Эта горестная жизнь

Спустя пару недель жизнь в тюрьме, к большому неудовольствию Мерла, снова направилась в привычное русло – выращивание овощей и свиней, укрепление заборов... Его деятельная натура не находила себе места, не говоря уже о неизвестно куда подевавшемся Губернаторе – он вернётся, обязательно вернётся, вопрос только, что он приготовит для них в следующий раз. Наконец, после одного из очередных, как всегда закончившегося ничем спора с Риком, Мерл махнул рукой и пошёл охотиться с Дэрилом. – Чё это с ней, – с некоторым подозрением произнёс он, по пути заглянув в загон со свиньями. – Она ж вроде не старая. Дэрил подошёл – со свиньёй, кажется, и в самом деле было что-то неладное. Она лежала пластом, безучастно глядя куда-то сквозь них, и лишь тяжело поводила боками – хотя, может, ей просто жарко?.. – Ладно, пошли. Не успели они даже зайти подальше в лес, как завязался новый спор. – Мне вот интересно, у тебя кишка тонка сказать Рику, что он ведёт себя как долбак, или что? – поинтересовался Мерл, высматривая какую-нибудь живность. Дэрил сделал глубокий вдох – он ненавидел, просто ненавидел, когда они начинали ссориться из-за Рика и группы, а не чего-то, касающегося только их. Дэрил успел сдружиться с Риком за всё это время, и чувство того, что они с Мерлом вечно тянут его в разные стороны, как дети, не поделившие игрушку, изводило. – Да почему опять как долбак... Что он тебе снова сделал? – Мне? – не унимался Мерл. – Мне ничего. В этом и проблема – он принципиально ничего не делает, не догоняешь? Сидит со своими помидорами, вместо того, чтобы думать, что дальше. – Может, он и думает, откуда ты знаешь, – понемногу закипал Дэрил. – И вообще – я что, Рик? Чего ты ко мне-то прицепился, иди его вон пили! – Я прицепился?! – тут же взвился Мерл, даже останавливаясь по такому случаю. – Я пытаюсь достучаться до твоей дурьей башки, ясно тебе?! Да что за хрень-то – очумел ты, что ли? Что ты вечно за него заступаешься, сам видишь, что он ведёт себя, как баран! Или сам уже такой же баран, а? – Я?! – Дэрил немногим уступал брату во вспыльчивости, а потому уже потихоньку разошёлся и даже активно жестикулировал стрелой от арбалета, которую держал в руке. – Это кто мне говорит? Самый упёртый баран на свете? Да пошёл ты, хватит втягивать меня в ваши эти ссоры в песочнице! – Ты кого это послал?! – окончательно взорвался Мерл, даже пихнув брата в грудь. – Сам пошёл! И хорош тыкать мне своей стрелой в нос, себе потычь! Дэрил уже открыл было рот, чтобы нанести ответный удар, как вдруг Мерл приподнял руку: – Цыц, погоди ты! Там олень. – Где? – таким же шёпотом отозвался Дэрил, разом забыв про ссору. – Да вон там. Заткнись и голову свою поверни, тогда увидишь. Давай, доставай свою хреновину. Дэрил только начал было поднимать арбалет, как олень вдруг повёл ушами, встрепенулся и рванул прочь. Мерл сплюнул. – Вот сукин сын! Ладно, найдём ещё. Пошли, хватит тут топтаться. Дэрил в некоторой задумчивости пошёл следом – он всегда мысленно поражался тому, с какой скоростью разгораются и так же угасают их ссоры. Они могли наорать друг на друга из-за малейшей непредвиденной фигни, и так же непредвиденно помириться – вернее, они и не мирились толком, просто кто-то вдруг будто переключал рычажок, словно они и не ссорились вовсе. Дэрил глянул на брата, слегка притихшего, как и всегда после их склок – он знал, что тому совестно в душе. Он был единственным человеком, после ссор с которым Мерлу вообще бывало совестно – Дэрил давно успел заметить это в корявых попытках брата замять произошедшее; так было ещё с их детства, когда Мерл, отвесив ему леща сгоряча, вечером приносил какую-нибудь конфету или задрипанную игрушку. – Ты ведь рассчитывал на то, что они тебя убьют? Наконец он решился задать вопрос, засевший в голове с того самого момента, как он узнал, что Мерл отпустил Мишонн. Зачем? Зачем он пошёл туда один? Даже для такого самоуверенного человека, как Мерл Диксон, это перебор – это был не только самоотверженный поступок. Это был поступок смертника. Мерл повернулся к брату – как бы хорошо он ни умел скрывать любые эмоции, уж Дэрил-то заметил, что вопрос застал его врасплох. – Что? Настолько врасплох, что даже не привычное, с лёгким агрессивным оттенком «чегооо?». – Губернатор. Ты не просто хотел убить его – ты думал, что потом не вернёшься, ведь так? Мерл мысленно вернулся в тот день – да, пожалуй, тогда он ошибся в своих чувствах, но он это чувствовал. Чувствовал, что между ним и его братом выросла целая стена в виде этой дурацкой группы; чувствовал, что уже его потерял – а больше ему терять было и нечего, кроме жизни. Чувствовал, что жить вот так, с людьми, среди которых ему нет места, глядя на то, как Дэрил это место как раз-таки нашёл, и совсем не рядом с ним, будет невыносимо, но уйти он не может – что осталось только сделать последнее, что он ещё может для него сделать. Но он ошибся, сейчас он это знал, а не чувствовал. – Да какая теперь разница. Вон этот засранец, смотри, – Мерл дёрнул Дэрила за локоть, и тот тоже увидел оленя, на этот раз сразу. – Это уже другой засранец. – Я о том, что это олень. Давай. На этот раз без единой загвоздки, одна стрела – один олень. – Ну вот, другое дело, – сразу приободрился Мерл, взваливая его на плечи. – Будет хоть оленинка из разнообразия... Давай двигать в лагерь. – Я видел чупакабру, – вдруг признался Дэрил по пути в тюрьму. Мерл покосился на него: – Чего? Перегрелся, что ли? Какая ещё нахрен чупакабра? – Я её видел, – упрямо повторил Дэрил, оглядываясь на предмет ходячих. – Там ещё, возле Атланты. Мерл ухмыльнулся: – Ах возле Атлааанты... Ну ты, братец, ещё бы сожрал немного тех грибочков, так и не чупакабру бы увидел. – Каких гри... Ну-ка стоп. На этот раз приостановился Дэрил. – Так ты знал, что это были хреновые грибы? Почему ты мне не сказал? – Ну должен же ты чему-то и сам научиться, – всё с той же улыбочкой пояснил Мерл – и добавил с коротким смешком: – Теперь вот знаешь, как найти чупакабру. Дэрил усмехнулся. – Ну ты придурок. Согласно закону Диксонов, после ссоры как ни в чём ни бывало наступало привычное состояние добродушных (в их понимании) подколов и стремлении надрать зад кому угодно, но уже не друг другу – они всё ещё пересмеивались, зайдя во двор тюрьмы, как вдруг различили доносящиеся изнутри крики людей и выстрелы. – Что-то случилось, – быстро проговорил Дэрил – Мерл тут же сгрузил оленя на землю. – Да ладно! – Это изнутри. – Блестящий вывод, я впечатлён. Диксоны, отпустив ещё пару колкостей на ходу, поспешили внутрь – и их взору предстала самая настоящая бойня. Всё смешалось во что-то одно – пара-тройка ходячих, паникующие люди, визг, трупы, кровь... Раздался новый выстрел – один из ходячих упал с простреленным черепом, и показался Хершел с дробовиком. – Что здесь нахрен происходит? – осведомился Мерл, застрелив следующего ходуна и втыкая штык в ещё одного – только теперь всё наконец более-менее утряслось. Дэрил выстрелил из арбалета в голову последнего, клацающего зубами и пытающегося подняться. Хершел только покачал головой, опуская оружие: – Не представляю. Просто не представляю, откуда они здесь взялись – всё давным-давно расчищено, прийти им было просто неоткуда. – Чего уставились? – обратился Мерл к толкущимся перепуганным людям, всё ещё не пришедшим в себя. – Ну-ка марш по камерам – давайте, живо! Вам тут сейчас делать нечего. Он склонился над ходячим, которого добил Дэрил – вглядевшись, он узнал его. Это был Патрик, парнишка лет семнадцати, из тех, кто раньше жил в Вудбери – но что-то тут было не так. Ни одного укуса – и ещё кое-что. – Чего это с ним? – негромко спросил Мерл, жестом подозвав Хершела с Дэрилом. – Странно, его не укусили, – пробормотал Дэрил – Хершел молча разглядывал мальчика, судя по всему, заметив то же, что и Мерл. Помимо свежей крови весь подбородок и вся шея Патрика были в другой, давно запёкшейся – она же шла дорожками от его глаз. – Хершел, от чего он мог скопытиться? – наконец озвучил Мерл вопрос, повисший в воздухе. Старик снова покачал головой. – Не знаю, Мерл. Не знаю... Это надо изучить. Позови-ка сюда доктора Субраманиана. – Доктора Субмари... Ладно, сейчас. Доктор Калеб Субраманиан был врачом-индусом из Вудбери – Мерл никогда не мог не то что запомнить, но даже выговорить его фамилию, а потому тот неизменно был для него доктором Эс. – Это Патрик? – вдруг спросил вышедший из коридора Карл, которого в общей сумятице даже никто не заметил. – Он говорил вчера, что неважно себя чувствует. Он действительно покашливал, но ещё позавчера всё было в порядке. Хершел снова задумчиво перевёл взгляд на погибшего. – Это не особо изученная форма гриппа, – сообщил на следующее утро доктор Эс. – Вызывает множественные внутренние кровотечения... Рано или поздно человек просто захлёбывается и истекает кровью. Отовсюду – глаза, рот... – Очень познавательно, – встрял Мерл. – Только делать-то с этим что прикажете? Как это лечить и узнать, кто тут ещё болеет? Доктор Эс пожал плечами. – Лечить только антибиотиками. А больные... В теории – любой, кто контактировал с Патриком, конечно. Мерл только усмехнулся: – То есть все. Очаровательно.