Эта горестная жизнь

Что Мерл, что Тайриз уже и не помнили, когда они в последний раз спали в нормальных кроватях, а не на каких-нибудь койках/земле/полу и так далее. Теперь казалось, что это какой-то шик исключительно для элиты – впрочем, это не помешало Диксону хлопнуться на белоснежное постельное бельё в перепачканной до безобразия одежде, как только они оградили дом верёвкой со всякими банками и склянками и завесили окна. Можно было бы поискать чистую одежду, конечно, но это как-нибудь в другой раз. Главное, что здесь были консервы в таком количестве, что ими можно было прокормить даже ненасытного Диксона, особенно с учётом того, что Тайриз, бывший значительно крупнее по всем параметрам, ел при этом раза в два меньше. Когда Мерл вешал последнюю банку, ему казалось, что он готов упасть прямо тут и заснуть часов так на двенадцать: однако, стоило ему добраться до кровати, сон как отшибло – теперь, глядя в тёмный потолок, он думал, думал, думал... На кой он вообще во всё это ввязался? Он понятия не имел. Да если уж совсем честно, он почти никогда сам толком не знал, что и зачем он творит – все порывы, как относительно благородные, так и злобные выпады, случались будто как-то без его участия, оставляя потом его же гадать, что это только что было. Внезапно в его размышления вторгся детский плач – только этого вот не хватало, спасибо. Тайриз же вроде её кормил... Мерл с недовольным кряхтением поднялся с кровати и поплёлся в коридор – он не выносил любой плач, совершенно не выносил. По большей части при нём плакали либо дети, либо бабы – что делать как с одними, так и с другими, он не имел ни малейшего представления, поскольку ему такое обилие соплей было чуждо по своей природе, и этого принципа он хоть убей не понимал. Нет, ну дети ещё ладно, они тоже вряд ли соображают, что там и зачем они делают, но бабы... Добравшись до ящика, служащего колыбелью, Диксон заглянул внутрь. Этот олух, конечно, спит без задних ног, у него над ухом хоть из пушки пали – что ж, придётся разбираться с этим маленьким вопящим существом, сучащим своими конечностями в поисках непонятно чего, самому. Преодолев какую-то внутреннюю преграду, Мерл выудил Джудит из ящика и пошёл обратно в коридор – к маленьким детям у него вообще было какое-то не до конца понятное ему же самому отношение. Как ни странно, они не раздражали его, в отличие от взрослых версий – его чувства к ним представляли из себя что-то среднее между боязнью сделать лишнее резкое движение, некоей симпатией и временами недопониманием. – Эй, хочешь небольшую историю? – наконец произнёс Мерл, садясь с неожиданно притихшей Джудит в одно из кресел – его невольно удивляло то доверие, с которым она цеплялась за него своими ручонками, и спокойствие, с которым она на него смотрела (вот и пойми их, только что орала как резаная, и уже как ни в чём ни бывало). Будь он на её месте, он бы заорал ещё громче и вообще свалил бы куда-нибудь при виде такой физиономии, умей только ходить. – Я бы, может, сказал «сказку», только это не совсем сказка. Жили как-то в одном доме Маленькая Козявка, Большой Чёрный Дурень и Однорукий Засранец. И вот как-то раз Маленькая Козявка разревелась на весь дом – тут, конечно, пришла целая толпа жмуриков и слопала Маленькую Козявку вместе с Большим Чёрным Дурнем. Только Однорукий Засранец был поумнее, поэтому его не слопали. Как тебе, а? Не очень? Тогда в твоих интересах, чтобы Маленькая Козявка не ревела. Мерл умолк и посмотрел на внимательно слушающую его Джудит – неужели у неё есть шанс выжить здесь? О чём думал Шериф со своей Сушёной Воблой, заводя её и, скорее всего, изначально обрекая на скорую смерть? Да она помрёт от любого чиха – неужели есть хоть какая-то вероятность того, что эта букашка выживет в мире, где погибают даже те, кто умеет цепляться за жизнь? Он невольно задумался о том, какой она будет, если всё-таки выживет – взрослея по новым правилам и законам; учась стрелять в голову, а не нянчить кукол, или чем там ещё занимаются маленькие девочки. Что ж, если выживет – утрёт нос всем. Даже Карл, родившийся в спокойное время, уже был посильнее своего папаши, хотя по сути-то тоже ребёнок. – Как там тебя называл мой братец? – снова заговорил Мерл. – Боевая Малышка? Да, так и есть... Ты будешь сильнее всех нас. Он и сам не заметил, как его прорвало – только говорил, говорил... Рассказывал ей о том, как росли они с Дэрилом, да чем занимались; про горы в Джорджии, где прошло всё его детство – пока не заметил, что Джудит уже давным-давно спит крепким сном. Пробравшись обратно к ящику, как спецагент, Мерл вернулся к себе и наконец последовал её примеру. Первое, что он увидел следующим утром – широко распахнутые глаза Тайриза, держащего Джудит на руках. Видимо, он как раз собирался его будить, но не учёл, что Диксоновская чуйка не отключается даже во сне. – Что уже стряслось? – раздражённо поинтересовался Мерл, садясь и украдкой зевая. – Сюда кто-то идёт, я видел в окно, – отозвался Тайриз. – Человека четыре, не меньше. – Ну и не кипишуй, – хладнокровно отозвался Мерл. – А то тут штанов не так много, чтобы класть в них при каждой удачной возможности... Откуда идут? Перейдя на кухню, Тайриз кивнул в сторону окна – незаметно выглянув туда, Мерл и в самом деле увидел четвёрку каких-то сопляков с оружием, устроивших под их дверью только что не военный совет. Наконец, судя по всему, договорившись о чём-то, они послали одного к двери – самого тщедушного, с усмешкой отметил Мерл. Нашли, кого засылать. – Так, – не теряя непробиваемого спокойствия обратился Диксон к Тайризу. – Валите-ка наверх, сейчас всё порешаем. У тебя только одна задача – чтобы она не ревела. Уяснил? Тайриз кивнул и поднялся в верхнюю комнату, закрывая за собой дверь. Тем временем Мерл, прихватив свою неизменную пару пистолетов, подошёл к двери, готовясь встречать гостя. Как только тот с десятой попытки выломал наконец злосчастную дверь и заглянул в коридор, его ждал чётко рассчитанный удар по голове. – Эй, амиго, – тормошил его Мерл, предварительно обезоружив и хорошенько привязав к стулу. – Подъём! – Вы кто, – наконец вяло пробормотал парень, кое-как придя в себя – один вид Диксона подсказал ему, что он крупно вляпался. – Я-то? – насмешливо переспросил Мерл, в запасе которого всегда имелось неотъемлемое оружие под названием блеф. – Да мне вот интереснее, каким дебилом надо быть, чтобы лезть в район Малыша Берти. Тут-то и пригодилось знание преступных авторитетов чуть ли не в каждом районе – Мерл и в самом деле когда-то работал с Малышом Берти, громилой под два метра, которого, насколько он знал, чуть ли не с год уже как сожрали ходячие: но это не было проблемой. Парень тут же изменился в лице. – М-Малыш Б-б... Ты что, из его банды? Но он же... Но говорили, что он погиб... Мерл засмеялся и вальяжно расположился в кресле напротив, будто невзначай повозив штыком протеза по столу. – Вот и видно, что ты новенький, да ещё и тупой ко всему прочему. Иначе знал бы, что если «говорят» что-то о таких, как он – это далеко не всегда правда... Сколько вас? – Ещё трое, – тут же ответил паренёк, бледный как смерть. Значит, это вся их шайка. Мерл собрался было продолжать, как вдруг раздался плач Джудит – ну он же говорил... – Это ещё что? – навострился парень – но Тайриз, к небольшому удивлению Диксона, не растерялся. – Покончить с ними или подождём босса? – крикнул он из верхней комнаты – Мерл даже мысленно похвалил здоровяка по такому случаю. Умеет же думать, когда захочет. – Не, пока не трогай! – крикнул он в ответ. – Босс сказал, без него тут не выделываться... Так вот, – вернулся Диксон к парню, успевшему снова приуныть. – У вас есть какой-то сигнал? – Есть... – А у меня есть предложение. Поставив локти на стол, Мерл напустил на себя настолько суровый вид, на какой только был способен – в его случае это было не сложно. – Ты даёшь этот ваш сигнал и говоришь своим остолопам, чтобы они убирались отсюда нахрен – и я забываю о вашем существовании. Уловил ход мысли? Давай живо, пока я добрый. Паренёк тут же согласно закивал – разрезав верёвку одним махом, Мерл выволок его на крыльцо. – Это что за дерьмо, Джо? – крикнул самый крепкий из них, вышедший на звук – судя по всему, главный. Мерл легонько ткнул парня в спину кончиком штыка. – Твой выход. – Тут засел Малыш Берти! – чуть не плача ответил тот. – Берти? Что за хрень, он давно помер! – Ни хрена он не помер! У них заложники с маленьким ребёнком, слышишь?! Надо сматываться, пока сами целы! Мерл толкнул паренька вперёд и подбодрил его пинком в спину – давно он не видел, чтобы люди бегали с такой скоростью. – Ну что же, – объявил он, когда Тайриз спустился вниз. – Дверь эти сукины дети нам всё-таки попортили, так что придётся отсюда двигать – давай собирай оставшиеся консервы и что найдёшь ещё. Пока Тайриз был занят сборами, Мерл наконец всё-таки сходил и переоделся – кроме жилетки, конечно же; эта жилетка была дорога его сердцу настолько, что он готов был в неё врасти. На несколько секунд его взгляд задержался на здоровенном рубце возле живота – памяти о Губернаторе. Такая же память красовалась и на двух пальцах левой руки – впрочем, к шрамам ему было не привыкать, об этом ясно свидетельствовали полосы, испещряющие широкую спину, как причудливый узор, порой скрещиваясь и накладываясь друг на друга. Да, его тело хранило память о многом. Разобравшись наконец с одеждой, едой и прочим, они двинулись в путь. Изначально в планы Диксона входило постепенное передвижение по городу в поисках семейства Граймс, и всё даже вполне соответствовало этим планам, пока ближе к вечеру они едва не налетели на целую толпу ходячих – заметив их первым, Мерл выругался и потянул Тайриза за соседний дом. – Да что это за херня, в них весь город, что ли, – процедил Диксон сквозь зубы – планы явно приходилось менять, и желательно в темпе. – Ладно, – проговорил наконец Мерл. – В этом районе их слишком много, откуда ни зайди, так что эти двое тоже вряд ли здесь задержались. Надо с ещё одной стороны, а пока что обратно в лес, там, по ходу, и то безопаснее. Пока они снова брели по тропинкам, успевшим смешаться для Тайриза во что-то одно (и как Диксон вообще тут ориентировался?..), здоровяк вдруг поймал себя на дикой, даже бредовой мысли – о том, что будь лидером группы Мерл, может, она и протянула бы подольше. Кто знает. Если бы он сам их всех не перебил сгоряча, конечно. – Стоять, – вдруг тормознул его сам Мерл, резко выдёргивая из задумчивости. – Там вон в тех кустах кто-то шарится, погоди. Я схожу проверю. Из кустов и в самом деле слышались какое-то шорохи, будто кто-то осторожно, пожалуй даже умело сквозь них пробирался – на ходячего было не похоже, но Мерл всё-таки на всякий случай взвёл курок. При новом шевелении он даже едва не нажал было на спусковой крючок, как вдруг произнёс – не то в своей излюбленной резковато-ироничной манере, не то даже слегка удивлённо: – Кэрол? Вот так встреча!