Bi widow dads

      Весна многое поменяла. Трандуил начал чаще выезжать в лес, готовясь к скорому отбытию в Зеленолесье. Эльфы потихоньку сворачивали лагерь. Улицы Дейла стали чаще чистить, готовясь к скорой коронации. Бард начал больше говорить по-эльфийски. Поначалу было неловко, но остроухие союзники терпеливо поправляли его произношение и подсказывали правильные ударения. Когда на очередном собрании мужчина впервые обронил пару фраз на хромом синдарине Барду показалось, что Трандуил ему слегка улыбнулся. Что ни говори, язык полезная штука.       Тем же вечером Трандуил подарил Барду словарь. Очень подробный и, похоже, довольно старый, судя по пыли у корней страниц и желтизне. Прилежно выписывая новые слова Бард заметил кое-где на полях мелкие подписи. Тоже на синдарине, но более древнего диалекта. В лучнике проснулась жилка следопыта и он пять вечеров подряд посвятил переводу таинственных заметок. С большего это были советы по произношению и применению фраз, но одна длинная строчка была совсем иного толка: явно свежее своих соседок, (так как была на современном синдарине) она красовалась на самой последней странице второй руны в словаре. Лучник перечитал свой перевод и задержал дыхание: таинственный автор назначил Барду… свидание в Зеленолесье.        Если верить заметке на полях, нужно идти строго на юг. Бард немного боялся забрести дальше позволенного людям в лесу эльфов, но любопытство вело его в самую чащу. Слева что-то хрустнуло. Лучник инстинктивно прижался к ближайшему дереву и осторожно выглянул. Из кустов на секунду показалась короткая серая мордочка. Зверёк понюхал воздух и не спеша вылез из укрытия. Бард вздрогнул, услышав знакомый голос. — Gi suilannon Трандуил бесшумно приблизился к гостю не смяв ни единой травинки и вопросительно вздернул брови, видя смятение мужчины. — Там заяц был большой. Бард снова выглянул из-за дерева, но у малинника уже никого не было. Или показалось?.. -Я… давно не видел леса. — Признался Бард. — Слышал тут опасно. — Dartha, лес сегодня спокоен. Тьма покидает эти земли. Трандуил расслабленно прислонился плечом к стволу бука встав вплотную. Бард почувствовал слабый аромат горьких трав и мокрой земли. Эльфы! Они даже пахнут идеально. Из живота стремительно поднимался мыльный пузырь, разгоняя кровь, позорно прилившую к загорелым щекам. Что-то происходит…или нет? Что происходит? Бард прислушался и прошептал: — Кажется, соловей поёт. Сто лет не слышал соловья. — поняв ироничность своих слов, он подавил смешок. Трандуил заметил манящий кудрявый локон прилипший ко лбу Барда и с улыбкой выдохнул: — Дикая природа удивительна.       Он дождался когда луч молодого солнца тронет щеку Барда и невесомо коснулся пальцами шершавой смуглой кожи, убирая упругий локон за ухо. Рука замерла на щеке, ожидая реакции. Бард тоже застыл на месте, как пойманный заяц. В прозрачных глазах напротив — о, как ему надоело их угадывать! — Бард узнал пугливую косулю, никак не могучего владыку леса. Сердце, бедное старое сердце Барда, не стало бить тревогу, а только нервно кольнуло. Трандуил слышал соловья почти каждый год, но влюблялся в последний раз задолго до того, как был заложен первый камень Дейла. Ноздри щекотали нотки дёгтя, хвои и чего-то живого, будто маленькой пойманной птички. Бард резко выдохнул и больше не думал. Левая рука помнила свой давний танец и двинулась сама по себе. Талии лесного владыки не спеша, проверяя почву, коснулись пальцы, все смелее оглаживая, прижимаясь ладонью, скользя вверх-вниз по спине, будто разводя огонь. Никто не произнес ни слова — Бард не умел говорить, Трандуил любил молчать. Это действительно происходит? Со мной?.. Трандуил сдался человеческому теплу и растаял, позволяя мозолистой руке легко перебирать струны волос. Он зажмурился от солнечного зайчика и поймал улыбку рядом. Бард скользнул ладонью вниз и буднично взял короля за руку: — Пройдемся? Трандуил кивнул, улыбаясь одними кончиками рта. В лёгких царила щемящая свежесть, будто весенний ветер набросал туда семян, проросших от жара крови.       Зеленый лес понемногу исцелялся от тьмы и это сквозило в каждой птичьей песне, в каждом тугом бутоне и почке. Трандуил покорно шел за мужчиной, не думая ни о чем кроме теплых пальцев, сжимающих его ладонь — давным-давно забытое чувство вернулось, подтапливая ледяную корку где-то глубоко внутри. Они не спеша шли по пятнистой от солнечных лучей тропе, оставив дела и заботы, изредка с улыбкой замечая чудеса весны. У ворот города Трандуил выпустил горячую руку. Бард улыбнулся и несмело произнес с жутким акцентом: — No veren, mellon nin. Трандуил ощутил как трескается от этих звуков жидкий холод в венах. По пальцам прошел холодок, в груди закипела решимость. — Sevin i dhâf gîn an gi mibed? Бард смутился: — Боюсь, это для меня пока сложновато… Трандуил наклонился и замер в дюймах от его губ. Эльф повторил едва слышно: — Sevin i dhâf gîn?.. — Кажется, я понял — прошептал Бард и встал на цыпочки, стирая расстояние горячим дыханием.