***
Крепус сидел в кресле у камина, пытаясь читать книгу. У него всё не выходил разговор с главной горничной. Ещё когда Аделинда пришла и попросила о помощи в усыновлении он удивился. Сильно. Хотя возможно это решение было довольно очевидным. Аделинда была одинокой. Потеряв брата и отца, из-за нападения бандитов на дороге, она закрылась в себе и полностью ушла в работу. Не смотря на то что у неё было много поклонников и она могла удачно выйти замуж, Аделинда всегда отказывалась. Не смотря на то что между ними со временем образовались дружеские отношения, он не смог выяснить причин. С Аделиндой, Крепус был знаком давно. Ещё когда был глупым мальчишкой, мечтающий о приключениях и подвигах. Он до сих пор помнит короткостриженую, светловолосую девчушку, что помогала ему сбегать из дома по ночам, и которая могла оттаскать его за уши. Кто же знал что она вырастит в сдержанную и благородную женщину. Её отец, с младшим братом, работали ещё на отца Крепуса. А позже и она вслед за ними устроилась к Рагнвиндрам. Закончив школу, в возрасте восемнадцати лет. Чтобы через год потерять всю свою семью. Что случилось с её матерью он не знал, не хотел давить на больное. Так что привязанность к ребенку, на фоне её одиночества и желание обрести семью, привели к усыновлению. Как таковых проблем со стороны Аделинды не было, она была законопослушной гражданкой, с неплохим доходом и счётом в банке, имела квартиру в Мондштаде, но после смерти семьи она была там от силы два раза. К тому же она работала на семью с громким именем. Так что ей без труда дали бы опеку над ребенком. За то Кэйа доставил хлопот, мальчик был без документов, не понятно кто и откуда появился. Так что пришлось возиться с бюрократией и ждать получение гражданства. Во время заполнения и возни в документах, выяснилось много нового. Кэйа был каэнриарцем, но не чистым, на четверть он был натланцем. Он скорее всего принадлежал к странствующей ветви своего народа. Да и внешность выдавала в нём каэнриарца разве что глазами. В остальном его можно было спутать с коренным жителем Натлана. День рождения у него был 30 ноября. И о том, что он знал общий Тайватский лишь устно. Что раньше он жил с отцом и табором. Но после нападения диких зверей, он и его отец путешествовали вдвоем. Пока ему не сказали оставаться на месте и ждать прихода родителя. И о том что мать его осталась там, в лагере, с дикими животными. Для пятилетнего ребенка он был слишком спокоен и сознателен. Крепус понимал что для травмированного ребенка, во всех смыслах, вроде Кэйи, нужен мягкий и деликатный подход. Но этого не понимал его сын, что привык переть на пролом. Он уже проводил с ним разговоры, просил быть мягче, но Дилюк не мог сопротивляться своему характеру. Возможно отсутствие рядом детей его возраста сделало своё дело. Раздумывая над проблемой, ему пришла мысль. На тот момент вполне логичная.***
Смотря на ответ Фредерики, он ощущал усталость. Отправляя письмо с предложением погостить в его доме, он надеялся на... На что он надеялся, он так вспомнить и не смог. Совсем забыв о том что Фредерика Гунхильдр, глава благородного рыцарского рода, с рождения их детей, пыталась навязать помолвку и каждый раз во время встреч, и переписок поднимала эту тему. Фредерика была упряма, настойчива и властолюбива, её желание породнить два самых влиятельных клана было вполне понятно и возможно люби Крепус своего сыну чуть меньше, чем на самом деле, он бы согласился. Но Крепус не хотел препятствовать жизни сына, и тем более его свободе, а заключив помолвку, он именно лишил бы Дилюка свободы. И возложил на его плечи груз ответственности. Крепус прекрасно знал об этом. Он сам нёс такую ответственность. К сожалению или счастью, он встретил мать Дилюка и смог найти в себе силы чтобы противостоять чужим желаниям. Отправляя письмо с желанием отвлечь сына от Кэйи, он в порыве воодушевления, совсем забыл о желании матриарха Гунхильдр. И о том что ему могут отказать. К счастью, он отправил приглашение, ещё к нескольким семьям с детьми.***
Через месяц винокурня стояла на ушах. Всё слуги суетились, бегали, раздавались крики и распоряжения. Кажется в некоторых комнатах происходила перестановка. В честь чего проводился приём задавался вопросом каждый работник, но конечно ответа никто не получил. Дилюк же в это время сидел в гостиной, и раздумывал над новым планом. Конечно суета слуг вызывал вопросы, но мысли о мальчике с самыми красивыми глазами вызывал больший интерес. Кэйа его боялся, это было для него очевидно. Но причины он понять не мог. Он же хороший! И симпатичный! Наверное. Если верить словам Аделинды и других слуг, а Кэйа смотрит на него так, как будто видит монстров из "Проклятых Земель". Каждый раз видя как мальчик от него убегает, Дилюк чувствовал растерянность и обиду. И каждый такой раз давал себе обещание не обращать на Кэйю внимание. Но каждый раз нарушал его, стоило ему только краем глаза увидеть сапфировую макушку, как он, словно заколдованный, прилипал к Кэйе. За эти три месяца, что Кэйа жил тут, Дилюк ни на сантиметр не приблизился к нему. Ещё его начали чаще отчитывать, то отец позовёт в кабинет, то Аделинда проведёт разговор. Что странно наказывали его всего два раза, один раз ещё в начале, когда Кэйа только-только в себя приходил. А второй... А второй раз его заставили писать строчки. Двадцать листов. "Я не должен обижать людей." В тот раз Дилюк довёл Кэйю до слёз. Он всего лишь хотел показать Кэйе сад с виноградниками. Может виноград ещё недозревший, зато сад пестрил разнообразием. Хотя больше всего Дилюк хотел показать светяшки, когда он их нашёл сразу вспомнил холодного мальчика, что каждый раз сбегал от него. Кэйа же не хотел с ним идти. Но Дилюк схватил его за запястье и поволок. Кэйа сопротивлялся, потом просил слабым голосом его отпустить, а дальше просто разрыдался. Громко и отчаянно. Дилюк после этого даже приближается близко перестал, заперся в комнате и хотел провалиться куда-то туда, где он не доводил человека, с которым хотел подружиться, до слёз. Вспоминая красное, заплаканное лицо, внутри раздавалось что-то противное и болезненное. А ещё его как будто кололо, как шипы роз, много-много раз. Ещё обиднее было когда он увидел как Кэйа улыбается Аделинде. Как будто лёд растаял, явив ласковые цветы. Кажется в тот момент Дилюк понял, что такое зависть.***
Кэйа оглядывался, пытаясь увидеть красные волосы, или почувствовать пристальный взгляд. Он не понимал почему именно его, Дилюк ненавидел. Сначала напугает до смерти, то в озеро скинет, или потащит куда-то в сторону леса. Он пугал. Яркий, шумный, импульсивный. К тому же сын хозяина дома. Каждый раз видя его, он ждал очередного удара, или запугивания. Другие взрослые смотрели на него с сочувствием и пытались помочь. То приврут в какую сторону он пошёл, то спрячут его, или предупредят о приближении Дилюка. Он искренне был благодарен за это. Была ещё Аделинда. Аделинда, что мягко поглаживала его по голове, что с удовольствием обнимала его, и не брезговала носить его на руках, а ещё всегда спрашивала его мнение. Нравится ли ему одежда, не хочет ли он погулять, нужно ли ему что-то. Она добрая и ласковая. И Кэйа не хотел доставлять ей проблем или обременять. Пытался быть полезным. Ошиваясь рядом с горничной, обычно если он просил то ему позволяли что-то принести- отнести. Помыть фрукты, овощи, или собрать цветы, которые потом стояли в гостиной, на журнальном столике. А потом все начали готовиться к чему-то. Кэйа стоял в уголке и пытался никому не мешать. Потом пришла Аделинда и повела его на кухню. Где на большом столе были цветы и две горничные,что плели из них гирлянды. Его тоже усадили рядом с ними и начали учить плести. Хотя по большей мере его просто щипали за щеки. Пару раз даже чмокнуть пытались, но после испуганного взгляда и попытки свалиться со стула, прекратили поползновения. Потом же, после начала прибытия гостей, Кэйю отправили на присмотр к Эльзару, что пытался с ним сначала в солдатиков поиграть, а потом в прятки, но видя как Кэйа неловко отводил взгляд и пытался не показывать что нервничал, он просто дал ему бумаги и краски, а после ушёл в бумаги, или на пару минут отлучался. Потом же он услышал стук, как будто что-то упало. Кэйа не смог подавить своё любопытство, и вышел посмотреть, чтобы наткнуться на свой персональный кошмар. Кэйа не хотел снова идти куда-то, не хотел чтобы ему снова сказали, хоть и не напрямую, что ему тут не место. И попятился назад, в комнату. Не успел. Кэйю снесли с ног. Зажмурившись он готовился к боли, но почувствовала лишь дрожь, и услышал кряхтение. Он лежал на Дилюке, что слегка приподнявшись на локтях, встряхивая головой, пытаясь прийти в себя. Осознание пришло быстро, как и решение. Кэйа вскочил и понёсся прочь от Дилюка. Слыша как его окликают и пытаются догнать.***
Дилюку это не нравится. Вся ситуация его бесит. Ему не хочется сидеть за столом, в зале. Он хочет как и обычно поесть в гостиной или террасе, а ещё, его бесят два ребенка, что пришли с гостями отца. Мальчик и девочка. Мальчик был темноволосый, бледный и противный. Задирал нос и чавкал. Майкл. Или Мейсон. Девочка же чересчур надменно смотрела на окружающих, и высоко хихикала. Что сильно давило на слух. Ненси. Он хотел найти Кэйю и пойти с ним гулять или почитать. Поесть фруктов, потому-что Кэйа не любил конфеты. Ковыряясь в тарелке с пюре, он откровенно скучал. Когда им предложили пойти поиграть он сразу встрепенулся, и сразу придумал план, как он двух других детей оставляет в детской, а сам идёт на поиски Кэйи. К тому же, он случайно, подслушал разговор Эльзара и Аделинды. Так что где искать Кэйю он знал.***
Улизнуть оказалось легко, как и найти Кэйю. Зато поймать его было сложно, быстрый и ловкий как кошка. Из-за чего быстро потерял его из виду. Он начал прислушиваться, и понять куда побежал Кэйа, услышав чьи-то голоса отправился туда, что бы увидеть, как эта девчонка, Ненси тянула Кэйю за волосы. А её дружок пытался стащить с него штаны. Секундный ступор и Дилюк с криком бросается к ним. Громкий визг заставил бросить взрослых все дела и кинуться к источнику шума.***
Как оказалось, Ненси и Митчелл, после ухода Дилюка, решили осмотреться и наткнулись на Кэйю. Точнее Кэйа случайно налетел на Митчелла, что сначала принял Кэйю за девочку, как в общем и Ненси, а на заявление Кэйи о том что он мальчик, потребовали доказательств. И началась потасовка, к которой присоединился Дилюк. Их всех вовремя оттащили друг от друга. Родители детей ушли одновременно и пристыженными, и злыми, а ещё напуганными. Всё же Аделинда в гневе страшна, как и Крепус. Зато Дилюк, у которого нос был разбит, выглядел до жути довольным. Прям объевшийся сметаной кот. Всё же, не каждый день, над ним Кэйа кружится, и добровольно с ним разговаривает. Так ещё и ласково его касается. Смотря на это, Крепус с Аделиндой просто переглядываются и оставляют детей одних. На следующий день, Дилюк ведёт Кэйю смотреть сад, и они вместе смеются.