***
– Декарабиан был не самым плохим Архонтом, но его желание всё контролировать и отсутствие свободы для народа, сделало из него Тирана. Он был драконом, который мог менять свой облик: возможно то, что он был драконом и сделало свое дело, всё же они по своей природе слишком теретариальны и параноидальны. – Венти хмыкнул, а после захихикал, – Знаю Я одну такую престарелую ящерицу, вот уж кого можно назвать параидальным собственником, так это его. Хорошо что за всю свою, не малую, жизнь он так и не обзавёлся парой. Джинн и Дилюк его внимательно слушали, удивлённо смотря на хихикающего Венти, который выглядел как нашкодивший мальчишка, а не как Архонт. Вообще весь его внешний вид и поведение, заставляло чувствовать диссонанс. Они оба росли с легендами и представлением, о могущественном существе, который сделал великий и обдуманный подарок, в виде свободы. В некоторых источниках о нём говорилось как об элементальном духе, в других он представал как существо не видное раньше ни разу, в другой версии он был обычным человеком который получил силу за свои подвиги: но их всех объяденяло то что в каждой версии и истории, он представал как мудрое и величественно существо. А Венти, скорее выглядел как излюбленный третий сын богатой семьи. Открытый, не серьёзный, ветреный. Полная противоположность его Божественного образа. – Кхм.. так вот, против Декбриана поднялось восстание, с поддержкой его врага и соперника Андриуса, мы смогли его победить. После чего встал вопрос кто должен занять должность Архонта, Андриус отказался и ушёл на покой, и как-то так получилось, что его занял Я. – продолжал он рассказывать. – Это земля, где мы сейчас находимся, стала не пригодной для жизни, ведь во время восстания умерло слишком много людей и других существ, которые несли в своём сердце мрачные мысли и чувства. Из-за чего этот остров наполнился Проклятой энергией. И тогда две семьи, Гунхильдр и Рагнвидр, и я начали исследовать другие земли, а после переселяли людей. Дилюк начал оглядывать фреску, находившуюся в библиотеке, где их было намного больше чем в ритуальном зале. На одной из них, было отображено три человека, один держал перед собой мечь, пытаясь укрыться или защитить, второй человек со светло пшеничными волоса, а впереди них, в воздухе летела фигура в плаще, которая держала арфу. По фреске было понятно, что шли они против сильного ветра, а три фигуры защищали людей. – Как только мы переселили народ, Я решил оставить правление на Гунхильдр и Рангвидер, а сам вернулся сюда. – для чего и зачем он это сделал, Венти не стал объяснять, а просто продолжил, – Но со временем в правление двух семей, начали вмешиваться другие аристократические дома, особенно Лоуренсы, которые смогли сместить их. Правление аристократии было даже хуже, чем при Декабриане. В какой-то момент Я решил навестить новый Мондштадт, и встретил в нём Веннессу, которая помогла мне сместить аристократию и вернуть правление. Джинн уставилась на другую фреску, которая находилась в другом углу. На ней была изображена девушка с красными волосами, которая стояла в кругу врагов, это было понятно по обращённым к ней мечам. – Самое неожиданное было то, что некоторые представители ваших семей, поддерживали Лоуренсов и встали к ним плечом к плечу. – на этих словах Джинн широко распахнула глаза и уставилась на него, Дилюк же издал задыхающе-захлёбывающий звук и начал кашлять. – Так что после победы Я начал думать, что нужно сделать, чтобы такого не случилось. Венти перекатился с носка на пятку, с весёлой улыбкой начал что-то напевать, но глаза у него были холодные, жестокими. – И Я решил, что отбирать свободу, у народа, не то к чему Я стремлюсь. Я решил придумать клятву, которая свяжет руки тем кто её даёт, что на самом деле противоречит концепции свободы, но свобода одного заканчивается там, где начинается у другого. – он снова что-то напел себя под нос, а Джинн чувствовала как холод прилип к её спине, стало беспокойно, ещё не страх, но его граница. – Я взял идею с клятвами от своего друга, той самой престарелой ящерицы. Из-за этой клятвы, те кто идёт против Мондштадта, против народа, его свободы, даже мимолётная мысль может превести к последствиям. – напевал он. Выглядя беззаботно. Дилюк поежился, приблизившись к Джинн, смотрел настороженно и испуганно. Это двойственность пугала, стало душно и пусто. Казалось по помещению библиотеки, полностью закрытой, ходил ветер. Холодный и колючий, Венти выглядел всё так же весело и расслабленно. – Ах ладно, вам пока что рано о таком думать. – резко развернулся Барбатос. Джинн сделала шаг назад, потянув за собой Дилюка, он пошатнулся и чуть не упал, но смог сохранить равновесие. Ветер утих, взметнулся в последний раз резвой птицей, и улёгся. – Ладно нам пора, обед скоро. – пропел Венти. – Я потом сыграю вам на арфе.***
Кэйа постепенно осматривался в комнате Дилюка, на самом деле их общей, он не был с самого отъезда четы Рангвидеров. Он с тоской смотрел на паровоз до сих пор валяющийся на полу, а железная дорога была "разбита" в некоторых местах. Он не прикаянно ходил по комнате что-то ища, на сердце будто опустилась тяжесть, не неподъмная или обречённая, а неприятная и свербящая. Подойдя к кровати, он немного постоял рассматривая заправленную постель, особенно сильно внимания он уделил месту где спал Дилюк. С правой стороны, которая ближе к окну. Проведя по одеялу рукой, он залез на неё и уткнулся лицом в подушку Дилюка. Ничем не пахло. А ведь Кэйа точно помнит, что от Дилюка пахло солнцем и молоком. Захотелось заскулить, и позвать Дилюка, который всегда придёт и успокоит. Обязательно рассмешит, и укроет от проблем. Он так скучал.***
Дилюк ходил среди шкафов, пока Джинн пропадала в читательском зале. Он по сути тоже должен читать и получать знания, но ему стало так скучно. Ему вообще стало как будто безвкусно, всё стало не бесцветно, но потускнело. Стало неинтересно и пресно. Ещё он постоянно думал. Джинн для него была другом, она хорошая, с ней интересно, у них много общего. Рядом с ней легко и весело, он мог сказать, что доверяет ей безопасность всего самого дорогого, например мечь от отца, который хотелось бы заменить на настоящий, его милую соколицу Эйю, которая осталась дома, чтобы защищать там всех вместо него. Он бы доверил Джинн даже отца и Кэйю с Аделиндой. С чего у него такие мысли, он и сам понять не мог. Просто знал, что Джинн бы он многое доверил, она верный товарищ и друг. С которой он разделит общее дело: Защита и управление Мондштадта. И это всё так сильно отличалось от того, что он испытывает к Кэйе. Нет! Он конечно доверял ему, даже больше чем Джинн, но в отличии от неё, ему не хотелось вставать с ним плечом к плечу, он хотел стать его стеной, опорой, человеком который сможет дать ему безопасность и хорошую жизнь. Кэйю хотелось отгородить и дать ему всего самого лучшего. Кэйа не слабый, он знал об этом, как никто другой. Он знал что он сможет защитить себя. Кэйа не слабый, не хрупкий, и далеко не дурак. На самом деле дураком себя чувствовал сам Дилюк, находясь рядом с Кэйеи. Но это было приятно, обычно он бы сильно расстроился если бы уступал кому-либо, это возможно даже заставило его бы разозлится, но когда впереди него оказывался Кэйа, то он ощущал лишь восхищение. Джинн бы он не позволил быть чем-то лучше него, но Кэйе он бы в этом помог. Джинн же наблюдала как её друг ходит из угла в угол с рассеянным видом, он выглядел глупо, на самом деле, с невидящим взглядом, с открытым ртом, и бессмысленным выражением лица. Она еле сдерживалась от смеха. Но ей это удавалось, возможно она даже знала о чём он размышляет, ведь столь глупое выражение лица у него при мысли о Кэйе, ну или когда он рядом. Кэйа был милым, умным и вежливым, но нормально общаться они не могли, Кэйа слишком остро реагировал на её общение с Дилюком, и понять почему, похоже, и сам не мог. Она ловила его беспокойство и сама начинала глупить и отстраняться. Из-за чего постоянные разговоры матери насчёт того, чтобы присмотреться к Дилюку как к будущему мужу, становились лишь ещё более дикими и не понятными. Мама уже давно имеет какие-то виды на союз с Рангвиндерами, но она не слишком понимала в этом. Ей больше всё же нравилось проводить время с Барборой или играть, слушать папу и его истории. Жаль только, что он всё больше времени начал проводить в Церкви, постоянно ходя туда с Барборой. Джинн постоянно была в учёбе или в гостях с мамой. Которая становилась всё строже, и отдалённей от младшей дочери и отца. Пролистывая страницу, на самом деле, до ужаса скучную, книги, она заметила как огромная, резная дверь белого цвета открывается и в комнату входит Крепус. Который оглядывает помещение в поисках сына. Дилюк в этот момент врезается, в соседний, с Джинн кресло, издавая просто кошмарные звуки. По блиотеке проносится ветерок, совсем легко и неощутимо, как бы смеясь. Это было незаметно для Крепуса как обычного человека, и Дилюка как огненного мага, а вот Джинн как обладатель ветреного дара, смогла уловить момент насмешки ветра. – Дилюк! – Дилюк! В один голос крикнули они, но быстро успокоились после того как Дилюк вскочил на ноги и пнул кресло, чтобы потом согнуться от боли в ноге. Ну что за катастрофа? – Папа, ты то мне и нужен! – заявил Дилюк и схватив отца, потащил его. Джинн осталась и наблюдала за этим.***
– Пап, а что означает, то что я хочу защитить человека и облегчить ему жизнь, настолько насколько это вообще возможно? – уставился он на него, глаза раскрыты широко, почти что вываливались из определенных для них места. – То что ты хороший друг. – ответил он, чувствуя себя как-то не по себе от такого взгляда, оставалось надеяться, что глаза останутся на месте. А не то объяснять Кэйе, что глаза Дилюка просто выкатились и пропали, он желанием не горел. Только от воспоминания как Кэйа умел смотреть, становилось неловко. – Нет, это другое, с Джинн я такого не испытываю, хотя тоже считаю её другом. – отрицательно заматал он головой. – Так ты про Кэйю спрашивал? – понял Крепус. – Угу. – смотрел Дилюк на него как на дурака, всем своим видом вырожая "А о ком ещё?". И то верно, Дилюка по сути своей волновало лишь что у них на обед, во что ему поиграть сегодня и Кэйа. Всего остального для него не существовало. – Ну, это.. значит, что ты воспринимаешь его ближе чем друга. – лишь сказав это, он почувствовал себя как-то неловко. А Дилюк лишь сильнее выкатил глаза. Как же жутко это выглядело. Хотя Кэйа бы всё равно назвал это милым, у него удивительная способность видеть во всех действиях Дилюка что-то милое. – Ближе чем друг? – пробормотал он. – Да, как к брату. – от этих слов стало неправильно. Почему-то они ощущались как полная чушь, но понять почему он не мог. – Ясненько. – улыбнулся Дилюк и потопал куда-то. Деревья, лишь сильнее тряхнуло, при потоке особо сильного ветра.