20 ноября, понедельник
Автомобильные фары едва освещали петляющую в темноте дорогу в порт. Долохов открыл дверцу и вылез из машины, наступив в глубокую лужу. В ботинок тут же полилась вода, и мужчина тихо выругался, идя к воротам, оплетённым цепью. Когда машина проехала мимо в сторону дока, вдалеке послышался приближающийся лай. — Хе-хей, кто здесь хорошие пёсики? — тут же повеселел Антонин, трепля за уши примчавшуюся и принявшуюся ласкаться свору. — А знаете, мальчики, Барти у нас оказывается ювелир! Давайте его как следует напугаем, когда поедем обратно, да? Хорошие мальчики! Антонин устроился на бетонном блоке и, когда у ворот остановилась другая машина, почёсывал одного пса, отдавая команды ещё двум. Остальная стая разбежалась по порту, обласканная щедрой рукой. Мужчина за рулём высунулся в окно и скептично посмотрел на собак. — Мы, кажется, не знакомы, — хмыкнул Долохов, с улыбкой встречая человека Гриндевальда. — Но где-то я тебя видел. — Гриммсон, — дёрнул подбородком водитель. — Ааа... — Антонин последний раз потрепал собаку меж ушей и направился к машине. — А я Долохов. Но можно Тони, раз у нас намечается тесное сотрудничество. Кажется, ты должен что-то передать? Гриммсон нажал на кнопку разблокировки багажника, достал из нагрудного кармана сигареты и закурил, не делая попыток покинуть водительское место. Долохов хмыкнул, обходя машину, и пробормотал: — Дружелюбие так и прёт, — оглядев трупный пакет и угольно чёрную обивку, мужчина прикрыл крышку багажника и попытался поймать взгляд Гриммсона в боковом стекле. — А что в машине довезти никак? Бензина мало? — Забирай и вали. Струя сигаретного дыма вылетела со стороны водителя, растекаясь белым облаком. — Забирай и вали, — передразнил русский и подхватил на плечо мешок с телом, ощутив как в промокшем ботинке противно захлюпало. — Надеюсь, оно не протекает? Вновь поравнявшись с водителем, Долохов шикнул на собак, решивших, что с ними хотят поиграть в очередную игру. Гуннар смерил взглядом мужчину, временно разжалованного из начальника охраны в носильщики и выдул дымное кольцо в ему в лицо: — Это уже не мои проблемы. — Кто бы спорил, — заметил Антонин, перехватывая тело поудобнее. Машина сделала лихой разворот, не задев обломки бетона и, к глубокому сожалению Антонина, не попав колесом в примечательную яму, которая даже Барти заставила пару раз выругаться сквозь зубы. Когда свет фар удалился на приличное расстояние, Долохов одной рукой повесил замок на цепь ворот, сказал собакам охранять и в один шаг размазался цветной полосой, чтобы через секунду скинуть тело на дно дока, освещенного электрическим светом ламп. — Антонин? — Том обернулся, смерив взглядом мешок у ног охранника. — Посыльный не захотел тратить бензин, — фыркнул мужчина, присаживаясь, чтобы вскрыть пакет. — Ух ты, свеженький и чистенький, а это что? Антонин надавил на вздувшиеся щёки покойника. Рот трупа открылся, и оттуда вывалился свёрнутый рулон плоти, шмякнувшись на бетон. — Уоу. — Хватит играться, — вздохнул Том, мечтающий поскорее вернуться в отель. — Протыкай и спусти цепь. Оставалось дождаться Люциуса, который вёз ещё парочку тел. Гриндевальд будто знал, когда доставлять труп, чтобы Тому не пришлось ездить в порт две ночи подряд. Долохов всё ещё разглядывал покойника, не спеша к пульту управления подъёмной цепью: — Шеф, у него язык вывалился. — Ну так засунь обратно. — Совсем вывалился! Отдельно! — Засунь поглубже. Когда, наконец, явился Люциус, Антонин сбегал ещё за двумя телами, не засветившись на камерах, расположение которых знал назубок, скинул трупы на дно бассейна, быстро проткнув чиркнувшем о бетон ножом, и развалился на пластиковом стуле у лестницы, ведущей к рубке управления. В руках мужчины зашуршала обёртка странной еды, напоминающей фиолетовую колбасу. Том не слишком интересовался рецептом, зная лишь, что сытное европейское блюдо не раз выручало Антонина, привыкшего восполнять запасы энергии и избегать ненужных телодвижений при любом удобном случае. Не стоило и сомневаться, что шевелиться до отъезда Долохов не собирался. — Почему нельзя было взять больше людей? — возмутился вошедший в док Люциус и сморщил нос при виде крови, расползающейся под телами. Труп от Гриндевальда был даже слишком свежим. — Потому что твоя свояченица устроила учения всем сотрудникам охраны? — вскинул бровь Том, скидывая на стул рядом с Долоховым пальто, и затем, проигнорировав лестницу, спрыгнул в бассейн. — Что там с камнями? Люциус проверил маникюр, наблюдая, как Том закатывает рукава водолазки, прежде чем подтянуть цепь с крюком и закрепить ими одно из тел. С помощью системы рычагов путь покойников заканчивался почти в центре заполненного водой угла, круглые сутки скрывающего дыру, в которой всё исчезало бесследно. Сколько бы маячков не скидывал в свое время Люциус с отцом — сигнал просто исчезал. Абрахас говорил, что с дедом Тома, Марволо, ещё можно было договориться насчёт определённого рода утилизации, пока тот не загремел в тюрьму. Сын Марволо, Морфин, оказался несколько не в себе, и лавочка на некоторое время прикрылась. Так что знакомые Абрахаса весьма обрадовались появлению Тома и его лояльности в определённых делах. Сперва Том тоже допытывался, почему тела не появляются нигде после, и как-то даже разорился на роботов с новейшими датчиками и камерами, но те так ничего и не увидели, почти одновременно выйдя из строя. Рабочей версией отсутствия останков считалась система измельчающих фильтров и тоннелей под рыбными загонами. Рыбацкие судна сгружали часть улова живым, чтобы с утра отправить свежим к покупателям. А прожорливость некоторых видов рыб делала честь пираньям. Как бы то ни было, дыра работала. Трупы нигде не всплывали за десяток лет, а по скромному мнению Абрахаса веками. И хотя уборка тел не приносила ежемесячно такого дохода, как аренда полупустых складов, грязный секрет Гонтов продолжал функционировать на постоянной основе. Особенно, когда Том организовал привоз камней, на которые находились обиженные, недовольные и просто излишне скупые покупатели, желающие забрать всё и не платить ничего. Реддл не связывался с кем-то вроде Триады, но, как думал Люциус, скормил прожорливой дыре далеко не сотню тел. Больше всего крови здешний бетон впитал этим летом, когда дела были совсем плохи, а наглость некоторых лиц — теперь ясно, что с подачи получившего своё Чанга — достигла предела. Бассейн дока, конечно, не наполнился, но пришлось потрудиться, чтобы до рассвета убрать тела банды «Черепоголовых», вдруг возомнивших, что драгоценным грузом, проходящим через рыбацкий рынок с другой стороны порта, надо делиться. Пока Малфой вещал о трудностях с прикрытием новой партии камней, Том успел опустить все тела в воду и теперь разминал плечо, которое, видимо, затекло от тяжёлых физических усилий. Младшего Крауча Реддл и не думал трогать, оставив сторожить машины. Хотя, конечно, Барти мог тягать разве что книжки и зонты. Но хотя бы стрелял метко, так что можно сказать, остался отваживать ненужных свидетелей. Вдруг Том наклонился и поднял что-то со дна, вновь направившись к водной глади. С тихим шлепком брошенный предмет ударился о воду, пустив всего один круг ряби. Странная физика, которой подчинялась жидкость у скрытого люка, всегда вызывала в Малфое нездоровое беспокойство. Казалось всё, с чем связывается Том, должно нести отпечаток безумия: гениальные идеи махинаций, шантаж порой выдуманными фактами, нелепые требования историков и реставраторов, выслушивая которые даже Абрахас кривился, будто увидев лимонные дольки Дамблдора... Но если в отеле больше всего Люциуса напрягала гигантская змея Тома, которая шипела на всех кроме хозяина и в отличие от прочих рептилий предпочитала не подогреваемый уголок за бронебойным стеклом, а прятки под диванами и гнездование в их обивке... То в доке неприятное ощущение мурашек вызывали спятившие законы природы, которые отступали, если Том собирался бесследно уничтожить тело. Водная гладь, каждый раз принимая подношение, как по щелчку, становилась зеркальной и неподвижной. — У него выпал бумажник? — уточнил Люциус, когда Том поднялся по ступеням бассейна, намереваясь запустить механизм. — Язык, — пожал плечом Том. Малфой недоумённо вскинул брови, решив, что ослышался. В голове аристократа странным образом не укладывалось, что Том поднял с пола и кинул кусок плоти в воду, как прикорм рыбам. Реддл с предвкушением оскалился и протянул: — Вырван. С корнем. Захлебнулся в собственной крови. Верно, Антонин? — Высший балл, мистер префект. Аккуратная работа, кстати. Не каждый вырвет язык, не порвав лишний раз. Люциус скривился, представив картину, и решил сменить тему: — Насчёт поставок. Забини давала о себе знать? — Пока нет, — поджал губы Том и дёрнул рычаг. Плита, запирающая вход в док, приподнялась. Воды Темзы прокатились волной до другого конца бассейна и рухнули в открывшийся люк. Внезапно раздался удар чего-то тяжёлого и металлический звон, от которого заныли зубы. Взгляды трёх мужчин прикипели к странной дыре, которая вдруг обзавелась музыкальным сопровождением. Когда Том дёрнул рычаг, чтобы перекрыть воду, грохот раздался уже наверху. Следом прямо на Антонина рухнул рюкзак, видимо, достаточно тяжёлый, потому что пластиковый стул под мужчиной опрокинулся, а сам он с оглушительным хлопком стукнулся затылком о плитки пола и остался лежать на полу. — Что... — начал было Люциус, но пояснения уже не требовались. Том ограничился освещением нижнего яруса дока, поэтому приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть то, что находится выше слепящих ламп. В любом случае, на системе мостков над бассейном происходило что-то странное. Во-первых, там находилось двое неизвестных. Во-вторых, эти двое... дрались.***
Гарри явилась в док, опередив Реддла и компанию на каких-то пару минут. Не рискнув менять место предыдущего гнездования, Поттер переместилась от окна на мостик и устроилась на решётчатом полу, радуясь, что последовала совету Виктора — и надела утеплённую куртку. Пол был чертовски ледяным, будто кто-то облил ржавые ячейки жидким азотом. В целях экономии времени пришлось отказаться от сборки стойки для тента-невидимки и просто обмотаться им на пример мантии. В итоге за шелестением высокотехнологичной ткани Гарри не услышала шум двигателя и подпрыгнула, когда двери распахнулись, и в док явился владелец. Лампы с гудением стали по очереди включаться, освещая пространство внизу. Резкий скачок света неприятно прошёлся по нервам, и Гарри прикусила губу, сдержав недовольное ворчание. Оставалось надеяться, что сегодня, как и в прошлый раз, никто не включит виднеющиеся прямо под потолком верхние лампы. Долохов молниеносно принёс тело, и всё недовольство и сопутствующие неудобства Поттер отошли на задний план. Вытаращив глаза, Гарри нащупала телефон и осторожно подтянула его к лицу, двигаясь как можно тише. Конечно, шелест ткани оглушал только вблизи, а люди снизу едва ли могли расслышать что-то подобное, но рисковать не хотелось. [Милая Августина, 23:14] знаете, читать это одно, а видеть. я даже не уверена, что смогу смыться от этого милашки. [Ленивый трудоголик, 23:15] Какого милашки? [Милая Августина, 23:15] долохов. он чёртов флеш. только в реале. [Милая Августина, 23:16] у него же должны быть пределы, да? [Милая Августина, 23:16] дальность? энергия? скорость? [Милая Августина, 23:16] блин, он же ещё и мастер всяких рукопашных? [Милая Августина, 23:16] какой ужас. [Милая Августина, 23:16] я больше сюда не полезу. [Милая Августина, 23:16] не спилив нафиг все подходы к мосткам. [Милая Августина, 23:16] как думаете, они заметят? [Хмурая акула, 23:17] Следи за трупами, а не живыми. [Милая Августина, 23:17] ты не видел ЭТО! Гарри потёрла переносицу и на мгновение зажмурилась, чтобы вновь посмотреть на происходящее внизу. Бинокль позволил в деталях рассмотреть покойника, который показался смутно знакомым. Хотя в джинсы, серые футболки и чёрные куртки одевалась половина Лондона. Внезапно периферийное зрение среагировало на движение, и Гарри уставилась на противоположный мостик, где через какое-то время что-то вновь пошевелилось. Поттер с любопытством наблюдала за смутными очертаниями человеческой фигуры. В отличие от мантии Гарри, неизвестный обошёлся чёрной курткой, штанами и балаклавой, скрывающей лицо. С помощью бинокля удалось также разглядеть рюкзак, мешающий сразу заметить мужчину, который что-то увлечённо делал на полу. Долгое время ничего не происходило, но когда Долохов принёс ещё два тела, неизвестный оживился. Гарри прищурилась. В голове пронеслась пара неприятных мыслей, начиная соперником в деле сокровищ и заканчивая простым заказным. В общий чат полетело сообщение. [Милая Августина, 01:22] гость +1. тихо Заблокированный телефон отправился в карман, а накинутая маскировочная мантия вдруг превратилась из неудобного кокона в своеобразное преимущество. Гарри поправила на затылке шапку и подтянула на нос болтающийся на шее бафф, подозревая, что ткань тента придётся отбросить во время возможного бега. Зелёные глаза прикипели к биноклю, высматривая подходящую и крепкую на вид площадку. Вроде бы один из мостков в прошлый раз не издавал никаких лишних звуков, несмотря на приподнятые железные пластины с половиной отсутствующих клёпок. Под звяканье цепи, с помощью которой Том перемещал тела, Гарри начала медленно приближаться к неизвестному. Вскоре стало понятно, что на полу были разложены детали фотоаппарата. Выдохнув, Поттер уже спокойнее продолжила свой путь. Конечно, была вероятность, что мужчина прячет оружие на бедре, но Гарри решила, что в случае чего она успеет выпрыгнуть в ближайшее с её стороны окно и телепортироваться в мантии прямо в падении. В невесомости перемещаться получалось даже лучше, чем стоя на твёрдой поверхности. Рядом с Гарри оказался лежащий без дела железный прут, однако присев и попытавшись поддеть его кончиками пальцев, она неутешительно констатировала: он слишком приржавел к полу. Через какое-то время мужчина вновь приник к фотоаппарату, направил объектив вниз и сделал пару снимков. Гарри бросила взгляд с мостика, убедившись, что Том что-то кинул в воду. Неизвестный прокрутил линзу и потянулся к рюкзаку, вытащив ещё один фильтр. Гарри осторожно приблизилась, а, наступив на скрипнувшую панель, переместилась прямо за спину фотографа. Он вздрогнул и заозирался, но вновь прильнул к видоискателю и продолжил делать снимки. Удивительно тихий затвор напоминал шелест бумаги. Вдруг у мужчины завибрировал телефон. Когда неизвестный отложил фотоаппарат в сторону и уткнулся в почти слепящий экран, Гарри мысленно обозвала его придурком и наклонилась за ремешком техники. К сожалению, ремешок зацепился за какой-то болт. Мужчина резко развернулся, увидел странно мерцающее ячеистое пространство, парящий фотоаппарат и протянутую руку... И бросился на Гарри так быстро — что она не успела среагировать. Поттер с грохотом рухнула своим немаленьким весом на мостик, мысленно проклиная свою идиотскую идею подобраться поближе. Воздух вылетел из лёгких, спина взвыла от встречи с железной решёткой, а мантия натянулась в самых ненужных местах, мешая скинуть мужчину, который, кажется сам не ожидал от себя подобной прыти или же такого эффекта, но теперь отчаянно ринулся за фотоаппаратом. Гарри выбросила руку с зажатым ремешком за пределы мостика и нечаянно пихнула лежащий на краю рюкзак. Тот целеустремлённо полетел вниз, отправив Долохова в недолгий нокаут. — Удачно получилось, — хмыкнула Поттер, на мгновение свесив голову из-за перил. Шпион-дилетант замер, а после прихватил за мантию и судорожно дёрнул её на себя. — Что? Он тут самый быстрый. Лучше бы сказал "спасибо". Ткань не спешила рваться и неудачно перекрутилась, затрудняя Гарри дыхание. Поттер не хотела проверять, насколько крепка канадская разработка, но и не собиралась выпускать из рук болтающийся на ремне фотоаппарат. Зато Гарри высвободила из-под мантии руку с биноклем. Удар был нацелен в висок мужчины, однако из-за разницы в росте пришёлся в плечо. Мужчина с силой сжал её запястье, заставляя разжать руку. Бинокль упал на пол, неприятно звякнув. Неудачливый фотограф вновь схватил мантию двумя руками и дёрнул изо всех сил, будто пытаясь вытряхнуть дух из частично невидимого противника. Гарри сморщилась, но поднимать свисающую руку с фотоаппаратом и облегчать задачу мужчине не собиралась. Структура ткани всё же имела свой запас прочности. Который подходил к концу. Ткань начала покрываться чёрными линиями, собирающимися в узор пчелиных сот. Ситуация становилась критической, так как неизвестный явно нервничал и уже приговаривал что-то вроде: — Он будет недоволен. Он будет недоволен. Подтянув левое колено в сторону, Гарри нащупала освободившейся рукой крепление кинжала на лодыжке и выдернула его, крепко сжав рукоять. Поттер больше нравились ножи, но Геллерт с выбешивающим упорством отправлял её на тренировки с подобным типом оружия и, наверное, закупил уже вагон кинжалов, которые зачастую оставались в местах, где Мелисса проводила свой отпуск. Лезвие легко вошло в бедро мужчины, и он с подвыванием дёрнулся, свалившись на мостик. Гарри шустро откатилась подальше и поднялась на ноги. Сброшенная мантия легла шелестящими складками у тяжёлых ботинок. Бросив взгляд на оставленный на мостике бинокль, Гарри сжала в руке ремешок уже слегка побитого об пол фотоаппарата. В конце концов, память техники не зависела от целости объектива. Раненый тоже поднялся, тяжело опираясь на перила, глянул вниз и, сощурив глаза, развернулся к Гарри. — Не поделишься, на кого работаешь? — поинтересовалась она. Пару секунд они смотрели друг на друга. — Правильно, я бы тоже не сказала. Гарри взмахнула рукой с блеснувшим лезвием. Кинжал полетел в мужчину, но Гарри, не стала проверять, попала ли во вторую ногу, а развернулась на 180 градусов и, уже не таясь, помчалась к дырявой крыше. Металлические мостки под ногами принялись раскачиваться и звенеть, однако куда больше Поттер напрягал доносившийся за спиной топот. Хотя, казалось бы, с проткнутой ногой особо не побегаешь. Одно из окон было подозрительно открытым, будто намекая, каким образом неизвестный проник в док. Гарри притормозила, чтобы не вывалиться в темноту за проёмом, подозревая о наличии каната или троса, однако приглушённый выстрел попал ей в плечо, заставив не слишком изящно кувыркнуться в окно. Пульсирующая боль мгновенно разлилась по руке нестерпимым жаром. Вылетев наружу, Поттер инстинктивно метнулась в сторону, едва не слетев с узкого балкончика, покачивающегося на тросах. Проржавевшее ограждение не вынесло тяжёлого удара и развалилось на части. Строительный мусор и обломки перил полетели вниз — навстречу воде, дыхнувшей сыростью. Гарри неловко забалансировала на краю, а после резко развернулась и, убедившись, что преследователь не успел выбраться наружу, тихо вскрикнула и упала назад, аппарируя в полёте. В голову запоздало пришла мысль, смягчит ли матрас такое триумфальное приземление?***
К Антонину Том бросился, как только понял, что неизвестные слишком заняты друг другом. Пока его руки освобождали пистолет из кобуры, сознание отстранённо фиксировало дыхание Долохова и то, что драка наверху и не думала заканчиваться. Какое-то время занял забег по лестницам и мосткам. Путь усложнялся необходимостью смотреть под ноги, оценивая крепость пола, и в сторону незваных гостей. Том уже разглядел фотоаппарат, болтающийся в руке одного из неизвестных, но второй мужчина не мог быть Барти. Краучу не было необходимости надевать эту ужасную маску. Лестрейнджи месяц назад закончили испытания нового артефакта, и их закадычный друг, Барти Крауч младший, первым получил свою серьгу. Серебристый металл ртутью перетекал на лицо, застывая пугающими узорами, и прекрасно фильтровал большинство не самых приятных летучих соединений. Конечно, товар нельзя было выпустить даже на военный рынок, потому что большая часть функционала была завязана на рунах, а не на современных технологиях, но для личного использования маска была удивительно удобной. Их правильный и тихий Барти самостоятельно проколол себе ухо сразу после прочтения полной инструкции к детищу Рабастана и Рудольфуса. Объяснение Крауча было не лишено логики: предусмотренная клипса была слишком ненадёжным креплением. Когда Том добрался до верхнего перекрытия, вскинув пистолет, неизвестный с фотоаппаратом уже бежал к окнам, выходящим в сторону реки. Второй мужчина неуклюже сидел, тяжело дыша, и сжимал в руке окровавленный кинжал. Реддла бы устроила кончина обоих нарушителей, но ввиду спешного побега одного из них... Второго следовало допросить, если бегуна не остановит пуля. К сожалению, Тому пришлось потратить драгоценные секунды, чтобы подскочить к человеку в маске и ударить его основанием пистолета. Мужчина кулем свалился под ноги Реддлу, который оставил его позади и помчался за почти достигшим крыши взломщиком. Затормозив и попытавшись принять устойчивое положение, Том выругался, поняв, что смущало его при коротком забеге. Мостки раскачивались, как при хорошей качке и, остановившись, Том сделал только хуже. Прицелиться было почти невозможно. Выстрел, который должен был угодить между лопаток, ушёл выше и левее. Тоже неплохо, подумал Том, когда человек кувыркнулся, буквально вылетая в окно. Следом послышался металлический грохот и короткий высокий вскрик. Том оставил на время удивление несвойственным звукам, раздающимся сегодня в доке. Окно выходило на реку. Греметь там было нечему. Крепко удерживая оружие, Том скользнул к проёму, готовый среагировать на любое движение. Когда ветер всколыхнул какие-то тряпки, завязанные на потрёпанном тросе, Реддл не сдержал очередное проклятие. Строительный балкончик, спущенный с крыши на старых тросах, давно дышал на ладан. Второму взломщику, судя по всему, не повезло. Том пошатал прутья ограды, один из которых с треском и готовностью отвалился. Человек, выпавший в окно вполне мог свалиться в реку, если не умел летать. Том окинул цепким взглядом воду внизу, не уверенный, надеется ли увидеть всплывшего пловца или нет. Труп с пулевым ранением в порту был в любом случае нежелателен. Тёмные воды с тихим всплеском равнодушно переливались, не спеша давать ответов. Реддл, попытался вспомнить, слышал ли после вскрика звук удара, но всё произошло слишком быстро. Да и река производила достаточно шума сама по себе. Перейдя с балкончика через окно обратно в док, Том вновь вскинул пистолет, приближаясь к оставшемуся и вроде бы бесчувственному мужчине. Сдёрнув маску, Реддл ещё больше нахмурился. Он, конечно, давно отказался от идеи преподавать в Хогвартсе, но привычка отслеживать новых якобы учителей ЗОТИ, которых принимали с подачи Дамблдора, давно укоренилась, подпитывая многолетнюю ненависть. Квиринус Квиррелл, год назад покинувший пост учителя, был в числе последних, кого Том ожидал увидеть у себя в доке. Тем более в подобных обстоятельствах. Связав ремнём мужчины его же руки, Том окликнул Люциуса, уже какое-то время маячащего рядом с бессознательным охранником: — Как Долохов? — Жив, — оптимистичная оценка из уст лорда Малфоя доверия не внушала. — Я связался с Краучем. На улице чисто. Том вздохнул, начиная обыскивать Квирелла. Единственным оружием, которое носил с собой мужчина был кинжал. Колотые раны от которого обнаружились на обеих ногах. Конечно, внизу лежал ещё рюкзак, но пока походило на то, что кинжал принадлежал сбежавшему или утонувшему человеку. Который пытался не столько заколоть, сколько задержать Квирелла? Фотоаппарат в руке наводил на неприятные размышления. Квиринусу придётся поработать языком за двоих. Через пару часов Том убедился, что о сне сегодня придётся забыть. Люциус тоже остался в доке и безостановочно созванивался с кем-то, оказав первую помощь всё же очнувшемуся Антонину. Долохов пару раз проблевался и теперь сидел на полу, опираясь на стену, и вяло огрызался на вопросы Барти о самочувствии каждые пять минут. Хуже чем в физическом плане мужчина страдал морально: рюкзак с книжками, выбивший его из строя, сильно ударил по его гордости. Конечно, Антонину стоило радоваться, что упав со стула его череп остался цел, а мозги не украсили пол, но бывший военный не привык давать себе поблажек. Приказ отправиться в больницу и отстранение от обязанностей до полного выздоровления тоже не добавляли Долохову хорошего настроения. Не менее раздражённый Том перешёл от эффективных, но длительных пыток, к быстрым. Квиринус Квиррелл, сейчас больше напоминающий кусок мяса, не слишком внёс ясность в происходящее. Дамблдор, недовольный информацией об интересе Гриндевальда к бизнесу Реддла, поручил очередной пешке проследить за складами и доками. Поэтому бывший учитель, теперь подрабатывающий охранником в каком-то музее, уже неделю приводил свободные от смен ночи в порту, даже не получив внятного объяснения от кумира — что именно предстояло увидеть и о чём сообщить. Столкновение с другим неизвестным оказалось для Квиррелла не менее внезапным. Фотоаппарат, на который мужчина успел снять Тома и трупы в доке, не содержал больше никакой компрометирующей информации. Квиринус никогда не занимался шантажом, увлекаясь разве что фотосъёмкой птиц, и теперь молил, рыдал и проклинал мучителя, пытаясь в малейших деталях восстановить разговор с Альбусом. Выгнанный из Хогвартса после завершения годового контракта Квиррелл слишком нуждался в деньгах для заболевшей матери, поэтому легко согласился проследить за человеком, о котором почти ничего не знал. Краткая биография, выданная Дамблдором, пообещавшим договориться с хорошей клиникой, должна была только убедить бывшего сотрудника и ученика в наличии у Реддла грехов, за которые тому грозил ускоренный спуск в ад. Квиринус согласился найти доказательства странных происшествий или встреч, пусть и не до конца понимал риск. Возможно, окровавленный и обессиленный мужчина до сих пор думал, что встретит рассвет. Когда тело Квиррелла перестало подавать признаки жизни, Люциус в очередной раз сощурился, обдумывая ситуацию. Стоило упомянуть информацию Драко о несостоявшейся журналистке, маячавшей в отеле и дочерней фирме «Гермеса». Мельком поднятые факты только добавляли в историю ярких красок. А хаос Малфой не любил в любом проявлении. И если сперва, увидев мотающийся фотоаппарат, Люциус подумал о сокурснице сына, то теперь, когда выяснилось, что сбежавшему или утонувшему человеку принадлежали только брошенный бинокль, странная ткань и кинжал, ситуация становилась слишком... Сложной. Любые предположения могли усугубить и без того непростую ситуацию. Вина Драко была ясна и понятна, но теперь хотя бы было на кого перенаправить гнев Тома. Люциус вздохнул, обдумывая, на чём лучше сделать акцент в истории. — Что там у тебя? — спросил Реддл, снимая окровавленные перчатки. Тщательно подбирая слова, Малфой осмотрел мостки, освещённые теперь и верхним светом. Компания «Гермеса», с которой они заключили договор, почти век находилась на рынке грузоперевозок. Прозрачная финансовая история, широкий выбор транспортных услуг, вполне обыденные грешки руководителей… Типичная немецкая педантичность сотрудников лишь добавляла компании плюсов в глазах Реддла. У него не болела голова от сложностей с грузом, которые перевозил корабль с чёрной таларией на борту. Без вести пропавшая журналистка, работающая курьером, в дочерней фирме выглядела бельмом на глазу. Ещё хуже была история со службой защиты свидетелей и мелькание девушки в непосредственной близости от крайне любопытных личностей. Пусть Драко и Блейз формально могли считаться её однокурсниками. — Насчёт венка Забини, — наконец произнёс Люциус. — Вероятно, у Бьянки крайне интересный поклонник. Том невесело усмехнулся: — Поклонников у неё, предположим, много. — Да. Мы, наконец, проверили сотрудников, работающих в тот день. Под описание Долохова подходит некая мисс Трувер. Но возникла проблема… Люциус сглотнул, ощущая подступающие тиски головной боли. Упоминать Драко лишний раз не хотелось. — Мне из тебя тоже слова выбивать? — вскинул бровь Реддл, теряя терпение. — Она на особом счету руководства. Скорее всего, из-за федералов. — Что? — Курьер проходит по программе защиты свидетелей, — выдохнул Малфой. — Соваться к ней — себе дороже. — Так федералы копают под Забини? — тут Том вспомнил интерес Блейза к "крупным" делишкам. — Или Триаду? — Сложно сказать. Том сосчитал про себя до десяти, но Люциус не торопился собираться с мыслями. — Ну? — Это действительно запутанная история. На самом деле, это бывшая журналистка, пропавшая лет десять назад. Училась с моим сыном. Реддл вскинул бровь, удивлённый информацией. Воспоминания о курьере в жёлтой куртке и с чёрным хвостом расползлись под тяжестью древних камней, шелеста факультетских флагов и вязкой тишины подземелья. Которое не могло спрятать и защитить, несмотря ни на что. — Какое совпадение, Люциус. В Хогвартсе? — Притворно участным тоном осведомился Том. — Да, дочь Поттера. — Не помню, чтобы у Поттеров была внучка. — Они её не признали. Без способностей. Поттер женился на грязнокровке Эванс. Том бросил взгляд в сторону скрытого под водой люка. Реддл никогда не понимал аристократов, готовых скорее прервать род, чем признать грязнокровного ребёнка — единственную надежду хоть на какое-то продолжение семьи. Если Поттеры пеклись о переданных талантах, то в том или ином виде дети несли в генах информацию о дарах обоих родителей. Всегда оставался шанс, что в потомках проснётся что-то, что умели их предки. Особенно если чистокровные дары были сильны. О способностях Эванс слухов точно не было, значит она была максимум среднячком или умела что-нибудь совсем бесполезное. В мыслях заворочалась что-то тёмное, не спеша выныривать из глубин памяти. Том мотнул головой, концентрируясь на настоящем: — Ближе к делу. Люциус, будто издеваясь, углубился в прошлое: — Поттер пропала, возвращаясь со студенческой вечеринки. Считалось, что похищена маньяком, который лет за пятнадцать до того прикончил её мать и отца. Джек-потрошитель. Рыжих выбирал. Что-то тёмное вспыхнуло в памяти Тома красным, раскрывшись, как диковинный цветок. Рыжие. Эванс. Снейп. — Кажется, одну из его жертв пришлось убирать нам, чтобы не привлекать внимания? — Том глубоко вздохнул и прикрыл глаза, воскрешая воспоминания. Потрошитель объявился в городе, когда Том только устаканил бизнес по уборке тел. Пристального внимания властей хотелось избежать, поэтому пришлось утилизировать оставленный в порту труп. Один из первых в серии. Люциус сморщился, тоже припоминая изувеченное тело, от вида которого стошнило одного из охранников. Молодого парня тогда тоже пришлось убрать. Уж слишком нервно он заикнулся о полиции и расследовании. Малфой вздохнул, прерывая воспоминания: — Да, было дело. Десять лет назад Джек вернулся после перерыва, убил ещё троих. Четвёртая считалась пропавшей без вести. — Хочешь сказать, последняя жертва Потрошителя выжила, перекрасила волосы и стала курьером? — Это могло объяснить ношение маски. Маньяк располосывал женщин, начиная с лица. Нравилось ему делать им улыбки до ушей. — Вообще-то она черноволосая. И насколько помню зеленоглазая. Ведьма та ещё. Везде без мыла влезет. В голове что-то неприятно щёлкнуло. — Фото есть? Люциус вытащил сложенную анкету курьера, высланную одной сговорчивой дамой из главного офиса. В руки Реддла лёг тонкий лист с эмблемой «Гермеса». На распечатанной фотографии неловко улыбалась взъерошенная девушка. Под огромными карими глазами синели впечатляющие синяки, добавляющие ей пару лет. В графе имени значилось: Мелисса Трувер. Том сдержал желание по-плебейски присвистнуть и протянул анкету обратно, растянув губы в своей самой неприятной улыбке: — Познакомься, мой скользкий друг. Мелисса — цветочек Гриндевальда. Люциус обречённо застонал.