Правда

Нервно стуча по висящей на бедре маске, я спешно продвигалась по пустынному коридору центра подготовки. Только недавно я была восстановлена в рядах Анбу, а сегодня меня уже вызывали «на ковер». Что было не совсем хорошо. Не особо представляя, что меня может ждать, я в волнении и страхе кусала губы. Косяки в Анбу не прощали. Никому. Дойдя, наконец, до самой дальней комнаты, я глубоко вздохнула, прижала расписанную маску к лицу и стукнула по темной двери костяшками. В ответ раздалось едва слышное «войдите», и я чуть было не приросла к полу, услышав этот голос здесь. Сжав челюсти, я все же заставила себя толкнуть дверь и проскользнуть внутрь еле освещенной комнаты. Моментально присев на колено, я опустила голову. Потому что так было нужно. — Приветствую вас, Хокаге-сама. — Поднимись, Юмико. Нас ждёт долгий разговор. — легко произнёс Хирузен, а я сильно зажмурилась. Вздрогнув от скрежета, прозвучавшего рядом с головой, я разлепила глаза и сразу потянулась за кунаем, который был прикреплен к моему бедру. — Прости. Услышав голос Итачи, облегчённо вздохнула, а затем приняла сидячее положение. Пробыв некоторое время с закрытыми глазами, я дала своему мозгу проснуться, а потом потянулась, одновременно с этим издав непонятный полустон-полухнык. Привыкнуть ко сну на голой земле мне, наверное, никогда не удастся. Парень тем временем уже перестал издеваться над кунаем и теперь сгорбленно сидел на пне неподалёку. Взглянув на его руки, я сразу заметила свисающие синие концы повязки и поджала губы. Свою-то бандану я оставила в деревне, совершенно позабыв о ней, сбегая из пропитанного кровью квартала. Зато со мной оказалась маска Анбу, которая сейчас лежала недалеко от места моего ночлега. — Давай сюда. — подойдя к Учихе, тихо проговорила я. Забрав повязку из чужих рук, я погладила глубокую царапину большим пальцем, а затем попросила парня согнуться еще немного. Затянув узел на затылке, я отошла на пару шагов назад и обвела взглядом новый вид, уже знакомый мне по просмотренному некогда произведению. Дернув уголком губ, вновь вернулась к своей маске и присела на корточки. Ранее столь привычные синие линии казались неправильными, а где-то на задворках сознания пронеслась мысль, что они должны быть красными. Под стать крови, пролитой моими руками. Крики «новенькой девочки» разносятся по всему подвалу, от чего мне хочется закрыть уши ладонями и свернуться калачиком на холодном полу. Но я знаю, что мне нельзя этого делать, поэтому я лишь продолжаю смотреть на задыхающуюся от боли блондинку и поднимаю окровавленный ремень в воздух. Через секунду воздух сотрясают новый крик боли и заливающийся мужской смех. Почувствовав тошноту от проскользнувшего воспоминания, я впилась криво обрезанными ногтями правой руки в левую ладонь и глубоко вдохнула. Это было в прошлом. — Эй, Юми. — М? — отпустив несчастную ладонь, отозвалась я. — Здесь кто-то есть. Услышав нотки паники в чужом голосе, я слегка кивнула и, как ни в чем не бывало, поднялась на ноги, прихватив с собой маску. Подросток медленно подошёл ко мне и, положив ладонь на плечо, зашептал: — Скорее всего это Тоби. Не решается показаться из-за тебя. Чуть улыбаюсь и киваю, будто услышала что-то весёлое. Не не решается, а изучает, Итачи. И моя мысль подтверждается в следующую же секунду, когда мимо нас пролетает кунай. Еле успеваю присесть и воздвигнуть каменную стену прежде чем в нас летит огненный шар. Лежа на траве, я лениво приоткрываю глаза, когда чувствую чей-то внимательный взгляд на себе. Ай в тот же момент отворачивается, а я слегка усмехаюсь. Нацуко, смотря на все это, лишь закатывает глаза и вновь утыкается в свою книгу. Протерев лицо рукой, я принимаю сидячее положение и облокачиваюсь на ствол дерева. — Эй, Ай, ты чего такая нервная? — поправляя бандану, негромко спрашиваю я. Ямамото буквально вскакивает с места, на котором она уже некоторое время сидела, и быстро оказывается рядом со мной. — Разве ты не помнишь, что говорил Хата-сенсей вчера? Неужели тебе неинтересно поскорее узнать свою близость со стихиями? — Какой-то он недружелюбный, Итачи. — хмыкая, шепчу я. Тот же, совершенно не меняясь в лице, начинает складывать печати. Вовремя убираю землю и отпрыгиваю назад, давая парням столкнуться друг с другом. Но понимая, что целью атаки являюсь именно я, сосредотачиваюсь на имеющейся чакре и пускаю её в землю. Чувствуя размягчение почвы мысленно хвалю себя и применяю одну из своих любимых техник. Позволяя Тоби подобраться ближе, размягчаю землю под его ногами, а сверху направляю на него большую земляную руку, которая, как правило, заталкивает противников под землю с головой навсегда. Не ожидая такого же результата в борьбе против этого индивидуума, быстро вытаскиваю руки из-под земли и вдыхаю побольше воздуха. Все же моя фамилия не была пустым звуком. Досчитав до десяти, я прижимаю пальцы ко рту и резко разворачиваюсь, оставляя за собой огненную полосу. Сталкиваясь взглядом с насмехающимся Тоби, выпускаю столп огня прямо ему в лицо, а затем проваливаюсь под заранее смягченную землю. Проползя по туннелю, оставленному предыдущей техникой руки, выскакиваю на поверхность как раз вовремя. Ведь в следующее мгновение из ямы вырывается пламя, пронзающее воздух высоким столпом. Нервно посмеиваясь, грохаюсь на землю. Сердце бешено стучит, заглушая все звуки вокруг, и я даже не сразу соображаю, что больше, в общем-то никто и не нападает. Задержав дыхание, я прикрываю ненадолго глаза, а затем поворачиваю голову вправо. Тоби стоит напротив Итачи, беззаботно перекатывается с пятки на носок и, вероятно, что-то говорит подростку. Переведя взгляд на меня, молодой парень вскидывает руку вверх и слегка покачивает ей. Кивнув в ответ, я поднимаюсь на ноги и шаркаю до своих вещей, одновременно с этим буквально крича внутри себя. Во время «официального знакомства» Тоби лишь слегка усмехается, бродя взглядом по моему телу, но ничего не говорит. Я же старательно пытаюсь сделать отрешенное лицо, но нахлынувшие эмоции настолько сбивают меня с толку, что я все же надеваю расписанную маску, молясь, чтобы Учиха постарше не узнал мое слабое место раньше времени. Когда Тоби отворачивается, чтобы указать направление, Итачи легко и быстро скользит пальцами по внешней стороне моей руки. Успокаивает. Легко сжав чужое запястье, подаю знак, что все нормально. Это было, блять, вообще не так. Дав нам время для сбора вещей, Тоби отлучился к ближайшим деревьям. Проведя нового знакомого взглядом, я, как мне кажется, даже легче начала дышать. Убрав подпаленные деревяшки, оставшиеся от костра, а также засыпав дыры в земле, мы с Итачи взяли каждый свое оружие и направились к лежащему на земле Тоби. Вся последующая утомительная дорога до неизвестной местности прошла в относительной тишине, если не считать редкой, но настырной болтовни Обито. Тот довольно искусно умел болтать обо всем и ни о чем одновременно. Объектами его рассуждений становились все: маленькие дети, старушки, крестьяне, продавцы магазинов, выгонявшие его когда-либо… Мысленно потирая виски, я упорно продолжала молчать, не желая разговаривать с ним в таком нестабильном состоянии, ведь не сомневалась: Тоби всегда найдёт для себя выгоду. Однако молчание, как известно, затягивает молчащего , поэтому в моем сознании творилась абсолютная анархия. Набатом стучали мысли о Саске. Как он там? Он уже очнулся? Он в больнице? Он плачет? Бесцельно пялится в стену? Его кто-нибудь навещает? Приносит еды? Он ищет нас? Слишком сильно погрузившись в себя, чуть не пропускаю момент, когда Тоби спускается с деревьев на землю, но искусно делаю вид, что это вовсе не так, когда спрыгиваю прямо перед парнями. Обито щурится, а затем поворачивается ко мне спиной и указывает пальцем куда-то вдаль. — Вот там есть небольшая деревушка, где никто не станет задавать вопросов. Скажете, что вы от меня — получите бесплатный обед. Я вернусь за вами на закате. А затем, буквально растворившись в воздухе, Тоби покидает нас. Сняв, наконец-таки маску, я устало села на землю, только сейчас начиная чувствовать боль в ногах. Как оказалось, Тоби не соврал. Когда мы добрались до деревни, все в пыли и с оружием наперевес, никто даже не попытался нас остановить, лишь некоторые женщины потянули своих детей подальше от нас. Зайдя в ближайшую таверну, мы заняли скромный столик у самого входа, к которому чуть позже неспешно подошёл грузный мужчина. — Чего хотите? — Нам 2 чашки супа, пожалуйста. И 2 стакана воды. — быстро взглянув на, видимо, хозяина этого места, проговорила я. — Деньги вперёд. Переглянувшись с Итачи, я слегка пожала плечами. — Мы от Тоби. — несмело произнёс парень и на всякий случай потянулся к лежащему рядом клинку. На лице лысого мужчины тотчас отобразилась крайняя степень недовольства, но он лишь кивнул и отошёл к стойке. Облегчённо выдохнув, Итачи привалился к спинке лавочки и прикрыл глаза. Отобедав под пристальным взглядом того мужчины, мы еще недолго посидели в кафешке, перекидываясь сдержанными комментариями об окружающем нас месте. Казалось, что это была действительно глухая деревня, и вполне возможно, что она была под каким-никаким влиянием относительно недавно ещё сформированных Акацуки. Или же просто самого Тоби. Черт знает, чем он занимался все эти годы. Почувствовав, что глаза начали закрываться все с большей охотой, предложила все же выйти на улицу и осмотреть деревню. Прикрепив лежащую прежде на столе маску к левому бедру, я направилась к выходу. Лето здесь было в самом разгаре: в ветре не было даже намёка на прохладу, местные жители ходили в майках и шортах, прикрывая головы шляпами, в основном соломенными. По внешнему виду домов можно смело было сказать, что жители здесь не шиковали и, вероятно, промышляли только выращиванием разных культур и торговлей с соседними деревнями. О своих воинах речи и не шло. Наблюдая за подростками примерно моего возраста, таскавшими какие-то доски и катившими тачки с землёй, я невольно задавалась мыслью «а могла ли так жить я?» Пройдя, в общем-то, все центральные улицы вдоль и поперёк, мы с Итачи приняли единогласное решение выйти к окраине и подождать Тоби там. Усевшись на землю и привалившись к одной из самых чистых сторон хлипкого дома, я вцепилась в чуть подрагивающую руку Итачи. — Подожди ещё чуть-чуть, мы скоро доберёмся и сможем отдохнуть. Наверное. В ответ подросток лишь издал короткое "угу" и ненадолго прислонил свою голову к моему плечу. — Мне больно. Так в груди больно. Закрыла глаза и сглотнула вязкую слюну, не в силах сделать хоть что-то. Потому что мне тоже было больно.