***
— А у тебя хорошие манеры для вора и… лжеца! Монеты насмешливо зазвенели под ногами Бильбо, когда он прижался спиной к колонне, пытаясь слиться с ней и стать как можно незаметнее. Он чувствовал запах дыхания Смауга и слышал, как тот двигается, но именно громоподобный голос дракона заставил хоббита оцепенеть от страха. — Думаешь, они придут к тебе на помощь, те гномы, которых ты называешь своими друзьями? Ты для них никто. — Ты ошибаешься! — рискнул прокричать в ответ Бильбо и дрожащей рукой смахнул пот с лица. — Р-р-р-азве? — томно протянул Смауг, отчего Бильбо съёжился и передёрнул плечами, в бесполезной попытке сбросить с себя удушающее марево страха. — Ты думаешь, что они дорожат тобой? Ты думаешь, что они послали тебя ко мне из-за твоей смелости и поступков? Ты был единственным, кто оказался достаточно глупым, чтобы поверить в их ложь. Ты так хочешь, чтобы они приняли тебя, что сделаешь всё, о чём они попросят. Боль расцвела в груди Бильбо, поглощая любые слова опровержения, что готовы были сорваться с его губ. Он хотел защитить себя и гномов, которые были за его плечами на протяжении всего пути. Но драконы — коварные существа. Они находили даже малейшее сомнение в сердце другого и превращали эту слабость в своё оружие. Насмешливый рычащий голос раздался совсем близко. — Глупый ездок на бочках. Они послали тебя сюда, чтобы умереть! Звонкий крик потонул в лавине из золота и драгоценностей и Бильбо со всей силы зажмурил глаза, готовый принять жгучую боль, результатом которой буде весьма быстрая, но глупая смерть. Наступила тишина. В его разум медленно просочилась реальность. Вокруг не блестели сокровища, и драконы не прятались за каждым поворотом, ожидая удобного момента для нападения. Кровать под его телом была грубой, но удобной, и всё вокруг источало мир и спокойствие. Только тяжёлое дыхание хоббита нарушало тишину, царившую вокруг, и он сжал губы в тонкую полоску окровавленного лоскута, вызванного кошмаром, сглатывая неприятный привкус железа с языка и пытаясь успокоить собственное сердце, которое билось как сумасшедшее. Бильбо отдыхал в комнатах исцеления, а дракон кормил рыб на дне озера. Это был просто сон. Дрожа, Бильбо натянул меха, которые сползли с его тела во время кошмара, обратно на плечи. Он не смог бы сейчас снова заснуть, но и не готов был спустить ноги с кровати и прикоснуться к холодному камню. Хоббит чуть пошевелил плечом и сморщился от боли. Оин убрал повязки, пока он спал, и сейчас даже вес одеяла был слишком велик для раны. Бильбо тяжело вздохнул, отбросил одеяло в сторону, встал с кровати и направился к своим вещам, перекинутым через спинку стула. Он решил не надевать мифрил. Какими бы легкими ни были доспехи, они причинят лишь больше боли. Кроме того, звук металла наверняка разбудит его спящих друзей. У них будет множество вопросов, с которыми Бильбо не готов был сейчас столкнуться. Он мало походил на дружелюбного соседа-хоббита после кошмара, в котором присутствовал Смауг. Бильбо схватил тунику и попытался аккуратно её надеть, не зацепив ухо. Проклятые орки и их проклятые стрелы! Одевшись, Бильбо помусолил полусонные глаза, разгладил невидимые складки на брюках, а затем на цыпочках направился в сторону двери. Он замер на полпути, услышав чей-то тяжёлый, рожденный во сне кошмара, стон. Через мгновение звук снова повторился, и Бильбо оглянулся на своих друзей, пытаясь понять, кто из них страдает. Теперь, вглядываясь в лица спящих гномов, хоббит увидел, что костлявые руки кошмара крепко держат его друзей в своих объятьях. Кили ворочался в кровати, сбросив одеяло. Хмурая складка залегла на лбу Фили, и он крепко сжимал кулаки, будто готовился сражаться с невидимым врагом. Бильбо перевёл свой взгляд на Торина и в последний момент смог подавить вздох отчаяния, что готов был сорваться с его губ. Гном отвёл одну руку в сторону, как будто пытаясь схватить что-то, а на его лице застыло отчаянное выражение. Торин захрипел, пытаясь во сне сдержать собственные крики, рождённые в пучине кошмара. Возможно, Оин и дал ему маковое молоко, чтобы облегчить боль, но оно, скорее всего, не помогало от плохих снов. Торин оказался пойман в ловушку собственных кошмаров, и Бильбо не смог заставить себя уйти. Подойдя к кровати, он присел рядом с гномом. Хоббит не хотел будить короля. Невозможно было предугадать, как Торин мог бы отреагировать на проявление нежности со стороны Бильбо, но он не мог просто уйти и оставить гнома страдать. Он протянул руку к ладони Торина и чуть прикоснулся пальцами к загрубевшим костяшкам. Сильные загорелые пальцы тут же сомкнулись вокруг запястья Бильбо. Хоббит вздрогнул от удивления, но не отнял ладонь. Сейчас Торин напоминал ему утопающего, из последних сил цепляющегося за единственное, что удерживало его на плаву, и Бильбо не смог бы отказать гному в такой малости. — Я держу тебя, — его уверенные слова, сказанные полушепотом, были бессмысленны в полумраке комнаты, за дверьми которой стояла вооруженная стража. Но в каких бы потаённых глубинах своего разума не находился Торин, это было именно то, что гному нужно было сейчас услышать. — Всё хорошо. Я рядом. Прикусив губу, Бильбо задумался, что мешало сну Торина. Он снова и снова переживал кошмар битвы? Или его преследовал страх смерти собственных племянников? А, может быть, он, как и Бильбо, видел в своих кошмарах дракона, говорящего горькую правду? Бильбо не знал, как долго он оставался рядом с Торином, крепко обхватив руку гнома, пока кошмар, наконец, не отпустил разум короля. Глубокие линии на лице Торина исчезли, а его дыхание выровнялось. Хоббит вздохнул и выпутал руку из хватки гнома. Неудивительно, что Торина мучили кошмары. За время долгого напряженного путешествия и жестоких битв было много поводов для беспокойства. По крайней мере, гном отдыхал, в отличие от самого Бильбо. Хоббит тихо поднялся на ноги и поправил сползшее одеяло Торина. Холодные камни Эребора прогревались от кузницы, которую запустили гномы, но на то, чтобы в горе снова воцарилось тепло, понадобится несравненно больше, чем пара часов. Возможно, подгорный народ и привык к холоду севера больше изнеженных жителей Шира, но Бильбо не думал, что Торину будет приятно мёрзнуть в собственной постели, особенно сейчас, когда гном лежал без одежды, всего лишь с одной повязкой, туго перетягивающей его грудь. При этой мысли на щеках Бильбо вспыхнул румянец, и он отвёл взгляд в сторону, пытаясь найти более привлекательное зрелище вокруг себя, чем полуобнаженный король. Как будто это было возможно: не обращать внимания на такого сонного и уязвимого гнома. Дрожащими руками Бильбо наполнил чаши водой и оставил их в пределах досягаемости Торина и принцев, после чего зажёг лампу на рабочем столе Оина. Пламя дрогнуло, медленно разгораясь и отбрасывая уродливые тени на каменные стены. Лампа не рассеяла мрак, царящий вокруг, та, что висела под потолком, была бы намного лучше, но Бильбо не смог бы до неё дотянуться, не разбудив при этом гномов. По крайней мере, если кто-нибудь из королевской семьи проснётся, то не окажется в кромешной темноте. Бильбо быстро прошмыгнул за дверь, благодаря Эру, что смазанные гномами или людьми петли не заскрипели, нарушая тишину, царящую в комнате. — Куда-то спешишь? Двалин усмехнулся, когда Бильбо подпрыгнул от удивления. Хоббит ожидал, что в главной комнате будет полно спящих раненых. Вместо этого он столкнулся лицом к лицу с личной охраной Торина, а также Оином, который сидел за соседним столом и ел что-то наподобие лапши. Старый целитель оторвался от своей еды и с прищуром посмотрел на Бильбо. — Рад видеть, что ты не спишь, — пробормотал целитель. — Ты провалялся в постели большую часть дня. — Который сейчас час? — спросил Бильбо, не имея ни малейшего понятия какое время суток царило за пределами владений целителя. — Солнце только зашло, — Оин расплылся в улыбке, услышав, как бурчит живот Бильбо. — И твой живот знает об этом лучше, чем ты сам. Ступай на кухню, там наверняка найдётся что-то горячее для тебя. Тебе понадобятся силы в ближайшее время. Бильбо нахмурился, услышав слова Оина, а затем развернулся и с прищуром уставился на тёмный проем коридора. — Я… я не знаю, где находятся кухни. По правде сказать, кроме зала сокровищ, я не видел больше ничего в горе. Двалин пробормотал что-то себе под нос, уставившись на Оина тяжёлым взглядом, прежде чем протянуть руку и хлопнуть по плечу охранника, который стоял с другой стороны двери. Гном вел себя настолько тихо, что Бильбо заметил его только сейчас, когда тот сделал шаг вперёд с дружелюбной улыбкой на лице. — Следи за ним, — прорычал свой приказ Двалин. — В оба глаза. Приведи его обратно сюда же, как только он поест. — Что? Я… нет, нет и ещё раз нет. В этом нет необходимости. Просто покажи мне, в какой стороне кухня, — Бильбо покачал головой в ответ на недовольную гримасу, что появилась на лице у Двалина. — Ладно, тебе не стоит об этом беспокоиться. Я сам найду дорогу к кухне и обратно. Двалин открыл рот, явно намереваясь поспорить с этим утверждением, но Бильбо не дал ему такой возможности. Он быстро прошмыгнул через широкие дубовые двери, которые вели в коридор, и повернул в сторону, как он считал, главного зала. В конце концов, он не глупый малыш-хоббит, который может потеряться в трёх соснах! И ему уж точно не нужен был проводник в виде гнома-стражника, у которого, скорее всего, и своих дел было по горло. С подобными весёлыми мыслями о глупых гномах, Быльбо уверенно шагнул во тьму коридоров Эребора.***
Бильбо прикусил губу, стоя на вершине лестницы и осматривая широкие тёмные проходы, которые раскинулись перед ним, словно лабиринты. Его медленно одолевало понимание того, как легко заблудиться в таком огромном месте как Эребор. Проём коридора освещала только парочка фонарей, отбрасывая мрачные серые тени на каменные стены, и Бильбо подхватил один из них, обдумывая варианты возможных маршрутов. Он недовольно нахмурился из-за царящей вокруг тишины, когда даже вздох был подобен раскату грома. Для Бильбо, как для обычного жителя Шира, который привык к ясному синему небу и зелёным бескрайним полям, точно было не понять, как гномы могут выживать в подобных узких коридорах и кромешной темноте. Хоббит передёрнул плечами и свернул в коридор справа. Это было всего лишь его предположением, но в месте, подобному Эребору и в былые времена состоящему, в большей своей части, из гномов, которые знали с какой стороны держать меч и из вельмож и придворных, которые знали о том, что такое узорная вышивка, должен был быть хорошо продуманный архитектурный план. Бильбо знал, что оружейная комната располагалась рядом с бараками охраны слева от главных ворот, чтобы солдаты смогли моментально среагировать на атаку вражеской армии, а не тратить время на извилистые коридоры. Другие комнаты, такие как прачечная и кухня, должны были быть расположены ближе к центру горы, подальше от чужих глаз. Надеясь на это, Бильбо продолжил свой путь, всматриваясь сквозь арочные проходы в пустые тёмные комнаты. Он не встретил ни одной живой души за время своего пути, и это заставило хоббита немного занервничать. Разве люди и гномы не должны греться возле разожжённых каминов? Разве он не должен был уже встретить стражников, патрулирующих эти бесконечные коридоры? Отдаленный шум привлёк его внимание, и Бильбо замер на месте, посильнее ухватившись за фонарь. Звук исходил из темноты позади, но хоббита никто не окликнул. Любой из Компании уже шёл бы рядом, громко болтая и показывая, куда идти. Даже люди, большинство из которых Бильбо знал если и не по имени, то хотя бы в лицо, поприветствовали бы его. Вместо этого тот, кто носил такие тяжёлые сапоги, молчал. Медленно Бильбо снова начал двигаться, пытаясь выглядеть безразличным к шуму позади себя. Теперь, когда он прислушался к окружающей обстановке, он чётко расслышал своего преследователя. Тот пытался быть тихим, но скрип ботинок и лязг доспехов выдавал его с потрохами. Это не могла быть Тауриэль, потому что Бильбо услышал бы её, только если бы эльфийка заговорила. И даже люди, у которых было поменьше грации, чем у эльфов, не топали так громко как гномы. Бильбо поморщился, понимая, что его рассуждения не сужают круг возможных преследователей. Сейчас в горе было больше гномов, чем людей, и хоббит всё ещё не знал большую часть воинов Даина. Тем не менее, даже если он не знал их, то они не могли не знать его. Он был единственным хоббитом в Эреборе. Кому понадобилось подкрадываться к нему, скрываясь в тени горы? Внезапно настойчивое требование Двалина взять кого-то в качестве сопровождающего показалось ему не такой уж и плохой идеей, и Бильбо тяжело сглотнул, обдумывая имеющиеся варианты. Вокруг негде было спрятаться, а свет от фонаря освещал всё так же ярко, как если бы Гэндальф взорвал свои фейерверки над головой у Бильбо. Ему нужно было скрыться из виду, и он знал только один-единственный способ, как это сделать. Резко повернув влево, Бильбо бросил фонарь на пол. К тому времени, когда металл соприкоснулся с камнем, по которому бежал хоббит, его пальцы уже нащупали тяжёлое кольцо в кармане пальто. Оно плотно прилегло к его коже, и мир вокруг в то же мгновение растворился в неясном шёпоте на грани слуха и серых мрачных тенях. Бильбо съёжился, когда непостижимый для его слуха шум усилился, впиваясь острыми когтями в череп, и напоминая раскатистое рычание Смауга, отдававшее гулом барабанов в голове. Чем чаще он использовал кольцо, тем хуже ему становилось. Воздух, который сначала напоминал тончайший шёлк, теперь тянул хоббита вниз, замедляя движения и затрудняя дыхание. Бильбо завернул за угол, пытаясь перевести дыхание и собраться с силами для выяснения личности своего преследователя. Тени заиграли на стенах, когда фонарь подняли с пола. Стекло разбилось, но крепкий металл, изготовленный столетие назад подгорным народом, не пострадал. Бильбо устало выдохнул, узнав гнома, который в замешательстве оглядывался вокруг. Его несостоявшийся сопровождающий. Должно быть Двалин приказал ему следовать за Бильбо, когда тот отказался от своего эскорта. Без сомнения, солдат решил, что он получит взбучку, если его обнаружат или, что ещё хуже, хоббит скроется от него в тенях горы. Но гном полностью провалил проверку на бесшумность. У Бильбо появилось несвойственное ему искушение не снимать кольцо и оставить гнома в одиночестве. Молча оставить своего спутника вглядываться в глазницы пустых комнат вокруг, будучи не в состоянии найти свою цель, а затем, спустя долгие минуты бесполых поисков, побитым щенком вернутся к Даину, который бросит на молодого гнома один-единственный взгляд, полный разочарования и недовольства, прежде чем сошлёт того охранять нужник. Но Бильбо не мог заставить себя поступить так жестоко. Гном был молод, по крайней мере, по сравнению с теми, кого знал Бильбо. В лучшем случае он только недавно стал совершеннолетним, возможно, он был на пару лет старше Фили или Кили, и он выглядел искренне обеспокоенным: его глаза расширились от тревоги, которая отразилась в его шёпоте, когда он хрипло позвал хоббита по имени. — Мастер Бэггинс? На трясущих ногах Бильбо шагнул в ближайшие от себя двери, за которыми скрывалась пыльная кладовая, и с облегчением стянул кольцо с пальца. Хоббит сморщился, когда ранение напомнило о себе болью в плече, и ему понадобилось время, чтобы выровнять дыхание, прежде чем шагнуть в коридор и бесшумно приблизиться к гному. — Вас послал Двалин? Гном моментально развернулся лицом к нему, с отвисшей челюстью и приподнятыми бровями. Он уставился на Бильбо с полнейшим неверием в глазах, которое медленно перешло в восхищение. — Да. Как вы…? — Хоббиты умеют прятаться, — это не было полной ложью, но Бильбо не собирался упоминать о том, что обладает волшебным кольцом. — По-другому никак, ведь мы весьма бесполезны в бою. Он перевёл взгляд на помятый из-за падения фонарь. Если бы Бильбо решил кинуть его в сторону гнома, то он мог бы нанести тому увечья своим необдуманным поступком. — Извините за это. Я подумал… — хоббит прикусил губу и пожал плечами. — Я не знаю, что пришло мне в голову. — Это моя вина, — гном покачал головой, из-за чего бусинки в его каштановых волосах зазвенели, создавая причудливую мелодию, которая эхом разнеслась по пустым залам. Он прижал руку к груди и низко поклонился Бильбо. — Я Ронин , сын Нарина и капитан Личной Стражи лорда Даина. Я должен был окликнуть вас, а не следовать в тени. — Вам вообще не нужно было за мной следовать, — проворчал Бильбо, словно забыл о дурных мыслях, которые наполнили его уставший разум призрачными преследователями ещё минуту назад. Глупый хоббит. — Я не знаю, почему Двалин счёл это необходимым. Ронин передал фонарь Бильбо, подождав, пока тот снова окажется в руке хоббита, прежде чем заговорить. — Эребор не является безопасным местом. По крайней мере, пока что. Множество коридоров, залов и переходов на грани разрушения… Что неудивительно с учётом количества лет, во время которых пустовала гора. Было бы просто заблудиться и не вернуться. Бильбо вздрогнул, осознав, насколько он был наивен. Он думал, что Двалином руководит паранойя, которая заставляет его опасаться людей и гномов, которых он не знает, и искать предателей и заговорщиков за каждым углом. Бильбо только сейчас понял, что сама гора таила в себе угрозу. — Все действительно настолько плохо, насколько звучит? — Исходя из того, что я слышал, то да, — Ронин подстроился под шаг Бильбо, молча направляя хоббита. — Этот уровень является одним из самых безопасных, хотя тёмные коридоры таят в себе ещё много опасностей, которые могут настигнуть беспечных обитателей горы. Гном свернул вправо, ожидая, пока Бильбо догонит его. Коридоры стали светлее; тут и там на стенах висели факелы и фонари. Бильбо уловил слабый запах дыма и услышал отдалённый шум голосов. — Ближе к рассвету заступает первая смена на ремонтные работы, и мы, наконец, сможем снова сделать это место домом. До тех пор никому не разрешено бродить в одиночку, будь то хоббит, гном, человек или эльф. Они прошли через широкий дверной проём, и Бильбо замер с открытым ртом. Большой зал был полон людей и гномов. Большинство из них тихо переговаривались между собой, сидя за грубо сколоченными столами, расставленными по периметру комнаты, и поглощая еду из дымящих мисок. Фонари, подвешенные на веревках, освещали все возможные уголки комнаты и рассеивали даже малейший намек на тьму. Огромные огни горели в открытых каминах с обеих сторон зала, изгоняя холод, царящий в камне. Даже пол под ногами был тёплым — кузницы хорошо работали, и Бильбо видел, как Эребор меняется на глазах. Медленно становясь не пустым, ненавистным всем местом, а домом. — Инженеры хотят, чтобы зеркала заработали в ближайшее время, — сказал Ронин, указывая рукой на серебряный запыленный диск. — Невозможно отремонтировать битый камень в залах, если не видишь дальше своего носа. Даже в середине зимы гора должна быть наполнена светом. Я сомневаюсь, что у нас достаточно жира или масла, чтобы поддерживать пламя ламп, фонарей и факелов днём и ночью. Бильбо вздохнул, мысленно записывая ещё одну проблему в свой и без того длинный список вопросов, которые нужно решить в ближайшее время. Он был настолько поглощён мыслями о еде, воде и тепле, что даже не задумался о такой вещи, как освещение горы. — Ронин! Бильбо! — звонкий голос Бомбура эхом разнёсся по всему залу, и, присмотревшись, Бильбо увидел нескольких членов Компании, сидящих за одним столом и зовущих новоприбывших к себе. — Идите быстрее сюда, пока еда не остыла! Хоббита и гнома не нужно было просить дважды. Бильбо направился к Компании, по пути приветствуя знакомых ему людей и гномов и улыбаясь тем, чьих имен он не знал. Он почувствовал на себе несколько любопытных взглядов, но решил не заострять на этом внимания и сосредоточился на своих друзьях. Бомбур поставил перед ним наполненную до краёв чем-то вкусно пахнущим миску и протянул деревянную вилку. — Возможно, тебе стоит оставить её у себя, — посоветовал он, задумчиво постукивая по своему носу. — У нас мало столовых приборов, а я знаю, насколько тебя беспокоят манеры за столом. — Буду беречь её, как зеницу ока, — пообещал Бильбо, поблагодарив Тауриэль, когда та поднялась, чтобы освободить ему место. Она выделялась ярким пятном на фоне остальных людей и гномов в зале, но Бильбо уже сейчас видел, как Компания прилагает все усилия, чтобы смириться с эльфийкой и привлечь её к работе над теми вопросами относительно горы, которые требовали немедленного решения. Выцветшие бумаги покрывали большую часть стола. — Мы составляем график дежурств, — объяснила она, увидев, на что направлен взгляд Бильбо. — Для поваров, охотников, стражников, рабочих… — медленно перечисляла Тауриэль, задумчиво постукивая по спискам. — И это только начало, — пробормотал Глоин, что-то подсчитывая на бумаге и с раздражением почесывая нос. — Множество ремонтных работ требует определённых навыков и мастерства, а не только грубой физической силы. И кто-то круглосуточно должен смотреть за кузницей. Целители же пока будут заняты своими обязанностями, их число и так слишком мало. Плюс я слишком боюсь Оина, чтобы просить его одолжить кого-то из своих подручных. — Начало положено, — встрял в разговор Балин с ледяным спокойствием в голосе, несмотря на трудности, которые ожидали гномов и людей на пути восстановления Эребора. — Наши проблемы не могут быть решены за одну ночь. Особенно такую ночь. Теперь, когда Бильбо рассмотрел своего друга поближе, он понял, насколько уставшим был гном. Другие выглядели не намного лучше, даже широкая улыбка Бофура потускнела. Ори почти спал, в то время как его старшие братья тихо сидели бок о бок, впервые на памяти хоббита не споря между собой. — Почему сегодняшний вечер такой особенный? — спросил Бильбо, откладывая вилку в сторону, чтобы допить последние капли из своего ужина. Усталая, но добрая улыбка озарила лицо Балина. — Здесь нет ни единой души, которая бы не пострадала от Смауга или орков. А лагерь был не тем местом, в котором можно было бы спокойно отдохнуть и выспаться. В зале заплакал ребёнок, и Бильбо увидел мать с пустыми глазами, которая пыталась успокоить маленькую девчушку на своих руках. Были и другие, уставшие, но бодрствующие, как будто они боялись закрыть глаза, чтобы не увидеть кошмаров прошедших дней. Все они пытались оттянуть этот момент, разговаривая с друзьями и занимаясь какой-то рутинной работой. Бильбо надеялся, что сегодня будет последний вечер, когда они будут бояться заснуть. — Всё пройдёт с рассветом, друг мой, — сказал Балин, увидев, куда направлен взгляд Бильбо; на его губах появилась более живая улыбка. — Без сомнения. Рассвет развеет все наши кошмары и превратит их в пыль. — Как твои дела, Бильбо? — спросил Ори, с тяжелым вздохом отрывая свою голову от стола и протирая сонные глаза. — Я не видел тебя с тех самых пор, как покинул комнаты исцеления. Ты ведь знаешь, что спрашивать об этом Оина бесполезно. Если он и расщедрится на ответы, то это будет что-то из разряда: «Он ещё не помер». — Он не слышит половины наших вопросов, а вторую предпочитает игнорировать, — Глоин хмыкнул и встал со своего места, пристально глядя на Бильбо. — Ты очень смело поступил во время нападения орков. Бильбо фыркнул и покачал головой. — Это называется здравый смысл, Глоин. Они потянулись за оружием, хотя даже не смогли бы удержать его в руках, чтобы сражаться. Торину и мальчикам следовало оставаться за щитами, пока другие разбираются с орками, — Бильбо с печалью посмотрел на свою пустую миску, и только удивленно моргнул, когда под носом оказалась точно такая же, только наполненная до краёв ароматной едой. — Ты пропустил обед и ужин, — объяснил Бомбур. — Ты голоден, поэтому не отказывайся от добавки. — И не подумаю, — хоббит не смог бы с этим поспорить, даже если бы очень захотел, поэтому молча принялся за вторую миску с гораздо меньшими приличиями, чем если бы он был в Шире. Бильбо буквально видел перед собой матушку и её недовольно поджатые губы, но его манеры затерялись где-то между Сумеречным лесом и сокровищницей Эребора. Ори внезапно вскочил на ноги. — Но ты защитил их! Вместе с Тауриэль! Хотя ты и был безоружен! Бильбо бросил быстрый взгляд на эльфийку, которая приподняла одну бровь и позволила еле заметной улыбке замереть на своих губах. Интересно, думает ли она о том же, о чём и Бильбо? Ни один из них не сделал то, что сделал, из-за героизма. Если отмотать время назад, то он бы в любом случае бросился на защиту Торина, даже доподлинно зная, что в его плече застрянет орочья стрела. Бильбо готов был поспорить, что Тауриэль чувствовала то же самое. Она взяла лук, чтобы защитить Кили и тех, кого он любил, не из-за смелости или чести, а просто потому, что её сердце и разум не оставили другого выбора. — Ну… — Бильбо замолчал, внезапно обнаружив, что все улыбки за столом померкли. И без того бледное лицо Балина посерело до цвета камня под ногами, когда взгляд гнома остановился на воротнике рубашки Бильбо. Старый гном выглядел очень обеспокоенным. Бильбо перевёл взгляд на свою одежду, чтобы убедиться в том, что на его рубашке нет свежих следов крови. — Мастер Бэггинс, — тихо произнес Балин, близко наклонившись к Бильбо, так, чтобы его шепот не покинул узкого круга Компании. Гном перевёл свой взгляд на Ронина, который стоял на достаточно вежливом расстоянии за спиной у Бильбо, и одарил того пустой улыбкой, прежде чем снова заговорить, еле шевеля губами. — На тебе нет мифрила. Ты… ты разговаривал с Торином? Тяжелое молчание охватило Компанию, и Бильбо с растерянностью переводил взгляд с одного серьёзного лица на другое, не понимая, чем вызвана обеспокоенность друзей. Ори выглядел так, словно затаил дыхание, а Бомбур нервно вытирал и без того сухие руки о свой фартук за спиной у Балина. — Он ещё спал, когда я проснулся. Я не надел мифрил, потому что… ну, я не подумал, что это важно, — Бильбо тяжело вздохнул, когда Дори в шоке раскрыл рот, во все глаза разглядывая хоббита, как будто тот сказал полную чушь. — Откуда я должен знать, что это настолько важно, если никто ничего мне не говорит? «Некоторые вещи должны быть видны», но никто не сказал мне — почему. Бильбо не повысил своего голоса, говоря так же тихо, как и Балин, и молча наблюдая, как гномы старательно отводят свои взгляды в сторону и смущенно переглядываются. Он был слишком занят в последние дни, чтобы тратить своё время ещё и на странное поведение своих друзей. По правде говоря, он изо всех сил пытался занять себя любой работой, стремясь забыть слова Бофура о том, что он — хоббит короля, и заглушить предательскую радость собственного сердца. И теперь Бильбо поплатился за это. Слова Балина вышибли из его лёгких весь воздух, и хоббит медленно вдохнул, прежде чем снова заговорить, пока реальность происходящего медленно доходила до его разума. — Почему мне нужно поговорить с Торином? Что… что-то случилось? Балин пожал плечами и покачал головой, но так и не произнёс слов отрицания. Бильбо обречённо вздохнул. Поведение его друзей могло означать только одно. Торин знал. Он знал, что Бильбо испытывает к нему чувства. Сплетни, которые зародились в лагере, теперь эхом разносились по горным залам и, наконец, дошли до ушей короля. Паника затрепетала в груди Бильбо, и он с отвращением посмотрел на свою еду, прежде чем подтолкнуть свою полупустую миску к Ори. — Угощайся. Я не голоден. Дрожащими пальцами молодой гном притянул к себе поздний ужин, открыл рот, чтобы заговорить, и тут же его закрыл, громко клацнув зубами. Бильбо был рад, что гном решил придержать язык за зубами. Он бы не вынес жалости к себе. — Раз так, то идём со мной, парень, — Балин поднялся на ноги и перелез через скамью, пока Дори что-то яростно шептал ему на ухо. У Бильбо ни было не малейшего желания разбирать, о чём говорит гном. Он чувствовал, как внутри него медленно умирает надежда на счастливый исход. Что ему говорить? Как оправдаться? Можно было бы отмахнуться от этого, как в лагере, но сейчас все улики были налицо. Об этом говорили не просто чужие ему люди, эльфы и гномы, а члены Компании. Его самые близкие друзья. Неужели один из них предупредил Торина, надеясь таким образом избежать затруднительного положения, в которое может попасть корона Эребора? Или Торин узнал об этом из слухов, что наверняка витали в комнатах исцеления? «Или это была твоя собственная глупость», — с невеселой улыбкой подумал Бильбо. Глоин сказал, что он поступил очень храбро, когда бросился на защиту Торина во время нападения орков. Зачем Торину слушать слухи, если он видит доказательства чувств Бильбо своими собственными глазами? Сейчас разум Короля-под-Горой не был затуманен лихорадкой или целебным сном эльфов, а Бильбо никогда не умел скрывать своих чувств. На дрожащих ногах хоббит покинул столовую. Ронин тенью следовал за ним на шаг позади. Он нёс один фонарь в своей руке, в то время как Балин держал другой, оставив руки Бильбо незанятыми, из-за чего хоббит всё больше погружался в свои невесёлые мысли. Балин глубоко вздохнул и приблизился вплотную к Бильбо, как будто не хотел, чтобы их разговор услышали посторонние. Гном нервно пригладил бороду. Бильбо никогда не видел, чтобы Балин выглядел таким неуверенным, и, чем ближе они приближались к комнатам исцеления, тем больше паника охватывала хоббита. — Он хороший король, — Балин вздохнул, пробормотав что-то себе под нос, прежде чем продолжить, — и хороший гном. Он всегда старался и будет стараться делать то, что лучше для других, при этом редко думая о себе, — старый гном передёрнул плечами. — Он добрый и щедрый, и он всю жизнь ставил на первое место свой долг, а потом уже всё остальное. И это никогда не давало ему покоя. Мир — вот, что ему сейчас необходимо. Бильбо нахмурился, пытаясь понять смысл слов старого гнома. — Зачем ты говоришь мне об этом? Балин закрыл глаза и обреченно вздохнул. — Боюсь, я уже и так сказал слишком много. Просто… не говори опрометчиво и не осуждай его. Это всё, о чём я тебя прошу. Гном ускорил шаг и резво сбежал вниз по ступенькам, которые вели в комнаты исцеления, прежде чем Бильбо смог задать очередной вопрос в ответ на непонятные слова Балина. Бильбо нерешительно застыл на вершине лестницы, вглядываясь в серый камень под ногами, как будто тот смог бы решить все проблемы хоббита. — Возможно, нам стоит последовать за господином Балином? — тихо спросил Ронин, указывая рукой на дверь в обитель Оина. — Я бы предпочёл этого не делать, — Бильбо тяжело вздохнул, ещё глубже погружаясь в вязкое болото из собственных сомнений. Он не знал, с чем ему придётся столкнуться во время разговора с Торином и всё мужество враз покинуло тело хоббита. Бильбо предпочёл бы провести остаток своей жизни в фантазиях из несбыточных надежд, нежели встретиться лицом к лицу с отказом Торина. О, нет, Бильбо был уверен, что гном будет добр к нему даже в такой ситуации, в отличие от некоторых дерзких язвительных подростков из юности Бильбо, но хоббит всё равно не собирался обманывать себя насчёт разговора, который ему предстояло пережить. Бильбо вынырнул из собственных мыслей и понял, что Ронин все еще маячил рядом, ожидая, когда хоббит сделает шаг вперёд. Или назад. Скорее всего, если бы Бильбо решил убежать и спрятаться в пещере, как-то существо, то стражник, подчиняясь приказу Двалина, последовал бы за хоббитом и туда. Тем не менее, как бы Бильбо не хотел этого признавать, у него оставался только один вариант: поговорить с Торином. Расправив плечи и собравшись с силами, он направился в комнаты исцеления, удивлённо моргнув от изменений, что произошли в его отсутствие. Один из поваров Бомбура готовил еду, а те, кто были в состоянии принимать пищу, сидели за столом, осторожно поедая свою порцию. Среди них, задыхаясь и морщась от боли, присутствовали также полуодетые Кили и Фили, как будто их только выдернули из постели. Оба, казалось, побледнели под пристальным взглядом Оина, но, увидев Бильбо, принцы расплылись в радостных улыбках, которые хоббит не смог вернуть. — Он ждёт тебя. Балин стоял рядом с открытой дверью, которая вела в королевские покои, и Бильбо понял, почему Оин разрешил принцам встать со своих постелей. Впервые за долгое время они с Торином останутся наедине. Обычно осознание этого вызывало лавину чего-то тёплого внутри Бильбо, сейчас же столь сладостная мысль принесла только тревогу. По крайней мере, кроме короля, никто больше не будет наблюдать за унижением хоббита. Отнюдь ли понимание этого принесло долгожданный покой. Бильбо уверенно сделал шаг вперёд, потому что, если бы он дал слабину хотя бы на секунду, то тотчас бы развернулся и сбежал. Дверь за ним закрылась со стуком молота о крышку гроба. Бильбо замер, глубоко вздохнул и, заставив себя оторвать взгляд от пола, встретился взглядом с тёмно-синими омутами. Ушёл гном, поглощённый безумием и кошмарами, что медленно отравляли его разум. Теперь остался только Торин. Он сидел в постели, одетый в тонкую тунику, из-под которой просматривались свежие повязки. Оин не разрешил бы ему стоять, но Бильбо подозревал, что Торин всё равно бы попробовал подняться, если бы видел в этом необходимость. Глаза Бильбо зацепились за две косы, которые Торин заплёл впервые с момента своего пробуждения. Это была маленькая и незначительная деталь, но почему-то именно она заворожила хоббита. Ему захотелось дотронуться до волос Торина, почувствовать под руками руны кхуздула на серебряных бусинках, что украшали волосы и вдохнуть полной грудью запах благовоний, которыми пропитались тёмные кудри. Бильбо сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в собственную плоть. Он не мог поступить столь нелепо. Как будто он уже не сделал достаточно глупых вещей. — Ты хотел меня видеть? — спросил Бильбо, оторвав свой взгляд от Торина и переведя его на мифриловую кольчугу, которая так и осталась лежать там, где он её оставил. Мифрил мягко мерцал в приглушённом свете масляных ламп, и Бильбо пожалел, что он не может оказаться в этот момент где угодно, только не рядом с Торином. — Садись, пожалуйста, — Торин жестом указал на другую кровать. Неуверенность проскользнула в чертах гнома, когда Бильбо заколебался. Глубокие линии, что оставила после себя болезнь, стали ещё темнее, и Бильбо понял, что он был не единственным, кто изо всех сил пытался не выдать своё беспокойство. Торин скрывал это намного лучше, чем хоббит, но Бильбо слишком хорошо знал гнома, чтобы не заметить, насколько тот взволнован — это проскальзывало в сжатых до побледневших костяшек руках и в чуть потемневшем взгляде. Бильбо опустился на матрас, чувствуя, как несколько соломинок впилось ему в ноги. Он сидел на краю кровати, как птица, которая готова сорваться в любой момент, и он надеялся, что Торин не заметит, насколько сильно дрожит его тело. Это не было похоже на страх, который он испытывал при встречи с орками и пауками. Этот страх был намного больше. И хуже. — Среди людей из Озёрного города и гномов Эребора ходят слухи. С этими словами все крохи надежды, что остались в Бильбо — исчезли. Он почувствовал, как внутри него всё замерло от осознания неизбежности происходящего. Торин совсем не облегчил разговора, сразу бросаясь в омут с головой, и Бильбо ждал, когда гном закончит всё это и, наконец, выдаст всю правду. — Они думают, что ты как-то связан со мной, — пробормотал Торин грубым и низким голосом, — и я считаю, что это полностью моя вина. — Что? — Бильбо резко поднял голову и в неверии уставился на гнома. Прокручивая раз за разом этот разговор в своей голове, хоббит даже представить не мог, что Торин скажет такие слова. Он с удивлением увидел румянец, окрасивший щеки гнома. Раньше Бильбо не раз видел на лице Торина множество эмоций, начиная от гнева и уважения и заканчивая мягкостью, которую гном проявлял только к своим племянникам. Но никогда он не видел Торина смущённым. Между ними снова наступила тишина, которую нарушало лишь мягкое потрескивание торфа в камине. За дверью Бильбо слышал десятки голосов гномов и людей, которые спешили получить свой завтрак, но это был словно другой мир. Торин выдохнул, задержал дыхание и на мгновение прикрыл глаза. Казалось, гному требовалось время, чтобы собраться с силами. Бильбо буквально видел, как Торин расправил плечи, прежде чем открыть глаза и посмотреть на хоббита. — Твоя безопасность не была для меня в приоритете, когда я дал тебе мифриловую кольчугу, я… я хотел удержать тебя на своей стороне на время битвы, с которой мы так и не столкнулись. И не только во время битвы, а и… после, — Торин передёрнул плечами и тут же зашипел сквозь зубы, когда раны напомнили о себе. Плохо скрытое нежелание продолжать разговор наполнило каждый сантиметр тела гнома, и Бильбо только удивлялся, как у Торина хватает сил заставлять себя говорить таким мягким голосом. — В глазах гномов и эльфов, которые знают цену мифрила, а теперь и людей — это считается знаком ухаживания. Волна шока прокатилась по телу Бильбо, смывая все переживания, что поселились в его голове. Сердце глухо загрохотало в груди, а тело ощущалось лёгким, словно пёрышко. Торин хотел его! Тогда в тени горы, он предлагал Бильбо шанс! Но… Реальность происходящего медленно проникла в разум хоббита. Торин, который дал ему мифриловую кольчугу и вместе с тем всё, что она предлагала, был не тем, кто сидел сейчас перед ним. Тот гном был потерян из-за драконьей болезни, а его разум был далёк от взвешенных и хорошо обдуманных решений. Торин не сделал бы такого предложения, будь он в здравом уме. Внезапно смысл слов Балина о долге и чести дошёл до Бильбо. Торин был готов сдержать своё слово. Продолжить ухаживания, которых он не желал, и всё ради Бильбо. На одно-единственное мгновение, на одно эгоистичное мгновение хоббит был готов согласиться на это. Но, нет. Пустая ложная привязанность была не тем, чего хотел Бильбо, и он никогда не позволил бы Торину связать себя с хоббитом из Шира во имя долга. Никто из них не обретёт настоящего счастья в такой ситуации, а их дружба, которую они пытались вернуть, будет потеряна навсегда. Хоббит ничего не слышал из-за крови в ушах и стука сердца в голове. О, как бы он хотел, чтобы всё было по-другому. Но когда ему везло на такие вещи в последний раз? Хоть когда-либо? — Я не могу, — прошептал Бильбо, закрыв лицо руками. — Я не могу. Тишина снова окружила их. Бильбо не мог заставить себя поднять взгляд на Торина, чтобы наверняка увидеть облегчение, которое застыло у того на лице. Что-то со всей силы сжалось в груди, принося невыносимую боль. Он тяжело вздохнул, пытаясь найти силы, чтобы продолжить разговор. И вздрогнул от лёгкого прикосновения к своему колену. Он отнял руки от лица и встретился с пронзительной синевой глаз Торина. Гном переместился на край своей кровати, отзеркалив позу Бильбо. Движения наверняка причиняли ему боль, но лицо гнома было нечитаемым. В его чертах не было и следа эмоций, и только по мягкому, чуть дрожащему голосу можно было понять, что Торину не безразлична вся эта ситуация. — Выбор за тобой, Бильбо, и я не вправе лишать тебя его, — Торин сказал это твёрдо, как будто пытался высечь эту истину на костях Бильбо. — Есть ещё кое-что, о чём тебе нужно знать. Согласно обычаям гномов, принятие мифрила означает то, что ты соглашаешься на мои ухаживания. — Но я… я не… Торин поднял руку, прерывая поток оправданий, что был готов сорваться с губ Бильбо. — Я знаю, что ты не знал о его значении. Вся вина лежит на мне. Во время безумия я не счёл необходимым объяснять свои поступки, — на скулах гнома заходили желваки, и Бильбо подумал, сколько слов тот опускает, пытаясь подобрать самые безболезненные и одновременно правдивые. — Если бы никто, кроме Компании, не знал об этом, ухаживания были бы пустяковым делом. При желании ты смог бы без проблем отказать мне. — Но? — Но, — Торин убрал руку, сжимая пальцы до побледневших костяшек. — Другие видели. И поняли значение мифрила. Бильбо потёр свои глаза, пытаясь понять ход мыслей Торина. — Откуда они знают, что это не было дано мне из-за дружбы или… или чего-то ещё? — спросил Бильбо. — Я не понимаю, почему эта кольчуга так важна. Торин изобразил кривую улыбку, в которой не было ни капли веселья. — Мифрил — один из самых редких металлов в Средиземье. Достаточно покрыть им головку булавки, и она будет стоить дороже, чем самый большой алмаз во всей сокровищнице Эребора. Дары, которые гномы дают своим избранникам, ценятся так же, как и чувства, стоящие за ними. А такая вещь, как целая кольчуга из мифрила, не говорит о простой дружбе. Печальный тон голоса Торина заставил Бильбо замереть, и, впервые с начала этого разговора, его тошнотворные мысли стали тем, что он смог понять. Его тело всё ещё тряслось от нервов и переживаний, но теперь он мог ясно увидеть гнома, сидящего перед собой. Возможно, если бы Торин был холоден и пренебрежителен, это было бы концом для Бильбо. Вместо этого король сидел перед ним так близко, что их колени практически соприкасались. Его волосы спадали по плечам в буйном каскаде волн. Рубашка, которую на него натянул Оин, была свободной и чуть обнажала ключицы. Бильбо только единожды видел Торина таким. Когда они возвращались на гору, и гном ловил каждое его слово. В чертах его лица было нечто большее, чем просто чувство долга, и Бильбо начал сомневаться в своих предположениях. Во многих отношениях было бы проще думать, что безумие исказило для Торина пределы разумного — и всё, что он говорил и делал в те мрачные дни, не имело смысла — но, возможно, это не было правдой. Безумие заставило Торина пойти против всех законов гномов, но это не означало, что мысли об ухаживании появились именно в тот момент. Может быть, он просто позволил семенам, уже посаженным в путешествии, прорасти? Жгучее желание спросить об этом поднялось внутри Бильбо, но слова неподъёмным грузом осели на языке. Он не мог пойти на это, зная, что ему придётся ответить на встречный вопрос. Ему придётся признать, что болтовня о том, что он является хоббитом короля, началась задолго до того, как кто-то заметил мифрил. Что это именно его собственные действия спровоцировали все эти разговоры. И тогда Торин узнает, что всё это было последствием необдуманных поступков обыкновенного хоббита из Шира. Ну, в основном. — Дори был тем, кто сказал мне, что мифрил должны увидеть все остальные. Почему… почему он так поступил? Должно быть, он знал, что я понятия не имел, что это значит. — Он поступил так, как счёл нужным в тех обстоятельствах, — объяснил Торин. — Ситуация в лагере была далека от стабильной, и Компании не потребовалось много времени, чтобы понять, что наиболее уязвимый из всех нас — это ты. Начала распространяться информация о твоей роли в потере Аркенстона. Это не было тем, что большинство гномов приняли с радостью. Заставив тебя показать мифрил, они объявили миру, что ты защищён не только доспехами, но и своим статусом. Бильбо даже не вспоминал об Аркенстоне. Конечно, скоро станет общеизвестным тот факт, что он по сути украл его и передал людям Озерного города. — А сейчас? — спросил Бильбо. — Разве сейчас ситуация в горе не лучше? Торин медленно покачал головой. — Мы с моими племянниками больше не на пороге смерти. Если бы мы не пережили битву, ты и Компания, скорее всего, были бы спасены от каких-либо неудобств последующим переворотом. Но сейчас… — Я прямо в центре всего этого, — Бильбо вздохнул, понимая, что Ронин рассказал ему лишь половину истории, когда говорил об опасностях, которые поджидают хоббита в извилистых переходах Эребора. — И меня можно использовать, чтобы надавить на тебя. — Это правда. Носишь ты мифрил или нет — не имеет значения, — признался Торин, и крошечный пучок тепла в груди Бильбо стал немного больше. — Даже без него ты не исчезнешь из поля зрения остальных. Фактически, если ты снимешь мифриловую кольчугу сейчас, то это может принести больше вреда, чем пользы. Для одних ты останешься потенциальной целью для того, чтобы создать хаос в Эреборе, а другие подумают, что ты либо отверг меня, либо я посчитал тебя недостойным. Боюсь, ни то, ни другое не сулит тебе ничего хорошего. Торин наклонился чуть вперёд, и Бильбо увидел, как гном вздрогнул, когда его раны явно запротестовали против такого движения. Торин выглядел так, как будто хотел сказать что-то ещё, но вместо этого он молчал, давая Бильбо время всё обдумать. Мысли Бильбо мчались в сотни разных направлений одновременно. Часть его всё ещё пребывала в странной смеси из восторга и горя. Другая часть при этом разрывалась между осознанием того, что Торин предложил ему ухаживания, и пониманием того, что безумие, вероятно, подтолкнуло гнома к таким действиям. Бильбо хотел поверить, что в основе этого предложения лежит нечто личное, но он не мог заставить себя сделать это. В любом случае, на первом месте сейчас стоял вопрос о его безопасности. Носит он мифрил или нет — опасность остаётся. Возможно, Компания и пыталась защитить его от гнева гномов, но при этом она сделала его потенциальной мишенью для любого, кто захотел бы разжечь политический конфликт внутри лагеря. Более того, члены Компании поставили его в очень опасную ситуацию. У него было два варианта, но ни один из них, казалось, не имел благоприятного исхода. — Что мне делать? Он посмотрел на Торина как раз вовремя, чтобы увидеть, как на лице гнома вспыхнула масса эмоций, слишком быстрых для того, чтобы их прочитать. — Носи мифрил, по крайней мере, до весны. Ты не сможешь покинуть эти земли до оттепели. Если ты сейчас вернёшь мне кольчугу, то сразу станешь мишенью почти для всех в Эреборе, — Торин вздохнул, проводя рукой по волосам. — Будет проще обеспечить твою безопасность, если общественное мнение будет за тебя, а не против тебя. — Если я оставлю мифрил, — медленно начал Бильбо, — люди и гномы подумают, что мы состоим в ухаживаниях, — хоббит затаил дыхание, жадно ища проблески эмоций на лице у Торина и так ничего и не находя. Идеальная маска вернулась на лицо гнома, как будто никуда и не уходила, и Бильбо стиснул зубы от отчаянья. — Это было бы удобной договорённостью для нас с тобой, — безразличие звучало слишком убедительно в голосе Торина, и Бильбо поморщился, когда его снова охватили сомнения. Возможно, он дурачит себя и видит надежду там, где её нет. — Я прекрасно понимаю это. Как и ты. Но для всех остальных это будет правдой. — Это обман, на который мы должны пойти, — Торин выпрямился и посмотрел на Бильбо яркими, как небо в середине лета, глазами. — За зиму, с благословения Махала, люди и гномы станут чувствовать себя более комфортно и сыто. Беспорядки ослабнут, как только мы обустроимся, и отношение к чужим ошибкам станет другим. — Ты имеешь в виду такие ошибки, как кража Аркенстона? — Бильбо вздохнул, заметив боль, проскользнувшую во взгляде Торина. Это была явно не тема для душевного разговора, который они хотели бы вести, но больше нельзя было избегать любого упоминания о камне. Бильбо тяжело вздохнул, осознавая, что принятие ухаживаний — это единственный вариант, что у него остался. Хоббиты — самые простые создания, что в этот мир привёл Творец, но ни разу не глупые. Инстинкты подсказывали Бильбо, что во всём этом сокрыто нечто большее, чем казалось на первый взгляд. Но внутри него шептались сомнения о том, что Торин просто выполняет свой долг и обеспечивает безопасность хоббита. Возможно, если бы он никогда не крал Аркенстон, если бы их дружба не была натянута до предела из-за ярости и взаимных обвинений, тогда было бы намного легче поговорить по душам и не скрывать собственных чувств. Но теперь это было невозможно для них двоих. Если он хочет узнать, какие именно чувства Торин испытывает к нему — нужно набраться терпения и ждать. Гном тяжело вздохнул, по-видимому, приняв молчание Бильбо за нерешительность. — Гномы не самые публичные любовники. Проявления привязанности… — Торин на мгновение запнулся, тяжело вздохнул и продолжил. — Я ничего не буду требовать от тебя. Даю тебе слово. Бильбо вздохнул, поднявшись на ноги, не зная, чувствует он облегчение или разочарование от обещания Торина. Отодвинув мечты о чём-то большем, чем переглядывания, в сторону, Бильбо поднял мифрил, наблюдая, как огонь от свечи переливается на металле. Когда он впервые принял кольчугу, то видел в ней только вещь, которая смогла бы защитить его тело от меча или стрелы на поле битвы. Это само по себе было ценным подарком. Теперь он знал истинное значение мифрила. Если бы он знал правду с самого начала, принял бы он предложение Торина? Покачав головой, Бильбо отбросил эти мысли. Не было смысла задумываться о прошлом. Он должен был сосредоточиться на очевидном выборе. Мифрил мягко зазвенел, тяжелым грузом оседая на плечах. Бильбо зашипел от боли в старой ране, но это стоило того, чтобы увидеть свет, который появился в глазах Торина. — Ты будешь носить его? — спросил гном с недоверием. Бильбо облизал губы, глубоко вздохнув, и позволил себе подумать об этом в последний раз. Если бы Торин отдал ему подарок с ясной головой, то Бильбо принял бы его, не задумываясь. Тогда не было бы ни малейшего места для сомнений. Сейчас же всё, что он мог делать, это цепляться за надежду. Возможно, однажды, их ухаживание станет чем-то большим, чем просто договорённостью для удобства обеих сторон. — Да. Я буду носить мифрил.***