***
Стол в центре Зала Совещаний зловеще заскрипел, когда поверх десятков книг, карт и документов опустилась ещё одна стопка бумаг, ожидающая подписи своего короля. Торин в очередной раз вздохнул. Гном уже очень смутно помнил времена царствования Трора, но подобной бумажной волокитой Король-под-Горой точно уж не занимался. — Всё это необходимо? Балин оторвал взгляд от свитка в своих руках и с удивлением уставился на Торина, и только лукавый блеск в глазах с головой выдал старого гнома. — Что вы имеете в виду, Ваше Величество? — показная невозмутимость Балина лишь ещё сильнее раззадорила Торина, и он из последних сил сдержал себя, чтобы не закатить глаза подобно взбалмошному юнцу. — Мне действительно нужно подписывать ежедневные отчеты об оставшемся количестве дров, ткани, и Махал знает, чего ещё, или ты просто пытаешься меня хоть чем-то занять? — Торин окинул взглядом десятки свитков и отчётов, количество которых не хотело уменьшаться, а, казалось, наоборот — увеличивалось с каждой минутой. Балин не смог сдержать лёгкой усмешки в ответ на очередной вздох Торина. — Если бы я только смог найти среди нас счетовода, казначея или, на худой конец, хоть кого-то, кроме Ори, способного написать слово «остаток» на всеобщем без единой ошибки, то, конечно, Ваше Величество, вам бы не пришлось этим заниматься. Торин потёр глаза, опёрся локтями о стол и отодвинул список с «чем-то там очень важным» в сторону, надеясь, что там он и останется. — Я видел бы смысл в подсчёте имущества, если бы мы были сильной торговой нацией, но Эребору ещё очень далеко до таких времен. Как нам поможет то, что я лично подписываю каждую страницу отчёта? Балин откинулся на спинку стула и задумчиво потёр бороду. — Всё зависит от того, кого вы спрашиваете. Для большинства людей и гномов в Горе — это просто работа, которую кому-то приходится делать. Если вы всё же спрашивали моё мнение… если мы не будем следить за остатками того, что у нас ещё есть, то мы не сможем заметить, например, недостачу тканей или топлива. — Не припомню, чтобы я слышал о каких-либо недостачах. — Может, потому, что их не было? — Балин не смог сдержать ухмылки в ответ на хмурый взгляд Торина, который тот бросил на него. — Нам нужна эта информация? Да. Должны ли вы лично подписывать каждую страницу? Не думаю. Вам нужно только сказать «нет», чтобы всё это прекратилось. Торин поморщился, снова чувствуя себя ребёнком, который пренебрегал учёбой и сбегал к стражникам на бастионы. Люди и гномы трудились не покладая рук, чтобы восстановить Эребор, а он сидел за столом и подписывал бумажки, которые, честно говоря, можно было бы сжечь и даже не вспоминать о том, что там написано. — Неужели не найдётся более важных дел в Горе, которыми я мог бы заняться? — Давайте-ка вместе подумаем, какая работа подойдёт королю, — с усмешкой предложил Балин. — Мы не осмелимся отправить вас в сокровищницу, независимо от того, будут на вас защитные безделушки Гэндальфа или нет. Оооо, точно, как же я мог забыть, — старый гном картинно всплеснул руками, как будто и вправду забыл что-то важное. — Возможно, вы планируете рубить камень, Ваше Величество? Или ползать на коленях по туннелям, чтобы проверить наличие обвалов? Конечно, у нас же есть целых два наследных принца. Или… Вы предпочитаете работать в кузнице? — Балин покачал головой. — Даже в такие времена есть некоторые неписаные правила и принципы, которыми мы не можем поступиться и которыми мы не можем пренебречь. Фили и Кили могут хоть с ног до головы изваляться в грязи — им это простительно. Они молодые наследники престола, только недавно перешагнувшие порог совершеннолетия. Им ещё нужно заслужить уважение других, вы же это уже сделали. И как бы это не звучало, Ваше Величество, вам нужно быть выше всего этого. — Балин… — Вы прекрасно знаете, что я говорю правду. Торин недовольно застонал и откинулся на спинку стула, даже не пытаясь скрыть разочарования. Гномы, может быть, были и не такими вежливыми, как хоббиты, не говоря уже о манерах, но и у них были свои тараканы в голове. Король всегда выступал связующим звеном между Горой и окружающим миром. Его долгом было говорить за своё королевство, сражаться за него и умереть за него же с мечом в руке. Но в свою очередь эти руки никогда не должны были быть испачканы землёй шахт, где добывалась драгоценная руда, или оцарапаны камнем, которые рабочие переправляли на баржах в Дейл. — Я работаю в кузнице, — пробормотал Торин в свою защиту, вспоминая крошечную комнатушку, в которой он прятался от внешнего мира каждый раз, как только выдавался такой шанс. — В качестве хобби, и это приемлемо, — мягко подчеркнул Балин. — Ваше Величество, я не сказал вам ничего, о чём вы бы не знали до этого момента. — И нет никакого способа обойти эти неписаные правила? Балин, неужто ты не сможешь найти лазейки? — на лице Балина снова промелькнула улыбка, означающая, что старый гном уже продумал всё наперёд, и ему просто нравится издеваться над своим королём. — Ну, говори, что у тебя на уме, старый друг? — Лазейку, говорите? Да, может быть, я смогу что-то придумать, — Балин опёрся руками о стол и задумчиво прищурился. — Если бы король присоединился, например, к господину Барду в доках и помог бы тому сшивать рыболовные сети, перекинувшись между собой парочкой ничего не значащих слов о состоянии Горы в целом и будущих перспективах, то тогда… хммм… тогда большинство сочло бы это приемлемым. Скорее, это даже можно будет рассматривать как «продуктивное взаимодействие между Его Величеством, королём Торином II и господином Бардом, будущим лордом Дейла, в вопросе восстановления всё того же Дейла». Хорошо звучит. Надо будет подать идейку Нори. — Рыболовные сети? — оторопело переспросил Торин. Документы, однозначно документы и только они. — Или, может быть, вам бы хотелось оказаться всё в тех же доках, но направить всю свою энергию на ухаживания с мастером Бэггинсом? — Балин был образцом невинности, и Торин не знал, чего ему хочется сейчас больше: закатить глаза или расцеловать Балина. Не то, чтобы Балин этого не понял. — Это будет приемлемо, не так ли? — Я думаю, что да. Ухаживания за будущим супругом, безусловно, считаются делом государственной важности, — Балин вздохнул, оглянулся вокруг, словно их мог кто-то подслушивать и добавил: — И, насколько мне известно, в этом направлении не было достигнуто никакого прогресса. Торин передёрнул плечом и потянулся к Кровавому Топору. — Я не отрекаюсь от собственных слов, дружище. Бильбо узнает, что я чувствую, прежде чем снег сойдёт с земли. — Но когда именно это произойдёт? — Балин усмехнулся и развёл руками в стороны. — Я не вечен, Ваше Величество. — Скоро, — Торин подумал о своей личной мастерской — кузнице, где из одного лишь желания и металла он пытался создать что-то стоящее золотых кудрей. — День или около того — это всё, что мне нужно. Балин окинул Торина хмурым взглядом, на раз считывая все мысли и переживания своего воспитанника. Видимо, он всё же нашёл что-то на лице у своего короля, что успокоило его, потому что через несколько долгих мгновений старый гном махнул рукой в сторону входной двери. — Идите, Ваше Величество, пока я не передумал подделывать вашу подпись на этих бумажках, — Балин тяжело вздохнул и снова сосредоточился на документах. Уголок губ Торина изогнулся в кривой улыбке, и гном буквально в ту же секунду вышел за двери, не желая испытывать судьбу. Часовые по обе стороны от двери слегка склонили головы, приветствуя своего короля, и Торина тут же со всех сторон окружили стражники, среди которых, конечно же, был и Двалин. — Нужно ли спрашивать, куда мы направляемся? — Доки, — ответил Торин в ответ на усмешку Двалина, — и давай поторапливаться, пока Балин не передумал. — Я говорил Балину, что вы не выдержите и до конца дня, — Двалин кивнул головой парочке солдат-гномов, передавая тем руководство, а сам зашагал рядом с Торином. — Он бы не смог завалить вас бумагами при всём своем желании. — Он был близок к этому. Гора нуждается в рабочих руках. Притом же он прекрасно может подделывать мою подпись, так как сам и придумал её для меня. И, надеюсь, в скорости научит этому и Ори. — Вы ведь знаете, как на это отреагируют другие. Людям будет всё равно, но не нашим собратьям. Если бы речь шла о гномах, которые выросли в Эреборе и добровольно отправились с нами в изгнание, то они бы и слова не сказали, так как видели своего принца работающим за копейки в кузницах южных лордов, которые и ног-то своих не видят из-за брюха. Но мы говорим о солдатах Даина. И они не поймут, если Король-под-Горой будет ползать по докам в поисках уцелевшей мебели. Или вы предпочли бы чистить канализацию? Торин раздражённо передёрнул плечами, прекрасно понимая, что Балин и Двалин правы. На войне всё было совсем по-другому. Король и его родня сражались во имя своего дома и умирали во имя него же. И это считалось правильным. В том положении, в котором сейчас оказался Эребор, всё было немного… иначе. Сражение, которое они вели, не могло быть выиграно с помощью меча или топора. Голод всё ещё грозил народу Эребора, а запасы исчезали с необычайной скоростью. Зима всё ещё владела практически всеми землями на востоке, чередуя длинные ночи с короткими днями. И, как бы ни хотелось Торину плюнуть на все неписаные законы и заняться чем-то действительно стоящим — он не мог этого сделать. Потому что он больше не был полупринцем-полукоролём народа без дома. По крайней мере, Балин нашёл маленькую лазейку, которая позволит провести больше времени с Бильбо. Видит Махал, Торин множество раз останавливал сам себя в те, казалось бы, бесконечные долгие вечера у камина, когда расслабленный хоббит рассказывал о том, как прошёл его день. И только желание сделать всё идеально не дало гному наворотить глупостей. Торин перевёл взгляд на свои ладони и провёл кончиками пальцев по мелким порезам и ожогам, украшающими костяшки рук. «Кузнечные поцелуи». Так их называли гномы, и Торин надеялся, что этой цены будет достаточно, чтобы увидеть улыбку Бильбо. Скоро. Совсем скоро он закончит и сможет в полной мере насладиться своей работой в компании хоббита. Если раньше сокровищница была центром жизни и работы всей Горы, то теперь это звание по праву забрали себе доки. Тут и там горели десятки костров, их гул заглушался разговорами людей и гномов; в этой части Эребора властвовали Дори и Бофур. На мгновение Торин выловил из толпы макушку Дори, который нёсся куда-то с полными руками мехов. Все ткани, которые удавалось найти Горе, сортировались в доках, тут же стирались и сушились. Бофур же, само собой, взялся за проверку кладовых, в которых хранилась мебель. Древесина тут же шла на растопку костров, а ручки и петли, которые не тронуло время, вырывались и отставлялись в сторону до лучших времён. Кастрюли и сковородки также сортировались, и некоторые из них получали вторую жизнь на кухне Бомбура. Это напомнило Торину о тех давних, немного забытых временах, когда Гора была полна жизни, а доки были одним из главных центров торговли. — Куда мы идём, Балин? — Прибыл лорд Гамлинг. Он хочет лично руководить погрузкой камня, который впоследствии направится в Дейл. — И при чём тут… — Её Высочество сказала, что если её старший сын, цитирую: «Не хочет сидеть за столом и учиться грамоте, то пускай он попробует уговорить старого ворчуна скинуть цену за древесину, при этом не уменьшая цену за камень. И если ему это удастся, так уж и быть, я увеличу часы тренировок». — Как я понимаю, уговорить лорда Гитина… — Невозможно. Я знаю его пятьдесят лет, и за это время он не уступил ни монеты. — Значит… — Именно, мы идём приветствовать лорда Гитина от имени Его Величества, короля Трора, а затем я научу вас, как правильно торговаться с рыбаками и ткачами. В жизни чего только не пригодится. Золотые кудри Бильбо было очень легко заметить в толпе. Как и отблеск мифрила, который буквально пылал в свете костров и факелов, идеальная цель для любого мало-мальски умелого лучника. Торин всем нутром почувствовал, как то тёплое и дрожащее чувство в его груди сразу же смялось под волной паники и всепоглощающего ужаса. — Посмотрите вверх, Ваше Величество, — на удивление мягким голосом проговорил Двалин, скорее всего, заметив состояние своего короля, и Торин, глубоко вздохнув, сделал, как ему велели. Несколько десятков охранников патрулировали верхние террасы, не отрывая пристального взгляда от людей и гномов, копошащихся внизу. — Я не люблю, когда он здесь работает, — недовольно проворчал Двалин, — но из-за толпы будет трудно сделать точный выстрел, а его охранники всегда рядом, — он махнул рукой в сторону Ронина и нескольких других гномов, ходящих взад-вперёд в паре десятков шагов от Бильбо. — Держи. Он будет мне только мешать, — Торин протянул Кровавый Топор в сторону Двалина; тот заколебался на пару мгновений, прежде чем недовольно нахмуриться и всё же неуверенно обхватить рукоять оружия рукой. — Если вдруг мне понадобится клинок — Оркрист всё ещё со мной, если ты не забыл. Как будто топор или меч смогли бы остановить летящую стрелу. — Я буду патрулировать террасы, просто чтобы убедиться, что всё хорошо. Кричите, если заметите что-то странное. — Ты, вероятно, узнаешь об этом раньше, чем я, — Торин кивнул на прощание, успокоенный тем, что Двалин будет присматривать за всем. Торин зашагал в сторону работающего Бильбо, бессмысленно кивая в ответ на приветствия и поклоны. Ему всегда нравилось общаться с теми, кто нашёл убежище под сводами Эребора, но сейчас только один конкретный хоббит занимал все его мысли. Поэтому, быстро прошмыгнув сквозь толпу, Торин нерешительно замер позади Бильбо, который с упоением кромсал на куски старый деревянный сундук, время от времени останавливаясь и смахивая набежавший пот с лица. Торин и не заметил, когда Бильбо стал таким сильным. Не телом, а характером. Как будто какое-то преобразование, которое началось в момент, когда хоббит покинул Шир, закончилось именно сейчас, когда Бильбо стоял по колени в грязи Эребора, в сотнях милях от места, которое он мог бы назвать домом. Ушло то робкое существо, которое переживало о фарфоре своей матушки и вычурных салфетках. На его смену пришёл тот, кто имел полное право и силу отдавать приказы гномам и людям в Одинокой Горе. — Балин знает, что ты здесь? — спросил Бильбо, не поворачивая головы. Торин оторопело моргнул несколько раз, стараясь не краснеть. У Бильбо были на удивление чуткие уши. — Я сбежал от него, пока он отвернулся, чтобы найти для меня ещё несколько десятков бумажек, которые срочно нужно подписать? — полуспросил полуответил Торин, встречаясь взглядом с теплотой карих глаз Бильбо, когда хоббит повернулся к нему лицом. — Ты собираешься выдать меня? Глаза Бильбо заискрились от еле сдерживаемого озорства, и хоббит растянул губы в улыбке. — Что я получу за своё молчание? — спросил Бильбо, склонив голову набок, наверняка пытаясь скрыть румянец за волосами. Бильбо и раньше флиртовал с ним, но только в последние дни это превратилось в нечто большее, нечто, на что Торин мог с радостью ответить. Гном приблизился к Бильбо, разделяя одно дыхание на двоих, и еле слышно прошептал, как бы невзначай заправляя ухаживающую бусинку за ухо хоббита: — А чего ты хочешь? Торин не смог сдержать улыбки, когда Бильбо тяжело сглотнул и его взгляд замер на губах гнома на несколько длинных мгновений. Хоббит и не пытался скрыть того, чего желал, и Торин держался из последних сил, чтобы не наброситься на него тут же, при всех этих людях и гномах, показывая, кому принадлежит Бильбо Бэггинс из Шира. — Помоги мне с этим, — наконец справился с собой хоббит, указывая на сундук позади себя. Его голос был хриплым, а румянец уже окрасил острые ушки. Торин не смог сдержать ухмылки, чувствуя, как всё внутри сводит от наслаждения, а кончики пальцев покалывает от желания притянуть к себе это прекрасное существо и спрятать от чужих глаз. Но он не мог себе этого позволить. Хотя в некоторых мелочах можно было себе и не отказывать. — И это всё? Бильбо вскинул голову, уверенно встречаясь взглядом с совсем тёмными глазами Торина. — На данный момент — да. Торин фыркнул, едва сдерживая смех, и прикоснулся кончиками пальцев к ладони Бильбо, в которой тот держал лом, забирая инструмент и приседая на корточки возле сундука. Дерево было настолько мягким, что гном мог вырывать заклёпки прямо голыми руками, и спустя несколько мгновений беспрерывной работы, Торин, наконец, понял, что, а, главное, с чем, он делает. Гном в шоке отдёрнул руку от сундука, когда признание больно ударило в грудь, вышибая весь воздух. На крышке, наполовину съеденной червями, всё ещё виднелся знак королевского рода Дурина, рядом с которым виднелся герб поменьше, изображения которого сейчас было не сыскать нигде. Потому что все гобелены и мебель, на которых он располагался, сгорели в огне Смауга, а последний меч, на рукоятке которого были выбиты скрещенные топоры на фоне далёких гор, покоился в гробнице Железных Холмов, ожидая, как и его владелец, возвращения в Эребор.* — Д-и-и-и-и-и-и-и… Ай! Больно вообще-то. — Прости, просто твоё завывание действует мне на нервы. Лада, выкидываем этот сундук, и, пожалуй, ещё и шкаф. Кроме того, прикажи Корри и Торри соткать новые гобелены: эти уж совсем выцвели. Что это за ковёр? Из какой пещеры орков ты его притащил? Немедленно убрать. Хм… тогда гардины не будут подходить под новые стулья. Значит, снимаем и их. — Как прикажете, Ваше Высочество. — Дис, подожди, меня вполне устраивает моя комната… — Ваше Высочество, принц Торин, Ваше Высочество, принц Фрерин, Её Высочество, принцесса Дис, приказала вам покинуть комнату. Когда можно будет войти обратно, вам сообщат. — Что? В каком смысле… — Пойдём отсюда, Фрерин. Не нарывайся на неприятности. — Торин, это моя комната, и она меня вполне устраивает. В конце концов, кто тут принц? Она или я? — Скажи это ей в лицо, а не шепчи мне на ухо. — Я похож на самоубийцу? — С тобой всё в порядке? — спросил Бильбо, отрываясь от своей работы. Жгучее, неприкрытое желание сменилось обеспокоенностью и крепкой хваткой на плече. Спроси Торина об этом кто-то другой, а не Бильбо, он бы, скорее всего, улыбнулся и сказал, что с ним всё хорошо. Но это же был Бильбо. — Это принадлежало моему брату. Сундук стоял у его кровати лет десять, но он ничего в нём не хранил, только закидывал ноги, когда ложился спать. В один прекрасный день у Дис просто не хватило терпения, и она приказала вытащить сундук из его покоев. Это был чей-то подарок, какого-то высокопоставленного лорда, кажется, на его день рождения. Бильбо снова вернулся к работе, ковыряясь возле ржавого гвоздя, но так и не решаясь его вырвать. — Я не знал, что у тебя есть брат. Торин несколько раз дёрнул за петлю, прежде чем та оторвалась с громким неприятным звуком. — Его звали Фрерин. Он был моложе меня и старше Дис. Он погиб в бою. Прикосновение руки к щеке заставило Торина оторваться от работы и встретиться взглядом с карими глазами Бильбо, в которых плескались неприкрытая вина и сожаление. — Прости меня. — Это случилось давно. Очень давно, — Торин протянул руку и на мгновение сжал ладонь Бильбо, прежде чем вернуться к работе. — Больше века уже прошло. Бильбо молча кивнул в ответ. Спустя несколько мгновений он задал неуверенный вопрос, не отрывая своего взгляда от усердно работающего Торина: — Каким он был? — Молодым, — Торин тяжело вздохнул, откинул лом в сторону и перевёл взгляд на каменный свод над своей головой. — Слишком молодым, чтобы сражаться в битве, и, конечно, слишком молодым, чтобы в ней погибнуть, — он замолчал, чувствуя, как горло сдавливает от гнева. Даже спустя десятилетия груз вины все ещё сидел внутри него. Однако это было не то, что хотел знать Бильбо о Фрерине, и уж точно не то, что Торин хотел рассказать о своём брате. — Фили его полная копия. Та же самая линия челюсти, цвет волос, форма носа… Хотя по характеру он больше походил бы на Кили. Отчасти потому, что Фрерин едва перешагнул порог совершеннолетия, а отчасти от того, что он всегда был более беззаботным, чем я. Он любил веселиться и брал от жизни всё, что только мог. Бильбо оторвался от своей работы и прижался к плечу Торина, вслушиваясь в тихий голос гнома. — Хотел бы я встретиться с ним, — Торин громко и заливисто рассмеялся, чувствуя странную дрожь во всём теле. — Что смешного? — удивлённо спросил Бильбо. — Он бы тебе понравился. Возможно, даже слишком. Воспоминания были похожи на яркий солнечный свет, впервые видимый после долгой и затяжной зимы. Торин улыбнулся. Фрерин. Махал, он был дерзким, нетерпеливым и прямолинейным, но вместе с тем очаровательным и пленительным той самой красотой, которая может приносить неприятности. — Торин, подойди, познакомься со своим братом. … — Торин, как это читается? Зачем мне вообще нужно это знать? Почему Балин заставляет меня это учить? Давай лучше позанимаемся на мечах? … — Дис сказала, что если я не буду расчёсывать волосы, то меня никто не полюбит! … — Это мой герб? Круто! Даже лучше, чем у тебя! … — У меня получилось! Торин! Смотри! У меня наконец получилось выковать меч! … — Нори… не так уж и плох. Что?! Дис, в каком смысле он меня уделал? … — Мы с Даином наведались в Дейл. И… ну, в трактир старика Гамрила нужно будет прислать рабочих завтра. А вообще проще купить ему другое здание. Корона ведь покрывает такие расходы? … — Я хочу прогуляться с ним. Что? Дис, какая бусинка?! Я просто хочу узнать его получше, вот и всё, не нужно ни с кем меня сводить! Нет, Дис, не нужно подсылать к нему своих стражников! … — Мама! — Найди своего брата, Торин! Я выберусь, иди! … — У меня все спрашивают, как я. И что я должен на это отвечать? Моя мать мертва, мои друзья мертвы, народ Дурина потерял свой дом. Я в порядке? Вряд ли. … — Холмы примут, сколько смогут. Остальным же… придётся уйти с нами. И я слышал твой разговор с Дис и отцом, Торин. Я не останусь, даже не проси. Старик Грор, дядя Наин и Даин за всеми присмотрят. … — Это безумие. Нам не стоит так рисковать. Давай направимся в Синие Горы, осядем там. Прошу тебя, брат, Мория — это гробница, и она станет нашей гробницей, если ты не выскажешься против этой затеи. … — Приказ нашего короля, говоришь? Единственный, кого я готов назвать своим королём — это ты. А этот старик — просто гном, погрязший в собственном безумии. … — Всё будет хорошо, вот увидишь. Никаких «за» или «против». Просто… я знаю, что всё будет хорошо. … — Не… не… сжи… гай моё тело. Сначала Фрерин обожал бы Бильбо просто за то, что тот новый и необычный, и что в Эреборе нет никого, похожего на него. Торин с Фрерином были схожи во многих вещах: ценили верность и правду куда больше лести и лживых обещаний. Поэтому любовников и друзей выбирали себе под стать. — Махал! Ты сломал мне нос! — Ну, зато в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем говорить подобные вещи о моей семье. — Фрерин, вижу, ты уже познакомился с Нори. — Фрерин? Я, что, должен называть этого болвана «Ваше Высочество»? — Нори? Я, что, должен тренироваться с этим дурнем на мечах? — Нори — не обязательно. Фрерин — обязательно. В противном случае учителя тебе подберёт мама. Кроме того, Нори самый молодой гном, которого когда-либо принимали в ряды Королевской Стражи. Начнёшь тренировки с ним, а затем посмотрим. Были времена, когда Торин практически не вспоминал о своём брате. Боль утраты уходила куда-то на задний план, затёртая другими, более важными вещами. Но в особенно плохие дни эта картина снова и снова представала перед глазами гнома. — Торин. — Нори. — Мы уже готовы сжигать тела. Его Величество, короля Трора уже сожгли. Теперь очередь… — Нет. — Торин… — Ваше Величество… — Мой брат будет захоронен в Эреборе. Возможно, не сегодня и не завтра, а через тридцать, пятьдесят, сто лет, но он вернётся в Эребор. Он вернётся домой. Это моё последнее слово. Слово вашего короля. Торин передёрнул плечами, пытаясь прогнать столь неприятные воспоминания. Бильбо заинтриговал бы Фрерина с первой встречи, и, в отличие от Торина, его брат никогда не скрывал своих эмоций и чувств. Бильбо был бы покорён за несколько часов. Возможно, было к лучшему, что Бильбо и Фрерин никогда не встретятся. Торин очень сомневался, что он смог бы выиграть битву за сердце хоббита с собственным братом. — А как насчёт Дис? Вопрос прервал ход мыслей Торина, и он оторопело моргнул несколько раз, пытаясь отогнать в сторону никому не нужные фантазии. Его брат, захороненный в глубине Железных Холмов, был давно мёртв, и, скорее всего, уже превратился в пепел. Махал, он даже не мог вспомнить, как звучал его смех. — Что насчёт неё? — Ну, Фили и Кили часто рассказывают о ней, но только как о своей матери. Ты и Балин несколько раз упоминали о ней, но… — Бильбо передёрнул плечами. — Я даже не знаю, как она выглядит. Торин отложил лом в сторону и перевернул сундук вверх дном. — Она примерно на полголовы выше тебя. У неё карие глаза и тёмные волосы, как у Кили. Она любит красный цвет и ненавидит, когда ей не сообщают важную информацию. Честное слово, иногда мне казалось, что стражники сначала докладывают ей, а уже только потом Трору и моему отцу. Она предпочитала гоняться за мной и Фрерином, чем отдыхать в окружении придворных дам. Тогда это меня раздражало, но сейчас не найдётся никого, кому бы я доверял так же, как ей. Даже Двалин не может с ней сравниться. — Она потрясающая женщина. Торин улыбнулся, вспоминая последний раз, когда он видел свою сестру. Их прощание было… не самым тёплым. В конце концов, он брал её сыновей, последнее напоминание о покойном муже, в путешествие, из которого они могли никогда не вернуться. Она проклинала его всю ночь напролет, прекрасно осознавая, что не сможет отговорить своего брата от этого. Тем не менее, утром, когда она вышла их провожать, её глаза были наполнены любовью и еле сдерживаемым желанием отдать приказ стражникам, чтобы те заперли своего короля в подвале до лучших времён. — Только попробуй не вернуть моих детей живыми, Торин. И не вернуться самому. Видит Махал, я вытащу тебя с того света за твою облезлую бороду. — Я с нетерпением жду встречи с ней, — признался Торин. — Как только сойдёт снег, она, как и многие другие, кто жил в Эреборе, вернутся домой. Я верю в это. Остается только надеяться, что они принесут с собой достаточно припасов, — Торин зашипел сквозь зубы, когда лом соскользнул с гвоздя и больно ударил по пальцам. — Будем на это надеяться, — Бильбо оторвался от своей работы, схватил Торина за пострадавшую часть тела одной рукой, а второй достал из сумки, висящей на бедре, маленький глиняный сосуд. — Это то, что Тауриэль дала мне, когда я порезал ладонь, — объяснил он, втирая аккуратными круговыми движениями мазь в пальцы Торина. — Это просто ссадина. Бильбо кивнул головой, соглашаясь. — Ссадина получена доской грязного заплесневелого сундука, стоявшего несколько десятилетий в затхлом подвале, пока в сокровищнице гнездился дракон — одни лишь Валар знают, какие последствия могут быть, — он слегка улыбнулся. — Лучше не рисковать, не так ли? — хоббит провёл большим пальцем по неповрежденной коже возле ссадины, и Торин позволил себе насладиться заботой Бильбо по поводу такой мелочи. Дети-гномы в раннем детстве узнавали, в чём разница между легким ушибом и серьёзной травмой. Не то чтобы взрослые испытывали недостаток в сочувствии, когда дело касалось ушибов и порезов на телах их, без преувеличения, драгоценных чад, но никогда не поощрялось, если родители слишком акцентировали своё внимание на боли. Вероятно, поэтому гномы и считались самым стойким народом во всём Средиземье. — Ты разве не работал с документами? — спросил Бильбо, озадаченно нахмурившись. — Почему твои руки в таком состоянии? Торин выругался про себя. Бильбо был наблюдательным. Любой гном сразу же узнал бы «кузнечные поцелуи» и не стал бы акцентировать на этом внимание. Но для хоббита подобные мелочи были… проблемой. Торин не мог соврать — Бильбо сразу же его раскусит и станет беспокоиться ещё больше, поэтому… — Я решил проверить маленькую кузницу рядом с комнатами надзирателя, — осторожно ответил Торин. — К моему стыду — я очень давно не практиковался, что и привело к тому, что я получил ожоги. — Почему ты не работал в перчатках? — Бильбо пожал плечами в ответ на удивлённый взгляд, который на него бросил Торин. — Что не так? Все хоббиты-кузнецы в Шире носят их. — Они делают подковы, Бильбо, — с усмешкой ответил Торин. — Я не говорю, что это не тяжело, просто… мне нужно, чтобы металл звенел в моих руках, а для этого они должны быть свободными и не стеснёнными ничем. Есть множество кузнецов среди гномов, людей и даже эльфов, которые скорее готовы рискнуть получить ожоги, чем испортить своё творение. Бильбо нахмурился, скорее всего, пытаясь понять и принять слова Торина. Без сомнения, прежде чем хоббит оказался в Эреборе, он видел кузницы только издали на ярмарках, и, само собой, он не понимал, почему Торин готов так рисковать. Его хоббит не знал, каково это — превращать горстку тёмного металла, рождённого в недрах земли, во что-то, наполненное светом и жизнью. — Я не ожидаю, что ты поймёшь и примешь это. Я должен показать тебе, как из груды необработанного металла и жара кузницы рождается что-то стоящее, — решил Торин. — Не прямо сейчас, но в ближайшем обозримом будущем. — Я… я не уверен, что это хорошая идея. Я и гвоздь-то с первого раза не забью. — Я буду рядом, чтобы помочь тебе в любой момент, — пообещал Торин, продолжая вырывать из сундука старые ржавые гвозди. — Я не ожидаю, что ты сразу же будешь делать шедевры. Если хочешь, то ты можешь просто наблюдать за моей работой. Ты должен понимать, что огонь и кузница являются частью жизни каждого гнома. Бильбо несколько раз поспешно кивнул, и Торин не смог сдержать улыбки. Компания о многом ему рассказала в последние дни. У Бильбо появилось какое-то необузданное желание узнать всё об Эреборе и его народе, как о том, что существовало до нападения Смауга, так и о том, что родилось после Битвы Пяти Воинств. Торин не мог сказать, чем это было вызвано, но уж точно он не собирался этого менять. Не тогда, когда это могло означать только одно — Бильбо решил остаться. В конце концов, зачем пытаться узнать всё об этом месте и его народе, когда ты намереваешься уйти, как только на востоке взойдёт летнее солнце? — Расскажешь мне об этом? — спросил Бильбо. — Сколько тебе было лет, когда ты впервые взял в руки молот? Кузнечному делу обучают всех гномов? А как насчёт Глоина и Оина? Они тоже обучались этому? Торин рассмеялся от количества вопросов, не зная, на какой из них отвечать первым. Гном вырвал последний гвоздь из сундука, оставив древесину для рабочих, и направился к следующей куче мебели, давая себе несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. И где-то на краю сознания, будто наяву, он услышал звонкий детский голос, тот, что практически стёрся под весом времени: — Ты станешь королём после отца? Ну, тогда я буду рядом с тобой, когда это случится. Я и Дис всегда будем с тобой. — Мне исполнилось десять, когда отец впервые отвёл меня в кузницу. Для людей это, может быть, и приличный возраст, но в глазах моего народа я всё ещё считался ребёнком. Для гномов с самого рождения существуют две базовые дисциплины, которым нас обучают без оглядки на пол и социальное положение: кузнечное дело и искусство владения мечом. Некоторые из нас сначала брали в руки меч, а уже только после этого их усаживали за стол и заставляли учиться грамоте. Кроме этого, за время обучения гном может выбрать, что ему ближе, металл или камень, или же ничего из этого. Торин со стоном поднялся на ноги, следуя за Бильбо к очередной куче мебели, которую нужно было разобрать. — Но если гном принадлежит к древней семье, например, такой, как семья Ри, то его путь в основном уже предрешен. Именно из семьи Ри выходили самые известные ткачи, так что Дори, Нори и Ори могут с закрытыми глазами заштопать одежду. Но, как я уже сказал, каждый гном сам выбирает свою будущую профессию. Вот почему за все тряпки в этой Горе отвечает Дори. Торин хмыкнул, отставляя в сторону стул с поломанной спинкой, из которого можно будет сделать отличную табуретку. — Хотя у Нори просто не было другого выбора, после того, как Эребор пал. Что насчёт Глоина и Оина — их отец был не последним гномом в Горе, поэтому их с детства готовили к тому, чтобы стать частью Королевской Стражи. Они оба были оружейниками, причем весьма хорошими. Но в один прекрасный день старик Фраггет затащил Оина в комнаты исцеления, а Глоин затерялся среди счетоводов. Скандал был ещё тот. Но если их снова привести в кузницу и дать в руки молот — поверь мне, они выкуют лучшее оружие, которое только можно найти в этой Горе. Торин слегка улыбнулся, вспоминая свои ощущения, когда впервые за столько лет он почувствовал жар кузницы. Как будто он снова вернулся в тот самый первый день, когда рядом стоял отец, показывая, как правильно раздувать пламя. — Это не то, что гном может позволить себе забыть. — Как садоводство у хоббитов, — сказал Бильбо, выдёргивая ржавый гвоздь из когда-то вычурного прикроватного столика. — Дети-хоббиты начинают изучать названия растений и то, как за ними ухаживать, ещё до того, как научатся говорить. Любовь к земле и всем её дарам — хоббиты рождаются с этим в крови. Вопросы Бильбо продолжали сыпаться с необычайной скоростью, и Торин едва ли успевал на них отвечать, иногда спрашивая в ответ. — Как ты знаешь, я единственный ребёнок в семье, и у меня в родственниках пол-Шира. Со стороны матери у меня был один именитый предок по имени Бандобрас Тук. Согласно легенде, он был настолько высок, что смог оседлать самую настоящую лошадь. И под его предводительством хоббиты отбились от орков из Мглистых Гор. Гэндальф говорит, что желание приключений мне досталось именно со стороны Туков. Бильбо сказал это так, как будто это должно что-то значить. Торин нахмурился, пытаясь понять, что тот имеет в виду, и хоббит поспешил объяснить: — В Шире есть семьи, а у каждой из них своя репутация. Моя мать была родом из семьи Тук. Ну, большинство хоббитов сказали бы, что Туки весьма… проблемные. Но поверь мне, когда у кого-то проблемы, то все сразу обращаются к Тукам — её члены довольно влиятельные хоббиты, любящие всякие перемены, — Бильбо усмехнулся. — И нет ничего, что хоббиты ненавидят больше, чем перемены. — Ты имеешь в виду клановые имена. — Да, но это намного больше, чем… Семья — часть тебя. Другие будут ожидать от тебя определённых вещей и поведения просто потому, что ты родился в семье Туков или Бэггинсов, или Брендибаков. Как будто твоё будущее уже предопределено. — Но это не означает, что ты должен слепо ввериться судьбе, — Торин покачал головой. — Ты был Бэггинсом, когда я встретил тебя впервые. — Я всё ещё Бэггинс, — фыркнул Бильбо, на что Торин громко и заливисто рассмеялся. — Теперь ты лучшая версия себя прежнего. Ты стал тем, кем и должен был стать, — Торин почесал волосы за ухом и недовольно поморщился, чувствуя прилипшую во всех возможных местах грязь. — У нас тоже есть клановые имена. Но они, в общем, объединяют гномов, не связанных кровным родством. Например, все те гномы, что родились и выросли в Эреборе, принадлежат к клану Длиннобородых, — Торин нахмурился, угадывая следующий вопрос Бильбо. — Большинство из нас обрезали бороду, когда Эребор пал. Это стало знаком нашей скорби. Бильбо кивнул в ответ и замолчал на несколько мгновений, прежде чем задать очередной вопрос, не глядя в сторону Торина: — Ты отрастишь её обратно, когда мы восстановим Эребор? Торин покачал головой, даже не пытаясь сдержать печальной усмешки. — Спросишь меня об этом снова, когда наши кладовые будут полны еды, а сквозь главные ворота пройдут все те, кто бежал из Эребора, когда Смауг напал, — Торин задумчиво почесал бороду. — Честно говоря, я привык носить короткую бороду. — Так меньше шансов поджечь её в кузнице, — отметил Бильбо. — Или быть схваченным за неё во время битвы, — добавил Торин с усмешкой. — И сколько времени можно сэкономить на расчесывании, не говоря уже о… — Бильбо замолчал на полуслове, замерев с ломом в руках. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем глаза хоббита расширились от ужаса, и он в мгновения ока вскочил на ноги. — Что случилось? — Тсс. Ты слышал? Торин замер, пытаясь хоть что-то расслышать сквозь потрескивание костров и болтовню рабочих. Ничего не показалось ему необычным, но Тауриэль, которая подошла к самому краю верхней террасы, пристально куда-то вглядываясь, сразу же привлекла его внимание. Гном проследил за её взглядом и нахмурился. Вода, оставшаяся в бассейне, еле заметно прошла рябью. А затем ещё раз. И ещё. А затем он увидел это. Поток воды, вытекающий сквозь швы в восточных воротах, усилился, гнилая древесина буквально заскрипела под тяжестью, которую пыталась сдержать, и Торин почувствовал, как страх тонкими змейками пробежался по его спине. — Открыть водостоки! — взревел Торин на гномов вокруг себя. Наступила абсолютная тишина, прежде чем один из мужчин громко и грязно выругался, приводя всё вокруг себя в движение. Группа строителей тут же бросилась выполнять приказ своего короля. — Поторапливайтесь! Всем остальным добраться до возвышенностей! Закрыть двери, ведущие в Гору! — С нами внутри? — проорал в ответ Бофур. — Мы тут помрём! — У нас нет на это времени, — Торин махнул рукой в сторону десятков террас и ступеней, которые отделяли людей и гномов, работающих в доках, от выхода. — Поднимай свою задницу как можно выше и молись Махалу, чтобы он смилостивился над всеми нами. — Как это возможно? — на удивление спокойно спросил Бильбо. — Откуда тут могла появиться вода? — Я не знаю, — Торин схватил Бильбо за руку и наполовину повёл, наполовину потащил за собой вверх по ступенькам к террасам и балконам. Он мог только молиться, чтобы старые механизмы водостоков все ещё работали, и их оказалось достаточно, чтобы спасти им всем жизни. — Этот туннель ведёт в Железные Холмы, но он так и не был завершён. Возможно, подземная река изменила свое русло. В любом случае, нам нужно открыть ворота и снизить давление воды. — Мои солдаты ждут приказа, — рявкнул Двалин на ходу, кивая головой в сторону людей и гномов, застывших возле механизма, открывающего ворота. — Пускай они используют только брасы. Откройте ворота наполовину и молитесь, чтобы дерево выдержало поток воды. И почему мы не занялись этим раньше… — Если вы забыли, Ваше Величество, то у нас были более важные проблемы, — напомнил ему Двалин, прежде чем развернуться и начать раздавать приказы. Торин вздрогнул, когда тонкие струйки воды превратилась в полноценный поток, который мигом завладел доками, сминая под своим весом огни костров и оставшуюся мебель. Разговоры и выкрики на мгновение оглушили гнома, и он недовольно поморщился, не отрывая взгляда от системы водостоков, которые не раз спасали Гору от затопления. В прошлом, само собой. — Ты думаешь, водостоки справятся с таким количеством воды? — спросил Бильбо, нервно облизывая губы. Торин покачал головой, наблюдая за мощным водоворотом под ногами. — Я не знаю. Если я прав и подземная река сменила своё русло, то вода не остановится, пока камни не сдвинутся или в туннеле не произойдёт обвал. — Итак, допустим, это не река. Что еще это может быть? Талая вода? — Маловероятно, — ответил Двалин, покачиваясь взад-вперед. — Оин не увидел никаких признаков оттепели прошлой ночью, а поблизости нет огненных гор, чтобы вызвать подобное. — А как насчет перехода в Железные Холмы? Мог ли Даин его закончить? Торин отрицательно покачал головой, не давая бесплодной надежде затмить свой разум. — Он предупредил бы меня. Для завершения туннеля нужно огромное количество ресурсов и рабочих рук. — А если его письма попросту не дошли? Ты не получил от Даина никаких вестей с тех пор, как он вернулся в Железные Холмы. — Если Бильбо всё же прав и это не река, то поток воды скоро должен замедлиться, — вмешался Бофур, услышав всё, о чём они говорили. — И тогда нам нужно будет просто перекрыть водостоки, но мы не сможем сделать это заранее, так как тогда уровень воды будет слишком мал, и любой прибывающий корабль сядет на мель. В старых планах было указано наличие трёх каскадных шлюзов, но я без малейшего понятия, так ли это, и в каком они состоянии, — Бофур нахмурился и задумчиво почесал голову. — Если я прав, то примерно через минуту поток воды должен уменьшиться. Торин ни на мгновение не поверил в то, что Даин всё же завершил путь в Железные Холмы. Бесплодная надежда, которой он не имел права поддаваться. Если бы это было правдой, то тогда народ Эребора смог бы увидеть не только весну, но и лето. — Я же говорил! Поторапливаемся, парни! — поток уменьшился, и вода начала со скоростью звука убывать по водостокам. Прежде чем Торин смог хоть что-то ответить, Бофур уже мчался по террасам, выкрикивая приказы. Медленно поток воды уменьшился, сменившись еле слышимым шипением, сквозь которое Торин услышал это. Гул барабанов. Не низкий и вызывающий дрожь во всем теле — гоблинов, а совсем другой. Это был звук из его далёкой юности, когда огромные баржи, груженные камнем, драгоценностями, мехами и древесиной курсировали между Дейлом и Эребором. — Солдаты, к оружию! — взревел Двалин, вытаскивая топор из-за спины в мгновение ока. — Лучники, займите позицию на верхних террасах! — Что, если это Даин? — спросил Бильбо, ухватив Двалина за локоть. — А что, если нет? Торин схватил Бильбо за руку и оттянул подальше от края террасы. — У нас нет возможности узнать, так ли это, — напомнил Торин раздражённому хоббиту. — Лучше быть в безопасности, чем потом сожалеть о собственной глупости. — Кто ещё это может быть, кроме Даина? — Бильбо высвободил руку из хватки Торина и снова приблизился к краю террасы. — Мы не можем быть уверенными в том, кто к нам приближается, — Торин шагнул вперёд и повысил голос так, чтобы его услышал каждый гном и человек, находящийся в доках. — Туннель не использовался десятилетиями. За это время кто угодно мог захватить его. К нам и раньше являлись враги в образе друзей. Мы не можем позволить надежде затмить свой разум. Перезвон стали наполнил воздух, когда гномы и люди вытянули из-за поясов мечи и топоры. Бильбо крепко сжимал в руках остро наточенное Жало, лезвие которого мягко переливалось в свете факелов, но, тем не менее, не мерцало зловещим синим блеском. С чем бы они ни столкнулись, это были не гоблины или орки. Но в темноте их могли поджидать вещи и похуже. — Разве мы не можем снова закрыть ворота? — спросил Бильбо. — Заблокировать кого бы там ни было с другой стороны, пока мы не будем уверены, кто это? — Воды слишком много, а древесина слишком гнилая, — просипел в ответ запыхавшийся Бофур. — Это вообще чудо, что эти ворота ещё не развалились на куски. — Нам нужна металлическая решётка, которую мы смогли бы использовать, чтобы закрыть проход, — Бильбо задумчиво почесал нос и окинул взглядом спины лучников, выстроившихся перед ним. — Но полагаю, уже слишком поздно, чтобы говорить о чём-то таком. — Всем приготовиться! — взревел Двалин, когда звук барабанов приблизился. — Легко ему сказать, — хмыкнул один из мужчин. Он был бледен, его руки дрожали, а лоб покрыл пот. Легко было забыть, что солдаты Двалина не были обученной элитой Эребора, они были просто лучшими из тех, кто выжил в огне Смауга и последующей битве. — Ослабь тетиву, — приказал Торин, шагнув вперёд и повысив голос, чтобы все лучники смогли его услышать. — Не опускайте луки, но ослабьте тетиву. Нет смысла тратить силы на ожидание. Возможно, сегодня Махал над нами всё же смилуется, и мы не будем сражаться, — гном замолчал, уверенно шагнул вперёд и вклинился в нестройные ряды лучников. Проблеск света замерцал где-то в глубине перехода, ведущего в Железные Холмы. Это было всё равно, что наблюдать за рассветом, не зная, принесёт новый день друзей или врагов. Секунды медленно тянулись, и Торин скорее почувствовал, чем увидел, как Двалин и Бильбо замерли рядом с ним. Гном слева, а хоббит справа. — Держите, Ваше Величество, — Двалин воткнул длинный продолговатый щит в камень у ног Торина. — Хватит одного выстрела, чтобы лишить нас короля. А вы даже не в доспехах. Торин устало вздохнул и потянул Бильбо за щит, не обращая внимания на понимающую усмешку Двалина. — У меня есть мифрил, — забурчал Бильбо, но Торин не удосужился ответить. Он сосредоточил всё внимание на грохоте барабанов, который становился всё ближе. С врагами нужно встречаться лицом к лицу и с мечом, крепко зажатым в руке. — Почему ты всегда сражаешься в первых рядах и ведешь воинов в бой? Ведь это могут сделать и военачальники. — Если король не готов отдать жизнь за своё королевство, то как он может требовать того же от гномов, которыми правит? С той поры прошло уже не одно десятилетие, но Торин всё ещё отчётливо помнил слова своего отца. И сейчас он сам стал королём и крепко сжимал в своих руках Оркрист, готовый встретиться с теми испытаниями, что снова подготовила ему судьба. Более глупый и трусливый король попытался бы, скорее всего, отступить, но гномы так не поступали. И люди, как оказалось, тоже. Никто из них даже не оглянулся в сторону дверей, которые отрезали доки от остальной части Горы и вместе с тем подписали смертный приговор оставшимся внутри. — Подождите, — Бильбо схватил Торина за руку, не давая тому вытащить меч. — Я что-то слышу. — Голоса, — добавила Тауриэль откуда-то сзади. — Ты можешь понять, что они говорят? Узнаешь их? — потребовал ответа Торин, не отводя глаз от открытых ворот. — Это кхуздул, но я не знаю вашего языка достаточно хорошо, чтобы понять, о чём они говорят. Барабаны стали громче, и Торин прищурился, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь яркий свет факелов. — Ну и жара здесь у вас! Не стреляйте! Торин устало выдохнул. Он узнал бы этот голос где угодно. — Narâg, — тихо пробормотал Торин, прежде чем выпрямиться и прокричать во всю мощь своих лёгких. — Даин Железностоп прибыл в Эребор! Приветствуем же его! Громкое приветствие эхом разнеслось по докам, встречая в ответ рёв глоток четырёх гномов и Даина, стоящего за рулём корабля. Лорд Железных Холмов сменил свои доспехи на более лёгкую броню, но, тем не менее, не расстался со своими топорами, сейчас надёжно заткнутыми за пояс, как, впрочем, и его воины. От Торина не укрылось то, как одновременно расслабились все гномы Даина, когда увидели, что в конце пути их ждут союзники, а не враги. — Дорогой брат! — выкрикнул Даин, когда корабль приблизился к причалу. Он не стал дожидаться, пока его воины привяжут швартовые, прежде чем перепрыгнуть через борт корабля и быстрым шагом направиться в сторону Торина. — Ты всё ещё жив! — Даин громко рассмеялся и сжал Торина в крепких объятиях. — Я тоже рад тебя видеть, Даин. Я не получал от тебя никаких вестей с тех самых пор, как ты вернулся в Железные Холмы. Вся весёлость враз схлынула с лица Даина, сменившись хмуростью и едва скрытой обеспокоенностью. — Тогда мы должны поблагодарить Махала за то, что вы всё же открыли нам ворота. Мы поднимали вручную каждый шлюз на своем пути, чтобы не затопить это место, — Даин замолчал и устало покачал головой. — Мы с тобой ещё поговорим об утраченных сообщениях и всём остальном. А пока давай-ка накормим тебя, а то смотреть больно! Даин потянулся к рогу на поясе, и через мгновение в доках раздался громкий гул. Через несколько секунд из глубин перехода в Железные Холмы прозвучал ответ. — Я привёз с собой еду, одежду и ещё кое-что по мелочи, — Даин усмехнулся и развёл руками, когда вокруг поднялся шум. — Остальные прибудут примерно через час. Я решил оставить корабли перед последним шлюзом на случай, если здесь всё же не окажется никого, чтобы открыть нам ворота. — Я и не думал, что ты вернешься к работе над туннелем. — Это заняло всего-навсего месяц, — Даин пожал плечами, не отводя взгляда от своих воинов, которые раздавали мешки и ящики людям и гномам, стоящим на пристани. — Он уже был практически завершён перед приходом дракона, — Даин окинул Торина пристальным взглядом. — Без обиды, брат, но ты ужасно выглядишь. Торин громко рассмеялся и покачал головой. — Половина наших припасов попали под влияние яда Смауга. Даже мёртвый он продолжает приносить нам неприятности. Мы выживали, как могли. — С небольшой помощью лорда Трандуила, — добавил Бильбо, влезая в их разговор. Даин нахмурился от упоминания об эльфе, но стоило его взгляду наткнуться на Бильбо, как обеспокоенность мигом улетучилась. Глаза гнома заискрились лукавым блеском, когда он окинул хоббита взглядом с ног до головы, задерживаясь на бусинках в волосах и «манжета» на ушах, прежде чем поклониться. — Мастер Бэггинс, я рад тебя видеть. Приятно знать, что рядом с моим братом есть тот, кто не даёт ему спуску. — Стараюсь изо всех сил, — Бильбо слегка улыбнулся и кивком головы указал на двери, ведущие в гору, которые пытались открыть рабочие. — Бофур ждёт, чтобы доставить сообщение Балину и остальным. Что им передать? Даин рассмеялся. — Скажи им, что я принёс еду, и им больше не нужно давиться эльфийским хлебом! Торин покачал головой и положил руку Бильбо на плечо, встречаясь с хоббитом взглядом. — Скажите им, что прибыл лорд Даин, а вместе с ним всё, что нужно нам для выживания в столь трудное время. Торин замер и глубоко вздохнул, чувствуя, как медленно расслабляется, когда понимание всех последствий произошедшего заполняло его тело. Он больше не будет лежать без сна, думая о запасах, которые уменьшаются с каждым днём. Его народ больше не будет голодать, звери Беорна будут сыты, а Гора сможет встретить первое весеннее солнце, полная жизни и надежд на новое начало. — Скажите им, что мы спасены.***