***
Торин устало выдохнул. Это был, казалось бы, бесконечный день, начавшийся с откровенно паршивого утра, которое никак не хотело заканчиваться. Каждый час тянулся со скоростью улитки, а единственное желание, которое было у Торина на протяжении всего этого времени, — побыстрее увидеть Бильбо. И только знание о том, что его хоббит находится в кузнице под защитой своих стражников, удержало Торина от того, чтобы не сбежать от Балина подобно взбалмошному юнцу, которым он уже давно не являлся. — Ваше Величество? Торин развернулся в сторону Нори и Балина, изо всех сил сдерживая стон недовольства. Больше всего на свете гном хотел отложить сейчас все, что они хотели ему сказать, до утра, но он не имел никакого права так поступать. Торин был рабом прихотей Эребора. Кроме того, он прекрасно знал, что члены Совета не будут беспокоить его по пустякам. — Что уже успело случиться? Нори поспешно всучил в руки Торина несколько бумажек, словно боялся, что те могут обжечь. — Остальная часть расшифрованных писем от Камненогов. — В них говорится о том, чего мы ещё не знаем? Балин мрачно кивнул в ответ. — Мастер Бэггинс был прав. Мы не единственные, у кого есть союзники, — гном сжал кулаки до побледневших костяшек. — Армия идёт, Ваше Величество. Черновласы. Торин пошатнулся, не в силах сдержать отчаяние и ужас, что охватили его. Клан Черновласов был благородным и сильным — родственники клана Длиннобородых через множество обоюдных браков. Его гномы всегда следовали закону, в любой момент готовы были прийти на помощь своим собратьям, и мысль о том, что они присоединились к Камненогам, отдавала горечью где-то внутри. — Ты уверен? — Что они идут? Да. Хотя я могу с уверенностью сказать, что в этом замешан гнилой язык Фрара. Я знаю этот клан, Ваше Величество. И не поверю, что они пошли на это добровольно, не будучи обманутыми. — Какая к варгу разница, обманули их или нет? Вражеская армия всё ещё идёт на нас, — прервал их Нори, окидывая цепким взглядом пространство вокруг. — Мы можем пройтись с вами, Ваше Величество? Этот разговор не терпит отлагательств. — Гору нужно будет поставить в известность о происходящем как можно скорее, — сказал Торин и продолжил путь в сторону кузницы. Балин и Нори подстроились под его поспешные шаги, встав по правую и левую руку от своего короля. — Как скоро они будут здесь? Каково их количество? Мне нужны детали, Балин. — Которых у меня, увы, нет, — Балин пожал плечами и развёл руками в стороны. — Сообщения были намеренно неясными. — Скорее всего, письма отправили после неудачи со Сторном. То есть давным-давно, — задумчиво сказал Нори. — Но мы не можем быть уверены, что армия ушла из Красных Гор*, если бы это было так… — Тогда они были бы уже у нашего порога, — Торин клацнул зубами, пытаясь сдержать рычание, клокочущее внутри груди. — Нам нужны разведчики. Я бы отправил ворона, если бы был уверен, что он вернётся. Плато уже проходимо? — Для гнома? Нет. И глупо посылать туда необученного человека, — Балин задумчиво почесал затылок и оглянулся через плечо. — Однако, я уверен, что госпожа Тауриэль с любезностью предоставит нам свои услуги. Эльфы практически невосприимчивы к снегу. — Поступай, как считаешь нужным. Пока мы находимся в Горе, мы в безопасности, но всё же лучше знать, с чем нам предстоит столкнуться. Балин начал действовать ещё до того, как Торин успел договорить. Подозвав к себе проходившую рядом девушку, он с ласковой улыбкой на губах попросил её найти госпожу Тауриэль и привести к королю. Тем временем залы вокруг становились всё тише. Чужие разговоры, лёгкий запах дыма, исходящий от каминов, яркий детский смех, наполненные светом и жизнью коридоры — всё это осталось где-то позади, и теперь, казалось бы, Торин мог расслышать собственные тихие вздохи, которые мелькали между гулкими шагами стражников. И это было… странно. В воспоминаниях Торина Эребор был похож на муравейник. В те времена было трудно найти местечко, в котором он мог бы побыть в одиночестве. Сейчас же всё было по-другому. Огромные участки королевства оставались нетронутыми, а те залы, в которые всё же решились открыть двери, будут пустовать ещё не один год, прежде чем в них заселятся гномы или люди. — Грустно видеть Гору такой, — сказал Балин, окинув пустые залы вокруг себя потемневшим взглядом. — Это место не должно быть таким тихим. Торин остановился и с удивлением уставился на руку, крепко ухватившую его за пальто. Балин и охранники замерли вокруг, искоса поглядывая на хмурого Нори, который выпустил одежду Торина из своей стальной хватки и сделал несколько поспешных шагов вперёд. — Оно не должно быть таким тихим сейчас, — пробормотал Нори. — Я слышал разговор Ронина со своими подчинёнными. Он хотел, чтобы двое стражников патрулировали коридоры вокруг кузницы. Мы уже должны были бы столкнуться с ними или хотя бы услышать их. Перезвон доспехов, шаги, хоть что-нибудь. Торин склонил голову набок, вслушиваясь в царившую вокруг тишину, которую нарушали лишь тихие вздохи их небольшой компании. — Он прав, — прорычал Двалин, быстрым шагом приближаясь к Нори. Капитан Королевской Стражи окинул цепким взглядом пустые коридоры вокруг и в мгновение ока вытащил парные топоры из-за спины. — Может быть, Ронин отменил свой приказ, но… Маленькая частичка страха, зародившаяся где-то внутри Торина, тут же раззявила свою пасть, превращаясь в полноценного змея, который мгновенно сумел поглотить все здравые мысли, что были на тот момент в голове у гнома. Яркое, отполированное лезвие Оркриста замерцало в свете факелов ещё до того, как Торин сумел отдать себе отчёт в том, что он делает. В воздухе раздался музыкальный звон изношенной в бою стали, когда стражники также вытащили своё оружие и ринулись в полутьму коридора впереди. — Стоять. Торин не обратил ни малейшего внимания на приказ Двалина. Желание как можно быстрее оказаться рядом со своим хоббитом, было сродни живому существу, и Торин бы уже мчался впереди стражников, опережая их, если бы не Балин. — Отпусти меня! — Нет, — Балин крепкой хваткой впился в руку Торина, не давая тому ступить и шага. — Я не позволю вам, Ваше Величество, рисковать собственной жизнью. Не тогда, когда есть другие гномы, которые могут сделать это за вас. Проклятие, которое сорвалось с губ Торина, было грубым до крайности, одновременно ставя под сомнение и происхождение, и честь Балина. Но старый гном не обратил на слова своего короля ни малейшего внимания. Всё его внимание было сосредоточено на мерцании света в конце коридора, к которому тихо, насколько это было возможно, приближались два гнома-стражника. Кинжалы Нори опасно сверкнули в свете факелов. Гном несколько раз принюхался к воздуху и, встретившись взглядом с напряженным Двалином, приказал одному из солдат: — Оина сюда. И волшебника. Живо. Торин едва обратил внимание на стук сапог гнома, который ринулся выполнять приказ Нори. Он был слишком сосредоточен на ужасе, что полностью заполонил всё его сознание, и страшных картинках того, что они могут найти в конце коридора. Прошла секунда, затем вторая, но их маленькая компания не услышала ни криков, предупреждающих об опасности, ни звона столкнувшихся клинков. И только когда под каменными сводами Эребора пронёсся тихий, едва слышный свист, Двалин хмуро кивнул и разрешил двигаться дальше. Намного позже, вспоминая этот момент, Торин будет ненавидеть самого себя за то, что он, король, не обратил ни малейшего внимания на тела своих подданных, лежавших на твёрдом каменном полу. Всё его мысли в этот момент были сосредоточены лишь на одном — Бильбо. — Бильбо! — взревел Торин, врываясь в маленькое, наполненное жаром помещение кузницы. Гном схватил факел со стены, разгоняя тени вокруг и осматривая каждый тёмный угол, который только смог найти. Его хоббита здесь не было. Торин пошатнулся, чувствуя, как земля уходит из-под ног, когда его взгляд наткнулся на мифриловый жилет, висящий на спинке стула, и Жало, валяющееся рядом на земле. — Его нет среди павших. Голос Балина раздался словно издалека, с трудом проходя сквозь кокон, сотканный из страха и паники, что успел создать вокруг себя Торин. Где бы ни был Бильбо, он не был ни вооружен, ни защищён доспехами. — Немедленно найти его! — прохрипел Торин, безумным взглядом окидывая комнату вокруг себя несколько раз, прежде чем с ужасом уставиться на пышущую жаром кузницу. Нет. Торин медленно протянул руку в сторону кочерги, не отрывая завороженного взгляда от углей перед собой. Махал, нет. К счастью, его мрачные мысли не подтвердились, и вскорости здравый смысл снова взял вверх. Тела плохо горели. Они оставляли после себя дым, от которого на глазах выступали слёзы, а лёгкие буквально разрывало от кашля. Если бы жизнь Бильбо оборвалась среди огня кузницы, то они узнали бы об этом ещё до того, как вошли в комнату. Торин пошатнулся; кочерга выскользнула из рук, ударяясь о каменный пол и разнося громкое эхо. В коридоре поднялся шум, тут же заглушённый громоподобным голосом Двалина. Возможные сценарии того, что случилось в кузнице, медленно вращались в разуме гнома, один хуже другого, и только прикосновение чьей-то тёплой ладони к плечу вывело Торина из транса. — Где он? — прошептал Торин. С детства, с того самого момента, когда первенец кронпринца Траина и леди Кирри сделал свой первый неуверенный шаг — Балин был рядом. И у него всегда были ответы на все вопросы. Но не в этот раз. — Слушай меня внимательно, парень, — сказал Балин, крепко обхватив Торина за плечи. — Сейчас тебе нужно успокоиться. Торин оскалил зубы в рычании. Он знал, что хочет сказать Балин. Буквально до последнего слова. Эребор всегда на первом месте. Гора и её жители превыше всего. И даже Бильбо, который успел стать для множества из людей и гномов другом — всего лишь хоббит и по сравнению с жизнями всех тех, кто находится сейчас в Эреборе — его жизнь не стоит ничего. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прошептал Торин, и, сделав несколько глубоких вздохов, со злостью откинул руки Балина в сторону. Отступил, покачиваясь, на несколько шагов назад. Подальше от старого гнома. — Оставил Бильбо на произвол судьбы? Балин устало покачал головой и в один миг приблизился к Торину, обхватил короля за голову и столкнул их лбами друг с другом. Подобно тому, как делал в их далёком, практически забытом детстве и последовавшей за ним юности. Когда Балин был не просто наставником будущего короля или сыном самого знаменитого военачальника Эребора, а самым близким другом Торина. — Когда мой отец станет королём, ты всё равно будешь рядом? — Я буду рядом с тобой до самой своей смерти. Возвращая в те туманные, покрытые слоем пыли, слёз, пепла и крови времена, когда Балин заменил Торину отца. — Не будь идиотом. Ты король Эребора, прямой потомок самого Дурина Бессмертного, первенец ныне покойного кронпринца Траина и ныне покойной леди Кирри, а Бильбо — будущий консорт, твой супруг во всём, кроме названия. Его забрали у нас. Готовы мы или нет — это акт войны. Твой народ верен тебе, Торин. Твоё королевство сильно. Но ты проиграешь эту битву, если будешь действовать в одиночку. Услышь меня. Прошу. Торин прикрыл глаза, позволяя словам Балина проникнуть себе под кожу, достичь глубин тех тёмных вод, что успели спрятать под своим весом здравый смысл и малейшие проблески надежды. Он так долго был королём без королевства. Гномом без родины, союзников и армии. И теперь Балин напомнил ему об одной простой вещи — времена изменились. Сейчас у Торина было и королевство, и народ. Пришло время использовать с пользой всё, что шло в комплекте с королевским титулом. Торин провёл рукой по лицу, смахивая набежавший пот. Он не мог действовать, не имея на руках никаких фактов и чёткого плана действий. Слова, когда-то намертво вбитые в разум на уровне рефлексов и подкреплённые не одним десятком потерь, снова всплыли в разуме Торина. — Гамил, почему меня не можешь обучать ты или Балин? — Это приказ Его Высочества, кронпринца Траина, Ваше Высочество. Кроме того, мне или мастеру Балину очень далеко до мастерства и опыта мастера Ибуна. И… он не берёт себе учеников. Никогда. Единственная причина, по которой он согласился встретиться с вами — личная просьба мастера Фарина. — Я всё равно не понимаю, зачем мне учить все эти бумажки? Я буду сражаться на поле боя, а не сидеть под защитой стражников в палатке на вершине холма и ломать голову над тем, с какой стороны вести войско! Пускай этим занимаются учёные, подобные тебе! — Будь ты обычным гномом, малец, а не будущим сего королевства, то мне было бы вообще плевать, знаешь ли ты о том, с какой стороны нужно подходить к мечу или нет. Но, к превеликому сожалению, ты наш будущий король. Не мой, само собой, к тому времени, как ты им станешь, я, слава Махалу, уже давно помру. — Да как… — Сколько лишних звуков он издаёт. Гамил, ты точно приволок мне принца или это сын конюха? Закрой рот, малец. Так уж и быть, я займусь его обучением. Начнём прямо сейчас, ибо я боюсь представить, что будет с Эребором, когда этот мальчишка взойдёт на престол. Ужин в семь, Гамил, передай это моему сыну. Или он думает, что меня не нужно знакомить со своим будущим мужем?***
— Ты, упаси нас всех Махал — наследный принц, а, значит, в один прекрасный день будешь вести гномов в битвы и, скорее всего, на верную смерть. И, чтобы уменьшить количество погибших, у тебя должен быть чёткий план — стратегия, основанная на здравом смысле и фактах. Слышишь меня, малец? Фактах. Рядом с тобой не всегда будут десятки писцов и учёных, которые скажут тебе, как правильно поступить и куда вести воинов. Запомнил? Если Торин хотел вернуть Бильбо живым, то ему нужно было узнать каждую деталь похищения. Торин передёрнул плечами и вернулся в коридор, окидывая ясным, осмысленным взглядом лежащих стражников, покрытых странным серым пеплом. — Что это? — Махал, какого варга здесь произошло? Торин вздрогнул и обернулся, наткнувшись взглядом на мрачного Оина. Сзади него стояли Фили и Кили с ящиками, доверху заполненными какими-то снадобьями и травами. — Дядя? — оторопело сказал Кили, разом став тем самым ребёнком, который боялся дождевых червей. Вся его дерзкая бравада исчезла, и он без колебаний бросил на пол бесценные склянки Оина, в пару шагов приближаясь к Торину, и в отчаянье ухватился за рукав пальто своего дяди. Фили ни на шаг не отставал от брата, ухватившись за Торина с другой стороны. — Фу, убери это от меня! — А Кили боится червей! Дядя, смотри… — Я наловлю пауков и засуну их тебе в постель, Фили! Слышишь меня? Эй, а ну поставь ведро на место! Дядя! — Бильбо? — напряженно спросил Фили, окинув мимолётным взглядом тела вокруг себя. — Похищен, — Торин со всей силы стиснул челюсти и с удивлением оглянулся, услышав позади себя парочку крепких слов на кхуздуле. Торин был без понятия, как слухи смогли распространиться так быстро, но, тем не менее, вся Компания была здесь. Все те, кто сумел стать ему если не братьями, то точно теми, кого Торин мог с уверенностью назвать своими друзьями. — Мы не знаем, когда, как и кем, — произнёс Торин, с трудом проталкивая слова сквозь сведенные судорогой зубы. — Но как бы там ни было, что бы нам ни пришлось сделать, мы вернём его домой. Все они думали об одном и том же. Оружие засверкало в свете факелов: топоры, мечи, кинжалы. Все те, кто пошёл практически на верную смерть ради призрачного шанса на успех, стояли рядом с Торином, и этого уже было достаточно, чтобы липкий ком страха, который уже успел надёжно укорениться внутри гнома, начал медленно таять, столкнувшись с решительностью в чужих глазах. — Возможно, мы и не знаем, когда и кем, — вмешался Оин, опускаясь на колени возле одного из погибших гномов, — но, думаю, я знаю, как, — он провёл пальцами по доспехам, собирая белый порошок и, принюхавшись, в шоке распахнул глаза. — Ублюдки. Они использовали мои травы. — Что ты имеешь в виду? Оин окинул взглядом толпу, собравшуюся вокруг, и подозвал кого-то. — Иди сюда, девочка, и скажи мне, что мои старые глаза меня не подводят, — вероятно, это был первый раз за всю жизнь Оина, когда он засомневался в собственных способностях. Но ещё до того, как Тауриэль опустилась на колени возле Оина, Торин знал, каким будет ответ. — Пропавшие травы? — спросила эльфийка, нахмурившись. — Я думала, что они были не так важны? — Они достаточно распространены. Если смешать всё вместе, то выйдет что-то среднее между аконитом и маковым молоком. Они гарантируют пару часов непробудного сна. — Тогда как ты это объяснишь? — потребовал Двалин, махнув рукой в сторону лежащих на полу гномов. — Шесть охранников погибли ещё до того, как сумели дать отпор! Оин оторопело моргнул несколько раз и с удивлением уставился на Двалина. — Погибли? Махал, спаси меня от неразумных гномов. Твои враги часто дышат после смерти? — Оин со стоном поднялся на ноги и неспешно побрёл в сторону Ронина. Он на мгновение приподнял бледные губы гнома, провёл кончиками пальцев по зубам, а затем поднёс руку к носу, чтобы тут же отдёрнуть её в сторону. — Они смешали травы с соком вирвена. Это гриб, который растёт в сырых тёмных местах. Думаю, не надо говорить, что такую вещь крайне легко можно найти в Горе? Бомбур удивлённо выдохнул, и Оин рассеяно кивнул головой в ответ. — Каждый повар знает о них. Они весьма вкусные в сушёном виде, но сырые? — целитель откупорил одну из сотен склянок возле себя и влил белую мутную жидкость между крепко сжатых губ Ронина. — Лучше не рисковать. Уж поверьте мне. Головокружение, растерянность, слишком громкие звуки и слишком яркие огни. Вот почему, Двалин, стражники даже не успели схватиться за оружие. Тауриэль опустилась на пятки возле Оина. — Они украли чертополох и орбиету, не так ли? — Да, — пробормотал Оин в ответ, увлечённо рассматривая пожелтевшие глаза Ронина. — Чертополох — отличное снотворное. Орбиета… — он пожал плечами. — Снимает головную боль. Не более того. — Только если вы не будете её поджигать, — она провела пальцами по доспехам лежащего рядом гнома. — Этот песок — пепел. Солдат просто осыпали им, в отличие от Ронина. — Он, скорее всего, был с Бильбо в кузнице, — Нори кивнул в сторону едва видимой линии сажи возле двери. — Поэтому преступнику пришлось их выкуривать. — Дурак, — прорычал Двалин. — Зачем вообще выходить? Они были бы в полной безопасности внутри. Оин хмыкнул и бросил на Двалина неодобрительный взгляд. — Орбиета в сочетании с соком из вирвена — отвратительная штука. Берешь сушёную орбиету, добавляешь пару капель вирвена, и, как результат, пепел забивает рот, нос и уши, глаза начинают слезиться, а единственная мысль, которая набатом стучит в голове, — выйти на свежий воздух. Что и случилось с Ронином. А когда он выбежал из комнаты, пытаясь избежать дыма, ему в лицо прилетело несколькими жменями пепла Орбиеты. Он сразу же вырубился. Торин покачал головой, не понимая, зачем Оин рассказывает ему всё это. — И? Как это поможет найти Бильбо? Теперь мы знаем, как его охранников вывели из строя, но это ни на йоту не приближает нас к его местонахождению. — На самом деле, — пробормотал Фили откуда-то из-за спины Двалина, — возможно, это и поможет нам найти Бильбо. Фили махнул рукой вправо, и только тогда Торин увидел слабую полоску из пепла, уходящую куда-то вглубь коридора. — Одна пара ног. Определённо гном. Нога слишком широкая и короткая для человека. Или Бильбо украл двенадцатилетний ребёнок, — Нори задумчиво покосился на следы ног, ведущие куда-то в темноту. — Я не вижу никаких следов сопротивления. Скорее всего, Бильбо, как и Ронина, оглушили. — Будь у Бильбо выбор, он бы никуда не пошёл добровольно или хотя бы дал достойный отпор, — прорычал Двалин в ответ и кивком головы подозвал охранников-гномов, застывших мрачными тенями возле стен коридора. — Идите по следу, — гном махнул рукой в сторону еле заметной линии из пепла. — Гном-одиночка вряд ли устроит засаду, но я не хочу рисковать. Если кто-то из вас заметит что-то странное или почувствует, я не знаю, каким-то своим десятым чувством — сразу же сигнальный рог в зубы и дуете так сильно, чтобы вас было слышно в другой части Горы. Уяснили? Двалин отступил в сторону, позволив гномам выполнять свою работу, но не последовал за ними. Вместо этого он приблизился к Торину и, крепко ухватив короля за плечи, низко прорычал: — Пока нет, Торин. Я тебя знаю. Я знаю, что тебе нужно найти своего хоббита, но пока нет. — Балин, куда мы идём? — Я хочу познакомить тебя кое с кем. Ему, как и тебе, не очень нравятся книги. Думаю, вы подружитесь. Торин со всей силы стиснул зубы. Каждый мускул в его теле дрожал от гнева и страха, в то время как разум говорил о том, что нужно действовать, а не стоять на месте. Год назад он бы так и поступил. За время своих скитаний Торин привык быть хозяином собственной судьбы. Такой свободы больше не было. — Оин, — прошептал Торин, пытаясь сделать хоть что-то, — доставь солдат в лазарет. Фили и Кили, идите с ним. Дайте мне знать, как только они очнутся, — Оин молча кивнул в ответ. Компания тут же ринулась ему на помощь, помогая грузить раненых гномов на носилки, которые уже успели притащить помощники целителя. Но Торина это никак не волновало. Он сосредоточил всё своё внимание на другом. На единственном эльфе в этой Горе. — Мне нужны твои глаза, — сказал он, обращаясь к Тауриэль. — Ты сможешь разведать местность при такой погоде? Эльфийка слегка склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. — Снег не помеха, но, если будут облака, то мне придётся дождаться рассвета. Даже эльф не сможет ничего увидеть ночью без света луны. — Отправляйся немедленно, — приказал Торин. — Если луны нет — жди рассвета. Иди на юг. Земля сейчас такова, что это единственное направление, куда можно уйти, не опасаясь завязнуть в снегу по уши. К большому удивлению Торина, она поклонилась. Это был не мелкий, пренебрежительный кивок головы, который она заставляла себя делать на протяжении многих недель, а совсем другое. Знак уважения своему королю. Торин, не моргая, наблюдал за тем, как она бежит по коридору, скрываясь за спинами стражников. И именно тогда, когда последний отблеск от её волос исчез из поля зрения Торина, раздался звук рога. Гном ринулся вперед, не давая Двалину себя остановить, минуя Бофура и Оина, которые поднимали с пола последнего стражника. Но в спешке не было ни малейшей необходимости. Первым, на кого наткнулся взглядом Торин, когда он добрался до небольшой группы, состоящей из пяти гномов, — преспокойный Нори, который присел у стены и с интересом рассматривал оборвавшуюся полосу из пепла. — Что ты нашла, Вира? — спросил Двалин, останавливаясь рядом с гномкой. Она была молодой, немного старше Фили, но во взгляде уже мелькала та самая уверенность в собственных словах и действиях, которой ещё не хватало молодому кронпринцу, когда она кивнула куда-то в сторону. — Здесь следы обрываются, но мы нашли кусочки пережёванной травы, как будто кто-то пытался её выплюнуть, — её карие глаза на мгновение мазнули по Торину, словно извиняясь за собственные слова, но она не стала тратить время на сантименты, направляясь дальше в темноту коридора. — Её не так уж и много, но, тем не менее, достаточно, чтобы мы смогли проложить путь. Она повела их через перекрёсток, где встречались три коридора, повернула налево и подошла к большущей, грубо сколоченной двери, которая выдержала испытание временем и огнём Смауга. — Закрыто или забаррикадировано с другой стороны. Я послала несколько парней за тараном, но… — Вира пожала плечами, разворачиваясь в сторону Двалина. — Двери крепкие, сэр. Построенные именно для того, чтобы сдерживать нападавших, если вдруг Гору возьмут штурмом. Я не знаю, сможем ли мы пройти. — Куда ведёт эта дверь? — К гильдии ткачей, старым рудникам и верхнему рынку, — словно по волшебству, в руках у Ори появился карандаш и пожелтевшая карта. Молодой гном несколько долгих секунд рассматривал бумажку в своих руках, прежде чем недовольно сморщить нос и сделать несколько поспешных исправлений. — Мы не проверяли эту часть Горы, когда искали шпиона. Махал, я даже не знал, что здесь есть дверь. В планах о ней ничего не сказано. — Тогда откуда ты знаешь, куда она ведёт? — спросил Двалин, приподняв брови в удивлении. — Потому что этот проход не может больше никуда вести. В любом другом случае он бы проходил через несущий слой гранита, и тогда Гора бы просто обрушилась на головы строителей, — Ори задумчиво постучал карандашом по губам. — Проблема в том, что рынок и гильдия похожи на центр. Слишком много ходов и выходов. — Которых, скорее всего, нет на карте, — Двалин потёр подбородок. — Мы можем как-то обойти эту дверь? Возможно, через рынок? — Если ты хочешь потеряться в темноте — то пожалуйста, — Ори говорил уверенно и твёрдо, как будто разом исчез тот гном, который боялся сказать что-то не то в присутствии других. — Большая часть Горы до сих пор не исследована. Рабочих рук слишком мало, мне ли вам говорить об этом. Честно говоря, мы с Глоином и не думали соваться сюда до следующего года. — Поэтому у нас нет никакого другого выбора, кроме как пройти через эту дверь, — прервал их Торин, не в силах больше терпеть их разглагольствования. — Каждая секунда промедления даёт шанс гному, выкравшему Бильбо, уйти как можно дальше. — Тогда нельзя терять ни минуты, — сказал глубокий голос откуда-то сзади. Гэндальф прошел мимо Торина, прижал длинные, бледные пальцы к двери и забормотал что-то себе под нос. Тени, казалось, стали всё больше сгущаться вокруг с каждым непонятным словом, что вылетало изо рта волшебника. Из-за угла появились солдаты, неся таран, но одного косо брошенного взгляда волшебника хватило, чтобы гномы замерли как по команде, и Торин скорее почувствовал, чем увидел, их страхи и подозрения. Магия не была тем, чему доверял подгорный народ. Гномы не принимали и не понимали того, к чему они не могли прикоснуться руками. Однако, если заклинания Гэндальфа могли приблизить их к Бильбо, то Торин готов был смириться со всем, что взбредёт в седую голову волшебника. — Тот, кто украл мастера Бэггинса, действовал быстро. Я ещё не успел расставить здесь сигнальные заклинания, — волшебник обхватил свой посох двумя руками и чуть заметно улыбнулся. — Давненько я этого не делал. Прикройте уши. Гэндальф произнёс какое-то непонятное слово, тут же затерявшееся в громком гуле, который, казалось, сотряс всю Гору от самых глубоких шахт до острого заснеженного пика. Вокруг поднялась пыль, когда дверь буквально взорвалась, снося на своем пути всё, в том числе и огромную деревянную балку с другой стороны. Спустя несколько мгновений наступила блаженная тишина. Многие из стражников побросали своё оружие на каменный пол и закрыли уши руками в попытке спасти себя от шума. Даже Двалин стоял без оружия, со злостью глядя на волшебника. — Не совсем тонкий подход, — сказал Нори, сунув палец в ухо, — но довольно действенный. — Время скрытности давно прошло, мастер Нори, — Гэндальф постучал посохом о землю и что-то недовольно проворчал, когда кристалл на конце палки несколько раз мигнул, прежде чем озарить пространство вокруг мягким белым светом. С каждым шагом коридоры становились всё темнее, а слой десятилетней пыли всё плотнее, что было несомненным плюсом. Снова появились следы, ведущие в темноту, которую разгонял только посох Гэндальфа и свет от нескольких факелов. Их небольшая компания миновала несколько коридоров и проходов с решётками, прежде чем выйти к огромному залу-площади, бывшему когда-то центральным рынком Эребора. Теперь всё, что осталось от некогда вычурных магазинов, — гнилые доски и валяющиеся кое-где ткани. — Сюда, — сказал Гэндальф, кивая куда-то в сторону. — Кем бы ни был наш шпион, он не хотел уходить вглубь Горы. Словно ему что-то было здесь нужно. — Выход, — Ори побледнел. — Абсолютно все двери, которые мы нашли при проверке внешних стен, были запечатаны изнутри. Я или кто-то из Компании лично присутствовал при этом. Но их нетрудно снова открыть. Кому-то изнутри Эребора, само собой. — И открыть удобный путь для вражеской армии, — прорычал Двалин. — Мы бы восседали на зубчатых стенах, пока к нам в зад лезли враги. — Двери невозможно открыть снаружи, если вы не знаете, где искать, — сказал Балин. — Или ты забыл, как трудно было найти замочную скважину в День Дурина? — Сейчас мне плевать на вражескую армию или нашу оборону, — отрезал Торин. — Я беспокоюсь о Бильбо. Двалин и Балин с извинениями склонили головы. Они знали, какое место занимал Бильбо в сердце Торина, но вместе с тем они были одними из самых важных гномов в Горе: капитаном Королевской Стражи и Первым Советником. Эребор превыше всего. Интересы народа превыше всего. И это было их обязанностью — беспокоиться об обороне Горы, ставить на первое место защиту Эребора, а уже только после этого всё то, что беспокоит сердце Торина. А единственное, что сейчас беспокоило гнома, — Бильбо. Он хотел как можно быстрее найти своего хоббита, но шёпот внутри Торина подсказывал, что этому не бывать. Не в стенах Одинокой Горы уж точно. Они шли, казалось, несколько часов, хоть на деле не прошло и пятнадцати минут, пока Гэндальф наконец не свернул в узкий коридор, потолок в котором был настолько низким, что волшебнику пришлось склониться почти вдвое. Гэндальф отошёл в сторону, позволяя Двалину зайти первым в маленькую душную комнату, насквозь пропитанную запахом навоза. — Воняет, как в конюшне, — пожаловался Двалин, сморщив нос. — Потому что наш шпион использовал эту комнату в качестве конюшни, — ответил Нори, приседая и принюхиваясь к куче навоза у своих ног, прежде чем встать и провести рукой по стене рядом с собой, собирая с неё несколько длинных черных прядей. — Длинношерстные пони, чтоб им. Отлично подходят для снега. И едят не так много, как бараны. — Скорее всего, он кормил её остатками овощей, — Ори заглянул в ведро рядом с собой. — Он ушёл в спешке, — прорычал Торин, проводя ладонью по, казалось бы, гладкой стене, прежде чем замереть и в шоке перевести взгляд на чуть заметную прорезь дверей. Тело действовало на голых инстинктах. Торин навалился всем телом на дверь, напрягая мышцы на руках, и спустя несколько долгих секунд послышался противный скрип, когда старые шестерёнки пришли в движение. Торин шагнул на болезненно белый скрипучий снег, на ходу вытаскивая клинок из ножен, как только расстояние между стеной и дверью стало достаточным, чтобы он смог протиснуть своё тело. Оркрист несколько раз описал воздух по дуге, прежде чем знакомая крепкая рука затащила Торина обратно в Гору. — Lelkhâr! Ты окончательно выжил из ума? Что если бы враг поджидал тебя прямо за дверьми? Тебе бы снесли голову с плеч! Махал, дай мне сил. Торин, орк тебя дери, возьми себя в руки! — Здесь никого нет, Двалин. Здесь. Никого. Нет, — Торин слегка пошатнулся и ухватился за скалу в поисках твёрдой опоры. Его надежда на то, что Бильбо всё же окажется здесь, развеялась, растворилась, словно последние лучи уходящего солнца, поддавшиеся тьме ночи. Торин окинул взглядом снег вокруг себя, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то, за малейшее движение, следы животного, гнома или хоббита. Ничего и никого. — Они были здесь не так давно, — сказал Ори указывая на другую кучу навоза у двери. — Ему уже несколько часов, — пробормотал Нори, присев на корточки, чтобы лучше рассмотреть навоз, а затем выпрямился и устало потер глаза. — Ублюдок хорош. Вопрос вот в чём: куда они направились? Торин тяжело вздохнул, снова окидывая взглядом неприкосновенную белизну вокруг себя. Кто бы ни выкрал Бильбо, он уже был слишком далеко, и один Махал знал, в каком направлении они ушли. — Fasâl! — выругался Торин сквозь зубы. Крепкая хватка на плече стала тем якорем, что позволил гному взять себя в руки и встретиться взглядом с серыми глазами волшебника. Но прежде чем Торин смог исторгнуть из себя ещё одну просьбу о помощи, Гэндальф медленно покачал головой и сказал: — Моя магия бессильна. Боюсь, нам придётся использовать более обыденные методы, чтобы найти нашего хоббита. Торин изо всех сил сжал кулаки. Оставалась одна надежда — Тауриэль. Только её острые глаза были способны увидеть, куда увели Бильбо. Раздался далёкий, но, тем не менее, отчетливый гул главного рога Эребора, который прервал мысли Торина. Он знал этот звук с самого рождения. Королевство требовало внимания своего короля. — Пойдёмте, Ваше Величество, — сказал Балин, кивая вглубь Горы. — Ваш народ не использовал бы рог для призыва своего короля, не будь это важно. — Более важно, чем это? — выплюнул Торин и снова шагнул на белый скрипучий снег, вдыхая морозный воздух полной грудью. Он знал, каким будет ответ. Эребор звал своего короля, и у Торина не было никакого другого выбора, кроме как ответить на зов своего королевства. Его народ, его дом — именно это должно стоять на первом месте. Что бы ни случилось. — Если у вас есть какие-либо идеи о том, что нам делать, Ваше Величество, то, пожалуйста, не стесняйтесь, поделитесь с нами, — устало выдохнул Балин. И, так и не дождавшись никакой реакции от своего короля, сказал: — Быть по сему. Ори, отправляйся к Вороньей Высоте. Пускай птицы летят на разведку, возможно, им удастся увидеть вражеский лагерь. Нори, выясни, проснулся ли Ронин или его подчинённые. Может, они смогут нам что-то рассказать. — Балин и я будем рядом с вами, Ваше Величество, — сказал Гэндальф с едва заметной улыбкой. — Идёмте, друзья, нам нужно спешить. Торин тяжело вздохнул, прежде чем последовать за стражниками вглубь Горы. Мерцающие факелы освещали путь, и Торин поклялся себе, что, как только сможет, он вернёт свет во все части Эребора. Он изгонит тьму из всех уголков Горы, и в ней больше не будет места, в котором можно было бы спрятаться. Это была его вина. Именно Торин был тем, кто приказал сосредоточиться на жилой части Горы, а не разбрасываться и так ограниченными человеческими и гномьими ресурсами. И теперь именно Бильбо расплачивался за ошибки Торина. Здравый смысл и логика буквально кричали о том, что гном сделал всё, что было в его силах, но это было слабым аргументом перед лицом страха за жизнь хоббита. — Ты не выиграешь этот бой, Торин Дубощит, если и дальше будешь позволять чувству вины брать над собой верх, — тихо пробормотал Гэндальф откуда-то из-за спины. Его голос был наполнен твёрдой уверенностью и знанием, которому уже был не один десяток лет. — И это уж точно не поможет вернуть Бильбо. — Скажи мне что-то, чего я ещё не знаю, — бросил Торин через плечо. — Проведя столько времени в землях моего народа, ты уже должен был понять, что сердце гнома редко прислушивается к его разуму. — Я не пытаюсь тебя утешить или успокоить. Для этого у тебя предостаточно как гномов, так и людей, — фыркнул в ответ Гэндальф. — Я хочу дать тебе совет. — Какой? Между ними повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь перезвоном доспехов. — Расскажи своему народу о том, что сделал Фрар и кого он украл. Выскажи свои подозрения. Они будут сражаться за тебя и Гору. Как гномы, так и люди. Они пойдут на верную смерть ради Бильбо. Верь мне, Торин. — Ты говоришь так, волшебник, как будто они ещё не знают о произошедшем. — У твоего народа есть только слухи и предположения, Дубощит. У них нет слова своего короля. Бильбо Бэггинс — замечательный хоббит, он всегда им был, но именно в путешествии он стал тем, кем должен был стать всегда. Он нашёл своё место в твоем доме, и в Горе едва ли найдётся хотя бы одна живая душа, которая не любит его. Народ Одинокой Горы не будет просто стоять в стороне. Они будут готовы, нет, они уже готовы взяться за оружие и выйти на поле боя, прекрасно осознавая все последствия такого поступка. — Я согласен, — вмешался Балин. — Да, возможно, ваш народ — это не обученные гномы древнего Эребора и не богатые купцы Дейла, но все они, как гномы, так и люди — верны этому месту. Они верны своему королю и хоббиту, за которым тот ухаживает. Я слышу об этом каждый день. Вы, Ваше Величество, и мастер Бэггинс дали каждому в этой Горе шанс на новую жизнь. Создали место, которое многие уже называют своим домом. — Когда они забрали Бильбо, то похитили не просто того, кого ты любишь, — сказал Гэндальф. — Они похитили того, кого многие в этой Горе считают вторым после тебя. Более важным, чем те, кого ты называешь своими наследниками. Ты не единственный, Дубощит, кто захочет вернуть его домой. Торин прикрыл глаза и кивнул в знак согласия. Гэндальф говорил правду. Бильбо уже стал неотъемлемой частью Эребора. И все, кто сплотился вокруг него в течение этих долгих зимних месяцев, имели право знать, что сделал Фрар. Их небольшая компания практически добралась до кузницы, когда навстречу им выбежал покрасневший и запыхавшийся Кили. — Главный вход. Ты нужен, дядя! — Что случилось? — потребовал ответа Торин, чувствуя, как все силы разом покинули его. Он преодолел расстояние до племянника в один широкий шаг, и, обхватив того за плечи, слегка тряхнул. — Это связано с Бильбо? Он… — ужасные картинки замелькали у Торина перед глазами, но Кили лишь слегка покачал головой в ответ и, схватив старшего гнома за рукав, потянул того в сторону главных ворот. — Это связано с Тауриэль. Ну, точнее, не совсем с ней. В общем, она собиралась отправиться на разведку, как ты и приказал, — поспешно начал объяснять Кили, чуть ли не вприпрыжку взбираясь вверх по крутой лестнице. — Луны нет, но она сказала, что сделает всё возможное, а потом… — Что потом? Казалось, вся Гора собралась перед главным входом. Вооружённые люди и гномы громко о чём-то переговаривались между собой, и в этой суматохе время от времени мелькал звонкий голос Тауриэль, которая взобралась на один из ящиков и пыталась всех успокоить. — Мы протрубили Зов Короля, как только поняли, кто прибыл, но все остальные просто… выбежали сюда с мечами наперевес, — пробормотал Кили. Торин сжал плечо Кили на одно короткое мгновение, прежде чем направиться сквозь толпу в сторону Тауриэль. Люди и гномы беспрекословно расступались перед ним, давая своему королю свободный проход. — Принц Леголас, — поприветствовал Торин эльфа, слегка склонив голову, и в удивлении приподнял брови, когда получил в ответ низкие поклоны от принца и тех, кто следовал за ним. — Что привело вас в мои залы? — Три ворона прибыли в Сумеречный лес, уставшие и голодные. С одинаковыми посланиями, написанными вашей рукой. Как только мой отец прочёл письма, то тут же приказал отправиться мне и лучшим следопытам на разведку. — И? — спросил Торин, чувствуя, как всё его тело дрожит, не от страха, нет, а от еле сдерживаемого желания схватиться за Оркрист и приказать открыть двери. — Что вы нашли? Эльф полез в сумку, привязанную к поясу, и медленно вытащил два клочка грубой ткани, прежде чем передать их Торину. — Армия идёт, Ваше Величество. Торин с удивлением уставился на знамёна Камненогов и Чёрновласов в своих руках, вполуха слушая, как по толпе прошёлся озлобленный шепот. Как гномы докатились до такого? — Сколько времени пройдет, прежде чем они будут здесь? — потребовал ответа Двалин. — Где их лагерь? — На юге, примерно в дне пути, — Леголас на мгновение замолчал, прежде чем уверенно встретиться взглядом с Торином и сказать: — И… их много. Примерно пять тысяч мечей. Двалин грязно выругался. Торин обессиленно прикрыл глаза. Он ожидал столкнуться с сильным противником с того самого момента, когда Бильбо упомянул о возможных союзниках со стороны Камненогов. И теперь, чтобы ни рассказал гнилой язык Фрара, одна из самых сильных армий Средиземья шла на Эребор. Люди и гномы больше не кричали и не возмущались, а едва слышно перешептывались между собой, делясь подозрениями. Рядом с Торином стоял молчаливый Бард со скрещенными руками на груди, не отрывая взгляда от Компании. Было только вопросом времени, когда он заметит, кого не хватает. — Мы сможем выдержать осаду, — напомнил Торину Балин спокойным и тихим голосом. — Гора сильна. Без таранов эта армия просто разобьётся о стены Эребора, как волны о скалу. Эти слова исходили не от Балина, которого Торин знал с самого детства, а от Первого Советника Короля-под-Горой. Логичные и правильные слова. Одна жизнь, даже если она и принадлежала Бильбо, не стоила ничего по сравнению с жизнями тех, кто обитал сейчас в Эреборе. Торин тяжело вздохнул. Стоило воспользоваться советом волшебника. — Я не прикажу вам выйти на поле боя, — начал Торин, встречаясь взглядом с каждым гномом и человеком в толпе. Его племянники стояли рядом, бледные и решительные. — Я не буду просить вас сражаться и рисковать своими жизнями, не тогда, когда мы знаем, что можем с лёгкостью переждать эту бурю в стенах Эребора. Возможно, именно на это и рассчитывал наш враг, когда действовал сегодня, — гном на мгновение замолчал, прежде чем заставить себя произнести горестную правду. — Шпион и диверсант работал в Эреборе. Его действия уже стоили Сторну жизни. Я не знаю, что ещё он успел сделать, но несколько часов назад мастер Бэггинс был украден у нас. Волна шока прошлась сквозь толпу, затронув каждого человека и гнома. Женщины и мужчины, стражники и рабочие в ужасе переглядываясь между собой, не в силах поверить в то, что сказал Торин. И только те, кто уже знал о произошедшем, отреагировали по-другому, наблюдая за Торином с неизменной верностью солдат, ожидающих приказа своего командира. — Он мёртв? — хрипло спросил Бард, нарушая гнетущее молчание, последовавшее за первым шоком. — Нет, — Нори уверенно шагнул вперёд и замер рядом с Торином. — Там нет крови. Нет тела. Если бы это было их целью, то они уж точно бы не забрали тело Бильбо с собой. Они хотят другого. Чтобы мы кинулись сломя голову на спасение нашего хоббита, оставив Гору беззащитной. — Я сомневаюсь, что здесь найдётся хоть кто-то, кто с удовольствием будет прятаться, пока мастер Бэггинс в их руках, — прорычал Бард в ответ, расправляя плечи. — Я не знаком с законами гномов и с трудом напишу хоть несколько слов без ошибок, но для любого человека это предательство является актом войны, — мужчина со всей силы стиснул рукоять меча, торчащего из-за пояса. — Я не знаю, хорошо это или плохо, но люди из Озёрного города выбрали меня своим предводителем. Они наделили меня правом говорить и действовать от их имени. Поэтому, Ваше Величество, от имени каждого человека в этой Горе я клянусь вам, что мы последуем за вами на битву, если на то будет ваша воля. — Возможно, я и не могу призвать армии моего отца, но эльфы, которых я привел с собой — лучшие, — Леголас выхватил лук из-за спины, и, опёршись на него, опустился перед Торином на одно колено. — Мы в вашем полном распоряжении, Ваше Величество, до того самого момента, пока мастер Бэггинс не переступит порог Эребора. Одно единственное звонкое «Да» вырвалось из толпы, тут же заглушённое рёвом сотен глоток. Казалось, сама Гора содрогнулась от той решительности, с которой народ Эребора готов был выйти на поле боя и отдать свою жизнь за одного-единственного хоббита из Шира. Так не кричали со времён Битвы Пяти Воинств. И только когда Торин поднял руку, шум утих. — Благодарю, — прошептал в ответ Торин, встречаясь взглядом с самодовольным Гэндальфом, прежде чем обратиться к гномам. — Проход в доки останется открытым, если кто-нибудь из вас захочет уйти обратно в Железные Холмы — отправление в течение часа. — Да, но знайте, — сказал Двалин, повышая голос, как будто он был на плацу перед сотнями вышколенных солдат. — Лорд Даин уже в пути. Мы не одиноки, что бы ни думал Фрар и ему подобные! Толпа зашевелилась, как какой-то огромный зверь. Люди и гномы стали разбредаться по кучкам, проверяя оружие и наличие верных друзей рядом с собой. Но ни один из них не поспешил в сторону выхода в надежде переждать бурю в Железных Холмах. — Лита! — Да знаю я! Ты, ты и ты, руки в ноги и за мной в комнаты исцеления! — Колн, я беру двадцать человек и на восточную стену, мы не закончили проверку бастионов! — Понял, Гриндл! Я в доки, как только закроем их, мигом к тебе! — Корри, бери пятерых парней, и проверьте сигнальный рог! — Марла, нужно найти кого-то, чтобы присмотреть за детьми! — Лалайт, Фейкнил, Харданг, за мной! Нужно проверить оружие и раздать его всем! — Внимание! Всем, кто работает на кухне, немедленно вернуться на свои рабочие места. Я знаю, что множество из вас ещё не успели выспаться после ночной смены, но нам нужно подготовить провиант. — Мне нужно десять человек, чтобы закрыть сокровищницу! Давайте парни, у нас не будет времени, чтобы возиться с треклятым золотом! — Фрейна! Мита! Займитесь тёплой одеждой! Выгребайте всё, что только сможете найти! — Всем стражникам оставаться на местах до указаний мастера Двалина! — Карм, идём со мной! Нужно сверить карты и понять, забаррикадировали ли мы все входы в неисследованную часть Горы или нет. — Мойра? Мойра! Да погоди ты, Нар, орк тебя дери! Мойра, оставь проклятый меч в покое! — Отстань, Азагхал! Я не буду прятаться на кухне, в то время как мои братья и друзья будут готовиться к бою! — Ты невыносимая женщина! Не лезь никуда без меня! Поняла? Мойра! — Орк вас всех дери! Какого здесь все люди из дневной смены? Кто следит за кузницами? — Бодруит, я похож на идиота? Не отвечай. Я приказал троим парням следить за огнём. — Вперёд! — Поторапливаемся! — Отец, как ты думаешь, я стану хорошим королём? — Это слишком сложный вопрос, Торин, но, я думаю, ты поймёшь, когда это произойдёт. — Пойму? Но как? — Твой народ пойдёт на смерть ради тебя и Горы с улыбкой на лице. Балин был неправ. Гора уже давно не была тихой или пустой. У неё был свой народ. Их связывали узы куда крепче родственных. Узы, выкованные на крови поля сражения, скованные в страхе и голоде, и остуженные во тьме и слезах. Узы, из-за которых люди и гномы пойдут на смерть с улыбкой на лице. Торин помотал головой, прогоняя ненужные сейчас мысли, и сосредоточил всё внимание на Двалине. — Нельзя с полной уверенностью сказать, что Даин рядом. На востоке, в отличие от юга, всё ещё лежит снег. Он может быть ещё в нескольких днях пути от Эребора. Двалин мрачно кивнул в ответ. — Нужно созвать Военный Совет, Ваше Величество. Компания, Бард и Леголас. Ваш народ знает, что нужно делать, но всё же. Мы должны всё спланировать с учётом отсутствия Даина. Нужно быть готовыми к худшему. И как бы там ни было, Ваше Величество, глупо куда-то выдвигаться до рассвета. И каким бы идиотом ни был Фрар, он также не станет ничего предпринимать ночью. Торин раздражённо передёрнул плечами. Двалин был прав. Было бы глупо рисковать жизнями людей и гномов и вести хоть кого-то во тьму ночи. Поэтому гному оставалось лишь молча кивнуть в ответ и направиться в сторону зала заседаний Совета. — Фили, Кили, Балин, Двалин, Нори и Тауриэль со мной, — приказал Торин и на мгновение склонил голову в сторону Леголаса, прежде чем предложить такой же поклон Барду. — Принц Леголас, Бард, вам также стоит к нам присоединиться. Бомбур, приготовь пайки и убедись, что у нас под рукой есть бочки с питьевой водой. Бофур и Бифур, зажгите маяк. Если Даин в пути, то он увидит свет и поймёт, что нужно поторапливаться. Если нам повезёт, то Фрар подумает, будто мы решили, что Бильбо снова потерялся, и освещаем ему путь домой. — Я оставил Ори на Вороньей Высоте, чтобы он дождался возвращения птиц. Он придёт к нам с любыми новостями, — произнёс Нори, замирая рядом с Двалином. Торин оторопело моргнул несколько раз, не в силах справиться с навалившимися воспоминаниями. Это была их давняя привычка. Что бы ни случилось, Нори и Двалин всегда были рядом, плечом к плечу, с того самого дня, когда они, будучи ещё детьми, подрались при первой встрече, то ли из-за куска сыра, то ли из-за того, у кого лучший меч. По правде говоря, Торин уже не помнил всех подробностей. — Оин всё ещё находится в лазарете, пытаясь привести в чувство охранников Бильбо. — Двалин, какого варга ты творишь? А? Нельзя разбивать нос главе гильдии! Ты понимаешь это или нет, дурья твоя башка! Есть вещи, с которыми даже твой отец не сможет справиться! — Это моя вина, Фраггет. — Молчи, Нори! Какого ты вообще там оказался, а? Членам твоей семьи запретили являться на заседания гильдий на три месяца! Хочешь, чтобы этот срок увеличили до года? — Зато в следующий раз этот напыщенный индюк подумает дважды, прежде чем говорить подобные слова о семье Ри. Как ты и сказал, Фраггет, есть вещи, с которыми мой отец не может справиться, так вот, это точно уж не тот случай. Все видели, что его ударил я. Нори в тот момент даже рядом не было. Так что никаких претензий семье Ри он не сможет предъявить, а выступить в открытую против сына главного военачальника Эребора у него попросту не хватит духу. Фраггет, можно, я уже уберу примочку? Рука чешется… — Рука? А мозг-то у тебя когда начнёт чесаться, а? Двалин, когда? О, а вот и наш благородный принц нарисовался! Разбирайтесь в ситуации, Высочество, а то я боюсь… Торин молча вышагивал от колонны, к которой прислонился Леголас, до стола, на краю которого устроился Бард, будучи не в состоянии усесться на стул. — Что вы планируете? — спросил Бард, нарушая гнетущую тишину. — Мы знаем, сколько гномов приведёт лорд Даин? Мы должны ждать его? — Нет, — Торин наконец замер возле стола и опёрся руками о гладкую поверхность. — Мы не можем полагаться на Даина. Фрар и его армии ожидают, что мы уйдём из Горы, и они с лёгкостью смогут её захватить, когда мы умрём. Они знали моего дедушку и немного моего отца. Они считают меня таким же импульсивным. Леголас приподнял бровь в удивлении, но промолчал. Взгляд Барда же буквально прожигал Торина насквозь. Гном знал, о чём он думает. О предыдущей осаде Эребора, когда Король-под-Горой отказался рассматривать какую-либо альтернативу, кроме кровопролитной войны. — Значит, мы останемся здесь? — Я намерен сделать всё, что в моих силах, чтобы вернуть Бильбо обратно, но демонстрация силы не является ответом, который мы можем дать нашим врагам, — Торин перевёл взгляд на племянников. По велению Махала они стали его наследниками. Фили и Кили, а после них и их дети взойдут однажды на престол и будут править Эребором. И только сейчас до Торина дошло, что он подаёт им абсолютно другой пример короля, не тот, что был перед ним в юности. Ему понадобились десятилетия изгнания, чтобы понять одну простую истину: в Горе есть нечто более ценное, чем золото и драгоценности. И чем раньше они об этом узнают, тем лучше. — Они пришли к нашему дому в надежде на войну, которую они с лёгкостью смогли бы выиграть. Мы же поступим по-другому. — Тогда что вы предлагаете? — спросил хмурый Балин. — Вы думаете о том, чтобы сдаться? Торин устало вздохнул. Возможно, если он оставит всё это — трон и Гору, тогда Фрар отпустит Бильбо живым и невредимым. Скорее всего, единственное, чего хочет глава Камненогов — золото в стенах Эребора и положение сильнейшего королевства на севере. И все же жизнь не была такой простой, как хотелось бы Торину. Он только что вырвал Эребор из когтей Смауга и теперь пытался дать шанс на жизнь нескольким сотням беженцев без дома и гномам, оторванным от места, которое они считают своей родиной. Возможно, если бы на кону стояла только его жизнь и жизни его племянников — Торин бы пошёл на такую жертву. Но он не мог рисковать всеми теми, кто обитал сейчас в Эреборе. Фрар сделал огромную ошибку, когда решил, что Одинокая Гора будет лёгкой мишенью, а её король — слабым гномом, поглощённым безумием. — Отец, почему ты не пришёл раньше? Маме пришлось самой выбирать имя, и она решила назвать брата в честь дедушки, но… — Прибыл посол эльфов. Ты ведь знаешь, твоему дедушке нездоровится в последнее время. Поэтому мне пришлось провести встречу. — Но это ведь твой сын… — Торин. Запомни сейчас очень хорошо то, что я скажу. Эребор всегда на первом месте. Сначала ты беспокоишься об интересах своего народа, а уже только потом о том, что волнует тебя. — Нашей главной заботой остаётся Гора и все те, кто живут в ней. Как и планировалось, мы готовимся к осаде. Насколько сильна наша армия? Двалин мрачно хмыкнул. — Триста, может быть, четыреста мечей? Не более того. Четыреста. Против одной из самых сильных армий во всём Средиземье. И у половины из них даже не было достойной подготовки. — Мы берём двадцать лучших солдат, чтобы встретиться с Фраром и поговорить. Пусть он излагает свою ложь и дальше. Мы не должны вестись на его провокации. У нас есть доказательства его вины, — Торин устало потер глаза и покачал головой. — Я не могу поверить, что Черновласы не были обмануты. Возможно, нет, скорее всего, они отвернутся от Фрара, когда узнают правду. — Вы думаете, что он обманул другой клан гномов, чтобы заручиться их поддержкой? — спросил Бард. — Но как? — Это единственное, чего мы еще не знаем, — Торин провел рукой по лицу. — Скорее всего, он смог убедить их в том, что я не в состоянии управлять Горой. Он похитил Бильбо, надеясь дождаться от меня опрометчивых поступков. Он думает, что жажда мести отравит мой разум, и тогда… — Торин хмыкнул. — Я не подарю ему такого счастья. — Я знаю Фрара, — сказал Балин. — Он любит показывать себя в лучшем свете. Скорее всего, он встретит нас всей своей армией и оставит лагерь без защиты. — Именно так. Пока он будет занят разговором с нами, небольшая группа проберётся в лагерь и заберёт Бильбо. Надеюсь, что Фрар будет настолько глуп, что решит, будто маленький хоббит из Шира не представляет опасности, и оставит Бильбо без охраны. В любом случае, другого варианта у нас нет. Как только Бильбо окажется в безопасности, мы отступаем обратно к Эребору. — А если мастера Бэггинса нет в лагере? — спросил Леголас и слегка покачал головой, когда Торин бросил на него мрачный взгляд. — Пусть мои разведчики подтвердят его присутствие. Я бы не хотел, чтобы король рисковал своей жизнью, только чтобы обнаружить, что нас обманули. Кили резко вскочил со стула и со всей силы хлопнул руками по столу. — Почему ты должен идти на встречу с Фраром? Почему не Фили или я? Торин покачал головой, приближаясь к племянникам. — Нет, Кили. Ты и Фили должны остаться здесь с Бардом, чтобы руководить осадой, — Торин крепко обхватил обоих племянников за плечи. — Послушайте меня оба. Очень внимательно. Этот план далеко не надёжен и основан на высокомерии Фрара. Нам нужно выманить его и его армии, и любой, кто пойдёт со мной на эту встречу, будет считаться врагом. — А если он убьет вас на месте? — хрипло спросил Балин. — Хватит одной-единственной стрелы, чтобы оставить Эребор без короля. Что тогда? — Тогда престол унаследуют мои племянники, а не он, — Торин покачал головой, заметив страх Кили и яркую вспышку беспокойства в глазах Фили. — Фрар вряд ли будет настолько опрометчив. Ему нужна поддержка Верховного Совета, чтобы надеяться претендовать на Эребор. Ну, только если он не хочет сражаться со всеми гномами Средиземья за трон. А этого он не сможет сделать даже с силами Черновласов. — И что нам делать в случае твоей смерти, дядя? — спросил Фили. — Что тогда? — Тогда ты будешь сражаться за свою корону, — ответил Торин и сделал то, чего не делал уже очень давно. Приблизившись к лицу своего старшего племянника, он на мгновение прижался лбом ко лбу Фили, а затем проделал то же самое и с Кили. Знакомый с детства кхуздул зазвенел между ними, когда Торин заговорил: — С помощью Барда, своей силы и смелости вы сможете защитить наш дом. Не забывайте, вы двое — потомки самого Дурина Бессмертного, законнорождённые сыновья ныне покойного лорда Вирила и принцессы Дис, мои племянники и наследники трона Эребора. Я прошу вас двоих остаться в Горе, потому что я не могу этого сделать. Я не могу просто сидеть и смотреть, как другие будут пытаться спасти Бильбо. Фили опустил взгляд куда-то в пол, а Кили тяжело вздохнул. Всю жизнь Торин учил их долгу и ответственности, даже когда вероятность того, что кто-либо из них когда-то займёт трон, была ничтожно мала. И теперь, в случае смерти Торина, им придётся столкнуться лицом к лицу с миром, который они никогда не знали. С миром, наполненным гномьей политикой и жестокостью подгорного народа. Оставалось лишь благодарить Махала за то, что в этой борьбе они не будут одиноки. — Ты будешь осторожен? — хмуро спросил Фили. Махал. Как же он был похож на Дис. Она спросила бы его точно так же, прекрасно зная, что глупо отговаривать от намеченного курса, а лучше просто поддержать и не мешать. — Клянусь, — с улыбкой ответил Торин. — Я не собираюсь умирать сегодня. Даю тебе слово. Торин оторвался от своих племянников и повернулся лицом ко всем остальным присутствующим в комнате, встретившись на мгновение взглядом с хмурым Балином, прежде чем сосредоточиться на кронпринце Сумеречного леса. — Принц Леголас, вы должны знать, что любая помощь, которую вы нам окажете, может привести к войне на землях вашего отца. Если мы потерпим неудачу — если Фрар займет трон — он, скорее всего, будет мстить. — Не беспокойтесь, Ваше Величество. Сумеречный лес сможет защитить себя, — Леголас с любопытством склонил голову набок. — Кроме того, я ещё не оказал вам никакой помощи. Чего вы хотите? — Как вы и сказали, нам нужно сначала узнать, находится ли Бильбо в лагере или нет. Если вы и ваши воины сможете освободить его, не подвергая риску наш план, — сделайте это. В любом другом случае ничего не предпринимайте. Если вас обнаружат — Фрар будет настороже, и это может плохо отразиться на Бильбо. — Мы вернёмся с новостями, — пообещал Леголас. — С вашего разрешения, я бы взял Тауриэль с нами. Она лучший следопыт, которого я только видел в своей жизни. Если мастера Бэггинса нет в лагере, то она с лёгкостью сможет его найти. — Я покину вас, Ваше Величество, — добавил Двалин. — Если осада — это наш самый лучший план, то нужно действовать. Работы непочатый край. — Мы пойдем с тобой, — Фили схватил недовольно бурчащего что-то Кили за руку и потащил в сторону выхода. — Ты должен быть с дядей, когда он отправится на встречу. Расскажи нам и Барду, что нужно сделать, и мы позаботимся об этом. — Я к вашим услугам, мастер Двалин, — Бард слегка поклонился Двалину. Гном недовольно нахмурился, но, дождавшись кивка от Торина, криво усмехнулся и направился вслед за принцами. Какой бы исход ни принёс грядущий день, Торин был твёрдо уверен лишь в одном — Эребор остаётся в надёжных руках. Его племянники могут быть порывистыми и слишком молодыми по меркам гномов, но они будут сражаться до последнего вздоха, чтобы защитить Гору и тех, кто зовёт её своим домом. Торину лишь нужно было сделать всё от себя зависящее, чтобы им не пришлось этого делать. — Я достану ваши доспехи, — Нори почесал бороду и окинул Торина задумчивым взглядом с ног до головы. — Бьюсь об заклад, на Фраре будет что-то роскошное. Красивое, но бесполезное. Вы будете полной противоположностью. Если повезёт, он испугается, когда увидит впервые в жизни настоящую броню. — Жаль, что этого недостаточно, чтобы он убрался подальше от нашего дома, — отметил Балин. — Он поставил всё на кон, когда решил пойти на такую авантюру. Ему некуда отступать. — И всё же, я воспользуюсь любым преимуществом, которое смогу получить, — ответил Торин. — Нори, принеси всё, что посчитаешь нужным, — гном молча поклонился и скрылся за дверью. В конце концов с Торином, если не считать личную охрану, остался только Балин. — Ваше Величество, этот план… Торин и сам знал, насколько он был далек от безупречной стратегии. Всё, абсолютно всё, его жизнь, будущее его народа и дома — зависело от реакции Фрара. — Я вижу только два пути, Балин. Все зависит от того, хочет ли Фрар поддержки Верховного Совета или нет. В первом случае наш план сработает, ему нужно встретиться со мной лицом к лицу, чтобы доказать моё безумие. — А если ему не нужна поддержка Совета? — Тогда битвы не избежать. Балин устало прикрыл глаза и покачал головой. — Торин, у меня к тебе только один вопрос. Если мы всё же опоздаем, если Бильбо умрёт, что тогда? Боль поразила Торина, словно удар молнии. Гном откинулся на спинку стула, устало прикрывая глаза. Смерть Бильбо — единственный вариант из всех возможных, который он не хотел рассматривать. Если это и вправду случится, если жизнь Бильбо прервётся, то тогда Фрар узнает всё об истинных пучинах безумия, в которых может погрязнуть разум Торина. Король Торин II, прозванный Дубощитом, сын Траина, внук Трора, законный наследник рода Дурина, распахнул полностью потемневшие глаза и встретился взглядом с вздрогнувшим Балином. — Я перережу им глотки. Всем им. До последнего гнома.***