***
Торин медленно шёл рядом с Бильбо, не выпуская ладонь хоббита из своей ладони. Это было так не похоже на обычный быстрый темп Бильбо, что сердце Торина буквально разрывалось на части от вида своего хоббита. Несмотря на все усилия Оина — полученные ранения взяли своё. Бильбо двигался так, как будто он состарился на пятьдесят лет за минувший день, и Торин не мог сделать ничего, чтобы уменьшить его страдания. Гэндальф, впрочем, как и Трандуил, отказали ему в помощи, настаивая на том, что только время будет самым лучшим целителем для сломанных рёбер. — Куда мы идём? — Бильбо замер и с удивлением уставился на Торина, когда они прошли коридор, ведущий в комнаты смотрителей. — Не в мою комнату уж точно. В ответ Торин лишь молча покачал головой и потянул хоббита в сторону огромной центральной лестницы, мерцающей драгоценными камнями и изящными золотыми перилами. — Королевское крыло? — с удивлением спросил Бильбо. — Там ведь ещё не было ремонта. Или я ошибаюсь? Торин слегка улыбнулся, пытаясь не выказать своего нетерпения. Бильбо будет доволен. По-другому и быть не могло. Уж точно не после того, как Бифур и Бофур провели весь последний месяц в этой части Горы, громко ругаясь друг с другом на кхуздуле и оставив Глоина работать в доках для прикрытия. — Здесь уже можно жить, — успокоил Торин Бильбо. — Кроме того, другие нуждаются в наших комнатах больше, чем мы сами. — Да, конечно, — Бильбо устало выдохнул, явно расстроенный услышанным, но уже спустя мгновение на его лице расцвела яркая улыбка. — Я просто хотел усесться в кресло и раскурить свою трубку, вот и всё. — Ты сможешь подняться по лестнице? — спросил Торин с беспокойством. Ступеньки были не слишком высокими, но всё же для Бильбо, который и сейчас, казалось бы, боролся за каждый вздох с собственными лёгкими — это могло стать проблемой. — Со мной всё будет в порядке, не становись Оином. Два Оина для нашей Горы — это уже слишком, — Бильбо ухватился правой рукой за перила, левой опёрся на Торина и сделал первый неуверенный шаг, тут же скривившись. — Мне просто понадобится немного больше времени, вот и всё. Кстати, — хоббит нахмурился, — ни ты, ни госпожа Вири не упомянули о том, где сейчас находиться Фрар. Торин нахмурился. Он предпочёл бы соврать Бильбо. Сказать ему о том, что гном, который причинил столько вреда Эребору, находится сейчас за много миль от их залов. Но он не мог так поступить. Он не мог соврать Бильбо, даже для того, чтобы сохранить душевное спокойствие последнего. — В темнице. Дракон не тронул её. Фрар не сможет сбежать из своей камеры и будет находиться в ней до тех самых пор, пока его судьба не будет решена членами Совета. Скорее всего, он будет казнён на нашей земле в присутствии исполнителей и нескольких высокопоставленных свидетелей, — Торин устало вздохнул. — Есть определённый протокол, которому мы должны следовать, Бильбо. Фрар, каким бы он ни был — король одного из гномьих кланов. Ему нельзя просто отрубить голову и надеяться на то, что другие гномы не поставят под сомнение законность этой казни. Может пройти не один месяц, прежде чем Верховный Совет вынесет свой вердикт. — А до того момента он останется в Горе, которую так хотел захватить, — Бильбо замер и впился рукой в перила. Тень ничем не прикрытого страха пробежала по его лицу, и Торину не оставалось ничего другого, кроме как наклониться и втянуть хоббита в короткий поцелуй. Никакие слова и заверения не успокоили бы сейчас Бильбо. Хоббит удивлённо выдохнул, обхватил Торина одной рукой за волосы и ответил на поцелуй. — Ваше Величество, мастер Оин настоятельно рекомендовал мастеру Бэггинсу лечь в постель при первой же возможности, — послышалось откуда-то сбоку. Торин оторвался от Бильбо и бросил полный ярости взгляд на покрасневших стражников. Тем не менее, это было всё же своевременным напоминанием о том, что подобное лучше было приберечь для закрытых дверей спальни. — Пойдём, — прошептал Торин и снова двинулся вверх по лестнице, не выпуская ладонь Бильбо из своей ладони. — Выбрось на сегодняшний вечер из своей головы Фрара, Вири, Совет и всех тех, кто причинил тебе боль. Мы — вот что сейчас самое главное.***
Двалин хорошо вымуштровал своих подчинённых. Часть стражников заняли свои посты вдоль длинного широкого коридора, в то время как двое гномов с усилием открыли двойные дубовые двери, ведущие в королевские покои, затерялись на несколько мгновений среди десятка комнат, прежде чем вышагнуть из полумрака и склониться перед своим королём. — Всё чисто, Ваше Величество. — Свободны, — Торин переступил через порог вместе с Бильбо, и двери позади тут же захлопнулись, отрезая хоббита и гнома от остальной части Горы и её обитателей. — Торин. Гном не смог сдержать улыбки, встречаясь взглядом с глазами, полными восхищения и изумления. Сад, который он показывал Бильбо не так давно, полностью преобразился. Мягкие ворсистые ковры устилали пол, полностью поглощая собой любые звуки, а мраморные, начищенные до блеска стены мерцали в свете факелов и ламп. Сотни рун кхуздула украшали потолки и новые дубовые двери, которые появились на месте широких пустующих арок. — Это всё наше? — поражённо спросил Бильбо, сделав полшага вперёд и замерев, словно боясь нарушить какое-то заклинание малейшим необдуманным движением. — Королевские комнаты предназначаются для правителя и его консорта, — Торин сунул руку в карман и провёл кончиками пальцев по бусинке, которую Бильбо вручил ему несколькими часами ранее. Совсем скоро она займёт законное место в его волосах. — А поскольку мы с тобой собираемся пожениться, то да, эти комнаты — наши комнаты. Идём, — Торин улыбнулся, — мы с тобой должны здесь всё осмотреть. Меня не пускали сюда с того самого момента, когда Бифур и Бофур взялись за ремонт. А в последний раз я видел это место неразрушенным слишком много десятилетий назад. — Здесь было красиво? Торин замер, задумавшись. — Да. В какой-то мере. Сад был огромным, и, как мне тогда казалось — вечноцветущим. Бабушка и мама обожали его. Но когда безумие Трора стало брать верх над его разумом, он начал притаскивать сюда золото и драгоценности. Пол был буквально усеян ими. Он запретил входить сюда кому-либо, кроме бабушки — она была единственной, к чьему мнению он хоть немного прислушивался, — Торин криво улыбнулся, — бабушка уговорила его не перетаскивать золото из одного места на другое, и с того самого момента Трор стал проводить всё своё свободное время в сокровищнице, — с этими словами Торин толкнул ближайшую дверь справа от себя и поражённо замер, так же, как и Бильбо ранее. Бифур и Бофур превзошли самих себя. Несколько огромных стеллажей, заполненных книгами, заняли своё законное место по обе стороны от огромного камина, в котором горел огонь, разведённый чьей-то заботливой рукой. Напротив тёплого очага разместились два широких кресла, перенесённых из комнаты Бильбо, и маленький столик, на котором среди дымящегося ладана затерялся табак и две трубки. Прямо напротив узеньких окон из разноцветного стекла располагались два стола, заваленных письменными принадлежностями и, казалось бы, новые, начищенные до блеска стулья. — Торин! Здесь так уютно! — Бильбо, полный ярких и ничем не прикрытых эмоций, аккуратно провёл рукой по корешку одной из книг, словно боялся, что та рассыплется от малейшего прикосновения. — Торин… Большинство из них на всеобщем. Гном улыбнулся и потянул Бильбо в сторону выхода из комнаты. — Ну, думаю мы должны будем сказать спасибо Ори и его помощникам за такой подарок. Идём, думаю, это не всё, что приготовили нам наши друзья. — Что находится за этими дверьми? — спросил Бильбо, когда они минули одну из ближайших арок. — Винный погреб? — Нет. Мой дедушка мало интересовался хоть чем-то, кроме сокровищ, но моя бабушка была без преувеличения одной из лучших в кузнечном деле среди гномов. Как и твои, её руки были предназначены для тонкой работы, а не для мечей и топоров. После свадьбы Трор приказал сделать в королевских комнатах кузницу. Мы осмотрим её позже. Отполированная мебель, начищенные до блеска светильники и лампы, мягкие ворсистые ковры и уютные диванчики, заваленные пледами и подушками — в интерьере не было ничего лишнего или слишком яркого, минимум золота и драгоценностей, побольше серебра, тёмно-синего и тёплого коричневого. И всё же. Торин и Бильбо молча прошли столовую, рассчитанную явно на более, чем двух персон и теперь осматривали ещё одну гостиную, обставленную более формально, чем первая, в центре которой располагался огромный круглый стол и не один десяток стульев. — Среди гномов считается огромной привилегией и достижением — быть допущенным в королевские комнаты. Во времена правления моего деда придворные дрались за это. Я полагаю, что ему это нравилось, — глухо сказал Торин, не отрывая взгляда от Бильбо, который молча вышагивал вокруг стола, скорее всего, считая количество стульев. — Но ты не будешь так поступать. Это был не вопрос. — Ты прав, — Торин кивнул головой. — Заседания Совета Эребора будут всё так же проходить в большом зале, здесь же мы будем встречаться со своими ближайшими друзьями и союзниками. По-другому нельзя. Прости, — Торин тяжело вздохнул, помня о том, как неохотно Бильбо принимал чужаков в Бэг-Энде, казалось бы, целую вечность назад. — Но если ты не хочешь, то… — Думаю, нам понадобится больше стульев, — Торин поражённо распахнул глаза и уставился на слегка улыбающегося Бильбо. — Я не буду лгать и говорить, что мне нравится эта идея, но, тем не менее, я помню, с кем собираюсь связать себя узами брака. Ты король по праву рождения. Был им и останешься до самой своей смерти. И, как твой будущий муж, я не смогу сбежать от этого. Я бы и не просил тебя стать моим обручённым, если бы не примирился с этим. — Кажется, ты идёшь на огромные жертвы, оставшись в Эреборе, — Торин приблизился к Бильбо и на мгновение втянул того в осторожный поцелуй. — Интересно, что же ты получишь взамен. — Тебя, — тут же ответил Бильбо и широко улыбнулся. — Я получу тебя. Это стоило того, чтобы пережить Битву Пяти Воинств, покушение и похищение, — хоббит замолчал и на мгновение задумался, будто припоминая что-то, — думаю, попытку подрыва военной мощи сильнейшей армии Средиземья тоже можно отнести в этот список. — У тебя к этому определённо талант. Даже Нори был в восхищении. — Я был невидимым — при любом другом раскладе ничего бы не получилось, — Бильбо провёл рукой по карману, словно ища что-то. В который раз за сегодняшний вечер. Торин нахмурился. Он не слышал, о чём говорили Бильбо и Гэндальф, но видел, как его хоббит передал кольцо, которое побывало вместе с ним в стольких опасностях, волшебнику. И эмоции, которые пробежали в этот момент по лицу Бильбо, были очень хорошо знакомы Торину. Потому что он испытывал то же самое по отношению к Аркенстону. Эта маленькая золотая вещица изо дня в день отравляла разум Бильбо своим ядом. Да, возможно, он бы и не дошёл до того состояния, в котором был Торин, и не утонул в тёмных водах безумия, но, честно говоря, Король-под-Горой и не хотел этого выяснять. Пускай Гэндальф беспокоится о кольце. У Торина на данный момент были задачи и поважнее. — Я никогда не встречал никого столь же умного, заботливого и прекрасного во всех возможных отношениях. Хоббита, гнома или человека, подобного тебе, — Торин встретился взглядом с Бильбо и тут же потонул в этих тёплых карих глазах. — И поверь мне, та маленькая безделушка никак на это не влияла. Торин мысленно выругался. Идиот. Не единожды во время безумия Торина Бильбо пытался убедить гнома, что Аркенстон ничего не значит. Что это обычный драгоценный камень, подобный сотням других, что валяются в сокровищнице. И каждый раз это приводило Торина в ярость. И сейчас гном видел то же самое в своём хоббите. Бильбо нахмурился, отдёрнул руки от Торина и отступил на шаг назад. Между ними воцарилась вязкая тишина, которую Торин побоялся нарушить и завести разговор куда-то не туда. — Мы уже всё осмотрели? Или осталось что-то ещё? Торин молча кивнул в ответ на вопрос хоббита и протянул руку в сторону Бильбо. Хоббит ухватился за неё, и они вместе вышли из комнаты, направляясь к последней двери. Аркенстон и кольцо явно были не тем, что Торин хотел сегодня обсуждать вместе с Бильбо.***
— Это… — Да. Спальня. Десятки толстых шкур покрывали пол, прогоняя холод камня прочь. В огромном камине горел огонь, из-за чего сотни подсвечников мерцали в его свете. Несколько рун кхуздула, вырезанных на потолке и инструктированных серебром, мягко переливались от тёмного-серого, практически чёрного, сливаясь с камнем, до сияющего голубизной синего. Два мягких кресла заняли своё место напротив камина. Но именно кровать, расположившаяся прямо напротив стеклянных дверей, ведущих в сад, привлекла к себе внимание Торина. Он очень давно не то что спал, а даже не видел подобной роскоши. Мягкий матрац, гора подушек, чистые белоснежные простыни и тёмно-зелёный балдахин, вышитый золотыми нитями. Бильбо в несколько широких шагов приблизился к двери, ведущей в сад, и замер на несколько мгновений, наверняка засмотревшись на искусственные цветы, созданные Торином для ухаживаний. — Торин, здесь так красиво. Гном улыбнулся. — Если тебе что-то не нравится — ты можешь всё переставить. — Да я и не думал о таком, — Бильбо улыбнулся и провёл рукой по спинке кровати. — Жаль, что придётся испачкать эти простыни. Торин усмехнулся и приподнял бровь в удивлении. — Да я не об этом! — Бильбо густо покраснел. — Я грязный, а Оин так и не дал мне нормально помыться, — хоббит сморщил нос, — мне кажется, что я всё ещё воняю пони. — Я уже поговорил по этому поводу с Оином. Точнее, с ним поговорил Дори. Наш доблестный целитель дал разрешение на то, чтобы ты принял ванну. Идём, — Торин стянул обувь, прежде чем распахнуть ближайшие двери, пропуская вперёд удивлённого хоббита. Босые ноги тут же почувствовали грубый неотёсанный камень, а не гладкий мрамор, на котором можно было бы легко поскользнуться. Четыре колонны поддерживали куполообразный потолок с несколькими ставнями, через которые можно было бы при желании выпустить лишний пар. Десятки полочек были вмонтированы прямо в стены, и сейчас их украшали свечи и напольные лампы. Но воистину невероятным зрелищем была огромная ванна, выдолбленная прямо в полу, которая занимала собой практически всю комнату. И что самое главное — она была до краёв заполнена водой, над которой клубился пар. — Это самая большая ванна, которую я когда-либо видел, — тихо сказал Бильбо, явно пребывая в полном шоке. — Здесь смогли бы помыться абсолютно все, кто проживает в Шире, — Бильбо подошёл ближе и с блаженным вздохом опустил одну ногу по щиколотку в воду. Торин с мягкой улыбкой наблюдал за практически детским восторгом хоббита. — Мой прадед приказал сделать это для себя и своей семьи, — Торин подошёл к Бильбо и оттянул его подальше от края ванны. — Давай я помогу тебе раздеться. Сомневаюсь, что ты сможешь сделать это сам. — Тут ты прав, — недовольно поморщился Бильбо и протянул Торину руку. — Я и забыл, что подобные травмы могут приносить столько боли. — Ты и раньше ломал рёбра? — с удивлением спросил Торин, помогая Бильбо стянуть рубашку. — Я был не самым спокойным ребёнком, — Бильбо улыбнулся. — Это всё кровь матери, хотя я не могу сказать, что мой отец хоть раз высказался против того, что я лазил по деревьям или бродил по лесам. Родители поддерживали меня абсолютно во всём, — улыбка медленно растворилась, вытравленная весом менее приятных воспоминаний, — в конце концов, с их смертью мне пришлось взяться за ум. Торин приподнял бровь в удивлении. — Взяться за ум? Тебе напомнить, как далеко от Шира ты сейчас находишься? Бильбо фыркнул, едва сдерживая смех. — Ну, в те времена я точно не водился с эльфами, гномами и волшебниками. Пауков, кстати, тогда тоже было поменьше, — Бильбо откинул голову назад и уставился на руны кхуздула, украшающие потолок, — Я изменился благодаря тебе и Компании, если бы ты не решился начать это путешествие, то я… Торин поцеловал Бильбо в костяшки пальцев, прерывая того на полуслове. — Не я был причиной по которой ты решил присоединиться к нашему путешествию. Ты сам принял такое решение, и я не устану благодарить Махала за подобный дар, что он привнёс в мою жизнь. Наконец, спустя несколько минут, перед Торином стоял абсолютно голый хоббит, если не считать повязки вокруг груди, наложенной Оином. Бильбо выглядел таким… маленьким, тощим и уставшим, с синяками по всему телу, что Торин не смог сдержать себя и сжал своего хоббита в аккуратных объятьях. — Ты переоделся, — пробормотал Бильбо, зарывшись носом в местечко между ключицей и шеей Торина. — Ты сказал, что я неприятно пахну. — Я такого не говорил. Я сказал, что ты пахнешь своими доспехами, — пробормотал Бильбо и, отступив на шаг от Торина, сказал: — Раздевайся. — Как прикажете, — с улыбкой и лёгким поклоном произнёс в ответ Торин, и уже через несколько минут он стоял абсолютно голый перед таким же голым хоббитом. — Нужно снять повязку, — гном приблизился к Бильбо, с аккуратностью притрагиваясь к его груди. — Дай мне знать, если я причиню тебе боль, — прошептал Торин и начал разматывать слои ткани. Это не должно было быть так романтично и возбуждающее — разматывать чью-то рану. И всё же у тела Торина были свои планы, которые в корне отличались от планов своего хозяина. — Идём в ванную? — тихо спросил Торин, прекрасно зная, что от Бильбо не укрылось его возбуждение. В конце концов, они оба были голыми, — Не обращай на это внимания, — сказал Торин, заметив взгляд хоббита, направленный вниз. — Я ничего не ожидаю от тебя сегодня вечером. — Жаль, — с тусклой улыбкой ответил Бильбо. — Хотя ты прав. Единственное, чего я сейчас хочу, так это помыться и снова лечь спать. — Вот так сюрприз, — пробормотал Торин и помог Бильбо забраться в ванную, медленно погружаясь в тёплую воду. — Знаешь, при возможности мне нужно будет научить тебя плавать, — сказал Торин, откинув голову на бортик ванной и задумчиво уставившись на потолок, когда они, наконец-то, умостились. — Этому учат всех гномов с самого раннего детства. Бильбо в ответ хмыкнул и прикрыл глаза, погрузившись в воду чуть ли не по нос. — Хоббиты лучше тонут, чем плавают. Ну, только если у них нет бочки. — Вот и причина, почему тебе нужно этому научиться. Никогда не знаешь, в каком месте может появиться вода. Бильбо приоткрыл один глаз. — Ты хочешь учить меня прямо здесь? Потому что если да, то сегодня я не в самой лучшей форме, — хоббит хмыкнул. — Назови мне дату и время, я посмотрю, свободен я в этот день или нет. Торин слегка улыбнулся. — Повернись ко мне спиной, я помогу тебе вымыть волосы. Торин протянул руку в сторону вычурной узкой бутылки с густой янтарной жидкостью внутри, и через секунду комната наполнилась свежим древесным ароматом. — Что это такое? — Бильбо вытянул шею, пытаясь получше разглядеть бутылочку со столь чудесным запахом. — Это с далекого севера. Люди, проживающие там, называют эту жидкость чампa. Дис привезла несколько ящиков, — ответил Торин. — Люди добывают из деревьев сок и смешивают его с измельчённым в порошок мылом, — Торин наклонил бутылочку и налил немного жидкости на ладонь, прежде чем снова сосредоточить своё внимание на Бильбо. — Повернись ко мне спиной. Бильбо сделал так, как ему было велено, и уже через несколько секунд смешно фыркал от пены, попавшей в нос. — Хорошо, что ты дома, в безопасности, — произнёс Торин спустя несколько минут молчания, чувствуя, что страх ещё не полностью разжал свои когти и выпустил из них его сердце. — Я боялся худшего. Мы все этого боялись. — Эребор — мой дом, — Бильбо повернулся лицом к Торину; его глаза горели яростью и твёрдой уверенностью. — Ты тот, кого я люблю. И никто не смеет говорить мне, что это неправильно. Торин провёл кончиками пальцев по ране, что оставил после себя Карт, прежде чем втянуть Бильбо в поцелуй. — Перестань так на меня смотреть, — проворчал Бильбо, когда они с Торином оторвались друг от друга. — Я не фарфоровый и не развалюсь от твоего малейшего прикосновения. — Что-то мне подсказывает, что, будь Оин здесь, то влепил бы нам обоим по парочке затрещин, — усмехнулся Торин. — Я знаю, что ты сильный, Бильбо, но я не хочу стать причиной твоих страданий. Бильбо тяжело вздохнул, протянул руку через плечо Торина и ухватился за ближайшую бутылочку с чампой. — Я не единственный, кто пострадал от действий Фрара, — подметил Бильбо, намыливая волосы Торина. — Он также ранил и тебя, не физически, а душевно, когда приказал Гитину похитить меня. Торин нахмурился. — Это моя ви… — Ещё слово, и я… — Бильбо на несколько мгновений нахмурился, явно не зная, что выбрать в качестве достойной угрозы, прежде чем тяжело вздохнуть и сказать: — Мы сделали всё, что могли, Торин. Всё. Никто не смог сделать бы больше и лучше того, что сделал ты. В Горе слишком много тёмных закоулков и слишком мало стражников. Но это изменится, когда ты снова восстановишь Эребор. — Мы, — моментально поправил хоббита Торин, пропуская сквозь пальцы мягкие каштановые волосы. — Когда мы восстановим Эребор. Или ты передумал? — с усмешкой спросил гном. Бильбо покачал головой, приблизился и громко чмокнул Торина в лоб. — Вот уж нет. Ты застрял со мной. — Спасибо Махалу за это, — Торин втянул Бильбо на несколько мгновений в поцелуй, прежде чем оторваться от хоббита и произнести: — Давай уже вылезать отсюда, прежде чем мы здесь уснём.***
Торин накинул на Бильбо, залезшего на кровать прямо в полотенце, одеяло, укутывая того с головой, прежде чем направиться к камину и подкинуть несколько поленьев в огонь. В комнате уже успел побывать кто-то из Компании, если судить по чайнику с горячим чаем, чистыми повязками для рёбер Бильбо и расстеленной кровати. — Нам нужно снова перевязать твою грудь, — пояснил Торин, стараясь не смеяться над тем, как Бильбо надул губы, явно недовольный услышанным. — Приказ целителя. Бильбо устало выдохнул. Оспаривать слова Оина мог разве что самоубийца или Дори. А так как ни Торин, ни Бильбо не подходили ни под одну из вышесказанных категорий, то другого варианта, кроме как подчиниться, у них не было. — Скажешь мне, если будет слишком туго — сказал Торин, начав заматывать грудь хоббита. — Это всего лишь на несколько дней. Спустя несколько минут Торин отступил в сторону, окинул свою работу прищуренным взглядом и кивнул сам себе. Бильбо лишь устало вздохнул в ответ, отбросил полотенце в сторону и залез голышом под одеяло, тут же свернувшись калачиком. Торин не смог сдержать улыбки. — Чай? — Нет, — буркнул в ответ Бильбо. Торин снова улыбнулся, поднял полотенце, брошенное Бильбо на пол, и развесил его на спинке кресла, прежде чем присоединиться к своему хоббиту в постели. — Спи, — сказал Торин, зарываясь носом в кудри Бильбо и с наслаждением вдыхая родной запах, прежде чем позволить сну завладеть своим разумом.***
Гладкий серый камень под ногами, тёплое прикосновение рук матери и мир, кажущийся настолько огромным, что не хватит и вечности, чтобы осмотреть все его закоулки.***
— Меня зовут Балин, Ваше Высочество. С этого самого момента — я ваш наставник.***
— Он слишком мал, Траин. — Он мой единственный ребёнок и наследник престола Эребора, Кирри. Он проведёт войско до ближайшего горного хребта, а затем вернётся назад в сопровождении стражников. С ним ничего не случится. Хватит его оберегать. Мир за пределами этой Горы — жестокое и суровое место, а ты, как и я, всего лишь ничтожные смертные, рождённые по воле Махала. Он не вечно будет ребенком, и мы не вечно будем рядом с ним.***
Первые лучи восходящего солнца, освещающие собой макушку Одинокой Горы, последние отголоски рога, слышимые на много миль вокруг, сотни вышколенных солдат, приветствующих своего короля и идущих вместе с ним на верную смерть.***
— Я Даин. Третий сын второго сына лорда Железных Холмов. Поиграешь со мной в прятки?***
— Какого ты творишь, малец? Держи меч выше!***
— Вы неправильно прочли, Ваше Высочество. Книгу написал не мастер Харольдсон, а мастер… — Да отстать ты от него, Гамил. Подумаешь, ошибся на одну букву. Идём со мной, малец, новое оружие только что доставили из кузни. Будешь первым, кто его увидит. Ну, после меня, естественно.***
— Ну, наконец-то хоть одна девчонка в нашу семью. Траин, что за имя ты бормочешь себе под нос? Я старшая женщина в роду, а, значит, мне и давать ей имя. Я назову её в честь своей матери — Дис.***
— А? Что ты хочешь? А губа-то у тебя не дура, Высочество. Оин! Оторвись, наконец-то, от созерцания Дори и иди сюда! Ты вообще в курсе, куда собрался твой братец вместе с нашим драгоценным принцем?***
— Ты думаешь, что я получил это место из-за собственных заслуг? Самый молодой и способный гном, когда-либо вступавший в ряды Королевской Стражи. Чушь. Всё, до последнего слова. Дори и мать подсуетились. Ты ведь сам видел, Торин, во время поединка Зирак был в сто крат лучше меня. А ему отказали, потому что он не благородного, мать его, происхождения и не знаком с протоколом. Как будто я с ним знаком. Видел бы меня сейчас мой дед-наёмник — катался бы по полу от смеха.***
— Фрор! Ты только погляди, кого нам приволокли из нижних уровней Дейла за драку в таверне. — Науглад, ты чего так разорался, в первый раз, что ли видишь всяких оборванцев. Только чего их сюда-то приволокли… Ваше Высочество? Нори?! — И тебе не хворать, Фрор.***
— Подойди, Торин, познакомься со своим братом.***
— На Холмы напали. — Траин… — Не лезь, Кирри. Проверим, чего на деле стоят его бравые речи о смелости и готовности отнять чужую жизнь во имя защиты Эребора.***
Трясущиеся руки, испачканные в чужой чёрной крови. Боль в плече от пропущенного удара. Десятки мёртвых собратьев вокруг. Злобное карканье ворон, слетевшихся на свежую кровь. Орк. Это ведь всего лишь орк. По-другому никак. Но руки не перестают трястись до самого возвращения в Эребор.***
— Т-о-о-о-о-о-р-р-р-р-и-и-и… Ай! Дис, вообще-то это было больно. — Прости, просто твоё завывание действует мне на нервы. Ну, Торин, так ты покажешь нам, как правильно стрелять из лука?***
У него мягкие губы и грубые из-за работы в шахте руки. Он ненамного старше, и так же краснеет от малейшего движения, не зная, что и как правильно сделать. Всё происходит скомкано, сумбурно и неловко. Но дурацкая улыбка всё равно не сходит с губ несколько последующих дней, вызывая ответную, понимающую улыбку матери.***
Он погибает через несколько месяцев вместе с десятками других рабочих, когда одна из шахт обваливается.***
Если бы Торин тогда только знал, что это первая потеря из тех, что поджидает его на этом, казалось бы, бесконечном пути.***
— Мы сами куём свою судьбу, малец, запомни это на всю свою жизнь. К чему это я? А, точно! Ты в курсе, что у нашей принцессы своя сеть шпионов в Горе?***
Отец видит это. Мама видит это. Фрерин и Дис видят это. Бабушка пытается сделать всё, что в её силах, чтобы сдержать его безумие, но по королевству всё равно начинают ползти слухи.***
— Сегодня утром, после продолжительной болезни, на триста двенадцатом году своей жизни, скончалась королева-консорт, Её Высочество…***
Эребор и Дейл полностью тонут в чёрном цвете, хотя дни жалоб остались давно позади. Её любили и уважали как гномы, так и люди.***
Всё летит к варгу под хвост с приходом весны.***
— Дядя и его сын умерли в сражении прошлой весной. Фруго в засаде орков, а Граин в обвале на шахте. Так что перед тобой наследник Железных Холмов.***
— Давай-ка ещё раз, Фарин. Что он сделал? — Отказал королю Трандуилу.***
Он тонет в безумии. Изо дня в день всё больше и больше времени проводит в сокровищнице, прерываясь только на еду и сон. Отец приказывает усилить охрану и больше ничего не предпринимает. Надеясь только на то, что безумный старик, разговаривающий с монетами, не будет лезть в дела королевства.***
— Д-и-и-и-и-и-и-и… Ха, не успела! — Ничего, получишь подзатыльник в следующий раз. Думаю, стоит сделать это при Нарине, тогда он точно откажется с тобой гулять. — В смысле точно? Ты, что, с ним говорила? Дис! Погоди, куда это ты идешь. Мы ещё не договорили! — Если ты хочешь говорить с воздухом, то пожалуйста. Через месяц День Дурина, если ты не забыл. Маме нужно помочь всё подготовить в нижних уровнях. И хватит так орать — он согласится. Как тебе может хоть кто-нибудь отказать.***
Дым, огонь, пепел, слёзы и крики. Огромная тень, закрывшая собой солнце и отобравшая у гномов дом.***
— Найди брата, Торин! Я выберусь. Иди!***
— О, Высочество, вот и ты нарисовался. Да погоди ты, не ори. Все орут сегодня, чего за молодёжь-то пошла. Подержи склянку. Как-то посидим с тобой на следующей неделе, я покажу тебе, как делать отличный успокоительный чай. Какого ты опять орёшь-то? Оин! А ты чего застыл? Руки в ноги и за своим братцем! Немедленно! И Дори не забудь прихватить! А мне нужно задержаться, я никак не могу закончить с бумагами, ты ведь знаешь этих счетоводов, Высочество, они любят, чтобы всё было расписано до мельчайших подробностей. Чего ж ты опять орёшь. Послушай меня сейчас очень внимательно, Торин. Уходи. Вот, возьми ребёнка. Она единственная, кто способен бежать из всех моих пациентов. Мирейна, не отставай от нашего принца ни на шаг, поняла меня? Вот и умница. Я никуда не пойду, Высочество. Передай от меня привет Двалину и Нори, идёт? И, Высочество… удачи и пускай Махал всегда будет на твоей стороне. И именно эта слабая, но от этого не менее яркая улыбка, вместе с прощальным взмахом руки будет преследовать Торина в кошмарах ещё не один год.***
— Где мой сын? — Фарин! — Дочь, вы не видели мою дочь?! Ей всего пять, она могла затеряться среди этой толпы! — Нуран! — Марла! Марла, где ты? Сотни чужих голосов, наполненных болью, и призрачные отголоски предсмертных криков, которые уж никак не могут быть слышимы среди треска огня и рёва дракона, разносятся на много миль вокруг.***
Тысячи обожжённых, раненых, отчаявшихся гномов и людей. Женщины, дети и старики. Бесконечный путь, наполненный жаркими днями, поспешно вырытыми могилами и жаждой. Единственный ворон, посланный в надежде на спасение.***
— Дедушка… — Хватит, Даин. Мы не отказываем вам, Траин. Но Холмы не резиновые. И уж точно мы не сможем принять людей. — Я понял тебя, Грор.***
— Торин… — Мирейна, сколько раз говорить, чтобы ты не обращалась к Его Высочеству по имени… — Да ладно вам, моего братца не слишком заботят титулы. Мирейна, верно? Я Фрерин. Ты уж прости, мы с Торином сейчас немножко заняты, у тебя что-то срочное? — Да. Мама сказала, что нам нужно уйти. Вернуться обратно в Дейл. Она сказала, что дракона там больше нет и я смогу снова увидеть папу. Поэтому вот, держите. Торин ещё не один год будет носить с собой бумажный кораблик, сложенный маленькой детской рукой.***
Абсолютно все люди из каравана, идущего из Железных Холмов обратно в Эребор, погибли в засаде орков.***
С того самого момента как из его рта вылетело первое упоминание о Мории — Торин знал, что он возненавидит древнее королевство всей душой.***
— Это полнейший идиотизм. — Следи за языком, Фарин. — Отец, у тебя есть какие-то другие слова для этого? И ты согласился с этим, малец? — Это приказ нашего короля, будь он неладен, и, хотим мы этого или нет — кроме как подчиниться, у нас нет другого выхода. — Есть. Вот он. Стоит прямо перед нами. — Ещё одно слово, Фарин, и я буду расценивать это как попытку переворота. — Лично меня казнишь? Мы все сдохнем там. — Я знаю.***
— Мы придём сквозь мглистых гор хребет. В пещере там не брезжит свет. Ветра стонали в мраке ночном… а дальше я ещё не придумал. — Неплохо. — Неплохо! Дис, это будет шедевром, вот увидишь! Да её ещё мои внуки петь будут! — Я в этом и не сомневаюсь, Фрерин.***
— Всё будет хорошо. Никаких за или против. Просто… я знаю это. Улыбка Фрерина яркая и солнечная. Доспехи на нём тяжелые и поношенные. Он слишком молод и неопытен, чтобы участвовать в подобной битве.***
Он слишком молод, чтобы умереть в ней.***
— Прости, за то, что я не был лучшим отцом. Береги сестру и брата.***
Тысячи трупов. Крики и слёзы. Запах гниения, из-за которого хочется рвать. Бурая кровь и предсмертные слова, которые будут преследовать Торина в кошмарах ещё не один десяток лет. И всего лишь два тела, которые не будут преданы огню.***
— Король умер, да здравствует король. Голос Нори выцветший и безжизненный, как и сам гном.***
Железные Холмы драпируются в чёрный цвет, а крики матерей слышны на многие мили вокруг.***
— Вы можете остаться. — Нет. Кто захочет — пускай остаются. Все остальные уйдут с нами. Принцесса с мёртвыми глазами принимает решение за весь народ Дурина.***
Синие Горы становятся местом назначения, и последующие десятилетия сливаются воедино, и из них нельзя вычесть ровным счётом ничего, кроме бесконечных сражений и попыток создать новый дом.***
— Эй, малец, меня тут немного потрепало, но ничего. Всё нормально. Я и так прожил слишком долго. Видел смерть собственного сына, чего и орку-то не пожелаешь. Но… всё же пройденный путь стоил того, чтобы увидеть, как ты превратишься из облезлого принца в достойного короля. Знаешь, возможно, это немного высокомерно, но всё же мне хочется думать, что в этом есть и частичка моей заслуги. Я передам Фарину и Гамилу привет от тебя. Они сжигают тело Ибуна, потому что земля слишком холодная, а Балин не хочет, чтобы его друг гнил в каменной гробнице за сотни миль от своего дома.***
Это тяжело и неимоверно трудно, но, когда по промозглым залам разносится крик первого новорождённого в Синих Горах, Торин понимает, что всё это было не напрасно.***
Дори и Нори называют брата в честь своего деда.***
Спустя год умирает их мать, а спустя два Нори уходит из Синих Гор. Раз в несколько месяцев от него прилетает ворон. Дори сжигает письма сразу же после прочтения.***
Впервые Дис улыбается спустя двенадцать лет после смерти Фрерина, когда встречается взглядом с гномом (в явно недешёвых доспехах) на рынке в Красных Горах.***
Они с Вирилом женятся спустя три года.***
Спустя два десятилетия в письмах Нори начинает проскальзывать определённая информация, имеющая вес для всего народа Дурина. Дори хмурится, но больше не сжигает письма. Он даже перестаёт их распечатывать. Теперь это делает Торин.***
Фили рождается жарким летом, и, впервые беря его на руки, Торин чувствует, как часть его, та, которая умерла вместе с Фрерином, снова возвращается к жизни.***
Спустя несколько лет Кили присоединяется к своему брату.***
Вирил погибает в битве спустя год после рождения своего младшего сына.***
Дис не перестаёт улыбаться. Она просто больше никогда не вспоминает о Вириле.***
Старик Грор умирает, и Даин принимает мантию повелителя Железных Холмов. Траур наконец-то закончился. В том же году Торин объявляет Фили и Кили своими наследниками.***
Он не может их потерять.***
— Его видели вблизи Шира. — Шира? Это вообще где? — В самой жоп… — Нори! Здесь Ори! — Да-да, прости, Дори. В общем, это далеко и… это всего лишь слухи, Торин. Взгляд Нори острый, словно бритва, а десятки новых шрамов говорят о том, что путь, который он прошёл, был отнюдь не лёгким.***
Время идёт. Двалин и Балин берутся за обучение Фили и Кили. Торин с абсолютно спокойной душой оставляет Синие Горы на свою сестру и направляется на восток.***
Последующие десятилетия наполнены одинаковыми серыми днями, вонючими кабаками и работой, за которую практически ничего не платят.***
Волшебник странный, подозрительный, и, будь здесь Нори, то он сказал бы Торину держаться подальше от подобного типа. Но Нори здесь нет. Поэтому спустя столько долгих лет Торин возвращается обратно в Синие Горы с тем, чего не ощущал уже очень много лет. В его груди, наконец-то, снова появилась надежда.***
Фили и Кили выросли. Дис же напротив — совсем не изменилась. Поэтому прилетевший подзатыльник совсем не удивляет. — Если ты не вернешь их живыми, Торин… Последующие слова тонут в тихих всхлипах и братском плече.***
— Глоин, по-видимому наш король совсем-то головой тронулся за время своего путешествия. Давно подобного бреда не слыхал. Но я в деле. Дори! Есть разговор. Только давай ты сначала выслушаешь меня, а уже только потом начнёшь орать. Идёт?***
Отказ Верховного Совета не то, чтобы неожиданный, но всё равно отдаёт горечью где-то в груди.***
Торин замечает добротную дубовую дверь, окрашенную в зелёный цвет и помеченную волшебным знаком, только на второй круг своих поисков в крошечном Шире. Он голоден, зол, рука всё ещё побаливает после встречи с малоприятными особами в таверне две недели назад, а заверение волшебника о том, что они найдут в этом месте взломщика, тают подобно туману в лучах восходящего солнца. Особенно когда Торин замечает хоббита-мужчину, который заботливо пересаживает цветы и поспешно исчезает в глубинах своего дома при виде незнакомца.***
В хоббите нет ничего особенного. Он явно никогда не держал в руках ничего тяжелее кухонного ножа, а его нога никогда не ступала дальше этого самого Шира. И всё же почему волшебник настаивает на том, что его нужно взять с собой в качестве взломщика? Возможно потому, что ты готов умереть за него? Торин просыпается рывком. Задыхается от тех сотен воспоминаний, приятных и не очень, а порой и откровенных кошмаров, которые подкинул ему уставший разум. Чувствует, как медленно катятся капли пота по спине и как громко колотится сердце в груди. И как от страха начинают трястись руки, когда взгляд Торина не натыкается на того, кто должен сейчас быть в одной постели рядом с ним. Нет. Махал, нет. — Я здесь, — тихий голос окутывает Торина со всех сторон, прогоняя в сторону все страхи и ненужные мысли. Гном медленно поворачивает голову, натыкаясь взглядом на Бильбо, стоящего у приоткрытых дверей, ведущих в сад, и кутающегося в огромное тёплое одеяло. Торин встал с кровати, недовольно поморщившись, когда ступни дотронулись до холодного пола, прежде чем накинуть одеяло себе на плечи и присоединиться к Бильбо. — Я и не услышал, когда ты проснулся. Как долго ты уже здесь стоишь? — спросил Торин, любуясь больше хоббитом, чем солнцем, которое окрасило небо всевозможными цветами в преддверии рассвета. — Недолго, — задумчиво ответил Бильбо, не отрывая взгляда от сада перед собой. — О чём ты думаешь? — Торин на мгновение прижался губами к виску Бильбо, наслаждаясь родным запахом. — О доме. Торин вздрогнул, чувствуя, как треклятый страх снова обвивает своими скользкими щупальцами его разум. Бильбо передумал? Решил вернуться в Шир? Хоббит покачал головой, явно заметив метания Торина, прежде чем произнести: — Я говорю не о Шире. Я имел в виду Эребор и Дейл, — Бильбо глубоко вздохнул. — Никогда не задумывался над тем, как будет выглядеть здесь всё через пять, двадцать или даже пятьдесят лет? Хм, возможно, Фили и Кили даже повзрослеют к тому времени. — Очень в этом сомневаюсь, — с улыбкой ответил Торин, прежде чем отойти к прикроватному столику, на поверхности которого лежали две блестящих бусинки. Одна — та, что сделал Бильбо, а другая… В последний раз Торин видел её очень много лет назад в самых сокровенных глубинах сокровищницы, где хранились самые ценные и самые древние реликвии народа Дурина. Часть Торина сожалела о том, что он не может сделать брачную бусинку для Бильбо собственными руками. В глазах других (чужих) гномов, людей и эльфов его хоббит всегда будет выглядеть недостойным целого короля, и именно вещица, подобная этой, могла исправить ситуацию и заставить замолчать любителей открывать рот лишний раз. — Это принадлежало гномке по имени Пира. Она была первой королевой Эребора, женой Траина I, основателя Эребора, — Торин сглотнул набежавшую слюну. — Они были первым и последним крепким союзом, под правлением которого царство процветало. — Так же будет и во время твоего правления, — с улыбкой сказал Бильбо. — Я в этом уверен. — Нет, ты не понимаешь, — Торин на несколько мгновений прикрыл глаза, раздумывая над тем, что сказать и какие слова подобрать, чтобы Бильбо понял всё правильно. — Тот, кто связывает себя узами брака с королём, становится консортом, да, соправителем и источником поддержки, но никакой реальной властью он не обладает. Пира и Траин были равны во всем. Они оба правили Эребором. И… это то, чего бы я хотел для нас с тобой. Бильбо распахнул глаза в неверии. — Я… ты… — хоббит тряхнул головой, собираясь с мыслями. — Торин, ты уверен в этом? Я не гном и даже не человек. Ты и вправду думаешь, что никто не будет против подобного союза? — Никто из тех, с кем мы знакомы, не поставит под сомнение это решение. И они единственные, о чьём мнении мы должны беспокоиться. Сейчас Эребору нужно нечто большее, чем древние короли из легенд. Мир меняется, и мы должны меняться вместе с ним, — Торин провёл большим пальцем по вычурным узорам на бусинке. — Я не смогу в одиночку восстановить Эребор. И поэтому я прошу тебя разделить со мной бремя короны и править вместе со мной, как равному, во всех возможных смыслах этого слова. Бильбо молчал. Торин тоже. Солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая тёплыми лучами промёрзлую землю и пики далёких гор. Наконец, хоббит протянул правую руку и ухватил Торина за ладонь, в которой были зажаты бусинки. — Я согласен. Торин улыбнулся, чувствуя, как впервые за последнее столетие может дышать полной грудью. — Спасибо. Их приключение, наполненное опасностями, потерями, сражениями, холодной зимой и надеждой на тёплую весну, наконец-то подошло к концу. Пришло время отправляться в новое путешествие, в конце которого высился суровый Эребор и красочный, наполненный детским смехом Дейл. Будущее, с сотнями развилок, тупиков и всевозможных окончаний, лежало прямо перед ними. И впервые в своей жизни Бильбо и Торин могли сами выбрать путь, которому они будут следовать. И, что самое главное — они будут шагать по этой дороге вместе.***