Карпатец

Солнце еще не поднялось над вершинами гор, когда Гермиона проснулась на следующее утро. Затяжные серые облака низко нависли в небе на фоне смешанных оранжевых и желтых тонов угасающей ночи. Гермиона обрадовалась мирной тишине, воцарившейся в святилище, когда она несла свою сумку с туалетными принадлежностями в общие ванные комнаты в конце круга кают. После ее поспешного пробуждения накануне было умиротворяюще вернуться к привычному раннему подъему — даже если этим утром она не направлялась в Министерство, как предполагалось изначально. Зеленая дверь захлопнулась за ней, и Гермиона не могла не почувствовать облегчения. Если не считать шума единственного душа, Гермиона была одна. На протяжении всего уик-энда она была вынуждена лавировать между четырьмя или пятью другими хранителями драконов, большинство из которых она не знала, пытаясь почистить зубы в одной из двух раковин. Выходные были терпимыми, но теперь, когда она оставалась до конца недели, Гермионе не хотелось чувствовать себя так, словно она вернулась в женский туалет башни Гриффиндор, сражаясь за секунду перед зеркалом, пока Лаванда осматривала свои поры, а Парвати обсуждала, как лучше разместить заколку с бабочкой. Гермиона наслаждалась практическим одиночеством, пытаясь придумать, что делать со своими волосами. Она попыталась использовать несколько чар, чтобы волосы были собраны в хвост, как у Джулии, прежде чем вытащить резинку, запустить пальцы в свои локоны, вместо этого попробовать заплести косу, а затем начать все сначала. Ничего из этого не выглядело хорошо. Она была на грани того, чтобы сдаться, когда тихий смешок нарушил ее концентрацию. Она инстинктивно обернулась, чтобы посмотреть, кто там, но обнаружила ухмыляющегося Драко. Поправка: ухмыляющийся Драко без рубашки, на его теле нет ничего, кроме полотенца, низко свисающего с бедер. Казалось, вся кровь прилила к лицу Гермионы, когда она снова переключила внимание на раковину, забытая заколка упала на пол. Его фигура без рубашки все еще дразнила ее в отражении зеркала. — В чем дело, Грейнджер? — его веселый голос зазвенел. — Я нахожу крайне невероятным, что ты впервые видишь мужчину без рубашки. — Конечно, нет, — защищалась она, пристально глядя на собственное отражение. Это было редкое, мучительное зрелище — видеть, как ее собственные щеки так безошибочно розовеют. — Просто обычно не так… неожиданно. Его смех эхом разнесся по ванной. — Обычно я единственный, кто встает так рано и не привык к посторонним взглядам, но ты не видишь, чтобы я съеживался. Не очень по-гриффиндорски с твоей стороны, не так ли? Гермиона оглянулась через плечо ровно настолько, чтобы метнуть на него язвительный взгляд. Это оказалось ошибкой. Даже за эти несколько миллисекунд она успела разглядеть слишком многое, преодолев шлюзы любопытства. Когда ее внимание снова обратилось к зеркалу, не смотреть было уже невозможно. Годы работы в святилище укрепили его гибкие мышцы для квиддича, превратив их в более мускулистое телосложение — факт, который она могла бы определить по его рубашке. Однако теперь, когда Гермиона бросила на него больше пары украденных взглядов, она смогла разглядеть его как следует, включая большую татуировку дракона, опоясывающую его бицепс. Его темно-зеленые крылья достигали плеча, а черный ребристый хвост спиралью спускался до локтя: четкое изображение норвежского риджбека. Она не опустила глаз достаточно, чтобы увидеть то, что она найдет на его левом предплечье. Его медленные шаги по кафелю приближались. — Итак, Грейнджер. — Его насмешки исчезли, сменившись небрежным поведением, к которому она привыкла за последние пару дней. — У тебя нет душа? Гермиона вздохнула, смиряясь с необходимостью встретиться с ним лицом к лицу. — Я предпочитаю принимать душ ночью, особенно здесь. Мои волосы не поддаются чарам для сушки и требуют старомодного метода естественного увлажнения воздухом, поэтому лучше на ночь. Она заметила, как его взгляд скользнул по ее растрепанным кудрям, и задала вопрос, прежде чем он успел прокомментировать это. — И вообще, что именно ты делаешь в такую рань? Столовая не откроется еще полтора часа. — В Хогвартсе я вставал рано, чтобы позаниматься, пока все остальные не проснулись, — заявил он, пожав плечами. — Не мог позволить своим соседям по комнате узнать, как сильно я пытался победить тебя, не так ли? Теперь это просто привычка начинать день с чтения. В ней проснулась мимолетная гордость, она не была уверена, что когда-нибудь устанет от того, что Драко Малфой открыто признает, что она в чем-то превосходит его, но ненасытное любопытство быстро взяло верх. — Означает ли это, что на территории святилища есть библиотека? Небольшое пространство заполнило фырканье Драко. — Я знаю, это может тебя немного шокировать, но не в каждом месте на земле есть библиотека. Проработав здесь достаточно долго, я собрал свою собственную коллекцию книг. — Он приподнял бровь, скрестив руки на голой, покрытой шрамами груди. — Хочешь посмотреть? — Очень, — ответила она слишком быстро, хотя сомневалась, что ее ответ действительно был необходим. — Тогда жду тебя в моей каюте в ближайшее время. Она предполагала, что Драко уйдет после этого, но вместо этого он держался одной рукой за складку своего полотенца, пока наклонялся, чтобы поднять с земли ее резинку для волос. Он вложил аксессуар в ее ладонь и сжал пальцы вокруг черной резинки. — Как бы то ни было, мне очень понравилась косичка.

…

Голубая полупрозрачная выдра парила в воздухе, кивая каждые несколько секунд, пока Гермиона заканчивала свое сообщение. — Приношу извинения за позднее уведомление. Я вернусь в следующий понедельник. Гермиона взмахнула палочкой, заставив выдру сделать сальто, прежде чем вызвать Патронуса, чтобы передать сообщение главе Подразделения Зверей. У выдры были строгие инструкции оставаться на столе Риксона, пока он не прибудет и не услышит полное сообщение. В то время как пергаментный самолетик был эффективным средством информирования Чарли о ее решении остаться, сообщение в последнюю минуту на всем пути в Англию требовало более искусной работы с заклинаниями. Проинформировав Министерство о своем отсутствии, Гермиона направилась к противоположной стороне круга домиков и постучала в дверь Драко. Он открылся почти сразу, и Гермиона вошла внутрь, где Драко сидел за столом, идентичным тому, что был в домиках Гермионы и Джулии. Теперь он был должным образом одет для сегодняшнего дня, вернувшись в свой обычный наряд из черной футболки с длинными рукавами и оливковых брюк. На столе лежала открытая книга, но он закрыл ее, как только она переступила порог. Разум Гермионы был слишком отвлечен, чтобы сформулировать ответ на его приветствие. Хотя она и согласилась на скромное жилье для себя, было странно видеть Драко Малфоя, живущего в такой простой хижине. Суровое окружение и скромные жилые помещения хорошо сочетались с тем представлением, которое Гермиона всегда имела о Чарли, даже до того, как они сблизились. Чарли вырос в Норе. Он делил спальню с Биллом. Он знал, каково это — жить скромно. Но Драко… Даже сарай в саду поместья Малфоев должен был быть роскошнее этого. Драко не выказал никаких признаков дискомфорта. В то время как каюта Джулии была обставлена скромно, Драко сделал свою более уютной. Картина с холмистым пейзажем и парящим в небе драконом висела рядом со столом, и, как и было обещано, коллекция книг занимала две разные книжные полки, доходившие до потолка. Кончики пальцев протянулись, чтобы провести по корешкам. Некоторым томам, казалось — и, несомненно, были — столетия. Тематика книг варьировалась от теории магии до истории и неторопливых романов, в дополнение к многочисленным полкам, посвященным драконологии и связанным с ней потребностям в содержании драконов. Ее просмотр прервался, когда она наткнулась на фотографию в рамке в конце одной из полок. Рамка была богато украшена — единственный признак роскоши во всем салоне. Толстую рамку заполняли большие рельефные цветы, и Гермиона почти не сомневалась, что она сделана гоблинами. Внутри была фотография Драко с единственным человеком: его матерью. В то время как Гермиона ожидала, что любая фотография между матриархом Малфоев и наследником будет официальной, эта была случайной. Длинные светлые волосы Нарциссы были уложены так, что передние пряди были собраны в пучок, в то время как у Драко был такой же маленький пучок, каким он щеголял в святилище. Они были просто одеты, прогуливаясь по тому, что Гермиона приняла за сады поместья Малфоев, подобие любой счастливой пары мать-сын. Других фотографий в комнате не было. — Ты часто видишься со своей матерью? — Спросила Гермиона, наблюдая за фотографией, на которой Нарцисса убирала несколько прядей длинных локонов, упавших на глаза ее сыну. Она чувствовала, что Драко стоит прямо у нее за спиной, наблюдая за фотографией вместе с Гермионой. — Я не видел ее первые пару лет, что был здесь, — сказал он достаточно близко, чтобы Гермиона практически могла почувствовать его слова у своего уха. Он протянул руку через ее плечо и взял рамку в руки. — Какое-то время между нами были сложные отношения. Но сейчас я вижу ее два или три раза в год, когда навещаю наше французское поместье. Она сюда не приезжает. Его голос был напряженным, и Гермиона посмотрела на него. — Я пытаюсь представить, как отреагировала бы твоя мама, если бы ей когда-нибудь пришлось есть сломанной вилкой. Отстраненный взгляд в его глазах исчез, сменившись вновь вспыхнувшим легкомыслием. — Я думаю, она предпочла бы поужинать с дементорами. Когда Драко поставил фотографию на место, книжные полки снова привлекли внимание Гермионы. Она просмотрела названия в поисках того, которое может оказаться полезным в «Атаках дракона», когда заметила тенденцию в отношении книг на нижних полках. Ее коса упала на плечо, когда она присела, чтобы рассмотреть их получше. — Половина этих книг о антиподах Опалус. — Да, ну, учитывая, что я главный хранитель дракона Ивэйр, мне кажется уместным обладать достаточными знаниями о ее виде. Гермиона мгновенно выпрямилась. — Ты не упоминал об этом! Он мягко усмехнулся. — Не было повода. — Думаю это было бы уместным, когда мы обсуждали её, — ответила Гермиона, вспомнив жемчужно-белого дракона, который привлек ее внимание всего два дня назад. Но когда она вспомнила тот разговор, то вспомнила условия, о которых они с Драко договаривались до того момента. Они все еще были немногословны друг с другом. Тогда тот факт, что они разговаривали вежливо, был достаточным достижением. Представить, что они рассказывают о себе что-то большее, чем абсолютно необходимо, было бы почти непостижимо. Она снова посмотрела на фотографию Драко и его матери. Посмотрела на волшебницу, которая не раз, а дважды намекала на то, что она более сведуща в магии, чем он. Который сказал ей прошлой ночью, что больше не придерживается этих извращенных убеждений. Хотел, чтобы она осталась. Очевидно, многое может измениться всего за пару дней. Драко вернулся на свое место за столом, и Гермиона отошла от книжных полок, чтобы присоединиться к нему. Он наколдовал чайный сервиз и наполнил чайник чарами кипящего Агуаменти, прежде чем левитировать над набором чая из ближайшего ящика. Гермиона выбрала классическую смесь для завтрака, после чего Драко налил ей воды. — Многие хранители хотели работать с Ивайр, включая Чарли, — объяснил Драко, готовя себе чашку чая. — Просто так получилось, что я был тем, с кем она подружилась лучше всего. — Должно быть из-за похожей расцветки. Драко ухмыльнулся, легкая улыбка на его губах показала, что он совсем не возражал против насмешки. От горячей поверхности чая поднимались завитки пара, и Гермиона подождала, пока он остынет, поскольку странность всего происходящего начала сказываться. — Ты должен признать, совершенно невероятным, что тот же самый человек, который насмехался над магическими существами, превратился в экстраординарного хранителя драконов. — Она обхватила руками теплую чашку. — Из всех хранителей драконов в святилище Ивайр выбрала тебя, но ты едва продержался три минуты, как Клювокрыл оправдано напал на тебя, и ты провел остаток учебного года, жалуясь на пару царапин. — Это определенно была не царапина, — мгновенно защитился Драко. Он закатал рукав на правом предплечье, обнажив большой шрам от того места, куда, должно быть, попал один из когтей Клювокрыла. — Я не полностью притворялся. — Полностью-ключевое слово, — сказала Гермиона со слабым раздражением, хотя и без следа злобы. — Я действительно помню, как кто-то недавно признался, что заслужил эту пощечину после того, каким придурком ты был по этому поводу. — Речь о последующей неделе и судебном разбирательстве, а не о самой первоначальной травме. — Значит, ты не несешь ответственности за то, что был придурком, не следуя указаниям Хагрида с самого начала? — Ты когда нибудь встречала тринадцатилетнего мальчика? Никто не может искренне ожидать, что они будут слушать все, что говорит профессор. — Я могу, когда речь идет об опасных магических существах! По комнате пронеслись смешки, на его лице ясно читалось веселье. — Ты всегда была любимицей учителей. — А ты всегда был чересчур драматичным мальчиком. — Никогда не утверждал иного. Гермиона закатила глаза. — И все же, так или иначе, за все годы нашего напряжённого знакомства, это было самым большим гневом, который я когда-либо испытывала по отношению к тебе. — Тогда, возможно, я должен поблагодарить тебя. Может быть, ты вбила в меня немного здравого смысла. Почти хвастливая ухмылка появилась на его губах, и Гермиона не смогла сдержать смешок из-за поднятой чашки. — Это ужасный каламбур. — О? Тогда почему ты смеешься? Она наклонилась, и дразнящая улыбка медленно растянулась на ее щеках. — Просто вспоминаю выражение твоего лица, когда ты в страхе отползал. — Ммм. Конечно. Она не знала, в какой момент на выходных ей стало казаться таким естественным, что рядом с ней улыбался Драко Малфой, но она обнаружила, что не возражает. Было приятно, что в убежище есть кто-то еще, с кем можно проводить так много времени. Нельзя было отрицать, что Драко повзрослел за последние несколько лет, и она была благодарна за это. И ей пришлось признать, что Драко был довольно красив, когда улыбался. Гермиона и Драко пришли на завтрак вместе, все еще стараясь попасть туда пораньше, несмотря на то, что там не было такой драки за вилки, как за ужином. Завтрак и обед были более обычными, с разнообразными блюдами, расставленными в середине отдельных столов, чтобы смотрители могли приходить и уходить, когда позволяет их расписание. Недолго думая, Гермиона устроилась на стуле рядом с Драко, и их беседа продолжилась. Она понятия не имела, сколько прошло времени, прежде чем Чарли подошел к столу, первый из их команды, кто присоединился. — Так, так, так, — радостно приветствовал их Чарли. — Посмотрите, кого все-таки удалось убедить остаться. Гермиона разрезала помидор. — И тебе доброго утра, Чарли. Драко тоже поздоровался с Чарли, а затем вернулся к их с Гермионой дискуссии. Он рассказывал ей об одной из недавно прочитанной книге, в которой подробно описывалась Конвенция чернокнижников 1709 года, запрещавшая разведение драконов в Европейской конфедерации волшебства. Гермиона немного знала о конвенции, как из собственного чтения, так и из ее актуальности на работе, но она никогда не задумывалась о том, почему закон не применяется так строго в Румынии, поскольку страна стала суверенным государством только полтора столетия спустя. — Так вот почему Харви Риджбит выбрал Румынию для создания этого убежища? — Спросила Гермиона, вспомнив имя основателя из руководства по содержанию драконов, которое Драко дал ей прошлой ночью. Драко кивнул. — Некоторые правила здесь более мягкие, чем в других европейских странах, таких как Великобритания и Франция. Мерлин, у нас даже нет отделения министерства, посвященного магическим существам. — Как это возможно? — Поверь мне, это приводит к множеству проблем, — сказал Драко, прежде чем застонал. — Румынское министерство настолько занято другими делами, что они рассчитывают на нашу самодостаточность. Вот почему здесь так трудно заставить их что-нибудь сделать. У Гермионы было много претензий к тому, как обстояли дела в ее департаменте, но учитывать, что некоторые министерства еще меньше заботились о своих волшебных существах, было возмутительно. Драко продолжал описывать, чем румынские драконьи правила отличаются от законов, которые Гермиона ошибочно считала универсальными, когда внезапный удар по ноге привлек ее внимание к другой стороне стола. Она вздрогнула, только сейчас вспомнив, что Чарли тоже был там. Старший хранитель драконов быстро поднял и опустил обе брови, взглянул на Драко, затем наклонил голову. Гермиона наморщила лоб и одними губами спросила: — Что? Чарли дернул головой в сторону Драко на этот раз менее незаметно, но Гермиона все еще не могла понять, к чему клонит Чарли. Драко не обращал внимания на все это испытание, слишком сосредоточенный на своем завтраке и своих обидах на румынское министерство, чтобы заметить рассеянность Гермионы. Он остановился только тогда, когда прибыли Аурел и Маркус, за которыми вскоре последовала Джулия, которые были удивлены, но взволнованы присутствием Гермионы. Столовая начала заполняться хранителями драконов, в то время как другие уже заканчивали завтракать и расходились, чтобы приступить к своим обязанностям на день. Когда Дору и Ллевеллин оба сели за свой обычный столик, Чарли попытался пойти к ним, чтобы узнать, слышали ли они что-нибудь из румынского офиса Авроров, но Джулия усадила его обратно на стул. — Офис аврора едва откроется, — сказала Джулия, сжимая одной рукой рубашку Чарли, чтобы он не мог вырваться. — Гермиона осталась, чтобы провести с тобой больше времени, и ты не собираешься уходить до окончания завтрака. Чарли расслабился, и Джулия ослабила хватку. — Я думаю, это может подождать, — сказал он, хотя в его голосе не было радости. Гермиона не могла винить его. Он беспокоился о драконах. Она понимала, что их безопасность всегда будет на первом месте. Честно говоря, это не было чем-то грандиозным. Да, она, очевидно, хотела проводить больше времени с Чарли, но он был не единственной причиной, по которой она осталась. — Эй, у меня есть идея, — сказал Маркус. — Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз играли в отборочный матч по квиддичу. Что бы ты сказал об игре сегодня днем, чтобы отвлечь нас от всего этого? Он перевел взгляд с Чарли на Драко. — Вы двое согласны играть в «Искатели»? Драко согласился, как и Чарли. В глазах Чарли вспыхнул озорной огонек, неприятно напомнивший Фреда и Джорджа в их ранние интриганские дни. — И за кого ты будешь болеть, Гермиона? За меня или Драко? Губы Гермионы были открыты, готовые возразить, что она всю свою жизнь поддерживала Драко и не видела причин останавливаться сейчас, когда громкий треск дракона-хранителя, аппарировавшего прямо в столовую, прервал все разговоры вокруг. Хранитель подбежал прямо к Дору и Ллевеллину, и в результате по комнате прокатился шепот. Все, что сказал хранитель, было коротким, но этого было достаточно, чтобы краска сошла с и без того бледного, пожилого лица Дору. — Как ты думаешь, напали на другого дракона? — это все, что успел сказать Аурел, прежде чем Ллевеллин бросил на Чарли панический взгляд с другого конца столов и через секунду аппарировал. Дору и хранитель дракона также исчезли, как раз в тот момент, когда Чарли сунул руку в карман, чтобы достать серебряную монету. Она настороженно засветилась. Джулия с беспокойством посмотрела на Чарли. — Это еще один валлийский зеленый? Но Чарли держался отстраненно. Он просто уставился на надпись на монете. — Чертов ад. Он аппарировал, не дав ответа. Вся столовая гудела от переполоха, догадки о причине переполоха уже эхом отражались от обшитых деревянными панелями стен. Пока все внезапно не прекратилось. Внезапно все хранители в столовой полезли в свои карманы, сумки из драконьей кожи или куда-то еще, где они хранили свои серебряные монеты, оставив Гермиону свидетельницей шока, который расцвел на лицах всех остальных. Бесчисленные глаза теперь смотрели на сообщение, отправленное каждому хранителю. Маркус и Аурел аппарировали почти сразу. Джулия остановилась только для того, чтобы взглянуть на Драко, прежде чем тоже исчезнуть. Выражение лица Драко было нечитаемое. Гермиона пристально наблюдала за ним, глаза ее были полны беспокойства. Один за другим все больше и больше хранителей аппартировали. Драко серьезно уставился на свою монету. — Драко, — попыталась она, страх клокотал внутри нее вместе с учащающимся сердцебиением. Она сжала его руку. Он дрожал. — Драко, что случилось? Только тогда Драко вышел из своего транса. Хотел он того или нет, но именно тогда Драко аппарировал, прихватив с собой Гермиону. Столовая закружилась, и вскоре они оказались в центре суматохи, окруженные обугленными стволами деревьев и жаром яростного пламени Норберты.