Воспоминание 14
Ужасное осознание того, что она, будучи в браке, все же влюблена в женатого мужчину, да еще и безответно, не на шутку подкосило Гермиону. На праздновании дня рождения Рози только ленивый не спросил, все ли в порядке у неё со здоровьем, на что девушка придумала отличную и частично правдивую отмазку: плохо и мало сплю. И каждого устраивало это оправдание, они сочувственно кивали, гладили по плечам и бормотали: «Ах, милая, я тебя так понимаю…». Ни черта они не понимали. Никто из них. Кругом стояла янтарно-брусничная осень. У Джинни в ход пошли её сезонные тыквенные пироги, глинтвейн и украшение дома малюсенькими пухленькими тыковками и гроздьями винограда. Но умнейшую волшебницу современности это уже не приводило в привычный восторг. Её голова была плотно занята обработкой заведомо бесплодных сценариев последующей вероятной встречи с одним небезызвестным чистокровным магом. В душе Гермиона надеялась, что со временем её мысли о Драко утихнут. Испарятся. С глаз долой - из сердца вон. Это ведь должно сработать? Но они пересеклись на Хэллоуин в Косом переулке, и Гермиону тряхануло так мощно, будто началось землетрясение в 10 баллов. Он был с семьей. Она - тоже. Но среди огромный толпы волшебников в праздничных мантиях разнообразных расцветок, они сумели одновременно зацепиться взглядами друг с другом. Стоп-кадр. Звуки улицы отошли на дальний план. С громким щелчком завелась огромная машина, разворачивая в реверсии бобину с кинолентой, где крупными планами были отпечатаны горящие азартом серебряные радужки с пульсирующим зрачком, искренняя улыбка с сеткой морщинок у глаз, теплые руки, бархатный голос, любовно нашептывающий «Скажи, что ты моя». Сердце жалобно заскулило. Гермиона не ожидала, что к горлу подкатит огромный ком из подступающих слез. В серых глазах блеснули тени смятения. Гриффиндорка не могла оторвать взгляда. Малфой, почему-то, тоже медлил и не торопился разрывать их контакт. Но Астория обратилась к нему, и Драко все же разрубил натянувшийся плотный канат связи между ними. Гермиона почувствовала острую боль в легких, краем сознания улавливая, что теперь именно так они и будут «общаться». Всю оставшуюся жизнь. Она будет с Роном. Он - с Асторией. И так до самой смерти. От этой мысли становилось непередаваемо грустно. Почти невыносимо. Гермиона хандрила. Долго смотрела в окно на бегущие по стеклу капли дождя, когда выдавалась свободная минута. Вкус еды не ощущался. Полнейшая апатия, словно кто-то поставил на мир черно-белый фильтр, лишив его всех красок. Только Рози удавалось выводить её из этого состояния. Но ненадолго. Гриффиндорка словно бы чахла. Рон нервничал, переживал. Но не знал, как подступиться, с чего начать. Наверное, он делился своими тревожными мыслями с кем-то, раз мог смолчать и не устраивать ей допросов. Затем он же и предложил ей выйти на работу, послать запрос в Министерство и хотя бы изредка посещать прежнее место, пусть и не на полную ставку. Гермиона уцепилась за это, как утопающий - за брошенный за борт спасательный круг. Но это была лишь обезболивающая таблетка, не искореняющая причину воспаления, а лишь закупоривающая симптом. На время. Когда Гермиона зашла в Атриум в свой первый трех-часовой рабочий день, она готова была разрыдаться от счастья. Казалось: вот оно. Решение найдено. Но после нескольких посещений Министерства и рутинного протоколирования судебных заседаний Визенгамота, девушка уже не так влюбленно смотрела на идею вернуться в знакомые стены. Что важного и стоящего ей могли поручить за жалкие 9 рабочих часов в неделю? Иллюзии развеялись достаточно быстро. Она загнала саму себя в угол. Решив поговорить с Кингсли начистоту и сообщить, что она отказывается принимать участие в работе Министерства, пока не будет способна выходить на полную ставку (благо их принадлежность к Ордену и совместное военное прошлое позволяло ей пообщаться с Министром без предварительной записи), Гермиона переступила порог зала заседаний, придя на свой (пока что) последний рабочий день в качестве секретаря. И застыла. Среди сливовых мантий платиновые волосы и черный костюм с бархатными вставками выделялись особенно четко. По крайней мере, для Гермионы. Драко не видел её, сидя вполоборота и ведя беседу с тучным лысым волшебником в чудаковатом желтушном костюме, поверх которого была накинута помпезная мантия бордового цвета. Гермиона прошмыгнула на свое место - черт бы побрал - точно напротив Малфоя на другом конце амфитеатра. Если тот повернет голову, а он рано или поздно это сделает, то Гермиона моментально попадет в его поле зрения. Руки начали бесконтрольно дрожать. «Истеричка» - голос Драко безжалостно приводил её в чувства в её же собственной голове. Девушка тихо прокашлялась, заколдовав перо. Ей нужно сконцентрироваться. Убрать все лишние мысли из головы. Если в протоколе появится что-то в стиле «О, Мерлин, он смотрит» или «Почему он такой красивый?», то коллегия судей, когда будет знакомиться с документами, вряд ли оценит эти невероятно поэтичные дополнения. Сегодня будет тяжело. Гермиона почувствовала, как её пронзило насквозь, словно кто-то исподтишка кольнул её в спину десятками мелких иголок. Да, именно так ощущался его взгляд - как пытка. Она знала, что Малфой заметил её, но не оторвала головы от бумаг. Она не будет пялиться, как ненормальная. «Но это так трудно, ведь он здесь.» Внезапно в ноздри ударил запах дерева от стола, а кто-то невидимый врубил на полную насыщенность цветовой палитры окружающего мира. Сердце затрепыхалось от распирающего грудную клетку беспричинного веселья. Гермиона закусила губу, которая предательски начала дергаться в сторону, намереваясь растянуть рот в улыбке. «Мерлин! Соберись! Надо работать. Надо сосредоточиться на деле! НА ДЕЛЕ.» Любопытство взяло верх, и девушка воровато глянула в сторону ответчика, но была тут же поймана. Малфой откровенно пялился на неё, будто она была призраком. Или плодом его воображения. Глупо было и дальше делать вид, что она его не замечает. И потому она сдержанно кивнула в качестве приветствия. Сухое, официальное и ничего не значащее «Здравствуйте». Малфой заторможенно кивнул в ответ. И - черт - она не смогла сдержать улыбки, которую тут же спрятала, прикрывшись пустым пергаментом. «Какой позор. Какой кошмар.» Она посмотрела на него несколько минут спустя, но Малфой уже держался отстраненно. Парень был максимально сдержан, холоден, на лице красовалась восковая нечитаемая маска. Лишь пальцы левой руки, затянутой в кожаную перчатку, отбивали по столу какой-то ритм, и это было единственное движение, выбивающееся из общего впечатления о том, что Драко Малфой - мраморная статуя. За все время заседания он ни разу не шелохнулся и даже не взглянул в её сторону, отчего Гермиона уловила насколько стремительно её эмоции понеслись вниз. Утопая в болоте разочарования и тупой боли, разлитой по венам. «Ну, а чего ты ожидала?» - подумала гриффиндорка, потирая виски, когда Верховный судья объявил перерыв. «Не будет же он искать встречи и… Как это смешно! О чем я вообще думаю?» Гермиона недовольно хмыкнула самой себе, собирая в папку исписанные пергаменты, как вдруг на чистом листе бумаги проступили буквы, которые продержались там не больше трех секунд и мгновенно исчезли:«Мы можем поговорить?»
Девушка ошарашенно смотрела на белоснежный лист, боясь даже дышать, и нерешительно подняла глаза на блондина. Тот уже поднимался со своего места, кивая своему адвокату, после чего бросил выразительный взгляд в её сторону, подтверждая, что все было взаправду. Ей не привиделось. Сердце зашлось кан-каном, Гермионе пришлось сначала подышать, чтобы успокоиться, но девушка не дала себе достаточно времени, подскакивая на ноги и буквально вылетая из зала, ни на кого не глядя. Будто Малфой мог исчезнуть, если бы она промедлила хотя бы на секунду. Гриффиндорка заставила себя притормозить, отворила дверь и окунулась в такую необходимую прохладу коридора. Он остужал жар, поглощающий каждый орган её тела изнутри. Малфой стоял у стены в конце коридора и лишь завидев её, кивнул, мол, «Следуй за мной», широким шагом рассекая пространство и скрываясь за поворотом. Гермиона не знала, куда деть зуд в руках, которые она сцепила в замок перед собой, пока шла достаточно ровным шагом за слизеринцем. Одно лишь слово билось в её сознании и перекрывало поток тревожных идей о предмете дальнейшего разговора со слизеринцем - «Спокойно». «Спокойно» - сказала она себе, когда оказалась перед витражной полупрозрачной дверью, ведущей в небольшое помещение. Там стоял полумрак, но фигура Малфоя была хоть и слабо, но различима. «Спокойно» - вновь повторила себе Гермиона, когда безропотно зашла внутрь, сталкиваясь с цепким взглядом потемневших пасмурно-серых глаз. «Споко…» - успела она повторить, прежде чем мысли закончились, уступая место звенящему вакууму в голове. Они просто молча смотрели друг на друга, стараясь найти подтверждение тому, в чем оба не были уверены. Маленькое помещение, где располагались два кресла и пепельницы, вмиг наполнилось удушающей и вязкой энергией, и теперь могло конкурировать с любой парной. Произнести хоть слово сейчас было равносильно тотальному разрушению чего-то, что прямо на их глазах собиралось, соединялось. Будто разбитая ваза приобретала свою прежнюю форму. Малфой сделал неуверенный шаг к ней, все еще буровя её тяжелым взглядом. Она задержала дыхание, но не отошла. Это был гипноз, древнейшая магия, не позволяющая думать и отвести от Драко глаз. Пульс подскочил сразу в два, а то и три раза. Гермиона облизнула вмиг пересохшие губы и глубоко вдохнула, но выглядело это так, словно даже такое простое действие давалось ей с огромным трудом. Еще шаг. Гермиона несмело шагнула навстречу. «Пропади все пропадом. Пусть. Пусть. Пусть.» Все это было выше её сил и здравомыслия. Выше совести. Сильнее страха. Что-то загорелось по ту сторону серебристых глаз, и Драко одним большим шагом сократил расстояние между ними и порывисто обхватил её лицо двумя ладонями, прижимая её губы к своим губам. Шум водопада - с таким звуком срывается сердце и летит куда-то вниз. Теперь Гермиона это знала на собственном опыте. Она жадно обхватила руками его шею, притягивая парня ближе к себе, ничуть не колеблясь и не стыдясь того, что происходит. Они оба, почти одновременно, застонали, слепившись так тесно, как только это было возможно. Ладони Драко переместились ей на затылок и на талию, теснее вжимая женскую фигурку в свое поджарое тело. Страх бился где-то в груди вместе с опьяняющим восторгом, фейерверком взрывающимся в её груди, адреналин скакал по крови наперегонки с серотонином и эндорфинами. Они оторвались друг от друга лишь на секунду, только лишь для того, чтобы втянуть кислород, и вновь припали друг к другу, словно им осталось жить считанные секунды. Гермиона не удержала свои пальцы на широких плечах и запустила их в жесткие платиновые волосы, ломая всю укладку и все приличия. Малфой застонал, так крепко выжимая её в себя, что казалось, слышен хруст её костей. Но боли не было. Лишь жажда, непреодолимое желание слиться воедино и никогда не разъединяться. Безумие. Их мог увидеть кто угодно. Возможно, даже увидели. Но у гриффиндорки не осталась ни капли мужества противостоять обжигающему все ее существо чувству. Она так низко пала. Сдалась. Наплевав на всё. Лишившись разума. И стыда. Малфой обхватил ладонями её талию и бессовестно отклонился назад и разорвал поцелуй, облизнув её нижнюю губу напоследок. Он выглядел размазанным, одурманенным. Такие длинные ресницы, идеально закрученные вверх от природы. Неидеальные сосудики на острых крыльях носа. Потрескавшиеся и припухшие от поцелуя губы. Драко бездумно водил пальцами по её спине и пояснице, вызывая тугой жар внизу её живота. Если даже он выглядит так, то как должно быть сейчас ошалело смотрится она со стороны? Гермиона тяжело вздохнула, абсолютно голодными глазами оглядывая острое лицо. — Драко… - тише шепота произнесла она ему куда-то в подбородок, все еще поглаживая ладошками его затылок и шею. — Увидимся после заседания? - охрипшим голосом пророкотал он, любовно скользя взглядом по её лицу. — Где? - и без того розовые щеки девушки приобрели пунцовый цвет от смущения. Она всерьез задает этот вопрос? — В Атриуме. Когда ты заканчиваешь? - несвойственно нежно произнес Малфой, приподняв её локон и медленно пряча тот за ее ухо. Они стояли непозволительно близко друг к другу, дышать было тяжело, но ощущалось это как самое правильное, что только может быть на свете. — После заседания - к Министру и домой… - как-то чересчур разочарованно протянула гриффиндорка, опуская голову и пряча взгляд в лацканы его пиджака. Малфой лишь сцепил свои пальцы в замок у неё на пояснице и прижал к себе, прорычав ей в самое ухо: — Я тебя не отпущу. После чего нехотя отступил от неё, и тихо выругался, абсолютно не аристократично поправляя брюки. Гермиона стала свекольного цвета из-за представшей картины, и начала нервно теребить воротник своей рубашки, не понимая, как себя дальше вести. Но заметив её неловкость, Драко нахально ухмыльнулся и лишь вытянул руки в стороны, будто смиряясь с положением вещей. А затем нараспев протянул, театрально изгибая брови: — Видишь, что ты со мной делаешь, Гермиона? Гермиона. Собственное имя ударило как новая доза поцелуя, и она не заметила, как расплылась в еще одной идиотско-счастливой улыбке. — Мне не надо видеть. Я чувствовала, - девушка подняла на него горящие глаза, в которых плескался азарт и дикие черти. Блондин удовлетворенно хмыкнул и вновь лицо его переменилось, обретя какую-то задумчивость. Он протянул руку к её лицу и погладил щеку подушечками пальцев. Невесомо, будто боясь, что она растает в воздухе от его прикосновения. — Я тебя буду ждать. У фонтана. Затем он пригладил платиновые волосы и, не удержавшись от прощального взгляда, обогнул её и быстрым шагом двинулся к залу заседания. В серых глазах рябью сверкало что-то похожее на озорство. Гермиона постояла в этом помещении, служившим курилкой для работников, все еще приходя в себя от случившегося. Она судорожно попыталась привести себя в порядок, но алое лицо и лихорадочный блеск в глазах явно выдавал ее с головой. «Ну и пусть!» Гермиона решительно вошла в зал, уверенно зашагав к своему месту в амфитеатре. Но стоило ей пересечь порог, как внутренности сковало, словно бы все взгляды были устремлены на героиню войны. Липкий пот моментально прошелся по её позвоночнику, сообщая ей о том, что она находится под пристальным вниманием. Ей мерещилось, что кто-то перешептывается, указывая на неё. Осуждающе смотрит. Неодобрительно качает головой. Будто каждый присутствующий в этом зале ЗНАЛ. Знал, что она творила пару минут назад. На Малфоя она не смогла поднять глаз за все время, пока шло слушание. Она передала протокол заседания Верховному судье, вежливо попрощалась и, стараясь замедлить свои непослушные ноги, покинула зал. Пока она ехала в переполненном лифте, то сердце её трепыхалось от ужаса. Малфой будет ждать её. Она не сдержится. Они переспят. Ожидаемо. И что дальше? Будут спать втайне от своих супругов? Зачем ей брать такой тяжелый грех на душу? Зачем разрушать то, что уже у неё есть? Гермиона до крови искусала губу, пока её мысли хаотично бегали, сменяя одна другую. Она потеряет всё. Семью, окружение, репутацию. И что получит взамен? Сердце двинулось под ребрами, намекая, что ей нужно рискнуть. Она не сможет всю оставшуюся жизнь «сохнуть» по Малфою и растекаться в лужицу при встрече. Но вдруг есть шанс, что эта одержимость пройдет? И стоило всего-навсего перетерпеть? Ехидный голос, выступавший явно против внутренней совести и спокойствия Гермионы, промурлыкал: «Это не пройдет. Потому что запретный плод - самый сладкий плод.» Неровным шагом она двинулась в сторону фонтана. Ее желудок скрутило в жгут, стоило глазам заприметить высокого блондина в изящном и дорогом костюме. Руки в карманах, расслабленная уверенная поза. Гермиона замерла на месте. Страх подскочил в самое горло, мешая даже вдохнуть. «Может, уйти?» - но стоило ей это произнести у себя в голове, как Малфой болезненно дернулся и развернулся четко в ее сторону, будто почувствовав присутствие и возникшее желание девушки улизнуть от него. Драко цепко вонзился в неё взглядом и многозначительно кивнул на каминную сеть. Гермиона сглотнула ком, чувствуя распространяющийся жар по всему телу, будто у неё и вправду помешательство. Она точно нездорова. Томление, предвкушение и неуместное веселье распирало её грудную клетку изнутри, грозясь вылиться на всех окружающих, будто поток лавы. Она сошла с ума. Подавляя улыбку и пряча её за вьющимися локонами, она с опущенной вниз головой стремительно шла в сторону одного из каминов. Малфой двигался по другую сторону, спокойно озираясь по сторонам. И когда они должны были пересечься, то слизеринец молниеносно схватил её за руку, увлекая за собой в ядовитое пламя камина. Вот и всё. Они оказались в том самом доме на Боуленд-роуд. Только теперь тут не было так пыльно, а с мебели были сняты чехлы. Стены, интерьер смотрелись так же неприветливо-мрачно и неуютно, словно тут никто не живет, но Малфой определенно выделил время и все же занялся этим пространством. «Для чего? Водить сюда девиц втайне от жены?» Гермионе вмиг сделалось нехорошо, а в солнечном сплетении что-то болезненно дернулось, словно её неожиданно укусила гадюка. Девушка неловко потопталась на месте, не решаясь сделать шаг, но хозяин дома быстро потянул её за собой, обвив пальцами её запястье. — Драко, это твой дом? - чтобы хоть как-то отвлечься от внезапного приступа ревности, спросила Гермиона, безропотно следуя за блондином в следующую комнату, служившую залом для приема гостей. — Теперь - да, - равнодушно бросил он, не задерживаясь в гостиной, а ведя девушку прямиком на второй этаж, где располагались спальни. «Да, конечно!» Они ведь взрослые люди. Она знала, зачем он её зовет. Но все равно густо покраснела от того, что Малфой не планировал церемониться с ней. Конечно, она ведь всего лишь одна из девиц для потех. Скорее всего, так. «Шлюшка»-Грейнджер. Для чего с ней любезничать, если и так она готова на всё? Как это ужасно. Позорно. И низко. Гермиона ненавидела себя за слабость, безрассудство и за скачущее канканом сердце, вопящее: «Он тут! Он рядом!» Дурацкий маленький кровяной комок, что бы ты понимал? Малфой распахнул дверь первой же комнаты, рывком притянул Гермиону к себе и, не дав той даже опомниться, жадно впился в её губы, словно пленник из темниц, припавший к долгожданному источнику воды. Он точно совсем слетел с катушек, начав быстро-быстро расцеловывать её лицо, спускаясь по шее вниз к выпирающим ключицам. — Драко… - Гермиона прерывисто дышала, запрокинув голову назад и прикрыв глаза от нахлынувших ощущений. - Драко, подожди. Его длинные проворные пальцы боролись с пуговицами на её строгой рубашке, но потом просто рванули ткань в стороны, отчего маленькие перламутровые кругляшки разлетелись по комнате с деликатным звяканьем. — Драко… послушай. Малфой присел на одно колено, распахивая белоснежную ткань в стороны, и начал стремительно покрывать её живот поцелуями, поднимаясь к кромке кружевного бюстгальтера. Он торопился, старательно игнорируя её голос. Светлые брови сошлись на переносице, будто ему становилось нестерпимо больно от каждого поцелуя, оставленного на её коже. Гермиона запустила пальцы в такие любимые волосы, копошась в них, будто мурлычущий кот, который точит коготки. — Драко… - совсем слабо подала голос гриффиндорка, уже не совсем понимая, для какой цели она так настойчиво его зовет. Может, ей просто нравится произносить его имя? Внезапно Малфой ткнулся горяченным лбом ей в живот, и его дыхание опалило её кожу. Дрожащие руки прижимали женское тело, обхватив его под мантией так крепко, словно это самая необходимая вещь на всем белом свете. Драко молча замер. Предчувствие надвигающегося страшного откровения затопило Гермиону, и она, широко распахнув глаза, с неверием взирала сверху на склоненную белесую макушку. Малфой, в этом своем лощеном костюме, стоял сейчас перед ней на коленях, будто моля о чем-то, и производил впечатление бесповоротно поверженного человека. Так выглядит люди, припадающие к ликам святых в домах Бога. В его ссутулившихся плечах, напряжении сквозило такое отчаяние, что Гермиона впервые задумалась, а что если все не так, как она думает? Что если Малфой тоже, как и она… болен? — Драко? - Гермиона ласково погладила его по голове, намереваясь присесть и поравняться с ним, но тот лишь больно вжал свои острые пальцы в её спину, не позволив ей шелохнуться, и яростно замотал головой из стороны в сторону. Живот полоснуло жаром от его движений. — Просто. Стой, - надтреснувшим голосом произнес Малфой куда-то в пол, и от этого тона Гермионе сделалось совсем не по себе. Ледяной Принц рассыпался вдребезги, превратившись в того самого шестнадцатилетнего мальчишку, который сбежал, стоило им поцеловаться в темном кабинете. Сердце Гермионы сжалось от любви и непреодолимой жажды забрать его боль себе. «Может, его тоже мучает совесть? И он не хочет предавать супругу?» - промелькнула дурацкая, но самая обоснованная из всех мысль. Самая реальная. В отличие от той, напрасно обнадеживающей, которую Гермиона старалась затолкнуть в самые дальние и непроглядываемые уголки своего сознания. Малфой подозрительно тяжело и рвано дышал. «Он что… плачет?» Гермиона решительно провела пальцами по его голове и предприняла еще одну попытку опуститься рядом с ним на колени. — Я сказал тебе: стой! - процедил сквозь зубы Драко, потеряв всяческий контроль над собой. Он грубо дернул её, отчего Гермиона ойкнула. Услышав это, Малфой яростно расцепил руки и, словно рассвирепев, резко поднялся на ноги, отходя от девушки к окну. Все помутнение, страстное желание прикоснуться к нему окончательно исчезли, оставив Гермиону один на один с напряженной взымающейся в такт рваному дыханию спиной бывшего любовника. Тягостное молчание охватило комнату. Гриффиндорке так много хотелось сказать, так необходимо было произнести хоть что-то, но слова не могли сорваться с её губ. Она не решалась, понимая, что это то же самое, что стрелять с закрытыми глазами. Велика вероятность промазать и ухудшить и без того сложную ситуацию. Ее ладонь потянулась к спине, как к магниту, но Гермиона остановила себя. «Наверное, это не лучший момент, чтобы трогать раздавленного и обозленного Малфоя» - подумала она, припоминая, что ей еще не доводилось видеть Драко «таким». Спустя пару мгновений, все же набравшись смелости, она открыла рот, но они заговорили почти одновременно: — Дра… — Заткнись. От обиды Гермиона закусила губу и прижала ладонь к груди, где только что полыхнула новая вспышка боли. — Просто заткнись сейчас, - устало и безжизненно произнес Малфой, опираясь ладонями о подоконник. - Если хочешь - проваливай. Извини, что испортил тебе… вечер. Наверняка его губы дернулись в усмешке, это было слышно по интонации, но хоть он и жалил, стараясь как можно быстрее от неё избавиться, но Гермиона все равно не могла двинуться с места. Плевать, что он подумает о ней. Плевать, даже если догадается, что она чувствует непозволительно больше дозволенного. Но гриффиндорка просто не могла оставить Драко в таком состоянии. Она набрала в грудь воздуха, приготовившись к тому унижению, что непременно последует за тем, что она вот-вот планировала сделать. Шаг. Второй. Третий. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи живота, захотелось вернуть все пуговицы на место и застегнуть рубашку, но Гермиона тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и невесомо дотронулась до плеча своей маленькой ладошкой. Драко дернулся, будто его обожгло Адское пламя, и красными от слез глазами уставился на девушку. Его губы дрогнули и скривились: — Блять, чего ты хочешь? Я передумал. Ничего не будет. Поняла? Гермиона неспешно убрала зависшую в воздухе ладонь, не показывая, как ей мучительно горько видеть его в таком состоянии. Она взглянула в порозовевшее лицо прямым честным взглядом и тихо произнесла: — Я хочу помочь тебе. Я не могу видеть то, как ты страдаешь. И… — Я? Страдаю? Ах-ха! Драко лающе рассмеялся - звук был похож на то, что кто-то прохаживается каблуками по разбитому стеклу. Девушка поежилась, но постаралась не выдать себя. Тем временем Малфой театрально утер невидимые слезы и внезапно застыл, как каменное изваяние. Сейчас будет больно, сомнений нет. — Ты мне не жена, чтобы мне помогать. Я вообще нахрен не знаю тебя. Гермиона молчала, пронзенная острым мечом прямо в грудь, продолжая бессмысленно смотреть в фарфоровое лицо и слушать бесцветный голос, который вновь почти механически заговорил: — Да, мы отлично провели время. Признаюсь, у меня крышу сносит, как подумаю о сексе с тобой. Но… Малфой безразлично пожал плечами и отвел взгляд, собираясь продолжить свой безжалостный монолог, как вдруг Гермиона почувствовала теплые дорожки из слез, которые просто соскользнули струящимся потоком по её щекам и уже прыгали с четкого контура челюсти прямо на белую ткань рубашки. Девушка хотела опустить голову, прикрывшись волосами, чтобы не попасться так глупо, но глаза-льдинки именно в этот момент мазнули по её лицу, выхватывая ровные дорожки влаги, и Драко как-то испуганно замер на полуслове. Гермиона отступила на шаг, глядя точно себе под ноги и видя, как на темный пол плюхаются две капли из слез. «Я это заслужила. Я это заслужила!» - твердила девушка про себя, пока реальность плыла, а ее ноги сделали еще один нетвердый шаг назад. Она начала задыхаться, но… не здесь. «Не сейчас.» Скрюченные от внезапной боли пальцы, выудили палочку из мантии, и пока она взмахнула ею, призывая перламутровые пуговички к белоснежной ткани, Малфой дрогнувшим голосом произнес: — Грейнджер… не плачь. Гермиона шмыгнула носом, постаравшись гордо поднять подбородок, пока завершала заклинание, но вышло неубедительно. Слезы так и катились бурной рекой, словно прорвало плотину. Или окончательно сдали нервы. Девушка попыталась вытереть слезы, но бесполезно - следующая порция водицы моментально проложила себе путь к её подбородку. Как бы ей хотелось, чтобы Драко прижал её к себе, обнял, прошептал что-то успокаивающее, но это нереально. И то, что он стоял, впившись пальцами в подоконник, и непонимающе смотрел на неё с нарастающей тревогой, лишь подтверждало её теорию: он любит Асторию и передумал её предавать. «Значит, так будет проще. Проще будет забыть.» И когда Гермиона закончила застегивать все пуговицы, вернув себе почти нетронутый вид, то осознала, что сейчас самое время кивнуть и уйти. И больше никогда - НИ-КО-ГДА - не посмотреть в его сторону и не заговорить с Драко Малфоем. «Самое правильное решение.» Но её язык, без её ведома, почему-то дернулся, а рот открылся, и оттуда вылетели следующие слова: — Записка. Там было сказано, что ты хочешь поговорить. О чем? Гермиона подняла глаза на обескураженного Малфоя, на чьих щеках до сих пор проступали алые пятна, словно он смущался. Она не знала, на что надеялась, пока задавала этот вопрос, но сердце громко стукнулось о ребра, сообщая, что это верный ход. Драко потупил взгляд, а потом тяжело вздохнул и аккуратно произнес: — Я не успел придумать повод. Гермиона просто кивнула, будто записывала необходимые данные в табличку. И таким же мертвым голосом спросила: — То есть… ты просто хотел остаться наедине, чтобы поцеловать меня? Драко кивнул, внимательно вглядываясь в её лицо. Он будто что-то соображал для себя в эту секунду, перебирая какие-то свои мысли. — Я поняла. Ладно. Если на этом всё, то я бы хотела, чтобы ты не приближался ко мне. Не писал мне. Не смотрел на меня. Не звал поужинать и поговорить. Ты мне не друг. И… - внезапно силы закончились, и Гермиона не смогла продолжить. Её голос звучал до того устало, будто она вот-вот отключится здесь без сознания, если сию же секунду не поспит. Она не могла смотреть на Малфоя, поэтому буравила отрешенным взглядом торчащий уголок шелковой простынки, свесившейся с кровати. — Почему ты пошла сюда со мной? - с каким-то надрывом спросил Малфой, выискивая взглядом что-то в выражении ее лица. - Только честно. Гермиона прикрыла глаза. Терять уже нечего. Абсолютно. Он может унизить её еще сильнее, сломать окончательно. «Ну и пусть.» — Потому что влюбилась. Тихо. Шепотом. Но именно эти слова прозвучали громче любого крика. Она не видела Малфоя, но услышала панику в его голосе, когда он, задохнувшись, выпалил: — Что?… Это было хуже, чем Круциатус. Гермиона крепко зажмурилась, как перед прыжком с парашютом, и смело посмотрела на вытянувшееся от шока лицо Драко: — Можешь думать обо мне, что хочешь. Можешь издеваться. Но если в тебе есть хоть капля порядочности, то прошу - просто… — Грейнджер, ты скажи мне, ты совсем дура? - Малфой вдруг странно улыбнулся, что никак не вязалось с ситуацией, а Гермиона лишь нахмурилась. Она ожидала, что он может посмеяться, может, оскорбить её, но что это еще за радостные улыбочки в совокупности с «дурой»? Внезапная догадка полоснула девушку острой резью где-то в районе легких, и она на миг перестала дышать. — Счастлив, что я оказалась такой идиоткой? Можешь радоваться, сколько тебе угодно. Мне плевать! С этими словами она развернулась на каблуках и резво зашагала к выходу. Взметнувшиеся кудри хлестко рассекли воздух, подпрыгивая на каждом её шаге. Она знала, что он остановит ее. Не упустит такого шанса вдоволь насладиться своей победой. И вот его пальцы обхватили её локоть, а Малфой как-то чересчур расслабленно и добродушно проговорил: — Мерлин, Грейнджер, да не убегай ты! Гермиона бешено развернулась к нему, вырвав руку из захвата, и пригрозила указательным пальцем прямо перед лицом парня, чеканя слова: — Не смей. Ко мне. Прикасаться. Я не хочу тебя больше знать. На что Малфой - вот удивительно - лишь тепло улыбнулся и примирительно вскинул руки вверх, якобы говоря «сдаюсь». — Я не собирался издеваться над тобой, подожди, пожалуйста, - мягко и подозрительно ласково произнес он, отходя на шаг. Гермиона зло сверкнула глазами в сторону слизеринца и сложила руки на груди, требовательно и немного грубо спросив: — Ну? Чего тебе? Говори, мне нужно идти. Малфой походил на человека, вот-вот готовящегося впасть в истерику. Он кусал щеку изнутри, чтобы постараться не улыбаться (видимо, триумф рвался-таки наружу), а потом спросил, бросив на Гермиону неуместно шкодливый взгляд: — Давно? Гермиона выгнула бровь, прекрасно понимая, что он имеет в виду, но отвечать так просто не хотелось. Малфой усмехнулся и произнес, смакуя каждое слово: — Влюблена в меня давно? Гермиона дрогнула, но упрямо вздернула свой маленький нос, демонстрируя храбрость: — Можешь считать, что давно. Какое тебе дело? Малфой широко улыбнулся и спрятал ладони в карманах брюк. Он выглядел поистине королем положения. — Со школы? - сладко пропел он на свой самый раздражающий манер, а Гермиона прищурилась. Ей хотелось выцарапать ему глаза! Или поцеловать! Но перед тем как уйти навсегда, хотелось немного - еще чуток - посмотреть на эти очаровательные кривляния. И потом уже доблестно уйти, сохранив крохи достоинства. — Нет, не со школы. Малфой прицокнул языком, отыгрывая крайнюю степень разочарования, а затем наклонил голову набок и взглянул на неё чересчур заинтересованно: — Ах, какая жалость! Было бы романтично. Малфой по-кошачьи направился к ней, не сводя своих прожигающих глаз с её лица. Гипнотизируя, невербально приковывая её к месту без использования магии. Он остановился перед ней, ухмылка стала еще шире. Затем, нарочито медленно, он наклонился к её застывшему лицу, и в тот же миг горячий шепот обжег её ухо: — Я-то влюблен в тебя с третьего курса. Ту-дум. Ту-дум.Ту-дум.
Ту-дум.
Резкий взрыв эмоций сотряс все ее существо, весь мир, реальный и вымышленный. Воздух больно прорвался в легкие, Гермиона качнулась, все еще пораженно уставившись невидящим взглядом куда-то сквозь Малфоя. Руки с длинными пальцами бережно обхватили её плечи, не давая упасть. Драко, нервно засмеявшись, осторожно произнес: — Тише-тише, ты чего? Шоколадные глаза были размером с блюдце. Гермиона взирала на Малфоя так, будто тот восстал из мертвых. Но того лишь забавляла её реакция: — Ты серьезно? Я думал, ты меня давно раскусила. Сил хватило лишь на то, чтобы покачать головой. «А вдруг он это… специально?». Страшная мысль пустилась очередной волной неприятных мурашек по телу. Катастрофически тихо Гермиона произнесла: — Я не верю тебе. Малфой задрал голову вверх и рассмеялся. Легко, искренне, так, как она никогда не слышала. Предательская улыбка поползла по её лицу, вторя веселью парня, и девушка была не в силах её остановить. Затем он протяжно выдохнул, с непередаваемой нежностью оглядев её лицо, и мягко коснулся костяшками пальцев её щеки, поглаживая ими чувствительную кожу вверх и вниз. — Ты такая глупышка, Гермиона… - он потянулся и, задержав пронзительно-теплый взгляд на её ресницах и поняв, что не встретит ни малейшего сопротивления, качнулся вперед и с чувством поцеловал. Гермиона готова была взлететь. Это было что-то непередаваемое! Он действительно её любит! Любит! Она будто ехала на полной скорости по дороге с горным пейзажем, высунувшись из люка машины и расставив руки в стороны, навстречу ветру. Она летела. Она дышала. По полной. По-настоящему. Она чувствовала себя живой. Её руки обхватили шею Малфоя и притянули ближе к себе, а тот лишь рассмеялся ей прямо в рот. Они стали улыбаться в поцелуе, как чокнутые. А затем Драко, совершенно по-детски приподнял её над полом, слегка покружив на месте. — Ах-ха-ха! Малфой! Ты ненормальный! Опусти меня на пол! Драко скептически выгнул бровь, но счастливейшая улыбка не сходила с его лица, и он соблазнительно произнес: — Теперь ты останешься? — А теперь ты меня не выгоняешь? - в тон ему ответила Гермиона, у которой тоже не сходила с лица глупая улыбка. Серая радужка дрогнула, глаза Малфоя опасно темнели. Он облизнул пересохшие губы и двинулся вместе с девушкой к кровати. Аккуратно опустив её на шелковое покрывало, он, внезапно став серьезным, с щемящей тоской оглядел каждую черточку её лица, будто стараясь запомнить навек. Приподнялся над ней, запечатывая в памяти каждый разметавшийся по кровати локон. Снова вернулся к лицу, кофейным глазам. Очертил подушечкой указательного пальца линию скул, подбородка. Большим пальцем обвел контур горячих и припухших от поцелуев губ. Гермиона судорожно выдохнула, не посмев оторвать глаз от самого прекрасного в мире лица. Мерлин. Кожа Малфоя будто бы светилась изнутри. Он был так красив в этот сокровенный момент их близости, что гриффиндорка вновь забыла, как дышать. Расплавившаяся сталь его глаз обратилась к её коньячным радужкам. — Я тебя люблю, - весомо произнес он своим бархатным голосом, а Гермиона не выдержала того, как разорвалась её сердце изнутри, и прикрыла глаза, пробуя сделать вдох. «Мерлин», - только лишь успела еле слышно выдавить она, перед тем как он припал к её губам. В этот раз они занимались любовью. Неспешно, растягивая удовольствие, изучая каждую клеточку кожи другого. Раскрывая душу. С устрашающей уверенностью вверяя друг другу сердца. Малфой шептал комплименты, признания, без единой пошлости, а внутри у Гермионы уродливое чудище превращалось в красивое и сильное существо. Они забыли о времени, о том, что существует другой мир. Они поглощали друг друга, методично пробуя на вкус новые ощущения. Это было похоже на танец. Румба, плавно перетекающая в самбу. И когда они, абсолютно выжатые, потные, дышащие так, будто пробежали марафон, но с обезумевшими улыбками, смогли восстановить дыхание, Драко заговорил первым, выводя замысловатые круги на спине у лежащей на нём сверху девушке. — Гермиона, ты сумасшедшая, я говорил это тебе? - в его голосе не было ни намека на издевку, одно лишь плохо скрываемое восхищение. — Говорил, - рвано выдохнула она куда-то ему в щеку, на которой уже проступила щетина. Они полежали так еще какое-то время, пока Драко не потянулся за покрывалом и заботливо не накрыл Гермиону, спасая ту от прохлады слабо отапливаемого дома. — Теперь ты в безопасности, - он слегка повернул к ней свое лицо, чтобы поймать её взгляд. И встретился с настороженными карими глазами. Разум постепенно возвращался на место, ставя перед мозгом титанически сложные задачи и вопросы. — Драко, и что… теперь? - Гермиона закусила губу по привычке, когда начинала чувствовать поднимающуюся волну паники. Она ожидала, что блондин по обыкновению отшутится, закатит глаза, но этого не произошло. Улыбка сошла с его лица, а брови сошлись к переносице, где тотчас же пролегла морщинка. — Давай подумаем. Он повернулся на бок, чтобы они лежали лицом к лицу, и Гермиона по одному его взгляду поняла, что слизеринец находится в такой же растерянности, что и она. У Драко Малфоя не было готового решения. Это ужаснуло её, словно она обнаружила себя в хлипкой лодочке посреди начинающегося шторма в океане. — Я не знаю, как мне теперь… Я не смогу посмотреть Рону в глаза, - доверительно зашептала она, а Драко бесконтрольно поморщился при упоминании имени её мужа и нетерпеливо выдохнул. — Ты будешь разводиться? - уже с сожалением в голосе, сочувственно произнес Драко, поглаживая её оголенное плечо под покрывалом. Он хотел показать, что понимает её, разделяет с ней боль непростого решения. Гермиона свела брови домиком и кивнула. — А… ты? - с надеждой в голосе спросила девушка, невесомо пройдясь пальцами по острому подбородку и четкой линии челюсти. Малфой скрипнул зубами. Гермиона уже поняла, что это означает, но все равно хотела услышать это от него. Ей не хотелось верить, но предчувствие еще ни разу не подводило её. Драко перехватил её ладошку и переплел свои пальцы с её. — Я не могу развестись, - абсолютно спокойно проговорил Малфой на одном лишь выдохе. И обратил серебряные глаза к ней, желая найти в них хоть толику понимания. Лицо гриффиндорки ничего не выражало. Она печально улыбнулась одними лишь уголками губ и еле слышно произнесла: — Почему? Так наивно, по-детски. Но ей хотелось задать этот вопрос. Драко мрачно взирал на неё, но будто под сывороткой правды, не задумываясь ни на секунду, тотчас же безучастно ответил: — Это древний магический контракт. Родовой. Он заключается один раз и на всю жизнь. Я уже не могу разорвать его. Он сокрушенно выдохнул, выжидающе глядя на Гермиону. Она смогла лишь понимающе кивнуть, словно действительно приняла то, что её любимый мужчина никогда не сможет быть с ней. Официально. На публике. «На всю жизнь» - значит, никогда. Но она не до конца осознала суть сказанного, все еще пребывая в шоке от услышанного. Мерлин, как легко ей было еще полчаса назад! Казалось, самое важное решилось: они любят друг друга. Что еще нужно? Но теперь возникли новые обстоятельства. По крайней мере, для неё. Драко был в курсе, на что он обрекает их отношения, намного раньше. — Но я поищу что-то, вдруг возможно хоть каким-то образом обойти магию рода, - улыбнулся он и обнадеживающе подмигнул Гермионе, притягивая ту к себе ближе и целуя в лоб. - Все будет хорошо, обещаю. Мы разберемся. Девушка облегченно застонала, даже не желая скрыть своих чувств. Она зарылась носом в его шею, отчего Малфой возмущенно заелозил на кровати, в попытке увернуться, беззлобно прошипев: — Щекотно, Грейнджер! Гермиона слегка отстранилась, прикусив участок кожи чуть повыше ключицы напоследок, и улыбнулась: — Я бы осталась тут на всю ночь… Как вдруг раскат тока прошелся по всему ее телу от догнавшего осознания. Время! Она уже должна была быть дома! Девушка болезненно взвыла, а Драко испуганно оглядел её, выпуская из объятий. — Мерлин, который час? - Гермиона откинула одеяло, судорожно выискивая свою палочку. - Нет! Не говори мне! Не хочу знать! Она выкинула руку в сторону парня в предупредительном жесте, и стремительно поднялась с постели, абсолютно не заботясь о своей наготе. — Где же… где же… - бурчала она себе под нос, копаясь в бесформенной груде тряпья, когда позади неё раздался низкий голос. — Вот это картина, Грейнджер, - довольно мурлыкнул Драко, оперев голову на согнутую в локте руку. - Такое увидишь не каждый день. Гермиона через плечо бросила возмущенный взгляд на нахально ухмыляющегося парня, но поняв, что тому ни капельки не стыдно - наоборот, серые глаза с поволокой откровенно пожирали её тело, она лишь неодобрительно покачала головой, стянув губы в одну тонкую линию, и отвернулась. Когда поиски увенчались успехом, девушка наспех нанесла на себя и одежду целую серию очищающих заклятий, поспешно оделась, и когда уже накидывала на плечи мантию, то Малфой привстал с кровати, обернутый шелковой простыней. Гермиона замерла, залюбовавшись его фигурой и взлохмаченными волосами, но затем страдальчески вздохнула: — Драко… я пойду. Малфой подошел к ней, одной рукой удерживая ткань на своих бедрах. Его взгляд выражал слишком много противоречивых чувств, но он сдержанно кивнул и многозначительно произнес: — Напиши мне, как сможешь. И спокойно наклонился, свободной рукой притягивая девушку за тонкую шею к себе, и крепко поцеловал. Гермиона вдохнула его запах, укрывая его в своей памяти, и кивнула, как только они, точно по команде, отстранились друг от друга. — До встречи, Драко. Малфой криво усмехнулся, склоняя голову набок, и с напускной издевкой четко проговорил, выделяя последнее слово: — До встречи, любимая. Гермиона не смогла сдержать робкой улыбки и, бросив на Драко полный любви прощальный взгляд, вылетела за дверь, подгоняемая ослепительным счастьем. Полубезумная улыбка не сходила с её лица даже тогда, когда она вышла из камина, уверенно шагнув в гостиную своей квартиры и на ходу снимая мантию с плеч. — Агнесс, Рози, я дома! - крикнула Гермиона, все еще не способная унять бешеное сердцебиение, и застыла, прикованная к месту внимательным взглядом голубых глаз. Мышцы лица свело. Девушка силилась согнать улыбку, но та предательски приклеилась ко рту, дрогнув в нервном спазме, но не исчезнув до конца. Рон стоял в арке, разделяющей гостиную и столовую, держа Рози на руках и просто смотрел на Гермиону. Он сосредоточенно и нарочито спокойно оглядел её застывшие в немом ужасе глаза, лицо, и подозрительно дружелюбно произнес: — Как Кингсли? Долго вы. «Я пропала.» Сердце бешено заколотилось, и Гермиона спрятала лицо, делая вид, что ей надо очистить мантию после сажи. Но на самом деле она лишь выигрывала для себя время. «Мерлин. Теперь самое сложное.» Она выдохнула, прикрыла глаза. Вдохнула побольше кислорода в легкие и решительно повернулась к мужу. «Сейчас или никогда!»