Чудовище

Драко откинул голову назад, полностью облокачиваясь на спинку кресла. С тех пор, как они в начале ноября приехали в Лондон, его жизнь резко пошла на спад.  Это было похоже на острую стадию наваждения, или какого-то извращенного родового проклятия: «вспышки», как он их наименовал, начали заставать его врасплох так часто, что ни одно зелье не могло справиться с мигренью в сдавленных висках. Раньше они тоже проявляли себя, но Драко полагал, что это из-за переутомления, или малого количества сна, но когда их семья вновь поселилась в Малфой-Мэноре, то эти приступы стали одолевать его на ежедневной основе.  Это были галлюцинации. Образы, запахи, внезапное ощущение, что он уже знает, что произойдет в следующую секунду, хотя еще не проживал этого. Какие-то тяжелые туманные сны, после которых голова трескалась надвое и хотелось просто сдохнуть, но ни в коем случае не разлеплять веки.  Вести дела в таком состоянии оказалось практически невозможным. Он делегировал почти все полномочия своему помощнику Нортону, слава Салазару, тот оказался толковым парнем. Драко лишь изредка связывался с ним по каминной сети, корректируя ход дел и поставки артефактов.  Малфой дал себе месяц.  Он не мог выделить большее количество времени на то, чтобы заниматься всей этой херней с помутнением рассудка, учитывая, что состояние здоровья Астории ухудшилось - проклятье рода Гринграсс весьма ощутимо напомнило о себе. Скорпиус, разумеется, ни о чем не догадывался в силу возраста, полагая, что они просто приехали погостить к бабушке с дедушкой. Но причина их возвращения была проста, как пара сиклей, - Астория начала резко уставать. Ей жизненно необходимо было восстановить свои силы, а затем можно было вернуться домой. Супруга отказывалась от помощи эльфов, веруя в то, что воспитанием ребенка она должна заниматься самостоятельно. Упрямая и несгибаемая, как горный тролль.  Малфой скрипнул зубами и уже привычным жестом потер переносицу. Но месяц уже миновал, а проблему он так и не решил. И вместо того, чтобы сосредоточить все силы на том, чтобы помочь своей жене, Драко сам внезапно впал в отвратительное жертвенное состояние из-за ноющего жужжания в голове. Может, родовая магия наказывала его за что-то?  Ощущение, что разгадка лежит на поверхности, не покидала его. И теперь он с маниакальным упорством, в свободное от недуга время, искал информацию не только о том, как спасти жену от ранней смерти, но и как - черт возьми - не сгинуть самому от мучительных мигреней.  Блейз, с которым он теперь сталкивался чаще, чем с родной матерью в поместье, взялся беспристанно учить его жизни. И, как курица-наседка, постоянно пытался спровадить его к колдомедику. Сказать, что столь удушающая забота раздражала Драко - ничего не сказать. Все же в своем упрямстве они с супругой были донельзя похожи - та тоже отнекивалась и избегала лишний раз сталкиваться с магической медициной.  Драко давно уже чувствовал опустошение. Непроходимое тупое ощущение безвозвратно утерянного времени и возможностей. Но особенно острым оно стало после того, как они с Блейзом встретились в первые же дни возвращения четы Малфоев в родные края. Они условились пересечься в ресторане, с которого Драко имел небольшой процент за вовремя вложенные инвестиции. И там, неожиданно посреди разговора, у него случилось что-то вроде приступа. На него накатила такая волна паники, когда он вдруг забыл, кто сидит перед ним, где он находится и кто, собственно, он сам? Облепляющий все существо ужас перекрыл дыхание. Драко запаниковал, вцепился в стол и буквально начал глотать ртом воздух, как рыба, варварски выброшенная на берег. Но слизеринца достаточно быстро отпустило, остался лишь болезненный след в покалывающих висках и затылке. Забини странно смотрел на него. С таким нескрываемым беспокойством, что Драко хотелось его чем-нибудь приложить, лишь бы друг не выглядел так встревоженно.  — Блейз, уймись, - беззлобно прошипел Драко, осушив целый стакан с водой. - Ведешь себя, как педик. Но если это могло сработать с кем угодно, то друг, достаточно хорошо знавший Драко, не повелся на провокацию, а лишь обреченно помотал головой.  — Давно у тебя такое?  — Первый раз. Расчувствовался, как тебя увидел, - иронично подметил Драко и широко ухмыльнулся, надеясь, что Блейз перестанет действовать на нервы и хотя бы разрядит ситуацию легкой шуткой. Воспринимать всерьез такую чепуху не хотелось. Мало ли, как могли взыграть нервы и обеспокоенность за Асторию?  До мулата, наконец, дошло. Он побарабанил пальцами по столу и как-то объемно замолчал, испепеляя взглядом ткань ширмы, которая огораживала их столик.  — О чем мы говорили, напомни? - как можно непринужденнее спросил Драко, добавляя себе воды в стакан.  Блейз задумчиво посмотрел на него и ровным тоном произнес: — О твоих невероятных приключениях в Индии. Ты остановился на том, как ты добрался до Джамалпура.  — Точно. И дальше Драко пересказал особо значимые моменты своего путешествия и знакомство с алхимиком Девасаттвой. Идея о том, что можно создать нечто, найти идеальную формулу, панацею от любой болезни, захватила его. И если бы не основная работа (противодействие воздействию темно-магических артефактов) и состояние супруги, Малфой бы остался в качестве ученика Девасаттвы, и даже готов был жить в малюсеньком местном ашраме, лишь бы получить возможность ухватить ценнейшие знания.  — После Рождества нужно будет сначала посетить Газни, это в Афганистане. Вроде там можно найти тантал. Хрен знает, сколько дней я проведу в этой дыре, но после этого нужно снова отправиться к Девасаттве.  — На сколько планируешь? — Хотелось бы минимум на месяц.  Малфой театрально вздохнул, как вмиг почувствовал, что голову постепенно начинает сдавливать железный обруч. Он привычным движением достал колбочку с рябиновым отваром и быстро выпил содержимое, даже не поморщившись. Но боль не отступила, крадучись проникая прямиком в лоб.  — А этот индус говорил что-то о тебе, твоем состоянии? - буднично произнес Блейз, хотя Драко все равно услышал ноты беспокойства в голосе друга. «С каких пор Забини превратился в приставучую мамашку?» — Да, сказал, что я охуенный. Забини, что с тобой? Может, тебе замуж пора и детей? Что за проснувшийся материнский инстинкт? - сладко пропел Малфой, растягивая слова и силясь игнорировать собирающуюся в кольцо жгущую боль в голове. Не хотелось бы получить очередную порцию жалости со стороны школьного друга.  И не хотелось признаваться самому себе, что его и вправду пугало собственное состояние. Рассеянность, забывчивость, и чертова боль. Закралась мысль о том, что Забини прав, и Драко стоило бы действительно посетить какого-нибудь колдомедика. Но точно не на территории Англии. Получать опасливые взгляды, в которых мелькали тени осуждения, было для Драко сродни прилюдной казни. Он все равно останется здесь для всех Пожирателем смерти, как бы не старался очистить свое имя. Такое не смыть.  Кажется, именно из-за этого они и переехали во Францию. — Ха-ха, Малфой, - сардонически выдал мулат, все-таки слегка обидевшись на колкие шутки. - Животик надорвешь.   — Да ладно тебе, Блейз. Я любя, ты же знаешь, - Драко криво улыбнулся, удержавшись от того, чтобы не охнуть от жжения в висках. Вместо этого блондин прикрыл глаза, продолжая растягивать губы в улыбке и, стараясь увлечь друга новой темой, небрежно проговорил: — А если серьезно, то ты-то когда женишься? Рассказывай давай, что там у тебя.  Драко выругался про себя, понимая, что долго ломать комедию не получится. Как вдруг боль отступила. Так же стремительно, как и появилась.  «Вероятно, зелье начало действовать» - подумал он.  С этого эпизода Забини начал мельтешить у него перед глазами, то приглашая их семью к себе, то набегами появляясь в Малфой-Мэноре, то выводя Драко под какими-то рабочими предлогами в магический Лондон.  И с их первой встречи, которая состоялась чуть меньше месяца назад, Драко уже не настолько храбрился относительно темы своего здоровья. Это могло быть, что угодно: от Забвения до магии крови. Или особо изощренных ритуалов. Понятно, что недоброжелателей у Малфоя было гораздо больше, нежели друзей.  Вариантов - масса. Куда копать, с чего начать - это мог подсказать грамотный колодмедик. Но страх услышать что-то катастрофичное, что разделит его жизнь на до и после, останавливал сильнее многократных приступов. Но что если Драко умирает? Неврастеничная паника крутила в голове образы, как Скорпиус останется сиротой и будет жить тут, в мрачных стенах Малфой-Мэнора.  И воспитываться Люциусом.  «Ну, уж нет.»  Но ведь если существовал такой риск, то это ведь так глупо - откладывать неизбежное, верно? Лучше знать. И стараться что-то с этим сделать.  И Драко решился признать, что он не справляется в одиночку, и обратиться к единственному близкому человеку, который остался жить в Лондоне, с просьбой свести с нужным специалистом, как вдруг Блейз объявился сам. Точнее, в этот раз он прислал сову с запиской: 

«Малфой, завтра в моей квартире. 

Насчет твоего состояния. 

Не будь идиотом и приходи. 

Будет человек, который согласился тебе помочь. 

Б.З.»

Все-таки Блейз, несмотря на то, что столько лет они вяло поддерживали связь, не растерял способности понимать Драко без лишних слов. Малфой быстро призвал чернильницу, чистый пергамент и перо, быстро выводя:

«Так уж и быть.

Что за человек? 

Д.М.»

И хотя у слизеринца не было оснований не доверять лучшему другу, но почему-то вспыхнувшее любопытство пересилило другие чувства. Ответ пришел быстро. На обратной стороне того же пергамента было нацарапано всего лишь одно слово, при виде которого у Драко, по неясной причине, подскочил пульс:

«Грейнджер.»

Оставшийся вечер Драко испытывал волнение. Словно ему предстоял экзамен. Он прокручивал в голове разные мысли, но самой главной была: чем эта заучка может ему помочь? Когда в памяти всплыл её образ с взлохмаченными кудрявыми волосами, сердце начало как-то тоскливо сжиматься, а желудок исполнил невообразимый кульбит. Аппетит пропал, и Драко, сославшись на усталость, проигнорировал семейный ужин, спрятавшись в библиотеке. Символично, учитывая, о ком он вздумал поразмышлять. Драко силился, но не мог вспомнить, когда видел Грейнджер в последний раз. Какая-то тень мелькала в Министерстве, когда он приходил по возбужденному против него делу о незаконном накоплении темно-магических артефактов. Дело, которое он, кстати, выиграл. Его злопыхатели даже не удосужились подать апелляцию. «Наверное, она была там? Или нет?» Смутное беспокойство зашевелилось в районе груди, но Драко списал это на следующий любезно подкинутый мозгом и потрепанный давностью лет эпизод: Хогвартс, учебный кабинет, лунный свет, голые девчачьи коленки и припухшие губы. Он тогда так ошалел от страха приближающейся смерти, что поддался юношескому трепету и поцеловал её. Драко был убежден, что Волдеморт убьет его за невыполненное задание, а раз он и без того труп, то хотя бы сделает то, о чем грезил по вечерам в спальне мальчиков последние пару лет. И плевать. Драко хмыкнул, вспомнив себя в шестнадцать. Этот поцелуй был таким бунтарством, с которого и начался его путь против привычных устоев. Дерзкий, отчаянный импульс, почти такой же, как скорая женитьба на Астории. Внезапно Малфой остановился в своих размышлениях. Он напрочь забыл начало отношений с Асторией. Почему женился на ней. Как делал предложение. Просто вырванный отрезок из его жизни. Эта неведомая хрень сжирала его воспоминания? «Надо проверить целостность мыслей и свою собственную память.» Почему он не додумался до этого раньше? Драко моментально прикрыл глаза. И медленно выдохнул через рот, проскальзывая сквозь каменные стены через тайный срез в твердой ледяной поверхности. Проникая вглубь. Он этого давно не делал. Видимо, безопасная атмосфера вдали от потенциальных врагов не вызывала необходимости четко структурировать свои мысли. Перебирать эмоции по полочкам. Складировать особо значимые эпизоды памяти. Домашние стены напомнили ему о своем былом навыке. Какого черта он забросил окклюменцию? В своих чертогах разума он открыл очередную дверь, оказавшись в огромной библиотеке с высоченными потолками и витражными окнами. Немыслимое количество книг и секторов. Драко поднялся по магической лестнице вверх, вглядываясь в названия секций. «Зелья». «Мама». Нашел «Астория», мысленно призывая в ладони самую первую книгу. Он раскрыл ее на развороте, вперившись взглядом в яркую картинку: массивная деревянная дверь, сверху покрытая мхом и зарослями травы. Закрытая наглухо. Словно запечатана изнутри. Дальнейшие страницы плотно исписаны, где-то вырваны, словно бы наспех. Драко почувствовал ярость, и посреди библиотеки ударила молния, а за окном завыл ветер. Его отбросило на скалистый холм, а лицо обдало осенним промозглым ветром и россыпью солоноватых капель от обрушившейся на скалы волны. Бесконечный горизонт был затянут тучами, море бесновалось внизу, с низким рокотом врезаясь в каменную глыбу и вновь и вновь орошая мелкими водными пылинками слизеринца. «Надо успокоиться», - сказал он себе, но шторм в ответ лишь сгустился, приобретая насыщенно черный оттенок, точно кто-то невидимый разлил на дне тонны чернил. Бушующая толща воды выглядела… отравленной? «Надо успокоиться», - четче приказал себе Драко, лишь сильнее начиная тревожиться от мрачного вида. «Назад, в библиотеку» - строго произнес он, и, на удивление, это тотчас же подействовало. И вот он снова стоит посреди храма бесконечных книжных полок. Размеренно дыша, Драко двинулся вдоль первых секций, особо не вчитываясь в наименования. Внезапная догадка озаряет все его сознание, и он проговаривает: «Покажи то, что скрыто!» Словно крючком аппарации его переносит в темный лес, очень сильно напоминающий Запретный. Драко старается представить, что всходит солнце, освещая кроны деревьев, но без толку: тьма продолжает клубится и окутывать его ноги, скрывая дальние объекты. Внезапно слышится шипение, а виски начинают стремительно пульсировать, прокатывая боль в голове по нарастающей. Драко в ужасе распахивает глаза, его буквально вышвыривает из собственной головы. — Блять! - не выдерживает он, хлопая по кофейному столику кулаком. «Как я мог не удержаться в собственном разуме? Слабак! Ничтожество!» - последние слова особенно хлестко звучат в исполнении отца, и поэтому его внутренний голос переходит именно на эти знакомые с детства интонации. Драко потирает переносицу, затем раздраженно выдыхает, намереваясь вновь заглянуть в глубины своей памяти. И даже если он ослепнет от боли, он все равно узнает, что за хуйня творится в его сознании. *** Драко так вымотался, борясь с собственным умом и эмоциями, которые мешали сконцентрироваться, что своими стараниями вызвал новую «вспышку». На этот раз в зрительной галлюцинации: в дыму выделялся силуэт фигуры без лица. Она стояла вполоборота и искаженным уродливым голосом прошептала: «Прощай, Драко». Жуть сковала весь его организм. После этого Драко решил во что бы то ни стало отдохнуть и вернуться к этой «проблеме» завтра. Но ночью его лихорадило. Пот стекал ручьями, пачкая простынь, голову пронзало какими-то новыми гранями тупой разрывающей боли - словно в его мозгу ковырялись огромным разделочным ножом. Утро было отнюдь не добрым. Драко выглядел так, будто его накануне истерзал оборотень, чем вызвал беспокойство матери и жены за завтраком. Что там, даже Скорпиус вытаращился на него во все глаза и спросил: — Папа, ты заболел?? Малфой осознал - откладывать это в долгий ящик нельзя. Иначе он не сможет никому помочь, если в один прекрасный день лишится рассудка. «Похер! Грейнджер, так Грейнджер». Школьная любовь - это такая глупость по сравнению с тем, что стояло у него на кону. Драко предпочел каминную сеть аппарации, ибо подсознательно догадывался, что второй вид перемещений ему сейчас не желателен. Гостиная Блейза встретила гостя бежевыми теплыми стенами, кожаным диваном цвета шампанского и просторной столовой. Забини любил простоту и минимализм, и камин смотрелся вызывающе на фоне его весьма современно оформленного жилища. Драко усмехнулся, подавляя в себе вспыхнувшее волнение. Стало интересно, как Грейнджер выглядит сейчас? Похорошела, пострашнела? В юношеские годы у неё были милые щечки и смешные кудри. Она забавно морщила нос, если вдруг зависала над котлом мерзко пахнувшего зелья. А еще Драко некстати поймал промелькнувшее в памяти светлое платье выше колена и то, как вздымалась её грудь в предвкушении поцелуя. С ним. Мозг в ту же секунду больно кольнуло, и Драко лишь зло хмыкнул. Как он устал от этого. — Драко, привет, заходи, - Блейз вышел из зала, озабоченно оглядывая прибывшего гостя с ног до головы. - Мы пока вдвоем. Голос мулата дрогнул, и он беспокойно покосился на камин. Блондин смерил друга внимательным взглядом, прикидывая что-то в уме. — Забини? - предупредительно начал слизеринец, понизив голос до бархата. - Ты мне ничего не хочешь рассказать? Тут можно было ожидать чего угодно: смеха, подколок, «ты чего так напрягся, Малфой?», растерянное пожатие плечами, но не того, что произошло дальше. Блейз виновато поджал губы и напрягся всем телом, транслируя каждой клеточкой, что он явно сотворил что-то, что в корне не понравится Малфою. «Мать твою! Что ты выдумал?!» Нервы Драко взвинтились до самых небес, а сам он яростно задышал и уже собирался было сказать свою фирменную гадость, но прозвучал характерный треск огня в камине. И мужчины обернулись в сторону вошедшей. Слова так и застряли в горле у Драко. Он ошеломленно разглядывал стоящую перед ним гриффиндорку, которая выглядела хуже, чем когда её пытала Беллатриса в их гостиной Мэнора. Блондин даже из вежливости не сумел скрыть своего шока, потому что Грейнджер предстала перед ним худая, с залегшими синяками под глазами (будто не спала несколько долгих лет), резкими чертами лица и абсолютно жестким нечитаемым взглядом. «Куда дели ту огненную девчушку с краснеющими щеками?» — Мерлин, Грейнджер, выглядишь ужасно. Кто это с тобой сделал? - Драко не понял, когда это успело слететь с его губ, но осознал, что разрезавший тишину насмешливый тон принадлежит ему только по реакции гриффиндорки: девушка ощутимо вздрогнула. Но в мгновение ока собралась и вскинула подбородок, демонстрируя слизеринцу свой резной профиль с четким контуром челюсти. — У меня мало времени, нужно приступать, - механически проговорила она неживым голосом, обращаясь к хозяину дома. «Какого хера она меня игнорирует?» - Драко сжал зубы, и, прищурившись, ядовито выплюнул, метнув на Забини грозный взгляд: — Да ты посмотри на неё! Чем она сможет помочь мне? Ей самой нужна помощь. Тут и к колдомедику ходить не надо. Малфой возмущенно сложил руки на груди, воровато глядя на Гермиону и гадая, посмотрит ли она на него хотя бы сейчас. Но гриффиндорка продолжала настырно сверлить каменным взглядом мулата. Ни на миллиметр не развернувшись в сторону Драко. Забини выглядел так, будто готов выйти в окно, оставив их разбираться со всем дерьмом наедине. — Малфой, давай без этого, - довольно мягко огрызнулся Блейз, звучно выдохнул, подавляя раздражение, и уставшим голосом добавил. - Проходите в гостевую. Только молча, умоляю. Драко сжал челюсти, пряча кулаки в карманах брюк. Он и сам не знал, почему начал цепляться к ней, раз сам же пару часов назад расставил для себя приоритеты. И сейчас для него важнее всего на свете разобраться с собой. «А не с самой умной зазнайкой современности». Все трое в концентрированной тяжести прошествовали вглубь квартиры, очевидно, ощущая на себе весь накал волнения. Никто не решался нарушить молчание первым. Но самым смелым участником этого мероприятия оказалась, разумеется, выпускница львиного факультета. — Будет лучше, если ты ляжешь на кровать, - бесцветно проговорила она себе под нос, не глядя ни на кого конкретно, но адресуя это предложение Драко. И снова - яркая эмоция злости полоснула его по грудной клетке. Малфоя дико выводила из себя эта Грейнджер. Он не знал почему, но сдерживать рвущийся наружу поток оскорблений оказалось сложнее, чем в школьные годы. Блондин шумно выдохнул, сообщая присутствующим, насколько он не в восторге от их общества, но все же послушно устроился на персиковом покрывале. — Мне… мне нужна вода, - севшим голосом пробормотала растерявшая былую прыть гриффиндорка, а Драко не удержался от того, чтобы не взглянуть на такую перемену. Девушка ссутулилась, будто стараясь уменьшиться до размеров атома, и вцепилась в изножье кровати до такой степени, что костяшки её пальцев побелели. Ей, вероятно, стало дурно. «Почему?» Блейз кивнул и вышел из комнаты, оставив их вдвоем. — Грейнджер, может, перенесем это…? - с нотками сочувствия проговорил Драко, привставая на локтях. - Если ты себя плохо чувствуешь, то, может… — Нет! - резко оборвала его она, прикрывая глаза и беззвучно шевеля губами точно умалишенная. Все еще избегая смотреть на него. Приглядевшись, Драко понял, что она считает. Но почему-то не отвел глаза, удовлетворившись отгадкой, а продолжил смотреть на её рот. Странное тепло в солнечном сплетении опалило ребра, расширяясь подобно кругам от камушка, тронувшего водную гладь озера. Сердце звучно ударилось о ребра. — Посмотри на меня, - чужим потусторонним голосом попросил он, ощущая зудящий ворох мыслей в черепной коробке. Что-то выстраивалось и рассыпалось в голове, как песочный замок под сильной волной. Гул в висках усилился, когда Грейнджер, наконец, встретилась с ним взглядом. Ее оленьи глаза казались совсем огромными на исхудавшем лице. Немыслимое количество эмоций мелькало в каштановых радужках, а сама гриффиндорка смотрела на него затравленно, как зверь, загнанный в ловушку. — Ты как-то связана с моим состоянием? - вслух произнес он свербящую догадку, скорее для себя, чем для девушки. Драко не надеялся услышать ответ, но по дрогнувшим ресницам и поломавшемуся контуру бровей несложно было догадаться, каков он. — Да. Я наложила на тебя чары Забвения, - её голос звучал глухо, будто она умирающий на смертном одре. Пауза. Несколько секунд напряжения в молчаливой схватке глаза в глаза. Драко зашелся в истеричном приступе смеха и откинулся на кровать, закрывая ладонями лицо. «Что, блять?!» Ситуация перешла все грани абсурда. Слизеринец стер выступившие слезы, скопившиеся в уголках глаз, продолжая нервно посмеиваться. Гермиона не двигалась, отлично изображая из себя мраморную статую в музее искусств. Малфой рывком поднялся на кровати и сел, поворачивая голову в сторону девушки: — За что? Он все еще криво улыбался, хотя внутри у него творился полный хаос смятения и даже испуга. Правильную Грейнджер должно было что-то подтолкнуть на такое преступление. Это ведь карается законом, разве нет? — Ты не поверишь сейчас, если я расскажу. Ты сам все поймешь, когда я… — Нет! Мне нужно знать сейчас! - он в запале поднялся на ноги, как внезапно застыл на месте, заметив, что Гермиона дрогнула и инстинктивно сделала шаг назад. Вспыхнувшая было ярость испарилась, когда он бегло оглядел её побелевшее лицо. — Что я сделал? - почти прошептал он, жалея, что его голос звучит так перепуганно-виновато. Драко не верилось, что он мог причинить зло ей. Да, он не отличался добродетелью, но даже с врагами предпочитал расправляться удаленно и больше пакостничать, нежели доводить до суицида. Чем он мог так напугать Гермиону Грейнджер, что она стерла его воспоминания? И вопрос, что именно она удалила, если Драко до сих пор помнил их поцелуй на шестом курсе? Почему она оставила этот интимный момент? Серое лицо гриффиндорки спряталось за небольшими прядями волос, выбившимися из неряшливого пучка. Она смотрела точно себе под ноги и готовилась выдать очередную отговорку - Малфой просто это каким-то образом знал. А потому перехватил инициативу раньше неё. — Мерлин, ты выглядишь так, будто я напал на тебя и пытался придушить голыми руками! - выдал он свою самую безумную версию и всплеснул руками в недоумении. Грейнджер в полнейшем шоке уставилась на слизеринца глазами-блюдцами, но Драко это растрактовал по-своему и, соглашаясь с её реакцией, кивнул: — Вот именно! Блейз, я знаю, что ты там уже давно, заходи и объясни мне, что тут творится. Дверь в ту же секунду скрипнула, и Блейз остановился в проеме, вздыхая и покачивая головой. Мулат и вправду давно там стоял, тактично позволяя им поговорить наедине. В руке он держал стеклянный стакан с водой. Драко столкнулся с многозначительным - фирменным блейзовский я-же-говорил - взглядом. И тут до него дошло. Обрушилось понимание. Слизеринец распахнул глаза в озарении и перевел ошарашенный взгляд на худую фигурку, которая переступала с ноги на ногу, глядя в окно. «Не может быть…» Серые глаза по-новой, абсолютно неспешно скользнули по жестким волосам, вздернутому носику, бескровным губам, стянутым от нагнетающей обстановки в нить. «Я целовал её.» Пробежались по исхудавшей талии, бедрам, острым коленкам. «Мы были вместе.» Откровенной безвкусице, что называлась одеждой. Взгляд серых глаз зацепился за золотое слегка потертое кольцо на безымянном пальце. «Она была моей.» Обида боднула мужчину под ребра, и он поджал губы. — Миссис Уизли, ваша вода, - устало, но в то же время подчеркнуто-язвительно, произнес Забини, двинувшись в сторону девушки. Она откинула мешающие волосы назад и цепко ухватилась за стакан, бормоча формальное «спасибо» и избегая смотреть на Малфоя. «Она вышла за рыжего недоумка?» - брезгливо отметил про себя блондин, но вслух произнес: — Грейнджер, - та тут же вскинула на слизеринца рассеянный взгляд. - Снимай заклятие. Я хочу знать, что между нами было. С этими словами Драко, не дожидаясь ответных реакций, послушно вернулся на свое место на кровати и постарался успокоить свое сознание. Ему необходимо было расслабиться, чтобы все прошло хорошо. А уж после он решит, что делать с этими двумя… «предателями».