Чудовище

Удача оказалась на его стороне.  Грейнджер спустила со второго этажа его уменьшенный заклятием чемодан с вещами (чтобы он не столкнулся с детьми), и Драко, накинув дорожную мантию, беспрепятственно прошел в свою комнату в Малфой-Мэноре, даже не называя пароля.  Все еще одурманенный последними новостями, он приводил в порядок свой внешний вид, попеременно размышляя над самым главным вопросом: «Жить или не жить?».  Рядом с Гермионой он жил, в оставшееся время - существовал.  И хоть Грейнджер утверждала, что её не волнует статус их отношений, Драко интуитивно знал, что высокопоставленная сотрудница Министерства пошлет его к черту, если все продолжится в духе «тайных любовников». Особенно теперь. И когда она «отменит» бывшего Пожирателя Смерти, то со своим ребенком от Грейнджер он может смело попрощаться. И с ней самой, разумеется, тоже. С другой стороны, что случится с Асторией, если он уйдет от нее к другой женщине? Да, не разрывая брака, но всё же? Она умрет. А Скорпиус будет винить отца в смерти матери всю оставшуюся жизнь.  Чудесный сценарий. Один - лучше другого.  «Ситуация, действительно, патовая». Драко оделся и вышел к ужину, как ни в чем не бывало. Скорпиус засветился от счастья, стоило слизеринцу пересечь порог зала, и кинулся в объятия отца, а тот крепко обнял его в ответ.  — Как ты, Скорпи? — Хорошо, пап! Сегодня с мамой гуляли! - ребенок вновь ткнулся в ткань его водолазки, теснее прижимаясь к Драко. - Я скучал! — Я тоже, дорогой! — Ты же больше не уедешь? - умоляюще зашептал Скорпиус, испуганно заозиравшись по сторонам, отчего мужчина моментально напрягся.  Он присел на корточки, участливо заглядывая сыну в глаза: — Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?  Тяжеловесные двери, ведущие в родительское крыло, прорезали пространство громким скрипом. Люциус Малфой, держа осанку, величественно прошаркал к своему месту за огромным дубовым столом, опираясь на трость (выглядя при этом до одури напыщенно и, одновременно с этим, жалко). Скорпиус замер, как кролик, завидевший удава.  «Блять…»  Драко не нужны были какие-то иные подтверждения озарившей его догадки. Ненависть к отцу за одну долю секунды увеличилась в геометрической прогрессии. Слизеринец опасно поднялся на ноги и, наплевав на всё приличия, двинулся к Люциусу.  — С приездом, сын, - прохладно проговорил старший Малфой, невозмутимо собираясь опуститься на свое привычное место во главе стола. Но Драко перегородил ему путь.  Светлые брови взметнулись вверх, делая морщины на лбу Люциуса выразительнее и глубже.  — Что ты сделал? - выплюнул Драко, внутренне содрогаясь от природного страха маленького мальчика перед внушительной фигурой отца.  — Драко? - высокий тембр матери, прошедшей в зал, ударил по перепонкам. Нарцисса точно знала, что представшая перед ней мизансцена не приведет ни к чему хорошему, а потому пыталась ненавязчиво приструнить своего отпрыска. И раньше у неё это всегда получалось одним единственным «Драко?», сказанным таким тоном, словно бы посреди светского приема она застала свое чадо в одном лишь нижнем белье. Но не в этот раз. — Если ты хоть пальцем тронул моего сына, то… — То что, сопляк? - прокряхтел Люциус и выпятил вперед свой тяжелый подбородок, а его тонкие губы скривились в безобразном спазме, который, по идее, должен напоминать усмешку. - Сядь и не позорься.  Приказ. Снова.  Блятьблятьблять! Драко горел в Адском пламени гнева. Его трясло, он силился удерживать реальность перед собой, чтобы не поддаться той животной силе и сгустившейся подле него пелене, что шептала ему разорвать отца на кусочки прямо сейчас.  «Скорпиус. Он здесь. Он смотрит!» - набатом било в голове. Прямо сейчас, в это самое мгновение, Скорпиус смотрит на свой, пока что единственный в жизни, ориентир и авторитет - на своего папу.  Драко не имеет права спасовать. Но и поддаться ярости - тоже. — То ты больше его не увидишь, - по слогам проговорил он, испепеляя Люциуса колючим взглядом исподлобья. - Я об этом позабочусь.  Старший Малфой недобро прищурился.  Нарцисса незаметно материализовалась рядом с супругом, невесомо сжав его руку, чтобы поддержать? - остановить? - хрен знает. Драко не волновало, что она хотела продемонстрировать своим жестом, но факт оставался фактом: его мать вновь встала на сторону отца.  Блять, ничего нового. В этом доме будто замурованы одни и те же сюжеты, предписания, правила для «благородных особ». Ничего не менялось, точно их всех поместили в удобную банку с формалином, чтобы разложение и гниль не так явно бросались в глаза. — Думаешь, проживешь без наследства? - о, самый главный аргумент. Драко ждал этих слов, точно актер, знающий следующую реплику своего партнера по спектаклю. Отец всегда угрожал деньгами. Тем единственным, что их еще связывало, помимо крови. Внезапно буря ярости улеглась в душе, тихой опасной коброй свернувшись на самом дне. Драко с небывалым наслаждением улыбнулся Люциусу и, манерно растягивая слова, будто ему лень вплетать буквы в предложения, вымолвил: — Кажется, ты давно не проверял, кто владеет наследством Малфоев. Мне жаль, отец, но ты не смеешь мне приказывать в моем доме.  «Наследник, находящийся в здравом уме и получивший в распоряжение все земли и богатства своего отца» - вот первое правило, на которое Грейнджер не обратила внимания, а Драко не счел нужным делиться своим открытием. Родовая система посчитала Люциуса Малфоя неспособным более распоряжаться накоплениями семьи, и право незаметно перетекло к Драко. Теперь он считается законным владельцем Мэнора и главой рода Малфоев.  Конечно же, эта новость добьет старика окончательно. Лицо отца побледнело и застыло в нечитаемой маске. Нарцисса тут же бросила на сына выразительный взгляд и укоризненно прошептала: — Драко… Словно он совершил какое-то преступление. «Да в чем я опять виноват?!» Блондин незаметно сжал и разжал кулаки, чтобы удержать контроль в своих руках и не сорваться в последний момент, чтобы разом не потерять обретенные позиции в разговоре. Он вспомнил Грейнджер. Ее воинствующий взгляд, полный храбрости и решимости, не сочетающийся с таким хрупким на вид женским телом. Серебристые глаза со стальным отблеском уверенно полоснули по двум фигурам, стоящим перед ним, и Драко отчеканил: — Это так. Так что можешь не трудиться меня шантажировать, отец. Уже поздно. И я повторюсь: если ты воспользуешься одним из своих методов воспитания по отношению к моему сыну, то больше вы его не увидите. Гарантирую. Драко круто развернулся, подойдя прямиком к притихшему Скорпиусу и одним лишь взглядом показал тому идти за ним. Ребенок тотчас же проследовал за папой, ухватившись за его ладонь так крепко, как в шторме цепляются взглядом за свет виднеющегося вдали маяка. Колотящееся сердце не желало успокаиваться в груди, Драко до сих пор одолевала внутренняя дрожь, от которой содрогались все органы. Он сглотнул ком, вставший поперек глотки, почувствовав странное облегчение. Словно он освободился от застарелого проклятия, которое тихо-мирно скрывалось в недрах его бренного тела, а теперь нашло выход и покинуло его. Колени тряслись. Драко крепче обхватил ладошку сына и довел его до спальни, на ходу принимая еще одно решение, о котором невозможно будет пожалеть. — Малыш, собирай вещи. — Пап? - серые глаза распахнулись в немом изумлении. — Мы переезжаем. Руби! Эльф с негромким хлопком возник перед хозяином и согнулся в почтительном поклоне. — Руби здесь, Хозяин. — Помоги Скорпиусу собрать все его вещи. Будь готов сам и сообщи Вики, что вы отправитесь с нами. Мы уезжаем. — Руби сделает то, что пожелает Хозяин! Скорпиус слегка нахмурился, но особого протеста не выказал - видимо, ему самому осточертело находиться в поместье рядом с сумасшедшим дедом. — А я пойду к маме, сообщу ей новости, - Драко ободряюще подмигнул мальчику и улыбнулся, словно то, что им предстояло, было куда легче, чем организовать дружеский бранч, и вышел из комнаты. Удивительно, но голова хорошо соображала, выстраивая план дальнейших действий на ходу. Сначала он перевезет Асторию со Скорпиусом в маггловский дом на Боуленд-Роуд, который давно уже принадлежал ему (о, сын будет в приятном шоке, но ему не помешает сменить обстановку), затем займется там капитальным ремонтом - с двумя домовиками они управятся быстро. После этого…. «Я все решу. Разберемся по ходу дела». Страха не было. И, кажется, впервые в жизни Драко ощущал внутри себя непрошибаемую силу и стойкость. Он всенепременно разберется со своей жизнью, нить за нитью распутывая огромный клубок событий и выборов, которые он когда-либо бездумно совершил. Время пришло. И он готов. ***

НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ

Ледяной металл и камень приятно холодили, стоило Гермионе провести подушечками пальцев по сережкам в ушах. Она улыбнулась. Она ни разу не получала в подарок такие украшения. Само собой, Рон не мог себе позволить приобрести ювелирное изделие, ограненное редчайшим драгоценным камнем, стоимостью, превышающей их собственный дом. Но и в целом, бывший муж не особо умел делать какие бы то ни было романтичные жесты в сторону супруги, а Гермиона убеждала себя, что ей этого и не хочется. Она что, похожа на глупенькую профурсетку, тающую от срезанных умирающих растений? Как выяснилось позднее - похожа. Пережив чистейшую бомбардировку Малфоя разнообразными знаками внимания и подарками, она внезапно осознала, что ей приятно. И ей нравится. Гермиона почувствовала себя настоящей женщиной. С того воскресения они с Драко не виделись уже два дня, но он все равно умудрялся посылать ей записки и даже оставил сегодняшним утром корзину с фруктами. Скорее всего, ему помогали домовые эльфы, способные беспрепятственно проникнуть в Министерство, если того потребует господин. Только лишь Отдел Тайн и несколько особо важных кабинетов охранялись специальными чарами от неправомерного проникновения в них волшебных существ. Её кабинет (пока что) к таким не относился. За эти два дня произошло еще несколько событий: наконец, спустя месяц ей пришел официальный документ о разводе, что не могло не принести облегчения; затем ей пришло возмутительное по своему содержанию письмо от Риты Скитер, которая грозилась напечатать про Гермиону что-то похлеще, чем роман с Избранным, если та не отзовет решение суда о возмещении крупной суммы денег за распространение ложных сведений, касаемых частной жизни. Героиня войны не могла не улыбнуться, читая ядовитые строки от журналистки, а затем ответила максимально сухо и официально, что, мол, не в силах влиять на приговоры Визенгамота, но если уж Скитер хочет продолжить судебное разбирательство и оспорить его, то может внести государственную пошлину и подать в апелляцию - без проблем. Ответа она, как и ожидалось, не получила. Зато сегодняшним утром, помимо внушительной плетеной корзины, гриффиндорка обнаружила на столе еще одно письмо. На этот раз от Джинни. Сердце её предательски сжалось в комочек, а ладони вспотели. Она не решилась сразу его вскрывать, но в итоге любопытство пересилило страх, и девушка пробежала глазами по строчкам:

«Гермиона, привет! Можем ли мы поговорить? Будет ли у тебя время сегодня? Я могу встретиться в 7 вечера. Можем в чайной, как всегда.

Джинни»

Её рука, буквальным образом, дрожала от волнения, пока перо выводило:

«Привет, Джинни!

Да, конечно!

Встретимся в 7 в чайной,

Гермиона»

За обедом она пересеклась с Гарри, который уплетал еду так быстро, словно в кафетерий вот-вот должны ворваться дементоры. Но всё же, несмотря на очевидную спешку, им удалось перекинуться парой слов, и тогда Грейнджер поняла, в чем причина такого дерганного состояния Гарри: вчера на Деррена из их «временного» отдела было совершено нападение. Бедняге подтерли память, отчего вытянуть какие-либо сведения о нападавшем не представлялось возможным. — Но он как раз шел на встречу с Пенни Хейвуд. — А она? Что говорит она? — Ничего. Она пропала. Дело принимало очень серьезный оборот. Но Гарри строго-настрого запретил подруге вмешиваться, пока главный аврор не разобрался в этих двух случаях и не понял, как избежать еще одного трупа - не хотелось терять человека, тем более, такого прекрасного зельевара, как мисс Хейвуд. Гермиона осталась в своем кабинете доделывать работу по законопроектам, но все же решила глянуть на свежие протоколы о Забвении и исчезновении сотрудницы аптеки Малпеппера. Вдруг удастся что-то понять, найти нужную цепочку, за которую Гарри смог бы ухватиться и разрешить ситуацию, как можно скорее. Одно было для самой умной волшебницы столетия очевидно: Гарри напал на след, и преступник начал совершать слишком дерзкие ходы. Он напал на аврора, похитил зельевара, который, видимо, и вправду поставляла ему Волчье Противоядие. Пенни Хейвуд успела подать сигнал с помощью протеевых чар о том, что один из её постоянных «тайных» покупателей прибыл, но тот, видимо, понял, что за ним ведется охота и… решил атаковать. «Значит, ему терять уже нечего. Либо он почти сумел воссоздать артефакт, но мы его отвлекли». В глазах зарябило, и гриффиндорка решила немного отдохнуть и дать мозгу расслабиться и поразмышлять на отвлеченные, не связанные с делом, темы. Она жевала яблоко, наслаждаясь сочностью фрукта, направив мысли в сторону самой животрепещущей темы - необычной беременности. И сегодняшним предметом для раздумий ей послужил её «любимый» спутник в первом триместре - токсикоз. Который почему-то все никак не проявлялся. По идее, уже должны показаться первые признаки, но их не было. Ни утренней тошноты, ни головокружений, ни-че-го. Просто приподнятое настроение и ежедневно растущее тепло внизу живота. «Удивительно!». Конечно, девушка не спешила радоваться так рано - кто знает, что крылось в этой загадочной беременности? Вдруг поначалу легко, а затем начнутся сложности? Грейнджер встала из-за стола, отлевитировав папку с документами, которые она успела изучить, на подоконник и невзначай мазнула взглядом по ярким желтоватым листочкам. Подсолнухи светились точно так же, как и в день, когда впервые оказались тут. «Ты - моё персональное солнце». «Драко… Как ты? Когда мы уже увидимся?» — Мисс Грейнджер, - голова Констанции неловко просунулась сквозь приоткрытую дверь, и она зашептала, округлив глаза. - К вам тут пришли. Это мистер Спайк! Гермиона чуть было не хлопнула себя по лбу. Со своей беспечностью, которая теплым пуховым одеяльцем накрыла её с головой в связи с интересным положением, да еще и новыми обстоятельствами в деле о «Венце Тьмы», она совсем забыла, что обещала на этой неделе внести правки по законопроекту о защите прав оборотней. И их главный представитель, переговоры с которым она вела с начала этого года, пришел, чтобы узнать, как продвигаются дела. «Вот тебе и первые признаки - рассеянность!» — Да, пусть войдет, конечно. На самом деле, эта встреча была лишней головной болью за сегодняшний день, но Гермиона внутренне шикнула на себя за такие слова, запрещая себе думать об этом деле в таком ключе. Все же, оборотни действительно нуждались в помощи, находясь на самом отшибе социальной структуры. Их не принимали на работу, сторонились и относились к укушенным, как к волшебникам второго, нет, даже третьего сорта. И это поднимало волну праведного гнева в душе Гермионы. Она вспоминала Люпина, Тонкс, когда занималась внедрением этого законопроекта, внутренне поставив себе намерение, что сумеет добиться реализации задуманного в память о них. — Добрый день, мисс Грейнджер, - словно бы устало протянул Маркус Спайк, вежливо улыбаясь уголками губ. - У Вас сменилась табличка на входе, я заметил. Гермиона вежливо кивнула, неосознанно погладив безымянный палец, на котором (Мерлин, до сих пор непривычно) больше не было обручального кольца. — Добрый день, мистер Спайк, да всё верно. Присаживайтесь, прошу. Оборотень достал из нагрудного кармана повидавшей виды кожаной куртки платок и промокнул им бисеринки пота, собравшиеся на его лбу. Он неловко помялся, переступая с ноги на ногу и покосился на дверь. Сегодня он вел себя необычно. — Я хотел бы обсудить кое-что сугубо конфиденциальное, если не возражаете. Гермиона оторопела на секунду и медленно, пока еще не до конца соображая, о чем может пойти речь, проговорила: — Мы тут одни, можете не сомневаться в том, что наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты. Маркус поджал губы и начал теребить платок в руках, вновь оборачиваясь сначала на дверь, а затем возвращая свой взволнованный взгляд на сотрудницу Отдела магического правопорядка. — Видите ли, в Вашей чести я не сомневаюсь, но я прекрасно знаю смысл выражения «даже у стен есть уши». Ох. Гермиона поняла, к чему тот клонит. И глядя на этого испещренного уродливыми шрамами бедолагу, она утвердительно кивнула. А затем, стараясь, чтобы её голос прозвучал без единого проблеска жалости, уверенно произнесла: — Да-да, я понимаю. Конечно. — Могу заглушить? — Разумеется. Маркус Спайк взволновался не на шутку, пока доставал палочку, а Гермиона от представшей картины почувствовала внутри себя неясное шевеление, вызывавшее смутное беспокойство. Нет. Она не должна поддаваться полученным во время войны травмам. Это не Фенрир Сивый, который заглушает ее кабинет, чтобы убить. Нет. Это Маркус Спайк, с которым она виделась уже несколько раз наедине. И все было в порядке. «Всё в порядке!» - звонко приказала она своему телу, которое все же бесконтрольно дернулось, стоило гостю с обезображенным лицом обернуться к ней. — Вы меня боитесь? - как-то бесцветно проговорил Спайк, а Гермиона усиленно замотала головой и даже улыбнулась через силу. — Нет, что Вы! Итак! - преувеличенно бодро произнесла она на полтона выше, чем требовалось. - Присаживайтесь! Что Вы хотели обсудить? Она начала суетливо перебирать папки на столе, заметив, что пальцы все равно подрагивают. Мерлин, у неё паническая атака. Прямо сейчас. Как в то время, когда война только закончилась. «Как не вовремя!». Теперь представитель от оборотней подумает о ней невесть что. И, может, вообще откажется от этой инициативы. Гермиона ощутила покалывание в ушах. Саламандры бегло перебирали лапками, пуская по украшению маленький ток. Может, это Драко хочет с ней связаться? Но Гермиона не успела додумать свою мысль о том, что серьги обладают двусторонним способом связи, так как в кабинете отчетливо прозвучало: — Экспеллиармус! Ее волшебная палочка метнулась в руку стоящего по центру кабинета оборотня, а Гермиона замерла на месте, хаотично соображая. Адреналин ударил по венам с огромной силой, и она даже забыла, как дышать. Труп без кожи. «Предполагаемый вид существа: человек с мутацией генов (оборотень)». Волчье Противоядие. План. Методичность. Скрупулезность. Структура. Деррен, подверженный Забвению. Пропавшая Пенни Хейвуд. Маркус Спайк объявился незадолго до внедрения спецгруппы. Он здесь не для законотворчества. Он здесь, чтобы совершить следующий шаг по наводке Деррена. Он в отчаянии. Он опасен. «Это он создает Венец Тьмы». — Вижу по вашим глазам, что Вы сумели-таки всё сложить в единую картинку, мисс Грейнджер, - Спайк неприятно оскалился, а затем нервно скосился в сторону двери, все еще целясь кончиком своей палочки в Гермиону. - И впрямь - самая умная волшебница. Быстро же работает у Вас эта вещица. Ладонью, в которой была зажата ее палочка из виноградной лозы, он постучал по черепу, явно намекая на мозг, а затем криво ухмыльнулся, обнажив ряд желтоватых острых зубов. — Но сразу-то даже Вы не догадались, что к чему, а? — Да, Вы меня перехитрили, - на одном лишь выдохе. Не отрывая внимательного взгляда от лица преступника. Оборотень лающе рассмеялся, и смех этот больше напоминал предсмертный хрип умирающего от пневмонии, чем выражение радости. Гермиона глубоко и медленно дышала, стараясь не поддаться панике. Нужно думать. Она обязана защитить себя и малыша. Для этого нужно сохранить рассудок. «Думай!» Методичность. Скрупулезность. План. И цель. У него была цель. Может, ему не хватало какой-то детали, подсказки, чтобы завершить свой обряд и создать «Венец Тьмы»? Может, ему нужна чья-то помощь? «Моя? Думай, думай!» — Значит-с, мы поступим так, - Спайк вновь вытер струящийся пот со лба, палочка в его руке тряслась от перенапряжения, а взгляд сделался безумным. - Сейчас Вы мне выдаете документы на каждого, кто участвует в расследовании. Мне нужны все, понятно? И если я замечу, что Вы что-то там хитрите, я Вас убью. — Но тогда Вас тотчас же найдут. Ваше имя в списках посетителей, - мягко подметила Гермиона, наблюдая за побелевшими костяшками пальцев, обхвативших палочку. — Они не успеют! К этому моменту все будет кончено! В голосе оборотня звучал шизофренический триумф, от которого у Гермионы поднялись волосы на затылке. Он был явно не здоров. Хотя раньше выглядел абсолютно нормальным человеком, просто с небольшими физическими дефектами. «Это последствия от Венца Тьмы?» Ужас сковал её ноги, приросшие к полу. — Хорошо, я согласна помочь, - вымолвила Гермиона, а затем вскинула на оборотня покорный взгляд (удалось с трудом) и добавила, силясь вдавить свое послание в разум преступника, как можно сильнее. - Мне дорога моя жизнь, я не хочу Вам перечить. Я Вам со всем помогу. Спайк замешкался на секунду. Проблеск какой-то новой мысли замелькал в его мутноватых глазах. Он нервно сглотнул и указал палочкой на кипу бумаг, затем снова перевел оружие на сотрудницу Министерства. — Поживее! И не заговаривай мне зубы! - рявкнул он, выходя из себя, а затем снова паническим взглядом скосился на дверь. От уважительного «Вы» не осталось и следа. Маркус Спайк, если это, конечно, его имя, в нетерпении переступил с ноги на ногу. Он быстро запечатал дверь, чтобы никто не мог войти, и его нервозность слегка спала. Гермиона подошла к папкам, хаотично соображая. В чем его мотив? Слабые стороны? «Все будет кончено» - значит ли это, что артефакт готов? Он собирается уничтожить тех, кто пытается его поймать? «Документы на каждого». — Не поворачивайся спиной! Еще раз повернешься, и я клянусь, я прикончу тебя, - злобно процедил сквозь зубы оборотень, двинувшись к ней, а затем замерев на безопасном расстоянии. Боится, что в ближнем бою у него будет мало шансов победить хрупкую девушку? — Просто так неудобно искать материалы, но хорошо, я попробую. Маркус… простите, это ваше настоящее имя? — Я сказал, не болтай со мной! А делай! — Да-да, конечно. Гриффиндорка нашла нужную папку, принимая решение переложить её на ту же большую стопку к прочим документам. «Ты не получишь их. Ни за что». Саламандры вновь дернули лапками у неё в сережках, и Гермиона потянулась рукой к одной из них, чтобы… Она сделала это быстрее, чем успела сообразить, что может произойти после того, как Малфой вломится сюда. — Deus nos Iunxi, - на одном выдохе, еле слышно. Может, Драко не поймет, что это сигнал о помощи? Может, он придет, когда будет слишком поздно? Или Спайк, обезумев от ужаса, убьет кого-то из них? — Ты что там шепчешь?! Покажи руки! Гермиона продемонстрировала пустые ладони, и потупила глаза, устремляя взгляд в пол. — Я… просто помолилась. Маркус Спайк, если и не ожидал такого ответа, то быстро взял себя в руки и, сжав свою палочку крепче, сократил расстояние между ними до опасного минимума и угрожающе проскрежетал: — Ты испытываешь моё терпение. Его зловонное дыхание коснулось щеки девушки. Острие палочки больно вонзилось Гермионе в горло, но она не посмела отодвинуться. Мерлин. — Империо, - прошипел мужской голос, и гриффиндорка почувствовала, как реальность уплывает у неё из под ног, унося её в мучительно-прекрасные облачные дали. Туда, где нет абсолютно никаких проблем, а ей просто нужно делать то, что ей говорят. И всё будет замечательно. Гермиона блаженно улыбнулась.