Запятнанное золото / Tarnished Gold

Мельница слухов вертится день и ночь, перемалывая репутации. «Бесчестье». Джон Максвелл Кутзее

Остаток миссии проходит в гнетущей атмосфере, хотя больше никаких неожиданностей не происходит. Помощь оказана, трупы до поры до времени упрятаны в цянькунь, но никому так и не удается заснуть. Они почти не разговаривают друг с другом. Маленькая Хозяйка Дворца больше не пытается никого избить и даже не угрожает, однако продолжает кипеть от гнева, доводя себя до слез. Честно говоря, это еще больше сгущает атмосферу. Гунъи Сяо тихонько утешает ее, а она, игнорируя все правила приличия, с вызывающим видом перетаскивает свою циновку, укладываясь рядом с ним. Утром Гунъи Сяо пытается уговорить ее лететь с кем-то другим, но Маленькая Хозяйка Дворца категорически отказывается. Он быстро сдается, и во дворец Хуаньхуа они летят вместе. В этот раз группа обходится без остановок. Опустошенные и измотанные, они думают лишь о том, как поскорее оказаться под безопасной сенью Дворца. Завидев сверкающие вдали крыши, никто даже не думает спуститься вниз и пройти остаток пути пешком, как положено. По молчаливому соглашению они продолжают полет, пока не приземляются у главных ворот. Солнце стоит в зените — они возвратились гораздо раньше, чем планировали. Кратко переговорив, распределяют обязанности: Тан Эньлай отведет Хань Сяодань в лечебницу; Гунъи Сяо доставит туши убитых демонических тварей куда там их надо доставить; Шао Вэньлинь напишет подробный отчет о миссии, обязательно включив детальное описание необычного нападения тварей Бездны. (Маленькая Хозяйка Дворца прожигает ее взглядом, явно желая отстегать за это.) Ло Бинхэ и Маленькая Хозяйка Дворца единственные остались не у дел, получив возможность отправиться в собственные покои и на весь остаток дня завалиться отдыхать. Иронично, что подобная привилегия досталась именно тем, кто вряд ли ей воспользуется. Лишь только все расходятся, Маленькая Хозяйка Дворца с угрюмой решительностью устремляется куда-то в глубины Дворца. Помедлив, Ло Бинхэ следует за ней. — Что тебе надо? — спустя дюжину шагов рявкает она, метнув яростный взгляд через плечо. Ло Бинхэ чувствует — она прямо-таки жаждет, чтобы он пренебрежительно отозвался о Гунъи Сяо, позволяя ей наконец-то дать волю гневу и отхлестать его как следует. Представь, что это демоница. — Хочу знать, что ты собираешься делать, — честно отвечает он. — Твое-то какое дело? — Никакого, — признает Ло Бинхэ. — Думаю, мне просто любопытно, собираешься ли ты сделать какую-нибудь глупость и окончательно опозорить шисюна Гунъи. Маленькая Хозяйка Дворца останавливается как громом пораженная. Вероятно, первый раз в жизни кто-то осмелился напрямую обвинить ее в глупости. Она выглядит почти оглушенной. — Чего? — Ты кипела весь день и сейчас рванула с места в карьер, — охотно объясняет Ло Бинхэ. — Я решил, ты явно что-то задумала. Пылая от ярости, она поворачивается к нему. — Да как ты смеешь? Где я, а где ты, жалкий отброс Цанцюн! Слова вылетают резко, хлестко, словно она надеется ранить его. Язык сечет не хуже плети. Ло Бинхэ и бровью не ведет: ​ — Торопишься выгородить шисюна Гунъи перед отцом, прежде чем шимэй Шао успеет написать отчет? Судя по застывшему выражению лица, именно это она и собиралась сделать. Предсказуемо. Эта женщина явно научилась ябедничать папочке раньше, чем говорить. — Потому что, если так, — продолжает он, — то это вообще не поможет. Только подчеркнет, насколько все плохо, если даже ты убеждена, что шисюн Гунъи нуждается в защите. Это точно привлечет внимание Старого Главы, а так он может даже и не заметить. К тому же он явно рассердится… — Тебе-то какое дело? — перебивает она. — Ты даже не знаешь шисюна Гунъи. — Не знаю, — снова соглашается он. — Всего-то пару раз с ним беседовал. Но он всегда очень хорошо ко мне относился, неужели я могу желать ему неприятностей? Это, вероятно, самая бессовестная ложь, произнесенная им во Дворце. Скрестив руки на груди, Маленькая Хозяйка Дворца подозрительно оглядывает его с головы до ног: — И что? По-твоему, я должна молчать? Вместо того, чтобы защитить, позволить всем тыкать в него пальцем? Как ты? Это не помощь! — Иногда, знаешь ли, достаточно просто не ухудшать ситуацию, — парирует Ло Бинхэ. — Как ты и сказала, это всего лишь одна ошибка без каких-либо последствий. Чем меньше суетиться, подогревая интерес, тем быстрее все об этом забудут. Думаю, лучше всего вообще игнорировать произошедшее и вести себя, словно такая мелочь вообще не стоит внимания. Не то, о чем следует помнить. — Вы только посмотрите! Лучшее, что можно сделать — это ничего не делать! А ты, случаем, не трус? — А ты, случаем, не упертая дура? — не остается в долгу Ло Бинхэ. — Пытаешься сделать хоть что угодно, лишь бы успокоить себя любимую, заглушив собственное чувство вины? Или я не прав? От гнева лицо ее белеет, а затем краснеет — она с трудом сдерживается, чтобы не броситься на него. Они стоят друг против друга, оба с ног до головы покрыты засохшей кровью, взъерошенные после полета. Ло Бинхэ думает: никто не рискует подойти достаточно близко, чтобы разобрать, о чем они спорят, однако все с явным любопытством посматривают в их сторону. Он достаточно опытен, чтоб знать — Маленькую Хозяйку Дворца это ни в малейшей степени не остановит. — Если «шисюн» Ло намеревается сохранить свой язык в целости, — ядовито шипит она, — эта скромная «шимэй» настоятельно рекомендует держать его за зубами. Произнеся это, она тут же срывается с места. Окружающие мгновенно исчезают с ее пути. Ло Бинхэ понятия не имеет, собирается она говорить со Старым Главой или нет. Вполне возможно, что да — исключительно из злобного упрямства. Или же закатит грандиозную истерику, выместив злость на ком-то другом. В любом случае Ло Бинхэ доволен. Вплоть до сего момента он отнюдь не был уверен, что Маленькая Хозяйка Дворца вообще помнит его имя. Наконец-то он впечатлил ее. -------------------- Разумеется, никакого официального заявления не последовало. Да и с чего бы? Тем не менее, и недели не прошло, как история стала известна всему Дворцу. Группа учеников, включая Маленькую Хозяйку Дворца, старшего адепта Гунъи и того загадочного новенького, о котором все говорят, отправилась на самую банальную миссию по починке барьера, а вернулись все совершенно обессиленные и окровавленные. Кто же не захочет узнать подробности? Ло Бинхэ даже не пришлось ничего делать самому — кто-то из членов группы отлично потрудился за него, и история распространилась подобно лесному пожару. Гунъи Сяо здорово оплошал. Он отправился на миссию сильно уставшим и в результате чуть не угробил всех. А вы слышали, что этот новенький, Ло Бинхэ, в одиночку расправился почти со всеми тварями? Он сражался как ураган. Маленькая Хозяйка Дворца обезумела от гнева, увидев, что Ло Бинхэ превзошел ее Гунъи Сяо. Вернувшись во дворец, она так прошлась по Ло Бинхэ языком, что бедняга не знал, куда деваться. А почему это, интересно, Гунъи Сяо был таким уставшим? Может, он был болен? Как легкомысленно с его стороны отправляться на миссию в таком состоянии… И так далее, и тому подобное. Ло Бинхэ избегает участия в кривотолках, тщательно демонстрируя неподдельную скромность. Терпеливо и безотказно наставляет младших учеников, когда те, восторженно глядя на него, спрашивают, как улучшить боевые навыки. На следующем чаепитии у Старого Главы Дворца Ло Бинхэ, выражая сдержанную озабоченность, поинтересовался, понесет ли Гунъи Сяо какое-либо наказание за свою ошибку, при этом выразив надежду, что оно не окажется слишком суровым. Лицо Старого Главы Дворца слегка потемнело при упоминании его старшего адепта, но моментально прояснилось, и он твердо посоветовал Ло Бинхэ не беспокоиться о подобных мелочах. Затем снова принялся восхвалять боевые навыки Ло Бинхэ, восхищаться тем, как он перебил гиен-мясорубок и как замечательно организовал растерявшихся учеников. Право слово, иногда благосклонность и забота Старого Главы Дворца — это скорее раздражающая помеха, чем помощь. Смешно, но получить прямой ответ он смог только от Цинь Ваньжун. — Ему надолго запрещено отправляться на миссии, — просто заявляет она, даже без всяких намеков и подталкиваний. — Да? — переспрашивает Ло Бинхэ. Предполагается, что Хрустальных Сад (пруд прозрачен как слеза, а ветви деревьев сплошь увешаны кристаллами, сверкающими, подобно украшениям в дамской прическе) — место уединенное и исполненное спокойствия, что однако не мешает Цинь Ваньжун нарушить медитацию Ло Бинхэ, восторженно поприветствовав попыткой плюхнуться к нему на колени. Он ловко уворачивается, усадив девицу рядом, однако та все равно ухитряется прижаться поплотнее. — Кто тебе сказал? — Сам шисюн Гунъи и сказал, — незамутненно отвечает она. — Я просто спросила, как его наказали за ошибку. М-да… Такое могло прийти в голову исключительно беззастенчивой и прямолинейной особе, не дающей себе труда задуматься, как же неловко и неприятно чувствует себя тот, кого так бесцеремонно расспрашивают о предмете столь постыдном и позорном. — «Долго» — это сколько? — Понятия не имею, — она пожимает плечами. — Он не определил, как долго продлится запрет. Ло Бинхэ… пытается осмыслить сказанное. — А что, шисюн Гунъи… сам определил себе наказание? — медленно спрашивает он, подозревая, что Цинь Ваньжун что-то напутала. — Он сам предложил, — сообщает она. — Они хотели, чтобы он простоял какое-то время на коленях, но шисюн сам посчитал такое наказание недостаточным и попросил, чтобы ему еще и запретили выходить на миссии. Ему просто ужасно стыдно. — Я понял, — говорит Ло Бинхэ. Вероятно, эта демонстрация смиренного покаяния должна его впечатлить, однако ничего подобного. Неужели, наказывая себя излишне строго, Гунъи Сяо всерьез надеется что-то кому-то доказать? Только получит еще больше. Однако это означает, что ближайшем будущем у Ло Бинхэ не будет возможности снова подмочить репутацию старшего адепта, отправившись с ним на миссию. Ладно, не страшно. Есть много других доступных способов. — Он такой глупый, — вздыхает Цинь Ваньжун. — Серьезно, все такие глупые. И что такого случилось? Никто же не умер. А-Жун не понимает, чего все так завелись? Шисюн Гунъи такой милый и красивый, простили бы его уже. В словах ее нет гнева или яда, как у Маленькой Хозяйки Дворца, когда та защищала Гунъи Сяо, но чувства примерно те же самые. Ло Бинхэ не удивлен. Он ведь пока лишь слегка запятнал сверкающее золото старшего адепта — конечно же, еще достаточно тех, кто испытывает к нему любовь и уважением. По правде говоря, это первое крошечное пятнышко на безупречной репутации Гунъи Сяо; именно поэтому все так возбудились. Скорее всего, это первый настоящий скандал вокруг его имени, и все с жадным восторгом наблюдают, стараясь ничего не упустить. Ло Бинхэ намеревается обеспечить всех самыми лакомыми сплетнями и скандалами, пока они не обожрутся. — Будем надеяться, что люди перестанут обижать шисюна Гунъи, — говорит Ло Бинхэ. Довольная Цинь Ваньжун, успевшая положить голову ему на плечо, согласно кивает. -------------------------------------- На следующий день Ло Бинхэ решает, что пришло время встретиться с Гунъи Сяо. За все время во Дворце они ни разу не сталкивались, даже случайно. Собственно, это не представляет никакой проблемы, ведь Ло Бинхэ отлично способен сам организовать случайности. Вот почему одним золотистым утром он находится у пруда Золотых рыбок и терпеливо поправляет стойку и хватку меча маленькой девочке. Честно говоря, большинство ее ошибок обусловлены тем, что меч слишком тяжелый и длинный для такой малышки. Это вовсе не деревянный учебный меч, предназначенный для десятилетней ученицы, а самое настоящее боевое оружие. Факт, что такая малявка уже обладает боевым мечом, получил объяснение, когда Ло Бинхэ узнал, что ученики Хуаньхуа могут получить духовное оружие просто-напросто заплатив. Очевидно, десятки учеников, по-детски нетерпеливых и желающих получить преимущество, начав тренироваться раньше прочих, ежегодно прибегают к этому способу. Ирония в том, что это приводит полностью к противоположным результатам. Меч маленькой ученицы явно предназначен для взрослого бойца, с куда более длинными и сильными руками, чем у нее. Занятия с подобным оружием прививают ей неправильные навыки и нехорошие привычки, от которых потом придется избавляться, переучиваясь. Либо ее родители вообще не разбираются в обучении владению мечом и не соображают, за что платят, либо они из тех, кто забрасывает своих детей деньгами, оплачивая всевозможные привилегии и не особо задумываясь, на пользу это детям или нет. — И на выдохе выпускай, — он глубоко дышит, сопровождая объяснение примером, и Се Жунлань торопится повторить. У нее уже получается наполнить меч слабым, словно пламя дрожащей на ветру свечи, сиянием, однако она надолго застряла в мертвой точке, безуспешно пытаясь продвинуться дальше. Се Жунлань громко выдыхает, и прозрачное мерцающее сияние, озаряющее клинок, наконец-то ярко вспыхивает. Слабенькая вспышка едва заметна и не способна разрезать даже волос, да и рассеивается практически сразу, даже близко не дотянув до воображаемых противников. Однако глаза девочки округляются от изумления и восторга. — Получилось! — вопит она. — Ура, Лань-эр! — радостно хлопает мальчик того же возраста, кажется, Пан Хуан. Всегда полезно знать человека по имени. — Это не считается, — дразнит другая девочка. — Я ничего не видела. Малышня моментально затевает спор, горячо обсуждая яркость и внушительность получившегося сияния. Ученики постарше, сидящие чуть поодаль, под деревом, увешанным золотыми цепочками, и с удовольствием отвлекшиеся на даровое зрелище, одобрительно хлопают Се Жунлань. — Я же говорил, у тебя все получится, — Ло Бинхэ улыбается Се Жунлань самой очаровательной улыбкой. — Ты молодец. Она благодарно смотрит на него в безмолвном восхищении, а затем, отбросив меч, порывисто обнимает. — Спасибо, шисюн Ло! Ты самый лучший! Ло Бинхэ собирается еще что-то сказать, но тут замечает новое действующее лицо. Слегка развернувшись, он обнаруживает Гунъи Сяо, молча наблюдающего эту трогательную сцену, в нескольких шагах от них. Лицо его совершенно непроницаемо. — Шисюн Гунъи, — приветливо здоровается Ло Бинхэ, словно это не тщательно подготовленная ловушка. — Какое совпадение. Что ты тут делаешь? — Шиди Ло, — Гунъи Сяо приветствует его той самой идеальной улыбкой безупречного старшего адепта. — Я пришел помочь шимэй Се с ее тренировками, но… Но я тебя обошел. Наверное, это очень болезненно — видеть, как твоей шимэй наконец-то удается заставить меч засиять, но кто-то другой, а не ты, научил ее. В этот миг возбужденная и счастливая Се Жунлань вообще не помнит о своем любимом «шисюне Гунъи». Понимает ли он, с какой легкостью его заменяют? — Я увидел, как она старается, и решил помочь советом, — скромно сообщает Ло Бинхэ. Честно говоря, это не составило особого труда. У нее самой уже почти начало получаться, Ло Бинхэ всего лишь понадобилось слегка подтолкнуть, перехватить и эффектно завершить последний этап работы, над которой долгие месяцы трудился другой. — Очень любезно с твоей стороны. Се Жунлань наконец-то отпускает Ло Бинхэ и, подняв меч, разворачивается к Гунъи Сяо: — Шисюн Гунъи! Ты видел? Ты это видел? Гунъи Сяо смотрит на нее, и на глазах у Ло Бинхэ его идеальная улыбка делается на несколько градусов искреннее: немного мягче, немного теплее, немного меньше и слегка кривей. Становится еще заметнее, насколько же фальшиво он улыбался раньше. — Я все видел, — подтверждает Гунъи Сяо. — Просто замечательно, что ты в таком возрасте уже добилась, чтобы меч засиял. Я тобой горжусь. Кажется, Се Жунлань сейчас засияет от гордости не хуже своего меча. — Я напишу об этом маме! Она будет довольна! — О, — начинает Гунъи Сяо, улыбка его делается слегка напряженной. Он собирается еще что-то сказать, но Се Жунлань уже унеслась хвастаться и важничать перед друзьями. — Что-то не так? — спустя мгновение спрашивает Ло Бинхэ. — Что? — Гунъи Сяо с трудом отвлекается от Се Жунлань и ее друзей. — Мне показалось, ты недоволен тем, что она собирается написать матери об успехах с мечом, — уточняет Ло Бинхэ. — Почему? — Я не недоволен, — отвечает Гунъи Сяо. — Просто… Я не думал, что шимэй Се так решительно настроена, потому что хочет заслужить одобрение матери. Если бы я знал, я бы… Наверное, попытался бы снизить ожидания. — Мать ей не интересуется? — Да я бы не сказал. Скорее слишком много ожидает и требует от такого маленького ребенка. — А, — понимающе говорит Ло Бинхэ. А что он еще может сказать? Интересно, что хуже: иметь такую мать или не иметь никакой? Ему не с чем сравнивать — мама всегда очень любила его. Ее смерть обрушилась на него невероятным, чудовищным горем. Ло Бинхэ замечает, что Гунъи Сяо все еще выглядит усталым. Неудивительно, особенно если учесть ту злополучную миссию и все шепотки и кривотолки, последовавшие за ней. Надо быть глухим, чтобы ничего не слышать. Нет, Ло Бинхэ отлично понимает, почему старшему адепту не спится. — У меня так и не было возможности сказать, — начинает Ло Бинхэ, снова привлекая внимание Гунъи Сяо. — Я просто восхищаюсь тем, как ты тогда сражался с демоническими тварями. Вы с Маленькой Хозяйкой Дворца отличная боевая пара. — Просто мы много тренировались вместе, — говорит Гунъи Сяо. — Ты мне льстишь; ты сам убил гораздо больше гиен-мясорубок, чем я. — Шисюну Гунъи не стоит отрицать собственные достижения, — продолжает Ло Бинхэ. — Ты отличный боец. Я только об этом и думаю. — Ну, — Гунъи Сяо смотрит куда-то в сторону. — Все-таки я старший адепт. Я бы опозорил Дворец Хуаньхуа, если бы не был сносным бойцом. — Сносный — это чудовищное преуменьшение. Пожалуйста, шисюн Гунъи, сразись со мной. Пауза затягивается. — Шиди Ло должен подумать о своем здоровье, — наконец-то произносит Гунъи Сяо. — Ведь лекари запретили тебе напрягаться. — Я уже полностью здоров, иначе мне бы попросту не позволили идти на миссию. Тренировочный поединок мне только на пользу. Слишком уж долго отдыхал. — Вот как. Понятно, — еще одна пауза. — Здесь? Сейчас? — Почему нет? — спрашивает Ло Бинхэ. — Мы оба здесь и не заняты. Или у тебя дела в другом месте? Гунъи Сяо снова бросает взгляд на Се Жунлань, с явным удовольствием принимающую поздравления друзей. Он пришел, чтобы заниматься с ней, но, как оказалось, в этом больше нет нужды. — Да нет, — говорит Гунъи Сяо и оборачивается к Ло Бинхэ с той самой, насквозь фальшивой улыбкой. — Ну хорошо. Давай сразимся. Ло Бинхэ улыбается. Эта мысль пришла ему в голову задолго до того, как он здесь появился. Что может быть проще: продемонстрировать собственное превосходство над действующим старшим адептом самым прямым и банальным способом. Правда, пришлось дожидаться «окончательного исцеления», но сейчас он полностью готов. Пришло время показательно и унизительно победить Гунъи Сяо. — Это не тренировочная площадка, — напоминает Гунъи Сяо. — Придется соблюдать осторожность, чтобы ничего не повредить, а то садовники здорово рассердятся. — Конечно, — соглашается Ло Бинхэ. — И не стоит забывать о зрителях. Потому что зрители тут есть. Это очень важная часть плана. Се Жунлань и ее друзья; с полдюжины учеников постарше, не особо увлеченно читающих вместе под увешанным золотыми цепочками деревом; пара влюбленных голубков, воображающих, будто никто не замечает, как они держатся за руки среди розовых кустов. Ло Бинхэ кажется, что один из чтецов — Тан Эньлай. Совсем неплохо, хотя могло быть и лучше. Ло Бинхэ оповестил бы всех о поединке заранее, но нельзя: все должно выглядеть естественно. Спонтанно. Незапланированно. Ничего страшного. Кому посчастливится увидеть — расскажут остальным. — Проигрывает тот, кто первый выпустит из рук меч? — спрашивает Гунъи Сяо, когда они, разойдясь, поворачиваются друг к другу лицом. — Согласен, — говорит Ло Бинхэ и, притворяясь, будто это всего-лишь шутка, добавляет: — Но ты в любой момент можешь сдаться. — Спасибо, что предупредил, — серьезно отвечает Гунъи Сяо. Он опускает ладонь на рукоять меча. — Извлекаем мечи на счет три? Ло Бинхэ сжимает рукоять Синьмо. Меч вибрирует от нетерпения под его ладонью, пробирая до мозга костей. Скрыто. Под контролем. — Да. Ло Бинхэ спиной ощущает возросшее внимание зрителей. Те явно смотрят на них. Хорошо. — Раз, два, три… Гунъи Сяо даже не успевает вытащить меч. Тот все еще в ножнах, когда ему приходится отбить резкий удар Ло Бинхэ. Хотя бы рефлексы его не подвели. Задорно улыбнувшись, Ло Бинхэ отскакивает назад, позволяя противнику извлечь меч из ножен. Лезвие сверкает на солнце ясным и чистым светом, как никогда не засияет Синьмо. На краткий миг Ло Бинхэ вспоминает Чжэнъян. Гунъи Сяо не атакует, вместо этого, уйдя в глухую оборону, словно настраивается на тяжелую, изматывающую схватку. Не разочаровав его, Ло Бинхэ наносит два резких, размашистых удара, от которых Гунъи Сяо с легкостью уклоняется, отступив. В этом спектакле важно не перестараться. Ло Бинхэ необходима чистая и безоговорочная победа, однако она не должна выглядеть слишком быстрой или слишком легкой. Если Ло Бинхэ немедленно обезоружит Гунъи Сяо, застав того врасплох, зрители могут решить, что это нечестно. Поэтому он проводит три быстрых, но легко предсказуемых атаки, прежде чем змеиным броском устремить Синьмо вперед, не оставляя Гунъи Сяо шанса увернуться или парировать и вынуждая отбить удар. Мечи лязгают, сшибаясь. Гунъи Сяо пытается отступить, но Ло Бинхэ наседает, не давая передышки. Если он сможет обезоружить Гунъи Сяо при помощи одной только грубой силы… Едва мерцающий клинок Гунъи Сяо внезапно вспыхивает ярким светом, застав Ло Бинхэ врасплох. От вспышки их клинки, скрежеща, разлетаются в стороны, и Ло Бинхэ отскакивает назад, прежде чем сияние меча успевает задеть его — однако свет мгновенно рассеивается и исчезает. Ну да. Вспышка длилась лишь мгновение и не могла причинить большого вреда. Полыхнув фейерверком, она всего лишь развела их мечи в стороны. Занятный трюк, но не смертельный. Взгляды их скрещиваются, и на краткий миг Ло Бинхэ кажется, что Гунъи Сяо собирается, используя преимущество, атаковать Ло Бинхэ, загнать в угол и, настигнув, обрушить беспощадный удар. Но ничего подобного не происходит. Взгляд этих темных глаз снова непроницаем. Отступив на шаг, старший адепт снова принимает оборонительную стойку. Ло Бинхэ не колеблется — в Бесконечной Бездне колебание означало смерть. Он мгновенно налетает на Гунъи Сяо, навязывая жесткий, неистовый темп. Гунъи Сяо изрядно преуменьшил, назвав себя всего лишь «сносным бойцом». Видно, что годы упорных тренировок отточили его навыки до совершенства. Движения чеканны и грациозны; ни капли грубости, ни одного грязного трюка. Он сражается, словно исполняет давно отрепетированный танец; словно демонстрирует, как надо; словно знает каждый шаг наизусть. Неудивительно, что Дворец Хуаньхуа гордится им. Неудивительно, что его так любят и уважают. Неудивительно, что именно он — сияющий золотом старший адепт. Но он не готов к схватке с Ло Бинхэ. Никто не готов. Движениям Ло Бинхэ далеко до идеальной отточенности. В них нет ни грации, ни чеканности, ни изящества. Конечно при желании он может все это изобразить, но исключительно чтоб пустить пыль в глаза. Он сражается грубо. Он сражается грязно. Как одинокий ребенок, которого гоняли злобные уличные мальчишки; как ученик, не удостоенный ни единого урока от Учителя и безнаказанно избиваемый старшими. Как тот, кому пришлось выживать в Бесконечной Бездне пять долгих лет. Он сражается, как научившийся в сражениях. Ло Бинхэ позволяет Гунъи Сяо продержаться ровно минуту, а затем накатывает, как приливная волна. Жестоко, точно молот, пробив оборону, свирепо атакует, вынуждая отшатнуться назад. «Пусти ему кровь», — настойчивей обычного гудит Синьмо. «Нет», — жестко отвечает Ло Бинхэ. Это не та победа, которая нужна ему сейчас. Несмотря на неудобный угол, Гунъи Сяо ухитряется отскочить достаточно далеко, чтобы снова загородиться мечом, словно выставив барьер. Ло Бинхэ небрежно пытается выбить у соперника меч. Практически сразу понимает: не сработает. Гунъи Сяо держит меч крепче, чем казалось. Без сомнения, он удержит меч на этот раз, однако если Ло Бинхэ немедленно ударит… Их мечи со звоном сшибаются и… меч Гунъи Сяо с глухим стуком падает на траву, оставляя того беззащитным. Ло Бинхэ моргает. «Странно. Не должно было получиться», — думает он. Позади раздаются возбужденные возгласы перебивающих друг друга зрителей. Ло Бинхэ не оборачивается. Старший адепт, опустившись на колени, аккуратно поднимает свой меч. — Ты победил, — стоя на коленях, Гунъи Сяо смотрит на него снизу вверх. Его улыбка настолько же идеальна, насколько фальшива. — Поздравляю, шиди Ло. Это был отличный бой. «Ты сам позволил мне разоружить тебя», — думает Ло Бинхэ. Хотя… хотя в этом нет никакого смысла. Зачем бы Гунъи Сяо понадобилось делать что-либо подобное? Умышленно проиграть бой на глазах зрителей, ставя под угрозу собственную, все еще не восстановленную репутацию? Нет абсолютно никакой причины, никакого мотива, никакой выгоды. Скорее всего, старший адепт просто допустил ошибку. Люди сплошь и рядом совершают ошибки в бою. Должно быть, он не был готов к стремительной атаке Ло Бинхэ или угол оказался неудобным, вот его рука и дрогнула. Просто ошибка. Ну да, особенно учитывая идеально отточенные движения старшего адепта до этого момента. Но что же еще может быть? Любое другое объяснение бессмысленно. Поднявшись с земли, Гунъи Сяо вкладывает меч в ножны. К ним подбегают, поздравляя Ло Бинхэ, зрители. — Шисюн Ло, ты был великолепен! — вопит Тан Эньлай, даже не глядя в сторону старшего адепта, которого безмерно уважал всего лишь пару недель назад. — Отважный и беспощадный! У Ло Бинхэ мелькает смутная идея тут же еще раз вызвать Гунъи Сяо, чтобы вроде как благородно «позволить» тому сравнять счет. Конечно он бы побеждал снова и снова, столько раз, на сколько у старшего адепта хватило бы глупости согласиться. Однако, отвлекшись, забывает об этой идее. И к тому моменту, как отделывается от одобрительных похлопываний по плечу и восторженных похвал, Гунъи Сяо уже уходит. Он покидает пруд Золотых рыбок незаметно, как актер, оставляющий сцену.