Мы встретились не знаю для чего

Выстрелы шампанского, игривые шепотки и громкие, смехотворно серьезные речи переполняют помещение, сливаясь в один звук, однотонный гомон десятков голосов. Самое типичное мероприятие, организованное скорее всего кем-то из редакторов камеди, на которое люди тащатся или на чистом энтузиазме, или потому что из вежливости приняли приглашение от одного из энтузиастов. Абрамов сам не знал, к какому типу относился. Конечно, его звал Азамат, но скорее он просто не любил тишину и серость своей квартиры больше, чем любил подобные вечеринки. К тому же, там будет достаточно знакомых лиц, с которыми есть о чём поболтать, попивая бесплатный алкоголь. Компания на вечер достаточно быстро нашлась. Уже на входе встретился развеселённый Щербаков, который в последствии отвёл его в относительно тихий уголок к Сабурову, Аверину и Бебуришвили. Они заняли себе маленький столик вдали от колонок, где можно было спокойно поговорить. – Смотрите, кого я нашёл! –, нарочито торжественно воскликнул Лёша, как бы презентуя нового собеседника. – Прямо-таки нашёл. –, не то скептично, не то удивлённо отозвался Сабуров. – Да. Собственными силами отрыл у гардероба. –, его тон стал ещё более гордым, как бы выводя не такую уж и смешную шутку в абсолют. На раздраженные вздохи Абрамова мужчина только дурашливо рассмеялся и намеревался продолжить разговор, видимо, начатый ещё до его появления. – В общем! Не съезжай с темы. Ваня уселся удобно на угловой диванчик по левую руку от Нурлана, так что Бебур был прямо напротив них, Аверин растёкся где-то между ними, а пьяный вусмерть Щербаков маячил вокруг. Шутки постепенно кончались, достаточно ритмичная музыка сменилась завываниями в караоке, градус алкоголя повышался, а с ними и темы становились более личными. В моменте в центре зала образовалось кольцо из людей – Люсёк вышел с песней, и все внимание поредевшей толпы устремилось на него. – Слу-у-ушай, Дюш, – после недолгой паузы начал Щербаков, обращаясь к Бебуришвили, – ты ж всё ещё один у нас, да? Машка динамит до сих пор? Нурлан заинтересовано подвинулся ближе, Аверин тоже вышел из овощевидного состояние. Только Ваня насторожился, понимая, что сейчас может начаться. – Да, меня это не сильно волнует. Успеется ещё, – на удивление спокойно ответил Андрей, и даже попытался выйти в улыбку. Но Абрамову было видно: что-то не так. Будто в этот момент что-то крохотное внутри него надломилось, по хрупкому льду пошла трещина. – Точно? Уже четвертая пролетела ведь, – не переставал давить Лёша, будто и не понимал ничего, или просто не хотел понимать. – Точно! Ну пролетела и пролетела, ничё, ещё лучше найду, – он улыбнулся ещё шире, отчего всё это стало выглядеть ещё менее правдоподобно, и даже хрипло рассмеялся, пригубив ещё раз практически пустой бокал игристого. «Ты смеёшься так громко над тем, что остался один.» –, впуталась в общий огромный клубок ещё одна мысль, и задержалась дольше остальных, – «А я услышал, как внутри тебя бьётся хрусталь.» Естественно, после этого разговора, и последующих нервных взглядов, Бебуришвили попытался как можно быстрее нажраться, только вот шампанское скоро закончилось. – Ладно уж, – наконец подал голос Сабуров и встал из-за стола, – вы тут посидите пока, Вань, а мы к бару. Достанем чего покрепче. Он взял Лёху под руку и потащил его в глубь зала, а за ними увязался Аверин, не желающий оставаться в неловкой обстановке. Великолепное трио постепенно затерялось в толпе. Абрамов решил, что это идеальный момент для разбора полётов. – Пожалуйста, перестань. – он заметно посерьёзнел, даже немного повысил голос. – Что? – Бебур сделал вид, что не понял, но сильнее сжал ножку фужера. – Ты о чём? – Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Перестань делать вид, что всё в норме, когда на самом деле ни хера не в норме. Я знаю, что это волнует тебя, как бы ты ни пытался мне доказать, что это не так. Андрей поставил несчастный бокал на стол, чтобы не дай боже не уронить его. Глаза его заслезились, а руки, сжатые в кулаки, упёрлись в колени. Ваня снова увидел в нём не своего друга, а ебаную хрустальную вазу, разбитую к чертям и неумело переклеенную не один десяток раз. Осколки уже давно разлетелись по углам, безвозвратно потерялись, но изуродованные остатки всё же стоят на прежнем месте, как ни в чём не бывало. Абрамов глянул на мужчину не то жалостливо, не то разочарованно, и наконец тяжело выдохнул. Сам дурак, надавил на больное, теперь сам и расхлебывай. – Андрей, – Ваня уже сбавил обороты и коснулся руки Бебуришвили, – я тебя ни в коем случае не упрекаю. Просто хочу, чтобы ты знал: как бы ни была хороша твоя игра на публику, я всё вижу. Я всегда готов выслушать, поддержать, или.. что тебе вообще будет нужно. Бебур только придвинулся к Абрамову, сплетая их пальцы в замок. Он больше не улыбался, но выглядел намного счастливее чем в тот момент, когда надрывался в присту пе наигранного смеха.