Убей меня, если любишь

Девушка появилась в пространстве, словно свалилась с неба из пустоты, рыжие волосы в темноте холодного Йотунхейма блеснули тёплым пламенем. Удар ее маленького тела о землю вызвал грохот, будто в это место упал метеорит, земля вздрогнула, и вокруг девушки на секунду вспыхнуло огненное кольцо. Она молниеносным движением сгруппировалась и вскочила на ноги, быстро, как кобра, выпрямилась и осмотрелась. Зеленые глаза блестели в полумраке. Локи уловил едва заметную эмоцию, которая появлялась всегда, когда рядом был кто-то из его мира, из Асгарда, не ощущение, не запах, не визуальное или слуховое впечатление — а будто бы его подталкивало шестое чувство. — Кто это? — услышал он голос брата. Тор отступил на шаг ближе к краю пропасти, неосознанно придвинувшись к Локи. — Несколько сотен лет назад я уже отвечала на этот вопрос. Твоя сестра. Она развернулась лицом к замершей толпе ледяных великанов, и в ее руках появилось оружие. В разгар сражения появился Один. Локи явился в покои Джессики в самое неприличное время — после полуночи. Она валялась в постели и смотрела в окно, покачивая в хрупких длинных пальцах бокал с толстым дном, похожий на маленькую бочку. Внутри холодным стеклянным звуком позвякивал лед, плавающий в виски. — Можно войти? Джесс бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. — Куда? В меня? — И тут же улыбнулась и закрыла глаза, опустив голову на подушки. — Что тебе от меня нужно? — Как ты себя чувствуешь? Дьявольский агрессивный смех Джессики наполнил комнату. — Вот только не делай вид, что тебя это интересует. — Никому не доверять — правильная концепция, чтобы выжить. Значит, ты здесь, чтобы снова выживать, а не просто жить? Она как будто напряглась. — Я здесь, потому что больше мне некуда деваться. — Трона тебе не видать, границы твоих прав здесь расплывчаты, и цели у тебя никакой нет… — Джессика рывком села на кровати. — …значит, остается плыть по течению и радоваться жизни, и для этого высшие круги Асгарда как раз неплохо подходят, так что… может, ты прекратишь рычать на всех, кто к тебе приближается? А то останешься одна. Джессика расслабилась, как только он закончил мысль. Ей показалось, что он что-то знает или о чем-то догадывается, но он просто сказал ей быть мягче с людьми… какая глупость. — Я прекрасно себя чувствую, Локи, лучше всех в этом дворце, если хочешь знать. И я рада, что ты помог мне, но имей в виду, я бы и сама прекрасно справилась. «Не ври, справилась бы, но с большими потерями. Скажи, что ты ему благодарна, хватит строить из себя…» — Слушай, я… я спать. Завтра увидимся, — она закрыла глаза для большей убедительности. Локи направился к двери, но тут Джессика сказала: — Подожди, присядь, я не против поговорить. «Вот это щедрость», — подумал Локи. «Я знаю, что это некрасиво. С другой стороны, он сам ко мне вломился в час ночи. И с каких пор меня стало интересовать, насколько красиво я поступаю?» — подумала Джесс. — Ты мне не брат. Не в полном смысле этого слова. Как ты узнал? Не могла не спросить. Она была очень осторожна, но и очень любопытна. — Вчера в Йотунхейме. Я чувствовал, насколько это место… подчиняется мне. Завтра я это проверю. Меня больше интересует, как об этом узнала ты. — Я видела много миров, пока была в изгнании. И много людей, которые владеют информацией и… готовы делиться ею за высокую цену, — Джессика по-прежнему не открывала глаз. — Откуда ты вчера взялась? И почему Один забрал тебя вместе с нами? Резко забыл, как ты пыталась убить его? Ее губы исказила усмешка. — Убить… — протянула она. — Вот, значит, как они сказали. Я была ребенком, когда Один вышвырнул меня из Асгарда, как собаку. Бросил умирать в огромной Вселенной без возможности вернуться. — Мне сказали неправду? Локи уселся на край кровати. — Не всю. Было пророчество, Один… верховный бог, но он не видит будущего. Есть те, кто видят, например, я сама. Воспоминание появилось в ее голове и тут же испарилось. …Осторожными крадущимися шагами девочка подбирается к трону, не зная, но всей своей кожей ощущая, что грядет что-то плохое. Отец смотрит на нее сверху вниз, глаза его прищурены, будто он уже знает. — Это не я, — с места в карьер начинает Джесс, потому что боится молчания Одина и ей хочется прервать его, нарушить тишину. — То есть, ты уже знаешь, что произошло? Почему оправдываешься? Джесс молчит, не глядя отцу в глаза. — Сегодня ты снова видела сон. Покажи мне, что в нем было на этот раз. Джесс качает головой. — Это просто сон, не видение. Не надо, отец. Слова Одина звенят, как удар колокола, прямо над ее ухом, прорываясь в сознание, хотя она пытается противостоять его магии. «Посмотри. Мне. В глаза» Джесс падает на колени перед золотой лестницей, ведущей к трону, потратив последние силы на защиту, и магия Всеотца заставляет ее поднять голову. Лицо Одина темнеет, и он хмурит брови, пробиваясь в ее мысли и находя там сегодняшний сон… — Один заставил меня показать ему свое видение. В нем я пытаюсь убить его, а в Митгарде наступает две тысячи шестой год… и у меня получается. Я явилась сюда, потому что по их календарю уже две тысячи одиннадцатый, и Одину нечего бояться. Он сам позвал меня. — Каким образом? Отец не покидал Асгард до вчерашнего дня. — Я снова видела сон. Я часто вижу сны, если кто-то или что-то пытается связаться со мной. — В этом твоя сила? — Один уверен, что эта особенность — не более, чем твои быстрая регенерация и высокий уровень интеллекта. Приятное приложение, отличающее бога от человека, но не основной дар. — А ты сама так не считаешь? Она промолчала. Губы Локи тронула злая усмешка. — Весьма опрометчиво с его стороны забрать тебя обратно. Даже если пророчество не сбылось, он всегда пытался просчитывать свои действия на тысячу шагов вперед. А тебя сразу впустил в самое сердце Асгарда. Может, он стареет? Вчера он изгнал Тора, а что будет завтра? — Он очень уязвим, — сказала Джессика. — Со стороны кажется, что его власть безгранична, но мы-то с тобой видим эту кухню изнутри… — Осторожно, иначе он заметит несоответствие в словах. — Сама не знаю, зачем я ему сдалась. — Хочешь узнать? Зеленые глаза широко раскрылись. — Я бы сказал, что хочешь, если бы мы не были похожи, — продолжил Локи, глядя ей прямо в глаза. Чертов Локи, чертов бог коварства, сначала тонкий незаметный намек, чтобы поселить беспокойство в ее душе, потом отступление, будто ничего и не было, и наконец атака, но не прямая, а очередные намеки, чтобы она опять сомневалась, догадался он или это совершенно обычная фраза, без подтекста. — Что тебе нужно, Локи? А его лицо уже абсолютно спокойно, и он улыбается, будто думает уже о другом. — Вчера мы забыли кое о чем, я жалею об этом. Разрешишь мне это исправить? Он склонился к ее лицу, несколько секунд продолжая сохранять зрительный контакт, а потом поцеловал ее. Джесс смотрела на него почти испугано, но очень быстро переключилась на удовольствие. Какая разница, что ему известно, важно, что происходит прямо сейчас. Его губы оставляли алые ноющие следы на ее бледной коже, на шее, на плече, на груди, а пальцы осторожно приподнимали край ее короткой шелковой ночной сорочки, очень открытой, с кружевными вставками. Джесс раздвинула ноги и взглянула ему в лицо. Глаза ее блестели. — Нравится? Локи улыбнулся и склонился к ней, языком и пальцами доводя ее до боли, смешанной с удовольствием. Ему нравилось слышать, как она стонет, нравилось, как она двигается, плавно, гибко и медленно, как балерина. — Подожди… — Джессика приподнялась, переводя дыхание. — Ты хочешь продолжения? — Я хочу сделать тебе приятно, не более. Расслабься. — Неплохо умеешь, — сказала Джессика несколько минут спустя и встала, чувствуя, как дрожат ноги. — Но зачем? — Может, ты просто мне нравишься, — бросил он мимоходом и поднялся. — Увидимся завтра. — Теперь я сама тебя не отпущу, — Джесс взяла его за руку и поцеловала в губы, проведя ладонью по его шее и зарываясь пальцами в его волосы. Почему-то в течение их ночного разговора постоянно получалось, что каждый хотел быстрее его закончить, и каждый будто специально растягивал время, чтобы подольше оставаться вместе. Локи ушел от нее утром, перебирая в памяти яркие вспышки, которые оставила эта ночь. Как она кричала, когда теряла контроль. Пробираться в ее разум в эти моменты нужно было очень осторожно, чтобы она не почувствовала, что он делает, и очень быстро, только самое интересное, потому что Джесс действительно хорошо закрывалась от любого внешнего воздействия. «Тебе открыты тайны любой души, кроме своей» — часто говорила ему мать. Должно быть, еще и кроме души Джесс. Кого угодно можно считать, просто посмотрев в глаза, а если не выйдет — вывести из себя и узнать всё, что хочешь, через обычные манипуляции. С отцом не получалось, но на то он и Верховный бог. Вчера не получилось и с Джесс, такой силы была ее внутренняя защита. А сегодня…