Галчонок с подбитым крылом...

Часть девятая. Долгий путь к правде - 2. Бежит по лесу вампир, молодой голодный, свежей крови жаждущий. Смотрит стоит дерево. Под деревом женщина привязана. А на дереве старый вампир сидит. Молодой вампир подбежал к дереву и говорит: - Слушай, а давай мы ей горло зубами перегрызем, крови свежей напьемся! - Старый вампир смотрит сверху и говорит: - Ох! Ох! Были бы зубы! - Молодой вампир подумал и говорит: - Слушай, а давай мы ей грудь когтями разорвем, крови свежей напьемся! - Старый вампир смотрит с дерева, вздыхает и говорит: - Ох, ох! Были бы когти! - Молодой вампир очень удивился и спрашивает: - А как же ты тогда живешь? - Старый вампир молодому отвечает: - А вот так вот и живу. От менструации до менструации… Старый деревенский анекдот. Вместо эпиграфа… Младшая сестра исчезла сразу после Нового Года. Пропала вместе с исчезнувшим Старым Годом, как будто бы ее никогда не было. И в этом, только что наступившим Новом Году и быть - то больше не должно было… Бабушка звонила со своего домашнего деревенского телефона на работу и очень сильно переживала. Трубку телефона взял муж женщины, Сергей. Он слушал и хмурился. Трубка стационарного телефона прилегала к его уху плотно, поэтому никакие звуки разговоров не доносились. И о чём речь шла понять было нельзя, только оставалось догадываться. Но вести плохие приходят вместе с ощущениями мгновенно, так точно отправляются скверные новости до адресата телепатически. И женщина привстала со стула, потому что почувствовала что - то за секунду до бабулиного звонка, почуяла: - Случилось что - то очень нехорошее! - Полз по ни́зу спины, начинаясь от з&адницы, нехороший, с шустрыми колючими мурашками холодок: - И я, как всегда, - понимала женщина, - опять ничего не успела сделать!... - Присядь, ты! Не мельтеши! - Остановил бабское безостановочное движение вокруг старого письменного стола муж Сергей, только что закончивший разговор с деревенской родственницей своей жены. - Да, что случилось -то? - Возмутилась женщина. - Твоя мать звонила, - ответил мужчина. - Сказала, что пропала твоя младшая сестра. Еще с ночи исчезла. Вышла из дома вечером и не вернулась. - И что же теперь делать? - Спросила женщина. Мужчина молчал. Ему очень не хотелось говорить, что делать пока не нужно ничего. Женщина засуетилась и стала торопливо собираться. Она не могла больше оставаться ни минуты на работе у мужа, где он должен был дежурить еще сутки, потому что после праздников начинались Большие Зимние каникулы. И кроме сторожа в училище никого больше не было, ни ребятишек- учащихся, ни учителей. Училище стояло пустым до звонкости от любого осторожного шага. И только немедленно подпрыгивало всем корпусом от шума и тряски проходящих совсем рядом, вдоль по дороге, гружёных и тяжёлых автомашин. - Ты только глупостей не делай! - Попросил женщину муж. Она торопливо покивала, в ответ, головой. Врала! Она пока еще и сама не знала, что собирается сделать. Но чувствовала, всей ж&опой чувствовала, что с младшей сестрой происходят какие - то страшные события. И что - то ей, взрослой женщине, предстоит немедленно предпринимать! Вот только пока ещё не знала, что именно! А вслух сказала мужу: - Я сейчас забегу в магазин продуктовый, продуктов куплю. И поеду к детям.- Мужчина кивнул, показывая, что понял и услышал. Потом попросил: - Ты только отзваниваться по сотовому телефону не забывай! Чтобы я тоже был в курсе, где ты находишься и как у тебя с ребятишками дела обстоят. …Мелькали за стёклами междугородного автобуса кусты и перелески. Автобус шёл по трассе ровно и быстро. На ветер, дующий ему прямо в лоб, автобус не отвлекался. Отшвыривал мощный автобус лобовым стеклом, как плечом настырный ветер, и пёр себе вперёд по федеральной трассе, по зимней дороге, поэтому широкой не везде, но местами, очищенной от снега. Женщина притулилась в свободном и мягком кресле, считала минуты до того времени, как муж вдруг забеспокоится от того, что нет от нее очень долго никаких вестей. Мужчина начнет тогда звонить ей на сотовый. И обязательно ведь разыщет, определит местонахождения ее, своей жены… Для кого - то умного сотовую и мобильную связь придумали, чтобы облегчать контакты между людьми. - Размышляла женщина. - А для меня ее изобрели, чтобы муж постоянно и привычно контролировал все мои передвижения. Как строгий ошейник, парфорсный, с шипами железными внутри, с привычным жестким поводком и душным, тесным, намордником. И с этими тревожными мыслями незаметно для себя доехала… - Бабуль, что случилось? - Спросила женщина у своей матери. Называла ее бабулей, она совершенно правильно. Их мать, в не очень большом своем возрасте около пятидесяти с небольшим лет, была уже трижды бабушкой. Сначала родилась племянница, ребёнок у младшей сестры. Бабушка своей первой внучкой очень гордилась. Сейчас повзрослевшая от горя племянница смотрела заплаканными глазами на мир и всех своих остальных родственников, горевала, потому что у нее внезапно пропала МАМА! Бабуля объясняла, как же случилось так, что вышла «на минутку» младшая сестра женщины вечером в маленький и частный продуктовый магазин, что стоял на перекрестке, совсем недалеко от бабушкиного старого дома. Хотела что - то прикупить. Салатов наделать. И дальше Новый Год всей семьей праздновать. - Благо, у нас сейчас, - понимала женщина, - праздники Нового Года становятся постепенно одним бесконечным и затяжным праздником, что растянулся уже на десять дней, а скоро будем праздновать Новый Год не только плавно переходя в праздники рождественские. Но и потом еще до конца десятидневки от первого числа января. Или научимся прихватывать у января еще не одну неделю за неделей! Мать не сразу перепугалась, когда Вета не появилась через полчаса. Быть может, подумала их мать и бабуля, что встретила Вета около водоналивны́х ча́нов свою подружку, что пришла к вечеру с коромыслом и ведрами, а может быть, приехала с санками и с флягами подружка за водой. И теперьстоит Вета вместе с подругой и разговаривает, деревенские новости обсуждает. Но прошел час, а сестра не появилась. Не вернулась она ночевать домой. Домашние поиски посреди села тоже ни к какому результату не привели. И утром Вета тоже не появилась. Сельские люди, обычно, домоседы. Особенно сложно надолго уйти из дома зимой. Куда торопитиься, если в теплых конюшнях и сараях закрыта вся скотина? Корову в холода́ нужно три раза обильно кормить, чтобы скотиня́ка не замерзла. И навоз, пардоньте́(!), тоже нужно из хлева убирать, хотя бы один раз в день. Иначе, какой же вкус будет у деликатесного и домашнего парного молочка? Только один будет вкус у молочка из неубранного коровьего хлева - коровьего г&авнеца - коровяка́, то есть, простите, навоза… Поэтому бабушка только расстраивалась и больше ничего не делала. - А что у вас случилось дальше с вашим делом? - Спросила женщина у своей матери. - Ты помнишь то дело с продажей бутылки самогона, когда вас загребли? Тогда, я вспоминаю, по осени, таскали сильно? Вету начали вызывать к следователю по уголовным делам, заставляли объясняться, что вроде бы не ты, бабуля, бутылку самогона продала, как контрольную закупку, поняты́м, в присутствии работников из Органов, а была это сестрёнка Вета. И продавала она в тот день не самогонку, а бутылку технического, разведенного водой спирта?... - Затихло потихоньку дело, - отвечала мать и бабуля. - Потом участковый сельский наш за Светой начинал бегать. Он взял на Вету судебное направление на принудительную госпитализацию и обследование в психиатрической больнице. Но Вета не согласилась на госпитализацию. И стала прятаться от участкового, убегать от него. Вот дело потихоньку и затихло. - А если это не так? - Размышляла вслух женщина. - А если должно было просто пройти какое - то определенное время, чтобы неопротестованное вовремя никем из ответчиков судебное решение вступило в свою законную силу? И мне было некогда вашими делами заниматься! У меня маленький грудной ребенок сильно болел! В больнице мы лежали. - Женщина и ее мать помолчали. По всему выходило, что заниматься поисками младшей сестры, заниматься этим придется самой женщине. И только ей! - Бабуль! - Спросила снова женщина. - А, может быть, мы по - быстрому соберёмся сейчас и съездим с тобой в город, в областную прокуратуру? Я понимаю, что в этом промежутке между Новогодними праздниками и Рождеством, никто не работает. И все, абсолютно все, отдыхают на длинных новогодних каникулах. Но один дежурный прокурор - то в областной прокуратуре обязательно дежурит. И на своем дежурстве обязательно находится весь день! Я буду рядом с тобой, ты нничего не бойся! - Продолжала женщина. - Ты все расскажешь прокурору на личном приёме о том, как ты сама, а не Вета продавала одну бутылку самогонки. И твой рассказ о неправильных и незаконных действиях милиции, обязательно и срочно освободит из любого застенка Вету, спасёт обязательно мою младшую сестру и твою среднюю дочь. Бабуля сидела и молчала. Пауза длилась и длилась. Женщина видела, как боится таких страшных и необычных действий всегда законопослушная мать и бабуля, как опасается заранее она любой встречи с органами прокуратуры, следствия, дознания и милиции. Потому понимала женщина, что вот сейчас бабуля откажется ехать. И выскажет ей свое решительное: - Нет! - Тогда женщина заторопилась. Вету надо было разыскивать. И очень срочно спасать! - Послушай! - Сказала женщина. - Я понимаю. Ты занята. Тебе некогда. Ты можешь, бабуля, никуда не ехать! Давай, ты найдешь ручку и листочек бумаги. И напишешь, в двух экземплярах, заявление в областную прокуратуру, что это не Вета продавала бутылку технического спирта. А ты сама продала одну бутылку самогонки, как своим хорошим знакомым, двум мужикам, которые очень тебя продать просили, чтобы по весне согласились они тебе огород под картошку, по весне распахать! А то ведь иначе откажутся! Я сама поеду сейчас в город, в областную прокуратуру. И передам дежурному прокурору твое заявление. И мы спасем и найдем нашу Вету! Бабушка смотрела. Она не задумывалась и не колебалась. Пожилая женщина всё больше и больше, с каждым мгновением больше, боялась... А женщина смотрела на мать и понимала, что вот сейчас ей мать выскажет: - Я этого тоже делать не буду! Нет!