***
По мнению Чанбина, Фолкрит был удивительным городом. Здесь время будто застывало. Впрочем, неудивительно для места, которое славилось своим огромным кладбищем и буквально сливалось с окружающим его лесом. Здесь между улочек спокойно росли высокие деревья, а кусты окружали оградами дома, и вместе они создавали какое-то совершенно неописуемое ощущение. Под этими тенями жило что-то мистическое, волшебное, недоступное всем, и, как бы ему ни хотелось это проверить, он не мог. Хотя бы просто потому, что Чанбин уже вырос во взрослого мужика, чтоб по кустам лазить, Довакин он, в конце концов, или нет! — Вау, — вздохнул Джисон спереди, уже пробежавшись по главной дороге, пока Чан и Чанбин привязывали коней. — Мне мама так много рассказывала о фолкритском кладбище! — Твоя мама знала нордские легенды? — Конечно, она же нордка! — О, ого, — Чан вздёрнул брови. Они с Чанбином как-то сразу сошлись на том, что Джисон ну точно не был нордом. Покосившись на него, тоже удивлённого, Чан продолжил: — Ты… у нас не было предположений, на самом деле. Чанбин сделал глубокий вдох. Самым главным стало не заржать. Конечно, у них были предположения, они даже успели немного пободаться, пока спорили, чистокровным ли имперцем являлся Джисон. Чан ставил на чистую имперскую кровь, Чанбин был уверен, что у него где-то в ближайшем родстве затесались высокие эльфы. Как можно незаметнее, протянув руку за спиной Джисона, Чан пихнул его в плечо, заметив, что Чанбин держался на честном слове, даже покраснел слегка, пока прятал улыбку в рукаве. — Да я знаю, что слишком мелкий для норда, — махнул рукой Джисон, позволив Чану наконец расслабиться. — Поэтому-то в барды и пошёл, никуда больше не брали. А то мог бы в стражники податься, всё детство хотел! — Я вот не думал, что наёмником стану. Как-то оно… получилось. Не то чтобы мне нравится всех резать направо и налево, — начал Чан, но сразу замолчал. Они остановились возле Длинного дома ярла. — Ага, у тебя именно поэтому глазищщи горят, когда ты со злости кого-нибудь в одиночку вспарываешь, — Чанбин усмехнулся, тут же поймал на себе взгляд стражника и прокашлялся. — Пойдём-ка скорее, да. Ярла Сиддгейра не было на месте. Снова охотился, видимо. Управляющая Ненья выглянула из проёма сбоку, услышав звук открывающейся двери. Лицо её сразу просияло, словно от облегчения, и она поспешила выйти к ним и поприветствовать: — О, это снова вы. Здравствуйте! Неужели ищете работу? — И тебе не хворать, Ненья. Как поживает Ярл Сиддгейр? — вежливо поинтересовался Чан, выступая вперед. Чанбин в таких вещах предпочитал не лезть вообще. Не любил он людей и их проблемы, даже за деньги не очень получалось. Джисон сначала было дёрнулся за Чаном, а потом сдал назад, заметив, что Чанбин-то остался стоять. Растерянный взгляд забегал вокруг. Покачав головой, Чанбин широким кивком дал волю пойти за Чаном, а сам развернулся и уселся на небольшую скамью у стены. Хорошо здесь было, пахло древесиной и какими-то травками, а еще немного магией. Нет, конечно, магия сама по себе не имела никакого запаха. Зато запах был у сопутствующих ей вещей: у душ, заключённых в камни для зачарования еловый и немного затхлый, да подпалённой от заклинаний ткани и голубого горноцвета для колдовских зелий. Чанбин позволил себе умиротворённо прикрыть глаза и расслабиться, вдыхая знакомый аромат. Не прошло и пары секунд, прежде чем он резко вытянул нос и сделал глубокий вдох. Магия, точно магия, это ни с чем нельзя было спутать. Проблема оказалась в том, что в Фолкрите не имелось придворного мага. — Чанбин, подойди-ка сюда, — послышался голос Чана из комнаты напротив. Подскочив, Чанбин в несколько широких шагов достиг проёма, за которым скрывались Ненья, Чан, отчего-то возбуждённый Джисон и ещё кто-то. Кто-то в магической робе, высокий и тощий, смотрящий прямо на него. — Это Сынмин, придворный… — Я не придворный маг, — фыркнул этот Сынмин, — и я это уже говорил. У меня есть контракт для вас, — он развернул в руках небольшой кусок пергамента с какой-то очень кривой и полуразмытой картой на нём. — Мне нужно вот сюда. С вами. В нос Чанбину протянули эту карту вместе с тычущим в какое-то место на ней пальцем. Он поморщился и отодвинул руку Сынмина от себя. — Мы берём контракты на зачистку, а не на сопровождение непонятного происхождения магов куда им вздумалось. — Моё происхождение вполне ясно и понятно, мои успехи отметил даже архимаг Винтерхолдской Коллегии. Того же самого я не могу сказать о Довакине, который нигде не обучался, но обладает внушительными способностями. Вот гадёныш. Хрен куда его Чанбин поведёт, теперь уж точно. Только он открыл рот, как Чан его одёрнул. Кинув недовольный взгляд на него, Чанбин встретился с выразительно поднятыми бровями. — Чанбин, он платит, — произнёс тот сквозь зубы. Не увидев никакой реакции, Чан продолжил: — Он платит пять тысяч септимов, Чанбин. — Какого хрена?! — вырвалось одновременно и у Джисона, и у Чанбина. А Джисон-то чего? Прошляпил сумму, ушами хлопал, пока про неё говорили? Впрочем, неважно. — Пять тысяч, ни септимом меньше, — кивнул Сынмин. Напыщенный петух. У Чанбина уже с зубов крошка сыпалась от злости. — А знаете что, — вдруг воскликнул Чан, подхватил Чанбина под локоть и потащил на выход. — Мы сейчас вернёмся! Оставшийся наблюдать за тем, как Чанбина рывками уводят из комнаты, Джисон тихо икнул. Чана он вообще раздражённым не представлял никогда, а тут вдруг вот – здрасте. Потаращившись то на Сынмина, то на молчавшую всё это время Ненью, он сглотнул и опустил взгляд, начав ковырять носком ботинка доску на полу. — А ты кто вообще? Я не слышал, чтобы Довакин брал к себе кого-то ещё. — А, я… я Джисон путешествую теперь с ними! — Джисон оживился и закивал. Сынмин окинул его взглядом, каким-то скептическим, казалось, но в целом нечитаемым, и что-то удовлетворённо хмыкнул себе под нос. — Понятно. Встала какая-то не очень приличная тишина. Через минуту Ненья кашлянула и ушла куда-то, сказав, что её ещё ждут дела. Кивнув, Джисон ковырнул кожу ремней на своей груди. Оттянув один, он повернул голову и увидел, как Сынмин пялился на хитро опоясывающие тело лямки. И что с этим магом было не так? На выразительный взгляд Джисона тот совсем не реагировал, на пару хмыков тоже и вообще был каким-то отстранённым сейчас, будто находился не в себе. — Что же, Сынмин, — зашедший обратно Чан привлёк общее внимание, — мы согласны на твоё предложение. Половину суммы мы возьмём вперед, оставшуюся половину – после выполнения. Чанбин стоял сзади угрюмой стеной. От него несло буквально недовольством и вообще всем самым плохим, чем в принципе могло от человека. Ему, конечно, хотелось переспорить Чана, возразить ему, упереться рогами и настоять на своём, но он не смог. Не потому, что он просто, как всегда, повёлся на чаново очарование и умение убеждать, а потому, что в этот раз объективно Чан был прав по всем фронтам. Такие деньги на дороге не валялись, контракт, по сути, на раз плюнуть. В общем, бесполезно спорить, пришлось соглашаться. На лице Сынмина даже отголосков удивления не было. Дрогнул лишь уголок губ, искажившись в легкой довольной ухмылке. Чанбин тяжело втянул воздух ноздрями. — Через три часа у западных ворот. С деньгами. С этими словами он развернулся и пошёл на выход. Чан вежливо улыбнулся Сынмину, кивнул на прощание и ушёл следом, задхватив с собой Джисона. На улице Чанбин стоял, впившись хмурым взглядом в небо, и едва ли обратил внимание на них. — Пойдём, нужно зайти к кузнецу и прикупить Джисону что-нибудь более весомое, чем мой старый кинжал, — начал Чан, коснувшись рукой плеча Чанбина. Тот им слегка дёрнул, немного помолчал, а затем повернулся и кивнул. — Вот и славно. Потом можем дойти до «Серых сосен», посмотрим что-нибудь, я бы от отмычек не отказался. — Оружие? — опасливо поинтересовался Джисон, подойдя к ним поближе. — Подержишь в руках мечи, кинжалы, может, и лук понравится. Придётся учиться, если ты хочешь иметь больше шансов на выживание. — Не думаю, что я выдержу что-то вроде твоего. На эти слова Чан хмыкнул и достал с лязгом двуручный меч из-за спины, протянул его Джисону. Тот удивлённо вскинул брови. — Попробуй. Чанбин с интересом наблюдал за происходящим. Не без страха Джисон обхватил узкой ладонью рукоять меча, мазнув по чужим узловатым пальцам, и притянул его к себе. В этот же момент Чан отпустил его, и руки Джисона предательски задрожали, но оружие осталось едва покачиваться в воздухе. — Не знаю, чего ты ожидал, Чан, — хмыкнул Чанбин. — Либо кинжалы, либо лук. Максимум – легкий одноручник, маневренности больше нужно. — М-да, — Джисон отдал меч Чану и почесал затылок, — какой позор. — Попробовать стоило. Хотя правда, даже Чанбин против меня с ним как корова на льду. — Это не звучит как утешение, Чан, ради Девяти! Уткнувшись лицом в свои ладони, Джисон обречённо простонал. Какая катастрофа. Чья-то рука легла на его плечи, и он, подняв голову, с удивлением обнаружил, что это был Чанбин. Пару раз похлопав Джисона по спине, он произнёс: — Я и похуже выглядел лет пять назад. Выберем тебе тыкалку, научим, мышц наберёшь. Пальцы, главное, постарайся не оттяпать себе, играть нечем будет. — Да вы издеваетесь, что ли? — захныкал Джисон, но не отстранился, смакуя первую, казалось, благосклонность к нему Чанбина, хоть и своеобразную. Посмеявшись, Чан выдвинулся первым. Дом кузнеца находился буквально напротив резиденции Сиддгейра, и им не стоило много усилий найти хозяина. Лод наклонился над большой бочкой воды с клещами в руках, остужая металл, и Чанбин не постеснялся громко гаркнуть, чтобы привлечь его внимание: — Здорово, хозяин! Найдётся оружия на продажу? — Здорово, — кивнул Лод, вытаскивая клещи из бочки и рассматривая какую-то пластину, — найдётся. Кинжалы, секиры, мечи? — Одноручи бы посмотреть, да кинжалы, — на этот раз сказал уже Чан, заходя на широкую терассу к кузнецу. — Джисон, идём-ка. — Здрасте, — Джисон кивнул Лоду и прилепился к Чану, выглядывая из-за его плеча. Чанбин опёрся спиной о деревянную колонну дома и сложил руки на груди. Выбирали оружие они долго: примерялись к весу, смотрели на удобство, Джисон делал пару неуклюжих взмахов, заваливался набок и назад под общие смешки. Остановился он на двух орочьих кинжалах, легко лежавших в руке. Не самое дешевое было удовольствие, но они, пожалуй, могли себе это позволить с учётом того, что этот зараза Сынмин им отвесит столько, что на половину дома может хватить, какие уж там ножички. Чан без сомнений отсыпал септимы кузнецу и со счастливой улыбкой подошёл к Чанбину. Позади него Джисон не отрывался от новеньких кинжалов, его собственных, сияя зубами и широко раскрытыми глазами. Пока они шли до «Серых сосен», местного товарного склада, Чанбин успел слегка подзаебаться от бесконечно лившихся на него благодарностей. Джисон не отлипал от него и от Чана и не выпускал из рук свой подарок, щебетал что-то без перерыва и был в принципе самым счастливым сейчас человеком. Не кончался поток и пока они торговались, выкупая отмычки, овощи себе и лошадям, и ещё, пожалуй, один спальный мешок. В конце концов, снова на улице, Чанбин просто не выдержал. — Джисон, закрой-ка глаза и открой рот, — сказал он, зарываясь рукой в свою сумку за плечом. Джисон, наивная душа, послушался сразу же. — Вот так. Одним ловким движением Чанбин впихнул ему в рот красное яблоко, насадив мякоть на верхние зубы. Чан разразился хохотом моментально, а Джисон возмущённо замычал, распахнув глаза. — Я понял, что ты нам благодарен, так что, ради Девяти, будь к нам добр: помолчи и поешь яблоко, — Чанбин выдохнул мягко и развернулся. Им отпущенные три часа уже скоро подходили к концу. Не торопясь, они забрали наевшихся свежей травой лошадей за восточными воротами и повели их сквозь город, к западным, куда должен был подойти Сынмин. — Хочешь обойти вдоль озера Илиналта? — спросил Чан, когда они остановились у ворот, а Чанбин открыл карту. — Да, неплохо было бы. Потратим больше сил и времени, но остановки будут логичнее. До этой его пещеры мы дойдём только к ночи, останавливаться ночевать в горах я не собираюсь, сражаться вместо сна – тоже. — Ладно, согласен. Лагерь возле устья разобьём, оттуда с утра спокойно доберёмся до пещеры. — В смысле «с утра»? Сынмин появился позади них неожиданно. Джисон вздрогнул, а вот Чанбин остался стоять неподвижной и крайне недовольной скалой. — В прямом. Мы пойдём в обход, — отчеканил он, скручивая карту и отдавая её Чану. — Готов выдвигаться? — В какой обход? Мне туда нужно срочно! — Сынмин вскинул руки в воздух. — Будет разумнее пойти в обход, если мы не хотим замёрзнуть до смерти во сне или подставиться под первый же удар из-за усталости, — как всегда, Чан влез, чтобы спасти ситуацию. — В конце концов, это ты идёшь с нами, а не мы с тобой. Так будет безопаснее. — Ладно, — спустя несколько мучительных секунд согласился тот. Облегчённо выдохнув, Джисон и Чан кивнули друг другу. Первый конфликт был исчерпан, но кто знал, сколько их ещё будет впереди.***
Лагерь они разбили, как и сказал Чан, на берегу устья реки. Погода стояла замечательная на самом деле, тёплый ветерок ворошил волосы и нёс с собой свежий аромат водоёма. Чанбин развёл костёр, не забыв проверить, смотрел ли Сынмин то, как он владел огнём. И насрать на то, что пустить в хворост пару искр и закружить из них умеренный огонь мог даже ребёнок. Чан, настругав и бросив в свободную тарелку морковь, пошёл мыть небольшую миску с картошкой. Между ними где-то носился Джисон, которому доверили нарезку лука и мяса. Поодаль сидевший Сынмин возился с какими-то травами, нахмурив брови. Солнце только начало медленно опускаться к горизонту. — Смотри, Джисон, — Чан вернулся с чищеным картофелем и поставил его на пень, — нарежь это брусками, потом закинь в пустой котёл мясо и дай ему поджариться на жире. Потом, когда оно потемнеет снаружи, добавь картошку, морковь и лук, залей водой из фляги и добавь специй из моего мешочка. Всё понял? — Ага, — кивнул он. — А ты куда-то уходишь? — Мы с Чанбином пойдём немного развеемся и искупаемся. Будем неподалёку, крики услышим, если что, так что не переживай. Закончив с костром, Чанбин отошёл подальше и, скопив силу в руке, с грохотом призвал огненного трэлла. Джисон испуганно охнул, а Сынмин ещё больше нахмурился и хмыкнул. Существо спокойно держалось в воздухе возле своего хозяина, и он одним движением руки отправил его в другой конец лагеря, ближе к дороге и лесу. — На всякий случай. Он выиграет вам время, чтобы позвать нас, если кто-то нападёт, — гаркнул Чанбин и вздрогнул, пропуская через себя остатки магии. На такой призыв он потратил достаточно много, и ощущалось это не очень приятно. — Если разбойников вы сможете услышать, то за драконами надо следить. Не хлопайте ушами и всегда следите за небесами. — Х-хорошо, — только и смог ответить Джисон, опасливо поглядывая в небо. Дождавшись, когда он со всем закончит, Чан свернул в сторону озера. Ладонь Чанбина, как только они отошли достаточно далеко, сжала его, вызвав лёгкую улыбку. Палец погладил острые костяшки, и Чан в ответ хихикнул от щекотки. — Как хорошо, правда? — Да, — Чанбин кивнул, усаживаясь рядом. Они уже не слышали болтовни Джисона из лагеря, значит, ушли достаточно далеко, чтобы уединиться. — Пойдём сразу, пока ещё солнце не село? Вода тёплая. — Пойдём. На то, чтобы снять броню, Чану потребовалось много времени даже с помощью. Тяжелые доспехи крепились достаточно хитроумно, и Чанбин ругался себе под нос, когда не мог снять последнюю пластину. Но усилия его принесли, наконец, успех, и Чан догола разделся уже самостоятельно, сразу же забегая в воду. Чанбин не спеша залез следом, пару секунд постоял на мелководье, привыкая к температуре, и пошёл глубже. Почти сразу же его словили сильные руки, и он опустил свои ладони под воду, обнимая чанову крепкую талию. — Люблю тебя, — замурчал Чан, прижимая крупное тело к себе и утыкаясь носом в шею. Вода дрожала вокруг них и тихонько шелестела при каждом движении, мелкие волны ударялись об огромный валун, который хоть немного, но закрывал их с берега. — Так сразу? — Чанбин прошёлся пальцами по его пояснице, сжал крепкие мышцы, а затем огладил живот. — Я ведь соскучился. В дороге особо не потрахаешься, даже целоваться не успевали. — Сейчас тоже особо не вариант, ты же знаешь. — Знаю, — вздохнул он и прикусил тонкую кожу на ключице, — но хотя бы отсосать-то тебе я смогу. Не успев сказать и слова, Чанбин оказался утащен назад, поближе к берегу и валуну. Губы Чана тут же впились в его, а рука заботливо легла на затылок, оберегая от столкновения с камнем. Долгожданный поцелуй после долгого пути ощущался чистым и искрящимся счастьем, и Чанбин пытался впитать как можно больше от него, сталкиваясь языками и сминая чужие губы. Чан нетерпеливо потёрся об его бедро, и свободная ладонь опустилась ниже, размашисто погладила грудь и мягкий живот, под которым железом ощущались мышцы. Прикусив нижнюю губу, Чанбин разорвал поцелуй, судорожно втягивая воздух. Ласки Чана всегда были волшебными, своё обожание и любовь он умудрялся вкладывать в каждое прикосновение. Он под ним плавился, как сахар на огне, то и дело коротко постанывая в ответ на касания к особо чувствительным местам. Ямочки на пояснице, соски, впадины ключиц – Чан знал их все наизусть, знал, как нужно трогать, где сжать, а где поцеловать. С каждой секундой губами он спускался всё ниже, не отдавая много времени прелюдиям. Солнце уже залило огненным светом озеро, а значит, совсем скоро настулили бы сумерки. Дёрнувшись от внезапного укуса внизу живота, Чанбин зашипел и зарылся пятерней в кудрявые чановы волосы. Те были мягкими на ощупь, чуть спутанными и влажными на затылке, там, докуда доставала вода. Рука Чана обхватила возбуждённый член, делая несколько быстрых движений и выбивая ещё один высокий стон. — Давай чуть повыше, — горячо зашептал Чан, крепко впиваясь в чужие бёдра и слегка поднимая их над водой. — Да, вот так, умница. С удовольствием сжав упругие ягодицы напоследок, он поцеловал основание ствола и вернул на него руку. Губы переместились на головку, заставляя мурашки пробежаться по всему телу от контраста прохладной воды и обжигающего дыхания, а затем обхватили её полностью. Чанбин слегка изогнулся в спине в отчаянной жажде большего, и Чан не заставил его ждать, опускаясь ртом все ниже. Мастерские движения и изыски совершать ему было некогда, поэтому он лишь завёл горячий член себе за щеку и начал двигаться, поддерживая чужую задницу немного выше уровня озера. Влажный язык и узкое горло творили какое-то безумие с давно воздерживающимся Чанбином, скулящим и разнеженным. Чан же тихо мычал, ощущая любимую тяжесть на языке и тянущий дискомфорт в челюсти. Он двигался в неровном темпе вместе с рукой на собственном члене под водой. Стоны Чанбина поддразнивали, подбивали насаживаться быстрее в погоне за чужим удовольствием. С уголка губ неприлично стекала слюна. С этого ракурса его Чанбин выглядел просто замечательно, дрожащий, раскрасневшийся и влажный. Желание поднять вторую руку и сжать между пальцев мягкий сосок скреблось в голове, но тогда он потерял бы опору и опустился совсем вниз. Сильнее промычав от досады, Чан сделал ещё одно резкое движение и упёрся носом в лобок. Чанбин хныкнул, утёр слезу с уголка глаза и сжал волосы на чановом затылке посильнее, чтобы поторопить. Недолго думая, Чан прерывисто задвигался, чувствуя, как дергается во рту член и как сокращаются мышцы под его ладонью. Эти реакции он давно изучил, знал каждую и прекрасно понимал, что нужно делать. Не останавливаясь, Чан расслабил горло и позволил бёдрам Чанбина трахать его рот, наслаждаясь натяжением волос на затылке. Тому не потребовалось и минуты, чтобы кончить, замерев внутри. Чан довёл себя рукой, излился прямо в озеро, а затем выпустил член изо рта и старательно сглотнул всё. На головке блестели разводы спермы, и он поспешил их слизать, напоследок оставив поцелуй на самом кончике. — Ты как? — Живой, — выдохнул Чанбин и расслабился, опустившись задницей в воду. В ответ Чан кивнул и утянул его в свои объятия. Оттолкнувшись ногой, он вновь отплыл от берега, крепко удерживая Чанбина на своей груди. Его сейчас хотелось целовать и нежить, но у них оставалось совсем чуть-чуть времени, чтобы полностью окунуться, одеться и вернуться в лагерь. Нежно обхватив чужой затылок и прижав голову к своему плечу, Чан шёпотом попросил задержать дыхание и потянул их обоих вниз. Пары секунд хватило, чтобы они полностью намокли, и он вынырнул, тут же хватая ртом воздух. — То, что нужно, — Чанбин промычал, отдышавшись. — Пора возвращаться. Кто знает, что они там успели натворить. — Ничего непоправимого, надеюсь, — усмехнулся Чан в ответ и поплыл к берегу, обхватив крепкую талию. Пришли в лагерь они, когда солнце уже полностью скрылось за горизонтом. На этот раз Сынмин сидел почти рядом с Джисоном, что-то тому рассказывая, но тут же замолчал, когда увидел возвращающихся Чанбина с Чаном. Котелок стоял на широком пне, едва дымящийся, и Чанбин только сейчас ощутил, что был голоден. В животе неприятно заурчала пустота. — У вас всё хорошо? — мягко поинтересовался Чан, усаживаясь напротив Джисона. — Ага! Сынмин показывал мне… — начал восторженно тот, но тут же получил щипок в плечо от сидящего рядом Сынмина. — Он… показывал мне, как лучше нарезать картошку. — Вот как? — Чан хмыкнул и подобрал две тарелки, чтобы положить рагу себе и Чанбину, который одним движением избавился от трэлла, оставившего после себя лишь горстку пепла. — А вы как? Ничего интересного не видели? — Нет, — спокойно ответил Чанбин, опустившись рядом с покрасневшим Чаном, — только пару грязекрабов где-то далеко. Плотно набив желудки, они ещё немного посидели и улеглись, готовясь ко сну. Сынмин за весь вечер не проронил больше ни слова, и Чанбин, оставшийся первым дежурить, задумал его завтра разговорить. Возможно, не своими силами, но всё же. Он пристроился на пне и поднял голову, всматриваясь в тихое небо. Слишком давно они не видели драконов, какое-то неприятное чувство засело внутри. Вздохнув, он расслабился и взглянул на уже сопевших спутников, улыбнувшись. Милые.