Slippery Slope

      По пути от винного магазина, Джозеф упорно пытался вспомнить кого-либо из своего круга знакомых, кому уже двадцать один год, за исключением подонка Цезаря Цеппели. Вчерашний ужас вновь охватывал его и подрывал его внутреннюю уверенность. И как так судьба могла обернуться, что варианта получше не было. Цезарь — это оптимальный выбор для него, и Джозеф просто не выносит эту мысль. Он не может позволить себе ни мысли говорить с Цезарем вне рабочих дел, ни просить у него одолжения. Шансы на то, что он будет должен Цезарю в случае соглашения, достаточно велики, чтобы свести брюнета с ума. ДжоДжо приходит домой и начинает перебирать свой багаж, будто сумасшедший. Он не может сказать, что действительно принялся распаковывать вещи, так как просто выбрасывает одежду из чемодана в надежде, что его сосед по комнате спрятал там бутылку водки или текилы в качестве прощального подарка, но, увы, алкоголя не обнаружено, кроме небольшого контейнера с дезинфицирующим средством. Не помогает и то, что его мать ничего не держит из выпивки в доме. В отличие от Сьюзи, Джозеф не стесняется воровать у родителей. Жаль, что Лизы никогда не бывает дома достаточно, чтобы насладиться бокалом хорошего вина. Если бы это было так, то Джозеф мог бы взять полупустую бутылку и отдать её Сьюзи, потому что это лучше, чем появляться с пустыми руками, что гарантированно, если тот не придумает новый план. Это в тысячу раз лучше, чем просить Цезаря купить ему спиртное. К сожалению, это также совершенно нереально, если только брюнет не сможет каким-то образом аппарировать бутылку вина силой мыслей. И Джозеф взаправду пытается. И терпит неудачу. ДжоДжо лежит на полу своей комнаты, погружённый в раздумья о том, как Цезарь намеревается высмеивать его за такую глупую услугу. Брюнет хочет предварительно продумать в голове все оскорбления, чтобы унижение не было таким резким, когда Цезарь неизбежно скажет что-то, что смогло бы поразить его, как молния, и поколебать самооценку. Мысли проходят, и Джозеф неохотно открывает текстовое сообщение с Цезарем. Там ничего нет, никаких прошлых коротеньких переписок. Они не пишут друг другу. Они уж точно не друзья, а враги. Ненавидят друг друга. Люди, которые терпеть друг друга не могут, не пишут сообщения. И всё же Джозеф в отчаянии неизящно водит пальцами по клавиатуре, потому что, чёрт возьми, он нервничает. Единственная причина, по которой у Джозефа есть его номер, — это работа и групповой чат, в который он всегда добавляется каждое лето. Тогда на ум приходит ещё одна мысль: Цезарю точно двадцать один год? Было бы неловко, если бы Джостар попросил Цезаря, а ему окажется всего двадцать. Наверняка придётся покинуть город. Изменить имя, возможно. Отрастить бороду. Сбрить с головы великолепные локоны неуправляемости. По крайней мере, бабушка Эрина примет свой ежегодный визит намного раньше, чем кто-либо из них ожидал. Ему минимум двадцать. Джозеф это знает наверняка. Цеппели окончил школу в том же году, что и вонючий Уэйн с крутой машиной. И он почти уверен, что день рождения Цезаря где-то в мае. Сейчас начало июня, так что теоретически ему сейчас должен быть двадцать один год. Верно? Так работает математика? По крайней мере Джостар мог просто спросить. Так он и делает, самым непринужденным образом, на который только способен, как будто у них нет взаимной ненависти друг к другу, которая возникла как минимум два года назад. ≫у тебя недавно был день рождения, верно? И отправить. Теперь всё, что ему нужно сделать, это дождаться… >кто это Ох, этот ублюдок. В его телефоне не сохранён контакт Джозефа. Что за подонок — неорганизованный, претенциозный, который не может даже подписать номер телефона своего коллеги по работе, потому что так его ненавидит. Ух, ДжоДжо хотелось бы сделать точно так же, но он терпеть не может писать номер телефона вместо «Цезарь Цеппели». Возможно, он может добавить рядом с его именем блюющий смайлик, чтобы оно выглядело более злым. ≫Джозеф Джостар >фу Желание ударить блондина загорается жёлтым светом готовности. >почему ты спрашиваешь о моём дне рождения? Конечно, Цезарь отвечает быстро, почти сразу после того, как брюнет отправляет сообщения. Это очень похоже на то, как Цезарь отвечает на всё, что Джозеф говорит ему лично. Он распознает намерение, заложенное в каждом слове, проступающем на экране телефона. Как будто ДжоДжо никогда не имел наглости спросить Великого Цезаря Цеппели о его дне рождения. Однако ему нужна от блондина своего рода помощь, поэтому он сохраняет свою вытекающую за края стакана самоконтроля дружелюбность. ≫тебе исполнился 21 год? ≫если я правильно помню >да >зачем спрашиваешь? Идеально. Теперь приступаем к самому главному. ≫не мог бы ты ≫принеси мне алкоголя: О ≫я заплачу дополнительно >??? То, что Цезарь ответил, нисколько не соответствовало ожиданиям Джозефа. Каким-то образом, это высказывание даже не отражало того, что Джозеф хотел услышать. Оно казалось вполне простым, но одновременно носило в себе угрожающий оттенок. Злобные насмешки, что ли. Три вопросительных знака явно показывали, что Цезарь совершенно не понимает, почему Джозеф Джостар обращается к нему с просьбой пойти за спиртным для него. Боже, он ещё и добавил к этому глупую приписку в виде смайлика. Должно быть, это было ещё более странно, но он ведь просто запаниковал и хотел показаться не тем Джостаром, который постоянно ссорится с Цеппели! >сколько тебе лет ≫19… >Смеюсь до слёз Для него это выглядит не слишком хорошо. Такой смех Цезаря не может быть хорошим знаком. Однако у брюнета нет времени на восстановление, потому что Цезарь продолжает стоять на своём. >не «С Днём Рождения» >а просто >«Эй, принесёшь мне алкоголя» ≫ох Цезарь всё ещё смеётся до чёртиков, судя по сообщениям, но Джозеф намерен всё исправить. Если он так хочет, чтобы его поздравили с днём рождения, прежде чем купить ДжоДжо выпивку, пусть будет так. Он может это сделать. ≫С прошедшим днём рождения! ≫теперь вот так. >Сейчас уже поздно Теперь уже Джозефу приходится смеяться, даже не смотря на то, что Цезарь, вероятно, отклонил его просьбу. Не то чтобы брюнет ожидал, что это сработает, но формулировка Цезаря «сейчас» многообещающая. Есть шанс, что он всё-таки передумает. Джостару просто нужно творить чудеса. ≫неееееет ≫пожалуйста >Что, совсем нет никого больше, кто мог бы купить алкоголя тебе? ≫нет Джозеф думает, что, возможно, это оно. Цезарь пожалеет его, что лучше, чем ничего, и доставит ему своё добро, если оно вообще есть в нём. Брюнета не волнует, сколько Цезарь заплатит ему за это. Если он сможет достать пару бутылок и ящик-другой… >должно быть отстойно не иметь друзей Ублюдок. Джозеф закусывает губу. Он не может сдаваться. Не когда дело касается Цезаря. ≫Знаю, верно, я хотел тебя об этом спросить ≫Тебе, должно быть, очень одиноко >Думаешь, что оскорбление меня приблизит тебя к бутылке выпивки? ≫ты это начал >Ну и что я сделал, Джозеф? >отказался от алкоголя? Глаз Джозефа дёрнулся. Ему нужно подняться с пола, лицо опалило огнём гнева, горяча, немного шумя в висках от всего нескольких минут переписки с Цезарем. ≫ ДжоДжо ≫просто ДжоДжо ≫сколько раз мне нужно повторять? >Ага ≫и ты сказал, что у меня нет друзей >я просто предположил, у тебя же нет никого старшего возраста, которого можно было бы попросить об этом ≫Есть, но они здесь не живут ≫Я могу купить алкоголя и сам, если мне это действительно потребуется ≫но я предпочитаю более лёгкие пути ≫это ты, если что Он лжёт лишь наполовину. >Ладно, хорошо >о каком количестве мы договариваемся? Джозефу приходится на мгновение остановиться. Сколько нужно Сьюзи? Чего она от него вообще ожидала? Наверняка другие приглашённые люди тоже приносили бы что-нибудь, так что не все было бы на нём. ≫мы бы сошлись на водке и ящик-другого чего-то, я не знаю >ну и для чего это нужно? ≫для вечеринке >тогда я буду приглашён Джозеф задумывается над этим. Это не его мероприятие, поэтому не вправе говорить, кто может, а кто не может приходить на него. Хотя ДжоДжо предпочёл бы, чтобы чопорное личико Цезаря не появлялось. Джозеф почти уверен, что Цеппели и Сьюзи тоже каким-то образом знают друг друга. Он не уделяет достаточно внимания всякий раз, когда они взаимодействуют, потому что предпочитает держаться подальше от блондина. ≫думаю ≫ты можешь прийти, если хочешь >и это называется приглашение? ≫это даже не моя вечеринка >чья же? ≫Сюзи ≫я не думаю, что ей будет всё равно, если ты придешь ≫вероятно, в любом случае появятся случайные люди >ясно >я куплю и принесу всё Ах, чёрт. Это не то, что нужно Джозефу. ≫нет, приятель, мне нужна эта хрень с собой >и почему же >ты мне не доверяешь? >я не собираюсь накачивать наркотиками группу студентов, если речь об этом ≫ну нет, я тебе не особо доверяю, но не потому, что думаю, что ты собираешься чем-нибудь это пришить ≫Как я могу гарантировать, что ты придёшь, а не просто кинешь меня с пустыми руками ≫ тебе не нужны деньги? >сколько собираешься мне заплатить? ≫стоимость алкоголя и, вероятно, около 20 или 30 сверху >ты меня подставляешь ≫в каком это месте? >покупка алкоголя несовершеннолетнему >Разве твой отец не полицейский? ≫нет? >а >не тот человек >когда вечеринка? ≫в пятницу >на этой недели? ≫прикинь >значит не смогу прийти >сестра заканчивает школу ≫в пятницу? >именно ≫и что? >Никакой тебе выпивки, Джозеф ≫ ДжоДжо ≫и чего так? тебе не обязательно приходить ≫Просто купи и я тебе заплачу >Я никогда не собирался тебе ничего покупать, если честно Грёбанный. Ублюдок. Джозеф хотел кричать. Какая же это всё трата времени. Он хочет обрушить на Цезаря все оскорбления, которые когда-либо знал. Хочет душить парня до тех пор, пока его лицо не станет цвета его же родимых пятен на щеках. Он печатает злобный ответ, полный яду и язвительности и всего уродливого, что он может только придумать. ≫Надеюсь, твоя подушка тёплая с обеих сторон Джозеф выключает телефон. Опять не смог справиться с очередными эмоциональными американскими горками от Цезаря. И теперь, когда у него нет выбора, похоже, ему придется уехать из города и молиться богу о своих фальшивых документов. Он похож на того, кто жил бы в Джерси? Вот откуда он по этому удостоверению. Стоит ли ему практиковать Джерсийский акцент по дороге сюда? Или, что ещё хуже, если какой-нибудь продавец Нью-Йорка откажет ему в продаже только потому, что в подделке написано, что он из другого города? Телефон Джозефа загорается, только и напоминая, что уже появились непрочитанные сообщения, поэтому он быстро пробегает глазами по экрану, прежде чем очистить уведомление. >умираю со смеху >не знал, что ты можешь быть смешным Джозеф отвечает, ощущая ещё более сокрушительное побуждение, чем в начале этой беседы. ≫ты обо мне многого не знаешь >один-ноль, Джоджо Джоджо? Что это за мир, где Цезарь называет его любимым прозвищем? >я подумаю об этом Значит, не всё потеряно? Джозефу не придётся ехать в другой город или признаваться Сьюзи, что ей нужно найти другой источник спиртного? Действительно ли Цезарь здесь является его спасительной милостью? Джозеф не может позволить себе слишком радоваться по этому поводу. Он может быть взволнован, когда Цезарь появится на пороге его дома со всем купленным. А сейчас ему нужно вести себя непринуждённо, как будто Цезарь не оказывает ему огромной услуги ни его подруге, ни его эго. ≫круто ≫спасибо Теперь всё, что ему нужно сделать, это дождаться, пока Цезарь снова свяжется с ним, остаётся лишь надеяться на то, что он подумал об этом и в конечном итоге решил помочь. Следующие несколько часов, по мнению Джозефа, прошли без происшествий. Он сидит на диване со своим котом и бесконечно просматривает свои социальные сети, чтобы заполнить время чем-то полуразвлекательным. Где-то в середине всего времени он открывает одну из тех газировок, которые купил ранее, делая глоток, покручивая в руке. Джостар включает телевизор и, полистав пару каналов, выключает его, когда ничего не бросается в глаза. Брюнет разговаривает по телефону, и он гудит, когда в его почтовый ящик приходит электронное письмо, а в верхней части экрана на мгновение мигает баннер. Сейчас распродажа обуви на каблуках, нижнего белья и косметики. Летняя распродажа. Джозеф открывает его просто так. Притвориться, что совершаете покупки в Интернете, — это ещё и интересный способ скоротать время. Он ничего не купит. Не имеет на это средств. Но предложения очень заманчивые. Джозеф добавляет в корзину женские туфли на платформе 13-го размера, просто так, и не более того. Они бледно-розовые, с бантиками, на них скидка сорок процентов, а его размера осталось только два. Они явно сочетаются с комплектом нижнего белья из этой же коллекции, в таком же цвете. Добавление в корзину здесь является логичным вариантом, даже если он не собирается совершать окончательную покупку. Брюнет мог бы немного помечтать или, может быть, сделать новый пост в своём аккаунте, чтобы получить советов каких-нибудь. Что ж, если он это сделает, то точно окупится. Он точно заказывает. Затем в его руке начинает звонить телефон, и Джозефа слегка трясёт от резких вибраций. Ещё один баннер вверху экрана — телефонный звонок от Цезаря. Есть только одна рациональная причина его звонка, поэтому Джозеф берёт трубку после второго звонка, закрывая сообщение «Спасибо за покупку!» прежде чем ответить. Сразу же голос Цезаря можно услышать через динамики телефона, и раздражает то, насколько гладко он звучит. Как будто знает, что ДжоДжо возьмёт трубку, потому что сейчас всё зависит только от него. — Насколько вы близки со Сьюзи? — — Ох, — Джозеф издаёт краткий звук удивления, затем меняет своё положение на диване так, чтобы сидеть, подтянув колени к груди. — И тебе привет? Мы, уххх… Довольно близки. А что? Вы друзья? — Наступает пауза, Цезарь словно сосредоточенно обдумывает свои следующие слова. Будто Джозефу вообще по-настоящему беспокоит, насколько близки Цезарь и Сьюзи, они ведь просто друзья, если даже не просто знакомые и… — …Я её двоюродный брат? — Цеппели звучит растерянно. И Джостар его полностью понимает, несколько секунд молча, произнёс не менее озадачено: — Чего? — — Что? — невозмутимо, словно это было очевидным, произнёс в ответ Цеппели. — Какого хуя?! С каких пор?! — Глупый вопрос. Джозеф откатывает его обратно. — Не отвечай на это. Действительно? Кузены? Ты су… Почему я никогда не знал? Мы со Сьюзи дружим так давно, и я понятия не имл, что вы двое родственники?! Серьёзно, она никогда не задумывалась о том, чтобы упомянуть об этом? — Кажется, это очень важная деталь, учитывая, что ДжоДжо — её лучший друг, а собственно сам ДжоДжо — заклятый враг Цезаря. — Может быть, это потому, что ты не очень умный. Или, ты не так близок к ней, как думаешь. — Как грубо. Мы лучшие друзья. — Тогда ты паршивый лучший друг. «Ты паршивый». Разочарование просачивается медленно, чем дольше они говорят, а прошло максимум тридцать секунд. Ему трудно ясно мыслить, учитывая, как легко Цезарь копается у него под кожей и нажимает на кнопки. Обычно ему лучше сдержаться, чем просто повторить то, что уже сказал Цезарь, но это особый сценарий. Выяснилось, что его заклятый враг связан с его лучшей подругой? В какое-то место даже кольнуло чувство предательства. — Ты с ней не встречаешься, верно? — — А? — Это застаёт его врасплох. Даже больше, чем перспектива того, что все две блондинки-итальянки, которых он знает в маленьком городке, будут родственниками. — Нет! С чего бы? — — Я просто не хочу видеть тебя больше, чем нужно. — — Ух ты. У нас хоть в чём-то общее мнение. — Джостар сглатывает ком, образующийся в горле, и пытается вернуть себе настойчивость сразу после того, как Цезарь так быстро приступил со своим опросником. — Итак, ты решил? Насчёт алкоголя. Или ты просто звонил, чтобы проверить статус моих отношений? — — Джозеф… — — ДжоДжо, — поправляет тот. — Джозеф, — повторяет Цезарь, заставляя брови Джостара низко опуститься, нахмурившись. — Мне плевать на статус твоих отношений. Я разочарован тем, кем решает окружить себя моя кузина, но это не имеет к этому никакого отношения. Я не понимаю, что она в тебе видит. — Цезарь сегодня мастер сказать запутанные вещи. — Что ты имеешь в виду под словами «видит во мне»? Типа. Как друг? — Джозеф пробегается по всем случаям, когда Сюзи посылала ему определенные сигналы, и съеживается. Пожалуйста, Боже, это не более чем дружба. И, пожалуйста, Боже, только не говорите, что Цезарь собирается сказать, что тот нравится Сюзи. — Да, Джозеф. Как друг. — — О, слава богу. — — Это для Сьюзи? — — Что? — — Алкоголь. — — Да. Её же вечеринка. В пятницу. О чём я тебе говорил? Джозеф вздыхает. Некая пауза на конце провода, затем: — Хорошо. Отлично. Для Сьюз. — — Серьёзно?! — — Только один раз. — Снова короткая тишина. — Но скажи мне точно, что я получу, вдруг ты забудешь. Я сейчас в магазине, так что не тормози. — Джозеф неприязненно воспринял кратковременное облегчение, которое настигло его, поскольку оно наводит на мысль, что Цезарь влияет на его самочувствие. Тем не менее, ДжоДжо как можно быстрее соорентировался, да и Цезарь ведёт себя несколько терпимее, чем обычно. Возможно, ему следует радоваться, что они со Сьюзи родственники. Кажется, в данный момент это работает в пользу Джозефа, а не против него. — О боже мой, спасибо. Просто возьми «White Claws» или что-нибудь в этом роде. Это не для меня, поэтому мне всё равно, что ты купишь. Всё подойдёт. — — Что я буквально только что сказал? — Голос Цезаря слегка дрогнул от раздражения. — Почему я должен быть конкретным?! — — Определись, иначе вообще ничего не получишь. — — Но я не знаю! — И это правда. Мысли путаются при выборе любого алкоголя, который он когда-либо употреблял, какой из них ему нравится, а какой нет. — Чай! «Twisted Teas». И пачку пива? Блять, я не могу вспомнить ни о каком пиве. Возьми немного «Coronas». И пару лаймов, что ли? — Лайм? В последний раз, когда я проверял, лаймы можно купить за девятнадцать. — Заткнись, я не думал об этом. — Когда ты вообще мог думать… — Цезарь замолкает, а Джозеф сопротивляется раздражению. — Что ещё? — — Не знаю, ты меня тут поставил в тупик. — Цезарь понижает голос: — Послушай, Джозеф, — Говорит тот крайне серьезно, — я не хочу ходить по магазину двадцать минут, потому что девятнадцатилетний парень не может решить, чего он, чёрт возьми, хочет. — — Это всё не для меня! — протестует брюнет. — Бери на свой вкус! — — Боже мой, я убью тебя. Что. Ты. Хочешь? — Выделяя каждое слово, бросил Цеппели. Джозеф, честно, не смог устоять: — Твою. Маму. — — Пошёл ты. — — Нет, пошёл ты нахуй! — — Я, видите ли, делаю тебе одолжение, а ты даже не можешь решить, чего хочешь! — Цезарь уже перешёл на громкий шёпот, вываливая всю тираду как можно ближе к динамику, и Джозеф находит это забавным. — С подделкой ты был бы самым явным идиотом в магазине! — Добавил блондин под конец. К сожалению, это правда, доказательством тому является то, что сегодня он купил колу и жевательную резинку без сахара (случайно, поскольку не любит жвачку без сахара, но из-за беспокойства он не понял, что схватил) в винном магазине. — Отвали, меня попросили принести, а мне-то откуда знать, что хотят люди. — — И почему же тебе это поручили? — Цезарь звучит осуждающе. — Не знаю я, — лжёт он, потому что вчера вмешался Джозеф и сказал Сьюзи, что может сделать это сам, как своего рода усилитель эго. Его точно не спрашивали ни в каком качестве. Просто еще один классический момент, когда слова Джозефа поставили его в затруднительное положение. — Просто купите «White Claws» и «Twisted Teas». Пачку «Corona» ещё. И-а-а, бутылка Тито, одну из самых больших. Этого должно быть более чем достаточно. Другие люди тоже принесут что-нибудь. — — Вот и всё. Это было так тяжело, Джозеф? — Что-то в том, как Цезарь это говорит, бесит Джозефа, и ему приходится закрыть глаза, чтобы не бросить какой-то озлобленный комментарий. Так неоправданно снисходительно. — Это, ещё пару «Four Lokos» можешь купить? Это для меня. — Удивительно, но от его личного покупателя алкоголя не поступает ни протеста, ни жалобы. — Какой вкус? — — Любой. — — Джозеф… — — Хм… — — Мы это уже прошли. — — Я сказал тебе, чего хочу, вкус для меня не имеет значения. Я не придирчив. Плюс, нет никакой гарантии, что в магазине, в котором ты находишься, будет то, что я хочу, верно? Так что просто возьми парочку и всё. — — Кислый виноград? — — Во-о-обще, там случайно нету «blue razz»? — Гробовая тишина от Цезаря не радовала. — М-м, но виноград тоже звучит неплохо. А персик не найдётся? Или, ооо, клубничный лимонад? — — Ты можешь, блять, решить, пожалуйста? — Любой из них! Достаточно. Подойдёт любой вкус. Это желательно, но не обязательно. Почему тебе этой информации не хватает? — — Если ты не будешь конкретным, и я куплю то, что тебе не нравится, тогда это станет целой проблемой. Мне нужно точно знать, чего ты хочешь, чтобы я мог побыстрее закончить с этим. Если мне придётся останавливаться и уточнять каждую деталь, я сойду с ума, поэтому, если недостаточно конкретно, то можешь забыть об этом. Брюнет молчал на миг, словно пережёвывая каждое слово, произнесенное Цеппели. И только после этого, с не соответствующей самому вопросу легкостью и естественностью, спросил: — У тебя ОКР? — — Нет. И не спрашивай об этом людей, Джозеф. — — Почему нет? Просто вопрос. — — Это грубо. — — Ты сам груб. — — Ты первый начал. — Буркнул блондин, замолкая. — Сам же не лучше. — Уравновесил весы всей сложившейся ситуации Джостар, нахмуривая брови. Цезарь разочарованно хмыкает: — Ты невыносим. У тебя есть деньги, чтобы покрыть весь алкоголь, или я зря трачу время? — — Да-а-а, — лениво протягивает Джозеф, что делал недавно заказ. — У меня всё при себе. — — Почему ты так сказал? — Сколько стоит? — — Э-э, секунду. — На другой линии раздаются бормотания, и Джозеф встаёт, чтобы найти свой бумажник. У него есть деньги, но ему нужно знать, стоит ли ему немного потратиться на свои сбережения. — Больше сотни, легко. Джозеф морщится: — Ладно, брось «White Claws». С другой линии доносится долгий, преувеличенный вздох. — Ты действительно заставляешь меня положить это обратно? Бутылка тяжёлая, а у меня только одна рука. — Что значит, у тебя только одна рука? — Это объяснило бы все его ворчание и постоянное шарканье, если бы это была правда. — Ты потерял руку в результате несчастного случая? — — Ах, нет. Чуть больше месяца назад я попал в аварию и сломал её. — Странное чувство. Будто он виноват. Виноват за то, что заставил парня со сломанной рукой носить с собой весь этот тяжелый алкоголь. — Ты в порядке? — Непонятно зачем уточнил тот. Очевидно, что с Цезарем всё в порядке, если не считать сломанной руки, но он жив и по-прежнему такой же озлобленный, как и прежде. — Да, всё хорошо. За рулем был не я, но почему-то основная тяжесть травм пришлась на меня. — — Чёрт, это отстой. — Почему Цезарь теперь кажется настоящим человеком? Настоящий человек, который может чувствовать вещи и пострадать. Он ненавидит Цезаря, но это не делает его бессердечным. Он не хочет, чтобы тот попал в аварию и сломал руку. Потому что тогда он начинает чувствовать себя так, как будто ему нужно сдерживать удары и позволить парню дышать. Джостар решает не долго думать над этим и перевести тему в другое русло. — Ты пользуешься корзиной? — — Да. Как ещё я мог бы нести всю эту хрень? А теперь, благодаря тебе, там полно выпивки, поэтому я получаю много осуждающих взглядов. Я слишком молод, чтобы быть алкоголиком. Ты портишь мой идеальный имидж. — Да, какое-либо чувство вина ушло. Сарказм это или нет, но Цезарь слишком хорошо умеет вызывать у Джозефа чувство лёгкого отвращения. — Сколько это стоит без «White Claws»? — — Наверное, около девяноста? — — Пиздец… — — О, но ты полюбишь меня за это. У меня есть карточка для скидки… — Я думал, тебе только что исполнился 21 год? — — Если позволишь мне закончить, я собирался сказать, что это подарок на день рождения… Итак, поскольку я такой щедрый, то воспользуюсь купоном и получу для тебя скидку. Теперь, вероятно, стоимость около семидесяти пяти. — Это уже выполнимо. Небольшая цена, которую придётся заплатить за сохранение своей гордости и успех первой вечеринки Сюзи. — Спасибо. Серьезно. — — Ага-ага. Это всё? — — Да. — — Хорошо. Напиши мне свой адрес, я всё привезу, как только закончу, а ты поможешь разгрузить. — — Договорились. — Цезарь вешает трубку, а Джозефу остается смотреть на экран блокировки.