And, Like Clockwork, We Fall(И, как часы, мы падаем)

2-4: Встреча ----- Караульная тут же улыбнулась реакции подруги и увидела, как расширились глаза лейтенанта при виде кристаллов Пыли. "Откуда у тебя это...?" Понятно, что удивление сменилось подозрением, когда олень-фавн почувствовал, что взгляд его спутницы снова переключился на нее. "Что-то я не припомню таких кристаллов в грузовиках..." В ответ выражение лица часовой смягчилось, улыбка ослабла, а взгляд упал на кристаллы замысловатой огранки, лежащие в контейнере. Женщина провела пальцем по краю одного из драгоценных камней, прослеживая его форму, а затем испустила мрачный вздох. "Мы, караульные, собирали их годами. Все это место должно было стать для нас скрытым хранилищем, своего рода аварийным тайником с припасами на случай, если что-то... пойдет не так". Голос женщины прервался, и она снова опустила глаза в угол, наблюдая за мерцанием свечи. Горькая усмешка вырвалась из ее уст, когда она снова перевела взгляд на упавшие маски. "Не то чтобы это принесло нам много пользы. Я была единственной, кто смог вернуться сюда..." "Но, по крайней мере, вы все же вернулись". Голос лейтенанта был тверд, когда она повернулась лицом к своему другу, и на ее лице появилось мягкое выражение, когда она положила руку на плечо часового. "И ты сказала, что мы не единственные выжившие, верно? " "...Да, ты права". Кивнув, Часовой отвернулся от кристаллов Пыли, отгоняя сомнения и посылая мягкую улыбку своему коллеге. Они не могли позволить себе хандрить. В конце концов, им еще предстояло кое-что сделать. "Капитан влип в неприятности, и ему нужно, чтобы мы его вытащили. Гримм запер его в оружейной, единственном здании, которое уцелело после взрыва. Это почти все, что я могу вам сказать... Так ты готова, Айрис?" "Как только ты скажешь мне, куда спрятала мое оружие". Айрис улыбнулась в ответ и медленно поднялась на ноги, осматривая остальную часть комнаты. Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы найти свои цестусы, лежащие рядом с импровизированной кроватью, после чего она была готова. Убедившись, что оружие надежно закреплено, лейтенант вернулась к оленю-фавну, наблюдая, как тот снова упаковывает контейнер с пылью. "А как у тебя? Патронов хватает?" "Нет, так что придется использовать что-то другое". Ничего не объясняя, Караульная пожала плечами и переключила свое внимание на другой контейнер, проигнорировав винтовку, которую она прислонила к стене. Это, мягко говоря, заинтриговало Айрис: она никогда не видела, чтобы часовой пользовался чем-то, кроме винтовки и меча. Поэтому она молча наблюдала, как ее спутница медленно распаковывает второй контейнер и наконец вытаскивает неприметный короткий меч. Поначалу он выглядел как любой другой клинок Белого Клыка, но она не упустила из виду зеленые пузырьки с Пылью, прикрепленные к рукояти. При ближайшем рассмотрении на клинке обнаружились странные отметины, слишком похожие на царапины или боевые повреждения. "... Хочу ли я знать, что это такое?" "Тебе стоит освободить место... " - загадочно произнесла олень-фавн, наблюдая за тем, как Айрис отходит назад. Убедившись, что места достаточно, часовая взяла в руки оружие и сделала несколько взмахов, прежде чем применить свою ауру, и, выгнув запястье, метнула клинок в стену. Ветряная пыль внутри короткого меча вступила с ней в резонанс, и меч распался, перестал быть единой целостной массой, а клинок хлестко ударил по стене. Она улыбнулась, обернувшись к лейтенанту, и постаралась выглядеть настолько невинно, насколько позволяли ее зеленые глаза. Что, впрочем, было не так уж и невинно, когда в руках у нее был изготовленный на заказ хлыст. Хотя она была немного разочарована тем, что Ирис не была так удивлена, как ожидала. "Ладно. Я даю. Где ты его взяла?" "Я его сделала, конечно. Ты удивишься, если узнаешь, сколько книг наш старый оружейник запрятал в своем маленьком кабинете. А теперь пошли". С этими словами она направилась к выходу из комнаты - единственной забаррикадированной двери. Она сняла цепи, отвинтила болты, удерживающие металлический засов, и медленно потянула его на себя, открывая небольшой проем с лестницей, ведущей наверх, к люку. Айрис подняла бровь, заметив, что на забаррикадированной двери нет охраны, и на ее лице появилось замешательство. "Знаешь... Ты так и не сказал мне, где мы находимся". "Ну, знаешь, в одном из секретных подвалов северной башни. А теперь пойдемте, проникнем в оружейную". Оленья фавн с улыбкой ответила, поднимаясь по лестнице и снимая еще несколько слоев защиты с люка, прежде чем открыть его. "Один из...? Нет... Я даже не буду спрашивать. Вы, караульные, просто сумасшедшие, Лира". "Я знаю". Лейтенант ничего не ответила, бросив на подругу последний взгляд, прежде чем последовать за ней. ----- "Знаешь, Иголе... Эти порошки гораздо более раздражающие, чем я думал". В его голосе ясно слышалось раздражение, когда он наблюдал за тем, как проваливается его девятый эксперимент на этой станции. Конечно, этот начинался многообещающе: смесь красного, синего и зеленого порошков, казалось, смешивалась вместе, ни разу не взорвавшись. А когда он загрузил ее в камеру своего "Ноксина", устройство на несколько мгновений ожило. Но когда он попытался приказать "Ноксину" взлететь, тот потерпел неудачу, взорвавшись в миниатюрном вихре, от которого смутно пахло магнитом. Не спрашивайте, откуда он знает этот запах. И как бы кселор ни ценил новое свойство своей реакции, он был не в восторге от каталогизации различных запахов порошковых смесей. Нокс быстро записал результаты этой партии, после чего отложил флаконы в сторону. Часовые механизмы быстро приготовили следующую замену Ноксину, и кселор вернулся к своим записям, снова начав высасывать остатки вакфу. "Мне определенно нужен красный... И я уверен, что должен смешать его с чем-то... но с чем?" Он начал перечитывать свои записи, просматривая неудачные пропорции, каждая из которых каталогизировалась с указанием способа неудачи - от клубов дыма и тумана до внезапных взрывов огня или льда. Были и такие, которые оставались инертными, но Нокс не смог использовать их в качестве топлива, поэтому он отложил их для дальнейшего изучения позже. Просматривая и анализируя полученные результаты, кселор сузил глаза, пытаясь найти взаимосвязь. За этими реакциями определенно стояла какая-то логика, ведь каждая из них была намного сложнее, чем простое столкновение элементалей Льда и Огня. А добавление третьего порошка - элементаля воздуха, который он припрятал, - только усложняло ситуацию. Возможно, другие опыты протекали лучше. Нокс поднялся со своего места и повернулся к четырем другим верстакам рядом с ним, каждый из которых питался от его Вакфу: он чувствовал, как их руки собирают и сортируют оружие. В отличие от его экспериментов с топливом, на этих станциях просто разбирали оружие, хранившееся в структуре, пытаясь отсортировать полезные сплавы от более простых металлов. Сплавы использовались для создания ноксинов, а остальное быстро переплавлялось и превращалось в шестеренки для его часовой обители. Да, его часовой механизм, который постепенно становился все более замысловатым, постепенно заменяя хрупкие стены этого здания более прочной инфраструктурой. И каждый раз, когда рука сборщика добавляла новый пол или потолок, его охват увеличивался, поскольку добавлялись новые балки и рельсы, чтобы поддерживать его сборочную линию. Потребуется некоторое время, чтобы эта конструкция достигла того же уровня, что и та, что была у него в Мире Двенадцати, а порошок, необходимый для ее заправки, будет... дорогостоящим. Однако в конце концов это будет стоить того. Но об этом позже. А пока он вновь обратил внимание на своего спутника, верного пса, который не отходил от него ни на шаг с тех пор, как он попал в этот мир. "У тебя случайно нет никаких мыслей по этому поводу, а, Иголе?" Нокс проигнорировал растерянный взгляд теневого волка, который перевел взгляд с кселора на неуклонно растущий запас зубцов. Разумеется, зверь ничего не ответил, и Нокс просто пожал плечами. "Полагаю, ты бы не стал, не так ли..." Раздался громкий взрыв, отвлекший кселора от его размышлений и вызвавший немалый переполох среди остальных теневых зверей на его базе. Один из волков завыл, и к его рычащему голосу присоединились десятки других. Волки унеслись прочь, оставив мастерскую пустой, и он устало вздохнул, отвлекаясь от своих занятий и следуя за ними. Нокс не знал, чем они занимаются, когда бездельничают на его базе, и кселор не замечал, чтобы они делали что-то, кроме угроз его подопытным. Однако его раздражение вскоре сменилось беспокойством, когда он уловил другие звуки - звук соприкосновения металла с плотью. Кселор быстро перешел в более серьезное состояние, глаза его вспыхнули голубым светом, и он достал из своих запасов несколько вакфу. Если эти подопытные что-то саботируют, ему придется убедить их остановиться. Насильно. Кселору потребовалось всего несколько мгновений, чтобы добраться до места происшествия - одной из комнат, которые он еще не успел заменить. И только там выражение его лица сменилось с раздраженного на удивленное, когда он заметил источник взрывов. Еще двое людей в масках. Ну, технически, один из них был в маске, но для кселора это не имело значения. Один из них в данный момент наносил удары по крупному теневому медведю, не выказывая никаких признаков усталости, когда ее перчатки ударялись о зверя. Нокс снова заметила признаки таинственной энергии местных жителей: ее руки окутывал темно-зеленый оттенок. Ее перчатки окутывал тот же свет, проникая в металл при столкновении с плечом медведя. В тот момент, когда медведь попытался атаковать, свет переместился на всю руку, отразив сильный удар, и острые когти едва не вспороли ткань рукава. Это было, конечно, интересно, и кселор с удовольствием понаблюдал бы за конфликтом более подробно, но его внимание привлекло нечто гораздо более важное. Второй человек, тот, что не носил маски, стоял за спиной первого и что-то складывал в коробку, глядя прямо на него. Разумеется, он не обратил внимания на саму особу, его взгляд упал на предмет, который она пыталась спрятать. Это было порошковое топливо, но в чистом кристаллизованном виде. Маска Нокса зашипела, и он, призвав свою силу, изобразил подобие ухмылки. Звук древних часов разнесся по руинам, и время замедлилось. ----- Айрис понятия не имела, что произошло. В один момент они сражались с беовульфами и Урсой. А в следующий? Следующий момент не имел абсолютно никакого смысла. Она услышала на заднем плане далекий перезвон, похожий на звук, издаваемый старыми часами. Затем она почувствовала себя... не в своей тарелке. По-другому это не описать, но ощущение быстро улетучилось, сменившись растерянностью, когда раздался голос Лиры. "Что? Как это...?" Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь ее внимание от противника, и выражение лица лейтенанта из сосредоточенного боевого превратилось в одурманенное замешательство, когда она заметила гуманоида-гримм. Более того, она заметила, что гуманоидный гримм несет контейнер, который держал Караульный, медленно рассматривая кристалл Пыли одной рукой. Она даже не успела спросить, как ему удалось его украсть, как противник воспользовался ее минутным замешательством. Урса бросилась вперед, ее передняя рука опустилась в очередном мощном ударе, и хорек фавн едва успел увернуться от нее. В ответ она ударила кулаком по шее медведя, отбросив его назад и сбив зверя с ног. Это действие дало женщине время, необходимое для того, чтобы оглянуться на подругу и убедиться, что с ней все в порядке. И она была в порядке. Она была в полном порядке, совершенно нетронутая. Если бы не тот факт, что гуманоидный гримм каким-то образом завладел кристаллами пыли, Айрис бы и не подумала, что что-то случилось. Но она знала, что что-то очень не так. Что за гримм мог украсть пыль? ... Ответ был только один: по-настоящему великие. Те, о которых можно было услышать тихим шепотом, в слухах и темных баснях. Те, в существовании которых люди были уверены. Лейтенант оторвалась от этих мыслей. Это не имело значения: сейчас они сражались с врагом, и она будет сражаться, что бы это ни было. Она бросила взгляд на своего напарника, наблюдая, как часовой выхватывает клинок и, сузив глаза, бросается на ближайшего гримма. Айрис последовала ее примеру и вновь обратила внимание на Урсу. К этому времени чудовище уже оправилось от ее первого удара, но этого оказалось недостаточно, чтобы встретить вторую атаку лейтенанта, и она, сократив расстояние между ними, проскользнула в точку прямо под головой. Урса зарычала в ответ, но в ответ получила металлический удар, и хорьк-фавн взмыл вверх, а ее цестус вонзился прямо в горло гримма. Не пропуская ни единого удара, она ударила по руке, и та оказалась бесполезной, а ее хозяин отшатнулся назад: кулак ударил по суставу, затем еще раз, когда она вызвала свое подобие. Время словно замедлилось для лейтенанта, ее тело пришло в движение, когда она почувствовала, как ее аура устремилась сквозь нее. Нервы ее взвинчивались, рефлексы резко возрастали, когда она искала следующее слабое место, глаза метались с места на место, когда она мысленно отмечала слабые места между защитной оболочкой гримм. Как только она нашла цель, ее аура налилась силой, заставляя мышцы двигаться, а цестусы ударили в критические точки между костяными пластинами медведя, прозвучав один раз, затем трижды, затем еще много раз, когда ее атаки посыпались быстрой чередой. Наконец, спустя несколько долгих секунд, она остановилась: ее тело набрало скорость, а руки болели от внезапного напряжения. Но этого оказалось достаточно, чтобы покончить с медведем: зверь развалился на части, его черный мех разорвался, обнажив неестественные внутренности гримма. Рана продержалась всего несколько мгновений, после чего чудовище исчезло, и едкий дым умирающего гримма растворился в воздухе. Она снова обратила внимание на гуманоидного гримма, готовая нанести ему удар, но остановилась, заметив его неестественные... глаза? Огни? Сфокусированные прямо на ней. Она приготовилась к атаке, наблюдая, как он медленно поднимает руку. У Айрис было еще несколько мгновений до того, как она сможет снова призвать свое подобие, и в зависимости от того, что сделает существо, она была уверена, что успеет... Лазурный свет был последним, что она увидела. ----- "Айрис!" Голос караульной был полон ужаса, когда она повернулась к подруге, застряв между желанием помочь ей и необходимостью защищаться от этого альфа-беовульфа. Существо было гораздо крупнее других виденных ею беовульфов, и, к сожалению, его размеров было более чем достаточно, чтобы удержать ее от помощи. В отличие от капитана и лейтенантов, Лира была простым часовым, и ее аура значительно уступала ауре ее сверстников. Даже сейчас она медленно выдыхалась, изнемогая от усталости, когда пыталась противостоять стае. Почему она этого не ожидала? Ведь это был гуманоидный гримм, а значит, под его контролем должны были находиться и другие гримм. Они должны были не просто зачистить двор от зверей. Однако она без раздумий решила взорваться в оружейной, полагая, что руины населяют только монстры снаружи. Теперь она жалела, что ошиблась. Тот единственный взрыв привлек внимание бесчисленного множества монстров, каждый из которых хлынул из глубин оружейной, и ей пришлось положиться на своего друга, чтобы тот защитил ее, пока она будет пытаться достать остальные кристаллы Пыли. А потом появилась эта штука. Она понятия не имела, как это произошло, но монстр каким-то образом украл Пыль в мгновение ока, причем его движения были совершенно незаметны даже для такого опытного Караульного, как она. И из-за своей некомпетентности она лишилась кристаллов, и этот момент неудачи был отмечен далеким звоном. ... Звон? Нет, ей было не до размышлений: отбив еще один острый коготь, Альфа-Бовульф снова нырнула вперед. Она нанесла свой удар, и ее клинок, потеряв форму, проскользнул мимо руки существа и нанес глубокую рану на плече зверя. Это вызвало крик боли у ее противника, и Лира на мгновение почувствовала удовлетворение от того, что ранила зверя. Удовлетворение сменилось ужасом, когда неестественный голос человекоподобного гримма тут же зарычал от ярости. Олениха едва успела переключить внимание на существо, как ее взгляд упал на него, и она увидела, что монстр снова поднял руку. Инстинкт подсказывал ей, что оно готовится пустить в нее ту самую странную молнию, которая сразила ее подругу, чтобы поразить ее так же, как это произошло с Айрис. Но она этого не допустит. Подгоняемая адреналином, женщина подняла руки вверх, скрестив их на груди, и в последний раз вспыхнула своим подобием, чувствуя, как ее аура уходит в последний акт неповиновения, а пламя ее души окружает ее. Часовой даже не вздрогнул, когда ее взгляд остановился на чудовище, и нечеловеческие огни на его маске заглянули ей в глаза. А потом она пала.