And, Like Clockwork, We Fall(И, как часы, мы падаем)

5-4: Осада ----- Это было проблемой. "Что они тут забыли...?" Голос его лейтенанта, Сиенны, первым отозвался на мысли группы. Буллхеда редко залетали так далеко в дикую природу, да и то обычно один или два, не больше. Здесь же они увидели целую эскадрилью полностью вооруженных воздушных кораблей, каждый из которых надвигался на них огненными столбами из пыли и металла. Но самое главное, на каждом из них красовался знакомый символ - эмблема определенной горнодобывающей компании. Будучи капитаном гарнизона Белого Клыка, Оуэн знал все основные достопримечательности этого региона. Он знал о шахте, расположенной к северу от их лагеря, знал о кишащей гриммами чащобе к западу и извилистых подземных ходах к югу от крепости. Однако это также означало, что он знал, как далеко эти места находятся от их базы... А учитывая расстояние, капитан "Белого клыка" совершенно не понимал, почему "Райнстоун Индастриз" решила появиться именно сейчас, да еще в таком количестве. Но это было неважно. Важно было то, что группа, вторгшаяся на их территорию, олицетворяла собой все то, против чего стремился выступить Белый Клык: жестокое обращение, дискриминация и эксплуатация фавнов были столь же распространены в "Райнстоун Индастриз", как и в других Праховых Корпорациях. Мало того, ходили слухи, что в этой компании не обошлось без коррупционных политических сделок, и присутствие этих определенно противозаконных орудийных кораблей только подкрепляло это утверждение. Артиллерийские корабли. Тигр-фавн зарычал, его глаза сузились, когда он увидел, как далекий корабль медленно снижается. Ошибки быть не могло: это определенно были силы вторжения. И, судя по размерам, именно это вторжение готовилось уже довольно долго. Неужели они планировали напасть на их лагерь с самого начала? Этот маленький факт... отрезвил капитана. Каким бы плохим ни было нападение гримм, его люди хотя бы смогли спастись от этих монстров. В конце концов, гримм легко отвлечь, и они потеряли гораздо меньше, чем могли бы. Но против живых людей? От урса было гораздо легче убежать, чем от эскадрона быкоголовых. Еще один шквал взрывов раздался со стороны орудийных кораблей, затем последовал неумолимый разрыв бесчисленных автопушек, и металл дождем посыпался на двор внизу. В ответ на это гримм зарычали, их звериная ярость заглушалась звуками выстрелов и ракет. И все же, несмотря на подавляющую огневую мощь частной охраны, капитан Белого Клыка видел, как все больше и больше гримм вливается в двор, привлеченные какофоническим шумом. По крайней мере, Райнстоун приносил пользу, очищая руины от гримм. Такими темпами руины будут полностью очищены еще до конца дня. Однако так же внезапно, как и появилась эта мысль, она оборвалась. От размышлений капитана оторвал жуткий вопль, исходивший от громадного урсы, возвышавшегося над стаей. Глаза Оуэна расширились. Чудовище было полностью покрыто костяными пластинами. Но в отличие от обычной костяной брони, эти листы слоновой кости были не просто усеяны шипами - они выглядели почти угловатыми. Гримм специально создал их, чтобы отбивать пули. Мало того, из спины странного урса торчали массивные шипы, расположенные неестественно равномерно. Этот гримм был... стар. Почти что древним. У него не было ни малейших сомнений в том, что это чудовище было выведено специально для того, чтобы нанести удар по Королевствам. Так почему же оно оказалось здесь, так близко к руинам их базы? У него не было времени думать об этом. Вместо этого внимание капитана быстро привлек гримм. Чудовище было размером почти с грузовик и гораздо злее, когда оно шлепнулось лапами на землю. Костяные шипы, покрывавшие его спину, казалось, затряслись в ответ, отозвавшись сокрушительным грохотом, а странный урса издал еще один рев. Этот вопль был единственным предупреждением для монстра, когда массивные длинные костяные копья с ослепительной скоростью взвились в небо, рассекая воздух и преодолевая расстояние между Урсой и одним из быкоглавов. Атака была не только внезапной, но и настолько интенсивной, что натренированные глаза капитана едва смогли ее отследить. Но самое тревожное в этом костяном залпе? Капитан видел, что Древняя Урса намеренно направляла свои атаки. Жестокое копье устремилось прямо к двигателю " Буллхеда", поразив горящий двигатель с угрожающей точностью, пробив металлическую конструкцию, словно бумагу. Один взрыв возвестил о конце корабля, и он, теряя управление, по спирали устремился во двор. Словно по команде, на него обрушился поток гримм, каждый из которых стремился заполонить падающую технику и ее обитателей. Ему... было почти жаль их. Хотя они работали под началом Биготса, капитан не был настолько близоруким, чтобы понять, что сотрудники службы безопасности не так виноваты, как их начальство. Тем не менее они прибыли с намерением подчинить себе Белый Клык, поэтому Оуэн сдержал свое сочувствие. Вместо этого он вновь обратил внимание на своих подчиненных, и его взгляд остановился на караульной. "Лира. Где ближайший тайник?" Конечно, он знал о различных убежищах, которые караульные форта устроили на территории комплекса. И хотя в тот момент он не был уверен в их необходимости, он все равно позволил им продолжить путь. А теперь, когда ситуация стала настолько ужасной? Он был рад, что они проявили инициативу. "Нам нужно как можно скорее перевооружиться, а затем скоординировать тактическое отступление. Может быть, встретиться с ближайшим аванпостом и..." Еще один оглушительный треск наполнил воздух, еще один взрыв огласил мир, когда внутренний двор взорвался огненной вспышкой. Капитан перевел взгляд на источник взрыва и обнаружил, что он исходит от разбившейся "Бычьей головы". Но вместо костра причиной взрыва стало нечто гораздо более страшное. Без предупреждения смятый грузовой отсек разлетелся в клочья металла и жара. Механизированные обитатели вышли наружу. А среди колонны атласких рыцарей стояло зрелище, которого капитан "Белого клыка" никак не ожидал увидеть. Экспериментальный дроид-паук ПКШ, оснащенный одной антиматериальной пушкой и массивным клинком, из которого вырывались молнии. ----- Нокс сделал паузу. Вид этой техники был... интригующим. Если бы не обстоятельства, он мог бы даже оценить ее внезапное появление. Справедливости ради надо сказать, что даже малые конструкции были сложными устройствами, каким-то образом использующими порошковое топливо, не имеющее ничего общего ни с Вакфу, ни с теневым дымом, ни с таинственными энергиями этого мира. Но большие шагоходы? Создание, которое по размерам и прочности, казалось, соперничало с Часорезом? Это был поистине шедевр. ... Возможно, это было не совсем точно. Ведь даже с ограниченным зрением Ноксин мог заметить множество недостатков в его конструкции. Первородная энергия элементального порошка окружала конструкцию, но при этом излучалась наружу в непотребных местах. Имелись и дублирующие системы - результат скорее несовершенства, чем продуманного дизайна, - и Нокс заметил не одну нестабильную реализацию элементальной силы, которыми был усеян корпус машины. Но, учитывая то, что он знал о местном населении, конструкция была на порядок выше примитивного огнестрельного оружия и транспортных средств, которые когда-то населяли эти руины. Кселор моргнул, и момент был упущен. Несмотря на создание, Нокс не позволил себе больше медлить. Эти конструкции, несомненно, были созданы местным населением, а оно раз за разом демонстрировало, что является дикарями, жаждущими только конфликтов. Он был человеком прогресса, а эти дикари пытались противостоять ему, не имея ни контекста, ни разума. Значит, он должен им противостоять. Заслонки на маске Нокса опустились, светящиеся огоньки линз сузились, когда он перевел взгляд на другого ноксина. Воздушные корабли сбрасывали все новые и новые механизмы, разрывая на части теневых зверей потоками металла, уничтожая и самих существ, и землю, по которой они ходят. И хотя эти руины не волновали кселора, силы вторжения дали понять, что намерены уничтожить и его логово. Вместо этого он обратил свое внимание на одного из теневых зверей. В отличие от жителей этой планеты, эти звери были гораздо более... дипломатичными. Это было почти иронией судьбы, ведь физически эти существа казались более чудовищными, чем люди, обитавшие здесь. И все же, если не считать нескольких случаев с особо дикими животными, теневые существа игнорировали его присутствие. И только люди пытались напасть на него, снова и снова. Нокс не колебался, когда делал свой шаг. Его Циферблат зазвенел, и звон вечных часов разнесся по всем его владениям. Тело Нокса вспыхнуло от жара и пепла, но он проигнорировал это несущественное ощущение, сосредоточившись на поставленной задаче. Через глаза своего Ноксина кселор мог видеть, как во дворе бушует битва. Малые машины, человекообразные и столь же хрупкие, выпускали залпы раскаленного металла по теневым волкам и ящерам. Создания стояли в строю, работая в безупречном унисон, стреляя по одинаковым целям. Костяные маски разбивались вдребезги, клыки из слоновой кости отламывались, а воздух наполнялся дымом. Теневые существа, уцелевшие после первого залпа, были встречены коллегами машин: вторая линия строя обрушила на зверей еще один шквал. Затем третья линия. И снова первая. И все же, несмотря на эти механические атаки, звери не остались без победы. Отработанным средствам войны соответствовало убийственное намерение, которое питало более крупных волков, существ с непримиримой костью и непреклонными клыками, которые приняли бой с машинами. Некоторые из них были достаточно сильны, чтобы просто вгрызаться в огневые рубежи, без страха и колебаний разрывая кожу на куски. Однако такие повреждения были поверхностными: волки разрывали скопление машин одним зарядом взрывчатки, прокладывая путь своим союзникам. Другие танцевали со звериной грацией, непредсказуемо петляя между огненными линиями, с единственной целью - прыжками и рывками уклоняясь от металлического шторма машин. Эти существа завершали свое выступление смертоносными взмахами когтей, разрывающих бесчеловечных нападающих на части, как бесполезный реквизит. Это было поистине захватывающее зрелище, но Нокс ни о чем не жалел. Он наблюдал за происходящим не просто так, и причина эта выходила за рамки эстетики. Это. Крупный волк, покрытый костяными пластинами и питаемый гневом. Он будет служить в качестве первого из Авангарда Нокса. Вокруг зверя вспыхнуло пламя, воздух наполнился неестественной энергией. Несмотря на это, ни машины, ни волки не обратили внимания на сырую стихийную силу. Эту силу направил сам Нокс, направляемый Вакфу, хранящимся в теле Кселора, и медленно начал вплетать силу в теневого волка. Сначала возникло сопротивление: Нокс почувствовал, как сама сущность зверя отталкивается от него, вырываясь, словно дикий зверь. Нет... Не зверь. Звери владели инстинктом и страхом, балансируя между ними в тонком танце воли. У этого теневого существа была лишь одна главная цель. Цель настолько простая, что Нокс сразу же нашел ее. Металлическая усмешка вырвалась из-под маски кселора, когда он задумался над поставленной перед ним задачей. Это теневое существо и впрямь влачило жалкое существование. В отличие от воинов, которых он подчинил себе в Мире Двенадцати, он мог видеть каждый аспект этого зверя... И Нокс знал, что его работа будет пустяковой. У теневого волка почти не было воли. В этом Нокс был уверен, поскольку не видел ничего, что могло бы сравниться с его противостоянием с Тартуфо-жрецом. Действительно, когда он боролся с этим противником, душа Священника восстала, унесенная крыльями и одеяниями, рожденными как проявление его воли и завещания. И в том испытании, в последние мгновения жизни своего противника, Нокс видел, как мученика несло и подбадривало желание не победить, а защитить своих коллег. Это был тот аспект, с которым волк не мог сравниться. И так же, как у него не было воли, Нокс с трудом мог найти драйв для теневого волка. Ядро этого зверя было пустым, незаполненным и неосвещенным, и лишь грызущее чувство бездумного разрушения руководило им. Он был... так жалко слабее других, которых он видел. Холодно, конечно, но не так холодно, как горькая ярость, которую Нокс подавил в пламени, унесшем Фриско из Кра. Он сделал паузу, когда в его голове промелькнуло это воспоминание. Для Нокса это задание стало испытанием, к которому он... не хотел возвращаться. В конце концов, кселор видел знакомые вещи в глубине Крэ. Вещи, которые он отбрасывал, отрывал, чтобы уничтожить топливо, разжигавшее ярость Крэ. Нокс отмахнулся от этих мыслей. Важно было то, что волк, в отличие от Фриско, не имел ничего, что могло бы его определить. Честно говоря, кселор мог бы продолжить: В отличие от тех, кем руководствовался Марама-фека, это низшее существо ничем не дорожило. У теневого волка не было веры, не было абсолютной моральной истины, которой он руководствовался. И в отличие от Дезербосса Садиды, волк был одинок, ему не помогали ни воля природы, ни воля его собственных сородичей. И вот перед лицом всего своего прошлого опыта Ноксу пришла в голову одна-единственная мысль. Если он смог приручить сильнейших воинов Мира Двенадцати, несмотря на их решимость, то что это значит для этого простодушного существа? Мелочь. Вскоре теневой зверь стал не порождением кромешной тьмы, а лазурного пламени. Вакфу сковал чудовище: пластины слоновой кости сдвинулись и перелились кристаллическим оттенком, багровые осколки наполнились линиями и вихрями чистого Вакфу. Чудовище поднялось на задние лапы, светящиеся голубые глаза его маски уставились прямо на одну из больших машин. Нокс отдал один-единственный приказ - инстинкт и инструкция направляли существо. Волк завыл. Его собратья ответили ему тем же. Нокс предпочел проигнорировать возникший конфликт. В конце концов, эта маленькая стычка была не единственным инцидентом, с которым ему предстояло разобраться. Были и другие звери, вступившие в бой, сражаясь с творениями этих надоедливых вторженцев. Поэтому, если Нокс хотел, чтобы конфликт закончился в его пользу, ему придется "помочь" еще нескольким теневым зверям. Нокс испытал свою волю на мелких тварях, и его Циферблат звучал снова и снова, когда он подчинял себе этих существ. Элементарный порошок был израсходован, превратившись в теневой дым, которым питались почерневшие звери. Нет... Не почерневших. Вместо кромешной тьмы звери теперь излучали яркие оттенки элементальной силы, которую влил в них Нокс. А багровые линии, прочертившиеся на их пластинах? Теперь они были лазурно-голубыми, соответствуя цвету Энергии Творения. Кселор нахмурился. Это была трата вакфу, и, хотя он сможет вернуть вакфу позже, ему все равно следует пересмотреть... О. Что это? Все мысли, которые занимали Нокса, были вскоре отброшены, под маской кселора появилась небольшая улыбка, когда его взору предстал некий чудовищный медведь-тень. Его внимание полностью переключилось на Ноксин, наблюдавшую за этим ужасным монстром. И, соответственно, оно полностью переключилось с ноксина, бдительно охранявшего его Циферблат. ----- "Черт возьми, что там происходит?!" При обычных обстоятельствах Винтер могла бы пожаловаться на дерзкое поведение своей спутницы. Однако она и сама чувствовала то же беспокойство и тревогу, поднимавшуюся внутри нее, когда она смотрела на свой свиток. В третий раз она попыталась связаться с ветераном службы безопасности Рейнстоуна. И в третий раз ответа не было. "Поторопись, Ледяная королева! Мы с тобой оба знаем, что эти звоны означают беду!" Хотя нетерпение Кроу было вполне понятно охотнице, его слова мало способствовали тому, чтобы унять недовольство Винтера. Каждый раз, когда он бесполезно бил по воздуху, он только усиливал ее раздражение. Мало того, его постоянные жалобы только ухудшали их положение: они не могли пройти по извилистым коридорам, так как каждый его крик неизбежно привлекал все больше гримм и машин. "Ну почему он до сих пор не отвечает?" Однако Винтер не могла винить его. Вместо этого она вложила всю свою досаду в клинок, и металл понес ее волю, рассекая металлического крокодила. Под ее ногами появился глиф, который подтолкнул ее к следующей цели. Но все было напрасно. Казалось, даже адреналин битвы не мог погасить триппид, охвативший охотника и охотницу. Ведь главной причиной их беспокойства был тот факт, что ветерана могло уже не быть в живых. Трое как раз координировали свои самолеты, обсуждая расположение комплекса и металлического здания внутри него, когда их разговор оборвал оглушительный взрыв. Все слова, которые они ожидали услышать от ветерана, сменились вспышкой света и всплеском помех. Теперь им пришлось взять инициативу в свои руки. Как бы им ни хотелось помочь силам безопасности снаружи, оба охотника знали, что их место не на поле боя. Это было... досадно. Но каждый раз, когда раздавался этот проклятый колокол, им напоминали об этом. У Винтер не было иного выбора, кроме как мысленно классифицировать его как осадное орудие. Или нетрадиционная огневая поддержка. Или как там еще можно классифицировать машину, дистанционно наполняющую гримм пылью. "Развилка? Сейчас?!" Резкий голос Кроу выбил Винтер из привычного ритма, и она перестала инстинктивно танцевать вокруг противников, отступая на долю секунды. Она позволила себе бросить взгляд на егеря и сдержала раздражение, когда увидела причину его вспышки. За группой гримм находились два коридора, тянувшиеся в противоположных направлениях. Атлаский специалист бросила взгляд на своего коллегу, но увидела, что его красные глаза смотрят на нее в ответ. Времени на слова не было, да и не было нужды: Винтер просто кивнула мужчине. Раздалось эхо еще одного колокола. Охотники знали, что им делать. Винтер начертала глиф под ногами косолапого, ее аура собралась на долю секунды, чтобы затем вырваться наружу в виде взрывной волны. Импульс понес Кроу вперед, его оружие было вытянуто, и он прочертил полосу разрушения среди гримм, стоящих перед ними. Даже не оглянувшись, черноволосый воин помчался вперед, проскользнув в левый коридор и уничтожая все, что попадалось ему на пути. Похоже, она имела право на проход. Винтер мысленно отвесила себе пощечину, а затем повернулась, чтобы метафорически отвесить пощечину противнику: ее Сембланс ожил, и она создала шлейф пламени. Направляемый ее аурой, взрыв, наполненный пылью, нашел свою цель, физически ударив Урсу, что дало охотнице достаточно времени, чтобы проскользнуть мимо существ разрушения. Снова ее понесли глифы, и она помчалась по коридорам с ослепительной скоростью, металлические стены расплывались на краю ее зрения. Однако они были несущественны, и охотница совершенно не обращала на них внимания, прорываясь сквозь очередную шеренгу гримм. Позади нее раздавались вопли, полные гнева и ярости, но эти крики были для нее так же бесполезны, как и непрекращающиеся стены. Единственное, на что Винтер обращала внимание, - это путь перед ней и свиток рядом с ней. На все остальное у нее не было времени, и охотница остро осознала это, когда колокол прозвонил еще раз. Однако на этот раз зловещий звук таинственного колокола не принес ей беспокойства. Наоборот, она почувствовала прилив сил и, перепрыгнув через скопление урсов, устремилась вперед. На этот раз колокол был гораздо громче, и, когда очередной звон эхом разнесся по коридорам, он заглушил ужасные крики неисчислимых грим. Это... не совсем верно. Чем дальше она продвигалась, тем яснее становилось, что у гримм очень ограниченный предел. Танцуя между противниками с помощью глифа, Винтер была достаточно сосредоточена, чтобы видеть, что по мере продвижения по коридорам все меньше и меньше ее противников - гримм. Коридоры были завалены механическими имитациями, каждая из которых пыталась подражать Гримму, что приводило к смертельным результатам. Но даже эти искусственные существа не могли ее поймать: ни крокодил, ни медведь не могли до нее добраться. Однако, заметив растущий поток машин, Винтер Шни пришла к одному твердому выводу: Она все ближе к источнику этих звонов. И как только она пришла к этой мысли, зловещий колокол прозвенел еще раз, и его звук донесся до нее, когда она завернула за угол. Наконец-то она пришла, и унылый гул в воздухе в сочетании с протяжным звоном колокола подсказал ей, что... Глаза Винтер расширились, в них внезапно вспыхнула тревога. Это был не звук, который только что эхом разносился по коридорам. Это была... Аура? Нет. Что-то другое. И что бы это ни было, оно полностью поглотило странное устройство, стоявшее в центре комнаты.