And, Like Clockwork, We Fall(И, как часы, мы падаем)

6-3: Откровения ----- В его работе умение читать намерения было не менее важно, чем любой боевой навык. Более того, некоторые могли бы сказать, что этот навык имел первостепенное значение для успеха. Конечно, он мог и не произносить таких слов, но Кроу их поддерживал. И, судя по его опыту, эти слова вполне соответствовали действительности, играя ключевую роль почти во всех его миссиях, будь то обычные обязанности егеря или таинственные поручения Озпина. В результате черноволосый обладатель косы довольно хорошо разбирался в основных нюансах и языке жестов. Поэтому Кроу не мог не нахмуриться, настороженно глядя на бронированную мумию, пока та говорила. Голос мумии был низким, почти саркастическим, он эхом разносился по коридорам, а металлический звук только подчеркивал его тон... Тон, который Кроу не мог не узнать. Депрессия. Уныние. Это слишком сильно напоминало ему Тайянга, когда... все пошло не так. Поэтому он и забеспокоился. Когда Тайян был в депрессии, он почти разрушал себя - и себя, и свою семью. Конечно, ему стало лучше, но тот единственный период времени стал очень мрачным для его предполагаемого шурина. Дело в том, что... У Тайянга не было ни сумасшедшего огненного проявления сталкера смерти , ни способности создавать механических гримм из ничего. Он не умел управлять Прахом, не умел подчинять себе гримм и не знал, что еще есть в рукаве у этой мумии. Именно поэтому Кроу волновался. На что, черт возьми, способна эта тварь? Охотник стоял молча, его красные глаза смотрели прямо на металлическую маску мумии, наблюдая за фиолетовым свечением на ее визоре. Всегда ли это свечение было фиолетовым? Может быть, изменение цвета имеет какое-то значение? Кроу не имел ни малейшего представления, поэтому ему оставалось лишь настороженно держать руку на клинке, ожидая, что предпримет другой человек. В конце концов, если мумия нестабильна, он не мог позволить себе сделать ничего, что еще больше усугубило бы ее состояние. Еще больше? Черт побери! У него не было времени беспокоиться о местоимениях! Прямо перед ним стоит психически неуравновешенный маньяк, обладающий силой, которую никто не понимает. Егерь прочистил голову, устремил взгляд на бронированную фигуру, ожидая, когда мумия сделает первый шаг. И ждал. И ждал. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем он что-то сделал, и, к удивлению Кроу, первое, что сделала мумия, - захихикала. Это был такой же язвительный смех, как и раньше, но в нем не было ни капли весомости, а голос фигуры эхом разносился по комнате. Егерь не был уверен, хорошо это или нет, но, учитывая тот факт, что на него до сих пор не напали... наверное, хорошо? Тем не менее, он не собирался делать глупости и смеяться с этим парнем. Вместо этого он остался стоять на месте, ожидая, что мумия в маске предпримет еще что-нибудь. И вот мумия заговорила. Для Кроу это было не более чем тарабарщиной, но он заметил, что тон речи был таким же приглушенным, как и раньше. Однако, в отличие от прежних слов, они казались более направленными, и даже прозвучала вопросительная интонация, когда мумия закончила свою речь и подняла одну руку в сторону черноволосой обладательницы косы. Неужели... Оно только что спросило его о чем-то? "Не знаю, что и сказать, приятель. Ты же знаешь, что я тебя не понимаю, верно?" Ладно, может, он и опытный охотник, но Кроу никогда не обучали таким ситуациям. И что, черт возьми, он должен был делать? Языковой барьер не был проблемой, когда ему приходилось иметь дело с грим. И когда мумия заговорила снова, Кроу еще раз вспомнил об этом факте. На этот раз мумия говорила скорее с любопытством, чем с покорностью, и сияние ее маски было сосредоточено на охотнике. Оно снова задало ему вопрос, который он не надеялся понять. Но оно задало вопрос, а не напало на него. Значит ли это, что он должен... помочь ему? Черт возьми, он не ожидал такого, когда Озпин поручил ему это задание. Неужели не было другого выхода? Охотник бросил еще один недоуменный взгляд на мумию, но маска мало чем смогла успокоить его страдания. И когда тишина повисла в воздухе еще на несколько мгновений, Кроу с неохотой согласился. "Мое... имя... зовут... Кроу". Это было совершенно неловко. Часть его мозга уже называла его тупым за то, что он медленно произносит слова. Мало того, произнося свое имя, он физически показывал на себя, надеясь, что мумия поймет. Но когда бронированная фигура не отреагировала, Кроу ничего не оставалось, как повторить, подняв большой палец к лицу. "Кроу. Кроу". Снова минута молчания. Егерь мысленно дал себе пощечину. Он бы и физически дал себе пощечину, но он все еще следил за мумией, на случай если она попытается сделать что-то враждебное. Хотя на самом деле в данный момент драка была бы предпочтительнее насмешек, которые он испытывал по отношению к себе. К счастью, его унижение было оправдано, когда мумия медленно подняла руку с вытянутым пальцем, указывая на него. "... Ворон?" "Да! Наконец-то!" воскликнул он про себя, на мгновение залюбовавшись своим жалким достижением. Затем он понял, что натворил, и тут же перестал выставлять себя еще большим дураком, прочистив горло и кивнув в сторону мумии. "Да. Кроу. Меня зовут Кроу". "Имя... Кроу". Мумия повторила его слова, повторяя движения егеря, указывая на него. Хорошо, это был прогресс. Может быть, это не будет большой головной болью. "Да... Я Кроу. Имя... Кроу. А как зовут тебя?" Последовавшее молчание было вполне ожидаемым. Охотник устало вздохнул и повторил жест, указывая на себя и снова произнося эти два слова. "Имя. Кроу". Сразу же после этого он указал на мумию, и его тон стал ожидающим, когда он уставился на металлическую маску. "Имя...?" Ну же... Он понял? Поняла ли мумия? Черноволосому воину оставалось только ждать, не сводя глаз с бронированной фигуры, надеясь, что она поймет. Спустя несколько мучительных секунд она ответила. "Имя..." Да, да! Оно заговорило. Мало того, палец был направлен на самого себя, явно понимая, о чем он его спрашивает. Это было не очень вероятно, но, возможно, фигура поняла, что он спрашивает ее имя! "...Ворон?" Ну что, его оговорки насчет физической пощечины? Они больше не действуют. Кроу поднес ладонь к лицу и устало вздохнул, услышав ответ мумии. Черт возьми, это снова детсад Янг. ----- Винтер нахмурилась, и хмурый взгляд навсегда застыл на ее лице, пока она неслась по коридорам. В данный момент у нее не было какой-то одной причины для раздражения; напротив, в голове атлаского оперативника крутилось огромное количество проблем и вопросов, каждый из которых способствовал ухудшению ее настроения. Очевидно, больше всего ее беспокоил этот болван Кроу. По какой-то причине этот грубиян решил сразиться с той мумией. Не стоит сомневаться в том, что такая перспектива была смертельно опасной, а тот факт, что в этом не было необходимости, лишь усугублял хмурое настроение охотницы. Она не то чтобы беспокоилась о его самочувствии, просто, если уж ему хватило наглости внезапно броситься на задание, он должен быть обязан довести его до конца. Что хорошего он может сделать, если безрассудно ринется навстречу неизвестной опасности? А неизвестная опасность была. Они практически ничего не знали о своем закованном в броню противнике, кроме того, что он был очень боеспособен. В памяти Винтер еще свежи были воспоминания об их предыдущей стычке, и она с полной ясностью вспомнила яростный удар мумии. Скорость была ослепительной, и она не была уверена, что смогла бы безупречно отразить удар. Конечно, Кроу в конце концов удалось парировать удар мумии, но для этого он пожертвовал элементом неожиданности. К сожалению, Винтер была уверена, что на этот раз у охотника нет такого преимущества: она слышала пустой смех, доносившийся со стороны Кроу, - голос, одновременно леденящий и... знающий. Она не сомневалась, что алкаша ждет трудная битва. Однако ее утешало то, что создания мумии к нему не присоединятся. И как бы странно это ни казалось, Винтер была уверена в одном-единственном факте. Что бы ни случилось с устройством ауры, это негативно сказалось на машинах, лишив их враждебности, и они перестали бояться гримм. Мало того, она чувствовала... ощущала какую-то связь между собой и машинами. То, как они двигались, как сражались, было ей знакомо и напоминало то, что чувствовали ее призыватели, когда она вызывала свое подобие. Как будто они были продолжением ее самой. Но это было не так: смутная связь была скорее интуитивным осознанием, чем пониманием. Как ни старалась, она не могла управлять машинами так же, как своим Проявлением, и именно поэтому сейчас она проводила проверку по коридорам в одиночку. В противном случае она бы собрала небольшой отряд машин, чтобы помочь в захвате элементов Белого Клыка. Белый Клык... Они были последней причиной, по которой ее настроение омрачилось. Ни для кого не было секретом, что между ее семьей и Белым Клыком существовала напряженность, и хотя она старалась дистанцироваться от ПКШ, конфликт все равно был неизбежен. К сожалению, такие конфликты часто носили жестокий характер, и, учитывая, что ей пришлось их захватить, охотница была уверена, что выжившие фавны не сдадутся без боя. Так что она будет драться. Единственный вопрос, который оставался, - насколько тяжелым будет бой; она понятия не имела, каковы их возможности, - только то, что они выдержали все, что произошло в этой крепости. В конце концов, этот лагерь явно не был под их контролем, и все же они каким-то образом пережили мумию и ее гримм. В сочетании с тем фактом, что они, судя по всему, направлялись в определенное место, Винтер не сомневалась, что эти фавны - способные люди и у них есть свои планы. Какими бы ни были эти планы, Винтер решила помешать им, как только найдет выход. Решение пришло сразу же, как только она завернула за угол: она наткнулась на коридор, пострадавший от первоначальной атаки Райнстоуна. Стены и пол были разбиты тяжелыми боеприпасами, в одной из стен зияла пробоина, а коридор был усеян обломками и ожогами. Атлаский оперативник пробралась через пролом в стене, и ее настроение поднялось лишь на мгновение, когда она оказалась снаружи. Более того, она обнаружила, что строение, о котором упоминал Кроу, хорошо видно: оно возвышалось над крепостью, прочно стоя на другом конце двора. Ее настроение снова упало, когда она поняла, что башня - единственное неповрежденное сооружение. Все остальное - и разрушенные здания, и списанные роботы, и разбитые ""быкоглавы"" - было полностью уничтожено... И настроение ее упало еще больше, как только она поняла, что здесь вообще есть разрушенные воздушные корабли. По всему двору виднелись по меньшей мере три "бычьих головы" - все разбитые, из металлической шелухи валил дым. Из двух из них доносились звуки выстрелов, что давало ей некоторую надежду на то, что экипажи выжили. Поэтому она не могла не стиснуть зубы, заставляя себя отвернуться. Как бы ей ни хотелось, Винтер не могла им помочь. Присутствие Белого Клыка, а также информация, которую он мог предоставить, были слишком важны, чтобы их игнорировать. В лучшем случае, она могла лишь сдерживать следующую волну гримм... Что она и сделала. Урса, чисто-белая и белая, бросилась на встречную стаю беовульфов, а затем помчалась прочь. Охотнице не потребовалось много времени, чтобы добраться до места, ее движения были вызваны необходимостью в той же мере, что и глифами. В считанные минуты Винтер пересекла двор, оставляя за собой шлейф дыма, и добралась до основания башни. К счастью, сопротивления она не встретила - в немалой степени из-за междоусобиц между гриммами и механическими гриммами, - и этот факт вселил в охотницу некоторую надежду на оставленный ею персонал. Если гримм был настолько рассеян, то она очень надеялась, что силы безопасности смогут продержаться достаточно долго, чтобы она смогла захватить... "Ну... Что у нас тут?" заговорил незнакомый мужчина. Захватить их. Она, конечно же, видела, как они прибыли. Членов Белого Клыка трудно было не заметить, особенно тех, кто был так украшен, как четверо перед ней. Три женщины и один мужчина. Две из них выглядели техничными бойцами: одна владела клинком, другая - катаром. Мужчина, очевидно, полагался на грубую силу, так как через плечо у него был перекинут большой боевой молот. А в самом конце группы шла женщина с массивной винтовкой, по размерам больше напоминавшей артиллерийские орудия, чем стрелковое оружие. Винтер было ясно, что это остатки командного состава, размещенного здесь. Мужчина-фавн носил маску, украшенную сложными рунами, а две женщины с оружием ближнего боя - маски, закрывающие все лицо. Только женщина сзади казалась обычным солдатом, поскольку ее маска была фирменной маской Белого Клыка из слоновой кости, закрывавшей только глаза. Винтер не стала недооценивать ни одного из них и, выхватив саблю, направила ее на них. "Внимание, боевики Белого Клыка. Вам приказано немедля сдаться". Голос Винтер звучал четко, эхом разносясь по воздуху, и она пристально смотрела на них, выискивая малейший намек на враждебное движение или провокацию. "Если вы подчинитесь, с вами будут обращаться как с военнопленными, как это определено в Вайтальском договоре четырех королевств, и вам будут предоставлены те же права, что и им". Наступила минута молчания. Четверо фавнов обменялись взглядами, крепко сжимая оружие и не двигаясь с места. К сожалению, Винтер не ожидал, что они сдадутся. Они были Белым Клыком, а она - атлаской охотницей и шни; еще ни разу ее попытки договориться не заканчивались ничем, кроме насилия. Поэтому она приготовилась к их ответу, собирая свою ауру в ожидании их действий. Казалось, они настороженно смотрели на нее, как и она на них: четыре фавна сохраняли свои позы, медленно возвращаясь к ней. После нескольких секунд молчания мужчина заговорил, в его голосе слышался гнев. "Права? Военнопленные? То есть вы хотите сказать, что мы получаем права только тогда, когда сражаемся. Потому что я почти уверен, что до сих пор нам не давали никаких обещаний о правах". Винтер вздохнула. Все всегда заканчивалось именно так, и ей это никогда не нравилось. Белый Клык становился все более агрессивным, и подобные настроения становились все более распространенными. И от всего увиденного Охотница все больше опасалась, что в один прекрасный день группа "За права фавнов" переступит границы дозволенного... К счастью, этого пока не произошло, и Винтер начала формулировать свой ответ. "К сожалению, мисс Шни... боюсь, это уже не совсем так". И тут мужской голос прервал весь обмен мнениями. И охотница, и фавн повернулись к источнику голоса, но увидели, что на них смотрит раздраженный ветеран службы безопасности, его поза расшаталась, а взгляд переходил с одного человека на другого. Голос ветерана был нехарактерно мрачным, что соответствовало его внешнему виду: на нем были полусгоревшие остатки формы службы безопасности. "Сэр! Вы в порядке!" В голосе Винтер послышалось облегчение, когда она узнала офицера безопасности. Она опасалась худшего, когда разговор прервался. Этот человек не только был товарищем ее начальника, он явно был связующим звеном всей операции. И теперь, когда его безопасность была подтверждена, они могли... подождать... Что он сказал? На лице Винтер промелькнуло беспокойство, и она снова посмотрела на ветерана, нахмурив брови. "...Подождите. Что вы имели в виду? Что это уже неправда?" Все присутствующие услышали тяжесть в голосе ветерана, когда он устало вздохнул. Взгляд мужчины переместился на четырех фавнов, и их маски почти не скрывали беспокойства. "Что ж... С сегодняшнего дня... Белый Клык был объявлен террористической организацией". "Черт возьми! Что вы имеете в виду?!" крикнула в ответ женщина с клинком, с возмущением в голосе обнажив зубы. "Как, черт возьми, вы можете это оправдать?!" "У королевств нет выбора". Винтер поняла, что что-то не так. Не только в словах ветерана, но и в том, как он их произнес. Ни тон, ни выражение его лица не изменились, он полностью игнорировал выпад члена Белого Клыка, устремив взгляд вдаль. "Как еще они могут отреагировать, когда Белый Клык устраивает публичные казни". Все пять человек, Винтер и четыре фавна, были ошеломлены. "...Что?" ----- "Что ты имеешь в виду?!" Честно говоря, Джаред ожидал подобной реакции как от Белого Клыка, так и от оперативника Джимми. В конце концов, не прошло и дня с момента объявления Белого Клыка, и, учитывая обстоятельства, мужчина был уверен, что он - единственный из присутствующих, кто видел видео. К сожалению, это означало, что ему предстояла незавидная задача сообщить новость остальным. "Именно это я и сказал". Ветеран сдержал болезненное ворчание и потянулся к пальто, доставая свой свиток. Достаточно было сделать несколько касаний, чтобы появилось видео, и с торжественным выражением лица он повернул устройство к пяти людям. По крайней мере, один из них уловил его выражение, так как почувствовал, как в воздухе разлилось беспокойство. "Вот. Посмотрите". Сам ролик длился всего несколько минут, быстро и жестоко передавая суть послания террористической организации. К счастью, само видео было короче, чем могло бы быть, и состояло только из заявления и двух других... демонстраций. Это все равно был трагический поворот событий, но Ветеран был рад, что "Белый клык" не подготовил больше заложников для своего послания. Когда видео закончилось, офицер безопасности переключил свое внимание на пятерых человек, ожидая их реакции. Реакцию Винтер было легче всего заметить, учитывая отсутствие маски, и... честно говоря, то, как сузились ее глаза, как покраснели щеки от возмущения, не предвещало ничего хорошего. Она стиснула зубы, и казалось, что атлаский оперативник делает все возможное, чтобы держать себя в руках. Члены "Белого клыка", с другой стороны, не отличались дисциплинированностью. "Что за черт?! Это... Этого не может быть". Первой заговорила единственная без звания, и ее лицо побледнело от недоверия. Ирония судьбы заключалась в том, что именно у нее было самое смертоносное оружие, но Джаред оставил эту деталь при себе, поскольку ждал. Женщина из Белого Клыка повернула голову к нему лицом, и ветерану ничего не оставалось, как сохранять решительное выражение лица, когда она почти умоляюще посмотрела на него. "Это же шутка... да? Они никогда... Они никогда бы не зашли так далеко..." "Боюсь, что нет". Это было все, что он позволил себе, его голос стал низким, пока он ждал, что скажет следующий человек. Откинув свиток, Ветеран увидел, как фавны спорят между собой, высказывая свои сомнения и тревоги. "Так вот почему мы получили новый груз?" "Вы знали об этом!?" "Нет, я вообще ничего не слышал..." "..." Женщина обратилась к своему командиру, глядя на капитана "Белого клыка" и требуя ответов. Оба лейтенанта доверились друг другу, в их голосах слышалось сомнение. Даже капитан, казалось, был встревожен полученной информацией: его взгляд задержался на свитке, пока он стоял в тишине. Джаред ожидал, что вопросов будет больше, но вид Белого Клыка, который подвергает сомнению происходящее, был... успокаивающим. В конце концов, не все из них были экстремистами. К сожалению, он не был уверен, что атлаский оперативник разделяет его оптимизм. Он отчетливо видел, как женщина пытается держать себя в руках, ее лицо постоянно хмурилось, когда она пыталась скрыть свой гнев, но безуспешно. Ее резкий вздох привлек внимание группы, и в ее голосе прозвучали мрачные нотки, когда она повернулась к Белому Клыку. "... Я спрошу только один раз. Почему?" В голосе Винтер не было ни капли враждебности, и ветеран на мгновение отвлекся от группы: его глаза внезапно устремились на окрестности, наблюдая за руинами, пока он слушал. "Почему Белый Клык сделал это?" Вопрос был обращен к самому крупному фавну, капитану группы, и все взгляды упали на него. Винтер ждал, Ветеран обернулся, чтобы услышать его ответ, и даже его подчиненные посмотрели на него, полностью отказавшись от своей прежней боевой позиции, и обратили свое внимание на единственного человека, способного говорить от имени группы фавнов. Мужчина испустил измученный вздох и, поднеся руку к виску, покачал головой. "...Я не знаю". Рык атлаского оперативника не дал мужчине даже шанса на паузу, и он быстро повторил. "Я не знаю, черт возьми! Они никогда ничего не говорили об этом! По крайней мере, наша камера не слышала никаких упоминаний об этом!" "Что ты имеешь в виду?" "Я имею в виду, что единственное, что мы должны были делать, это поддерживать присутствие на окраинах Вейла и заботиться о тех, кто хотел покинуть Королевства!" Голос капитана напрягся, когда он повернулся к Шни. "Мы ничего не слышали о похищениях или публичных казнях! Я не знаю, о чем они, черт возьми, думают!" Охотницу такой ответ явно не устроил, но, к ее чести, она сдержала свою вспышку, медленно выдохнув и сжав кулак, крепко сжимающий оружие. Возникла небольшая пауза, и женщина, казалось, собиралась заговорить. Однако у них не было на это времени. Ведь гримм - существа, тяготеющие к негативу, и их крики мало что давали для защиты от чудовищ разрушения. Мало того, старшие из них были еще более ненавистны, активно выискивая добычу для расправы, намеренно действуя так, чтобы не осталось ни одного выжившего. Поэтому, как это ни прискорбно, Ветеран не удивился, когда жуткое эхо одного из таких зверей дало о себе знать. Древняя Урса, сбившая немало бычьих голов своими ужасающими костяными пилумами, навалилась всем своим весом. И на этот раз почти половина зверя была поглощена неестественным сиянием, в его форме пульсировали прожилки пыли и чего-то еще, а его костяные пластины сменились извилистой массой твердого кристалла. ----- Нокс мысленно усмехнулся про себя. Более того, он был удивлен, что мог сделать нечто подобное, учитывая то, что он только что обнаружил. Тем не менее внезапного появления местных он не ожидал, учитывая, что преследовал их несколько минут назад. Был ли этот человек самоубийцей? Он спросил его об этом, конечно же, в шутку, поскольку знал, что тот никак не может его понять. Поэтому представьте себе его удивление, когда красноглазый решил ответить ему. Не то чтобы он понял ответ, конечно, но кселор не ожидал, что местный житель будет просто молча смотреть на него, как это бывало, когда он вел монолог. Однако тот решил заговорить, что только усилило любопытство Нокса. Или, наоборот, отвлекло его мысли. Поэтому Нокс поощрял общение. Вскоре оно переросло в то, что местный житель стал выставлять себя дураком, демонстрируя преувеличенные жесты и мучительно медленные слова, проходя через глупый ритуал: он показывал на себя, а потом что-то говорил. Конечно, Нокс не был идиотом, поэтому сразу понял, что тот пытается сделать. Возможно, это был неэффективный способ преодолеть языковой разрыв, но все же это было хоть что-то, и, учитывая, сколько усилий приложил черноволосый, чтобы высмеять себя, кселор решил его подшутить. Во всяком случае, после того, как он сам себя развеселил. Первым словом, которое он выучил, было либо имя человека, либо его вид, и Ноксу было забавно наблюдать за реакцией самозваного учителя каждый раз, когда он указывал на случайный предмет и применял определитель. Исправления были не менее забавны, чем ответы, и свидетельствовали о том, что у человека был некоторый опыт в подобной бессмысленной болтовне. Но, несмотря на очевидную развлекательную ценность, игра в дурака быстро утратила для кселора свою привлекательность, и в конце концов он решил сотрудничать с местными. Это было десять минут назад. Теперь, десять минут спустя, он в совершенстве овладел искусством произносить случайные слова, а также указывать на предметы, с которыми они товарищески связаны. И, как он и ожидал, весь процесс оказался крайне неэффективным: он потратил огромное количество времени на то, чтобы выучить несколько бессмысленных фраз. Было бы гораздо лучше, если бы поблизости находились учебные заведения. По крайней мере, тогда он смог бы посылать ноксинов на... Кселор вздохнул. Он согласился на этот фарс только для того, чтобы отвлечься от... этого. О событии. О том инциденте, когда богам каким-то образом удалось вырвать у него контроль. Почему же они действуют сейчас? Нет... Не было смысла жаловаться на это. Боги были эгоистичными, глупыми слабаками, давно утратившими свою значимость. На что они были способны? На власть? Да они только и делают, что делятся своими жалкими фокусами с любым идиотом, достаточно глупым, чтобы пасть к их ногам. Добродетель? Осуждение? Отпущение грехов? Гнев? Конечно, это были религиозные термины, но они были расплывчатыми и бесполезными, ничего не дающими, чтобы оправдать неумелость божеств. Ему не нужно было перечислять все случаи, когда они терпели неудачу: Мир Двенадцати давно страдал от их безделья. Хаос Огреста, заблудший демон Шушус, даже сами его действия! Боги ничего не делали! Так если они были так бессильны, зачем действовать сейчас? Нокс замер, наконец придя к выводу. К пониманию. Если это был тот самый момент, который требовал их вмешательства, то ясно одно: они не хотели, чтобы он раскрыл секреты этого мира. Они не хотели, чтобы он открыл элементарное порошковое топливо или таинственную энергию, распространяющуюся через людей этого мира. Они не хотели, чтобы он овладел энергией теневых зверей, и кто знает, что еще они хотели от него скрыть. Его путь был ясен. У Ноксимилиана Коксена была цель. Он не сдастся здесь... Нет. Здесь было слишком много всего. Вместо этого он узнает секреты этого мира и использует их, чтобы бросить вызов ничтожным глупцам, пытающимся назвать себя богами.