***
— Да ладно?! Так и сказал? — восторженно пищит Сора, выпучивая глаза, словно по пять копеек. Хёмин же утыкается лбом в стол, чуть ли не хныкая. После всего случившегося, она старалась как можно меньше попадаться на глаза остальным студентам, в особенности Сонхва, который молча проводил её до аудитории и напоследок поспешно клюнул в губы, словно это было чем-то обычным. — Слушай, подруга, я бы на твоём месте радовалась, что парень твоей мечты отвечает тебе взаимностью, — схватив подругу за щеки, Сора с силой сжимает их. — Ты столько времени страдала, так чего голову сейчас себе забивать? Сонхва сказал, что ты встречаешься с ним! Радуйся себе на здоровье! Позади раздаётся негромкий фырк, заставляя Пак развернуться на звук, а после закатить глаза. Шин Джимин, сидя на подоконнике, спокойно читала книгу, но стоило только двум болтушкам обратить на неё своё внимание, как она отложила книгу в сторону, обращая на них свой печальный взгляд. — Не хочу расстраивать, но мне кажется, что Сонхва что-то задумал, — она качает головой, а после закусывает губу. — Он никогда себя так не вёл. — Ну и что? — непонимающе выгибает брови Сора, отпуская онемевшее лицо подруги, которая тут же выдохнула и завалилась обратно, желая заткнуть уши руками. — Он решил действовать, пока Уён и Хонджун ходят вокруг да около! Джимин покачала головой, вздыхая. Возможно, Сора и была права, но почему-то на душе было так странно от всего этого цирка. Ну не могли они так быстро измениться, особенно Сонхва, который упорно молчал о своих чувствах столько времени, зная о том, что они взаимны… — Не нравится мне всё это, — Джимин, спрыгнув с подоконника, нацепила рюкзак обратно на плечо, медленно проходя по рядам к выходу. — Мне кажется, они что-то задумали. Не знаю, что именно, но всё это больше смахивает на то, что они хотят либо довести тебя, либо, чтобы до тебя наконец-то дошло, кто же тебе всё-таки нравится. — А мне кажется, что кто-то просто ревнует Ким Хонджуна, — прищурившись, Сора победно улыбается, когда во взгляде Джимин проскакивают смятение и растерянность. — Ага, попалась! Так и знала, что ты неровно дышишь к нашему скорпиончику! Хёмин удивлённо поднимает голову, ощущая как на миг болезненно сжалось сердце. Неужели ревность?! Да ну… Будет она ещё ревновать Хонджуна к лучшей подруге… Но сердцу ведь не прикажешь. Не заставишь биться ровно, не ощущая разрастающийся купол ревности и негодования внутри себя. — Даже если и так, — тихо проговаривает Джимин, — ему я всё равно безразлична. Но если ты, — она тут же останавливает свой взгляд на Хёмин, — продолжишь делать ему больно, клянусь, тогда я уже не буду стоять в сторонке. Хонджун дорог мне не меньше, чем тебе, поэтому я не хочу смотреть на то, как он страдает из-за тебя. Ты наворотила дел, но почему-то страдать должны все вокруг! Прекрати вести себя так, словно только тебе тяжело и больно! Выглядит жалко. Сора возмущённо упирает руки в бока, буравя взглядом дверь, которая хлопнула в ту же секунду, закрываясь за Джимин. Вот так на тебе… Приехали… — Хё, пожалуйста, не принимай близко к сердцу её слова, — Сора, прибрав со стула рядом свои вещи, уселась, осторожно поглаживая подругу по волосам. — Ты же знаешь её… Потом еще извиняться будет за свою резкость… Хёмин качает головой, чувствуя себя самой настоящей идиоткой. Как она могла не замечать чувств своей лучшей подруги к Ким Хонджуну? Как она могла так поступить с ней и начать чувствовать ещё что-то к кому-то другому, помимо Сонхва? Почему всё так? Почему ей сейчас так больно и тоскливо? — Чёрт, я совсем забыла, что мы с Ёсаном договорились встретиться и вместе сходить сдать наш проект, — стонет Сора, откидываясь на спинку стула. Помассировав виски, она всё же сгребла свои вещи в охапку и поднялась с места. Кинув обеспокоенный взгляд на Хёмин, она глубоко вдохнула: — Просто помни, что сердце не ошибается. Прислушайся к нему и не отталкивай тех, к кому оно тянется. — Тебе на психолога надо было идти! — усмехается Чон, выравниваясь. — Ну, тогда тебе пришлось бы платить за мои консультации, а так они бесплатные, — Пак пожимает плечами и улыбается, видя как подруга расцвела. — Так что пользуйся и не ной! Встретимся вечером, не налажай без меня! Как только за блондинкой захлопнулась дверь, Хёмин взглянула на время в телефоне и поднялась с места, беря в руки кофту и сумку. Подумав о том, что ей обязательно нужно серьёзно поговорить с Сонхва, девушка в тишине начала неторопливо спускаться по ступенькам, перекручивая в голове их сегодняшний поцелуй раз за разом. Чон так бы и продолжила витать в облаках, дойдя до самой двери, но неожиданные шорохи со стороны заставили её замереть на месте. — Моя спина… Блин, затекла, — мужское кряхтение раздалось по помещению и спустя минуту, в поле зрения показался Уён, со страдальческим видом принимая сидячее положение. Хёмин ужаснулась и впала в ступор одновременно. Губы девушки задрожали в попытке выдать хоть что-то внятное, но шок не позволял это сделать, заставляя её лишь молча и с негодованием смотреть на Уёна. — Что ты… — тихо прошептала она, смотря на парня, словно на привидение. — Ты что ту делаешь, Уён?! — повернувшись к парню всем телом, заверещала она и, прижав сумку к груди, в случае чего намереваясь треснуть ею по голове парня, двинулась в сторону. — А ну отвечай! — Обязательно так орать? — взвыл Уён, пальцем прочищая ухо от её громкого крика. — Я, вроде, не глухой. — Ты что тут, блин, забыл? Чон остолбенел и посмотрел на неё как на дуру, фыркнув: — Я тут всегда зависаю, вообще-то, — закинув на плечо бомбер, который использовал как одеяло, Уён поднялся с места, жалуясь, словно старик, на боли в пояснице. — Или только вам можно? — Снова отлынивал? — не унималась Хёмин, внимательно рассматривая Уёна и парту за которой он успел поспать. — Бинго! — лукаво усмехнулся он, почесав затылок. — Я просто тут спал, ясно? Ваша многоуважаемая персона мне даром не сдалась. Так что не бери на себя много. Внезапно девушка закрыла рот рукой, часто моргая и понимая суть всего происходящего. Она сглотнула и, прочистив горло, как бы невзначай спросила: — Ты… всё слышал? Уён хотел было ответить, что большую часть времени проспал, но до него, как ни удивительно, сразу же дошло, благодаря чему его довольная улыбка расползлась по лицу. Он хмыкнул, потихоньку спускаясь по ступенькам. — Думаю, да, некоторые моменты из вашего разговора всё же остались у меня в памяти, — и после он прижал руку к груди, изумлённо на неё вылупившись. — Клянусь, я не специально слышал всё это! Но знаешь, я рад за вас с хёном. Честное слово! — Почему я тебе нравлюсь? — выпалила она прежде, чем успела подумать. Заткнувшись, Уён смущённо отвёл взгляд в сторону, ощущая как былая храбрость тут же испарилась. Да и болтливость, к, удивлению, тоже. — Уён, ты славный парень, правда, но мне это уже надоело, — потерев переносицу, она устало вздохнула, обратно поднимаясь по ступенькам к растерянному, словно котёнок, Уёну. — Давай просто поговорим? Ты всё и так слышал, но… Мне действительно небезразличны Сонхва и Хонджун. — Ты приняла меня таким, какой я есть, — внезапно выпаливает Чон, заставляя девушку замолчать. Он слегка усмехается, опуская взгляд вниз, на свои кроссовки, с интересом рассматривая их. — Я знаю, что мы не были особо близки и всё такое, но… Ты очень классная. Ты всегда говоришь то, что думаешь и не юлишь. Ты искренняя и показываешь все свои чувства и эмоции. Даже если молчишь, по тебе видно. Ты заботливая и помогаешь другим, даже если тебе самой тяжело. Хотя ты и вспыльчивая, всё же мне нравится в тебе то, что ты справедливая и всегда защищаешь друзей. Помнишь, когда я сильно заболел? Хёмин молча кивает, чем заставляет парня просиять. — Вот тогда-то я и понял, что ты мне нравишься, — он вновь улыбнулся, окунаясь в приятные воспоминания. — Только ты позаботилась обо мне тогда. Всё время была рядом и ухаживала. Да и когда я завалил три экзамена, ты пришла, чтобы утешить меня. Опять же, мы никогда не были близки, но ты всегда оказывалась рядом именно тогда, когда я нуждался в ком-то. Я хотел стать ближе к тебе, но стеснялся. А потом ты, ну… Сама знаешь, что случилось. И я подумал, что само пройдёт. И отчасти прошло, когда я начал встречаться. — Почему не рассказал мне? — она присаживается на стул напротив, не сводя с парня настойчивого взгляда, из-за чего Уён тут же поёжился, чувствуя себя мышкой, загнанной в угол огромной тёмной кошкой. — Ты как себе это представляешь? — он закатил глаза. — «Привет, Хё! Мы тут вчера тебя оттрахали вместе с Хонджуном, а ещё ты мне нравишься, не хочешь сходить на свидание?» Так, что ли? На секунду девушка замолчала, обдумывая всё сказанное Уёном. Звучало это и правда так себе. Чего уж скрывать, она, скорее всего, послала бы их обоих куда подальше и закрылась в своей спальне на столетие вперёд, боясь показаться на глаза не только этим двоим, но и брату. Юнхо бы не понял. Точнее, понял, но не простил бы такого друзьям. — Послушай… — Нет, стой, я знаю, что ты хочешь сказать, — он поднял руку вверх, заставляя девушку удивлённо замолчать. — Я знаю, что не нравлюсь тебе в этом плане, поэтому буду рад, если мы просто останемся друзьями. — Ты уверен? — недоверчиво прищурившись, Хёмин опустила взгляд вниз, на его протянутую вперёд ладонь. На лице Уёна заиграла лёгкая улыбка. Он был уверен, потому что успел обдумать всё миллион раз за прошедшие недели и ночи. Видел, как она смотрит на его хёнов — так, как никогда не посмотрит на него. И, хотя это расстраивало и разбивало сердце, он понял, что теперь нужно отпустить; стать друзьями, потому что терять её навсегда он не готов. — Уверен, Хё.***
— Слушай, хён, пора прекращать этот спектакль, мне кажется… — не успевает Сан договорить, как Сонхва резко выпрямляется, смотря куда-то сквозь друга. Чхве хмурится и бесится, что его не слушают, но, проследив за взглядом старшего, понимает в чём, собственно, дело. Напрягается всем телом и тихонько скулит, понимая, что беды не миновать. А он ведь знал, что план не то, что провальный, а мега-супер-охренеть какой провальный! Но Пак Сонхва ведь дурак упёртый, раз сказал, что сделает — он ведь и не отступится. А разве он, Чхве Сан, может бросить друга в такой ответственный момент одного? Когда всё раскроется, — а Чхве ведь уверен, что раскроется, — будет плохо всем. И если страдать, так всем и сразу! — Блядство, Пак Сонхва, нам крышка! — рычит Сан, пальцами массируя виски. — Мне кажется, что ему просто нравится видеть как бесятся Хонджун, Хё и Минги, — пережёвывая еду, вторит Ёсан, вилкой указывая на идущую к ним девушку. — Ну и он таким способом мстит. Двух зайцев одним выстрелом. Никогда не думал, что ты такой мудак, хён. Пак усмехается. Да они все ему потом ещё спасибо не один раз скажут. И нет, он ни капельки не боялся того, что прямо сейчас к ним направляется разъярённая Чон Хёмин, держа в руках стакан с соком. — Пак Сонхва, а ну вставай! — властно рыкнула девушка, оставливаясь у их столика и громко ставя на него стакан. — Поговорить нужно! Ёсан закатывает глаза, молча продолжая есть. Пусть сами разбираются. Он сделал всё, что мог. Теперь дело осталось за всеми этими тугодумами, которые не то, что очевидного перед своим носом не видят, так ещё и умудряются верить всему, что говорит старший… — Привет, чаги-я, — на лице Пака расцветает приторно-милая улыбка, отчего рядом сидящий Ёсан кривится. — Соскучилась по мне? Отвратительно. Хёмин мгновенно бледнеет, стоит словам только слететь из уст друга. Руки сжимаются в кулаки, а в уголках глаз впервые за долгое время щиплет настолько сильно. И чего, спрашивается, реветь? Давно ведь мечтала о том, чтобы сам Пак Сонхва обратил на неё внимание, взаимностью ответил, любимой назвал… Лелеяла ведь надежду на это всё то время, что сохла по нему, а теперь… Перед глазами внезапно возникло перекошеное печалью лицо Хонджуна. По телу прошла неприятная дрожь, а в голову ударило осознание. Впервые она почувствовала к Пак Сонхва что-то, помимо восхищения и обожания. Впервые она была настолько зла на него, что хотелось выплеснуть вот этот апельсиновый сок в его невероятно восхитительное и смазливое личико. На секунду в кафетерии повисла тишина. Сан молча уставился перед собой, наблюдая за тем, как по лицу друга стекает апельсиновый сок, а после подскакивает со стула, чуть не шлёпнувшись на пол, когда его собственная еда оказывается на новенькой толстовке. — За что?! — взвизгивает Чхве, ошарашенно уставившись на подругу. — Ты ещё спрашиваешь?! — она удивлённо вскидывает брови, а затем делает шаг в сторону Сана, тыкая в его грудь своим пальцем. Он лишь молча опускает голову, чувствуя как внутри зарождается странное чувство вины. — Ты, мало того, что солгал, так ещё и решил с чувствами моими поиграться! Ненавижу тебя, понял?! И тебя я, Пак Сонхва, тоже ненавижу! Не хочу я с тобой встречаться, мне Хонджун нравится! — Ты ещё ножкой топни для пущего эффекта, — встряёт Ёсан, подпирая щеку рукой. — О, кстати, а вот и Ким Хонджун собственной персоной! Можно я сначала за попкорном сбегаю, а вы потом уже продолжите? Хёмин на секунду замолкает, а после медленно разворачивается, мысленно проклиная себя за излишнюю эмоциональность. В нескольких шагах от неё стоит Хонджун, глупо хлопая глазами, словно потерянный котёнок. Брови изогнулись в удивлении, губы вытянулись в форме буквы «О», а ноги едва ли держали и так обмякшее тело. Её руки против воли задрожали, когда она, увидев парня, перевела взгляд левее и заметила застывших Уёна и Чонхо, держащих в руках свои разносы с едой. Оба парня останавливаются, удивлённо смотря друг на друга, а затем взгляд Чонхо медленно падает на печального Сана, безуспешно пытающегося убрать с одежды остатки прилипшего риса. Хёмин стоит, пытаясь сдержать слёзы, но не в силах больше сдерживаться, она ощущает как выстроенная стена рушится, и по щекам стекают горячие капельки. Первый раз она плачет при всех, чувствуя, как боль и разочарование захлестывают её. Затем она замечает стоящую неподалёку Джимин, сжимающую разнос с едой до побеления костяшек. Минги, внезапно возникший словно из ниоткуда, заботливо кладёт на её плечо свою огромную ладонь, и сердце Хёмин делает кульбит, после чего будто бы замирает, ревностно сжимаясь. То есть её он игнорирует, ничего не объясняя, а с Джимин шатается под ручку?! Вот так он, значит, страдает?! Взволнованно закусив губу, Хёмин виновато опускает взгляд вниз, вспоминая, что её лучшая подруга тоже влюблена в Хонджуна. В этот момент Хёмин понимает, что рушит не только свою дружбу с Хонджуном, но и ту, что была с Джимин. И это становится невыносимо тяжело. — Я… Мне… Мне так жаль, простите, — голос дрожит, когда она пытается выдавить из себя хоть что-то, но слова, словно ком, застревают где-то в горле. Её плач звучит как тихий шёпот, который вскоре переходит в подавленные всхлипывания. Продолжать стоять на месте сил больше не было, поэтому Хёмин трусливо сбегает, даже не смотря на друзей. Она чувствует себя предателем и монстром, разрушившим все важные для неё отношения. Слёзы продолжают стекать по лицу, а сердце разрываться на части от боли и стыда. Она бежит, пытаясь уйти от всего этого, от самой себя. Она не готова столкнуться с Джимин, не готова видеть её разочарование или обиду. Она просто хочет исчезнуть, чтобы никто не видел её слабой и уязвимой. Только не сейчас.