NSFW-Alphabet. Уильям/Майкл

      Приятный сон развеивается. Не успевает Уильям сморщиться от нагрянувшего внезапно звона будильника, как крупное худощавое тело в его руках дёргается, и сиюсекундно всё стихает.       Он всё-таки открывает глаза — разлепляет, промаргивая все мнимые соринки. Взгляд по старой — мерзкой — привычке цепляет стрелки настенных часов. Семь ноль-одна. Майкл утыкается в его грудь так, будто ещё глубокая ночь, и нежиться ему в тёплых объятиях предстоит долго. Наверняка и будильник он с закрытыми глазами выключал, а потом утонул во сне снова.       — Подъём.       Теперь, когда Майкл окончил университет, он тоже работает в пиццерии, а это значит, что нагоняй от Генри они в случае опоздания получат одинаковый.       Рука тянется к его волосам, опять растрепавшимся за ночь в подобие орлиного гнезда. Майкл вскидывает сонную голову и, обхватив руками предплечье, протестующе прихватывает его зубами в знак протеста. Он проснулся не до конца — жмётся обратно к груди. Челюсти медленно размыкаются и выпускают обслюнявленную руку.       — Сейчас, ну… — недовольное мычание рассеивается по коже вибрацией.       Вопреки всему, Уильям пробует подняться — чужие руки тут же припечатывают его обратно к подушке. В этот раз зубы оказываются уже на шее — оттягивают кожу. Должно быть больновато, но это слишком приятно. Особенно когда это делает по-собственнически Майкл. Он самодовольно — прямо как Уильям — улыбается, когда слышит замирание чужого дыхания.       — Пять минут… — бросает, губами спускаясь к ключицам. И между тем присаживается аккурат на бёдра. Одеяло, укрывавшее их, сходит всё ниже и ниже с его спины, и солнечный свет Юты обводит линии голых плеч. — … или десять.       — Майкл.       Он его совершенно не слушает — наклоняется к груди, где поживее захватывает кожу зубами в нескольких местах, одной рукой придавливая к кровати, другой же вцепляясь во всё ещё мокрое запястье потянувшейся к нему руки. При желании Уильям может высвободиться из этой нехитрой хватки в любой момент, однако ему слишком это нравится.       И пусть уже Генри пошлёт их ко всем чертям.       Уильям усмехается:       — Лисы кусают, когда хотят доминировать… Ай!       На сей раз Майкл, не щадя, кусает его прямо в щёку. И тихо пищит, будучи крепко удержанным, когда их тела перекатываются, а сверху оказывается Уильям.       — Десять минут, говоришь? — Удивлённое лицо под ним заливается краской. Мышцы боков под впившихся в них пальцами вздрагивают.       Уильям облизывается, наслаждаясь отменным видом. Он наконец-то проснулся окончательно.       — Попался, который кусался. — Ухмылка, оказавшаяся достаточно близко, беспроигрышно заставляет Майкла поджать губы.       Он мычит снова и извивается под лаской ладоней, мнущих кожу и прокатывающих её прямо по чувствительным рёбрам.