***
Наступает новый день. И снова, как и в предыдущие, необходимо собираться и выезжать на работу. Вот только в голове гуляет тысяча мыслей, еще совсем не устаканившиеся за прошедшую ночь. Словно произошедшее было пять минут назад, а он так и не восстановил свое сбившееся дыхание, и руки все еще мелко подрагивают от волнения и накатившего возбуждения. Арсений уже заходит в офис, а к какому-то логическому выводу он так и не пришел. Не помогает ему и лифт, который теперь вызывает вполне конкретные ассоциации и воспоминания. Так близко. Он хотел бы почувствовать это снова. Заходя к себе в кабинет и здороваясь со слишком сегодня активным и радостным Егором, который ему оперативно впихивает в руку стаканчик с кофе, Арсений все еще не придумал, что теперь делать и, самое важное, как себя вести. Как они теперь с Антоном будут общаться и взаимодействовать, как это скажется на рабочих вопросах и выполнении своих непосредственных служебных обязанностей. Они же этого оба хотели, очевидно. И сделали. По идее, им бы надо как-то о случившемся поговорить. Вообще для Арсения никогда не было проблемой пойти и первым выразить свои мысли, особенно в спорных вопросах. Но тут ситуация совсем нетривиальная. Они находятся на работе, Антон его непосредственный начальник, а не какой-то внезапный знакомый или друг. Но стоит отметить, что с первым встречным Арсений бы себе подобное вряд ли позволил. Но все же. Как все это оказывается сложно. Подойдя к своему столу, Арсений замечает, что его радушно приветствует новый букет. Невероятно красивый. Он будто занимает половину стола, потому что очень объемный, как это обычно бывает. В его составе он различает белые каллы, эвкалипт, в который Арсений сразу тыкается носом, и много бутончиков фиолетовых кустовых роз. Откуда вообще даритель знает о его слабости в принципе к цветам, загадка, так еще и всегда беспроигрышно попадает в какие-то важные детали. Как, например, в этом букете собрано просто все, что ему безумно нравится. А еще загадка, кто же является этим таинственным воздыхателем. Все еще. Но Арсений уже несколько недель назад решил никуда не лезть и не копать понапрасну, а просто наслаждаться подарками невероятной красоты. Он снова тыкается носом в бутоны, вдыхая аромат. Улыбается, глядя на новый букет. Расслабляется, хватаясь за хвост хорошего и скорее умиротворенного настроения. А после его так затягивает вихрь нахлынувшей в большом объеме работы, что он в какой-то момент переключается снова в то состояние, когда есть только цель и они к ней идут. Антон днем приглашает к себе в кабинет, как обычно, предварительно позвонив по стационарному телефону. Голос у него привычный, размеренный, чувствуется даже по интонациям, что он очень увлечен какой-то задачей. Арсений поднимается со своего места, взглянув на букет, подхватывает уже порядком исписанный ежедневник и идет к начальнику. Почему-то перед самой дверью в кабинет сердце начинает бешено стучать. Арсений цепляется взглядом за ФИО на табличке, не в силах как-то представить, что сейчас может произойти в следующую секунду между ними, шумно выдыхает и решительно заходит, не постучавшись. Ведь его же ждут. Оказавшись на пороге, он уже не так решительно останавливается у закрытой двери и скромно улыбается Антону, здоровается снова, хоть они и по телефону уже друг друга поприветствовали. Почему-то эта картина ему сейчас напоминает ту, когда он в первый рабочий день оказался в этом просторном кабинете. Хотя по степени волнения эти две сцены совершенно не сравнятся – сейчас он ощущает себя более волнительно. Антон сразу же привлекает к себе все внимание и зовет присесть рядом за стол. Смотрит серьезно и внимательно, направив свои ушки в его сторону. Вопрос на повестке действительно важный. И они начинают снова что-то обсуждать, проверять, записывать некоторые детали и готовить очередной комплект документов. А состояние у Арсения такое, будто тот самый поцелуй действительно ему приснился. И между ними все по-прежнему. Никаких личных обсуждений в итоге так и не происходит. Возможно, так даже будет лучше.***
Егор очень громко и недовольно сопит, агрессивно тыкая кнопку мышки и преувеличенно сильно нажимает пробел на клавиатуре, чем привлекает внимание Арсения. И только он хочет уточнить, в чем же дело и нужна ли какая-то помощь, как телефон у Булаткина активно звонит, и он сразу отвечает. Внимательно слушает и через несколько секунд уже пытается закатить глаза так далеко, чтобы, видимо, они сделали полный оборот в поисках адекватности человека на том конце провода. Он в итоге уныло угукает и громко кладет трубку. – Звонили из документационного обеспечения, надо срочно забрать какой-то важный конверт для шефа. Почему-то они его мало того, что потеряли до этого и сейчас он, считай, в просрочке, так еще и притащить сюда его некому, потому что все они в управлении очень занятые и важные курицы. – Так, – отзывается Арсений, давая понять, что реально слушает, но очень хочется улыбнуться и похихикать, потому что Егор очень забавный, когда злится. – А я не могу сейчас отойти, мне надо срочно задачу в календарь добавить, там созвон у шефа важный будет. Это по вопросу оборудования на третьем квадрате, ну, ты в курсе же тоже должен быть, – Егор и правда звучит нервно, также, как до этого тыкал свои кнопочки. – Я могу сходить. Мне же отдадут? И Булаткин смотрит такими огромными и благодарными глазами, дергая довольно ушками, словно Арсений сейчас спас всю его семью и десятерых котят вдобавок из пожара. Хотя ему совершенно не сложно пробежаться на пару этажей вниз. Отвлечется от своей таблички, которая тоже уже рябит в глазах. Даже не особо помогают его очки, которые со специальным покрытием – с защитой от облучения и излучения, и вообще от любого на свете -лучения. На Арсения в документационном обеспечении даже не смотрят, просто протягивают обычный белый конверт и строго тыкают пальцем в специальный журнал на тумбочке, в котором необходимо оставить свой автограф в доказательство того, что важный документ был передан кому надо. Арсений изучает данные и видит, что письмо пришло месяц назад. Кажется, у них будет очередной повод снова пострессовать. Но сначала надо бы посмотреть, что там такое внутри имеется, поэтому Арсений быстрым шагом направляется обратно к себе, чтобы передать конверт Антону в руки. И их встреча происходит даже раньше ожидаемого, поскольку они сталкиваются уже около стола Егора. Причем Арсений буквально на начальника на всей скорости налетает всем телом, потому что засмотрелся в свой телефон, ему надо было срочно ответить на рабочее сообщение. И настолько это столкновение происходит неожиданно и быстро, что срабатывает инстинкт, и Арсений прям отпрыгивает назад, распушая хвост и вставая в боевую стойку, подняв перед собой руки. А Антон просто бегом бежит в свой кабинет, громко топая ногами, и захлопывает за собой дверь, едва успевая проскользнуть внутрь хвостом и не прищемить его. Егор молча смотрит сначала на Арсения, затем медленно переводит взгляд на дверь в кабинет начальника. Понимает, что тут сейчас произошло, и через секунду начинает громко и заливисто смеяться, даже похрюкивая и утыкаясь лбом в столешницу. Дверь в кабинет Антона открывается и сам он насупленный выползает медленно к ним. Смотрит наигранно недовольно на все еще смеющегося Егора, который все-таки поднимает на него красное лицо со слезящимися глазами. – Простите, Антон Андреевич, – заикаясь, сквозь судорожные вздохи пытается что-то связанное выдавить из себя Егор. – Просто вы так смешно оба друг друга шуганулись, – и снова заходится в смехе, прикрывая лицо ладонями. – Не знал, что вы боитесь, когда на вас нападают большие коты, – тянет смешливо Арсений, уже встав нормально и осознавая, что действительно эта ситуация выглядела со стороны очень забавно. Антон на это фыркает, ведет ушами и улыбается. Молча забирает тот самый конверт, серьезно его осматривает и снова скрывается уже спокойным шагом в своем кабинете, чтобы разобраться что к чему.***
По прошествии уже целой недели после того самого поцелуя, в реальности которого Арсений все-таки не на шутку уже сомневается, ему становится как-то ощутимо спокойнее. Все эмоциональное разглаживается, не скачет с бешеной силой по нервным окончаниям. Но вот мыслей об этом меньше не становится все равно. Воспоминания делаются будто менее красочными, выцветая, какие-то мелкие детали начинают просто испаряться. Они с Антоном едут пообедать. Это уже и правда стало традицией, что, если они к полудню выполняют какую-то совместную работу, то не прерываются, чтобы не нарушать ту самую атмосферу, а вместе выходят покушать, просто переводя вектор разговора в другое русло. В жизненное. У них уже даже имеется свой плей-лист в машине Антона, куда он сохраняет понравившиеся композиции им обоим, чтобы вот при такой совместной очередной поездке они могли вместе подпевать песням или просто пританцовывать в такт раздающихся битов. Хотя это больше Арсений может двигаться на пассажирском сидении, довольно вибрируя кончиком хвоста. Антон же просто прикольно качает головой, пружиня отросшей челкой. Сделав заказ, они в этот раз выбирают темой разговора театр, точнее их последнее его посещение: когда, где, какая постановка. И пока Антон увлеченно и с неподдельным восторгом рассказывает, как недавно был в Санкт-Петербурге в Театре Эстрады на спектакле «Вселенная Островского», у него начинает звонить телефон. Арсений по инерции мимолетно смотрит на горящий экран и видит там буквы, которые почему-то совершенно не ожидал, да даже не думал вообще, что могут быть. Антону звонит «жена». Он скомкано извиняется и отходит поговорить по телефону в другой конец зала, к окну, отвернувшись спиной. И хорошо, что у Арсения сейчас есть время переварить увиденное наедине с самим собой. Вернее, напомнить себе, что ничего между ними такого не произошло, никто и ничего никому не обещал, да даже и не говорил. Они вообще ни разу не касались темы личных отношений, искусно ее всегда обходя стороной. И к тому же, Арсений вспоминает, именно в эту секунду, что тоже находится в отношениях, причем серьезных. Да у него свадьба же скоро! А он вместо этого чуть ли не ежечасно думает про другого мужчину, своего начальника, который теперь оказывается женат. И ведь даже не предъявишь ему ничего. Сам не лучше. – Прошу прощения еще раз, надо было ответить, – сообщает невозмутимо Антон, укладывая на стол телефон экраном вниз. – А… – начинает было Арсений, но сразу же осекается. Что он ему сейчас скажет? Или предъявит? И должен ли что-то по этому поводу отвечать ему Антон, как-то оправдываться? Вопросов много, но ответов совершенно не имеется. – Мне звонила жена. Мы с вами прежде не касались этой темы, – осторожно произносит слова Антон, будто аккуратно их подбирая. Смотрит внимательно, ища глазами минимальную реакцию на услышанное. – Не касались… И их снова прерывают. Официант приносит заказанный обед, про который уже не думалось, оперативно расставляя на столике тарелки и чашки для чая. Удаляется, дежурно пожелав приятного аппетита. Только вот у Арсения аппетита этого совсем уже нет. Для него все увиденное и сказанное становится тем самым напоминанием, что просто необходимо себя держать в руках даже в собственных мыслях. И не позволять себе ничего больше подобного. Но вот почему Арсений с упорством утопающего цепляется за факт, что Антон ничего не упомянул о чувствах к своей жене? А должен ли был?***
Мирный стук клавиш с обеих сторон внезапно нарушает ураган, шумно ворвавшийся к ним в кабинет, громко стуча каблуками. Арсений поднимает голову, навостряя свои ушки, чтобы посмотреть на возмутителя их размеренного с Егором в кои-то веки спокойствия. И это пока что незнакомое ему чудо уже направляется в его сторону уверенной походкой от бедра. – Котик, какой ты красивый, тебя точно надо брать! Арсений удивленно хлопает ресницами и рассматривает пришедшего. Высокий, стройный, с невозможно длинными ногами в кожаных черных штанах и прямыми волосами, с красивым макияжем, подчеркивающим его интересные глаза и губы, будто сама Гоар является его личным стилистом. А на голове у него тоже выделяются рога, как у Дмитрия! Только они длинные и с завитушками, изящные очень, напоминают корону. И ушки у него большие стоячие. Арсений откровенно залипает на такой необычной и красивой внешности и забывает, что ему надо что-то ответить и хотя бы поинтересоваться куда его собрались брать. – Я, кстати, Лёша, но ты можешь звать меня как захочешь, а еще лучше после работы в бар. – Арсений, – только и может из себя выдавить Арсений, продолжая изумленно смотреть на этого Лёшу. Откуда он вообще такой взялся? – Сладкий мой, скажи, ты на каблуках умеешь ходить? – Умею, ношу иногда. Это еще зачем ему понадобилось? Все еще не понятно, что тут происходит. Вот совершенно ноль каких-то идей. – Замечательно, твои ножки еще и на шпильку, прямо конфета будешь, – довольно резюмирует Лёша и хлопает в ладони. Еще раз осматривает Арсения с ног до головы, кивая чему-то своему, быстро чмокает его в щеку, весело сообщает, что всю нужную информацию по конференции отправит сейчас на почту и убегает к себе, кинув напоследок: «А булочку в этот раз не трогаем!». Арсений зависает задумчивым взглядом на двери, за которой только что исчез ураган Лёша, и сложно переваривает все увиденное и услышанное. Что? Куда? Зачем? Все его вопросы. Он переводит сложный взгляд на Егора и серьезно уточняет, что это вообще такое было. А тот откровенно начинает ржать и, не сразу успокоившись, наконец-то объясняет, что к чему. – Это был Алексей Жидковский, начальник управления по связям с общественностью, антилопа, если вдруг не угадал животного. А вот куда он тебя записал, я точно не знаю, но предполагаю, что на очередную выездную конференцию, чтобы посветить красивым лицом. Они, как правило, собирают на такие мероприятия группу сотрудников модельной внешности. Меня, как видишь, в этот раз удачно пронесло. Посмотрев оперативно присланные Лёшей файлы по конференции, как правильно угадал ранее Егор, Арсений идет отпрашиваться на это интересное мероприятие у Антона. Искренне и доверительно сообщает, что вариантов отказаться у него совсем не было, и его бессовестно взяли в антилопий оборот. Антон же спокойно подтверждает, что так как Арсений у них в организации сотрудник новый, к тому же реально модельной внешности, то у него просто не было шансов не попасть в область видения Жидковского. А он всех самых красивых себе забирает для таких вот коварных целей. Хорошо хоть не в личный гарем. А еще Антон сообщает, что есть большая вероятность, что так Арсений и дальше будет числиться в списках несчастных у управления по связям с общественностью. Тех, кто ходит на подобные конференции, выставки и так далее, в общем, в те места, где официально представляют их организацию. Поэтому в любом случае ему придется ехать. Но Арсений по сути и не против совсем такой движухи, ему очень даже интересно, подобные мероприятия он любит, это ведь очень хороший способ лишний раз покрасоваться перед толпой.***
Дни проходят размеренно, в стандартном рабочем темпе. Вообще, уже кажется, что объем задач сократился, или же это Арсений уже настолько к таком режиму привык, что спокойно даже находит окошки просто выдохнуть и отдохнуть. Посмотреть на вид за окном, поразглядывать красивые составляющие его неизменных букетов на столе, протереть пыль с больших листиков фикуса Бориса и средних листиков Принца. И когда мысли заходят дальше, путешествуя по подсознанию, Арсений неизменно возвращается к тому поцелую. И все равно его терзают вопросы. А дальше-то что? Ничего? Или все-таки что-то? Они так и не обсудили никаким образом произошедший порыв, хотя должны были, наверное. К тому же не отпускает еще тот факт, что со стороны Антона все-таки был обозначен его занятый статус. Пусть он просто подтвердил, что женат. Сказал этот факт. Вероятно, он решил это сообщить как раз из-за случившегося. Чтобы дать понять, что они переступили ту черту, которую не следовало переступать. Но Арсений все равно периодически вспоминает эти губы на своих губах, этот большой язык и мягкие касания ладоней к своей талии. Как ему было неожиданно хорошо и правильно в этих больших руках. Подсознание сразу же дорисовывает возможное продолжение этой истории, если бы не многочисленные «но». Антон мог бы спуститься горячими поцелуями ниже, на шею, не обделив вниманием ни один миллиметр светлой кожи. Или же сам Арсений мог бы коснуться такой манящей шеи Антона своим языком. Он так хочет на самом деле влажно провести вдоль нее от ключицы к уху, почувствовать солоноватый привкус. Уткнуться носом в волнистые волосы, заботливо придерживая голову пальцами, зарываясь ими в прядки. И, быть может, даже облизать целиком уши, особенно левое, где есть привлекающий его своим блеском пирсинг, в обязательном порядке с ним поиграясь. Не успевая разогнаться еще сильнее, Арсений приходит в себя и понимает, что об этом думать ему вообще не стоит. Они с Антоном исключительно в рабочих отношениях. И у каждого имеется своя пара! Поэтому ни о каких фантазиях о возможных поцелуях, а тем более с продолжением, не может быть и речи. И так только Арсений про это размышляет и решает завязать со всеми такими мыслями, то на следующий день он убеждается, что нет никакого смысла в каких-то умозаключениях и внутренних установках. Потому что они снова оказываются в провокационном положении и совсем не сдерживаются в своих желаниях. Арсений сидит в кресле, том самом, в котором тогда сидел Антон из его прошлых пошлых фантазий про такой заманчивый отсос на коленях. И на ногах у него ноутбук, в котором он увлеченно печатает важную информацию. Им надо подготовить презентацию к докладу Антона на очередное его выступление на заседании. А сам Антон ходит мимо по кабинету, звеня своими браслетами, активно развивая свою мысль и хвост, иногда прерываясь на увлеченную бурную дискуссию. В целом, стандартный рабочий процесс для них. В какой-то момент Антон останавливается и подходит посмотреть на экране ноутбука, что там вообще у них получается, опираясь о спинку кресла позади. Корректирует некоторые предложения и предлагает вставить несколько новых слайдов. И тут Арсений хочет переспросить один момент, поэтому оборачивается назад. Они неожиданно оказываются слишком близко, он ощущает теплое дыхание Антона на своем лице, который не отстраняется. Смотрит на его приоткрытые губы и медленно ведет взглядом выше, встречаясь с огромными черными зрачками. Еще чуть-чуть и он сможет снова попробовать эти губы, о которых так и не смог забыть. Начав тонуть в приятном ожидании, Арсений удивляется, что Антон целует его сам, сначала очень аккуратно и неспешно касаясь. Но желание глубокого поцелуя намного сильнее, поэтому Арсений быстро тыкает, не глядя, на клавиатуре комбинацию «сохранить» и захлопывает ноутбук. Ладонью притягивает за скулу Антона к себе еще ближе, чтобы углубить такой желанный и долгожданный новый сладкий поцелуй. В своих волосах он чувствует касания подушечками и ласковые почесывания за ушками. И так они и целуются долгое время, явно продолжительнее того первого раза на балконе. И отлипать совершенно не хочется. А хочется еще и еще, но шея уже порядком затекла. Арсений отстраняется и смотрит-смотрит-смотрит. Не знает, что именно он хочет увидеть на лице Антона, какую эмоцию, но не может отвести взгляд. – Не могу перед тобой устоять, – шепчет Антон и касается снова губ мимолетным движением. И впервые сам переходит на «ты».***
Оказывается, что конференция будет проводиться в рамках выставки в Экспоцентре. И Арсений вместе с Лёшей и еще пятью ответственными сотрудниками их организации там должны быть с самого утра, перед началом. Поэтому из дома он на такси, разумеется, отправляется сразу на место. Оказалось, что у них прям есть утвержденный дресс-код на подобные мероприятия: костюм, рубашка и туфли, независимо от пола. Поэтому Арсений сейчас быстро забегает в туалет, чтобы привести себя в порядок. На нем белая приталенная рубашка, спрятанная под узкими брюками с высокой талией и открытыми щиколотками, классические черные лодочки на шпильке и пиджак, который он пока что держит на согнутом локте, потому что тут очень жарко. Он накидывает на шею бейджик и выбегает, потому что начало неумолимо приближается. С одной стороны хорошо, что они освободились уже в три часа дня, но вот на работу Арсению все равно надо, когда как все остальные радостно разъехались по домам. Если бы не горящая одна важная задача, то и он тоже бы уже мчал в такси по направлению в свою квартиру, но нет. Арсений ответственный работник и уже пообещал, что в любом случае приедет. В таком официальном виде, прям в туфлях он и залетает в кабинет, где сначала ловит восторженный взгляд Егора, который несколько минут рассыпается в комплиментах. И это очень приятно. Арсений оставляет свои вещи у себя на столе и набирает Антону, чтобы уточнить нужно ли ему зайти или сразу можно приступать к намеченному плану. Конечно же начальник сообщает, что к нему нужно зайти. Арсений радостно кладет трубку и чуть ли не бегом несется к деревянной двери. Откуда и почему в нем такой бешеный энтузиазм, он не знает и не думает. Когда он заходит в кабинет, то ловит такой же восторженный взгляд, только теперь с восхищением на него смотрит Антон. Он не сдерживается и тоже рассыпается в многочисленных комплиментах, разглядывая Арсения полностью и не скрывая своего интереса. С ног до головы оглаживает взглядом его тело. Поднимается медленно со своего места, чтобы отдать лично в руки стопку важных бумажек, накопившихся за день его отсутствия в офисе, и когда оказывается в одном шаге, то не останавливается, подходит вплотную и задерживается сладким долгим поцелуем на губах, от которого у Арсения даже ноги начинает подкашивать. Или это он просто уже устал за весь день стоять на каблуках. Скорее всего второе. Через час они снова собираются в кабинете у Антона, чтобы обсудить основные вопросы уже по существу, и Арсений в этот раз залетает радостным вихрем в своих синих кроксах, он как раз их иногда на работе вместо сменки носит. Очень удобно, между прочим! Пока он сидит на диване, увлеченно нажимая кнопки, то замечает, как Антон на него неотрывно и чересчур нежно смотрит. – Я тебе хочу предложить сходить в душ, чтобы смыть уже этот день, – выдает он внезапно. Арсений о таких перспективах в ближайшие несколько часов даже и не мечтал. – Подглядывать не буду! Вообще, могу выйти из кабинета нам за кофе и чем-нибудь вкусненьким. Хочешь? – Очень. После слов про душ Арсений уже не здесь, он уже с огромным удовольствием плескается под освежающими струями воды. Единственное, надо бы не намочить будет полностью свою шерстку, чтобы потом не сушить ее миллион лет, а он даже не знает, если ли тут какой-нибудь фен. Хотя, по идее, должен же быть. Антон еще сообщает, что можно взять чистое полотенце из тумбочки, оно как раз лежит сложенное, вернее, их там таких несколько, а после применения по назначению кинуть его в бельевую корзину. И удаляется, тихо прикрыв за собой дверь. После такого классного и очень необходимого душа, несколько разморенный Арсений вылезает оттуда радостной жижей. Потому что действительно устал за сегодняшний долгий день, тем более, он не каждый день ходит на высоких каблуках, разве что вообще по особым случаям. Поэтому и кроксы приходятся очень кстати – голая чистая ножка с удовольствием сейчас в них дышит. Он не стал заправлять снова рубашку, оставив ее поверх брюк, уже нет сил на официальный и правильный внешний вид, тем более и домой скоро можно будет собираться, часа через два. Но для их плотного графика это вообще не срок. Арсений сейчас решает усесться в удобное широкое кресло, ему оно почему-то больше всего тут нравится. Вскоре возвращается Антон, который и правда приносит им кофе и пару сэндвичей, сразу заявляя, что там нет никакой рыбы, только ветчина и сыр. Арсений довольно забирает свой крафтовый пакетик, засовывая туда нос и подергивая в предвкушении кончиком поднятого вверх распушившегося хвоста. Потому что помимо острого желания посетить душ, он и поесть что-то очень хотел, так как про очередной прием пищи совсем забыл, закрутившись в бесконечных делах. Они с Антоном перекусывают, параллельно обсуждая итоговый отчет по сегодняшнему дню и планы на будущее. Очень много различных планов. А потом происходит что-то невероятно странное. У них кроме редких поцелуев, таких чувственных и затяжных, все еще ничего не было сверх, даже каких-то касаний в интересных местах. И Арсений продолжает считать, что даже это перебор в их ситуации, но никак не может с собой совладать в непреодолимом желании целовать эти мягкие губы. Поэтому он каждый раз сдается, как и Антон, который ему об этом неустанно сообщает. И это не такие уж и простые поцелуи взасос, они прям какие-то слишком эмоциональные, вкусные, с аккуратными касаниями, но с неизменным соблюдением личных границ. Антон ни разу не позволил себе спустить ладони ниже поясницы. И от этого мажет еще сильнее. Арсений конечно же много раз думал о том, что он совершенно не против пойти дальше. Но это же вообще неправильно. Так запретно, и от этого чрезмерно маняще. – Можно сделать тебе массаж? – предлагает Антон, внезапно прерывая их сугубо рабочие обсуждения. – Очень переживаю за твои ноги. Арсений вмиг замирает всем телом и смотрит на Антона огромными глазами. Ну какой он хороший. Переживает, спрашивает, уточняет. Кажется, все установки насчет невозможности личных контактов сейчас громко трещат по швам, и хочется заорать, что, конечно, он согласен, пусть трогает его вообще везде и прямо сейчас. Но Арсений лишь кивает, сопровождая короткое движение головы тихим угуком. Улыбнувшись, Антон сначала пересаживается на диване удобнее, чтобы находиться напротив, и бережно берет его одну ногу, укладывая себе пяткой на колено, со словами, что хочет сделать легкий расслабляющий массаж. Касается очень аккуратно, пальцами мнет икроножную мышцу, поглаживает, а Арсений завороженно наблюдает за всеми этими движениями рук. Антон его трогает через ткань брюк, постепенно спускаясь по голени ниже. Проводит пальцами по ничем не скрытому ахилову сухожилию, вызывая приятные импульсы, забирающиеся вверх по ноге. Затем спускается ладонью к голой стопе и спрашивает разрешения снять крокс. И в эту секунду Арсений четко понимает, что сейчас будет обнаружена его слабость. Его фетиш. Фут-фетиш. У него до безумия чувствительные подушечки, расположенные на стопах, и, если Антон коснется их нежно пальцами, а он обязательно именно так и сделает – Арсений сразу поплывет и не на шутку возбудится. Он прекрасно знает, как его организм обычно реагирует на подобные к себе прикосновения. Но он не в силах отказаться, язык не повернется сказать Антону «нет». Поэтому он выдыхает и все-таки разрешает это сделать. Как только Антон все также бережно снимает с ноги крокс, Арсений уже себя ощущает не здесь. Ему даже не нужны никакие касания, он уже раскален и взволнован, трепетно ожидая, что же между ними может произойти дальше. И вот Антон начинает поглаживать стопу, и сверху и снизу, ласково проводя по коже пока что пальцами. Интересуется не щекотно ли. Затем он начинает нажимать большим пальцем на пятку, как-то очень умело находя нужные точки, проминает середину стопы, и Арсений задерживает дыхание. А потом для него все смешивается в одно сплошное наслаждение, и он уже старается хотя бы не сильно палиться. Они так и сидят, Арсений сдерживает рвущиеся наружу громкие стоны, сводит ноги, чтобы не было так очевидно его возбуждение. Прикрывает свой пах хвостом, но он и его особо не может контролировать. Периодически ерзает на кресле, чтобы усесться поудобнее. Сильно сжимает пальцами подлокотники. Прикрывает глаза и откидывается на спинку назад, плавая в тягучей неге, потому что он уже увидел, что Антон все прекрасно понял. Он намеренно занимается сейчас только подушечками. Причем ласкает он уже вторую ногу, а первую уютно уложил себе на напряженное бедро. Обводит подушечки, мягко нажимает на самый центр большим пальцем. Но и не забывает про стопу целиком, обхватывая ее теплой ладонью полностью. Расслабившись и уйдя в безумные ощущения, Арсений вдруг чувствует что-то мокрое и очень мягкое. Он распахивает глаза и видит, как Антон с удовольствием касается его подушечек, поднимаясь к пальцам. Господь. Он творит своим огромным языком какие-то магические непотребства с его ногами. – Блять, – приглушено шипит, только чтобы не застонать, и немного дергает на себя ногой, что находится сейчас в плену ласкающих мокрых движений. – Мне остановиться? – Антон отстраняется недалеко и смотрит огромными черными глазами. Но его голос такой хриплый, что даже он что-то переворачивает внутри. Что же они творят? – Нет! Ни в коем случае! – произносит Арсений с низким стоном, потому что сейчас чувствительные подушечки сами по себе пульсируют кайфом. Он больше не может сдерживаться. И в этом кабинете это сейчас явно никому и не нужно. Ухмыльнувшись, Антон возвращается к своему занятию. Он уделяет внимание обеим стопам, каждому пальчику и каждой подушечке. Мокро облизывает, обхватывает губами, проводит по всей длине языком, целует. Нажимает кончиком в центр нежных подушечек. В какой-то момент терпеть это напряжение, расползающееся огненными нитями по телу, становится просто невозможно, и, к своему удивлению, Арсений резко и бурно кончает, громко простонав, вообще ничего и никого не стесняясь. Прям в трусы, совершенно неожиданно без каких-либо интимных прикосновений. Приходит в себя, не в силах даже открыть глаза, восстанавливает дыхание и чувствует, как Антон продолжает поглаживать его ноги, уже в районе косточек на щиколотках, предусмотрительно не спускаясь обратно к подушечкам. А они же сейчас словно скопление миллионов нервных окончаний, от одного касания может насквозь пробить сильнейшим разрядом. Нужно немного времени на передышку. И тут Арсению в голову приходит очень заманчивая мысль. В другой бы ситуации он на это никогда не решился. Да даже не подумал бы о подобном. – Я хочу сделать стопами кое-что еще, – проговаривает негромко и кивает Антону на его член. Который сейчас очень очевидно и призывно натягивает ткань его классических брюк. А вот его конский член Арсений еще не видел. Во время их поцелуев он только чувствовал его бедром, прижимаясь к телу очень близко. И хоть так не очень понятно, но стойкое ощущение и понимание, что он достаточно большой – имеется. И Арсений только от одних этих мыслей готов сладостно стонать, потому что Антон удовлетворяет еще его один кинк – сайз кинк, причем делает он это собой целиком и полностью. Его рост, руки, ноги, язык… Но вот член – он как самая сладкая вишенка на торте, которую хочется скорее себе заполучить и попробовать. Арсений очень усиленно об этом все время думал. И хочется и колется. А сейчас прям будто сам случай благоволит это наконец-то сделать. – Позволишь? – уточняет Арсений и получает положительный ответ, который заставляет его кровь вмиг закипеть. Он поднимается на ноги, впихнув их предусмотрительно обратно в свои кроксы, и подходит к Антону. Толкает его в грудь ладонью, чтобы он откинулся на спинку дивана. Наклоняется и чувственно целует, снова наслаждаясь его губами, и параллельно этому расстегивает по одной пуговице на его рубашке. Оказавшись внизу, у паха, Арсений тянется к брюкам и вжикает молнией. Отстраняется и судорожно выдыхает, пытаясь совладать со всеми чувствами, что бушуют сейчас внутри него. Тянется рукой и наконец-то касается. Сначала через ткань сжимает твердый ствол пальцами. И Арсений конечно же предполагал, что он большой, но, чтобы настолько. Он двумя руками освобождает член от одежды, стянув немного брюки с трусами вниз, проводит ладонью по уже ничем не скрытой гладкой коже. Чувствует, как его буквально потряхивает от возбуждения и желания. Расценив ситуацию, Арсений усаживается на невысокий столик перед диваном и опирается на руки сзади. Шумно выдыхает. Должен выдержать: и стол и он сам. Скидывает кроксы и укладывает стопы на чужой пах, Антон как раз для общего удобства шире разводит ноги. Ведет на пробу вдоль члена одной ногой, а второй касается вздымающейся груди, стекая медленно ею вниз. Проделывает эти ласкающие движения несколько раз, наблюдая за положительной реакцией. И все же потом приступает к основному задуманному. Обхватывает уже обеими стопами такой желанный член и просит ему помочь. Его понимают правильно. Антон сам сплевывает себе на головку для лучшего скольжения. Арсений сначала легко проводит вдоль, размазывая слюну, знакомясь, аккуратно касаясь. Затем переходит к более активным действиям и уже сильнее сжимает член между стопами и пятками, проводит вверх-вниз. Следит за реакциями, чтобы найти нужный ритм и интенсивность. Сам наслаждается этими касаниями, так как подушечки все еще очень чувствительны. Уже явно ощущая, что Антон близок к оргазму, Арсений немного замедляет темп, невесомо касаясь члена только пальчиками, и ловит хитрый сощуренный взгляд. Но долго все равно не томит, возвращаясь к интенсивным движениям. Антон кончает через несколько скольжений вдоль напряженного ствола, и Арсений от этого пребывает в полном восторге. Он запечатлел навсегда у себя в памяти все эти яркие эмоции на чужом лице в момент кульминации, как удовлетворенно и протяжно Антон простонал. И несомненно Арсений зафиксировал в голове этот невероятный член. Они неотрывно смотрят друг на друга, говоря одними глазами, что вот теперь можно позволить себе больше. И вряд ли в дальнейшем кто-то из них сможет это все прекратить и остановиться.