***
Куда поехать на январские праздники, на семейном совете решалось предельно долго и нудно. Но все изменил отец, который своим авторитетным и бескомпромиссным порывом купил на всех путевки. В один вечер ноября Арсению позвонила мама и сообщила эту радостную новость, а еще день и время вылета. Поэтому сейчас они всем составом греются в Египте, в очередной (десятый) раз. Но что поделать, ведь отец очень любит ездить именно сюда, поэтому особо не думал, а просто устроил семье отдых так, как умеет. И здесь Арсений только со своими родителями, втроем. Матвей тоже должен был к ним присоединиться, но очень долго и неуверенно тянул с покупкой билетов и регистрацией в отеле, в итоге вообще сказал, что не поедет, отмахнувшись, что что-то решить с работой не получается. Какая у него работа в официальные праздники, не совсем ясно. Но, на самом деле, Арсений этому факту очень рад, потому что… не готов был провести с мужем подряд десять дней. И он сам себе наконец-то в этом признался. Признался в том, что ему не очень-то и нравится его вот такая семейная жизнь. Она же и правда никакая, пресная, однообразная, скучная и в какой-то степени одинокая из-за вечных командировок мужа и отсутствия его дома неделями. А уже полгода почти прошло с их свадьбы. Уже пятый день Арсений с удовольствием отдыхает, загорает, вкусно кушает и забивает на все. По крайней мере, старается меньше думать о насущном. Тусуется по большей части со своей мамой, потому что отец мотается по всем экскурсиям, поскольку очень любит это дело. Хотя уже ездит сюда десятый год подряд и все видел не единожды, но энтузиазм и интерес никак не ослабевает. Мама на это никак не реагирует, спокойно удаляясь на процедуры в СПА или на свой лежак у бассейна, отдельно планируя свой день. Так и сегодня, сейчас они вдвоем отдыхают около блестящей воды и принимают солнечные ванны. Арсений осознает, как ему все это время не хватало рядом родного человека. Потому что с мамой ему комфортно. А еще она у него буквально большая кошка – львица, поэтому и Арсений рядом с ней ощущает себя самым настоящим котенком под защитой, хоть он уже и достаточно взрослый и самостоятельный. – Арсюш, ну ты расскажи, как жизнь ваша семейная? Все у вас хорошо? – интересуется мама, тепло улыбаясь и навостряя ушки в его сторону. Вся внимание. И сердце на секунду екает. Больно сжимается, утопая камнем в груди. Арсений в это мгновение серьезно думает – а что, если все ей рассказать? Без интимных подробностей, разумеется. Что, если честно поведать маме, как он находится между двух огней, один из которых горит ярче солнца, а второй догорает потухшей свечой? Что он бессовестно и бесповоротно влюблен в своего начальника? А с Матвеем даже не может на отдых поехать, потому что уже ничего за душу не трогает, как прежде. И что считает свадьбу ошибкой. Что не то, чтобы они поторопились, а, наоборот, они передержали, упустили нужный когда-то момент, и уже не стоило даже что-то делать. Что полостью размеренная жизнь, как оказалось, ему совсем не подходит, потому что он в ней вязнет без малейшего света. Потому что он с Антоном дышит полной грудью и видит мир в ярких красках. Только вот, у них на самом деле и нет никаких серьезных перспектив, потому что по-прежнему ему никто и ничего не предлагал. А он и не ждет, если честно, потому что прекрасно понимает, что Антон и не предложит, находясь тоже в отношениях неизвестного для Арсения характера. Но в искренних чувствах он не устает каждый раз признаваться. И все это в итоге выходит очень и очень сложно. Все эти мысли в голове пролетают со скоростью света, собираясь в огромный давящий бетонной плитой на грудь ком мрачной безысходности, и сильно хочется зареветь, потому что невозможно же больше так. Он себе весь год этого не позволял – показывать свою слабость. И держал в себе чересчур долгое время все навалившиеся лавиной события и свои переживания на их счет. Арсений тихо всхлипывает, прижав к голове ушки, и утыкается маме в плечо. – Ма, я очень хочу тебе рассказать, правда, – говорит еле слышно, глотая слезы. – Но не могу. – Я тебя всегда поддержу, – мама целует в макушку и нежно гладит по спине, тихонько мурлыкая, чтобы успокоить, как всегда в детстве делала. Наверное, оно ему было необходимо. Просто выпустить из себя хотя бы часть эмоций таким вот образом. Даже ничего не рассказывать, а просто сидеть молча, ощущая такую нужную и цельную поддержку родного человека. Что бы ни случилось. Когда он берет себя обратно в руки, мама все равно просит потом звонить или писать, если захочется с кем-то поделиться важным или просто поговорить. Гладит по волосам и ушкам, говорит, что ее сын вообще самый лучший, а остальные глупые дураки. Арсений с этого хихикает, потому что эта фраза снова прямиком из его детства, зато очень греет душу как большой и мягкий плед. Он обнимает крепко маму, благодарит за все и действительно обещает потом как-нибудь рассказать то, что происходит. А себе обещает эту ситуацию хотя бы немного отпустить. Вторая половина отдыха проходит размеренно и спокойно. Арсений решает не портить себе больше настроение, фиксирует в подсознании произошедшую эмоциональную вспышку и выдыхает. Даже выбирается в пустыню на квадроциклах, чтобы себя физически взбодрить и в какой-то степени взбудоражить. Потом не удерживается и выдвигается еще в одно приключение – погружение с аквалангом, чтобы понаблюдать за ярким подводным миром Красного моря. В предпоследний день отдыха они с родителями специально отправляются на вылазку за подарками и сувенирами, чтобы привезти их многочисленным родственникам и друзьям, это семейная неотъемлемая традиция. Арсений тоже выбирает несколько интересных на его взгляд вещей, чтобы вручить близким. Особенно тщательно он ищет подарок Антону, надеясь, что ему будет приятно его получить. И все равно Арсений прям чувствует каждой клеточкой, что скучает. Очень сильно. Особенно остро эта нехватка одного конкретного человека начинает ощущаться, когда ему в телеграм приходит сообщение от Антона. Он пишет за эти пролетающие праздники первым, спрашивает как дела и отправляет кучу снимков со своего отдыха. Это фотографии местной природы, достопримечательностей, какие-то уголки виллы, где он очевидно живет, еда на тарелках и несколько кадров с очень довольным загорелым лицом. Выглядит он предельно отдохнувшим. А еще отдельным облаком сообщений Антон отправляет кучу снимков с котами. И пишет большими буквами вдогонку «Это ты». Арсений этому умиляется и радуется, больше, конечно, тому факту, что про него не забыли, про него помнят. Он также скидывает несколько фотографий в ответ, где случайным образом попадает его селфи, а он не хотел себя отправлять, почему-то. Но Антон реагирует быстро и сразу же присылает много эмодзи с глазами-сердечками. Они увидятся уже через три дня.***
Первый рабочий день нового года не омрачает ни холод, ни метель на улице, ни вынужденный ранний подъем. Арсений на работу едет воодушевленным, действительно отдохнувшим, выспавшимся за выходные и готовым к свершению вообще всех подвигов. Рабочих конечно же. В рюкзаке у него припрятаны подарки для Антона, Егора и Кати. А еще он на всех их везет (не)много сладкого: халву, рахат-лукум и финики в шоколаде. Будут еще неделю или больше с этим богатством пить кофе и чай. Арсений очень удачно успел перед отъездом заглянуть на местный рынок. Он с порога сразу же тепло обнимается с налетевшим на него вихрем Егором, который очень эмоционально и долго рассказывает все утро про то, как сам отдохнул в Красной Поляне в Сочи. В отличие от Арсения, он предпочел теплому песку снег и крайне активный отдых в горах. Они обмениваются сувенирами, некоторыми деталями своих отпусков и все-таки приступают к работе, потому что она больше не может ждать. А перед самым обедом по стационарному телефону звонит Антон и просит зайти к нему. И тут на Арсения накатывает волнение, он будто снова не знает, как себя вести, что говорить и что вообще делать. Они две недели же не виделись, а по ощущениям уже вечность целая прошла, забрав все воспоминания о прежнем взаимодействии и какие-то особенно важные детали. Не спасает от легкой дрожи уверения себя же, что они все равно немного переписывались и все было хорошо. Но Арсений сейчас почему-то даже не знает, как подступиться, на него накатывает какое-то дикое смущение, что он даже не может в глаза Антону долго смотреть, сразу же опуская ресницы и отвлекаясь вообще на все, что угодно вокруг. Подсознание напоминает, что они весь декабрь чуть ли не каждый день занимались сексом, в разных откровенных позах и местах. А сейчас Арсений ни подойти, ни взглянуть не может. Стесняется. Это смущение замечает Антон, который даже умиляется такому поведению. Откладывает в сторону бумажки и смотрит с нежной улыбкой. Затем встает и подходит к стулу, на котором все это время почти что не шевелясь прятался от него Арсений в своем воображаемом домике. Наклоняется к уху и тихо спрашивает: – Обниматься-то будем? Этот ласковый голос заставляет внутри все затрепетать и поднять все-таки глаза, чтобы посмотреть на рядом стоящего Антона. Хочется ткнуться носом ему в грудь и долго туда сопеть, слушая его размеренное сердцебиение. Арсений поднимается со своего насиженного места все равно осторожно, но его тут же обхватывают руки, заключая в заботливый плен объятий. Он сразу отвечает на этот порыв, заводя свои запястья Антону за шею. Они прижимаются друг к другу крепко, прям врасти пытаются. Восполняют все эти долгие дни недостающего контакта. Антон по спине проводит теплой ладонью и утыкается носом в макушку между вибрирующими довольством ушками, шумно дышит и не отпускает. Арсений, как и хотел, сопит в грудь, очень тихо тарахтя, проводит невесомо щекой по ткани рубашки, наслаждаясь этой желанной близостью. Их идиллию прерывает громкий стук в дверь, и они резко отскакивают друг от друга, потому что никто не закрывался сейчас намеренно на ключ. Сердце в груди начинает бешено колотиться, они одновременно пристально смотрят на вошедшего. Это оказывается Егор, который находится, кажется, вообще всегда на своей волне и не проявляет никакого подозрительного к ним внимания. Улыбается довольно, демонстрируя свои белые ровные зубы, и курсирует к Антону, тоже принес подарить свой сувенир из Сочи и поздравить с прошедшими праздниками. И выбрал очень неподходящее время. Арсений делает вид, что они завершили все разговоры по работе и он как раз хотел уже уходить, поэтому оперативно выскальзывает из кабинета начальника. Но он все равно очень доволен их встречей. Эти объятия были ему так необходимы, в теплых руках было до крика правильно. Он прикрывает дверь и идет снова понюхать свой новый букет цветов. По ним он тоже очень скучал.***
И с первого рабочего дня начинается неведомый круговорот непрерывных дел. В этом году их организация принимает участие в Конкурсе качества, к которому они готовились усиленно последние два года. А сама проверка на соответствие всем требованиям согласно списку выпала силой рандома на январь. Поэтому сразу приходиться максимально влиться в работу, параллельно еще умудряясь доделать, согласовать и сдать генеральному директору все подписанные годовые отчеты. А так как Антон курирует несколько структурных подразделений, то дополнительно свои внутренние отчеты поменьше они сдают непосредственно ему, а проверяют их и принимают или нет они вместе с Арсением, который радостно и с энтузиазмом переключился на режим многозадачности, минимального отдыха и сна. Во время всей этой суматохи Арсений впервые увидел, что такое спать на работе. Антон стабильно пару раз в неделю оставался на ночь у себя в кабинете. Диван, как выяснилось, у него раскладывается, а в специальном ящике для белья как раз для такого случая имеется подушка и мягкий огромный плед. Арсений хотел было запереживать, что это не очень удобно, но Антон отмахнулся, сказав, что совершенно ему не впервой, и вся система таких вынужденных ночей отработана до автоматизма. Тут невольно вспомнилось, каким уставшим выглядел он год назад, когда Арсений только пришел сюда в офис. Вероятно, тогда Антон тоже часто спал на работе из-за нехватки времени на выполнение всех производственных задач в одиночку. И все это тянулось так медленно, мерзко и нагнетающие, так как к ним постоянно наведывались с проверкой разные группы людей, по разным направлениям и разным задачам, что никаких моральных сил, казалось, уже не было. Стояла единственная цель – дотерпеть до конца проверки и достойно все пройти. Хотя генеральный директор изначально ставил задачу стать лауреатами конкурса. Поэтому пройти все-таки надо было все на высшем уровне. И проверяли самого Антона в обязательном порядке, как и всех остальных заместителей. Только вот по аудиторам вообще было невозможно точно сказать, насколько они удовлетворились по итогу полученными результатами. Это подвешенное состояние постоянного стресса и неопределенности сказалось и на их с Антоном взаимоотношениях. И за весь прошедший месяц в проверках и отчетах они рядом были постоянно, только вот никакого личного, а тем более интимного контакта не происходило. Просто на это не хватало никаких сил и времени. Несколько раз происходили поцелуи, чувственные, очень голодные, которые могли бы с легкостью перерасти во что-то большее и раздетое, но совесть обоих не позволяла тратить драгоценное время на свои жаркие желания. Хотя и тянуло к друг другу очень сильно. В приоритете все время проверок был все-таки обычный сон, пусть и на диване в офисе под пледом. Остальное можно будет успеть потом. А вот конкурс идет прямо сейчас.***
Проверки все пройдены, бумаги подписаны, и надо просто подождать две недели. За это время можно выдохнуть – пару минут – и сразу же браться за основные рабочие задачи, поставленные вынуждено на паузу из-за конкурса, не менее важные по своей сути в дальнейшей перспективе. Но все страдания и вынужденные жертвы оказываются не зря. Их организация, как и строго наказывало руководство, становится лауреатом в своей категории. И в честь такого события, очень важного для общего имиджа на рынке, генеральный директор решает каким-то образом поблагодарить всех сотрудников, непосредственно к этой победе причастных. Их собирают всех в столовой все по той же электронной рассылке, предварительно расчистив это большое помещение от столов для обеда, оставив только место для фуршета вдоль двух стен. Егор по ходу дела сообщает, что иногда таким образом у них происходит, если нужно, не отходя от кассы, что-то важное отметить. Получается очень удобно для всех. Арсений с интересом осматривается по сторонам, взгляд цепляется за столики со всякими вкусностями и даже алкоголем. Но тут находятся не все-все сотрудники их организации, а только две трети примерно, все бы, наверное, и не поместились. Арсений спокойно проходится мимо основного фуршета, чтобы что-то себе положить особо приглянувшееся на небольшую картонную тарелочку, с кем-то по пути здоровается и останавливается перекинуться парой приятных слов с Катей и Надеждой. – Ну что, твой-то жив после этой адской гонки? – Функционирует, – улыбается Арсений, вспоминая, как в первый день после официального окончания проверки Антон буквально уполз домой после обеда, сказав, что завтра его вообще в офисе не будет, потому что у него по плану двадцать четыре часа лечебного сна. Зато потом вернулся бодрым, свежим и вновь гладковыбритым. А сейчас Антон уж очень активно общается с Идой Васильевной – начальником финансового управления. Хотелось бы, чтобы они обсуждали деньги, причем любые, но, видимо, тема там более личная, потому что она чуть ли не висит у Антона на торсе, обнимая за плечи и что-то пылко говоря очень близко к его губам. По позвоночнику проходит колкий холодок, и Арсений ощущает, как у него немного вздыбилась шерстка. Он бы тоже сейчас хотел с Антоном обниматься и много целоваться, но пока нет такой возможности. Да и этот происходящий у всех на глазах флирт с Идой ему не нравится определенно. Разогнать эту мысль Арсений в своей голове не успевает, потому что на видное со всех точек место выходит их генеральный директор и начинает свою громкую и бурную речь. Благодарит всех присутствующих сотрудников за вклад в общее дело, рассказывает о важности прошедшего Конкурса качества и участия в нем, о том, как все отлично потрудились и справились. Приятным заявлением становится то, что после фуршета можно будет сразу поехать домой, а это означает, что у них сегодня сокращенный рабочий день. А еще всех находящихся в столовой сейчас ожидает один интересный и нестандартный по всем меркам сюрприз, который должен однозначно порадовать, поднять настроение и точно повысить до кучи сплоченность коллектива. Затем их генеральный передает микрофон в руки внезапно материализовавшемуся из ниоткуда ведущему, а сам удаляется в толпу. До сих пор всех присутствующих интригует один момент. Им сказали прийти на фуршет полностью в той одежде, которую будет не жалко. Разумеется, не выглядеть как последние бомжары или отъявленные дачники, только что закончившие посадку трех гектар картошки. Но нужны именно те вещи, за которые было бы не обидно, если что. Украшения также не рекомендовали надевать в столовую. В электронном письме рассылки была маленькая приписка, что дополнительно необходимо иметь с собой сменную одежду в кабинетах. Задач много, вопросов много, но пока ничего не понятно. Ведущий энергично рассказывает о том, что сейчас каждому будет выдана небольшая хлопушка, которую по команде необходимо будет привести в действие. Также он предлагает белые комбинезоны тем, кто все-таки переживает за свою одежду или не имеет запасной. Арсений замечает, что во время объяснительной речи сотрудники столовой оперативно уносят остатки фуршета и накрывают прозрачной пленкой мебель. Кажется, он догадывается, что сейчас тут будет происходить, и это прикольно. Когда все становятся на свои места с полученными хлопушками, Арсений довольно переглядывается с Егором и ищет глазами Антона, который тоже оказывается сейчас рядом. Пришел все-таки в кучку к своим. Из больших колонок начинает доноситься музыка, в такт которой тут же хочется начать активно двигать всеми конечностями. Ведущий сообщает, что сейчас будет обратный отсчет с десяти, и на «один» нужно будет крутить низ хлопушки, подняв ее высоко над головой, а еще лучше в этот момент прикрыть глаза. По залу проходит одобрительный гул, и они всей толпой громко начинают считать. Три, два, один!.. На каждом квадратном метре начинают взрываться хлопушки с краской, причем у всех она разная. Сотрудники кричат, смеются и прыгают в эйфории, рассматривают друг на друге получившийся цветной яркий эффект. Все подхватывают единую фееричную волну: радуются, танцуют и обнимаются со всеми подряд, размазывая пятна на одежде еще сильнее. Сейчас они все напоминают просто огромную мешанину всех цветов радуги, а у кого-то даже были хлопушки с блестками. Ведущий параллельно сообщает, что эта краска совершенно безопасная, растительного происхождения и не имеет никаких аллергенов. Арсений смотрит по сторонам, улыбается в ответ на счастливые лица коллег, обнимается с подходящими к нему и думает о том, как сотрудники столовой все это будут потом сто часов мыть. Но, вероятно, они знали, на что шли. Это оказалось очень даже прикольно и эмоционально, самое то, что было необходимо после долгой нервотрепки. Потихоньку все начинают расходиться, ведущий добродушно желает всем успехов и веселья, помахивая хвостом. На выходе всех заставляют тщательно протереть руки влажными салфетками и подошвы обуви о мокрые тряпки, чтобы минимально хотя бы разносить краску по огромному офису. Уборщикам точно должны будут выплатить премию за их труд. Оказавшись в кабинете, Егор сразу же экспрессивно оповещает, что будет собираться домой, чтобы там уже привести себя в порядок. Крутится у зеркала на стене, чтобы рассмотреть свой боевой раскрас. Стаскивает аккуратно бывший белый комбинезон, свернув его в комок и упрятав в пакет, так и уносится вон с цветной моськой, не забыв попрощаться и поблагодарить за все шефа. Антон тут же переводит свой взгляд на Арсения, смотрит очень хищно и пристально, чересчур хитро улыбается. – Вот мы и остались вдвоем, – говорит приглушенно, заглядывая в глаза. Залезает сразу глубоко в душу, гипнотизируя. Быстро подходит ближе, хватает за запястье и без каких-либо вопросов утаскивает к себе. В душ. Конечно же не забыв закрыть дверь на ключ, чтобы никто им не помешал ближайшие часы.***
В ванной комнате они сразу же начинают раздеваться, аккуратно стягивая с себя испачканную одежду. Они не стали оба переодеваться в комбинезоны, как это сделал Егор, потому что у Антона и так тут есть сменка, а Арсений притащил из дома джинсы с футболкой, в которых и был в столовой. По сути, краска должна отмыться будет, он на это надеется. Оставшись в белье, они друг на друга жадно смотрят и в одну секунду притягиваются, словно самые сильные в мире магниты. Нет никакого смущения, волнения или страха. Они наконец-то остались наедине и могут друг другом по полной насладиться. Рассматривают лица вблизи, проводят пальцами по щекам, размазывая краску, оставляя ее бесконечные следы на всем теле. Трогаются, обжимаются, касаются кожей горячей кожи. Антон, переплетя пальцы, тянет за собой в душевую кабинку. И Арсений невольно залипает на его огромном цветном хвосте. Кабинка сама по себе довольно просторная, прямоугольная, вдвоем внутри оказывается очень даже нормально. И первым делом хочется с себя все-таки всю краску смыть, потому что она не только на лице, она в волосах, шерстке, поэтому надо все тщательно вымыть. Они оказываются под струями теплой воды, не разлепляясь, мылятся шампунем и вкусным гелем, проводят ладонями по телам друг друга, распределяя пену и лаская мягкими прикосновениями. Арсений залезает пальцами Антону в волосы и бережно массирует кожу головы и ушки, пока его прижимают вплотную к мокрому телу сильные руки. Приходится наносить средства несколько раз, потому что краски оказывается много, и она буквально сейчас везде, по ногам стекает цветная вода, будто она льется прямо из душевой лейки. Арсений внимательно наблюдает за тем, как она исчезает в сливе и затем осматривает их тела, понимая, что оба сильно уже возбуждены всей этой обстановкой, интимными касаниями и такой желанной близостью. Они смотрят друг другу в глаза, подавая сигналы, и Антон тут же хватает за затылок и притягивает для долгожданного поцелуя. Подталкивает чуть назад к стене, чтобы не стоять под самым напором воды. Они прижимаются друг к другу ближе, сталкиваются языками, с довольным стоном максимально углубляясь в чужой рот. Дышать от пара, влаги и таких голодных движений становится немного сложно, но отрываться для небольшого вздоха никто не собирается. Как же Арсений скучал по этим губам, по этим страстным порывам, по этим рукам, хозяйничающим сейчас по всему его жаждущему телу, сжимающими так правильно бока и ягодицы. Сейчас их ничего не сдерживает, можно делать все, что только им захочется. Лично ему нестерпимо хочется Антона себе целиком и полностью, хочется его касаться, целовать, обнимать, тереться. А еще невероятно хочется его член, который сейчас упирается ему в бедро. И Арсений не может себя сдержать от очередного бесстыдного желания ощутить эту жаркую влажную плоть в своем горле. Рядом с Антоном ему срывает все тормоза, открываются новые грани и возможности, появляются новые желания. И он отстраняется от губ, еще несколько раз все равно прижимаясь в коротких к ним поцелуях, проводит жадно ладонями по торсу, наслаждаясь телом перед собой, и медленно спускается по кафельной стене на корточки. Коленями становиться он тут не рискнет, потому что очень жесткая поверхность вряд ли никак не повлияет. Перед глазами сразу же начинает покачиваться большой член с уже набухшей головкой, со стекающими с него капельками воды. Такой красивый, притягательный, желанный, и рот активно заполняется слюной. Больше не тратя драгоценные секунды, Арсений касается губами нежной плоти, придерживает рукой и с упоением целует вдоль всего ствола. Возвращается к головке, облизывает ее жадно со всех сторон, поднимает взгляд наверх, чтобы столкнуться с неотрывно следящими за всеми его действиями черными глазами, забирающими в свою пучину похоти. Хочется уже более активных действий, поэтому Арсений обхватывает двумя ладонями член, чтобы удобнее было его держать и стимулировать, обильно сплевывает, водит вверх-вниз, размазывая по всей длине, сплевывает еще и пропихивает с упоительным наслаждением головку в рот. Двигает шеей, проталкивая ее все глубже и глубже, чтобы она коснулась задней стенки горла. Отстраняется ненадолго подышать, облизывает с вожделением все выступившие венки, теребит кончиком языка уздечку и снова погружает крупную головку в широко раскрытый рот. Он уже несколько натренировался, поэтому сейчас выходит очень даже неплохо, вернее заходит. Он с таким кайфом насаживается горлом на горячий член, что начинает стонать и запускать по стволу дополнительную вибрацию. Арсений замечает, что Антон даже облокотился руками на стенку, ища какой-то опоры. Он шумно дышит, прикрыв в явном удовольствии свои глаза, толкается мелко тазом вперед, но весь контроль все равно принадлежит сейчас Арсению. Он выпускает член изо рта и спускается ниже, лижет гладкую кожу, сжимает пальцами у основания и обхватывает губами мошонку. Аккуратно перекатывает языком яйца, оттягивает, получая сверху глухой стон. Переключается ласками на внутреннюю сторону бедер, оставляет там мокрые поцелуи и ползет дальше, проводит языком по паховой складке и рисует замысловатые узоры носом внизу живота, облизывает и так мокрые волоски и стонет громко сам, продолжая водить ладонями по члену. Он бы и дальше наслаждался моментом, даря приятные прикосновения и нежность, но не в этой позе, так как ноги ощутимо начинают ныть и напоминать о себе. Поэтому Арсений нехотя отстраняется и поднимается вверх, где его сразу Антон вжимает лопатками в стену и требовательно целует. – Я думал с ума сойду, – шепчет проникновенно. – Так хочу тебя. – Возьми, – и Арсений поворачивается к нему спиной. Его тянут на себя руки, прижимая к горячей груди, они снова отступают под душ, чтобы согреться, хотя тело полностью горит огнем. Антон водит ладонями везде, ласкает, останавливается на сосках, сжимая их между мокрых пальцев, целует сбоку в шею, запуская новый слой мурашек. Притирается к ягодицам, вжимая в них твердый член, да так сладко, что нестерпимо просто хочется наклониться, давая лучший доступ, открываясь. Арсений неизменно течет водопадом из-за сильнейшего возбуждения, он бы принял Антона в себя и так, без растяжки, сразу целиком, в одно слитное движение. Он задыхается от бешеного, такого жгучего желания. И он чувствует внутри пальцы, Антон двигает ими медленно, размеренно, вдумчиво. Касается губами уха и шумно рядом дышит. Это длится так долго, словно какая-то пытка, заставляющая неминуемо сгорать секунду за секундой. Удовлетворившись проделанной работой, Антон двигает их осторожно вбок от напора воды, и Арсений упирается ладонями во вспотевшее от пара стекло, выгибается довольно в пояснице, сведя лопатки. Выдыхает неспешно, каждой клеточкой тела жаждет проникновения и горячего тела, что будет накрывать его сзади во время влажных шлепков. Антон не спеша водит головкой по мокрой промежности, периодически утыкаясь ею в раскрытый уже сфинктер, но не входит. – Антон, ну пожалуйста, – не выдерживает этого тягучего мучения Арсений и протяжно стонет. У него уже бедра трясутся в нетерпении, как он хочет. – Вот так? – Антон толкается, вводя только пульсирующую желанием головку и тихонько двигается назад, играется. – Или так? – снова пропихивает только ее, застывая внутри лишь на мгновение. От острого перевозбуждения уже колет уголки глаз, крупной дрожью пронзает все тело целиком, Арсений одной рукой хватает Антона за бедро в попытке притянуть его к себе ближе. Но он держится стойко, не поддается порыву, продолжая двигаться внутри только головкой. И как сам терпит? – Полностью, – шепчет из последних сил Арсений, минимально совладав с телом. – Я так хочу тебя в себе полностью, до самого основания, прошу… Слушается. Наконец-то. Антон хватается за бедра и в одно движение насаживает на себя, от чего Арсений блаженно и громко стонет. И нет времени подождать, привыкнуть, член начинает поршнем двигаться внутри, выбивая все новые и новые звуки удовольствия. На них сверху льется вода, они полностью сейчас мокрые и разгоряченные. Ослабшие пальцы съезжают по стеклу, оставляя многочисленные отпечатки, совсем не держат. От таких глубоких толчков смазка выделяется в невероятном количестве. Антон сначала целует, проходится мягким языком, а затем резко кусает в загривок, смыкая сильно зубы, и Арсений от прошибающего насквозь его удовольствия даже кричит, не отдавая себе отчет и растворяясь целиком и полностью в этих безумных ощущениях. Антону приходится ему заткнуть рот ладонью, потому что все-таки они тут не одни на этаже хотя бы, а он прекрасно уже знает, каким громким может быть Арсений на пике своего искреннего удовольствия. – Хочешь, чтобы я кончил внутрь? – хрипит Антон, вжимаясь. – Конечно, хочешь, – сразу же отвечает, не дожидаясь никаких слов. Его настолько поглощает водоворот всех эмоций, что Арсений только и может, что на одной ноте стонать. И, естественно, он хочет чувствовать внутри себя пульсирующий член. Нестерпимо жаждет ощущать то, как напряженная горячая плоть будет извергать из себя огромный объем спермы, чтобы она заполнила его полностью, а потом начала из него выходить, стекая широкими дорожками по ногам. Они с Антоном после того безумного секса на корпоративе больше пока не делали этого без защиты, так как это не очень удобно в том же кабинете. Но сейчас, в душевой кабинке под струями льющейся воды – самое время и место повторить. Член со всей скоростью въезжает внутрь, шлепая яйцами по мокрой коже. Антон притягивает за бедра ближе, сам стонет громко в затылок, содрогается всем телом. Тянется ладонью к члену Арсения, сжимая его головку. И внутри расходятся взрывные импульсы, горячая сперма начинает активно выплескиваться. Откинув голову назад, Арсений тоже кончает, сжимается весь, дышит заполошно, прикрыв в неудержимом удовольствии глаза. С ним всегда так: ярко, незабываемо, потрясающе. Насколько каждый раз глубоко пронизывает всеми чувствами, голову кружит от впечатлений, а тело трясет от мощнейшей разрядки. – Как я скучал, ты бы только знал. Хороший мой, – говорит Антон в макушку, ссаживая с члена, чтобы они тут не связались еще на полчаса минимум. Предусмотрительно. – Знаю, я тоже безумно скучал, – отвечает Арсений немного уже отдышавшись. Разворачивается на одном месте и обнимает лицо Антона ладонями. Целует его нежно в губы. Почему у них всегда так мало времени, чтобы побыть вдвоем и насладиться друг другом? Они еще раз моются, снова размазывая пышную пену по телам друг друга, дурачатся и отфыркиваются от попадающей в лицо воды. А после в экстренном порядке приводят себя в порядок: натягивают чистую одежду и оперативно сушат голову и шерсть феном. Арсений радостно отмечает, что, во-первых, здесь есть фен, а, во-вторых, он оказывается очень мощный, ведь попробуй Антону его такой объемный шикарный хвост высушить чем-то, что имеет мощность ниже 2200 Вт. Никакой Валера здесь не справится.