Привкус полыни

Привычный вихрь, полный зеленого света и пороха, закрутил Гермиону сквозь каминную сеть, и она невольно прижалась к своему спутнику. Свободной рукой Малфой машинально притянул ее к себе за талию. Полет закончился раньше, чем она ожидала, и потому девушка не сразу выбралась из камина — лишь, когда над ухом раздался сухой кашель. Гермиона не вышла, а скорее выпрыгнула в гостиную, все еще ощущая на талии и предплечье чужие руки. Ступив на старый деревянный пол, она огляделась в ожидании увидеть перед собой нечто мрачное и каменное, обставленное мебелью сплошь в зеленых тонах и обвешанное флагами Слизерина. Но небольшая скудно освещенная гостиная оказалась уютной. Книги — вот что первое бросилось в глаза. Высокие стеллажи из темного крепкого дерева, под завязку набитые книгами, занимали целую стену. Даже со своего места она видела произведения магловской литературы вперемешку с магическими изданиями. Гермиона сжала руку, невольно предвкушая прикосновения к их толстым корешкам. Остальные стены покрывали неброские светло-серые обои. Ближе к единственному небольшому окну стоял уютный диван шоколадного цвета. Рядом деревянный столик с резными ножками, нагруженный еще одной стопкой книг. Почти вплотную к камину располагались два кресла — винтажные, но со свежей коричневой обшивкой в тон дивана, как будто вчера вернувшиеся из мастерской умелого реставратора. Сердце бешено заколотилось в груди; именно таким она представляла себе собственный дом. Она аккуратно обогнула кресла и прошла к стеллажам. Провела рукой по деревянным полкам. Освещения не хватало. Единственным источником света оказалась небольшая, украшенная свечами елка, стоявшая в углу комнаты возле арки, ведущей в темный коридор. Она обернулась в поисках выключателя, хотя тут же себя одернула — в доме стояла атмосфера волшебства, и вряд ли электричество здесь работало. Зато к стенам крепились несколько канделябров. Она потянулась за палочкой, но свечи в них загорелись сами собой. — Слишком мрачно, — пробормотал Малфой за ее спиной. Гермиона еле сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Как идиотка, сразу бросилась к книжкам, совсем позабыв, кто она и где (и с кем!) находится. Она развернулась к нему, неловко сложив руки за спиной. Малфой уже опустил палочку. Он озирался по сторонам так, словно не верил своим глазам. — Откуда ты знаешь об этом доме? — спросил он странно охрипшим голосом. — Я его впервые вижу, — призналась она. — Мама о нем сказала. — Хорошо. Откуда твоя мать магл знает об этом доме? Гермиона вздохнула, закрыла глаза и потерла виски пальцами. Новая порция вопросов от Малфоя. А ей еще надо сообщить ему новость, от которой он, в лучшем случае, не на шутку взбесится. После разговора с мамой ей казалось правильным отправиться в свой так называемый «дом» в будущем (с так называемым мужем, о, Мерлин). И вот они здесь. Что дальше? Это будет долгий вечер. — От меня, полагаю, — спокойно ответила она, не открывая глаз. — Я же ее дочь. — Еще раз, — сквозь темноту до нее донесся недовольный голос. Она энергичнее потерла виски. — Ты сказала, что впервые видишь этот дом, но полагаешь, что мать знает о нем от тебя. Как это вообще можно понять? Она открыла глаза и посмотрела на него. Малфой подошел к одному из кресел и теперь внимательно его осматривал, будто мог найти на нем ответы на все вопросы. Деваться было некуда. Она решила зайти издалека: — Об этом доме ничего не знаю я, шестикурсница, застрявшая в туалете Плаксы Миртл в тысяча девятьсот девяносто шестом году. А вот Гермиона из две тысячи третьего знает. Малфой устало сел в кресло. Поставив локоть на подлокотник, он подпер подбородок рукой и посмотрел на нее. — Я ни черта не понял, Грейнджер, — сказал он. — Давай с самого начала. Гермиона шумно втянула воздух. Ей ужасно не хотелось говорить этому заносчивому болвану, трясущемуся над своим статусом крови, о полароидном снимке, который видела на кухне родительского дома. — Я кое-что выяснила у мамы, пока ты развлекал моего отца, — ответила она. Повернувшись к парню спиной, она стала изучать библиотеку в надежде увидеть книги по прорицанию. — Спросила, где находится наш дом, и она назвала это место. — Это не может быть ваш дом, — с нажимом повторил Малфой. Она уловила нотку раздражения, но при этом удивление так и сквозило в каждом произнесенном им слове. — Тебя Снегг приводил сюда? — Когда я сказала «наш», то не имела в виду моих родителей. Он твой и мой. И причем тут профессор Снегг? Гостиная погрузилась в тишину. Где-то в глубине дома часы пробили девять раз. Надо же — время в будущем соответствовало прошлому: когда она начинала ритуал, было восемь вечера. У родителей они провели не больше часа. Все сходилось. Малфой заговорил: — Это розыгрыш какой-то? Гермиона водила рукой по корешкам книг, стоящих на самой верхней полке из тех, до которых она могла дотянуться. Ничего о гаданиях и ритуалах на будущее. Неудивительно, ведь это, похоже, ее библиотека. — Нет, Малфой. Сейчас две тысячи третий год. Почти две тысячи четвертый, если быть точнее… Она замешкалась, не в силах произнести самое главное, но выбора не было — если она хочет разобраться, Малфой должен знать все. Нужно сделать это быстро, как сорвать с раны пластырь: — В этом времени мы с тобой женаты. Малфой вскочил с кресла, чуть его не опрокинув. Услышав шум, Гермиона повернулась к нему. Она испуганно вжалась спиной в деревянные полки. На секунду ей показалось, что он ее ударит или швырнет каким-то неприятным проклятием. — Как понимать — женаты? Он заходил по комнате из стороны в сторону, совершенно сбитый с толку. Странно, Гермиона только сейчас осознала, что новость о замужестве с Драко Малфоем ее саму практически не взволновала. Если не считать страха перед его реакцией, конечно. Как будто этот факт был очередной головоломкой, которую нужно разрешить, чтобы докопаться до сути. Не больше. Как только части встанут на место, они оба вернутся в свои реальные тела и разойдутся по общежитиям, а после никогда не вспомнят об общем маленьком приключении. Для Гермионы их брак был просто муляжом, не настоящей жизнью. Но даже в выдуманном мире Малфой оскорбился бы родством с маглами — это она знала точно. И его взбешенный вид только подтвердил ее опасения. — С какой стати мне было жениться на грязнокров… — Следи за языком! — не удержавшись, выкрикнула Гермиона. Она тоже начинала злиться. Господи, да почему он просто не может смириться с этой новостью и попробовать разобраться, как взрослый человек? — Если бы я женился на грязно… — Гермиона цыкнула, и он запнулся: — …На маглорожденной, то меня бы выставили из дома… Лишили бы наследства, статуса, всего! — Высокие семейные отношения, — усмехнулась она с издевкой. — Много ты понимаешь! Он вдруг снова оглядел комнату. Глаза Малфоя расширились от понимания, и Гермиона почти услышала его мысли. Она не знала, как выглядит родовое поместье его семьи, но этот дом… Как там мама сказала? Неприглядное место. Даже квартира на площади Гриммо, несмотря на запущенность, была большего размера и выглядела изысканнее. Здесь же запросто могли жить простые волшебники или даже маглы. Такие, как она. Уж точно не Малфои, трясущиеся над своим статусом в волшебном мире. — Твой отец, — сказал он растерянно, — он говорил, что мы больше не живем в твоей комнате! То есть… Глаза Гермионы полезли на лоб, потому что Малфой согнулся пополам и совершенно неожиданно засмеялся. Его смех, отразившись от стен, сотряс спертый, пропитанный запахом меда, горящих поленьев и еловых веток воздух. Она никогда не видела, чтобы он так смеялся — как человек, которому нужна срочная психологическая помощь. — Так вот почему я живу в доме Снегга! — Этот дом принадлежит Снеггу? — пискнула Гермиона. — Моему крестному отцу Северусу Снеггу! Эта новость поразила ее куда больше факта свадьбы с Малфоем. Она бросила нервный взгляд в темный коридор в страхе увидеть там черные патлы и крючковатый нос профессора. — Что? Я не догадывалась… — Забавно, да, Грейнджер? — со смехом перебил он. — Жениться на тебе и получить все это в придачу. Он махнул рукой, указывая то ли на маленькое окно, то ли на практичные книжные полки без доли изыска. Ее кольнула обида — пусть Малфой и привык к роскоши, но этот дом выглядел уютно. Он выглядел как место, которое она бы выбрала для жизни. — Я тоже не рада была услышать об этом, знаешь ли! — прошипела она, стараясь скрыть обиду. — Думаешь, я мечтаю выйти замуж за такого злобного… напыщенного…. высокомерного… — она выплевывала каждое ругательство с зарождающимся удовлетворением. — Самодовольного… склизкого ползучего гада, как ты! Перестав смеяться, Малфой выпрямился и скрестил руки на груди. Поразительно, с какой скоростью менялось его настроение. — Слишком много прилагательных. Гермиона почувствовала боль в кистях. Она медленно разжала кулаки, чтобы собственные ногти перестали впиваться в мягкую кожу ладоней. — В твоем случае недостаточно, — неловко парировала она, желая оставить за собой последнее слово. Повисла тишина. От напряжения воздух стал настолько плотным, что его можно было резать ножом. Гермионе не хватало кислорода, хотя она часто и глубоко дышала. Она провела всего лишь час в другом мире вместе с этим заносчивым идиотом, но уже настолько вымоталась от постоянных споров и взаимных упреков, что хотелось плакать. Малфой первым прервал тишину. Он медленно пошел в ее сторону, переставляя ноги легко и бесшумно, как дикая кошка. — Хорошо. Допустим, что я — как ты сказала? — склизкий ползучий гад. Но ты не только вышла за меня замуж, так еще и пустила пожить к своим родителям в их магловский дом, хотя вроде как спишь и видишь, как под венец тебя тащит Вислый. — Что ты этим хочешь сказать? — Что вся эта чушь не сходится. Малфой остановился в паре шагов от нее. Его глаза изучающе прошлись по ее лицу. Гермиона сильнее вжалась в полки. Минус незнакомого дома — она понятия не имела, в какую сторону бежать, чтобы спастись от Малфоя, если его вдруг занесет. Лучше бы они остались у родителей. Еще лучше — если бы она осталась, а он бы свалил на все четыре стороны. Он подошел еще ближе, и Гермионе больше некуда было отступать. Она слегка проскользнула спиной по полкам, сдвигаясь в сторону выхода в коридор. Малфой шагнул вслед за ней. Выставив левую руку, он уперся в стеллаж, загородив девушке путь к отступлению. — Знаешь, что я думаю, Грейнджер? Никакое это не будущее, а твои ненормальные фантазии, в которые я каким-то образом попал. Сознайся уже, что ты втрескалась в меня, и верни нас в школу. Страх разом пропал, уступив место раздражению. Он опять за свое! Больше всего на свете Гермиона терпеть не могла, когда собеседник не внимал уже имеющимся доказательствам. — Ты видел мою память! — раздраженно возразила она, вскинув подбородок. — Я… я в-влюблена в Рона. Ты мне не интересен! Тебя даже не было в школе в Рождество, откуда мне было знать, что ты придешь в этот долбанный туалет?! — Я видел недостаточно. Она пихнула Малфоя в грудь, но он не сдвинулся с места. Да какого водяного черта она должна заново ему все объяснять? — Загляни ко мне в голову и сам просмотри разговор с мамой. Гермиона сама не поверила, что сказала это. Но она слишком устала, чтобы тратить время на бесполезные споры. Малфой моргнул и слегка отстранился. — Мне не особо нравится копаться в твоей памяти, Грейнджер. — Но ты это делал, — она зашипела почти так же, как Гарри, когда он разговаривал на парселтанге, — и без моего разрешения. А теперь я разрешаю. Или что — боишься увидеть правду? Он смотрел на нее еще пару секунд, а затем палочка уперлась ей в подбородок. Она закрыла глаза — не очень приятно, когда в твою голову залазят в третий раз за последний час. Теперь она понимала, почему Гарри был так зол после занятий окклюменцией. В этот раз Малфой произнес заклинание вслух: — Легилименс. Гермиона стоит на кухне в родительском доме. В этот раз воспоминания не проносятся урывками; наверное, потому что она не сопротивляется. Гермиона видит каждую эмоцию на лице матери: она смотрит слегка обеспокоенно, но хихикает, прикрывая рот: «…его семья… просто ужас какой-то! Я думала, отцы на свадьбе подерутся! Но Драко же не виноват, и он меняется…» «На какой свадьбе?» Мама протягивает ей снимок с холодильника и рассказывает, как Гермиона была счастлива в этот день, но Малфоя, кажется, больше заботит сама фотография. Изображение на пару мгновений зависает в памяти. Сомнений быть не может, это действительно они. Теплая, радостная улыбка Драко совершенно преображает его лицо. Он смотрит на нее с каким-то щенячьим восторгом, словно действительно влюблен. И эта улыбка, этот взгляд вызывают в ней какую-то щемящую тоску. Ни в каком из миров он бы не стал улыбаться ей так. Надпись на фотографии выделяется. Он смотрит дальше: усмехается над выдуманным алиби о потери памяти. Гермиона чувствует, что он не давит. Она в любой момент может вырваться из-под его заклинания, и ее это успокаивает. «Он бывает грубым, но чаще Драко — замечательный молодой человек» «А он… никогда не оскорблял вас?» «Никогда» В нос ударяет мамин запах, и Гермиона вновь растворяется в ее теплых объятиях. «Ты можешь сказать, где я… где мы с Драко сейчас живем?» «В Коукворте, по улице Паучий тупик. Честно, это совершенно неприглядное место, но дом почему-то дорог твоему мужу» Разговор окончен. Гермиона замерла в ожидании, что Малфой выберется из ее головы, но внезапно... Она видит перед собой теплицы профессора Стебль и лицо Рона, искривленное в презрительной улыбке. Типичной малфоевской улыбке; она даже не верит, что перед ней именно Рон. «Клуб Слизней! Название просто идиотское. Что ж, надеюсь, вы там повеселитесь. Попробуй подкатить к Маклаггену, чтобы Слизнорт объявил вас королем и королевой Слизней» На заднем плане Гарри, краснея до кончиков ушей, усиленно борется с бешеным огурцом, только что вытащенным из недр трухлявого пня. Собственный голос Гермионы обиженно звенит в голове: «Нам разрешается приводить с собой гостей. Я думала позвать тебя…» По картинке пошла рябь как от камня, брошенного в воду. Она попыталась представить сегодняшний завтрак — как сидит в Большом зале и без аппетита ковыряет яичницу. Словно в насмешку над ее жалкими попытками давление в голове усилилось, и она ощутила руку на своем плече. Рон в ее воспоминаниях смотрит растерянно. «Ты хотела пригласить меня?» «Да! — отвечает она саркатически. — Но, раз ты хочешь, чтобы я подкатила к Маклаггену…» «Я этого не хочу», — слышится шепот Рона, и все ее нутро наполняется трепетом. Низ живота сжимается от предвкушения, что скоро они наконец-то будут вместе, а потом накатывает гнев. Гермиона тянется вперед, все еще видя лицо Рона перед собой. Благодаря руке на ее плече она снова чувствует свое тело. В воспоминании такого не было — тогда их прервал Гарри, разбивший чашку для огурцов. Но откуда Малфою знать об этом? Больше он ни хрена не увидит. Она находит губами мягкие сухие губы. Слегка обхватывая их, аккуратно проводит языком по нижней губе в обманном маневре, чтобы через мгновение впиться в нее зубами. Не смей лезть в дорогие мне воспоминания! — кричит внутри своей головы. По лицу Рона проходит трещина, а после оно исчезает. Спасительная пустота нахлынула вместе с болью — наверное, это последствия инородного вторжения. — Ты совсем… — донесся до нее крик Малфоя, отражаясь в голове новым приступом боли, — совсем свихнулась? Гермиона с усилием открыла глаза. Малфой стоял в метре от нее, прижав пальцы ко рту. Между ними блестела кровь. — Как ты смеешь копаться в моей голове? — Ты сама позволила! Гнев, помогший вернуть контроль над разумом, накатил с новой силой. Теперь он напоминал Адское пламя. Еще немного, и она врежет Малфою, не в силах себя контролировать. — Позволила посмотреть разговор с мамой, и только! — Я хотел убедиться, что ты действительно влюблена в Уизли! — Убедился? — Честно сказать, я в шоке от твоих любовных предпочтений. Он же ведет себя как кретин! Гермиона расхохоталась и с силой тряхнула головой. Хвост из каштановых волос распушился, и резинка повисла где-то ниже ушей. За сегодняшний день Малфой столько раз нарушил границы ее личного пространства, сколько не нарушали все знакомые парни вместе взятые. И после этого он смеет называть Рона кретином! — Знаешь, кого он мне напомнил в том воспоминании? — Она выплюнула слова, с презрением глядя на Малфоя. — Тебя! Только вот Рон, в отличие от тебя, никогда бы не залез ко мне в голову без разрешения! — Точно! Он всего лишь поцеловал твою соседку на глазах у всего факультета, хотя дал согласие пойти с тобой на этот ваш сраный бал. — Это! Не твое! Дело! — закричала она. Малфой вдруг нахмурился. Он сделал несколько шагов назад и замер, засунув руки в карманы брюк. — Пока я здесь, это и мое дело тоже! — спокойно ответил он. Его губа все еще кровоточила. Несколько капель, скатившись по подбородку, упали на белоснежную ткань рубашки. Малфой облизал раненую губу, и Гермиона уставилась на его рот. Прежде чем укусить, она ведь его не целовала? В гостиной стало нестерпимо жарко. Малфой поймал ее взгляд и, поднеся правую руку к лицу, провел большим пальцем по кровавой полосе. Кровь размазалась по подбородку. Глядя ей в глаза, он закусил губу и криво ухмыльнулся. Ведь не целовала? Комнату озарил яркий зеленый свет от полыхнувшего в камине огня. Их головы синхронно повернулись в его сторону. Среди языков пламени возникла знакомая рыжая голова. — Тук-тук, есть кто дома? — спросила Джинни Уизли. — Джинни! Гермиона бросилась к камину, почти плача от облегчения. Как же она была рада видеть подругу! — Гермиона, привет! И… Малфой, — ее голос слегка похолодел. Она кивнула слизеринцу и снова обратилась к подруге, уже стоявшей на коленях возле камина. — Слушай, Гермиона, тут такое дело… К нашей скромной компании хочет присоединиться Рон… Сердце затрепетало. Неужели она все же увидит его в этом времени? — К какой компании? — слегка охрипшим от волнения (и недавних криков) голосом спросила Гермиона. — Ты меня прости, — затараторила Джинни, оставив ее вопрос без ответа, — Я не хотела его звать, но с утра он завалился к нам с Гарри, заявив, что простил тебя и хочет помириться, — фыркнув, она наклонила голову и посмотрела на подругу из-под бровей; ее губы изогнулись в кривой усмешке, обычно свойственной Фреду или Джорджу. — А еще он мельком сообщил, что будет не один. Хочет, видите ли, познакомить нас со своей девушкой. Болван! Как будто никто не догадается, что на самом деле у него на уме… Джинни захихикала, а воспарившее, было, сердце Гермионы с треском рухнуло вниз. Малфой за ее спиной то ли засмеялся, то ли закашлялся. — Джинни, я не совсем понимаю, о чем ты… — Ну как, о чем! — Заметив выражение лица подруги, Джинни нахмурилась. — Вы же сами пригласили нас с Гарри праздновать Новый год в Паучьем тупике. Ты забыла? Малфой тихо простонал. Гермиона растерялась. И почему гадание нужно было проводить именно в канун Нового года? В любой другой день она вряд ли бы должна была тащиться к родителям с мужем слизеринцем. Или с ним же принимать в гостях своих друзей гриффиндорцев. Интересно, Гарри и Рон вообще в курсе, с кем она здесь якобы живет? — У вас случилось что-то? — спросила Джинни, все еще хмурясь. — Бодроперцовая настойка, — невпопад выдала Гермиона свою легенду, — Я приготовила… по новому рецепту и утром выпила, то есть, мы выпили, и… И память отшибло… И я… Забыла все. Вообще все… Че-е-е-ерт, только бы не расплакаться. Гермиона ущипнула себя за бедро, надеясь, что Джинни этого не заметила. — Так, подруга! Я ничего не поняла, кроме одного. У вас нет еды? Гермиона виновато кивнула. Честно сказать, она не имела ни малейшего понятия, есть ли у нее вообще кухня. — Так это не проблема, — Джинни с облегчением выдохнула. — Дай мне десять минут. Совершу набег на кладовую и сразу к вам. — Спасибо, Джинни! — Жди, я скоро. — Она наполовину пропала из камина, но сразу же вернулась. — Так Рону и его девушке можно прийти? — С нетерпением ждем, — ответил Малфой вместо Гермионы. Джинни глянула на него, и уголок ее рта дернулся. Она помахала рукой и исчезла. Когда огонь в камине успокоился, Гермиона развернулась к Малфою. — С нетерпением ждем? Он оскалился. — Разве не для этой информации ты проводила свой ритуал? Девушка ничего не ответила. Она снова повернулась к камину. Подтянув колени к подбородку, Гермиона решила смотреть в огонь до тех пор, пока не заболят глаза. Сдерживать слезы больше не получалось — последние силы ушли на то, чтобы не расклеиться перед Джинни. Как бы больно Гермионе не было, внутри себя она признала правоту Малфоя. Да, она затевала гадание именно для этого. Вот только… Даже слов Джинни о том, что у ее брата есть девушка, было достаточно для завершения ритуала, но в этом и заключалась сложность: она понятия не имела, как его закончить. Перспектива знакомства с будущей пассией Рона, пусть даже в еще несуществующей реальности, совершенно не привлекала. Малфой поерзал в кресле, и она вздрогнула, вспомнив о его присутствии. Гермиона вдруг поняла одну простую вещь: ее замужество уже свидетельствовало о том, что они с Роном не вместе! Чего она ожидала, будучи женой другого человека? Гермиона давно не чувствовала себя настолько глупой и невнимательной. Джинни не удивилась, увидев здесь Малфоя. Она поздоровалась с ним, пусть даже неохотно. Никаких стычек или обидных слов. Как бы Гермиона не относилась к их фальшивому браку, окружающие его воспринимали всерьез. К тому же, совершенно спокойно. Если только… если только это не было защитной реакцией ее психики. — Грейнджер… — позвал Малфой. — Наверное, ты прав, — решила она высказать свою догадку, вытирая слезы руками. — Все, что здесь происходит — всего лишь мои фантазии. Возможно, перед отключкой я действительно увидела тебя в туалете, и потому подсознание дорисовало тебя как часть моей жизни. На самом деле мы никогда не поженимся… Ты сам сказал, что это полная чушь!.. Просто однажды я встречу две тысячи четвертый год, будучи одинокой и никому не нужной, наблюдая, как Рон демонстрирует свою девушку. — Хорошая теория, — с сарказмом заметил он. — Вот только я здесь, нравится тебе это или нет. — Никакой фантом не признается, что он фантом. За ее спиной раздался тихий смех. Гермиона повернулась к нему. Кресло Малфоя стояло к ней гораздо ближе, чем она думала. Отражая всполохи свечей, украшающих рождественскую ель, его глаза странно блестели. — Я настоящий. Этот дом настоящий. Ты, очевидно, тоже настоящая, раз я вижу весь этот бред, потому что моя фантазия не способна выдать такой сюжет даже в самом кошмарном бреду. Его подбородок и рубашка были все еще испачканы кровью. Гермиона переместила взгляд с его глаз на прикушенную губу. Она заметно вспухла. — Боль, кстати, тоже настоящая. Как и другие… ощущения. Тонкие пальцы легко коснулись раны. Гермиона вспыхнула, отчего-то вспомнив прикосновение к его мягким губам. — Так ты мне веришь насчет… — Мелкая Уизли придет примерно через минуту, — перебил он. — Отойди от камина, иначе она наступит прямо на тебя. Малфой встал с кресла, быстрым шагом пересек гостиную и растворился в темноте коридора, оставив Гермиону сидеть на полу в гостиной в замешательстве.