Воля к жизни

      Саше бы это не понравилось. Он стал бы в молчаливой задумчивости смотреть куда угодно, но не в его сторону. И захотел бы задеть плечом, если проходил бы мимо, или схватить за грудки и высказать все, что думает.       Саше бы это не понравилось. То, как он ушел к почти случайной женщине, ничего ему не сказав. То, как он все продолжает подливать сладкого вина ей в бокал и обманывать, глядя в глаза.       Саша бы не оценил, если бы узнал, что Ярослав пошел на это только ради него. Устроил свидание с другой женщиной ради своего парня. На что бы он обиделся сильнее – на то, что это свидание, или на то, что это свидание с девушкой? Он бы почувствовал свою неполноценность, если бы был в курсе.       Поэтому Саша не узнает. Ни того, что Ярослав нарушил обещание, ни того, что он наговорил очень много ванильной чуши, чтобы она согласилась встретиться.       Он слушает с таким вниманием, что она готова поверить – ему действительно интересно, что происходит в ее жизни. Этот взгляд, когда смотришь человеку в глаза, рассматриваешь узоры на радужке, а думаешь о чем-то далеком. Если по воле злой судьбы Саша пройдет мимо и поднимет глаза на окна ресторана – точно его увидит. Что бы ему здесь делать? Из них двоих вышла бы глупая сценка а-ля «Что ты здесь делаешь? – А ты?»       Можно ведь было выбрать столик в центре зала, но нет – у женщин своя романтика. И вот он уже скучает по Саше. Спросить бы у него, чем он сейчас занят. Интересно же. А вдруг выйдет так, что Саша тоже мило беседует с какой-то женщиной?.. А если еще и в этом же ресторане…       Он осторожно переводит взгляд на окно. Вечер и теплое освещение внутри зала превратило стекло в зеркало. Среди посетителей нет ни одного знакомого лица. С одной стороны – это облегчение. Саши здесь нет. Но с другой – даже жаль. Если бы он прямо сейчас позвонил, то Ярослав нашел бы любое оправдание, чтобы с ним поговорить. Не важно о чем, только бы его услышать.       Разговор как по заказу прерывает звонок. Саша.       – Это по работе, надо ответить. – оправдывается он и отлучается, говоря, что это всего на минутку.       Ярослав берет трубку и боится услышать от него что-то вроде «С кем ты?» или «Кто эта женщина?»       «Ты меня предал»       – Ты еще не закончил?       – Работаю.       А на деле он беспокоится, что Саша узнает правду. Или что по законам жанра партнер возникнет из ниоткуда. И тогда ссоры не избежать.       – Я ждал, что ты позвонишь. – отвлекается Ярослав.       – Да ну?       – Конечно, тебе же делать нечего. – шутит самым саркастичным тоном. – Вот и звонишь всяким.       – Какая ты, все-таки, тварь противная. – смеется Саша. – Я заеду сегодня?       – Давай в одиннадцать.       – Идет.       – Так идет или едет?       – Блять, Ярик.       Нести любую чушь, лишь бы не признаваться, что скучаешь. Не говорить, что с кем-то другим думаешь о нем, потому что он лучше в каждом своем проявлении. Не позволить ему догадаться, что солгал.       – А ты уже освободился?       – Нет, но я просто хотел… – Саша умолкает.       Я просто хотел тебя услышать.       – Знаю. Я тоже.       Его голос почему-то срывается, когда он смеясь говорит:       – Мы конченые.       – И что? Все наладится, клянусь.       Саша недолго молчит, а после бросает обрывками фраз:       – Ладно. Увидимся.       Связь прерывается.       Ярослав выдыхает, скрывая лишние эмоции на лице. До цели рукой подать, осталось только не дать ей сорваться. Пусть та девушка думает, что он здесь из-за нее.       Он возвращается к ней, а она продолжает рассказывать о чем-то и мельком жаловаться на строгое начальство.       – А кем ты работаешь?       – Да просто механик на заводе.       И с этого момента она начинает говорить о важном. Его глаза загораются неподдельным интересом – она упоминает операторы.       – В теории, их можно отключить?       

***

      – А ты умрешь за меня?       В темноте переплетаются пальцы, и этого мало. Дышать с ним одним воздухом недостаточно – нужно гораздо больше. Он хочет наблюдать, как меняется выражение Сашиного лица, когда они вместе. Если он прикрывает веки или улыбается уголками губ, когда Ярослав рядом – там, в темноте – он хочет это видеть. Не достраивать смутный образ внутри, а смотреть на него перед собой. Ярослав хочет его настоящего.       Прошло не так много времени с момента, как Саша попросил подождать. Вероятно, он не рад такому вопросу. Но эта идея плотно приклеилась где-то в сознании и не собирается отваливаться.       Сашины руки скользят под его толстовку. Ярославу не нравится чувствовать касания в темноте. Мрак не помогает и не прячет – насмехается. Еще раз показывает, насколько они оба беспомощны. Тьма хватает за шкирку и тычет носом в эту пропасть между ними и людьми. В темноте ярче заметна неполноценность. Люди могут проявлять любовь при свете. Они – только как грязные крысы в своих норах, докуда не достают рассветные лучи. Они, единственные на весь мир, кому нет места под солнцем и никогда не будет. Те, от кого отвернулся Создатель.       Саша притягивает к себе и тихо просит:       – Перестань.       Он медленно оставляет пару невесомых поцелуев на его шее. Таких, что их не слышит ни оператор, ни они сами. Теперь понятно – это попытка отвлечь. Саша делает все, лишь бы Ярослав переключился на его присутствие. Чтобы думал о том, как теплые руки гладят спину, а его лицо так близко, что на кожу ложится спокойное дыхание.       – Я здесь, никто не мешает. Все нормально.       – Это унизительно. – жалуется Ярослав. – Ты серьезно этого не чувствуешь?       – Нет?       Ярослав отворачивается.       – Ответь, наконец, на вопрос.       – Ярик…       – Просто скажи. – ровным голосом требует он.       – А ты сомневаешься?       Его руки опускаются ниже к талии, пальцы залезают под резинку штанов, а Ярослав по-прежнему не реагирует.       – Я же приехал, так побудь со мной. – продолжает Саша.       – Я хочу, но точно не так.       – Да брось.       Но партнер отстраняет его ладонью в грудь.       – Ладно. – соглашается Саша. – Я легко умру за тебя. Как будто ты не в курсе.       Он умрет за него. Легко шагнет за край и сорвется вниз. Он не побоится оставить все достигнутое за жизнь позади. Все победы, навыки, опыт – все исчезнет в одно мгновение. Ради него.       Разве это жизнь? Это что-то отдаленно напоминающее ее. Это жалкое существование, в котором есть место готовности отдаться в руки смерти за кого-то еще. В котором есть причины для обещания умереть друг за друга.       – А ты?       – А я постараюсь сделать так, чтобы не пришлось.       Саша находит в темноте его ладонь – скользит по плечу и переплетает пальцы. А Ярослав так до сих пор и не осознает, что делает все, чтобы в итоге прийти к двойному самоубийству.       – Но, если все-таки… то я согласен.       – Не думай об этом. – он обнимает его свободной рукой и не получает ответа. – Ты все усложняешь. Почему нельзя просто оставить все как есть? Я же…       И больше ничего не может сказать. Он ведь тоже это чувствует. Он видит, как стреляет неполноценность. И ничего с этим не делает. Хочет сказать «я же люблю тебя, расслабься, все не так страшно». Но молчит. Вынужденная тишина рвет на части их обоих, вот только Саша почему-то терпит. Его слова тоже встают поперек горла, так почему?       – А если есть шанс что-то изменить? Ну вдруг. – со смутной надеждой в голосе произносит Ярослав. – Откуда ты знаешь, что нельзя?       Его голова лежит на Сашином плече, пока руки безвольно висят вдоль тела. Он пытается рассмотреть небо за шторами – луну или бескрайнюю черноту. Но плотные шторы мешают. Те, что он повесил, чтобы спрятаться от всего мира, теперь скрыли от него все. Все, кроме Саши.       – Ты сейчас делаешь все то, что хотел в прошлый раз.       Он прав. Саша рядом, а Ярослав лежит на его плече. И наконец обнимает в ответ.       – Я хочу по-другому.       – Хоти. – выдыхает Саша.       – Ты в меня не веришь?       – Я за тебя боюсь.       Он еще не знает, что выход уже найден. Он есть, и его двери настежь распахнуты. Все, что нужно – это сделать шаг. Да, после выхода наружу останется всего три дня, но ведь совсем скоро новый год, праздники, пьянки. Никому не будет до них дела. А там о них могут и вовсе забыть.       Да, останется недолго, но оно того стоит. Саша того стоит.       Можно до победного метаться по стране, целоваться днем у всех на глазах и показать всем, что раз Бог позволил этому случиться, значит, был не против. А потом – обойти железный занавес и пересечь границу. Ведь там, где она заканчивается, есть целый мир. Что-то настоящее, о чем все вокруг твердят с ненавистью, а Саша связывает с другим уровнем развития. Там, за стеной, куда не ходят поезда и не летают самолеты – там точно есть жизнь. Другая и совершенно прекрасная.       – Если есть хоть какой-то шанс на успех – надо что-то делать. – настаивает Ярослав.       – Если он есть. – повторяет Саша. – А если нет? Ярик, чудес не бывает.       – Зануда.       Ярослав обнимает его крепче. Кажется, партнер может чувствовать пульс вдохновленно бьющегося сердца.       Все возможно. Все на свете можно исправить. Все в этом мире можно изменить. Вопрос только в том, как это сделать, и кто станет первым осмелившимся.       Саша выдыхает и задумывается.       – Ты уверен?       – Конечно. – без раздумий отвечает Ярослав.       – Ладно. Ладно, хорошо. – нервно смеется он. – Давай попробуем.       – Все получится. Клянусь.       Другого выхода он не видит. Все обязано сложиться так, как он хочет.       Больше не придется стоять в темноте и бояться каждого шороха, неосторожного слова, неловкого жеста – все это совсем скоро закончится. Больше не нужно терпеть.       Он может сопротивляться и легко воспользуется этим правом.