Ведь не осталось никого…

      Я снова очнулся. Вау. И снова в своём старом доме, двадцать шестого октября. Я встал с кровати и, не завтракая, оделся и пошёл в полицейский участок.       Взяв всё самое необходимое и взяв с столовой две пачки чипсов, я сложил всё в багажник и развернул карту. В бардачке лежал карандаш, и я отметил свой дом и тот, в котором жил в предыдущем цикле. Я решил пожить в том городе, но на этот раз основательнее подойти в выбору дома. Мне нужен был дом с шаговой доступностью к магазину. Неплохо было бы ещё и к полицейскому участку. Такой дом мне удалось найти. Она находился почти в центре города.       Я завёл машину и тронулся. Я, конечно, знал, что за рулём нельзя есть и пить, но урчащий живот заставил меня пересмотреть это правило. Наконец, я доехал. Дорога в этот раз заняла полтора часа вместо часа. Но это меня не сильно беспокоило. Что было важно — это красивый, с вида уютный домик с несколькими деревьями на территории. Я легко улыбнулся и зашёл внутрь. Сразу стало понятно, что домик принадлежал какой-то культурной семье. Я нашёл одну спальню с двухместной кроватью, гостиную, большую кухню, обширную ванную и… детскую комнату. Как только я зашёл туда, перед глазами возникла моя очаровательная Юля. Эта комната была похожа на нашу, поэтому я прямо увидел, как девочка сидит на кроватке, утонув в подушке, и медленно читает. Мне нравилось в это время сидеть с ней, слушать её мягкий голос, гладить по длинным, пшеничного цвета волосам…       Я отогнал воспоминание. В багажнике всё ещё лежали вещи, а значит, я должен их разобрать. Я постарался сосредоточиться на этом.       Этот дом был полон ненужных мне вещей. Но поскольку я нашёл здесь ещё и кладовку, проблема размещения вещей была решена. Там были несколько закрученных банок с огурцами и помидорами, видимо, оставшиеся с лета. Их я перенёс на кухню, а затем заполнил освободившиеся шкафы своим добром.       Подходило время обеда. Живот снова заныл. Я на скорую руку пожарил себе картошки и съел её, даже не подождав пока остынет. Помыв тарелку и оттерев сковородку, я лёг на диван в гостиной. Я прокрутил в голове «вчерашний» день. Память услужливо подкинула разъярённое лицо брата, когда тот меня бил. В детстве, «вчера»…       В детстве родители его всегда ругали. За плохую отметку, за отвратительное поведение… Нет, он не был хулиганом. Ужасным его поведение было только в глазах уставших после работы родителей. Чаще всего его ругала мама. Поставит в угол, а потом не разрешит поужинать и заставит лечь спать. Андрею было очень обидно. А на мне никогда не срывались. В детстве я был мягким, изнеженным. Но сейчас всё изменилось. Андрей после всякого наказания, особенно тяжёлого, плакал в подушку. Не по мужски, но понять его можно. Я каждый раз ложился с ним и успокаивал.       Он меня любил. Часто он брал вину на себя, не желая, чтобы меня наказали. Я был ему так благодарен!       Но с годами всё изменилось. Мне было тринадцать, му тринадцать. К тому времени мы уже переехали, и у нас были отдельные комнаты. Мы с Андреем почти не общались. Он учился и где-то пропадал по вечерам, у меня были дополнительные занятия. Однажды, придя с английского, я увидел плачущую на кухне маму и папу, держащего её за плечи. В тот день Андрей сбежал из дома. Видел я его только один раз.       Его привели ко мне на допрос. Он попался на ограблении магазина. Продавец успел вызвать полицию, его скрутили и привезли в участок. Я поначалу даже не узнал его, ведь с тех пор прошло четырнадцать лет. Его лицо было в крови, видно его сильно избили.       Он меня сначала тоже не узнал. Но потом разрыдался и рассказал об этих годах. Всё оказалось не так хорошо, как планировалось. Андрея посадили в тонированную машину без окон и повезли в неизвестном направлении. Поездка длилась много часов, он уже успел тысячу раз пожалеть о своём побеге. Ему оставалось лишь надеяться на то, что его оставят в живых. Наконец, дверь открылась и его вывели из машины. Банда поселила его в холодном, заброшенном доме с запуганным пятнадцатилетним блондином, Юрой. Того тоже вовлекли в группу, затем перевезли в тот город и оставили там. Андрей попытался сбежать, но его поймали, сломали ноги и занесли в квартиру. Юра его, как смог, выходил.       Сначала, первый год, его заставляли только воровать. В восемнадцать он совершил своё первое убийство. Но его не поймали. Дальше — хуже. Его заставили похитить девушку и привезти её в определённое место. Андрей сначала хотел отказаться, но ему угрожали, поэтому пришлось согласиться. Везя её к заброшенному дому, он размышлял о её судьбе. Хотелось спасти её, отпустить, но собственная жизнь была дороже.       И вот его поймали на грабеже. К счастью, жертв не было. Но мне пришлось дать ему пожизненное.       Подошло время ужина. Я сделал себе яичницу, съел и помыл посуду. Хотя кусок в горло не лез. Я включил телевизор. На этот раз работали мультики. Очередная ностальгия по детству.       Я лёг спать, зная, что монстров не будет ближайшие восемь дней.