Я подарю тебе верность

      Использовав ближайшую дверь и игральные кости, они переместились в Призрачный город. Ши Цинсюань то и дело настороженно осматривался по сторонам, стараясь не отставать от высокой фигуры демона в красном. В прошлом он бы и не обратил внимания на мелких демонов, которыми был наполнен город, но сейчас на грани жизни и смерти, ему казалось, что каждое из существ выглядит для него угрозой. Он отвёл взгляд от показавшегося ему особенно страшного призрака и стал искать взглядом Градоначальника. Заметив, что сильно отстал от него, старик покрепче взялся за трость и стал быстро ковылять к Алому демону, успокаивая себя тем, что рядом с ним он будет в безопасности. Когда они зашли в Дом блаженства, их встретил Се Лань. Он бросился в объятия мужа, но, заметив за ним гостя, отпрянул, изумлённо посмотрев на старика перед собой:       — Повелитель Ветров? Что с вами?..       Но принц моментально осадил свой напор, вспомнив, что некогда Повелитель Ветров стал простым смертным. И в отличие от самого наследного принца, над Ши Цинсюане время было властно. Мягко улыбнувшись, Се Лань поприветствовал старого друга как положено:       — Повелитель Ветров, рад видеть, что с Вами все в порядке. Расскажете, что с Вами происходило за все эти годы, и чем я могу помочь?       Бывшее божество не было нужды просить дважды, и он стал рассказывать, чем жил последние годы. Как странствовал по разным городам, помогал по возможности нуждающимся и всем сердцем хотел исправить прошлые ошибки. После рассказа старика, Хуа Чэн отметил, что с таким чувством вины, тот может переродиться демоном, и рекомендовал контролировать этот процесс, чтобы не впасть в безумие или не попасться под руку их общему знакомому.       По просьбе Се Ланя бывшее божество поселили в Призрачном городе недалеко от храма Тысячи Фонарей, чтобы тот мог в любой момент помочь старому другу.       Градоначальник был не в восторге от этой идеи. Ему казалось, что это повлияет на привычный ему быт. И не ошибся. Ведь любимый муж вместо того, чтобы проводить время с ним, оставлял его наедине с каллиграфией, проводя всё своё время с Ши Цинсюанем. «Ему и без того плохо», «он так слаб», «я ему нужен» — слова о заботе от принца стали выглядеть как оправдания, от чего Хуа Чэн уже подумывал ускорить процесс обращения бывшего божества в демона насильственной смертью.       Однако, когда его терпение уже подходило к концу, он узнал, что Ши Цинсюаня уже нет в Призрачном городе. Ни на минуту не расстроившись и надеясь, что его жизнь вернётся в прежнее русло, алый демон вздохнул с облегчением. Его Высочество снова будет принадлежать только ему. По крайней мере большую часть времени, а не как это было сейчас — только по ночам. Но не было места его горю, когда Се Лань стал обвинять демона в том, что он прогнал бывшее божество из вредности. Тогда Хуа Чэн спокойно объяснил принцу, что его вины тут нет. Что решение проблем, которые никак его не затрагивают, вовсе не его головная боль. Наследный принц поверил, однако настаивал на поисках. Но Собиратель цветов под кровавым дождём отмахнулся от этой идеи, говоря о более серьёзных делах. Одним из них была попытка связаться с Черноводом для того, чтобы тот закончил весь этот фарс с богом Ветра, наконец выяснив с тем отношения. Но в ответ снова была тишина. Хуа Чэн решил, что поиск спящего Хозяина чёрных вод интереснее поиска старика, и покинул Призрачный город, прося Се Ланя вернуться в Небесные чертоги на время его отсутствия.       Вопреки исчезновению из поля зрения божества и непревзойдённого, Ши Цинсюань даже не пытался скрываться. Он с большим усердием посещал места, которые много значили для него при жизни и последующем вознесении. Сначала посетил родной город. После — гору, где они совершенствовались с братом. Следующей остановкой выбрал столицу, чтобы навестить старых знакомых. В конце концов старик оказался у башни Пролитого Вина. Той самой, где он некогда вознёсся. Для него это место казалось самым логичным, чтобы закончить свой путь.       Несколько дней он придавался воспоминаниям, упиваясь дешёвой выпивкой. Всё время Ши Цинсюань думал о том, где и когда он мог повернуть не туда. Справедливый, щедрый, добрый и отзывчивый — он всегда был всеобщим любимцем. Пусть и не всегда искренним, но все же у него не было врагов. Как он думал. Верил. Искренне хотел верить, что максимальным злом в его сторону могла быть всего лишь зависть, направленная к нему и брату. О Ши Уду он думал больше всего последние пару дней. Стал переосмысливать происходящее, надеясь увидеть ситуацию с другой стороны. Ведь тот просто не нашел другого способа помочь своему младшему брату. Будь что-то ещё, он точно не навредил бы Хэ Сюаню. Не смотря на свое высокомерие, Повелителя Воды нельзя было назвать плохим человеком. Но все же Черновод так безжалостно убил его, при этом больше желая увидеть, как это сделает Ши Цинсюань. Будто бы от этого стало легче. Будто бы это что-то изменило.       — Смерть брата ничего же ему не давала, — продолжил рассуждать он уже вслух, — его родных это бы не вернуло, сам он вряд ли обрел покой, тогда… За что?.. — старик осушил очередной бокал вина и горько заплакал. — Ведь тогда получается, единственный, кто в этой ситуации больше всего страдает это… Я?       Эта мысль стала буквально навязчивой. Хэ Сюань остался отомщен, брат искупил свою вину обезглавливанием, а что же он сам? Неужели он, Ши Цинсюань, заслужил доживать свои годы в нищете с такой болью? С такой тяжёлой ношей и бесконечным поиском ответов? В груди стало тяжело, дыхание стало совсем прерывистым и хаотичным от бесконечного потока слёз. Слёз, которые вместо того, чтобы помочь ему смыть хотя бы часть его страданий, предательски развивали мрачные мысли.       — Ты же искренне ненавидел меня? Обрёк меня жить с теми чувствами, с которыми остался когда-то сам. Надеюсь, ты получаешь удовольствие, наблюдая за этим, если тебе вообще есть хоть какое-то до меня дело?!       Новый прилив чувств вызвал очередной поток слёз. Убиваясь своими мыслями, Ши Цинсюань наконец решил всё это закончить, как вдруг услышал шаги.       — Никакого удовольствия. Выглядишь жалко, — прозвучал холодный голос, который он, казалось, мог узнать из тысяч других. — Вместо того чтобы попробовать снова вознестись и доказать, что был достоин, ты просто всё это время жалел себя. Жалкое зрелище.       Повернув голову, Ши Цинсюань заметил темную фигуру Хозяина чёрных вод, стоящую у входа. Тот стоял, облокотившись о стену, даже не смотря в сторону собеседника.       — Я… — дрожавшим голосом, взмолилось бывшее божество. — Я… просто хотел поговорить с тобой и расставить все точки…       — Точкой была голова твоего братца, — резко оборвал его Черновод. — Если ты наивно думал, что моя благосклонность к тому, что я отпустил тебя, могла стать запятой, когда ты так бездарно прожил свою жизнь — то ты невероятно глуп. Даже глупее, чем я мог представить.       Демон замолчал, поражаясь количеству подаренных объяснений своему собеседнику. Тот же сжимал свои одежды, подавляя слезы. Вся его ставка на разговор со старым знакомым не сыграла и оказалась самой болезненной иллюзией. Мысли в голове будто материализовались и стали ранить его душу и разум.       — Неужели ты никогда не считал меня своим другом? Ты же сам говорил, что давал мне шанс… И даже после того, как я выбрал брата, ты оставил меня в живых. Только… — в попытках говорить бесконечным потоком, старик практически задыхался в собственной истерике, но всё же отдышавшись, продолжил, — только… Только для того, чтобы увидеть, как жалко я стану выглядеть в конце?       Черновод молчал. Он развернулся в сторону выхода, не видя смысла в дальнейшем разговоре: он уже прямо сказал, как видел продолжение пути старого знакомого.       Демон ждал его вознесения, чтобы доказать самому Ши Цинсюаню, что вопреки всему, он может своими силами вершить свою судьбу и вернуть всё, что у него было. Но тот только и делал, что искал бессмысленной встречи, строя какие-то догадки об отношении демона к собственной персоне.       Мерзко.       Его последняя надежда насытиться сейчас просто беспомощно жалела себя, вспоминая былое величие и обиды. Теплясь иллюзорными чувствами привязанности и благосклонности к нему, Хэ Сюаню, он просто искал его вместо того, чтобы двигаться дальше.       Убого.       Ведь даже чёрный демон, одержимый собственной обидой и местью, продолжал двигаться вперёд и стал непревзойденным, отложив свою цель до лучших времён. До того, как обретёт силу. Силу, в которой нуждался. Силу, благодаря которой он достиг желаемого и мог поступать только так, как хотел сам, считаясь мнением только с равными себе. Почему же сам Хэ Сюань искал силы, а Ши Цинсюань думал, что, стоя на месте, он добьется хотя бы взгляда в его сторону?       Чувство отвращения встало комом в горле.       Демон не собирался больше ничего объяснять и решил просто уйти, чтобы избавить себя от продолжения этой и так затянувшейся комедии, но услышал торопливые шаги в свою сторону. Не глядя, Черновод оттолкнул приближавшегося Ши Цинсюаня. Следом до демона донесся звук падающего тела. И металла. Мысль о том, что никчёмный старик хотел отомстить за себя, немного возвысила его с самого дна на уровень морской тины. Но это все ещё не достойно внимания и потраченного времени. Даже не обернувшись в сторону человека, Хэ Сюань покинул башню, оставив барахтающееся в попытках встать тело наедине со своими мыслями. Для него бывший Повелитель Ветра, некогда олицетворявший надежду и веру в судьбу, стал просто жалким посмешищем, неспособным даже принять действительность и подняться вопреки своему положению. Демон не увидел в нём даже толики собственного упорства и желания бороться за себя.       К голоду прибавилось чувство тошноты и обречённости.       На выходе из башни Хозяина чёрных вод ждал знакомый силуэт.       — Мне неприятно, что ты игнорируешь меня. Я могу и обидеться, знаешь ли, — послышался бархатный голос, звучавший с явным упреком.       Вместо ответа, бледная рука Черновода коснулась, как когда-то, плеча. Он не находился с ответом. Не мог признаться, что всё, к чему он стремился не наполняет его, а ещё больше опустошает. Не мог сказать, как много питал надежд к Ши Цисюаню и его пути. Всё, чего он хотел сейчас — вернуться к себе и снова спать. Больше не осталось интереса ни к чему. Существование Хэ Сюаня стало бессмысленным, и он боялся осознать это и окончательно исчезнуть. Рука на мгновение слегка сжалась на плече и спешно опустилась ниже, мягко касаясь чужой руки.       — Я голоден, — всё-таки сказал Хозяин чёрных вод, без подробностей объясняя своё нынешнее состояние. — Твои обращения вели к большему голоду. У меня не было возможности ответить тебе, и я бездействовал.       Хуа Чэн направил взор единственного глаза на непревзойдённого и тяжело вздохнул. Свободной рукой он накрыл руку собеседника и передал тому духовную силу.       — Не хотелось бы остаться последним непревзойдённым, — послышался еле слышный шепот. — Я очень ценю твою компанию и партнёрство, так что пока у нас есть общие дела, не стесняйся просить о помощи.       Черновод не находился ответом. Компания Собирателя цветов была ему приятна. Эта связь была тем, чем он действительно дорожил. Алый демон был единственным, кого он уважал и считал равным. Единственным, кто понимал его и помогал бороться с этим навязчивым чувством голода.       Хэ Сюань продолжал молчать, осторожно подбирая слова и желая поведать хотя бы часть своих чувств. Пообещать, что будет отвечать, даже находясь на пороге смерти. И только начав было говорить, он услышал раздавшийся глухой звук у стен башни. Запахло смертью.       Сморщившись, чёрный демон отпрянул от собеседника.       — Мерзость, — было единственным, что он сказал, прежде чем вновь исчезнуть.