Леска

      Бог открыл глаза и осмотрелся. Судя по густой чернильной темени за окнами, миновал час быка.       "Долго же я проспал... Хорошо, что Мин-сюн ещё не пришёл," — лениво подумал Цинсюань, потянувшись, чтоб размять затекшие конечности. А потом вдруг оледенел, осознав, что завернут в одеяло.       "Может, я сам во сне завернулся?" — забилась в мозгу лихорадочная надежда. Юноша сел на циновке, посмотрел вокруг... Сердце оборвалось, когда взгляд упал на собственную одежду — та больше не валялась по всей комнате в весёлом беспорядке, а лежала аккуратной стопкой. Вся. Включая нижние штаны.       Разум Повелителя Ветров тонул в холодном ужасе. Уж вещи-то он во сне точно сам сложить не мог — он их и в сознании отродясь так аккуратно не складывал... А это значило... Значило...       Дрожа, небожитель нашел в себе силы взглянуть на кровать. Ведь, если он сам занял лежанку Мин И, то...       "Ну, всё. Это конец. Он всё видел. Он наверняка понял, чем я занимался... Но, может, всё-таки... " — Цинсюань кусал собственные пальцы и тихонько раскачивался, глядя на крепко спящего на его ложе черноволосого бога.       "Что "всё-таки", дурень? Ты лежал в его постели без штанов, перепачканный... Перепачканный... Бог знает чем! Как ещё это можно интерпретировать? Он тебя даже одеялом прикрыл, чтоб эту гадость не видеть! Ну, почему я такой? У меня чудесные родители и нормальный старший брат — как я получился таким бестолковым? Что я скажу Мин-сюну, когда проснётся? Как буду в глаза смотреть?" — небожитель обливался слезами, стараясь не плакать вслух, но всё же не сдержал сдавленный всхлип. Повелитель Земли зашевелился во сне и перевернулся на спину. На беду Цинсюаня из-за облака выглянула луна, выхватив из тьмы плечо, ключицу, белоснежную шею... На которой, будто один из тех красных лепестков, сиял след поцелуя — отпечаток грешной страсти из "Пагоды золотых цветов".       Бог ветра помимо воли представил, при каких обстоятельствах могло появиться это безобразие, и мигом пожалел об этом.       "Серьезно? Вот сейчас? — несчастный едва не взвыл в голос и быстренько принял женский облик. — Ничему меня жизнь не учит..."       От осознания собственной безнадёжности слезы хлынули ручьем.       Слишком много эмоций свалилось одновременно, Цинсюань не мог этого вынести. В комнате гостиницы потянуло сквозняком, грозя разбудить владыку земли, поэтому Повелитель Ветров, продолжая плакать беззвучно, быстро оделся во что придется и вылетел в ночь.       По улицам города Ли завыла настоящая буря. Потоки воздуха неслись вдоль улиц, пригибая деревья, поднимая пыль и листву, пугая птиц и случайных прохожих...       Подобно ветру мчалась заплаканная и растрёпанная девушка, в которой мало кто узнал бы блистательного Ши Цинсюаня. Вперёд нее по земле катились какие-то бумажки, потерянный за день мусор... Было так стыдно, было так больно, так не хотелось утром прочесть отвращение в золотых глазах... А оно там появится, обязательно появится — Цинсюань знал. Помнил, как кривилось лицо брата, когда он задавал интимные вопросы. Брезгливость... Повелитель Ветров хотел провалиться сквозь землю, исчезнуть — лишь бы никогда не увидеть этого выражения на лице Мин-сюна.       Девушка-ветер неслась, не разбирая дороги, даже не глядя перед собой...       Пока не наткнулась на высокую темную фигуру, что едва не сбила ее с ног.       — Я так долго тебя искал, — прозвучал голос из тьмы, и на тоненьком запястье ошарашенной богини защёлкнулся странный серебряный браслет.       Ветер на улицах города Ли моментально стих.