Тихий омут.

***

      Сон уходит каждый раз когда Юнги закрывает глаза. За целую ночь он спит всего минут пятнадцать, каждый раз поднимаясь с опаской разглядывая комнату. Каждый раз его поднимает сон из воспоминаний того дня. Дня, когда альфа потерял одну часть себя и не смог забрать часть человека, которого любил. Любит до сих пор...       Поздний вечер Юнги сидит в здание, где проходит собрание по обсуждению очередной вылазки, только человека не хватает. А сердце Агуста не спокойно, чувствует беду. От чего он не может сконцентрироваться, теряет суть в важных моментах. Сону должен был вернуться уже давно, но его все нет. Отвлекается, смотрит в телефон, но ничего. Время идет, а не звонка от альфы ни сообщения нету.       "Не стоило отпускать его одного! " — вопит разум.       "Знаю. Но он сильный, он выживет. " – вторит ему Юнги.       Чон Сону — друг детства Юнги, брат и любимый человек. Да, альфа. Да, они оба знают, что это не правильно. Да, один из них встретил истинного и вроде все бы стоит прекратить. Но ни Юнги, ни Сону не могут, не хотят.       — Судьба – злодейка. А любовью правит Сатана. — пришел когда-то к нему Сону с такими словами.       В тот день оба альфы поняли, что плевать... Плевать на правила. Плевать на окружающих. Плевать на все. Они будут жить здесь и сейчас, пока они есть друг у друга. Их поняли, приняли и вроде как не осуждали. По крайней мере в лицо ничего не говорили, а что говорили за спиной, альфы не слушали. Тэхён не сразу понял брата и его выбор. Но видя как "цветёт" его брат, пусть даже рядом с альфой, был рад, что тот смог найти своего человека.       Металлическая дверь скрипит, но на пороге появляется совсем не тот, кого ожидает Агуст. Вместо родного лица, ему перестает окровавленное лицо помощника, что ехал с Сону в склад конкурентов-наркоторговцев. Слова не нужны. Мин понимает все сразу, срывается с места и бежит к машинам.       — Стой! — догоняет его Тэхён в то время как Юнги пытается завести машину. Он видит в его глазах до селе не виданные эмоции: страх, злость и несгораемую надежду. — Я поведу.       Подъезжая к месту, где должен быть Сону руки Юнги уже тряслись от нервов, а губы шептали одно единственное: "нет." Еще из далека братья увидели черные клубы дыма, а подъезжая ближе столбы огня, которые медленно распространялись по всему зданию. Юнги не видит ничего, кроме дыма, но отчаянно рвется во внутрь здания. Следующий за ним Тэхён, еле успевает оттолкунуть его от летящий сверху балки и увернуться самому, хоть и за цепляет рукой горячие железо.       Сону находят в середине первой комнаты, придавленной куском балки. Не задумываясь Юнги пытается вытащить его из-под неё, но больше причиняет боли. Останавливает его только слабо сжавшая его рука, на которой не осталось и живого места после ожога, Юнги поднимает на Сону взгляд. Потускневшие глаза смотрят прямо на него, но кажется сквозь. На лице застыла улыбка, а голос пробирается через адскую боль в горле, вырываясь приглашенным хрипом:       — Юнги, хватит прошу. Уходите, меня уже не спасти. Пожалуйста живи, позаботься о своëм брате... Проследи пожалуйста за моим... Люблю...       Юнги слушает, обещает, но также пытается поднять чертову балку. Он не слышит, о чем Сону просит Тэхён, не чувствует как его силой вытаскивают из здания. Приходит в себя лишь на улице, когда последняя стена рушится создавая огромный грохот. Наверное хорошо то, что Тэхён все также не отпускает его, иначе бы в этот день смерть забрала бы двоих любящих друг друга людей.       В тот день, под стенами здания, Юнги потерял не только любимого человека, но и ту часть себя, которая умела именно жить, а не просто выживать. Единственное, что хочется так, это найти того маленького омегу, убедиться что с ним все хорошо. Оставить брату державшиеся на плаву дело, убедиться что тот будет в достатке. И уже тогда можно отправиться вслед за любимым.       Юнги спускается на кухню, понимая, что больше не уснет. И ждет время до вылила с чашкой кофе в руках. ***       Как и думали омеги, Хосока положили в больницу. Лучшая палата, охрана и не шанса на побег. В тот же день Пака Чонгук забрал сразу, а Хосок , хоть и проходил все нужные обследования, требовал привести к нему друга. Уставший от его истерик бета, запер его в палате угрожающе приказывая сидеть тихо. Но даже после таких угроз, зная что пока Намджун не скажет с ним ничего не случиться, продолжает говорить, чтобы ему привезли Чимина. Успокаивается лишь, когда Чимин входит в палату с несколькими пакетами вещей. Тогда у них появились, пусть и кнопочные, но телефоны. А в каждом было всего три номера: друг друга, Намджуна и Чонгука. Вечером третьего дня в палату Хосока Чимин возвращается с небольшой спортивной сумкой.       — Собираем все, что необходимо и быстро. — Чимин говорит не громко, так чтобы слышал его только Хосок. Сам быстро перебирает пакеты, и так как на улице середина весны, перекладывают в сумку несколько водоласок и штанов. — Через пятнадцать минут можно будет покинуть это место. Лекарства, которые нужны и пригодятся в дальнейшем у нас есть. Только не знаю куда...       — Я знаю. — перебивает его Хосок, и ловит вопросительный взгляд. — От дедушки, папиного отца, остался дом в лесу. Почти на границе с большим городом. А как нам удастся избежать нашего смотрителя?       — Сейчас этот хрыч пьет чай с сильным снотворным. И предположительно скоро уснет и проспит достаточно долго. Дальше нам поможет выбраться от сюда мой давний знакомый, который был рад со мной увидеться и с радостью поможет выбраться. То, что дом, о котором ты говоришь находиться рядом с большим городом это хорошо. Переночуем там, если твое состояние не ухудшиться, то через большой город можем попасть в Лавендер. Там у Минсока есть квартира, ключи от которой он нам даст.       — Хорошие у тебя знакомые.       — Первая любовь.       Как и планировалось, через пятнадцать минут омеги покидают палату, а вскоре и больницу. Перекинувшись парой слов с Минсоком, полблагодарив его и пообещав беречь себя, Чимин с Хосоком отправляются в домик в лесу.       Хосок точно уверен, что этот дом еще цел, а ключи лежат на том же месте. Никто про это укромное место его деда не знал, значит никто не должен его прикорманить. Конечно, они понимали, что годы могли взять свое и от дома может остаться, дай Бог, одна целая комната. Но они насчитывали хотя бы на это.       Хоть Тихий омут городок не особо большей, но до середины леса они добрались к середине ночи. Удачно подвернувшийся в конце города ларек, спас их от голода, на несколько дней. Поэтому решив немного передохнуть, благо в лесу не водятся дикие звери, они в полной темноте едят бутерброды. Тишину нарушает только редкий кашель Хосока и пение птиц.       — Знаешь, за эти несколько дней твой кашель стал гораздо лучше, — Чимин наливает из термоса горячий чай и протягивает его Хосоку вместе с таблеткой. — Но лекарства должен будешь пить пока полностью не пройдет.       — Знаю. — прожевывая бутерброд говорит Хосок. — Расскажешь почему он поставил тебе метку?