***
Прошло некоторое время, по недавно взявшемуся обыкновению за мной заехали Элис и Эдвард. Сев на заднее сиденье рядом с ней, я сонно потянулась и зевнула, ведь встала только пол часа назад. Я даже не успела понять, что на улице слишком холодно для моего наряда — лёгкой блузки со свободными рукавами, приталенным силуэтом и плиссированной юбкой чуть выше колена. — Ты как-то слишком легко оделась. — обеспокоенная моей задумчивостью, сказала Элис вместе приветствия. Эдвард, глянув на меня с водительского сиденья, кивнул, поддерживая её. — Взяла первое, что попалось под руку, я немного проспала. — отвертелась я, борясь с желанием прикрыть глаза и заснуть. Элис хмыкнула, словно мне не поверила, а я потерла глаза руками. Доехав до школы, я вышла, но пока что осталась стоять с Эдвардом и Элис. Только сейчас я начала чувствовать холод, а присутствие рядом двух вампиров, обладающих температурой тела даже ниже, чем на улице, совсем не способствовало согреванию. Силясь не дрожать, я не без любопытства наблюдала, как Эдвард, сдерживая улыбку, смотрит на***
Не смогу сказать точно, получилось у меня убедить Беллу или нет, ведь она ничего не отрицала и ни с чем не соглашалась. Однако я всё же склоняюсь к варианту, что она мне поверила. Я раз за разом убеждала Свон, что она просто сильно ударилась головой и я видела, как Эдвард подошёл к ней незадолго до аварии. Да и никаких вмятин видно не было — я сказала, что сама проверила. На самом же деле их, если я не ошибаюсь, уже убрал Эммет. В общем, после школы мы снова ехали — на этот раз в дом к Калленам. Решимость Джаспера чуть поубавилась — теперь он был на грани того, чтобы принять мою точку зрения, более гуманную. Все сели за большой, в виде вытянутого овала, стол из красного дерева. Карлайл во главу, Эсме рядом с ним и так далее. Я села так, чтобы видеть их, рядом с Эдвардом, который сидел напротив Эсме. Глубины её золотистых глаз были полны тревоги за него, и я глянула на Эдварда, которому было явно нечем утешить женщину, которую искренне считал своей матерью. — Сожалею, — произнес виновник сего торжества и посмотрел сначала на Роуз, севшую прямо напротив Карлайла и смотревшую на него в упор не отводя глаз, затем на Джаспера, оставшегося стоять за спиной Розали, и потом на Эммета, который сидел рядом с Роуз. — Я не хотел подвергать риску никого из вас. Это было неосмотрительно, и я беру на себя всю полноту ответственности за свои опрометчивые действия. Розали снова свирепо уставилась на него. — «Всю полноту ответственности» — то есть? Ты намерен всё исправить? — Не тем способом, который имеешь в виду ты. Ещё до того, как всё случилось, я собирался уехать. Вот теперь и уеду. — ровно и негромко говорил Эдвард, а я почти услышала его неозвученные мысли: «Если буду уверен, что ей ничего не угрожает…» - Ситуация разрешится сама собой. — Нет, — пробормотала Эсме. — Нет, Эдвард. Он похлопал её по руке. — Всего-то на несколько лет. — С одной стороны Эсме права — теперь вам нужно знать, что о вас думают люди и твоё исчезновение будет некстати. — высказалась я. — А с другой? — готовясь мне возразить, спросил Эдвард. Я покачала головой — ему действительно незачем уезжать, если у меня всё получилось. — А если нет? — ответил на мои мысли он. — Тогда попробую ещё раз. Тем более, ты верно тогда сказал — никто ей не поверит, даже если она решит кому-нибудь рассказать. Карлайл на хорошем счету даже у моих придирчивых родителей, никто не станет думать такое про его сына. — рассуждала я дальше, не глядя ни на кого и сохраняя спокойствие. Я краем глаза увидела, как Эдвард стиснул зубы — он знал, что я права. Эсме стала чуть менее огорченной, Карлайл перестал хмурить брови, даже на лице Розали проступило что-то, похожее на признание моей правоты. Уверенность Джаспера и Роуз пошатнулась, но если Розали и смирилась с непреклонным решением Карлайла, то Джаспер всё ещё стоял на своем. Джаспер был очень близок с Элис — именно она подарила ему надежду на мир без войны и она нашла с ним семью Калленов. Они были родственными душами, словно родными братом и сестрой и, как говорила иногда Элис, никогда не подумали бы о романтических отношениях. И ключевым аргументом к присоединению к варианту Карлайла стали эти её слова, ошеломившие Эдварда и не понятые никем, кроме него: — Когда-нибудь я буду её любить, Джас. И очень рассержусь на тебя, если ты не дашь этому случиться. Как по заказу, я начала себя плохо чувствовать. Обычно я называла такое состояние обострением анемии — разом приходила тошнота, головокружение и боль в висках, а с ним и все сопутствующие вплоть до повышенной температуры и обморока. Слова Калленов слились в одно целое так, что я уже не пыталась что-то разобрать, а писк в ушах не позволил и прислушаться. Скоро в глазах начало двоиться, а затем темнеть, силуэты Элис и Эсме, сидящих напротив, стали расплывчатыми и нечёткими. — Мег? — словно через слой ваты услышала я голос Джаспера, уловившего перемену моего состояния по эмоциям. Затем наступила темнота.***
Резкая головная боль заставила меня очнуться, через силу открыв налившиеся свинцом веки. Перед глазами заплясали, как в калейдоскопе, разноцветные круги, а среди них лицо Карлайла, фонариком светившего мне в глаза. От света я зажмурилась и рвано выдохнула, пытаясь не обращать внимания на боль. — Маргарет, слышишь меня? — спросил Карлайл, убрав фонарик. Проморгавшись, я кивнула. Краем глаза увидела сидящих рядом обеспокоенных Элис, Эдварда, Эсми и Джаспера. Он стоял, нахмурившись и всем своим видом выражая облегчение от того, что я так скоро проснулась. Я даже по своим ощущениям понимала, что пробыла без сознания не больше получаса. — Как себя чувствуешь? — Голова кружится. — нахмурилась я. — Почему не сказала, что болеешь? — следом спросил Карлайл, помогая мне присесть на диване в гостиной. Теперь я заметила Эммета и Розали, стоявших у лестницы с весьма нервным видом. — Как прошли переговоры? — сделала попытку перевести тему я, но осклабилась под пронзительным взглядом Элис, Эдварда и Джаспера. Тогда я закатила глаза и буркнула: Не хотела я, чтобы все думали, что я больная. Да и не настолько мой диагноз серьёзен, чтобы обращать на него внимание. — Если запустить анемию, то начнутся более тяжелые симптомы, например вирусные и бактериальные заболевание, кровоточивость десен, одышка, нарушение сердечных ритмов, апатия… — Поняла-поняла, хватит. — поспешно остановила его я, чувствуя, как бледнею ещё сильнее, чем было ранее. Карлайл улыбнулся, а трое, глядящие на меня, помрачнели ещё больше. Даже Эдвард не знал — я всеми силами старалась отогнать от себя мысли об этом диагнозе, чтобы он ни о чем не догадывался. Я тоже улыбнулась, стараясь сгладить ощущение недосказанности. — Почему я не видела, что это произойдет? — только Карлайл скрылся из комнаты, посоветовав мне пару лекарств для повышения гемоглобина, ко мне подскочила Элис. Я вспомнила, что сегодня не завтракала дома и не ела в школе, поэтому, скорее всего, и случилось это «обострение». — А какая уже разница? — ответила я вопросом на вопрос, видя, как закатил глаза Эдвард. Джаспер стоял неподвижно, только беззвучно дышал, но и в этом я могла ошибаться. — Маргарет! На возмущения Элис я ответила тяжелым вздохом. — Потому что когда я принимала решение не завтракать, ты была занята. Вот и не увидела. Ты просто не можешь себе представить, что со мной может что-то случиться, пока вы рядом, и не проверяешь мое будущее. — построила логическую цепочку я. Заметив на её идеальном лице виноватое выражение, я снова приподняла уголки губ. — Всё хорошо, Элис. — так нежно, как только могла, успокоила её я. Мне тяжело дался этот тон, но я справилась. Было очень непривычно. — Ладно. Я видела, что Эдвард влюбится в Беллу. — сказала Элис, а мне показалось странным, что её имя она произнесла с такой интонацией, словно она уже была её подругой. Но я быстро отбросила эти мысли, всё же, это Элис — от неё можно ждать чего угодно. Краем глаза я увидела, что Эдвард бросился со своего места и убежал. — Влюбится в человека? — переспросила я, глуповато моргнув. — Ты, похоже, тоже забываешь, что сама человек! — широко улыбнулась Элис, взяв меня за руку ледяной ладонью. — Нет, просто это… не похоже на Эдварда. Он же почти век был один, а тут влюбится, и даже не в себе подобную. — Он хочет уехать, чтобы этого не случилось. — уже с сожалением в голосе продолжила Элис. — Мы подумали, может, ты сможешь уговорить его остаться? Эсме очень переживает. — Он же мысли читает, забыла? И сразу раскусит нас всех, даже в дом зайти не успеет. — Ну Мегги… — Элис сложила руки в умоляющем жесте, а я не смела ей отказать. Да кто бы смог — золотистые глаза пристально глядят прямо на меня, нижняя губа подрагивает, а выражение лица такое, словно она вот-вот расплачется, пусть и не может? Я глубоко вздохнула и кивнула, Элис просияла и молниеносно чмокнула меня в щёку. До того, как Эдвард вернулся домой, я тщательно продумывала аргументы — главными были душевное состояние Эсме и безопасность остальной семьи. И следующие переговоры один на один с ним прошли отлично, кажется, Эдвард правда задумался и позже сказал мне, что решил просто не контактировать с Беллой и останется в Форксе. Я широко улыбнулась и, не сдерживая порыва, обняла его. Следом в его комнату влетела радостная Элис, уже увидевшая, что Эдвард изменил решение. А за ней вошёл Джаспер — его притягивали наши положительные эмоции и, как сказала мне Элис, моя по-человечески искренняя улыбка. — Попрошу всех в гостиную. — негромко произнесла я, сохраняя на лице полуулыбку. Скоро в просторную комнату пришли Эсме с Карлайлом, а за ними и Розали с Эмметом. Эдвард сидел за роялем, Элис и Джаспер — на диване рядом со мной. Я пересела на банкетку с Эдвардом лицом к остальным. — У меня сегодня хорошее настроение. Давай, Эд. Он заиграл замысловатую мелодию, так и порхая длинными пальцами по клавишам, а я начала рассказывать, блаженно улыбаясь и наблюдая за реакцией. — Наверно, в жизни главное — семья, Те люди, без которых жить нельзя, С кем в январе не холодно в метель, Кто чашку кофе принесет в постель. Наверно, в жизни главное — уют, Когда по вечерам родные ждут. Очаг горящий, милый сердцу дом И поцелуи в щечку перед сном. Когда всегда есть с кем поговорить, Печаль свою и радость разделить, Улыбки, взгляды, полные тепла И два привычных слова «как дела?». Наверно, в жизни главное — семья, Где муж с женою — лучшие друзья, Когда душа не просит пошлых драм, Когда читают мысли по губам. Как важно в суматохе будних дней Идти рука в руке к мечте своей И просто знать, что любишь и любим, Что ты на этом свете не один. Эсме сияет улыбкой и взглядом тёплых янтарных глаз, Карлайл приобнимает её за плечи и безмятежно смотрит на неё. Эммет с Розали, беззабвенно глядя друг на друга, обнимаются, а Эдвард с ухмылкой на лице продолжает играть, начиная любимый этюд Эсме. Элис звонко хлопает ладонями, а Джаспер прикрыл глаза. Не зная про его вампирскую сущность, я бы подумала, что он спит. Ради такой по-настоящему семейной идиллии я была готова на многое. И ни за что не позволю, чтобы с этой семьёй что-то случилось.***
Прошло больше месяца, и Эдвард беззастенчиво игнорировал Беллу. Она сначала даже здоровалась с ним и пыталась проявить дружелюбие, но потом перестала делать и это. Эдварду было плохо, мне казалось, что он уже влюбился и жить без неё не может. В кафетерии я стала сидеть вместе с Калленами, потому что вырывать Элис и Эдварда из семьи стало немного неловко. А ещё меня стала доставать Лорен Мэллори — позже я узнала, что раньше она пыталась заарканить Джаспера, а увидев, как я легко начала общаться с ним, каждый раз делала попытки задеть, брызнуть ядом или ещё как-то нагадить. Я шла на биологию, когда она снова меня настигла. — Эй, Мейсон! — громко позвала меня она, вложив в свой носовой голос как можно больше снисходительности. Я, сохраняя равнодушное выражение лица, обернулась, глядя на неё снизу вверх. — Ты, говорят, с Джаспером Хейлом переспала. Как это — спать со всеми Калленами одновременно? Вокруг уже скопились зеваки, с интересом наблюдающие за начинающимся конфликтом. В груди что-то неприятно кольнуло, хоть я и понимала, что все сплетни, которые распускает про меня Мэллори — неправда. — Лучше ты мне расскажи, как это, когда все парни предпочитают тебе других девушек? Более красивых и незаурядных? Беллу Свон, например. — ответила я. Странно, что я опустилась до того, чтобы спорить с ней. Слишком плохое у меня было настроение, чтобы оставить всё так, как есть. Нужно же хоть иногда ставить Лорен на место? — Что ты сказала, стерва? — со злостью в голосе взвизгнула она, а я брезгливо фыркнула и закатила глаза. — Ты не только тупая, но ещё и глухая. — небрежно взглянув на неё, словно она была просто грязью на подошвах моих ботинок, бросила я. Зеваки начали перешёптываться и тихо посмеиваться. — Да я тебя опозорю! Загноблю так, что ты уедешь из своего грёбаного дома вместе со своей гребаной семейкой Калленов! — А вот про семейку Калленов я бы предпочла не распространяться. — выплюнула я, свирепо нахмурившись. Сзади подошёл Джаспер и Элис — они оглянули взглядом толпу, явно слыша весь разговор с самого начала. Я почувствовала влияние Джаспера — толпа начала расходиться. — Лорен, я думаю, тебе пора. — я холодно оскалилась, а за мной мрачно улыбнулись, сверкнув зубами, Элис и Джаспер. Лорен испуганно попятилась, а потом и вовсе убежала, спотыкаясь на длинных каблуках. — А я говорила: не пей мою кровь, отравишься. Джаспер и Элис рассмеялись, рассеяв негативную атмосферу. — Какой кошмар, Лорен Мэллори мне угрожает. — со скепсисом в голосе буркнула я. — Можно подумать, она сделает тебе что-то серьёзное! — улыбнулась Элис. — Особенно, пока мы рядом. — добавил Джаспер, криво ухмыльнувшись. — Надо бы поинтересоваться у Эдварда, что именно она собирается предпринимать. — задумчиво проговорила я. — А то вдруг она моему отцу расскажет свои сплетни? При этой мысли сердце забилось чуть чаще. Прошло много времени, а с отцом я всё ещё не помирилась. Он изредка ворчал на меня, аргументируя моими частыми отсутствиями дома и поздними приходами, а я его игнорировала. Всё стабильно. Но Мэллори может всего парой слов испортить мою итак пошатнувшуюся репутацию в глазах отца, а если сильно наговорит, то и в глазах матери. На мысли накатило спокойствие, я поняла, что это работа Джаспера и благодарно кивнула. Он порой очень мне помогал, часто моё спокойствие давало сбой, и тревожность наполняла меня если не полностью, то на три четверти точно. Элис говорила, что Джасперу не нравилось чувствовать мои отрицательные эмоции — он привык ощущать мою радость, воодушевление и видеть мою улыбку, каких с моим приходом в их жизнь стало больше. Я не знала, как к этому относиться, но предполагала, что мне должно быть приятно, ведь мои эмоции ценят и стараются поменять их в лучшую сторону. До начала урока оставалось около двух минут, и я чудом не опоздала. Двигаясь к своему месту, тронула за плечо Эдварда. — Ко мне сядешь? Надо кое-что рассказать. — сказала вслух я только для Изабеллы, в очередной раз отводя подозрения от Эдварда. Он сначала пристально уставился на меня, продолжая спектакль, а потом кивнул и пошёл со мной на заднюю парту. Белла разочарованно глянула нам вслед — её взгляд я чувствовала спиной. Воспроизводя в памяти наш с Лорен конфликт, я смотрела прямо перед собой, лишь краем глаза наблюдая за Эдвардом. — Я послушаю, что она думает, и тебе скажу. Останься сегодня у нас. — наконец сказал он. «Страшно подумать — Мэллори считает, что я сплю с тобой, Джасом и Эмметом!» — подумала я, сморщив нос. Представить себя рядом с Эдвардом или Эмметом в таком плане я не могла. Каллен усмехнулся почти неслышно, уловив мою мысль, а вот на её продолжение взглянул на меня с ухмылкой пристально и понимающе. Я поняла, что не включила в свой список Джаспера, и тихо-тихо простонала, уронив голову на сложенные руки. И потом мельком увидела, как Белла смотрит на нас, и легонько пихнула Эдварда в ребро, кажется, заработав себе ушиб. Он, еле сдерживая смех, растрепал мне волосы. Я удостоила его последним, полным праведного гнева взглядом и отвернулась, едва не пропустив вопрос мистера Баннера. «Я подумаю. Отец и так возмущается, что я не бываю дома» Эдвард кивнул.***
Прошёл ещё месяц. Всё текло своим чередом — Мэллори успокоилась и больше меня не доставала, хотя Эдвард был уверен, что она продумывает план мести, он и Белла всё так же стабильно игнорировали друг друга, а отец сохранял дистанцию и передавал свои редкие просьбы-приказы через маму. — Белла через минуту должна посмотреть на Эдварда. Постарайтесь выглядеть обычно, — предупредила Элис однажды во вторник. Все, кроме меня стали старательно ёрзать на своих местах. — Лучше не начинай, Элис. Этого не будет. — еле слышно шепнул Эдвард ей, отвечая, видимо, на её мысль. Я понимала, что она подумала. Элис надулась — ей не терпелось познакомиться с Беллой официально, а не только в видении. Мне казалось, что она скучает по девушке, с которой даже не была знакома. Я отпила глоточек от привычной коробочки яблочного сока в руках и почувствовала взгляд Эдварда на себе. — Что? — Ты же знаешь, что я читаю твои мысли? — спросил Эдвард. Все, сидящие за столом, навострили уши. — А что я такого подумала? — Да не в этом дело. Знаешь, почему мы с Элис решили с тобой подружиться? — Не знаю. Мне было как-то плевать. — пожала плечами я, всё ещё не взяв в толк, что ему надо. — Элис увидела, что подружится с тобой и не стала ждать, как мы делаем это с Беллой. А ещё я могу слышать… не все твои мысли. — чуть погодя, проговорил Эдвард. — Что это значит? — приподняв бровь, я бросила на него взгляд, оглянув взглядом стол — все, кроме Элис, как и я, ничего не понимали. — Ты думаешь… странно. То об одном, то о другом. В твоей голове поначалу было трудно разобраться, и до сих пор я не всегда нахожу там то, что мне нужно. — объяснил, наконец, Эдвард, и я стала понимать, о чем идет речь. Был у меня такой грешок — ни на одной задаче я не могла сосредоточиться полностью и часто перескакивала с одной темы на другую. — А ещё, я думаю, это заметили все. — вмешалась Элис, порядком понизив тон голоса. — Ты не пахнешь кровью, как все люди. Эммет, Розали и Джаспер согласно закивали. — Почему? — Не знаю. — И зачем вы начали мне всё это рассказывать? — спросила я, снова отпив сока. — Мы подумали, что ты захочешь это знать. — сказала Элис. — Вообще-то да, это было довольно интересно. — Тут и мы удивились. — за всех подытожила Розали, откинувшись на спинку стула. — А ты интереснее, чем я думал. — внёс свою лепту Эммет, ухмыльнувшись. — Поставила на место Мэллори, кровью не пахнешь, не даёшь Эдварду мысли читать. — перечисляя, он басом рассмеялся. Я закатила глаза, но тоже улыбнулась. — Если я не пахну кровью, то чем? — Ты пахнешь пионами, яблоком и ванилью. — ответил мне Эдвард, ухмыляясь. — И медом! — добавила Элис. — Надо бы спросить у Карлайла, что это значит. — задумываясь, пробормотала я.***
Вечером я снова была у Калленов — на этот раз ночевала у них. Мы сидели в комнате Элис и снова рассуждали о том, что мы говорили в кафетерии. А потом пошли к Карлайлу в кабинет — он, конечно, уже услышал мои шаги. — Карлайл, мы не отвлекаем? — учтиво спросила я, как только постучалась и вошла в кабинет. — Нет, я вас ждал. Что вы хотели, Маргарет? — Ты же наверняка заметил, что я не пахну кровью. — начала я, получив от Карлайла кивок. — Мы подумали… может, ты знаешь, почему? — Вынужден разочаровать — таких людей я никогда не встречал. — с мягкой улыбкой на лице сказал он. — Это весьма интересный случай, но я посчитал бестактным говорить тебе это. Я присела на стул по другую сторону стола и задумалась. Где-то на этаже хлопнула дверь. — А может?.. — начала я, но была нагло перебита Эдвардом, без стука вошедшим в кабинет. — Нет! — громко сказал он. Я закатила глаза. — Не думай даже. — он нахмурился и встал рядом с Элис. — Все будет хорошо! — начала меня отмазывать Элис. Она уже видела, что я полна решимости. — В чем дело? — терпеливо спросил Карлайл. — Я хотела предложить провести эксперимент. Ничего такого — проколем мне палец иглой и проверим, будете ли вы реагировать на неё так, как на кровь обычных людей. Карлайл нахмурился. Идея рисковать мной ему тоже не нравилась. Однако я заметила по Элис, что всё должно сработать так, как я рассчитала. — Элис, ну скажи ты им. — я сложила руки в умоляющем жесте. — Ничего плохого правда не произойдет! Спустя десять минут моих уговоров и аргументов Карлайл, а за ним и Эдвард согласился провести эксперимент. Остальных долго уговаривать не пришлось — разве что Джаспер и Эсме не хотели поддаваться, но тоже не устояли над моими «чарами», как называла это Элис. Мы снова были в гостиной, и на этот раз я стояла, а остальные сидели. Карлайл был рядом со мной, готовясь защитить меня, если всё пойдет не по плану. Я была абсолютно уверена, что всё будет в порядке. Когда Карлайл взял в руки иглу, все замерли и задержали дыхание. Палец проколот, красная капля крови на виднеется на самом его конце. Шестеро вампиров одновременно втянули в себя воздух и… остались стоять на месте. Ни вид, ни запах моей крови не привлёк их внимания. Светлые брови Карлайла от удивления взметнулись вверх. — Надо же, я, конечно, был уверен, что все сдержатся, но не ожидал того, что никого не заинтересует запах. — Кровью не пахнет. — негромко сказал Джаспер. — Если бы я не видел, сказал бы, что никакой крови здесь нет. Я молчала — в голове рисовались новые строфы стихотворения. — Маргарет, ты нормально себя чувствуешь? — заметив, что я немного выпала из реальности, спросил Карлайл. И на всякий случай придержал меня за локоть. — Да, — проморгавшись, ответила я, переводя взгляд с ошеломлённых вампиров на Карлайла. Поздно ночью, около трёх, я увлечённо писала ещё одно произведение. Есть люди - «закаты» и люди — «рассветы». Одни с негативом, другие с «приветом». Но те, что с «приветом» улыбчивы часто, А те что «закаты», обычно несчастны. С одними общаясь, ты чувствуешь холод, С другими и в семьдесят, кажется, молод. И ты от других заряжаешься светом, С другими его круглосуточно нету. Но если отдать человеку — «закату» Кусочек тепла, что исчезло когда-то, А не обвинять, что тоскливо на сердце, Он тоже захочет и греть, и согреться. Ведь людям-закатам, как людям-рассветам, Хотелось бы к счастью пойти за билетом, Но просто любить бескорыстно боялись, Поэтому злились и больно кусались. И люди-рассветы становятся тоже Людьми с негативом на тучу похожих, Когда благодарность в душе исчезает, То небо рассветы в закат превращает. Я тоже порою бываю на взводе, Но знаю, с рассветом печали уходят. И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом». Есть люди — «закаты» и люди — «рассветы»… А Элис, рядом с которой я лежала, с интересом читала и улыбалась.