***
Мег стояла, спрятав лицо за капюшоном толстовки. Руки в карманах, закрытая одежда даже в такую жару — очень на нее не похоже. А в её эмоциях я видел радость, воодушевление и… вину? Стыд или что-то похожее точно было, и отчасти я понимал отчего, но всё же. А затем она откинула капюшон толстовки. Ярко-красным горели глаза на любимом мной лице, побледневшем еще больше, чем раньше. И понял, почему она не вернулась. Первым порывом было подскочить к ней и обнять — но я знал поведение новорожденных, знал и о том, что она может испугаться и навредить себе. Но Маргарет оказалась совсем адекватной — без опаски обняла Карлайла, но быстро отстранилась, вглядываясь в меня. В её эмоциях я точно прочитал одно: любовь, а остальные чувства были неосязаемыми, неважными для нее — даже постоянно мучающая жажда. Мег все не решалась подойти ко мне ближе — боялась. Почему? Я тоже не решался делать первый шаг — все рассматривал её, её изменения. Она явно держалась из последних сил, чтобы не броситься ко мне. А зачем держалась? Снова я не мог понять её помыслов и умозаключений. Поэтому шагнул сам, проверяя её реакцию — но Мегги стояла ровно, всё разглядывая меня, и Карлайл был рядом с ней, его она не боялась и он мог если вдруг что её успокоить. Я совсем слегка применил свой дар — уменьшил её боязнь, увеличил спокойствие. Она это заметила, прищурила алые глаза, смерила меня красноречивым взглядом и усмехнулась, растянув губы в улыбке. Я всегда любил, как она улыбается. Искренне, лучезарно, обворожительно. Я подошел совсем близко — и аккуратно обнял её за плечи. Так привык к тому, что любое физическое воздействие вызывает у нее учащенное сердцебиение, я почти удивился, когда на этот раз такого не случилось. Маргарет несмело обхватила меня в ответ. — Простите меня… — тихо шептала она.***
Я удивлялась, обнимая Джаспера. Отчасти из-за неверия, что мы снова рядом. Немного из-за того, что не чувствовала разницы температур. Он был теплым — как будто мы оба были людьми. Большую часть от того, что он здесь, не ненавидит меня. Обнимает меня как раньше, когда я была человеком. А мне самой уже не хотелось двигаться с места. Всё, что мне нужно, уже рядом. — За что? — так же тихо шептал Джаспер, прижимая меня ближе. — За то, что оставила вас. — отстранившись, уже в полный голос объяснила я. На моем отныне идеальном лице отразилось сожаление, смешанное со стыдом. — Ничего, ты все делала правильно. — успокоил меня Карлайл, положив руку на плечо. — Теперь мы отправимся домой. — кивнул Джаспер, не выпуская меня из рук. — А мне точно будут рады? — усомнилась я, с искренним страхом глянув сначала на Карлайла, а затем на Хейла. — Точно. Все очень скучали без тебя. — убедил меня Карлайл.***
Было очень страшно снова встретиться с семьей Калленов. Всю дорогу до дома, которую я бы не хотела описывать, потому что она была весьма тяжелой, меня всё терзали сомнения. Хоть Карлайл с Джаспером и убеждали меня в том, что мне будут рады, что все скучали без меня, я не могла вытащить из своих подкорок собственные умозаключения, подкрепленные, к тому же, аргументами. Аргумент первый — я не послушала Элис. Аргумент второй — потерялась, из-за чего приблизилась к замку Вольтури. Аргумент третий — бросила их. И он был самым главным, перечеркивающим все возможные плюсы, которых и так было немного. Я лишь отчасти была рада, что согласилась стать вампиром. И то только из-за того, что осталась жива. Теоретически. А остальную часть занимали вечные сожаления. Теперь от своих мыслей мне было некуда деться. Все три дня, что я пролежала, еще будучи человеком, от непрошенных слез меня спасала боль. Во время обращения — тоже. А после не помогала даже сильная жажда. Мне было некуда деться от той душевной боли, мешающей дышать и до сих пор. Даже если мне теперь дышать и необязательно. А когда мы наконец прибежали, я увидела Эсме и остальных, все мои сомнения разом ушли. Элис все же рассказала, что со мной случилось — и Каллены были рады, что я здесь, невредимая и такая же, как раньше. Почти. — Маргарет, добро пожаловать домой… — говорила, обнимая меня, Эсме. Следом я прошлась по всем — Элис, Розали, Эммет и Эдвард и так по кругу. Домой? Я правда дома? Больше никто не сможет мне навредить? Прошла неделя с того момента, как я вернулась к Калленам. Белла не появлялась у них по понятным причинам, а я чуяла людей не только до трассы, но и дальше. И это нисколько не помогало. Запах Беллы и так выветривался уже почти неделю, во время которой я жила в родительском доме. Теперь я хоть и немного, но понимала Эдварда — его подруга пахла так сладко, что я чуть было сама не понеслась к ней домой, но остановила сама себя. А для него она пахла в тысячу раз сильнее. И еще я не понимала, как он держится. Даже в своем доме я была под присмотром Джаспера, ведь если вдруг запах человеческой крови появится в радиусе примерно семи километров, мне было бы не устоять. В дворце Вольтерры, за исключением кормежки раз в две-три недели, человеческую кровь я не чувствовала. А в такие моменты Дем предупреждал меня заранее. Здесь же люди словно были повсюду — машины, которые я также слышала, все время ездили, в них включалась музыка, я почти никогда не могла расслабиться и нормально вдохнуть. А без воздуха жить было очень скучно. Джаспер отказывался проводить со мной спарринги, потому что категорически не хотел вредить мне, и я мучилась не только от жажды, но и от скукоты. Однажды даже позвала Эммета, но его метким словом и цепким взглядом выпроводил Джаспер. А занималась я в это время много чем: бегала по лесу; купалась в реке; разговаривала с Эсме; перебирала одежду с Элис; много думала с Роуз; не приближалась к Эдварду, потому что он насквозь пропах Беллой; Эммет не приближался ко мне, потому что боялся Джаспера; изредка сидела с Карлайлом и рассказывала ему о жизни с Вольтури; каждый вечер стабильно писала с натуры Джаспера. Ну и, конечно же, писала стихи. Отношений с Джаспером я не понимала. Теперь со мной не нужно было осторожничать — скорее наоборот, но он был со мной слишком аккуратен, словно я была бомбой замедленного действия. И чуть мне стоило проявить эмоции, в очередной раз раздраженно фыркнуть или показать хоть толику злости, он оказывался рядом, чтобы меня остановить. Как будто я могла бы осознанно навредить Эсме, Элис или Розали! А я раздражалась от этого еще больше. — Мег, всё в норме? — спросил Джаспер, осторожно приближаясь ко мне. Я угрюмо свела брови к переносице и, подчеркнуто медленно развернувшись, через секунду была в своей комнате. К слову, находилась я до этого на кухне — убирала испортившуюся еду и случайно уронила стеклянный стакан. Тот разбился вдребезги, а Джаспер решил, что я специально вымещаю свою злость на стакане. Он сам так сказал. Пока я убирала осколки, он промывал мне мозги. Никто из Калленов еще не знал о моем даре. Я не хотела говорить сама, чтобы меня не посчитали высокомерной или хвастливой, и они ничего об этом не спрашивали. Все разом решили, что моей отличительной чертой, ставшей моей особенностью в вампирской жизни, стал отличный нюх. Даже слишком отличный, чтобы этому радоваться. Но никак не убеждение. В своей спальне, где теперь мне требовалась только гардеробная, я достала блокнот и привычным движением вытащила ручку из корешка. Я такая, как есть, я не буду другой, Я такая, как есть, я останусь такой. Я наивна бываю, бываю — вредна, Но такая, как есть, я на свете одна. Я такая, как есть, я умею любить. Кто увидит меня, тот не сможет забыть. Я умею ласкать, но умею и бить. Я умею спасать и умею губить. Я такая, как есть, я похожа на страсть. Строя жизнь, я себя успеваю ломать Я немного грущу, и немного смеюсь. Я бесстрашна бываю, но я и боюсь. Я такая, как есть, я люблю помогать. Но бывает, что я не могу не кричать. Я бываю вольна, а бываю одна. Пылкой быть я могу, а потом — холодна. Я такая, как есть, я не стану иной. Я немного поплачу у вас за спиной, Вытру слезы и мило в ответ улыбнусь. И такой, как я есть, к вам опять повернусь. Бороться с частым в последнее время раздражением мне помогали стихи. Я писала о том, что чувствую, а бывало что и просто о чем-то отвлеченном, и мне становилось легче. Я услышала, как по лестнице поднимается Джаспер, и скрестила руки на груди, считая его шаги. Первый, второй, третий, четвертый, несколько по коридору, а затем он замер перед дверью. Занес над ней руку, думая, стучать или нет. Я открыла перед ним дверь. Облокотилась об косяк, приподняла вопросительно бровь и скрестила руки на груди. — Меня раздражает, что ты ведешь себя так, будто я бомба замедленного действия. — первой высказалась я. — Я боюсь, что ты выйдешь из себя и… — недоговорил Джаспер. В мыслях я продолжила его фразу. — Я хочу, чтобы ты мне доверял, но никаким доверием не пахнет, когда ты так обращаешься со мной! Я выдохнула и вдохнула воздух. Где-то по трассе проехала машина. Пахнуло человеческой кровью, но я даже бровью не повела. У меня тут поинтереснее. — А ты мне доверяешь? — Да! Не задумываясь, громко и обиженно выпалила я. Надо сказать, чистую правду выпалила, и он это видел. И чувствовал. Слишком расстроенная, я схватила блокнот со стола и прыгнула в окно. Мягко приземлившись, сначала побежала, а затем, когда убедилась, что нахожусь вне видимости Джаспера, сбавила ход. Запах человеческой крови распалял огонь в горле, что начинало саднить еще сильнее, но я не остановилась, пока не перестала его чувствовать. Теперь я точно была одна — посреди густого леса, когда закат только-только затронул небо. Как никогда я была рада, что не пахну, как другие вампиры, и могу спокойно спрятаться, уверенная, что меня никто не найдет. Я нашла ветку на дереве, где с любой стороны меня видно бы не было, и села на нее. Спрятала лицо в ладонях, тихонько завыла. Может, я действительно настолько неуправляема, что Джаспер больше не доверяет мне? В моих красно-алых глазах, словно слезы, заблестел яд. Но плакать я теперь не могла. Скоро я услышала бег, удивляясь, как раньше не учуяла чужой запах, но успокоилась, потому что по направлению ко мне бежала Розали. Роуз была практически единственной, кто обращался со мной, как раньше. Ладно, вру — не как раньше со мной общался только Джаспер. И это сильно бесило. Наконец, среди деревьев я увидела блондинистую макушку. Я спрыгнула с дерева, чего-то ожидая от нее, и подошла ближе. — Не меня ищешь, Роуз? — улыбнулась я, не показывая того, что только что сильно грустила. — Тебя. Ты же помнишь, что завтра весенний бал? — спросила Розали, тоже улыбнувшись, и приобняла меня. — Помню, а что такое? — Может, сходим на него? — заговорщицки предложила Роуз, взглянув в мои глаза. — Ты в своем уме? Хочешь, чтобы я перерезала всю школу? — удивилась я. — Я наблюдала за тобой всю неделю — ты хорошо держишься. — А с этим что предлагаешь делать? — я подняла брови и указала пальцами на алые-алые глаза. — Линзы. Их придется часто менять, но это вполне возможно. — тут же нашлась Розали. Я в задумчивости оглянулась, пытаясь разыскать, за что зацепиться взглядом, и вспомнила про свое платье, которое готовила на бал. Он будет вечером, не будет риска обнародовать сверкающую кожу, и серые линзы можно легко купить. Но я должна быть уверена, что не сорвусь. А проверить как? Не буду же я рисковать Беллой или другими людьми ради себя. — Роуз, ты сама-то во мне уверена? — усомнилась я уже вслух, повернув к ней голову. — Джаспер ни за что не позволит, чтобы я там находилась. И Эдвард тоже. — Я в тебе уверена. А остальных мы убедим — ты это умеешь лучше, чем я. Я замерла, вспомнив про свой дар. Его я не использовала с тех пор, как вернулась с Италии. — А ты права…***
Я смотрела в зеркало, нервно выправляя ладонями идеально выглаженный подол платья. Оно, разумеется, сидело на мне безупречно — подчеркивало тонкую талию, от колена оголяло стройные ноги с каблуками на тонкой шпильке. От бантика на шее я отказалась, и квадратный вырез красиво открывал точеные ключицы. Всё же, отличное ателье я выбрала. Подняв взгляд выше, я отметила темно-каштановые волосы, кудрями спускающиеся до середины лопаток, пара прядей была закреплена на затылке заколкой, чтобы не лезли в глаза, на бледном овале лица горели ярко-красные глаза. Поморщившись, я подкрасила губы блеском и надела линзы. Оттенок слегка отличался, но если сильно не разглядывать, было не отличить. Теперь я выглядела как-то человечнее — даже с учетом слишком бледной кожи и увеличившейся в разы грации. С Джаспером я так и не помирилась, поэтому на бал мы идем раздельно и в гордом одиночестве. Нисколько не применяя свой дар, я выпроводила его из своего дома поздно ночью и предавалась своим мыслям, и написала еще одно стихотворение. У меня под кожей — вода. И киты. И ирис с бергамотом. Литр виски, два кубика льда, и талон к психиатру в субботу. Вместо поступи — танца надрыв, беспощадно, до боли, до колик. Меня нет. Я возьму перерыв. Вместо подписи - крестик и нолик. Словно яблока ломтик, без сна подрастает луна понемножку. Меня в нос целовала весна, как бездомную рыжую кошку. Растреплю свои косы и ветру отдам. Раскидаю по сумеркам сердце. Я давно заплатила по вашим счетам. Пусть от памяти некуда деться. Перечитав его еще раз, я кивнула сама себе. Скоро к моему дому подъехала Роуз с Эмметом, Элис и Джаспером на своем красном кабриолете — я улыбнулась себе в зеркало, показав белые крепкие зубы, и щелкнула замочком на тонкой золотой цепи с буквой «М» на ней, подвешивая ее на шею. А затем быстро спустилась, открыла дверь и вышла. Роуз была в ярко-алом платье с глубоким декольте, плотно облегающим стройные бедра и пышными фестонами струившимся к полу. Элис надела черное шелковом платье с геометрическими вырезами, обнажающими белоснежную кожу. Обе безумно красивые, грациозные и величественные. Впрочем, как и всегда. Джаспер, сидящий на заднем сиденье в смокинге, был очень напряжен, но, увидев меня, приободрился — смотрел на меня, не отрывая взгляда, в его глазах я подметила восхищение. — Готова? — заговорщицки спросила Розали, когда я села на место рядом с ней. — Как тебе сказать… — нервно усмехнулась я. Элис, сидящая сзади меня, похлопала меня по плечу. — Не волнуйся! Я видела, что все будет хорошо. — приободрила меня она. Я искренне надеялась, что Эдвард не сказал Белле ничего обо мне. Не хотелось, чтобы она приближалась ко мне и пыталась выпытать, каково быть новорожденной, что я чувствовала во время обращения. Иначе Эд бы точно избавился от меня. — Эдвард будет на выпускном? — спросила я на полдороги от школы. — Да, вместе с Беллой. — ответил мне Эммет, а Роуз фыркнула. Избранница брата все еще вызывала у нее неконтролируемое раздражение. — Не злись, Роуз. Все же прекрасно выходит, даже лучше, чем я думала. — улыбнулась я, совсем слегка применив свой дар. Я еще сама не до конца понимала как он работает, но учла одно — он влияет почти как дар Джаспера. Не резко меняет — у человека или вампира под действием моего дара создается впечатление, что желание действовать каким-то определенным образом полностью принадлежит им самим, без всякого постороннего вмешательства. Вот и Розали, кажется, совершенно ничего не заметила — расслабилась, цифры на спидометре увеличились, мы поехали быстрее и скоро прибыли на школьную парковку. Я всегда любила быструю езду, но их езду со своей даже сравнивать не решалась. Зато сейчас, в теории, наши мнения должны совпадать. Но проверить это я не могла — мой мотоцикл стоял в гараже у Калленов, и я все еще его не забрала, хоть и очень хотела прокатиться. Безусловно, никакой транспорт теперь не был бы быстрее моих ног, но само ощущение пути, пролетающих мимо дорог и пейзажей, завораживало и манило меня. Но сейчас не об этом. Я оглядывала школу своим новым, вампирским взглядом и сравнивала это с изображением из человеческой памяти. Прошло больше месяца, как я бессмертна, но я до сих пор удивлялась, как много не видела, ограниченная человеческими глазами. Допустим, что в самой школе особо нечему было восхищаться, но природа в Форксе сильно потрясла меня. Наверное, я слишком впечатлительная. Внутреннее убранство было достаточно скромным — танцы в спортзале и фуршет, к которому никто из нас не притронется, в столовой. Для особой торжественности стены украсили воздушными шарами и цветами из гофрированной бумаги. Эммет и Роуз сразу пошли на танцпол, Элис осталась со мной, а Джаспер стоял неподалеку. В итоге, так же немного повлияв на нее, я заставила Элис пойти потанцевать с ним. Пусть они веселятся, как могут, а я, честно, наслаждалась уже присутствием живых людей. Я не дышала — только делала вид, поднимая и опуская плечи. Чуть погодя, понимая, что линзы скоро растворятся от яда в моих глазах, я достала из сумки одну запасную пару из десятка таких же и пошла в ближайший туалет, по дороге встретив Эдварда и Беллу. Она выглядела очень недовольной, я заметила на ее глазах следы стертых слез и улыбнулась ей. Кивнув Эдварду, скрылась в уборной. Было тяжело не дышать. Как оказалось, жить без запахов очень скучно. Но, как бы трудно не было, я понимала, ради чего затеяла это все. Надев линзы, я направилась к танцполу. Там играл вальс, и я встала в стороне, не мешая остальным. Заметила Беллу с Эдвардом, Эммета и Роуз, но не видела ни Элис, ни Джаспера. Скоро он подошел ко мне — галантно протянул руку, вторую завел за спину. — Позвольте пригласить вас… — улыбнулся он, и я, не видя причин отказаться, вложила его руку в свою. Мы закружились в танце, легко огибая другие парочки, и постепенно оказались в центре зала. Я не видела себя со стороны, но видела, как на нас смотрят девушки — с завистью, и парни — завороженно. Они и на других Калленов так смотрели, а мы с Джаспером, ни на кого не обращая внимания, просто наслаждались вальсом и обществом друг друга. — Мег… — прошептал он мне на ухо так, что человеческим слухом было не разобрать. — Мм? — мурлыкнула я так же тихо. — Прости меня. Я доверяю тебе. Я улыбнулась, пряча глаза куда-то в пол, отлично зная, что Джаспер смотрит на меня и ожидает ответа. Подняв голову, я встретилась со взглядом его золотых глаз и склонила её набок, внимательно наблюдая. Сегодня я увидела Беллу в первый раз за все время, что нахожусь в Форксе. И она очень ошибается, когда считает себя скучной, некрасивой или заурядной. Эдвард, конечно, и так это знает, но я загорелась идеей самой переубедить её. Кого послушает девушка, если не другую девушку?***
После бала Розали подвезла нас с Джаспером к моему дому, а они с Эмметом и Элис поехали к себе. Мы высадились, и я с наслаждением втянула воздух. Людьми не пахло и в помине, и я думала о все новых запахах — ели, сырости, цветочном. Была глубокая ночь, и я пошла переодеться. Очередные за этот вечер линзы растворились, и я порадовалась, что больше идти никуда не надо. Опыт ношения линз оказался не самым приятным. Инородное тело в глазу было раздражающим фактором, а сегодня мне уже совсем не хотелось злиться. Я даже соскучилась по своим красным, алого цвета глазам. Вот проходит время. Уже хорошо себя контролирую. Никто еще не узнал о моем даре, но за минус я это не считала. Элис, кажется, была в курсе. От нее, как и от Эдварда, было трудно что-то скрыть. Отношения с Джаспером налаживались — мы заново изучали друг друга, обсуждали свои привычки и желания. И, кажется, я уже начала скучать по Дему. Переписывались мы стабильно редко, но я часто смотрела на нашу совместную фотографию, которая была сделана в тот день, когда я уходила, и улыбалась. Я много чего рассказывала Джасперу о моей жизни в Италии, показывала ему многочисленные фотографии и о вампире, что меня обратил, говорила больше всего. Джаспер, видимо, даже по моим рассказам его не полюбил. Уж не знаю, ревновал ли он, но его лицо было очень возмущенным, когда я с улыбкой на лице говорила о разговорах с ним. Но чуть подуспокоился, когда сказала, что испытываю к нему исключительно братскую любовь. В общем, так прошел мой второй год проживания в Форксе. Очень плодотворно прошел. Я нашла любовь всей своей жизни, завела новых друзей, пару раз чуть не умерла, стала бессмертной. Я счастлива, что всё не получилось иначе. Без всего этого переезда я бы не встретила Калленов, не узнала бы Джаспера, так и не научилась бы любить и быть любимой. Теперь я абсолютно довольна своей жизнью. А с мелкими невзгодами, дурными мыслями и всеми вытекающими мне поможет моя семья.