***
Лёгкий ветер раздувает короткие чёрные, как смоль, волосы, пока девушка переминается с ноги на ногу, оглядывая всё вокруг. Первый учебный год, слишком волнительно. Она нервно потирает ладони и едва кусает пересохшие губы. Ведь она уже не тот, кто учится, а тот, кто учит. Сердце пропускало на пару ударов больше, чем обычно, но зеленоглазая старалась себя успокоить. Опустив веки и глубоко вздохнув, Лиза держала в одной руке табличку с номером группы, которую ей дали. Нужно привыкать, что тут уже не дети малые, а вполне себе слышащие подростки. Хотя пока ведь неизвестно, насколько спокойная группа ей попадётся. Но не попробовав, узнать невозможно. Она вечно смотрит на часы, покоившиеся на её тонком запястье, и оглядывается, ища взглядом «своих». Постепенно к ней начинают подходить девчонки и мальчишки, сначала приглядываясь, тот ли номер группы. На табличке аккуратным Лизиным почерком было выведено "16 группа". Двадцать пять человек слегка напрягали поначалу, но потом Андрющенко всё-таки убедила себя, что справится, ведь уже взялась. Да и куда ей идти, если не по своей профессии, ради которой она просиживала школьный, а потом и колледжный стул столько лет. Стоит хотя бы попытаться. Постепенно человек становилось всё больше и больше, что не могло не радовать. Теперь она ответственная за них, ровно с данной секунды. Да, будет непросто и порой невыносимо. Но почему-то возложенная на неё ответственность заставляет собой гордиться. Но в один момент взгляд зелёных глаз останавливается на нежданной картине, а точнее, нежданной фигуре. Та самая наглая блондинка стоит немного поодаль от группы Лизы, видно, тоже ожидая свою. И судя по номеру группы, что начинается с единицы, незнакомка тоже только устроилась сюда, получив в подарок кураторство у первокурсников. Такая встреча вызывает в Андрющенко крайне смешанные чувства, пальцы немного сжимаются, держа табличку чуть увереннее. Внутри клокочет неясное раздражение от её присутствия, хоть самой девушки кареглазая никаким боком не касается. Но почему-то Елизавета прекрасно запомнила точёные черты лица и волосы цвета платины. Серьёзный взгляд. Образ отпечатался в разуме чётко и надолго, но осознание того, что они в одном колледже и отныне будут ходить бок о бок, не укладывалось в голове. Хотелось верить, что у них будут абсолютно разные корпуса. И с чего бы ей стало интересно, на какую специальность сюда устроилась эта невежа? — Простите, вы ведь шестнадцатая группа, да? — Лиза и не заметила, как опустила руку с табличкой вниз, подверженная непрекращающемуся потоку мыслей. Напротив неё стояла девушка с каре. На едва пухлых губах играла улыбка. Обратив внимание на глаза, девушка немного опешила. Это линзы такие? Слишком уж необычный голубой цвет. — Да, шестнадцатая группа, — получает ответ, на что Лиза кивает и наблюдает за тем, как её будущая подопечная становится рядом и ищет кого-то взглядом. Стараясь отвлечь саму себя от мыслей о неприятной встрече у кабинета директора, брюнетка вновь поднимает руку с табличкой и залезает одной рукой в телефон, глядя на время. Но вот приходит время подсчёта, и Андрющенко становится перед подростками, дабы всех пересчитать. Плавно и почти незаметно переводя пальцем с одного на другого, Лиза быстро достигает двадцати пяти и довольно улыбается. Она любит, когда всё идёт не наперекосяк. Группа девушки оказалась не самой спокойной, достаточно любящей поговорить. Но познакомиться с ними поближе ей удастся лишь в классе, а пока, завлекая всё внимание на себя, та ведёт их поближе к центру всей суматохи, ведь скоро начнётся торжественная речь директора.***
Линейки — это, наверное, самая нелюбимая часть Киры Андреевны. Она нервничает, переживает и даже немного злится. Но совсем не подаёт виду, лишь иногда поглядывает на время и ждёт своих опаздывающих оболтусов, которые, вероятно, такого же мнения об этом сомнительном мероприятии. Девушка стоит прямо под палящим солнцем, отчего ей становится невыносимо жарко, а жажда мучает и неприятно скребёт стенки горла. Медведева снимает с себя чёрный пиджак и вешает его на руку, оставаясь в одной белой рубашке. А по лбу стекает капелька холодного пота, которую Кира быстро смахивает рукой. Она облокачивается спиной о столб, оглядывается, смотрит на взбудораженных учеников, преподавателей, по совместительству коллег, и на лице появляется едва заметная улыбка от нахлынувших прошлогодних воспоминаний. С этого дня Кира Андреевна — новоиспечённая преподавательница математических наук, а к тому же, куратор юных первокурсников. Встревоженная, даже скорее, растерянная девушка стоит неподалёку от небольшой сцены и ждёт своих студентов, держа повыше табличку с номером её группы — тринадцать. Ей была непонятна причина её тревоги. Она была абсолютно в себе уверена, уверена в своих силах и возможностях. Медведева была вполне готова к тому, чтоб передавать свои знания точной науки. Также была уверена в том, что сможет взять под контроль пару десятков детей и состроить с ними должные взаимоотношения. Так в чём же причина потеющих ладошек и сердца, которое вот-вот выпрыгнет из грудной клетки? Кира наконец видит первую половину её группы, которая уверенно шагает к ней, одаряя преподавателя лучезарной улыбкой, вероятно, желая познакомиться. После подходят оставшиеся студенты, и поначалу Медведева слегка испугана их количеством, нервно поправляет одежду и волосы. После повторяет в мыслях, словно мантру, одну и ту же фразу: «Ты всё сможешь». Прикрывает дрожащие веки и выдыхает, принимаясь кратко знакомиться со своими первокурсниками и пытаться запомнить каждого. Андреевна беседует с девочкой из её группы, принимает от неё небольшой букет цветов, но тут её взгляд фокусируется на человеке поодаль. Чёрные короткие волосы, утончённые черты лица, невысокий рост. В голове сразу всплывает тихий коридор колледжа, столкновение и куча листов, рассыпанных по кафелю, после чего в Кире ещё какое-то время пребывало чувство раздражения. И девушка думает, что именно это послужило долгим пребыванием данной особы в её голове. Медведева смотрит на неё ещё недолго, заглядывается на лицо девушки, читая необыкновенную мимику. То, как её волосы развеваются под воздействием лёгкого сентябрьского ветра. В голове Киры всплывают события того дня. Затем отворачивается, вновь перекладывая своё внимание на своих учеников, после она погружается в атмосферу вокруг, почти не слыша чужие голоса. Медведева наблюдает за плавной походкой директрисы, как она медленно спускается со сцены, прямо к Кире, которая стоит совсем близко. — Здравствуйте, Кира, рада вас видеть, — казавшаяся строгой и даже хладнокровной женщиной, сейчас Лаура Альбертовна кажется совсем другой. Её тон мягкий, а на лице сияет улыбка. — Уже успели пообщаться со своими студентами? — спрашивает Лукина, поправляя белый ворот рубашки Медведевой. — Здравствуйте, — приветственно кивает головой Андреевна. — Мы лишь немного пообщались, — улыбнулась девушка. — Думаю, что я смогу найти с ними общий язык, — опуская взгляд, девушка наблюдала за аккуратными движениями руки директрисы. — Ну хорошо, — пролепетала Лаура Альбертовна, поглаживая преподавателя по плечу. — Удачи вам, Кира Андреевна. Медведева не успевает ничего ответить, как женщина уходит вновь к своему месту, готовая начать торжественное мероприятие.***
Наконец все студенты разошлись к своим кураторам, и на заднем дворе стало заметно тише. И может, даже солнце стало меньше припекать, а жажда не так мучать. Виднелись совсем не знающие первокурсники с улыбками на лицах. Вероятно, они думали, что тут их избавят от тонны заданий и оценок. Кира мельком взглянула на своих выстроившихся в ряд студентов. Те уже познали тяготы студенческой жизни. Сессии и долги. Осенний ветер обдувал все открытые участки тела. Листва на высоких деревьях уже начала окрашиваться в яркие тона. На голубом небе ни облачка. Заиграла музыка, которая прозвучала во всех учебных заведениях страны. По левую сторону площадки стоит шестнадцатая группа. Двадцать пять самых творческих ребят. Активисты и организаторы праздников и концертов. Их можно считать лучшими в гуманитарных науках на уровне колледжа, ведь в их главе — Андрющенко Елизавета Андреевна. В правой же стороне выровнялась тринадцатая группа, которую по праву можно считать физико-математическими мутантами. Во главе этого небольшого влиятельного войска стоял настоящий титан точных наук — Медведева Кира Андреевна. Она натаскивала и выдрессировала каждого студента на свой предмет так, словно готовила их к олимпийским играм. Все знали, что Медведева и Андрющенко были требовательными преподавателями. Особенно для своих учеников. Для них не существовало предметов, кроме их собственных. В группах, где они являлись кураторами, были лучшие из лучших. — Прошу минуточку вашего внимания, — слышится голос директрисы в микрофон, и все мигом замолкают. Лаура Альбертовна важно стоит на сцене, держа в руках микрофон. Она оглядывает всех присутствующих и начинает говорить. — Я рада всех вас видеть. Надеюсь, что вы отдохнули перед предстоящим учебным годом и набрались сил, — с разных сторон выкрикивают разные ответы, на что Лукина лишь усмехается. Женщина берёт в руки небольшую папку. — Дорогие ученики!.. — Лаура читает шаблонную речь, желает всем удачи, поздравляет и тому подобное.***
Солнечные лучи пробиваются сквозь оконные стёкла, искажаясь и освещая всё помещение, попутно согревая. Снимая с себя пиджак, девушка вешает его на спинку стула. Заходя за своим куратором, группа подростков рассаживается по местам. Кто-то решает, с кем ему лучше сесть, кто-то наоборот сторонится всех и сразу. А кто-то даже не удосуживается высунуть наушники из ушей. — Так, прошу минутку внимания, — привлекает внимание преподаватель русского языка и литературы, звучно похлопав в ладоши и получив на себе нужные взгляды. — Давайте, давайте, вылезаем из телефонов. Учебный год уже начался, подъём. Работая здесь второй год, Андрющенко старалась привыкнуть к своей группе. Ей достались не самые спокойные дети, но девушка старалась справляться. Пусть нервы и не железные. За прошлый год они уже и до слёз её довести успели, только в лаборантской, где брюнетка закрылась и старалась успокоиться. Найти в себе силы совладать с людьми, которые младше её на несколько лет. Изначально дети были совсем не послушные, буянили, вытворяли разные проделки, но со временем их отношения стали намного лучше, а ученики покладистее. Была лишь одна девчушка, которая почему-то сразу стремилась к Лизе поближе. Вечно подбегала что-нибудь спрашивать, просила помощи в решении каких-то проблем, а иногда и просто заявлялась в кабинет, заводя тему ни о чём, чтобы просто поговорить. Андрющенко, наверное, не самый сговорчивый собеседник, но найти тему с ней как-никак могла, раз через раз. Гаджиева Мишель. Лиза постоянно сводила её образ к одному слову — сорванец. Она нередко любила попадать в какие-то нестандартные ситуации, была девочкой достаточно активной. И почему ей каждый раз так хотелось поговорить? Неужели с ровесниками она не имеет должного контакта? Малышенко вечно подшучивала над брюнеткой, мол, вот, никогда не хотела себе ребёнка под опеку? А колледж тебе предоставил, сиди и воспитывай. Но как бы зеленоглазая на самом деле не старалась, подпускать кого-то ближе, чем пару шагов, она не хотела. — Начался новый учебный год, и мы снова с вами видимся. Надеюсь, вы хорошо отдохнули и вновь настроились на учёбу. Программа будет сложнее, чем в прошлом, когда вы только пришли сюда, поэтому предупреждаю вас об этом заранее. Сейчас зайдите в группу, я скидывала расписание на эту неделю. И отталкиваясь от предметов, ищите нужный кабинет, ведь сегодняшний день уже считается учебным, — рассказывая, Лиза стояла возле собственного стула, иногда ходя из стороны в сторону. Когда речь подошла к концу, кто-то из учащихся поздравил её с новый учебным годом, кто-то молча встал, и все направились к выходу. Выдыхая, Андрющенко почувствовала облегчение после сказанной речи. Всё, с началом года она справилась, уже отлично. Только вот загвоздка в том, что брюнетка сама ещё не видела вживую ни своё расписание, ни форточки на сегодняшний день. Нужно бы сходить на первый этаж, к преподавательской. Ведь для неё рабочий день не исключение. Забирая со стула чёрный пиджак, Елизавета выходит в коридор, уже не наблюдая рядом группы подростков. Наверное, ушли на другой этаж. Забивая голову мыслями по поводу предстоящего учебного семестра, преподаватель спускается по лестнице вниз.***
Взбудораженная тринадцатая группа, сидя уже в классе, оживлённо обсуждает всё то, что происходило, происходит и будет происходить, создавая в помещении галдящий шум. Кира Андреевна пристально смотрит на каждого, показывая всем своим видом, что ждёт тишины, а те видят уже знакомый всем взгляд куратора и тут же замолкают, на что преподаватель одобрительно кивает. — И так, всем снова здравствуйте, — начинает девушка, — я думаю, что все понимают, что этот курс для вас должен быть таким же продуктивным, как и предыдущий. С этим годом всё усложнится, поэтому я надеюсь, что вы все отдохнувшие и готовые встать в строй, — рассказывает куратор, иногда жестикулируя руками. — Ваше расписание ещё непостоянно, — объясняет Медведева, но тут слышит из конца класса голос, который, ожидаемо, что-то напевает соседу по парте, а Кира сразу понимает, кто это. — Чикина, — смотрит преподаватель на короткостриженую блондинку, что сидит за последней партой. Андреевна прикладывает указательный палец к губам, показывая, чтоб та утихла. Юля Чикина — любимица Киры Андреевны, несмотря на свой буйный характер и излишнюю активность, ведь та является отличницей как по математике, так и по физике. Медведева отправляет её на все возможные олимпиады по этим предметам, а та не раз приносила почётные места, чем очень радовала куратора. — Так вот… — продолжает Кира, — расписание на сегодня я вам прислала, ознакомьтесь и на пары, вперёд и с песней! — показывает девушка ладонью на дверь, ведь скоро должен прозвенеть звонок. Когда все вышли, блондинка свалилась в кресло и облегчённо выдохнула, откидывая голову на спинку, а на лице появилась невольная улыбка. С этими детьми у неё зародился не понятный никому коннект. Они словно большая группа друзей, которая любит оставаться после пар в кабинете и долго беседовать, то делясь планами на будущее, то слушая своего куратора и набираясь жизненного опыта. Ребята любят Киру Андреевну, несмотря на её порой проявляющиеся строгость и требовательность, а Кира Андреевна любит их, несмотря на их взбалмошность. Медведева сама смотрит на расписание и понимает, что сейчас у неё окно, а затем вглядывается в расписание ещё одного человека, понимает, куда ей нужно, и направляется в физкультурный зал, где сейчас без дела сидит учитель физической культуры — Захарова Кристина Степановна. Ведь нет ничего лучше, чем просидеть свободное время в кабинете подруги-физрука. Кира спускается по лестнице вниз, а затем видит чёрную макушку человека, идущего в противоположную сторону, уткнувшегося в экран телефона. — Здравствуйте, Елизавета Андреевна, — язвительно улыбаясь, здоровается Медведева, — с праздником вас. — Наигранность и саркастичный тон всегда играют в словах Киры, когда та общается с преподавателем русского языка и литературы. Андрющенко, в свою очередь, отвлекается от телефона, слышит этот голос, лицо, полное насмешливости, и закатывает глаза, но отвечает, — вам того же, Кира Андреевна. — Желаю удачи вам в работе на последующий год, а вашей группе в математике, ведь её познание у них ужасно, — смеётся блондинка. Лиза вот-вот хочет ответить на едкость, но Медведева уже скрылась за лестничным пролётом, оставив за собой лишь запах парфюма и след на настроении зеленоглазой. Ненависть — слишком сильное слово. Она лишь недолюбливает Киру Андреевну. Недолюбливает её выходки, к которым, кажется, привыкла, но каждый раз кровь закипает от подобных ситуаций, что выдаёт эта девушка. Наверное, самой Кире сложно сосчитать, сколько было подобных случаев за весь учебный год, хотя со счётом проблем у неё точно нет.***
Брюнетка прекрасно помнит, как между ними разрасталась вражда. Тихо, незаметно. Но в девушке всё больше росло чувство негодования и возмущения рядом с Кирой. О, Кира. Так ведь её зовут. Лиза запомнит это имя надолго. Особенно после тысячи стычек и одного решающего выстрела. Вот чёрт. Всего лишь первая неделя, а у Андрющенко как назло закончилась ручка, прямо посередине заполнения документов. Конечно, по закону подлости всё должно было случиться именно так. Благо, за этот малый период времени она прекрасным чудом извернулась завести себе подружку. Виолетта Малышенко. Необычайно активная, имеющая заводной характер, учительница биологии. Она не раз помогала Лизе, знакомила её с местными видами и просто была рядом. Брюнетке впервые захотелось кого-то назвать другом. Вставая из-за стола и поправляя воротник белой рубашки, она направляется в кабинет по соседству. Находятся они обе на третьем этаже, что Елизавета всегда комментировала лишь одной забавной фразой. «До столовой бегать долго». — Тук-тук, можно? — шутит зеленоглазая, тихо открывая дверку кабинета и заглядывая внутрь с лёгкой улыбкой. У подруги в кабинете всегда пахло достаточно свежо. Учеников здесь мало, так как перемена. Все разбежались по коридору, а кто-то по своим делам. — Слушай, я тут хотела попросить ручку, а то моя совсем закончилась. Андрющенко полностью заходит внутрь, и с её лица медленно пропадает лёгкая улыбка, когда она замечает блондинку рядом с подругой. Опираясь на стол копчиком, перед ней сама Кира Медведева о чём-то разговаривает с Малышенко. — Ау? Ручка? Слушай, у меня самой лишней не осталось. Кир, у тебя будет ручка с собой? — обращается шатенка к кареглазой, понимая, что она сейчас единственная надежда на дописанные документы. Но получая лишь немой отрицательный ответ, Виолетта переводит взгляд на подругу и пожимает плечами, едва приподнимая брови. Разочарованно вздыхая, Елизавета разворачивается на пятках к выходу и уже нажимает на дверную ручку, как слышит идентичную просьбу какого-то ученика к преподавателям, а точнее, к Кире. — Простите, Кира Андреевна, у вас есть ручка? Нам на минуточку, — умоляющим тоном произносит какой-то мальчишка, на что преподаватель лишь вытаскивает из кармана ручку и отдаёт в чужие руки. Зачем вообще носить с собой ручки? Может, нужно было для заполнения журнала вне кабинета? В этот момент в Лизе зарождается некая неприязнь к преподавателю математики. И видимо, она у них взаимная, раз Кира Андреевна так побрезговала ручкой.***
В свой обед спокойно можно прогуляться до ближайшего кофейного автомата, что Лиза не сильно уважала, но, когда забыл с собой взять хоть что-то съедобное, выбора особо не остаётся. Вокруг куча разговоров, но посреди рабочего дня голова Андрющенко забита совсем другими вещами. Закатывая рукава белой рубашки и выставляя напоказ татуированную колючую проволоку, девушка притягивает к себе парочку мимолётных взглядов. И вот, доходя наконец-то до нужного места, Лиза подходит к аппарату поближе и начинает читать, ведь редко пользовалась такими штуками. В конце концов разобравшись и достав монеты из кармана брюк, девушка выбирает кофе и количество сахара, а точнее, его отсутствие. Но всё обламывается ровно на моменте, когда ей должны были начать делать кофе. Не понимая неполадок внутри этой машины, брюнетка склоняет голову и, вопросительно изогнув бровь, слышит до боли знакомый и слегка насмешливый голос. — Что, Елизавета Андреевна, на вас кофе закончился? — тихо посмеивается сзади преподаватель математики, попивая свой кофе... Из стаканчика прямиком из автомата. — Закончился. И вам хорошего дня, Кира Андреевна. — язвит ей в ответ на усмешку младшая, с недовольным выражением лица уходя подальше от неудавшегося кофе. Мало-помалу их присутствие рядом начинает раздражать обеих. Но они не могут объяснить нить напряжения, каждый раз возникающую между ними.***
Малышенко уже давно вышла из колледжа, у неё сегодня был не такой уж и загруженный день. В чём, конечно, Елизавета могла завидовать по-чёрному. Но ничего всё-таки не поделаешь, это ведь её задача и её будущая зарплата. Андрющенко безумно любила концы дней, что идут ближе к вечеру. Ты понимаешь, что тебе осталось лишь дойти домой, плюхнуться на кровать и заставить всё же что-то приготовить. Но не успевает девушка выйти из кабинета, как проход ей загораживает уже надоевшая фигура блондинки. Скрипя зубами, Лиза старается ничего не ответить сходу. Их случайные встречи никогда не заканчивались добром, так сколько можно? — Слушай, я тут уезжаю экстренно, поэтому мне нужно было отдать кому-то временный присмотр за моей группой. Поэтому можешь положить вещи обратно на стул, сегодня твой рабочий день слегка продлён с разрешения администрации, — как обычно, едва хрипловатый голос девушки раздаётся рядом с брюнеткой. В моменте Лизе хочется возразить, но слова будто улетучиваются, остаётся лишь негодование. Видя, как татуированные руки протягивают ей журнал и ещё парочку документов, девушка поджимает губы. Точка кипения близко, как никогда. Хочется прямо сейчас поднять голову и послать Киру Андреевну куда подальше. Но девушка лишь выдёргивает из чужих рук нужные бумажки и, хмуря брови, направляется к собственному столу. — Ты уже можешь идти, что в проходе стоишь? — немного язвительно спрашивает зеленоглазая, залезая рукой в шкафчик и ища нужную ручку. — А давно мы перешли на «ты»? — слышится ответ старшей, из-за чего Андрющенко моментально становится неудобно и даже слегка стыдно. Вечерняя темнота окутывала кабинет, освещаемый лишь старой слабенькой лампочкой, пока разговоры и возгласы учащихся колледжа слышались совсем неподалёку. Но дверь кабинета была прикрыта, благодаря преподавателю математики, и они остались в звенящей тишине, что неслабо давила на Елизавету. Какое-то молчаливое напряжение возникло между двумя девушками, и брюнетка вовсе позабыла, куда хотела послать Медведеву. С каждой секундой всё сильнее хотелось выгнать блондинку, но приняв непричастный вид, та лишь делала вид активной занятости. — Ну ладно, молчи, Лиза, — бьёт тем же преподаватель математики и, усмехаясь, выходит из кабинета. А младшая лишь протирает лицо ладонями, заново заставляя себя сесть за документы.***
— Вызывали, Лаура Альбертовна? — нажимая на дверную ручку, в кабинете директора появляется Медведева, что на перемене была вынуждена прерваться от отдыха, ведь нужно было явиться. Но плавно перетекающий взгляд карих глаз заметил было знакомую фигуру с татуировкой в виде проволоки на всю руку. Их вдвоём вызвали? Что-то по поводу их групп? — Вызывала, Кира Андреевна. Мы вынуждены сообщить вам с Елизаветой Андреевной, что в связи с ремонтом кабинетов мы приняли решение дать вам одну лаборантскую на двоих. Учить вы будете в разных кабинетах всё равно, — спокойным, острым будто сталь, но привычным голосом произносит директор. Размеренный темп речи всегда отличал её от других, словно придавая её образу статности. Собираясь возразить, Кира и не замечает, как её аккуратно перебивает преподаватель русского. Почему-то намного спокойнее. — Мы вас поняли. Если это всё, мы можем идти? — стараясь успокоить себя, произносит Елизавета, хотя сердце в груди не то что стучит, а обещает вырваться. Почему именно с Кирой? Да они на дух друг друга не переносят, не то что с самого утра видеться. Почему не с той же… Виолеттой? Получив одобрительный кивок, обе девушки выходят из кабинета и стараются не удостоить друг друга даже недовольным взглядом, расходясь в разные стороны. Какие-то моменты в жизни решать мы не в силах, вне зависимости от того, как на нас это повлияет.