Не наладится ничего.
И именно любовь их давит.
Илью уже задавили. Сбили на высокой скорости, не оставив даже шанса на спасение. Но, вместо помощи, вместо сильной протянутой руки , ему дарят лишь пинок. Сильный такой, в него вложили максимум жестокости. Илья пинка этого не ожидал. Он падает, носом утыкаясь в грязь. И больше не встаёт. Предпринимает жалкие попытки, но негнущиеся руки не держат тело. Заставляют вновь и вновь падать на землю. – Пацан. – Боб умело выкручивает руль. Дёргает переключатель передачи. Скорость высокую корыто просто не потянет, но на тройке катится исправно. Коряков оклик игнорирует. Либо попросту не слышит: в ушах стоит мерзкий звон, мешающий уловить другие звуки. Но мужчина зовёт второй раз, уже громче. Звучит он устало, совсем не злобно, и это непривычно. Приходится поднять свои заплаканные глаза на него. – М? – голос хриплый и осевший. Он предательски дрожит, выдавая состояние Ильи. Горло будто наждачкой оцарапали. Провели быстро, оставляя маленькие ранки. Они болят, зудят так неприятно. Но боль эта никакая, мелькнущая на фоне душевной. Боб сжимает руль своими огромными руками. Вздыхает так громко, что звук разносится по всему салону. – Я тоже близких потерял. Дочку и жену. Никого эта дрянь появившаяся не щадит, – Илья ещё сильнее сжимается, словно старается совсем крохотным стать. Получается плохо. Хочется просто исчезнуть. Забыть обо всём, как о страшном сне. Но возможности такой нет. На лице Корякова застывает страдальческая гримаса. – Я сочувствую тебе. Тут ведь и моя вина есть, взял идиотов на охоту, – ладонью по рулю бьёт, показывая своё раздражение. – Видел же, что странные они какие-то. Люди иногда похуже тварей бывают. Из-за таких, уверен, апокалипсис и начался. "Вины тут ничьей нет" – эту ложь Илья крутит в голове, но произнести не может. Зачем врать? – Извиняй, пацан. – взгляды их встречаются в зеркале заднего вида, и Коряков стыдливо опускает глаза. Снова утыкается в колени, но слёзы больше не льёт. Покрасневшие склеры делают его похожим на наркомана. Какая ирония. Всё оставшееся время они едут молча. Илья не находит в себе сил, чтобы ответить хоть что-то. Даже тихое "спасибо" из себя выдавить не может. Если попытался бы, то вышло б только невнятное бормотание. Негромкое и плаксивое. Некстати вспоминается пачка сигарет, оставленная в маленьком кармашке рюкзака. Сейчас бы дым, густой и горький, стал спасением. Но и его рядом нет. Она всегда жаловалась на сигаретную вонь. Говорила курить электронки, ведь их запах в разы приятнее. Руки, все измазанные и потные от волнения, хватаются за кофту. За то место, где должно быть сердце. Есть ли оно там теперь? Увы, есть. Стучит бешено, продолжает качать кровь. И вроде ничего не изменилось. Всё тело Ильи осталось таким же, целым. Тёплым. Но ощущения другие. Парень прикрывает больные глаза. Садится прямо, откидываясь на спинку кресла. Костяшками пальцев хрустит, сдирает кожу с рук, пытаясь оттереть кровь. Машина затормаживает. На приборной панели мигает значок, предупреждая о малом количестве топлива. – Вываливайся. Да побыстрее. – Боб глушит мотор. Звенит ключами и вылезает из автомобиля. Илья хватает сумку. Дверную ручку дёргает, стараясь открыть дверь. Но та лишь скрипит, не поддаваясь. – Сука. – Коряков шипит. Со всей силы бьёт её ногой. Гнилой и ржавый металл отваливается, на месте двери оставляя лишь пустоту. Пластина остаётся лежать на дороге, и Боб на это лишь вздыхает. – Ласточка своё отжила. Надо скататься и найти новое авто, – мужчина головой машет, указывая на ворота. – Пошли. Они вместе подходят к бункеру. Боб ладонью стучит по двери, и им сразу же открывают. Юный парнишка, отвечающий за ворота, глядит на них своими большими глазами. Замечает сумку и чуть ли от радости не прыгает. – Вторая группа ещё не вернулась. Но, уверен, они скоро приедут. – мальчик оглядывает пришедших. Улыбка его медленно блекнет, после чего вовсе пропадает с лица. – Вас же пятеро было.. – немой вопрос, на который обоим тяжело отвечать. Мужчина хлопает мальчугана по плечу. Забирает из рук Ильи припасы, отправляясь к людям. Коряков бросает косой взгляд на парнишу. Горько усмехается, следуя за мужчиной. В погребе шумно: люди переговариваются, сбившись в кучки. Обсуждают всё подряд, кроме апокалипсиса, что бушует в стране. Его будто нет. Некоторые даже шутят, из-за чего можно услышать короткие смешки. Такие неправильные. Илья злится на это, сам не до конца понимает, почему. Боб привлекает всеобщее внимание, когда кидает сумку на один из столов. Все присутствующие поворачивают голову. Радостно улыбаются и тянутся к пришедшим, отвлекаясь от своих дел. Наивные. Думают, что им что-то перепадёт в данный момент. Словно не поняли ещё, что в мире творится пиздец. Коряков всё вокруг игнорирует. Даже чувство голода, что всеми силами умоляет поесть. Он движется к рюкзакам, сваленным в кучу. Тянется за своим, к карману с сигаретами. Пачка, как и зажигалка, после недолгого поиска оказываются у него в ладони. Но, уже собираясь уходить, Илья в последний момент передумывает. Взгляд цепляется за портфель со смешным брелочком. И это больно. Осознание, что за этими вещами больше никто не придёт, бьёт прямиком в солнечное сплетение. Заставляет убежать, поджав хвост. Коряков выбирается наружу. Сигарету меж губ сжимает. Зажигалкой щёлкает, наконец вдыхая дым. Для него – живительный. Теперь даже он кажется непривычным, будто растерял весь былой вкус. – Сочувствую. – мальчишка из темноты выходит. Подходит близко, рядом становится. Взгляд у него такой грустный и глубокий, что совсем не похож на детский. Илья, из вредности, дым выдыхает прямо ему в лицо. Видит, как парниша морщится, и коротко смеётся. Но веселья нет. – Тебя как звать? – Юра. Коряков кивает. Сигарета догорает до фильтра, приобретая неприятную горечь. Илья держит в руках бычок, ища, обо что потушить. Взглядом запястье своё сверлит, но не решается. Тушит об стену здания. Успеет ещё шрамов отхватить. Вторую никотиновую палочку вертит в руках. Думает, стоит ли тратить. Выбираться из укрытия ради сигарет – глупость, которую никто не станет совершать. Так что Илья кладёт её обратно. Оборачивается на Юру, что всё ещё стоит рядышком. Он одет лишь в лёгкую футболку и такие же штаны. Жмётся неуютно, дрожит от холода, но переодеваться не бежит. Может, не во что. Мальчишка удивлённо поднимает голову, ощущая на своих плечах кофту. – Заболеешь. – Коряков треплет Юру по голове. Улыбается устало, после чего разворачивается в сторону здания. – За воротами следи. – Спасибо большое!***
Илья в угол забивается. Подальше от остальных людей, находящихся в укрытии. Сидит на том же пледе, под которым они втроём спали этим утром. Рядом с ним – три рюкзака, его, ксюшин и Дениса. Группа последнего ещё не вернулась, и остаётся лишь надеяться, что у них всё прошло куда удачнее. Телефон, до этого момента выключенный, оказывается в руках. Корякову плевать, что заряд уменьшится, плевать, что розеток в этом бункере нет. Всё, что его сейчас беспокоит – фото в галерее. Из-за Ариши, которая везде таскала полароид, остальная тройка тоже привыкла фоткаться. Некая традиция, которой они стали придерживаться. Все важные моменты запечатляли на камеру, после чего делились фотографиями между собой. Теперь же эта традиция трещит по швам. Потому что осталось их всего двое. Как бы Илье ни хотелось, он больше не может верить во что-то счастливое. Вряд ли они хоть ещё раз встретят Шикину. И это было как плохим, так и хорошим. Потому что девушка в безопасности. Коряков смотрит фото со дня рождения Дениса. На них они все счастливые и нарядные, в смешных праздничных колпачках. Но взгляд притягивает лишь один человек. Ксюша растягивает губы в улыбке, обнимая Илью. Она в красивом платье, с накрученными волосами и вечерним макияжем. Именно такой Коряков видел её редко. И даже не грустил из-за этого, ведь домашняя Коба, одетая в длинную футболку, со спутанными ото сна волосами, была куда роднее. Куда красивее. Парень трёт глаза. Вновь выключает смартфон, убирая его на дно портфеля. Подальше от себя. В бункере становится оживлённо. Люди шепчутся, вскакивают со своих мест, радостно подбегая к лестнице, ведущей наверх. Илья кидает туда короткий взгляд. Застывает, увидев Дениса. Тот радостно улыбается, перекидываясь фразами с девушкой, под чьим командованием находится. У них несколько сумок, и вернулись они полным составом. В груди неприятно колет. Зависть оплетает шею, как острая проволока. Завязывается в бантик, словно насмехаясь. Илья этот бант с шеи стягивает. Пальцы проволокой режет, мотает головой, отгоняя неприятные мысли. Но они засели глубоко в сознании, не собираясь удаляться. Коломиец замечает друга. Машет ему приветливо и тут же начинает крутить своей пепельной макушкой. Словно в поисках кого-то. Но, не найдя необходимое, переводит вопросительный взгляд на Илью. Коряков готов давиться своими соплями. На глаза вновь накатилась пелена слёз, которую хотелось сморгнуть. Дышать тяжело, весь кислород резко закончился, оставляя парня задыхаться. Он смотрит в пол, руками комкая плед. – Илюх, ты чего? – Денис присаживается на корточки, рядом с другом. Старается заглянуть в глаза, но брюнет лишь головой вертит, не давая это сделать. Дэн осматривает помещение. Взглядом встречается с Бобом, и тот хмурит брови. Машет головой, мол "оставь парня". Коломиец нихрена не понимает. – Чё случилось? Илья? – уйма вопросов, которые крутятся на языке. Они не виделись всего ничего, и уже что-то произошло. Серьёзное, если судить по реакции Корякова. – Где Ксюха? Мокрые дорожки на щеках друга – плохой знак. Денис хватает Илью своими длинными руками, заставляя посмотреть на себя. Но ничего, кроме заплаканных глаз, не получает. – Что произошло? Расскажи, пожалуйста. – Коломиец начинает паниковать. Он ничего не понимает, а явная истерика друга лишь сильнее нагоняет беспокойство. – Илюх... Коряков, как бы ни хотел, не может. Всхлипы, которые он издаёт, слишком громкие. Любое слово, им произнесённое, тонет в горьких рыданиях. Казалось, что все люди в бункере уже успели услышать их, и теперь смотрят на него, осуждая. Но всем плевать. – Я тут. Поговори со мной, легче станет. – Денис сам в своих словах не уверен. Он не знает ситуации, но уже понимает, что случилось нечто действительно ужасное. – Давай. Не молчи. Мысль о том, что всё же могло произойти, появляется неожиданно. Коломиец старается её отогнать. Пытается не думать об этом, но реакция Ильи нагоняет самые страшные образы. – Что с Ксюшей? Илья головой мотает. Произнести ничего не может. А ему и не нужно. Денис понимает абсолютно всё. Складывает детальки в цельную картину и поражённо замирает. Сердце его, до этого исправно работающее, сжалось от сострадания. Глаза, скрытые за очками, блестят от непролитых слёз. В них застывает печальное выражение, на которое Корякову смотреть больно. – Илюш... – Коломиец обнимает дрожащими руками, крепко-крепко, да так, что кости треснуть могут. Ладонями своими большими по спине проводит, стараясь поддержать и успокоить. Получается хреново: от чужих касаний Илье становится только хуже. Его бросает из крайности в крайность, хочется то смеяться, то безудержно плакать. – Всё хорошо будет. Мы справимся, честно тебе говорю. Я рядом буду. Голос у Дениса такой же дрожащий, как и руки. Ему тоже больно, вдвоём они потеряли девушку, которая была им близка. Но боль его не такая сильная. Это не он проводил с Ксюшей огромное количество времени, не он строил с ней планы и не он разделял с ней мечты. Жалость – чувство, которое люди не любят. Им неприятно ощущать её, направленную на них самих. Ведь жалеют слабых. Только их, и никого другого. Илья никогда не был слабым. Денис это прекрасно знает, но не может перестать его жалеть, когда смотрит на него, такого зажатого и маленького. Коряков, совсем измученный, засыпает в объятиях друга. Носом утыкается в шею, во сне продолжая всхлипывать. Коломиец прикрывает глаза, закусывая губу. Видеть друга таким – издевательство. И Дэн ничего не может с этим сделать, из-за чего винит себя. Он гладит Илью по голове, не разрывая объятий. Рядом остаётся, как и обещал. Шарканье чужой обуви совсем рядом раздаётся. Денис поднимает взгляд, видя перед собой хозяина бункера. Тот протягивает ещё один плед, тёплый. Коломиец протянутое принимает. Тихо благодарит, укрывая этим пледом себя и Илью. – Бедняга, – Боб смотрит на Корякова, качая головой. – Позаботься о нём как следует. – Вы же были там? Что произошло? – не может не спросить. Дельного ответа он так и не получил. Успел додумать его сам, но и в этом случае картина цельной не стала. – Два идиота произошли, вот что. – мужчина морщится, вспоминая сегодняшний день. – Жаль девочку. Денис щурится, совершенно ничего не понимая. Какие идиоты? Но, стоит ему лишь открыть рот, чтобы задать вопрос, как его перебивают. – Пацан тебе сам расскажет. Отойти ему надо, не дави на него. И вопросы глупые задавать не смей, а если посмеешь, то рот тебе зашью. Тут такое никому не нравится. А у этого ещё и шок, так что ответить тебе он ничего не сможет. Боб уходит, не дождавшись даже кивка. Коломиец пару раз моргает, силясь осмыслить всё сказанное. Но, слыша болезненный стон со стороны Ильи, быстро об этом забывает. Денис, ложась спать, всё ещё продолжает прижимать Корякова к себе. Руками обвивает худое тело, словно старается закрыть от всего мира. И это – единственный способ помочь.***
Просыпаться тяжело. Илья с трудом разлепляет глаза, но тут же об этом жалеет: яркий свет бьёт по ним, заставляя морщиться. Голова раскалывается, боль эта острая и надоедливая. Зато холод, преследующий Корякова весь прошлый день, пропал, и не совсем ясно, почему. Причина этому – Денис. Если точнее, то его объятия, которые парень так и не разорвал. Он ворочается во сне, выпутываясь из пледа. Его длинные ноги, не скрытые одеялом, явно холодные. Илья мягко улыбается. Вылезает из цепкой хватки, чтобы накрыть Коломийца полностью. Но, из-за роста, половина груди всё равно остаётся неприкрытая. Коряков хлопает по пледу, стараясь нащупать свой рюкзак. Хочет найти таблетки, чтобы успокоить появившуюся мигрень. Аптечка лежит на самом верху, крайне предусмотрительно, ведь доставать её из-под завала вещей долго. Илья шуршит блистерами, старательно вглядываясь в названия. В комнате темно, видимость почти нулевая. Буквы плывут, превращая всё в кашу. – Да блять. – он шепчет, чтобы не разбудить остальных в бункере. Посмотреть время нельзя, но Коряков уверен, что сейчас раннее утро. И не каждый будет рад, если проснётся раньше необходимого. Сбоку раздаётся копошение. Денис, которого обычно не разбудишь даже самым громким звуком, поднимает свою голову. Трёт глаза, натыкаясь на стекло очков: забыл снять. – Ты что делаешь? – голос у него хриплый ото сна. Слишком тихий, и приходится прислушиваться, чтобы разобрать слова. – Таблетки ищу. Голова болит. Илья этого почти не видит, но Коломиец кивает. Обратно не ложится, оставаясь сидеть. – Посветить? – Давай. Фонарик пару раз мигает. Яркий свет озаряет комнату, и Денис, опомнившись, уменьшает луч. Светит прямо на аптечку. Коряков перебирает блистеры уже активнее. Наконец находит необходимое, сразу выдавливая на ладонь несколько таблеток. Читать инструкцию даже не собирается. Не его это. Илья таблетки в рот закидывает. Глотает без воды, попросту смочив слюнями. Денис на это недовольно цокает, легонько бьёт кулаком по плечу и тянется за бутылкой с питьевой водой. Протягивает её другу, внимательно следя за тем, чтобы тот выпил. – Спасиб. Повисшее молчание слишком некомфортное. Коломиец выключает фонарь, откладывая его не особо далеко. Где-то в помещении разносится громкий храп, и Илья бы посмеялся, если б это произошло в другой ситуации, в другом месте. – Расскажешь хоть? – он помнит о предостережении Боба. Но сдержать себя не может. – Помнишь тех парней, что были определены в нашу группу? – Коряков устало вздыхает. Денис сидит молча, внимательно слушая. – Обдолбанные они были. Либо только один, я сам не знаю. Но блять.., – его передёргивает от воспоминаний. В горле вновь образуется неприятный ком. – Твари же на звук реагируют. Те двое у входа стояли, на всякий. А один идиот просто взял и заорал. И.. Коломиец сглатывает. Уже знает, что из пятерых вернулись только двое. – Можешь не продолжать. – Её укусили, – голос совсем тихий, и Денис боится, как бы Илья вновь не впал в истерику. – Укусили, слышишь? Это я виноват. Я же мог сделать хоть что-то. – Не мог, Илюх. Вины в этом твоей нет, ты и сам это прекрасно понимаешь. – Коряков несогласно машет головой. – Я мог сказать ей, что идти с нами не стоит. – Она бы всё равно пошла. Это же Ксюха, её упрямости любой позавидовал бы. Ещё раз говорю, твоей вины тут нет. Илья поражённо молчит. Даже его дыхание становится тише, и Денис ловит себя на том, что панически к нему прислушивается. Конечно, никто не может легко отойти от потери дорогого человека. Но Коломиец верит, что Илья способен на многое. – Хорошо.***
– Активнее передвигайтесь. – Боб подгоняет отряд, стоя у самых ворот бункера. Ворчит недовольно, звеня ключами от машины, той, на которой сюда приехали Илья с Денисом. Джип стал для последнего уже родным, и, когда за руль садился кто-то кроме него, Коломиец был возмущён. – Это моя машина. Я должен водить. – Ничего тут твоего нет. Ты даже бензин для неё не добываешь, так что рот прикрой и садись на заднее. Коряков тихо смеётся, слушая пререкания двух людей. Конечно, возмущение Дениса понятно, но звучит это крайне комично. Коломиец кидает на него злобный взгляд, но уже через секунду оттаивает. Ему приятно слышать смех друга, хоть и столь короткий. Илья, наверное, успел свыкнуться с потерей. Сердце его всё ещё болит, и это прекрасно видно. Он до сих пор подвисает, уходя в свои мысли, всё ещё всхлипывает во сне, но в остальном стал вести себя привычнее. Снова стал шутить и смеяться, не так активно, как когда-то давно, но даже этому достижению Денис рад. Ему действительно важно, чтобы у друга всё наладилось. Илья взглядом встречается с Юрой. Мальчик всё ещё бегает в его кофте, хоть и прошло чуть больше недели. Юра радостно машет ему маленькой ладошкой, получает кивок и бежит открывать ворота. Совсем глупый ещё. – Пошли, – он тянет Коломийца за рукав кофты. На лице его застыла злая гримаса, и от этого только хихикать хочется. – Дурак. – Сам ты дурак. У меня авто отбирают, это проблема всемирного масштаба. – Уже бегу жаловаться президентам. Коряков усаживается на сидение вместе с Денисом. Рядом садится девушка, под командованием которой они находятся. Она недовольно осматривает парней и фыркает, отворачиваясь от них. Илья удивлённо приподнимает брови. Смотрит на друга, но тот лишь плечами пожимает. – Элис, – она смотрит на Боба, который её окликнул. – За дураками следи, а то глупостей наделают. – Так точно. – лицо её не выражает ничего кроме негодования. Но, в память о службе, она слушается. Действительно не сводит с двух парней взгляд, даже когда они просто едут. Путь они держат к заброшенному заводу автомобилей. Там, как сказал Боб, можно найти топливо и несколько машин, которые им необходимы. План был прост: находят исправное авто и канистры бензина, после чего разделяются и уезжают. Илья был в паре с Денисом, так как машину водить не умел. Элис и Боб же оставались по одиночке. Казалось, ничего сложного нет. Завод огорожен высоким забором с колючей проволокой. И тварей там быть не должно. Нужно лишь прокусить забор инструментами, залезть и открыть ворота изнутри. Коломийца заставили тащить рюкзак со всем необходимым, не предоставив права отказаться. Дорога кишит мёртвыми телами. Где-то вдали носятся Бегуны, и вид их заставляет вспоминать всё самое отвратительное. Илья прикрывает глаза. Кладёт голову на плечо Дениса, и тот всё понимает. Рукой сжимает чужую ладонь, даруя необходимую поддержку. Элис кидает на них неоднозначный взгляд. Быть может, тоже вспоминает что-то травмирующее. Не от хорошей жизни она стала военной, и это замечательно видно. Слишком пустые у неё глаза, такие говорят о тяжёлой судьбе. Машина тормозит. Останавливается среди пустоши, и единственным зданием, которое тут есть, является тот самый завод. – Приехали. – Боб тянется вытащить ключ, чтобы заглушить мотор, но Элис его останавливает, окликивая. – Стой! Поближе подъедь, у нас должна быть возможность быстро рассеться по машинам. Он смотрит на девушку несколько секунд, после чего кивает. Кладёт руки на руль, подкатывая машину к самым воротам. – Вываливайтесь. Илья тянется через Дениса, открывая дверь. Тычет друга в плечо, заставляя быстрее вылезать. Коломиец, игнорируя ступеньку, выпрыгивает из салона. Рюкзак на плечи накидывает, помогая остальным вылезти из джипа. Коряков руку принимает, наступает на ступеньку, после чего приземляется рядом с Денисом. Элис протянутую ладонь игнорирует, самостоятельно выбираясь из салона. – Если хотите защитить какое-то место, то огораживать её рабицой явно не стоит. – Боб упирает руки в бока. На Коломийца смотрит, хитро улыбаясь. – Кусачки доставай и работай. А ты, пацан, – взгляд беглый кидает уже на Илью. – Иди осмотрись. Илья сочувствующе хлопает Дениса по плечу. Проверяет магазин пистолета и, довольно кивнув, удаляется. Обойти весь завод по периметру – дело быстрое. Коряков осматривается каждые несколько минут, прислушивается к каждому звуку. Но кроме шелеста сухой травы ничего не слышит. Он собирается идти обратно, доложить о том, что территория чиста. Но взгляд его цепляется за дыру в заборе. Достаточно большую. Такая явно была сделана человеком, при том не каким-то маленьким мальчуганом: у такого попросту не хватило бы сил. В дыру эту мог пролезть взрослый мужчина, без всякого неудобства. И это напрягает. Но, больше прокушенного забора, внимание привлекает тень. Человеческая, если приглядеться. Наростов на теле нет. Илья вертит головой из стороны в сторону. Думает, стоит ли предупредить отряд. Но, немного поразмыслив, принимает другое решение. – Сам разберусь. Простые бандиты, не более того. Он выставляет перед собой пистолет, медленно двигаясь в сторону мелькнувшей тени. Через забор пролезает, стараясь не задевать его. Издаст хоть один громкий звук – конец. Территория завода – сокровищница для тех, кто сдаёт металлолом. Удивительно, что никакие школьники не успели сюда залезть. Запчасти от машин, как новые, так и старые, валяются прямо на асфальте. Некоторые можно подобрать и использовать, другие же годны только для переработки. Коряков осторожно ступает, старается обходить куски металла, мешающие пройти. Оружие не убирает, в данный момент только оно дарит ощущение безопасности. Ржавая дверь завода приоткрыта. Там – пыльное помещение, ещё больше деталей авто, даже стоят собранные модели. Шаги Ильи тихие. Он минует вход, попадая в довольно просторный цех. Огромное окно занимает почти целую стену, и через него в помещение попадает достаточное количество света. Собственное дыхание кажется оглушающе громким. Илья выставляет руки с пистолетом, и они слегка дрожат. Он вертится, осматривая каждый угол. Но никого не замечает. – Сука. Упустил. – Кого? Коряков чуть ли не подпрыгивает от страха. Оборачивается на грубый голос и замирает, забыв о пистолете в своих руках. Парень, стоящий перед ним, явно старше. На шее красуется тату летучей мыши, а лицо его перекошенное. И ухмылка, неприятная, украшает только часть. Оружие он не держит: не видит в этом смысла. Руки, полностью забитые татуировками, на груди скрещивает. Видимо, вовсе не чувствует угрозу. – Ствол опусти, я мирный. Илья скептически приподнимает бровь. Смотрит на автомат, что висит за спиной. Но оружие опускает. – Ты один тут? – никакого этикета и обращения на "вы". На это нет времени. – Иногда да, а иногда нет. Кто знает. Корякова этот ответ не удовлетворяет. Но спорить с тем, у кого есть оружие, не собирается. – У вас тут база или что? – Слишком много вопросов, малыш. – Илья морщится от ласкового обращения. Какой, блять, малыш? – Давай ты, как и твои друзья, просто возьмёте то, что вам нужно, и уйдёте? Нам не нужны проблемы, и вам, я уверен, тоже. Коряков оборачивается на звук шагов. У входа, облокотившись о стену, стоит высокий рыжий парень. Он взглядом сверлит незнакомца, и от этого Илье хочется поднять руки, чтобы донести до них безобидность своих намерений. – Хорошо. Мы уедем, как только найдём нужное. – он сдаётся, слишком впечатлённый двумя парами глаз. – Рад, что мы друг друга поняли. – тот, у которого мышь на шее, улыбается. Его резко дёргает, неестественно выворачивает, и Илья тушуется, пятясь в сторону выхода. – Рус. – рыжий зовёт, когда все дёрганья заканчиваются. Он кивает на дверь и уходит, не дожидаясь второго. "Рус" кидает последний взгляд на Корякова. – Земля круглая, свидимся ещё И следует за своим компаньоном. Илья замирает. Лишь через некоторое время подходит к большому окну, наблюдая за тем, как два человека идут по бескрайнему полю. Странная встреча. Коряков оглядывает помещение. Замечает несколько канистр и, молясь всем известным Богам, двигается к ним. Лишь бы ни были пустыми. И Илье везёт. Он засовывает ненужный пистолет за пояс джинс и хватает сразу несколько ёмкостей, стараясь их утащить. Получается скверно, так что приходится передвигать их по земле. Денис, стоящий на территории завода, рядом с одной из машин, замечает друга. Подбегает помочь, и вместе они дотаскивают канистры, тут же засовывая их в багажник. – Ты чего так долго-то? – Коломиец указывает на пассажирское место пальцем. Прокручивает ключ зажигания и довольно улыбается, слыша рёв мотора. – Ничего такого. Просто топливо искал долго. В бункер они возвращаются с тремя автомобилями и достаточным количеством бензина. Илья про странных парней так и не говорит.