***
— Уроды. Трес недовольно вздыхает. Его царапает изнутри злость. — Этот коротышка мне совсем не нравится, давай раздавим его, Вигинти? — слова не взрослого юноши, а мальчика, каким внутри Трес ещё был. На слова Треса беловолосый мужчина даже не оборачивается и лишь отвечает: — Терпение, дитя, терпение. Вигинти задумчиво смотрит на цветные витражи. Потом резко разворачивается и идёт к выходу. — Ты куда? — нервно интересуется Трес, словно боясь потерять кого-то «взрослого». — Надо подготовиться к встрече. Вигинти уходит, оставляя недоумевающего Треса с Леви наедине.***
— Вот как. Фарфоровая чашка со звоном опускается на блюдце. Голубые глаза с интересном смотрят то на Октавию, то на Ханджи, которая очень активно жестикулирует. — Какого роста, говоришь, он был? — громко спрашивает Ханджи у Октавии, которая, по всей видимости, успокоилась. — Я… я не помню, — память Октавии затуманена страхом и шоком, которые она пережила. Октавия чувствует себя очень одиноко, словно находится совершенно одна посреди бескрайнего холодного космоса. — Ну же, ты должна была увидеть! Эрвин, встань, — Ханджи обходит дубовый письменный стол и ладонью показывает Смиту, что надо подняться. Эрвин со вздохом и даже… с небольшим кряхтением встаёт из-за стола, громко скрипнув стулом. — Покажи на нём, выше или ниже? — Ханджи встаёт рядом и рукой демонстрирует свой рост, рост Эрвина и выше. Октавия непонимающе мигает. Сводит белые брови на переносице. Офицеры перед ней выглядят даже немного комично. Её губы вздрагивают в лёгкой улыбке. — Выше, — тихо произносит она. — Но это все не важно! Он сказал, что нам нужно встретиться… — Как это не важно?! — ахает Ханджи. — Я вот не видела, чтобы люди так быстро росли. Или там… — голос становится тише, Ханджи поддаётся чуть вперёд, — откуда вы такое нормально? — Я не знаю… обычно силы мальчиков очень ограничены, — Октавия нервно облизывает губы. — Меня больше волнуют слова того человека о встрече. — Сердце вдруг начинает биться сильнее. — Я боюсь, что он может что-то сделать, а у них Леви и… — короткое имя болью отзывается в груди. — Где? — перебивает её страдания Ханджи. — Где встреча? — На месте, где мы… приземлились. — Он выдвигал какие-то условия? — интересуется Эрвин. Его взгляд устремлён на Октавию, руки скрещены на груди. Чай безнадёжно остывает, и Смит со вздохом понимает, что надо заварить новый. — Нет, только чтобы я пришла. — Хорошо, значит пойдём вместе. Только мы с Ханджи скроемся, но всё равно будем рядом. Не волнуйся. Рядом… отчего-то становится спокойнее от слов Эрвина, будто ситуация наконец под контролем. Октавия выдыхает, вдруг понимая, что всё время была напряжена. — А как его хоть звали ты помнишь? Он представился? — спрашивает Эрвин, когда Октавия уже развернулась, чтобы уйти. — А, да, Вигин… Вирд… Вини… — какой то шум в голове и все перепутано. — Викинг короче!