Изумрудные волны под звездным небом

Листья мерно падали, а ветерок заставлял их чуть кружиться над землей. Третья пара только началась, поэтому вокруг стояла относительная тишина. Иногда слышались краткие возгласы соловьев, никак не перетекающие в песню. Какеин задумчиво прижал ногой один с шорохом подлетевший красивый листок, а затем отпустил, поленившись поднять. Из-за угла показалась скамейка под сенью клена. Она словно звала, знала, чем хочет заняться юноша. Нориаки аккуратно присел, расправляя полы пальто, достал блокнот и карандаш, позже клячку. Как всегда, рука сначала приноравливалась, выдавая схематичные рисунки и все те же волны по привычке. Затем начал проявляться смутный силуэт, который сразу выдала необычная прическа – Польнарефф. Припоминая факультет студента, Какеин подумал было пририсовать ему латы, но остановился на обычном черно-белом костюме. От задумки осталась лишь шпага, которая смотрелась очень даже гармонично. Жан-Пьер словно создан для фехтования, интересно, он думал о подобном? Слегка прикусив кончик карандаша, студент продолжил рисовать другую фигуру рядом. На нем мешковатая одежда, лицо невозмутимо. Вспоминая внешность Абдула, в голове проносилось перекати-поле и друг за другом строились пирамиды. Очень хотелось это отразить… В результате набросок украсили необыкновенные серьги, переходящие в бусы. Нориаки не помнил, чтобы видел такие, однако они невероятно шли образу пустынного… кого? «Предсказателя». Точно! Теперь все ясно... Из кармана юноши на рисунке выглянула колода карт. Какеин догадывался, что это таро. Ну а что? Астрономический уклон на физическом факультете говорил за себя. Руки сложены на груди, человек словно стоял сзади воинственного француза, нацелившего шпагу прямо на Нориаки. Появилось ощущение, что силуэты что-то скрывали, какой-то секрет, что знали лишь они сами. Переворачивая страницу, студент уже предполагал, кто там будет. В отличие от первых двух, этот набросок сразу был четким. Широкие плечи, белый плащ, хмурый взгляд и такое же выражение лица. Расслабленная поза, руки в карманах. Получалось так четко, словно Какеин рисовал с натуры. Джотаро. Как и прошлые, этот рисунок удостоился отличительной черты – фуражку украсили золотистые значки. Такое бы ему пошло. Над этим рисунком, как самым загадочным, хотелось поработать побольше. Нориаки принялся медленно, старательно выводить тени, как будто он сидит на экзамене, а не скамейке. Фуражка, как всегда, прикрывала лицо, удалось придать объем плащу и складкам брюк. Клячка мялась в руках, подтирая неточности. Теперь штрихи… И даже немного фон можно приукрасить. Рука сама вывела пару домов, сразу видно – маленький город. Там тоже нужны тени, и перспектива, и вообще. Какеин потерял счет времени, когда дорисовывал кучевые облака. Давно его так не завлекал рисунок. Все сводилось к рутине – изучение и повторение анатомии, техник живописи, композиции. А здесь хотелось вложиться, оставить что-то свое… Внезапно кто-то второй раз за день хлопнул начинающего художника по плечу. Рука с карандашом соскочила и оставила широкий росчерк прямо поперек ноги рисунка. – Отдыхаешь? – Узнаваемый глубокий голос. Какеин повернулся и встретился взглядом с увиденным недавно биологом. Он появился словно из ниоткуда, просто материализовался за спиной. – Да, люблю рисовать людей и добавлять им детали от себя. – Нориаки поспешно захлопнул блокнот и убрал в сумку, затем встал для рукопожатия. Джотаро держал все те же бумаги, уже порядком помятые. Он переложил листы в другую руку и ответил на приветственный жест. Его ладонь теплая, сухая, немного шершавая. Не то, что у Какеина – вечно холодная, иногда горели только кончики пальцев от долгого использования карандаша. – У тебя совместная работа с нашим факультетом? – Не совсем. Мне нужно научиться рисовать дельфинов для курсовой, куратор сказал, профессор Кишибе лучший в своем роде. – Определенно. К нему сложно попасть, я рад что у меня и тебя это удалось. Куджо медленно двинулся вперед по аллее, так что Какеину осталось лишь подхватить вещи и двинуться за ним. Солнце слегка припекало, несмотря на легкий ветер, поднимающий листья. – Какая у тебя тема? – Творчество Айвазовского. Не успел взять полегче, но оказалось, что Айвазовский – это не только море… – Тоже море. – Нориаки скосил взгляд на собеседника, однако его лицо было все таким же непроницаемым. Объяснением краткой фразы здесь и не светит. – … Не только море, а целая куча образов и эмоций в море. Кажется, что это лишь пустая соленая вода, а на деле… – Не бывает пустой воды. – Видимо, перебивание было манерой общения Джотаро. Правда, сам факт того, что он разговаривает, стоил того. Теряясь в легком ступоре, Какеин спросил: – О чем ты? – В нем всегда кто-то или что-то есть. Нориаки замолчал, не зная, что ответить и обдумывая услышанное. Ведь и правда есть? Есть. Мизерный планктон, рыба, подплывшая к солнцу или медуза, что угодно. И насколько же больше можно было передать в картине, добавив к ней, допустим, того же дельфина? Впрочем, возможно, Айвазовский просто не умел их рисовать. Тряхнув головой, оставляя размышления об уже достаточно надоевшем художнике на потом, Какеин продолжил: – В любом случае, суть моей работы – найти скрытый смысл в этом пуст… море, и придать свой какому-то другому. Только вот все они похожи на лужи с рябью, поэтому дело стоит в мертвой точке. – Ну и ну. Аллея закончилась, последняя сень дерева отступила, открывая парней солнцу. Студенты оказались перед дорогой, через которую стояла кофейня, по совместительству место работы Нориаки. Здорово, когда рабочее место не становится хранилищем отвратительных воспоминаний и ты можешь спокойно посещать его в свой выходной. Тем более, сменщик – приятный парень, он не раз выручал Какеина во время сессии, и вообще, распить стаканчик кофе перед уходом с ним было прекрасной традицией. – Не хочешь зайти? – Нориаки кивнул в сторону заведения. Джотаро отвел пару секунд на размышления, а затем молча двинулся через дорогу, игнорируя идущие на полном ходу машины. Послышались гудки и разъяренные крики водителей, но Какеин знал, что ни один мускул лица Джоджо не дернулся, и поспешил за ним. Раздался дверной колокольчик. Открыв дверь, Джотаро уже сделал один шаг внутрь, однако резко остановился. Нориаки чуть не врезался в его спину. Впрочем, она быстро пропала. Биолог приспустил козырек фуражки и вынес короткое: – Проходи. Стрельнув взглядом, Какеин прошел. Вокруг царила обычная атмосфера, солнце золотило столешницы, вкусно пахло кофе. Абаккио за стойкой сосредоточенно натирал приборы для рисунков на пенке. Колокольчик звякнул в последний раз, дверь мягко закрылась. – Привет! – Нориаки махнул рукой. – Нам вишневый раф и капучино без всего, спасибо. – В рабочей обстановке Какеин неосознанно вернулся в рабочий стиль общения, и лишь через несколько секунд вспомнил, скорее, даже почувствовал нависшую за собой тень. Джотаро слегка удивленно хмыкнул. – О, прошу прощения, я просто… – Запомнил мой кофе. – Рука снова поправила фуражку. – Подписать «Джоджо». – Принято. – Леоне уже отвернулся к аппаратам, явно сожалея, что клиенты не заказали чай, который он виртуозно умеет заваривать, а Нориаки, мысленно коря себя за оплошность, двинулся к дальнему столику. Студенты сели друг напротив друга. Взгляд Какеина притянула улица – ход машин возобновился, солнце медленно, но верно стремилось к горизонту. Вечерние лучи уже не пекли, а мягко грели лицо. Однако кто-то в этой кофейне, судя по всему, хотел не то, что запечь, даже расплавить Нориаки. – Что-то не так? – Какеин вернул взгляд от окна на собеседника, принимая игру. Кто дольше сможет смотреть друг другу в глаза? В тени головного убора было сложно вновь разглядеть цвет глаз юноши. Сейчас они казались мутным дном океана. Блики от окна в зрачках напоминали светящиеся точки, которые используют глубоководные удильщики для поимки добычи, и Нориаки понимал, что, судя по всему, плывет прямо на них. Казалось, вот-вот захлопнутся челюсти, целиком проглатывая треску, однако изучающий взгляд Джотаро из-под фуражки медленно потух, передвигаясь куда-то в сторону от лица Какеина. Сегодня рыбка вернется домой. – Тебе нравится вишня? – Невольно студент скосил глаза вбок, словно мог увидеть свои серьги. – Да, есть такое. Не помню, с какого момента, кажется, так было всегда. – Джоджо опять хмыкнул. – Ты уже много знаешь обо мне, а я о тебе – практически ничего. Студент напротив сложил руки в замок и положил на него подбородок. – И что же ты хотел бы узнать? – Флегматичные удильщики вновь вынырнули, Нориаки неосознанно отвел взгляд. – Ну… Какую музыку слушаешь? – Банальный, стандартный вопрос должен уже отвлечь хищников в чужих глазах. Джотаро расцепил руки и откинулся на спинку стула. – В основном без слов. Иногда попадаются Modern Talking. – Какеин заинтересованно посмотрел на знакомого. Если быть честным, он вообще не ожидал, что Куджо слушает музыку, пусть это и звучит странно. А если и слушает, то какой-нибудь плейлист с Чаком Берри, Бон Джови и Квин, ну, в общем, точно не синти-поп. – Ты? – Хм… В последнее время часто слушаю Ghost, а так – Big in Japan, Roxette, Joan Osborne. Modern Talking тоже люблю, у них есть песня… – Которая звучит вишнево. – Да! – Нориаки уже не обратил внимание на перебивание. Из его круга общения – а это Дио, Леоне и профессор Кишибе, – никто не слушал подобную музыку. Абаккио увлекался Аэросмитами, Рохан прямо на парах часто включал Red Hot Chili Peppers и Green Day, а Дио вообще слушал Бетховена с Бахом. Лунную сонату Какеин уже мог настучать с любого момента на любой поверхности. – Посоветуй мне песню. – Видимо, Джотаро заметил радостный огонек в глазах собеседника. Какеин призадумался – не хотелось ударить в грязь лицом. Он слушал мало музыки без слов, поэтому придется ориентироваться на вишневую песню. Вряд ли Аврил Лавин подойдет, как и Оффспринги. И вряд ли Джотаро захочет послушать кельтские легенды… Может, все же Джоан? Внезапно раздался звонок мобильника. Перевод этой песни Нориаки не знал, знал, что это Savage garden. На экране отобразилось имя Дио и их счастливая совместная фотка из Каира. Какеин в нерешительности замер. Ответить? Что за вопрос, конечно! И что будет? Он спросит, где его парень, как проходит работа над курсовой, а вокруг будет стоять шум кофейни и гомон голосов. Вопросы польются рекой, Нориаки не выдержит и выложит все. И сложно предположить, чем это кончится. Не успев додумать мысль, Какеин выключил звук. – Как она называется? – А? Что? – Юноша не сразу понял, к чему вопрос, избавляясь от непонятного осадка после звонка. – Песня у тебя на звонке. – О, это «I want you» от Savage garden. – Джоджо кивнул головой, закрепляя информацию. Похоже, случай сам решил за Нориаки, что посоветовать. Тем временем в воздухе появились нотки ароматного капучино. – Заказ для Джоджо готов. Твой, Какеин, тоже. – Оба юноши встали, только Нориаки зацепился ногой за стул, неловко покосившись. Кажется, под тенью фуражки промелькнула улыбка. – Сиди, я сейчас. Не зная, что и думать, Какеин приземлился на свое место. Логичнее было бы, принеси он напитки, все же он здесь работник, как-никак. Очень непривычно – ждать, когда тебе принесут кофе. Обычно он был тем, кто вставал, что с Дио дома, что с профессором Кишибе, когда тот просил захватить стаканчик перед парами. Леоне вообще всегда сам себе все делал. Джотаро вернулся, поставил раф перед юношей и сел на место, снимая крышку со своего стакана. Абаккио готовил восхитительный кофе, тут не поскромничаешь – волшебный аромат. Нориаки взял стаканчик, чтобы лучше разобрать приятный запах, как заметил что-то под ладонью – рисунок. Пара вишенок была исполнена волнистой линией, казалось, что это отражение в воде. «Леоне строит из себя каменного человека, а ведь помнит, как я со скуки себе нарисовал такое на стакане» – Пей, остынет же. – Сам Джоджо опустошил уже треть стакана. Как можно так быстро пить горячие напитки? Обжечься недолго. Кофепитие прошло в спокойной тишине. Ожидаемой неловкости не было, оба наслаждались прекрасным кофе и думали о чем-то своем. Какеин, например, размышлял, успел ли Джотаро увидеть его рисунок? И как долго он вообще там стоял? Не то, чтобы его это сильно волновало, но все равно… Мысли же Куджо витали вокруг вишенок на боку стакана. Он точно не художник, получились какие-то волно-вишни. Джотаро допил раньше Нориаки, что было ожидаемо. Глотая остатки напитка, Какеин наблюдал за парнем, который сосредоточенно рассматривал дно стаканчика. – Ничего не вижу. – А что-то должно быть? – Нориаки с интересом приподнял свою крышку, но ничего, кроме остатков гущи, не заметил. – Абдул всегда что-то рассказывает, глядя туда. Однажды даже предсказал зачет у Цезаря. – У преподавателя химии? Не думал, что такое возможно. – Какеин сильнее вгляделся в остатки кофе. Они совершенно ничего не напоминали, разве что последняя капля оставила след, отдаленно и при хорошем воображении похожий на падающую звезду. – Я вижу спираль. – А у меня – звезда. – Ну и ну. – Джотаро смял стакан и с толикой силы выкинул его в урну. Нориаки легко подбросил свой, и тот плавно улетел вслед за первым. Проходя мимо Леоне на пути к выходу, Какеин благодарно ему улыбнулся. Абаккио лишь недоуменно вздернул бровь, однако студенты уже были у двери. Джотаро вновь придержал ее, и ребята оказались на свежем вечернем воздухе. – Если хочешь – заходи к нам. – У Джотаро была две привычки – говорить из-за спины и перебивать. Нориаки дернулся. – В смысле – заходи? – Польнарефф передал. А Абдул сказал, что у тебя наверняка интересная матрица судьбы. – Уже привычный жест с фуражкой. Интересно, что он значит? – Вот как… Что ж, я обязательно загляну к вам! – Внезапно в голове всплыл силуэт Дио и его продирающий душу взгляд. – Как будет время. Джотаро кивнул, давая понять, что передаст ответ друзьям. Солнце почти скрылось за горизонтом, наступили сумерки. Юноши стояли в свете из окон кофейни и ждали, когда кто-то попрощается первым. Раньше сдался Какеин – Дио словно ворвался в его мысли, требуя скорейшего возвращения домой. – В таком случае до встречи, Джоджо! – легкий взмах рукой, мимолетное «до встречи» в ответ, и Нориаки вновь торопился на автобус, что отвезет его к родному дому, а также даст время подготовиться к долгому разговору с сами знаете кем.