Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым.

Мягкая, нежная ладонь коснулась лба Ясуо. Он пришел в себя, чудом очутившись в кровати, чувствуя себя спокойно, но немного ощущал потерянность в пространстве: «Вероятно так себя чувствуют люди, когда пьяны, — подумал он, — СТОЙТЕ». Моргнув сильнее, чтобы снять пелену с глаз, Ясуо наконец увидел, что он действительно в кровати, верхнее его одеяние, которое обычно застегнуто под самую шею, распахнуто и нижнее съехало, оголив грудь. Возле постели же сидит его главное проклятье. Мира заколола волосы в тугой пучок, обнажив шею и сделав свой образ еще более хрупким. Выглядела она на удивление уставшей, словно боролась со сном уже долгое время. — Неужели, я думала вы уже не придете в себя, – улыбка с легкой усталостью озарила ее лицо. То ли от количество выпитых успокоительных, то ли от чувства общей усталости, Ясуо смотрел на нее не отрывая взгляд. Солнце уже давно село и теперь он видел ее облик совсем иначе, девушка закатала рукава на бело-золотом одеянии, привычное надменное лицо сменилось спокойным и заботливым, освещенное светом от свечи ее лицо казалось еще более игриво ласковым. — Так, видимо вам все же плохо, — щелкая пальцами у лица учителя Мира начала двигаться из стороны в сторону, словно стараясь уловить взгляд учителя, двигаются ли у него зрачки? — Да, видимо мне уже совсем плохо, — собрав себя с силами и осознав в каком виде, он предстал перед ученицей, Ясуо приподнялся, чтобы запахнуть собственное одеяние, – только не говорите, что тащили меня до кровати, вы разрушите остатки моей гордости, – не особо понимая, что он говорит произнес учитель. — Да нет, что вы. Масаши не успел отойти далеко, я позвала его, и он помог мне. К сожалению, Макото нет во дворце, чтобы быстро сделать вам лекарство, но брат обучался лечебным практикам, он мне помог привести в норму ваше состояние. Ему нужно было уйти, а я осталась ждать, когда вы проснетесь, чтобы убедится, что все хорошо. У вас был жар и кажется приступы удушья, поэтому пришлось расстегнуть одежды и делать влажные компрессы. — И долго я не просыпался? — Около 10 часов. — Кошмар, — шепотом произнес учитель и уставши сквозь спутанные волосы вновь повернулся к ученице. Глаза молодой госпожи были уже стеклянными, а веки становились все тяжелее. Учитель встал с постели, подошел к зеркалу, чтобы хоть немного привести себя в порядок, лишь убедившись в приемлемости собственного внешнего вида, он повернулся к сидевшей на стуле у кровати ученицы и еле сдержал собственный испуг: — Нет, нет, нет! Давай только без вот этого, – строго произнес Ясуо ускоряя шаг и направляясь к кровати, в которой мирно улеглась Мира. В его глазах подобное действие было просто недопустим, что скажут люди узнав, что в его кровати спала ученица? Кто поверит в предысторию? Вытянув шею слегка наклонившись, учитель хотел убедиться, что госпожа действительно уснула, но предательская улыбка развалила коварный план Миры и раздавшись смехом она перевернулась на спину, так что ее лицо оказалось совсем близко от лица Ясуо. — Вставайте и уходите к себе, – собрав последние остатки разума, которые рассыпались словно песок на ветру от подобного расстояния, произнес Ясуо указывая на дверь. Недовольно закатив глаза, молодая госпожа облокотилась на локти, сократив расстояние до пары сантиметров. «Этот взгляд и ехидная улыбка, что в этот раз укажут демоны делать этой несносной девице?» — Ясуо не в силах пошевелившись и замерев. Две мягкие и нежные ладони обхватили лицо учителя, из-за чего тот вдохнул воздух так словно последний вдох утопающего перед грядущей бездной. Выждав драматическую паузу, молодая госпожа не переставая улыбаться, склонила голову, словно в умилении: — Нет уж, я здесь из-за вас. Так что-либо я буду спать на этой кровати, либо можете отнести меня в мои покои. Меня не держат ноги и сил совсем не осталось, – театрально закинув ладонь на лоб и рухнув на спину, Мира закрыла глаза явно давая понять, что шутки в ее словах не было. Повернувшись на бок, девушка уже собиралась погрузится в сон, как вдруг большая ладонь обхватила ее возле лопаток, вторая же аккуратно под коленями. Секунда и ее миниатюрное тело уже было прижато к груди учителя. Он смотрел только прямо, всем видом выражая безразличие и направился к выходу. Секундная радость удавшейся шалости сменилась стыдом, как только Мира облокотившись к груди Ясуо услышала бешенный стук сердца учителя. — Вы злитесь? — выдавив всю невинность во взгляде тихо спросила Мира — Нет, но ваше поведения неподобающе, – не опуская на нее глаз произнес учитель, – и если вы действительно хотели убедить меня, что вас заботит мое состояние, то подумали бы о том, как мне сейчас нелегко вас нести, – на самом деле госпожу едва ли можно было бы назвать тяжелой, а если прислушаться к сердцу Ясуо, то оно и вовсе разливалось теплейшими ручьями наслаждаясь моментом близости. — Не обижайтесь, отец раньше часто носил меня на руках. Это привычка, не более. «В этом и все проблема— подумал про себя Ясуо, — в безумной любви твоего отца к тебе» — представляя, как ему отсекают голову за неподобающие намерения в сторону любимого императорского ребенка. Мира пыталось бы снова и снова начать разговор о чем-либо, но получала в ответ лишь мимолетные холодные взгляды, поэтому обижено уткнулась в грудь Ясуо, причиняя ему боль перелома всех ребер своими движениями и закрыла глаза. Дом учителя находился недалеко от дворца, но он шел медленно, стараясь как можно меньше тревожить сон ученицы, или же растягивая возможность — вот так безнаказанно быть рядом. Он вышел во дворец, попутно уточнив у слуги расположение покоев госпожи. Как только он поднялся на второй этаж, произошло то, чего учителю хотелось бы меньше всего. Масаши, с какими-то бумагами и немного растрепанными волосами стоял сразу напротив него. И без того брезгливый взгляд ученика, сейчас словно молот вбивал учителя в пучину ада. Проскользнув сверху вниз по картине напротив него Масаши спокойным тоном произнес: — Не знал, что услуги няньки входят в ваши обязанности, столько талантов в одном человеке. — Я ежедневно подрабатываю нянькой для всех вас, сегодня ее очередь. Где покои госпожи? — Третья дверь справа, — с явным недовольством произнес молодой человек. Устремив взгляд вперед, он прошел мимо учителя бросив напоследок, — вы будьте осторожнее с нашей Мирой, она привыкла получать все чего захочет, будь то украшения или человек. Учитель, не придавая значения его словам направился в комнату. Покои отличались от остального убранства дворца, лишь большим обилием цветов, которые были расставлены по всему периметру. Создавая прекрасный аромат, Мира, как и учитель не любила благовония, от них кружилась голова, а вот легкий запах цветов, был приятен им двоим. Поднеся ученицу к кровати, Ясуо аккуратно, словно в его руках ледяная фигурка которая сломается от любой грубости, уложил Миру. Замерев на несколько секунд любуясь умиротворенным лицом. «А если посмотреть на тебя так, то ты даже не похожа на демона, даже наоборот» – на мгновенье промелькнуло в голове учителя. Он осознал насколько сильно он ошибся, когда две маленькие, но наглые ладоши вновь обхватили его лицо, два синих глаза открылись на распашку, рассматривая саму душу Ясуо. Секунда и его губы оказались в плену чужих, мягких и влажных. Сердце сообщило разуму о явных проблемах в работе мгновенно, щеки раздались красным, легкие забыли, как работать. Дернувшись словно ошпаренный кипятком, Ясуо вспоминал как дышать. Он смотрел на Миру глазами, которыми, вероятно, смотрит лань на тигра перед собственной смертью. Мира же не капли, не раскаявшись в собственном поступке кокетливо улыбнулась, отвернулась и вновь притворилась, что уснула. Она не хотела показывать учителю безумное чувство паники, которое охватило ее. Сама не знала, зачем сделала это и решив избежать подобным образом ответственности, пусть все свалят на ее капризность или же своеволие, сейчас она хочет остаться одна и понять, что пытается сказать безумно прыгающее сердце Ясуо не помнил, как добрался до дома, как только он оказался в родных стенах рухнул на кровать. Бездумно разглядывая потолок, ждал, когда предательское сердце наконец успокоится. — Ты обещала не доставлять мне проблем, — стараясь хоть немного разозлится на Миру, но в итоге испытывая ненависть лишь к самому себе, произнес учитель. На следующий день дорога к учебному классу была невыносимой ношей. Но к его собственному удивлению, ничего в классе не изменилось. Лишь одна новость стала для него неожиданностью, Масаши по настоянию матери отправляется в ее родной клан для изучения медицинских техник, на полгода и отъезжает уже сегодня. Вероятно, подобные решения были вызваны ухудшающимся самочувствием императора. Макото не посещала семью с момента женитьбы и новые методы лечения уже были ей недоступны, возможно сын привезет новые рецепты лекарств, что поможет облегчить приступы отца. Ученики попрощались с Масаши, Мира обняла брата и слегка потрепав волосы пожелала удачи. Удивительно, но Масаши менял свой взгляд с холодной надменностью на безумно теплый, только когда смотрел на младшую сестру. Ласково поцеловав Миру в лоб, Масаши повернулся к учителю и поклонился: — Берегите их, до встречи. — Успехов тебе, — поклонившись в ответ произнес Ясуо. Девушка же проводила брата каким-то беспокойным взглядом. Учитель бы не ошибся, если бы сказал, что впервые видел ее такой. Словно…словно ей было стыдно? Мира же приметив на себе чужой взгляд задрала подбородок нагло глядя на встрепенувшегося Ясуо. Она не хотела говорить с ним сегодня, не хотела видеть никого. После уроков так и осталась в классной комнате в тишине. Молча смотрела в стол напротив прокручивая события вчерашнего вечера. Перед глазами все еще было перепуганное лицо ненавистной тетушки, что, гордо расправив плечи смотрела на нее пряталась за спиной сына. И широко раскрытые веки брата, что замер, выставляя ладони словно оборонялся: — Мира, прошу тебя, нужно успокоится и все обсудить, — тихий голос брата, что призван был успокоить, лишь разжигал пламя в душе, лишь заставлял ее хотеть сделать хуже. — Я успокоюсь только когда она умрет! — Послушай, я тебя понимаю, но нужно остыть, слышишь? Давай поговорим, давай уйдем от сюда. — Неужели ты не видишь? Она выжила из ума, у этой девчонки никогда не будет сил сдерживать его, она ведь даже не понимает! – сложив руки на груди грозно проговорила Макото не сводя тяжелого взгляда с падчерицы. — Матушка…не могли бы вы…. — Твоя мать права, — перебила брата Мира, что есть силы хватая за ладонь, — я не могу сдерживать его и не хочу, хочу увидеть, как вы оба будете захлебываться в крови! Собственные слова сейчас обжигали ей горло и душу, она сидела одна в холодном кабинете класса.