время первых.

солнце плавно закатывается за горизонт и забирает с собой свои лучи, наступает теплая июньская ночь. дети на эстраде начинают танцевать под играющую музыку, но большинство ребят пока еще стоит в стороне, пытаясь поймать волну и влиться в происходящую вокруг них тусовку из детей и подростков совершенно разного возраста. несколько вожатых снова бегают по сцене и разогревают толпу, весело танцуют и показывают одинаковые движения, которые отдыхающие скоро начинают повторять. Романов совершенно не следит за происходящим на сцене и не смотрит на танцующую толпу, он находится вместе с Михаилом около выхода и лишь слабо пританцовывает, смотрит на любимого и смеется, но не лезет обниматься, целоваться или как-либо вообще его касаться. в любую дискотеку у выхода стоят парочка вожатых, следят за тем, чтобы никто из детей не сбежал с эстрады без ведома. Московский стоит спокойно и с нежностью смотрит на веселого вожатого около себя, осторожно вытягивает руки и притягивает его к себе, пытаясь успокоить, но вместо этого через мгновенье начинает танцевать с ним, убирая ладони с его тела. к ним подходит девочка из среднего отряда и просится выйти в туалет, на что Саша тихо выдыхает и уходит с ней на улицу, чтобы она точно вернулась после на эстраду, а Миша остается следить за выходом один. и ему уже не так весело, как было несколько минут назад, ведь его возлюбленный, который разжигает в нем веселье в любой обстановке, выходит провожать какую-то девочку до туалета. через толпу к выходу просачивается девушка с длинными светлыми волосами. Михаил не обращает внимания на все, что вокруг него происходит и направляет взгляд в проем между стеной и крышей эстрады, рассматривая небольшой кусочек неба, уже усеянный звездами. Уводова широко улыбается и останавливается прямо перед вожатым старшего отряда, рассматривает черты его лица и от нее не ускользает то, что мужчина никак не меняется в лице с ее появлением и даже не обращает на это никакого внимания, продолжая разглядывать звезды. — привет, — через шум музыки произносит Оксана, стараясь обратить взгляд москвича на себя, — ты чего не веселишься? — не хочу, — безразлично отвечает Миша и продолжает смотреть на звездное небо, — я за выходом смотрю. — не хочешь или тебе не с кем? — девушка подходит чуть ближе и скрещивает руки за спиной, — давай тогда я с тобой тут потанцую и постою, чтобы тебе не было скучно. — мне не скучно и есть с кем тут стоять, — светлые брови слегка сводятся к переносице от раздражения. — но стоишь ты тут один, — Уводова делает шаг в сторону и все таки обращает на себя взгляд голубых глаз, — где тот, с кем ты стоишь? — вышел с девочкой в туалет. а теперь не мешай мне и иди туда, откуда ты пришла, — ядовито выплевывает Михаил и хмурится сильнее. — ну чего ты такой напряженный? — из-за спины звучит знакомый голос и вожатый понимает, что прямо за ним стоит Надя. — а ты тут чего забыла? иди к своим мужикам, с тобой я стоять точно не намерен, — Московский оборачивается на Степанову и не скрывает своего недовольства от ее появления. — мы всего лишь хотим поднять тебе настроение и помочь расслабиться, — Оксана хлопает глазами и невинно улыбается. — а то стоишь как истукан на дискотеке и даже не улыбаешься, — Надежда осторожно касается плеча мужчины. — мне есть кому улыбаться и это не вы, — он отбрасывает женскую руку от своего плеча, — идите отсюда, сколько мне еще раз это повторить? — да не будь же ты таким злым, — Степанова тянет руки, чтобы обнять бывшего парня, но все взгляды резко переводятся на дверь позади него. — стесняюсь спросить, но что тут происходит? — Романов отпускает девочку на танцпол и закрывает за собой дверь, а после скрещивает руки на груди. — я не знаю, — Миша шумно выдыхает и касается локтя совожатого, — они сами ко мне прилипли. — мы не прилипли, мы зовем тебя танцевать, — возмущается Уводова. — танцевать, значит… — Саша окидывает испытующим взглядом сначала Оксану, а после с отвращением смотрит на Степанову около нее, — а ну ка ушли отсюда, вас никто не приглашал. — а тебе то что с того, что мы здесь? — Надежда поднимает одну бровь и упирает руки в свои бока. — а вот проституткам никто слова не давал, — Романов отпускает тихий смешок и кивает в сторону толпы, — давайте, обе в темпе вот туда. — это я проститутка? да что ты себе вообще… — вожатая сильно возмущается и недовольно сжимает руки в кулаки. — он прав, так что пиздуйте отсюда, — Московский осторожно обнимает одной рукой парня и придвигает к себе, — вы без важных разговоров подошли, а с дурью в голове. — да что ж вы нас гоните? мы просто хотели повеселиться, — Уводова закатывает глаза и разворачивается, — пойдем отсюда. — а вот такое мы токсичное общество, — бросает им вслед Миша и поворачивается к петербуржцу, — я правда их не звал, не смотри на меня так. — забыли, — сухо бросает вожатый и отводит взгляд в сторону. — ну Са-а-аш, я правда ничего не делал, — он притягивает обеими руками Александра к себе. — Миша, — вожатый поднимает взгляд на возлюбленного и вскидывает брови. — все, понял, — Михаил бегло оставляет поцелуй на чужом лбу и улыбается, — не ворчи на меня. *** музыка с эстрады уже не играет, а дети лежат по кроватям в корпусах. на улице гробовая тишина, даже ветер не дует, но от чего-то она с напряжением ощущается, словно вот-вот что-то должно произойти. планерка тоже уже достаточное время не идет, на часах два часа ночи, но в инструкторской горит свет. дверь быстро открывается и в помещении появляется перепуганная чем-то Надя, пытающаяся связать слова между собой во что-то цельное. Зилант разворачивается от стола к ней на крутящемся стуле и смотрит с прищуром, за ней поднимают взгляд Уралов и Бьерг, занимающиеся обсуждениями дел лагеря. — Надь, у тебя член в глотке застрял? — Камалия тихо смеется, продолжая сидеть на месте, — угомонись и скажи нормально, что ты хочешь в два часа ночи в инструкторской? — у м… у м-меня пр-ропал и-из-з отряда м-мальчик, — девушка рвано дышит и бегает глазами по комнате перед собой. — это как он у тебя пропал? — Константин поднимается с места и подходит к Степановой. — я-я н-не знаю… — боясь ответственности, она сжимает свои волосы в кулаках. — присядь и выпей воды, — Меларен спокойно отодвигает стул и ставит на стол стакан с водой, после чего Уралов ее усаживает и встает просто рядом, — а теперь еще раз, спокойно и подробно. — я зашла в корпус после планерки, — Надя глубоко втягивает воздух, — зашла в детскую комнату чтобы пересчитать ребят… одного нет. сходила проверить туалеты, там пусто. — как ты вообще допустила такое? — Зилант резко встает с места и хлопает ладонью по столу, недовольная тем, что подобное вообще допущено. — мы накануне поругались с ним… — Степанова виновато опускает взгляд, — но потом поговорили и вроде как уладили ситуацию. — значит как парней по пьяне целовать, так ты правая, а как следить за своим отрядом, так ты не можешь, да? — пронзительный взгляд карих глаз упирается в провинившуюся вожатую, чуть ли не прожигая, а голос близится к крику, — да тебя гнать отсюда мало! — тише, Ками, успокойся, — уралец берет подругу за плечи и отводит чуть назад, усаживает на стул и встает перед ней, — криками ты ничего не добьешься. нам нужно решить, как быстро уладить ситуацию, пока об этом не узнала Василиса Ярославовна. — а пускай она знает об этом! она старшая вожатая и обязана о таких происшествиях знать, — татарка хмурит брови и поднимает взгляд на Костю. — нет, пожалуйста! только не говорите Василисе Ярославовне… — пищит с места Надежда и с мольбой смотрит на вожатых вокруг себя. — а ты помалкивай, — Ками выглядывает из-за друга и шумно выдыхает, успокаиваясь. — давайте уже решать, что нам делать. желательно начинать уже сейчас, — по прежнему невозмутимо спокойный Бьерг подпирает голову рукой. — м-м-м… нас трое, сейчас же разделимся и пойдем осматривать территорию лагеря, при необходимости выйдем за территорию, — Камалия откатывается на стуле чуть назад и встает с него, — все на выход. — а мы управимся втроем? — вожатый из Швеции поднимается с места и направляется к выходу. — а кого ты предлагаешь позвать? ее совожатый должен оставаться на месте, но ты уже тут, у Кости его так и вовсе нет, он оставил с отрядом Вэйно, Витя со своими, мой тоже следит в корпусе за детьми, Уводова тупа, как пробка, по этой причине не дергаем ни ее, ни второго, — Зилант встает у двери. — а Саша и Московский? — Уралов выходит на улицу и смотрит на подругу. — не подумала… шуруй за кем-то из них, — девушка выходит следом и смотрит на собирающуюся за ними Степанову, недовольно тянет слова и после них закрывает дверь перед ее носом, — проститутки тут подождут. — а почему ты с ней так жестока? — Бьерг встает рядом с Зилант, ожидающей возвращение уральца, — мне она кажется довольно милой и веселой. — потому что она проститутка, а не милая девица, как тебе кажется, — Ками потирает висок двумя пальцами, — она на эстраде на днях изменила Мише с Витей, а в подсобке рассказала, что это не первый раз за полгода. — вот оно как… — Меларен опускает на пару секунд задумчивый взгляд себе под ноги, упирая руки в бока, — подожди, но Миша же с Сашей вроде, нет? — да, после этого Миша и Саша снова сошлись, — девушка смотрит на экран телефона и видит время, два часа и семь минут, — видимо, про сон сегодня можно забыть. почему ты так спокоен? это же и твой ребенок тоже. — не знаю. не привык выражать эмоции, со спокойной головой и холодным разумом гораздо легче размышлять и думать в подобных ситуациях, — швед пожимает плечами и смотрит в сторону корпусов, — идет. — кто идет? Василиса Ярославовна? — вожатая тут же пугается и смотрит на мужчину около себя. — да нет же, сплюнь. Костя с Сашей, — Бьерг тихо вздыхает и идет им навстречу, — пойдем. — о, что-то обсуждают, — негромко подмечает Камалия и идет за вожатым. — что такого срочного могло произойти, что ты меня из кровати выдернул? — недовольно бормочет Романов и сонно плетется за лучшим другом. — нет времени объяснять, по дороге введем тебя в курс дела, — Константин ускоряет шаг и скоро приближается к двум другим вожатым. — отлично, а теперь разбиваемся на группы, — Ками останавливается на миг и после обходит парней кругом, — Саша, ты идешь со мной. — да что случилось то? — он потирает лицо ладонями и, все еще не проснувшись до конца, щурится от громкого голоса подруги. — Надя ребенка где-то проворонила, мы ее в инструкторской оставили, а ты идешь искать его с нами, — Зилант хватает парня за запястье и тянет за собой в сторону каменной постройки для собраний. — чего? — Александр словно в миг покидает остатки своего только наступившего сна и широко раскрывает глаза, — то есть это как она ребенка потеряла? — вот так, — татарка отпускает чужую руку и уходит за инструкторскую, — Василисе мы не говорили. если посчитаешь нужным, то сообщим. — я еще подумаю над этим, — Саша идет прямо за ней и начинает осматривать территорию, — какая же она тупая, я не могу. — не могу не согласиться, — Камалия смеется и выглядывает за низкий забор, — сейчас эту половину до туалета обойдем и если ничего нет, то в эту часть леса заглянем. — там же пешая дорога к городу, — Романов подходит ближе и всматривается сначала в тьму густого леса, а потом в сторону поля, — а Костя и Бьерг куда пойдут? — в лес у главных ворот. они все таки покрепче, вот пусть и обчесывают его, опрашивают охранника, — она идет в сторону спортивного поля. — главное, чтобы нам потом их искать не пришлось, иначе бабуля будет в восторге от новостей «пропавший ребенок и двое вожатых», — петербуржец усмехается и спускается следом, — а ее почему не взяли? — потому что я не хочу слушать эти противные визги и нытье какой-то тупой проститутки, не способной уследить за средним и вполне разумным отрядом, зато успевающей за каждым членом, — Камалия фыркает и закатывает глаза, ведь ей Надежда становится еще более противной из-за того, что ребенок из ее отряда сейчас где-то ходит один и неизвестно в каком состоянии. — вы поисковый отряд лагеря привлекали к делу? — Александр включает фонарик на телефоне и освещает территорию. — нет. они сразу же сообщат обо всем Василисе ведь, а мы же решили пока ей не сообщать об этом, — Зилант следует примеру вожатого и достает телефон. — если мы ничего не найдем на территории, то пойдем к ним. я их попрошу ничего без моего ведома не сообщать, — Романов поворачивается к инструкторской, которую видно с поля, — смотри, встала у окна и пялится. — что? — девушка оборачивается и тихо посмеивается, — тебя увидела и поняла, что ей конец. — если поняла, то мозги у нее минимально, но присутствуют, — он усмехается и поднимается на холм, идя к столовой, — ее двор тоже осмотрим. — меня больше поражает в этой ситуации то, что у Кости самый младший отряд и те сидят спокойно без присмотра, а у нее отряд от тринадцати до четырнадцати лет и она не может с ними управиться, — вожатая поправляет свой галстук и встречается с недоумевающим взглядом петербуржца, —не подумай, сейчас с ними сидит Вэйно. — мне жаль Костю, — Саша открывает дверь и заходит во двор столовой, — у него самые младшие дети в лагере, а второго вожатого нет до сих пор. — в смысле до сих пор? он должен был появиться? — Зилант светит фонариком в уголки двора и открывает большие сундуки и ящики, но не находит в них ничего, кроме банок. — должен был, но пока черт его знает, появится в итоге или нет, — парень заглядывает в небольшую деревянную пристройку, — пойдем, здесь ничего нет. — тогда осталась лишь прачечная за столовой и толчки напротив, — татарка выбегает обратно в лагерь и быстро идет в сторону прачечной. — и если там ничего нет, то по лагерю и за его территорию разойдутся поисковики, — Саша устало вздыхает и идет за подругой, думая над тем, что им делать, если поисковый отряд вернется ни с чем. — а если он вообще в город убежал? — Камалия раздвигает руками огромные кусты и всматривается за высокий забор из проволоки, — пешком через инструкторскую около часа, там же ярко выраженная тропа, с которой не свернешь особо. — а мальчик когда потерялся? — парень вытаскивает вожатую из кустов и заходит в них сам, — не лезь туда, сам посмотрю. — предположительно, во время планерки. Надя сказала, что после нее вернулась, не нашла его, посмотрела в туалете и сразу побежала к нам, — Зилант смотрит по сторонам и ненадолго замолкает, прислушиваясь к звукам вокруг, — он сбежал в промежуток от половины первого ночи до половины второго. — значит он либо в лесу, либо вышел в город, — Романов вылезает из кустов и отряхивается от листьев. — ты на лешего похож, — Ками смеется и вытаскивает из волос друга еще один листочек. — вот и стану для Нади лешим. буду ее путать и заставлять ходить кругами по лесу самостоятельно, если мы не найдем мальчика, — петербуржец раздраженно поправляет волосы, чтобы они ему не мешали, — либо заставлю ходить кругами своих поручений, шантажируя тем, что расскажу Василисе о ее проколе. — вот это ты язвой для нее станешь, — девушка смеется и залезает на бетонный выступ за туалетами. — я уже стал для нее не только язвой, но и раковой опухолью на ее мечтах вернуть Мишу, — с иронией проговаривает он и залезает следом, отодвигает за забором мешающие ветви молодых деревьев и смотрит вглубь леса только чтобы удостовериться в том, что туда ребенок точно не залез. — так и надо с ней, — вожатая выбирается на выступ у мужских туалетов и спускается на землю, — предлагаю здесь подождать Костю и Бьерга. — как хочешь, — Саша спускается следом и садится на ступеньки лестницы. Уралов нехотя открывает старые туалеты и заглядывает в каждую кабинку, морщится и от противного запаха и отходит подальше, дожидается Бьерга и выходит обратно на асфальтированную тропу за третьим и первым корпусами, жадно втягивая свежий воздух. — я тебе сочувствую, — уралец усмехается и идет к беседке в виде домика. — я себе тоже сочувствую, — по прежнему без каких либо эмоций отвечает швед и идет за мужчиной, — уж лучше быть одному на отряде, чем с такой недалекой барышней. — тебе придется терпеть ее до конца смены, — Константин заглядывает в маленькую беседку и после нее смотрит на кусты малины, — если останешься на вторую смену, может повезет и будет не она. а если еще и не будет верхушка распоряжаться, то у Василисы Ярославовны можно будет попросить по желанию второго вожатого. — и она прислушивается? — еле заметно Меларен удивляется. — да, она так всегда ставила. прошлым летом, например, по просьбе Камалии поставила нас вместе на третьей смене, — Уралов выходит к парадным воротам лагеря и направляется к каморке охранника. — я успел заметить, что она хорошая женщина, — Бьерг стучится в дверь и ждет, пока ее откроют. — извините, а Вы не видели здесь маленького мальчика? в районе от половины первого до половины второго, — вожатый младшего отряда смотрит на мужчину средних лет, надеясь, что тот хоть чем-то может им помочь. — нет, не видел. могу по камерам посмотреть, но в лагере есть слепые зоны, — охранник возвращается в свое помещение и пропускает двух вожатых, усаживаясь за камеры и просматривая их, — около выхода этого его не было, рядом со столовой тоже… у эстрады… вот, кажется, он проходил в час ночи за ней. — покажите, — Бьерг подходит к экрану и смотрит на силуэт, опознавая в нем мальчика из своего отряда, — а камера у инструкторской или на спортивном поле есть? — нет, в конце недели установят, — мужчина тяжело вздыхает, — бегите туда, возможно он в лес выскочил. — спасибо Вам огромное! — Уралов выбегает из каморки охранника и бежит в сторону туалетов, а Меларен следует за ним. — зачем мы туда бежим? он же прошел мимо инструкторской, — швед старается не отставать от коллеги, но через пару мгновений и без его ответа понимает, зачем они туда направляются. — Камалия, Саша, сюда, — Костя машет друзьям и останавливается ближе к столовой. — что такое? вы нашли хоть что-то? — тут же подбегает Зилант и смотрит на парней в ожидании. — да, он через инструкторскую пошел на выход, — отвечает за него Бьерг и тут же направляется быстрыми шагами в ту сторону. — мы по камерам посмотрели у охранника, — добавляет Уралов и тоже начинает идти. — тогда вы идите к той калитке и ждите нас там, мы сейчас вернемся, — Романов направляется с Камалией в противоположную сторону, к выезду из лагеря. — мы за поисковиками? — вопрошает вожатая и идет за другом быстрым шагом. — именно за ними мы и идем, — парень заходит на территорию, где стоит его машина, но проходит мимо нее к небольшому вагончику, в котором живет поисковый отряд лагеря, стучится в железную дверь и отходит, когда она открывается и из нее выглядывает человек в форме, — собирай всех и на поиски ребенка в часть ЛГТ, Василисе Ярославовне ни слова. — понял, — мужчина заглядывает в фургончик, громко зовет всех и выходит на улицу уже не один, а с отрядом. — а что такое ЛГТ? — недоумевающе шепчет Камалия и смотрит на друга. — аббревиатура местности, в которую они сейчас пойдут, — спокойно поясняет Романов и выходит к корпусам, — расшифровывается как лесная городская тропа. — а какие еще обозначения есть? — Зилант идет рядом с ним по направлению к инструкторской. — ВОЛ, что обозначает ворота «Орленок» лес, это парадка, ПЗКН5, поле за корпусом номер пять, девятый вал, в честь значения картины Айвазовского, это место за спортивным полем, где дома видно, граничит с ЛГТ, там люди раньше часто пропадали, теперь место несет ощущение что-то вроде роковой опасности, — Саша тихо мычит, вспоминая последнее название, — и ПТП, поляна за туалетом и прачечной. — и как ты все это запомнил только? — Ками тихо смеется, немного отвлекаясь. — ну, мне же потом перейдет по наследству этот лагерь и к нему присоединенные, часто его документацию читал, вот и запомнил, — парень пожимает плечами, — но это значения только у «орленка». а вот аббревиатуры «сокола», «шторма» и «северного ветра» я не знаю, там другие. *** на часах уже четыре часа утра, но ни один из вожатых, знающих о пропаже ребенка, до сих пор не спит и не ложится даже подремать. каждый из них сидит в надежде на то, что вот, еще немного и сейчас придет поисковый отряд вместе с убежавшим ребенком. но их нет около двух часов. всех вожатых уже тянет в сон, ведь вставать в шесть-шесть тридцать, а они еще ни разу не сомкнули глаз за эту ночь. в дверь инструкторской стучат, а после она открывается и внутрь заходят несколько человек в форме и все резко встают с мест в ожидании хоть каких-то слов. — мы нашли вашего мальчика, — с легкой улыбкой произносит мужчина и после его слов в инструкторскую приводят сбежавшего ребенка. — о господи… — Меларен срывается с места раньше Степановой и забирает беглеца, — спасибо Вам огромное. — да не за что. доброй ночи, больше не теряйте детей, — поисковый отряд уходит и в помещении на мгновенье повисает тишина. — нашелся! живой и здоровый! — пищит Надежда и подбегает к выходу, но швед преграждает ей путь к ребенку, укоризненно на нее смотрит и уходит вместе с ним из инструкторской. — я так полагаю, теперь можно и на боковую? — Зилант тихо зевает и смотрит в сторону двери, где минуту назад было двое вожатых и ребенок. — в ней смысла особо не будет только, — Уралов устало разминает плечи. — вы как хотите, а я пойду и хотя бы два часа посплю. доброго утра, — Романов тихо усмехается и выходит на улицу. прохладный воздух бьет в нос и по телу бегут мурашки. Александр потирает свои предплечья и ускоряет шаг, чтобы быстрее вернуться в корпус и лечь в теплую кровать. в лагере по прежнему тихо, но первые лучи солнца скоро начнут пробиваться и светлеющее небо дает об этом знать, лишь изредка из стороны леса слышится пение птичек, но Саше нет сейчас никакого дела до прелестей природы вокруг него. вожатый устало заходит в свою комнату, переодевается в спальную одежду и смотрит на спокойно спящего Московского на его кровати. хоть кому-то из них этой ночью повезло. парень осторожно опускается на постель и тут же ощущает на себе теплые руки любимого человека, это вызывает легкую улыбку. Романов натягивает на себя одеяло, аккуратно утыкается в чужую горячую шею носом и мгновенно засыпает. как жаль, что два часа так быстро пробегают и наступает пора просыпаться всему лагерю, а вожатым, которые не знают что такое сон, делать вид, что они бодры, полны сил и высыпаются. Михаил встает раньше и не спешит будить возлюбленного, осматривается в комнате и по небрежно кинутой на тумбочку форме смекает, что он совсем недавно вернулся, ведь в ином случае одежда лежала бы аккуратно. на часах уже шесть тридцать и мужчина осторожно встает с кровати, поправляет одеяло и смотрит расписание дня, решая, что обязательно разбудит Александра к завтраку. может быть ко второму. это уже как получится. москвич тихо надевает свою форму и берет необходимые предметы для того, чтобы привести себя в порядок, после чего выходит из корпуса и идет в туалет. там совершенно пусто. это даже хорошо… в тишине, нарушаемой лишь звуками природы, Миша умывается и чистит зубы, вытирает лицо и слышит на лестнице топот ног, обращает туда свой взор и спокойно выдыхает, замечая там Вэйно и Бьерга, у которого написано на лице, что он не спал. — доброе утро, — желает финский вожатый и подходит к раковинам. — его сложно назвать добрым, — сонно ворчит Меларен и зевает. — почему? — Гельсингфорс включает воду в кране. — всю ночь искали ребенка, — швед опирается спиной о стену и прикрывает глаза, — в четыре только разошлись по корпусам, но ты не переживай, мальчика нашли. — какого мальчика? — Московский смотрит на вожатых. — а тебе Саша не рассказал? — Бьерг открывает глаза и с привычным безразличием смотрит на все вокруг. — нет, потому что он спит, — Миша пожимает плечами, — разбужу его ко второму завтраку, раз вас всех так поздно отпустили. — тогда у него лучше спроси потом. он с Камалией ходил, — Меларен отступает от стенки и начинает умываться. — а мне тоже у него спросить? — Вэйно вытирает лицо мягким полотенцем и поворачивается к вожатому из Швеции. — подробности лучше у него спрашивать, — мужчина выключает воду в кране, — если в нескольких словах, то в моем отряде ночью сбежал мальчик, мы его искали. — это так ужасно… он цел? — финн охает и прикрывает рот рукой. — да, — по прежнему спокойный Бьерг начинает чистить зубы, в то время как Михаил покидает туалет и идет в сторону своего корпуса. он обязательно уточнит все известные подробности попозже у Романова, а сейчас берет колонку и, опасаясь его разбудить, выходит, включает музыку и заходит в комнаты подростков, поднимая их. лишь когда все дети встают с кроватей и идут на водные процедуры, москвич тихо возвращается в спальню, убирает колонку и спокойно выдыхает, видя, что Александр все еще спит и музыка его не заставила проснуться. Миша вновь выходит из корпуса и садится на лавочку перед ним, смотрит на то, как сонные дети выбираются из своих корпусов, подобно котятам в лежанках, и бредут умываться, а их вожатые, родители-коты, идут либо с ними, либо разбегаются в разные стороны по территории. от чего-то вспоминается время, когда он сам вот так вот сонно выходил из корпуса и шел умываться, возмущался, когда ему не давали вместо этого поспать лишние пять-десять минут, а потом топал на утреннюю зарядку. в подростковом и юношеском возрасте он практически перестал высыпаться на сменах, ведь ему было по ночам совершенно не до сна, он выбирался из корпуса вместе с Сашей и убегал куда-нибудь посидеть вдвоем. к недосыпу он привык довольно быстро и это никак потом не мешало ему бегать по всему лагерю в течение дня и веселить не только свой отряд, но и другие собирать вокруг себя. в размышлениях он и не замечает, как время плавно подбирается к началу зарядки, выходит из своих мыслей только когда около первого корпуса собирается его отряд, после чего ведет их в отведенное для разминок место и ставит в тенек, чтобы не было жарко. очень молчаливое утро, и отряд ничего не спрашивает, и вожатый ничего не говорит. дети, понимая без слов, начинают повторять движения за Московским, а потом уходят в кучу к другим детям, начиная к этому всему постепенно привыкать. кому-то это даже нравится: ранний подъем, разминка и бодр весь день, а кто-то стоит с недовольным лицом, не желая так рано подниматься, но они даже не догадываются, что любой вожатый просто мечтает о том, чтобы лечь в двенадцать и встать в семь… но они ложатся, дай бог в два и поднимаются в шесть-шесть тридцать. бывает, что сон наступает в час ночи, но о такой «роскоши» можно тоже только мечтать и видеть не слишком часто. мужчина усаживается в тени за детьми и берет в руки телефон, на обоях стоит довольно милая фотография, — его кошка в сметане, — и только один Миша знает о том, что если уменьшить размер фотографии, то там рядом будет еще и смеющийся с происходящего Саша, и эту фотографию он не убирал все полгода с заставки. ее вид вызывает слабую улыбку, а на домашних обоях у него стоит их старая совместная фотография, сделанная в Петербурге осенью 2018 года. он быстро открывает какое-то приложение и начинает в нем залипать от скуки. и ведь не соврал, что скучает в любой момент, когда рядом нет любимого, и даже сейчас, несмотря на то, что он спит в корпусе перед ним, все равно тоскует. Ками, обходя толпу танцующих детей, подсаживается к Московскому с широкой улыбкой и бодрым видом, хотя спала всего два с половиной часа от силы. что ж, умение скрывать это — хороший навык, но лучше им не злоупотреблять, когда-нибудь он все таки даст свои плоды и они, вопреки всему, не будут положительными. — чего грустный такой? — девушка закидывает ногу на ногу и в привычном для себя виде наслаждается происходящим вокруг нее. — не знаю. возможно, мне просто нечем себя занять, — москвич пожимает плечами и убирает телефон в карман. — так пойди и потанцуй со всеми, раз заняться нечем. может хоть мина твоя не будет такой кислой, — Зилант заливается звонким смехом, но быстро успокаивается. — не хочется танцевать, — Миша усмехается, — буду там как сарделька дрыгаться среди грибов. — вот это ты выкрутил… но я поняла, что ты хотел сказать, — Камалия ухмыляется и смотрит на часы, — сейчас завтрак уже будет, собирай детей. — отлично, — Московский поднимается с места и его отряд, понимая, быстро собирается в отдельный ряд. — не буду сегодня спрашивать у тебя, куда ты посеял Сашу, ответ уже знаю, — вожатая встает следом и упирает руки в бока, — молодец, что даешь ему поспать. я пойду. — хорошо, потом поговорим еще, если захочешь, — мужчина оглядывает юношей около себя, шепотом считает, кивает и ведет к столовой. голодные подростки по пути начинают придумывать кричалку, чтобы долго не толпиться у входа. — а в какое время мы сегодня сможем позаниматься танцем? — Ваня немного опережает своих товарищей и подходит к вожатому. — как и вчера. с четырнадцати до шестнадцати тридцати первый раз, с восемнадцати пятнадцати до восемнадцати пятидесяти пяти второй раз и третий раз с девятнадцати сорока пяти до двадцати одного часа, — Московский останавливается около столовой и смотрит на мальчишку, — но если перепадет еще время в течение дня, то я вам сообщу, а там уже сами решайте, пойдете или нет. — понял, спасибо, Михаил Юрьевич, — Иван кивает и присоединяется к остальным придумывать кричалку. и это снова не занимает много времени и дети рассаживаются за свои столы. мужчина уходит к остальным вожатым и начинает завтракать, но в этот раз не несет вторую тарелку в корпус, потому что не хочет будить любимого человека ради каши, часам к десяти разбудит, чтобы за полчаса до второго завтрака он успел привести себя в порядок. да, может быть шесть часов сна тоже не так много, но всяко лучше, чем два. мужчина молча доедает, относит тарелку и сдает, выходит из столовой и направляется в сторону эстрады, чтобы осмотреть ее состояние, проверить технику и если что-то не так, то исправить это до того, как у его отряда начнется репетиция. Миша подключает телефон к колонке и включает какую-то мелодию без слов, делает то тише, то громче, дает ей проиграться, и только удостоверившись в том, что все работает, отключает. с техникой все в порядке, а вот с порядком в зале не очень. Московский выходит на улицу и смотрит по сторонам, потому что один там убираться точно не станет, но вариант, в котором он идет к инструкторской и просит Василису выделить помощника сразу же откидывает, потому направляется к третьему корпусу и в этот же момент туда возвращается Зилант. она то ему и нужна. — Ками, помощь нужна, — Московский упирает руки в бока. — с чем? — девушка отправляет детей в корпус, а сама остается на улице. — на эстраде бардак, нужно прибраться. один я не стану это делать, а просить некого больше, — Миша слегка наклоняет голову вбок. — в смысле на эстраде бардак? — Камалия слабо хмурит свои брови, — я же так старалась ее украшать… — вот именно что, так что пойдем, я знаю, как ты ее любишь, — Михаил направляется в сторону постройки и его подруга за ним. — вчера же все было нормально там, — татарка тихо вздыхает и забегает внутрь, охает и широко раскрывает глаза, когда видит на полу сцены несколько плакатов, в зале перевернутые лавочки и куча разных фантиков, испачканные в чем-то стены, — кто же это сделал и когда успел?.. — не знаю, но такое безобразие точно нельзя оставлять, — мужчина проходит в зал и начинает поднимать лавочки. — да… да, нельзя, ни в коем случае нельзя, — Зилант забегает на сцену и начинает поднимать плакаты, но сильно расстраивается, когда видит, что один из них порвали, — да сука. — что ты там ругаешься? — Миша ставит последнюю лавочку у стены и подходит к сцене. — плакат порвали… — вожатая сводит брови и поджимает губы, — ну как так можно? — так, тише. не расстраивайся, я сейчас принесу скотч из подсобки и мы все заклеим, — москвич быстро уходит через черный вход в сцене и возвращается через пару минут со скотчем, каким-то сухими веточками и садится на пол рядом с подругой. — думаешь, починим? — Ками поднимает на него грустный взгляд, — видно же будет… — мы веточками этими прикроем и будто бы так и было задумано, — Миша слабо улыбается и по-дружески касается ее плеча, подбадривая. — давай попробуем, — татарка укладывает на полу две части плаката и соединяет их, начиная прикладывать веточки от сирени и каких-то колосков в разном порядке, — вот, вроде красиво, заклеивай. — хорошо, — мужчина растягивает полоску скотча и осторожно прилепляет ее к веточкам и листам, — переверни, сзади тоже проклеим, чтоб наверняка. — хорошо, — Зилант загибает кусочки скотча и осторожно переворачивает плакат, а когда он оказывается заклеен и с задней стороны, прикрепляет обратно на стенку. — вот видишь, как красиво получилось, — он встает рядом с ней и смотрит на получившийся у них новый вариант. — лучше, чем было, — Камалия широко улыбается и берет в руки тряпку, спускаясь со сцены, — надо эти пятна отмыть. — я помогу, — москвич следует в зал и принимается оттирать другую стену от чего-то липкого и темного. — слушай, — негромко начинает девушка, — а ты чего такой несговорчивый сегодня? вы с Сашей не ругались случайно? — нет, мы не ругались и слава богу, — Миша продолжает оттирать пятна на стене, — я просто… не знаю даже, что тебе сказать. Саша спит и мне без него скучно. — точно все нормально? сколько я тебя знаю, просто так ты не молчишь, — она дотирает пятно и подходит к другу детства. — ты ведь не отстанешь? — Миша тихо выдыхает и на секунду отвлекается. — не отстану, проницательность за триста, — Ками скрещивает руки на груди и пристально смотрит за эмоциями на чужом лице. — вчера на дискотеке ко мне прицепились Надя и Оксана, я говорил им уйти, но они продолжали лезть. Саша пришел, все это увидел и сразу на них с пассивной агрессией, потом практически не разговаривал весь вечер со мной, — вожатый переключает все свое внимание на пятно на стене, начиная усердно его тереть, — я просто боюсь того, что он снова решит, что я ему неверен и уйдет, только в этот раз навсегда. — не уйдет, — Камалия осторожно касается плеча мужчины и начинает гладить, чтобы утешить, — он же в итоге вернулся к тебе, несмотря на то, что был убежден в твоей измене. — а вдруг он просто дал последний шанс и не перестал верить в то, что я тогда изменил? да даже не в этом суть дела, он же по любому теперь настороженнее относится к моим взаимодействиям с другими, особенно с этими двумя курицами, — Миша продолжает теперь то же место, пока его руку не перекрывает своей ладонью вожатая младшего отряда. — угомонись, сейчас дыру в стене протрешь. может ты и прав, но просто постарайся не давать ему поводов поставить твою верность под сомнение, не совершай старых ошибок, не маленький же уже, — девушка забирает из его рук тряпку и быстро отмывает последнее пятно, — все будет хорошо. просто думай головой, а не головкой. — очень смешно, — Московский нервно усмехается и берет в руки веник, начиная подметать зал. — я серьезно, — Камалия отходит к сцене и садится на ее край, — не косячить совсем тяжело, но возможно. попробуй чаще с ним рядом быть, чтобы он даже не мог подумать о том, что в какие-то там пятнадцать минут ты успел поцеловать кого-то и все в этом роде. — а вот это уже дельный совет, спасибо, — мужчина заметает фантики на совок и выбрасывает их с пылью в урну, — сколько время? — без пяти десять, — сообщает спокойно Ками, разглядывая вновь чистую эстраду. — я пошел, спасибо, что помогла. иначе бы провозился с этим долго, — Миша ей кивает и выходит с эстрады, быстро добегает до первого корпуса и оказывается в спальне. он наклоняется к кровати и, поглаживая по плечу, целует в висок Александра, осторожно поправляет его волосы. — вставай, Сашенька, время просыпаться, — Михаил садится на корточки и осторожно трясет парня за плечо. — уже шесть?.. — сонно бормочет Романов и жмурится, потирает лицо ладонями и открывает глаза. — уже десять, я дал тебе немного поспать. через полчаса второй завтрак, — Московский поднимается и протягивает руку. — спасибо, — Саша берется за его теплую ладонь и садится на кровать, за руку слабо тянет к себе ближе и заставляет немного нагнуться, после чего обнимает за шею и коротко целует в губы. — не представляю, каким бы ты был, если бы я тебя в шесть поднял, — москвич тихо выдыхает и поднимает сонного вожатого на руки, садится на кровать, усаживает его у себя на коленках и поглаживает по спине. — никаким, — Александр тихо усмехается и утыкается носом в чужую щеку, совсем не желая просыпаться. — я сначала думал тебя к первому завтраку разбудить, но когда узнал, во сколько ты лег спать, то перенес это время до второго, — мужчина легонько поворачивает голову в сторону и целует мягкие губы, закрывая глаза, но долго это не длится, ведь петербуржец сам отстраняется. — все, мне собираться надо, — Саша нехотя встает с его колен и начинает переодеваться, забивая на то, что кинул несколько часов назад форму абы как. — я бы тебя отнес к раковинам, но у детей, боюсь, возникнет много вопросов, — Миша смотрит на своего возлюбленного без всяких смущений, а после встает и заправляет кровать. — я тебя умоляю, им все равно, они в десять еще большинство в корпусах сидят, — Романов усмехается и достает из тумбочки полотенце, зубную пасту и к ней щетку. — ну, раз уж умоляешь, — Московский подхватывает снова на руки вожатого и выходит из комнаты. — Миша, ты дурак? это выражение такое, поставь меня, — парень начинает смеяться и слабо стучать по плечу москвича. — я знаю, радостью моя, что это выражение, но ты сам виноват, — Михаил быстрыми шагами идет в сторону туалетов и тихо посмеивается. — я тебя сейчас полотенцем огрею, — шутит Саша и снимает с плеча белое мягкое полотенце. — огрей, я буду только рад, — уже около лестницы он ставит любимого человека на ноги, — но не полотенцем. — а вот не полотенцем надо еще заслужить, — Романов закидывает полотенце за шею Михаила и держа оба конца ткани тянет к себе. — да? и как же мне заслужить? — Миша понижает голос и укладывает руки на чужой талии. — а вот это, милый мой, придумаешь уже сам, — Александр быстро забирает полотенце, разворачивается и заходит в туалет. — ты четовка, ты знал? — Михаил заходит за ним следом и встает рядом. — я демон, язва и бес, — парень быстро чистит зубы и ополаскивает рот, далее умывает лицо и вытирает его. — и хуебес, — москвич смеется в свой кулак. — мужчину с букетом от девушки никто не спрашивал, — вожатый кидает в его лицо мокрое полотенце и смеется, не обижаясь ни капельки. — дьяволенок с болота, — Московский закидывает полотенце к себе на плечо. — флорист из стеклостана. все, пойдем, — петербуржец выходит из туалета и идет обратно к корпусу. *** через час начинается работа кружков и Вэйно выходит на улицу, быстро ищет взглядом Бьерга и подходит к нему. — не хочешь ли ты со мной вести кружок про природу? — негромко спрашивает Гельсингфорс, держа в руках удобрения для цветов. — конечно хочу, — Меларен меняется в лице и улыбается при виде него. — вот и хорошо… м, тогда пойдем, сейчас к нам дети подойдут и мы будем за теми цветами ухаживать, — финн садится на скамейку у пятого корпуса и ставит пакет на свои коленки. — а много у нас в кружке детей? — Бьерг опускается рядом и осторожно придвигается ближе, забирая пакет с удобрениями. — человек десять-двенадцать подходило после второго завтрака. возможно, будет чуть больше или меньше, я им сказал подходить сюда, — Вэйно смотрит на мужчину и смущенно улыбается. — а какие цветы ты любишь? — швед заглядывает в синие глаза напротив своих, но отводит взгляд на другие черты лица, чтобы не смущать. — белые ирисы… они очень красивые, я их обожаю, — щеки слабо розовеют, а взгляд отводится в сторону, — а ты? — а я питаю особую любовь к zantedexia, у нее бутоны необычные, — Меларен продолжает смотреть на черты внешности парня напротив. — я слышал про этот цветок, он правда интересно выглядит, — Гельсингфорс вновь смотрит на собеседника с теплой улыбкой. он рад тому, что теперь они знают любимые цветы друг друга. — там, кажется, идут дети в нашу сторону, — вожатый из Швеции кивает в сторону и через пару секунд около них появляется целых пятнадцать человек разного возраста, от чего на их лицах улыбки становятся шире. они поднимаются с места и идут по тропинке мимо корпусов в сторону виноградной беседки, где находятся засыхающие цветочки, ради которых куплено удобрение. по дороге вожатые начинают рассказывать детям об экологии и о том, как важно ее беречь, к чему приводит загрязнение и самые важные основы. дети, пришедшие в экологический кружок, слушают это с интересом, а ребята постарше что-то добавляют в рассказ и вовлекают будущих юных экологов в это дело еще больше. далее следует краткий рассказ о том, что сейчас они будут ухаживать за цветами в лагере. уже около беседки оба вожатых рассаживают детей в круг и садятся сами около цветов, открывают удобрения и берут леечку. — смотрите, — Вэйно завязывает маленький хвостик из своих волос, чтобы они ему не мешали, — берете водичку, которая настоялась, это очень важно, к ней рассчитываете нужное количество удобрения, если оно растворимое. — а как его рассчитать? — маленькая девочка хлопает глазами и смотрит на вожатого. — я вам чуть позже об этом расскажу, — Гельсингфорс широко улыбается и берет в руки необходимое количество удобрений, после чего растворяет его в леечке, — обязательно проверяете почву! — он, не глядя, опускает руки к земле и случайно касается рук Бьерга, который молча решил проверить почву и ощущает, как тот немного вздрагивает от прикосновения. — она не должна быть совсем сухой, — спокойно добавляет швед и тихо зевает, после чего ощущает на своих щеках чужие руки и видит перед собой немного обеспокоенное лицо коллеги, что рассматривает его сонные глаза, и это впервые заставляет его засмущаться и проявить хоть какую-то эмоцию не при нем одном, а еще и в присутствии детей. — тебе бы поспать… — Вэйно осторожно закусывает свою нижнюю губу и сводит брови, убирая руки и замечая, что испачкал удобрением чужую щеку, — ой… у тебя там… извини, я не подумал. — все хорошо, Вэйно, это всего лишь удобрение, — Бьерг достает из кармана салфетку и с улыбкой стирает с кожи влажные удобрения. — так вот, на чем мы остановились… — финн смущенно отворачивается к цветку. — на том, что почва не должна быть сухой, — напоминает один из мальчиков. — да, точно… спасибо. так вот, почва не должна быть сухой, и когда вы ее проверили, берете леечку и поливаете цветок, — вожатый «ветра перемен» берет в руки лейку и ощущает на своих руках чужие, приятные, смущается сильнее и тихо от этого смеется, но не противится, поливая цветы вместе с Мелареном, — еще важно помнить о том, что удобрения не должны попасть на листья и стебли, только в почву. — они бывают разных видов и предназначены каждый для своего времени года и назначения, — Бьерг осматривает детей и возвращает взгляд светлых глаз к фигуре рядом с собой. от чего-то он умиляется маленькому хвостику на его голове и розовым щекам, а прикосновения взывают внутри приятные чувства, — о них мы тоже расскажем. — а пока предлагаем вам попробовать самим полить цветок из нашей леечки, — Гельсингфорс передает ее детям и следит за их действиями, радуясь тому, что они стараются все повторить в точности за ними. Бьерг продолжает рассматривать вожатого из Финляндии и слабо улыбаться, подмечая для себя то, как он, оказывается, красив и мил, особенно с этим хвостиком. Вэйно ощущает на себе пристальный взгляд и смущенно поворачивается снова к мужчине, улыбается ему одними уголками губ и переводит взгляд на щеку. — дай салфетку, пожалуйста… ты не все вытер, — он молча забирает из чужих рук тряпичный платок, слабо касаясь пальцами его ладони и бархатной кожи на запястье, тихо смеется и вытирает остатки удобрения с лица вожатого напротив, — вот, теперь все. — спасибо тебе… правда, спасибо большое, — Меларен улыбается чуть шире и переводит взгляд на детей, стараясь не показывать вновь подступающего смущения, но это не уходит от взгляда финна. — обязательно поспи в тихий час, недосып сильно заметен… — Вэйно осторожно поднимается с прежнего места и забирает леечку из детских рук, предлагая пойти дальше. — хорошо. я постараюсь, — Бьерг встает следом и плетется рядом с Вэйно к следующей клумбе. полтора часа проходят практически незаметно и дети расходятся по своим отрядам, собираясь на обед. Бьерг доходит до пятого корпуса вместе с Вэйно и останавливается около лестницы, сонными глазами смотря то на него, то себе под ноги. — спасибо еще раз, что согласился вести со мной кружок, — Гельсингфорс снимает резинку и распускает хвостик. — да не за что, solis (солнышко), — швед тихо зевает, прикрывая рот рукой. — это переводится как солнышко, верно? — парень поправляет свои волосы, убирая их за ухо, — это очень мило. — да, именно так оно и переводится, — Бьерг тихо смеется и потирает лицо ладонями. — обязательно нужно поспать, помнишь? — финн убирает руки за спину и смотрит на мужчину каким-то особенным взглядом. — помню, посплю, спасибо за заботу, — Меларен сначала тянет руку, а после немного тормозит и просто обнимает на прощание, — ладно, я пойду. мне надо отряд построить. до встречи! — хорошо, тогда поболтаем потом еще, — Вэйно опешит, но вновь улыбается и обнимает в ответ, а после смотрит вслед. все отряды уходят на обед и около столовой Меларен озирается по сторонам, убеждаясь в том, что поблизости нет Вэйно, быстро подходит к самому старшему отряду и останавливается около их вожатого, тихо кашляет в кулак и принимает привычное для всех вокруг выражение лица — совершенно спокойное и не выражающее никаких эмоций. — Саш, у меня к тебе есть небольшая просьба, — Бьерг скрещивает руки за своей спиной. — удиви, — Романов поворачивается к шведскому вожатому и слабо поднимает брови вверх. — ты же во время тихого часа поедешь в город? — уточняет мужчина, продолжая мельком смотреть в стороны. — сегодня да, — Александр скрещивает руки на груди, — так чего хотел то? — не мог бы ты, пожалуйста, купить цветы? белые ирисы. попышнее букет, чтоб красиво было, — озвучивая просьбу, Меларен никак не меняется в лице, — я тебе заплачу больше его стоимости. — ну, платить больше его стоимости мне не надо, мне по пути в цветочный, — Саша хитро ухмыляется, — ладно, куплю. — спасибо большое. а, и… я еще тысячу раз поклонюсь тебе за то, что ты на той дискотеке нас познакомил, — вожатый из Швеции осторожно кланяется не слишком низко, чтоб у детей не возникло вопросов. — даже так… ладно, все, кланяться мне не надо, приходи к парадным воротам к четырем часам дня, — петербуржец тихо смеется и отворачивается к своему отряду, вновь слушая их предложения по поводу кричалки. после обеда Саша выходит из столовой и идет к машине, с колонок начинает играть какая-то английская песня сразу же, как только ключ проворачивается и двигатель заводится. перед тем, как сесть в автомобиль, парень обходит его кругом и проверяет на наличие неполадок, и в этот же момент к нему приходит Михаил. — уже уезжаешь? — мужчина опирается рукой о крышу машины. — да, в этот раз я побыстрее постараюсь. позвал бы тебя с собой, но тебе надо идти к отряду и репетировать с ними, — Романов улыбается, целует любимого в уголок губ и садится на водительское сидение, оставляя ноги на улице. — тебе не влом? — Московский заглядывает внутрь авто. — нет. поставки же еще не налажены, в этом году с ними какие-то проблемы, не оставлять же детей голодными, — Саша осторожно переставляет ноги в машину и поворачивается к рулю, — все, иди к отряду. — хорошей дороги, — москвич целует его в висок и закрывает дверь, после наблюдает за тем, как черная BMW выезжает с парковки, а после и с территории лагеря. с эстрады начинает играть музыка и на ее сцене уже красивым рядом стоят девушки и юноши, репетирующие танец почти всем отрядом. лишь несколько человек, которые совсем не танцуют, сидят в зале и смотрят за своими соотрядниками. рядом с ними сидит Иван и наблюдает со стороны за тем, как ребята выполняют движения, иногда в микрофон, чтобы не кричать, комментирует ошибки и хорошие движения, прося либо исправить, либо равняться на кого-то. отряд, заинтересованный в том, чтобы их танец был поставлен идеально, принимает эти замечания и исправляется. в конце парень ставит на сцену несколько бутылок воды, чтобы ребята попили перед тем, как начнут танцевать еще раз, но уже со всеми правками. Ваня вновь отходит в сторону и кивает Михаилу, чтоб включал музыку, все успевают разбежаться за кулисы.

спит Земля, пусть отдохнет пусть у Земли, как и у нас с тобой там впереди… вряд ли звезды

на сцену на вступлении выбегает девушка и показывает движениями, похожими на балет, всю свою легкость, плавные взмахи ее тонких рук завораживают, она кружится и в первые биты вокруг нее появляются остальные танцоры, показывая сложные связки из хип-хопа, в то время, как балерина, кружится в центре, и подхватывает ритм остальных, вливаясь в действия товарищей с изяществом. репортер и главный танцор стоит молча, и к концу у него на лице растягивается довольная улыбка, ни одной правки за весь танец. — вот, молодцы! а теперь так же, только со мной, — Ваня с ребятами уходит за кулисы и подает сигнал Московскому, после чего вновь играет музыка. Михаил выходит в центр зала и наблюдает за тем, как его отряд танцует уже в полном набранном для этого выступления составе. он до этого не видел отрывка с балериной, но пока не лезет с вопросами, но ему определено нравится такое решение от юношей, это вносит индивидуальность и свой шарм, балет плавно переходит в хип-хоп и все это, несмотря на такую разность стилей, прекрасно гармонирует. сейчас ему вспоминается в очередной раз его отряд из 2017 года под эту же песню. у них тоже была балерина, но ее движения были сложнее, а хореография всего танца в целом была схожей, но на порядок сложнее. однако сравнивать сейчас детей со своим отрядом Миша не собирается и лишь наслаждается тем, как упорно его отряд занимается и оттачивает каждый взмах рукой, поворот головы и присед. абсолютно любое свое действие. это достойно уважения и вожатый в конце им хлопает, за ним подключается и несколько ребят с лавочек, восхищенные тем, как их друзья за короткое время подают прекрасные результаты. что же будет за неделю репетиций? наверное, это будет более, чем просто хорошо, это станет самым ярким воспоминанием смены и ее трендом. — вы молодцы, я восхищен тем, как вы упорно и быстро берете высоты, — москвич упирает руки в бока и широко улыбается, — может быть отдохнете? — не время для отдыха, мы хотим сделать еще лучше, — Вика тихо смеется и подходит к Ивану, — еще раз? — да, все по своим позициям, — Ваня хлопает в ладоши и поворачивается к разогретым членам отряда, — задняя линия, выкрутите свои способности на максимум. представьте, что вы уже выступаете. — ты отлично руководишь, — Московский с гордостью смотрит на репортера «времени первых» и получает от него благодарную улыбку. в репетиции проходят два часа и сам отряд этого будто бы даже и не замечает, но силы не бесконечны и организм дает сигнал о том, что пора бы немного передохнуть. уставшие танцоры рассаживаются по эстраде и жадно выпивают воду из бутылок, но они не жалеют потраченных сил, ведь это все совсем не зря. Михаил смотрит на часы и переводит взгляд на отряд. — вы пока отдыхайте, начинайте если что без меня, я скоро вернусь, — вожатый выходит с эстрады и идет к парадным воротам, чтобы встретить Романова и помочь с коробками в очередной раз. Миша ждет не так уж и долго, ведь через несколько минут на парковку заезжает знакомый дорогой автомобиль и фары гаснут, после чего из него выходит тот, кого он так ждет. открывается багажник и первое, что бросается в глаза москвича — это пышный букет из белых цветов. — кто тебе цветы подарил? — недоумевает Московский и переводит взгляд с бутонов на возлюбленного. — мне никто их не дарил, это я Бьергу купил, — Саша перекладывает букет на крышу автомобиля и достает коробки. — а почему ты ему цветы покупаешь? — москвич забирает из его рук коробки. — ты дурак? — Романов смотрит на недовольное выражение лица мужчины и начинает смеяться, — он попросил, чтобы потом подарить Вэйно. — ладно, я дурак, — Миша тихо смеется и берет несколько коробок, чтобы отнести их. — лучше бы ты сам мне их подарил, — петербуржец закрывает багажник и опирается о него локтем. — понял, — вожатый из Москвы уходит в сторону корпусов, чтобы раздать еду вожатым разных отрядов, а после его ухода на парковку заходит Бьерг. — о, вот тебя-то я и жду! — Саша берет с крыши пышный букет белых ирисов и протягивает их шведу, — и коробку с едой для своих детей забери. — еще раз спасибо тебе огромное. сколько я должен? — Меларен забирает букет и достает из кармана кошелек. — там пятьдесят один цветок, я взял букет за тысяч шесть, не больше, — Александр блокирует двери машины и убирает ключи. — спасибо. я именно такой букет и хотел, — Бьерг кивает и вытягивает тысячу крон из кошелька, протягивая вожатому. — но это больше, чем я потратил, — петербуржец выгибает бровь, действительно не желая брать лишних денег за цветы. — это благодарность и за то, что привез, — шведский вожатый стоит без эмоций, но он действительно благодарен. — ладно, как скажешь, — парень тихо выдыхает и забирает купюру, убирая в свой кошелек, — спасибо. — тебе спасибо, — Меларен берет коробку с едой и уходит в свой корпус. Саша выходит с парковки и идет в сторону эстрады, понимая, что его отряд, скорее всего, сидит там. голоса с нее подтверждают его догадки и вожатый открывает дверь, быстрыми шагами оказываясь в самом центре зала. дети вновь рады его возвращению и поднимаются с мест, окружая вожатого и начиная рассказывать ему о своих успехах в репетиции танца. — мы придумали для начала кое-что свое, Михаилу Юрьевичу понравилось, — сообщает Оболенская, командир отряда. — да, и наконец-то собрались воедино, отточили связки в танце и его движения, — Ваня, гордый за успехи ребят, выходит вперед и широко улыбается. — да? ну, раз уж вы говорите о том, как все прекрасно, то предлагаю вам выйти на сцену и показать мне, — Саша улыбается своим счастливым юношам и разворачивается лицом к сцене, смотря на то, как подростки уходят за кулисы, по их просьбе включает музыку и наблюдает. ему, как любителю театров и искусства, сразу же нравится идея с балетными элементами на вступлении. более того, — все движения девушки не вызывают у вожатого желания сделать замечание и поставлены так, что даже придраться не к чему. ребята прогоняют танец для своего любимого вожатого и стоят несколько секунд в одном положении в конце танца, только после спускаются со сцены в ожидании реакции парня с желтым галстуком, что не так уж и сильно их старше, всего-то на два года. — это правда очень круто, вы большие молодцы, горжусь, — Романов широко им улыбается. — Вам правда нравится? — у Ивана загораются глаза от очередной похвалы. — более чем. и решение с балетом в начале просто чудо, — Александр кивает в подтверждение своих слов, — вечером награжу Вас за проделанную работу. я даже не думал, что за короткий срок вы добьетесь такого хорошего результата. — но нам еще есть, куда стремиться, и мы продолжим, — Вика поправляет свои волосы, растрепанные от усердной репетиции, — умницы, — Саша смотрит в экран своего телефона, — а теперь строимся на полдник. — мы рады тому, что Вы сегодня раньше вернулись, — доносится чей-то голос из отряда. — приятно слышать, — коротко отвечает вожатый и выводит подростков с эстрады. — так не хочется, чтобы смена заканчивалась… — Вика вздыхает и шагает впереди строя. — она только началась недавно, — Ваня тихо смеется, — останься на вторую. — я останусь, но каждая смена по своему особенная, — девушка смотрит на репортера, — да и на второй смене у меня может оказаться совсем другой вожатый, а я не хочу этого. — я тоже останусь и не хочу других вожатых, но что теперь, не ездить совсем? — Иван перестает посмеиваться, показывая видом, что он понимает Оболенскую. — ты тоже останешься? это хорошо, значит, снова в одном отряде будем, — Виктория слабо улыбается и переводит взгляд на вожатого, — Александр Петрович, а Вы останетесь? — конечно останусь, — Саша смотрит на репортера и командира, — и Михаил Юрьевич, скорее всего, тоже будет здесь. — а Вы не знаете, какой отряд Вам выдадут на второй смене? — в надежде на него смотрит девушка. — нам списки выдают за день до смены или в первый день за час до заезда детей, так что даже предположить не могу, — Романов пожимает плечами и заводит отряд в столовую, — буду рад, если снова окажусь на вашем отряде. — а Вы не можете сделать так, чтобы Вас поставили снова к нам? — Иван берет кефир и булочку. — я могу попросить главную вожатую, но она не всегда может выполнить такие просьбы. в этот раз верхушка распределила меня и Михаила Юрьевича к вам, — Александр смотрит в сторону вожатского стола, — ладно, вы ешьте, я к вам еще подойду. приятного аппетита. — и Вам приятного аппетита! — дети отпускают вожатого к его коллегам и рассаживаются за столы, начиная обсуждать то, как было бы хорошо снова таким же составом оказаться на второй смене. Романов садится за стол рядом с Михаилом и смотрит на него с нежной улыбкой, что раздражает Уводову и Степанову за соседним столиком, но это никак не волнует двух вожатых старшего отряда. — вы весь тихий час занимались? — Саша отпивает кефир из стакана. — да, они очень хорошо потрудились, я прям в восторге, — Миша улыбается парню около себя и осторожно касается пальцами его плеча. — я видел, они такие счастливые вышли на сцену, чтобы показать мне весь танец, — Романов тихо смеется и смотрит в голубые глаза с любовью, — Вика и Ваня остаются на вторую смену и мечтают о том, чтобы мы снова были их вожатыми. — дай бог, чтоб так и было, — Михаил доедает булочку и запивает ее остатками кефира, но не встает с места. — извините, — около них появляется Оксана, обращая на себя взгляды обоих вожатых, — Миш, можно с тобой поговорить? — говори, — москвич сцепляет свои ладони перед собой и равнодушно смотрит на девушку. — нет, без лишних ушей… — все ее внимание обращается к Михаилу, а словами она намекает на сидящего с ним совожатого. — он не лишние уши, у меня от него секретов нет, — Московский слабо хмурит брови. — иди, — Александр осторожно касается рукой запястья мужчины, — иначе не отстанет ведь от тебя.