Метаморфозы

      Он бы оставил все как есть. Серьезно.       Если бы не вторая смертельная угроза.       Он недооценил своего деда, правда, ненамного. Он полагал, что этот человек был похож на Морфина, затворника, не обращавшего внимания ни на что за пределами своей крохотной лачуги.       Путешествие Волдеморта в прошлое было чередой ошибок, он совершал их одну за другой, но предпочитал именовать «открытиями».       В конце концов, путешествия во времени оставались загадкой. Были предприняты несколько экспериментов с возвращением в прошлое дольше чем на несколько дней, но все они закончились катастрофой.       Итак, Волдеморт действовал вслепую. Он полагал, что все рассчитал правильно. Он сомневался, что существовала книга по Арифмантике, которую он не прочитал, пока отчаянно занимался исследованиями.       И он достиг успеха.       Он в прошлом, жив и невредим. Только… что ж, он сам хотел попасть в другое время.       Само по себе это было не так уж проблематично. А вот очутиться во вторник утром в Отделе тайн со змеиными чертами – уже сложнее.       Он был слаб, растерян, тело протестовало против перемещения. Ему пришлось высечь на себе руны, чтобы закрепиться в нужном времени…       Но его окружили Невыразимцы, взирающие на него с трепетом. Волдеморт едва мог шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы с боем вырваться из окружения.       В своем бедственном состоянии он, очевидно, перешел на парселтанг, и его поместили в комнату, где на стене была нарисована змея.       Несколько часов спустя, когда Волдеморт пришел в себя и смог связно говорить, он объяснил любопытным Невыразимцам, что он из Гонтов и совершил неизвестный ритуал, передающийся в его семье исключительно змееустам.       Нелепая ложь, но что еще он мог сказать? Это было единственное, чего они не могли доказать, ведь других змееустов поблизости не нашлось.       У него состоялся разговор с одним раздражающе умным человеком. Волдеморт дал ему какое-то полуправдоподобное объяснение выдуманного процесса, доступного лишь Гонтам, который якобы мог превращать их в змей навсегда. − Наверное, я что-то сделал не так». − Возможно. Но почему вы захотели стать змеем? − Выпил лишнего, − пожал плечами Волдеморт.       Волшебники – люди странные, это он усвоил еще в одиннадцать лет. Они спокойно воспринимают кучу глупостей. Очевидно, когда в деле задействована магия, бывают всевозможные несчастные случаи, люди пробуют силы в чем-то новом и оказываются в неловких ситуациях.       В общем, ему поверили и указали на дверь.       Опыт был неприятный, но Волдеморт справился. Правда, он назвался Гонтом, чтобы объяснить свой парселтанг.       Так к нему приросло имя Гонт.       Ограбив достаточно магглов, чтобы позволить себе снять квартирку в Лютном переулке, он вновь представился Гонтом.       Наверное, его дед частенько бывал в местных магазинчиках. И в подозрительном пабе в глубине переулка.       Через некоторое время он узнал о другом Гонте, поселившемся в Лютном переулке.       Волдеморт смирился с фактом, что Дамблдор уже родился и преподает в Хогвартсе. Он начинал принимать ситуацию и учитывать её в своих планах.       Но он не был готов, открыв дверь, увидеть на пороге своего деда.       Он его тут же узнал, к тому же Марволо Гонт зашипел на него на парселтанге, требуя объяснить, кто он такой.       Рост достался Тому от Реддлов. Но широкие плечи он унаследовал явно от деда.       Волдеморт, тоже на парселтанге, попытался отправить нежеланного гостя восвояси.       Желая причинить ему боль, но понимая, что убивать его не нужно, по крайней мере, не здесь, он ранил Марволо единственным доступным способом: − У твоего – нашего – отца был роман с маггловской женщиной. Так появился я.       Марволо буянил, размахивал палочкой, отчаянно ругался, но не мог доказать, что Волдеморт лжет.       За этим последовала очень короткая дуэль – точнее, попытка дуэли: дед напал на него.       Волдеморт вышвырнул его в окно. − Держись от меня подальше, − прошипел он, свисая с перил, чтобы получше разглядеть лежащего на земле деда, уже окруженного любопытными ведьмами. − Ты мерзкий полукровка! – не остался в долгу Марволо. – Я не позволю тебе существовать, пятная мое доброе имя своей грязной кровью!       Волдеморт глубоко вздохнул и заставил себя починить и запечатать окно.       Этот инцидент произошел год назад. Он полагал, что на этом все закончилось.       Но теперь, спустя несколько недель после начала летних каникул, он получил сову. Он был удивлен, что дед умеет писать, пусть ему и не помешали бы уроки правописания. Какой уважающий себя человек напишет «грязнокрофка» вместо «грязнокровка»?       Письмо было длинным, в нем досталось и полукровкам, и грязнокровкам, и магглам. Бесконечные разглагольствования о Салазаре и его драгоценной родословной, которую ни в коем случае нельзя запятнать.       Дед заявил Волдеморту, что здесь нет ничего личного, он просто должен умереть, чтобы покончить с гниением и отклонением от нормы в их семье.       Он снова вызвал Волдеморта на дуэль.       Волдеморт мог не обратить внимания на этот вызов.       «Так и стоит поступить».       Но ему было скучно. Он больше не был темным лордом, у него не было последователей, которых можно было терроризировать, а после нескольких ночных ссор жители Лютного переулка стали проявлять по отношению к нему завидную осторожность.       Все, чем он располагал, – это навязчивая идея отомстить Дамблдору, но на дворе стояло лето. Дамблдор наверняка уехал из страны, чтобы покрасоваться на каком-нибудь конкурсе.       «Плохая идея, – сказал он себе, аппарировав в Литтл-Хэнглтон. − Ты же знаешь, что, пока жив Дамблдор, тронуть никого из Гонтов нельзя».       До тех пор Волдеморту требовалось удержать место преподавателя, ведь убийство наверняка приведет к увольнению.       «Да, лучше не высовываться. Мне не нужны осложнения».       Он приготовился аппарировать обратно, но тут увидел её.       Истощенную. Грязную. Хилую.       Она в одиночестве играла на поляне рядом с хижиной, плела себе венок из цветов.       Её платье было слишком маленькое и в дырках, то тут, то там торчали нитки.       Её руки были в синяках – фиолетовых, зеленых, желтых.       Она встревоженно огляделась по сторонам, хотя Волдеморт не издал ни звука.       Он никогда прежде не видел её, но знал, кто она. Медальон Слизерина, висящий у неё на груди, наглядно это показывал.       Широко раскрытыми от страха глазами она смотрела на Волдеморта, один слегка косил.       Он попытался свыкнуться с мыслью, что это его мать. Его давно умершая, столь страстно ненавидимая мать.       В результате более близкого кровосмешения она оказалась еще уродливее, чем её собственный отец. Она была такой хрупкой, такой маленькой… − Беги, − сказала она. Тихо, почти шепотом.       Если б Волдеморт не наловчился разбирать перепуганный шепот своих Пожирателей Смерти, он бы вряд ли понял, что она произнесла.       В спину ему ударило проклятие.       Кто-то подкрался незаметно. К нему!       Все из-за того, что он отвлекся и почувствовал… что-то, столкнувшись с матерью.       Взбешенный, он обернулся. Его ярость разгорелась лишь жарче, когда он увидел Морфина, неуклюжего подростка, у которого совсем не получилось подобраться незаметно. И этой скотине Волдеморт позволил застать себя врасплох.       Мерзкое проклятие проникло под кожу, поползло по позвоночнику…       Волдеморт положил проклятию конец, потом поднял палочку, чтобы распылить Морфина по всей поляне, но тут появился отец мальчика. ***       Он быстро расправился с отцом и сыном, а Меропы к тому времени и след простыл. − Надеюсь, к аврорам ты не пойдешь?       Дед пытался заговорить, но что-то ему мешало.       Похоже, сильное кровотечение.       И все же он умудрялся сопротивляться, когда Волдеморт сорвал с его пальца кольцо.       Следовало бы забрать и медальон Слизерина у матери. Увы, она сбежала. − Оно мое, − заявил Волдеморт, надев кольцо. – Твоя жизнь принадлежит мне. Как и жизнь твоего сына. Ты жив благодаря моему милосердию.       При условии, что они выживут, конечно. Волдеморт решил положиться на волю случая. − Почему ты так силен? – выдохнул старик, выплевывая кровь. – Ты же полукровка!       Однажды Абраксас задал ему тот же вопрос. И Волдеморт ответил, что именно кровь Слизерина сделала его таким могущественным.       Но он не мог сказать это лежащему перед ним мужчине, в жилах которого текла та же кровь, однако не принесла ему особого могущества.       Он мог стать сильным, размышлял Волдеморт. Деду не хватило силы, знаний о темных искусствах, но прежде всего ему не хватило ума.       Волдеморт ушел.       Он был прав. Марволо Гонт не стал связываться с аврорами. ***       Не стоило ему ехать в Литтл-Хэнглтон. Он мельком увидел поместье, и образ укоренился в его сознании.       «Мое поместье». Волдеморт считал его своим, пока скрывался там, еще не имея нормального человеческого тела после Албании.       Он не мог просто пройти мимо. ***       Отец менее чем за полчаса дважды поправлял репетитора по математике. − Мне не нужен репетитор, − заявил он своему отцу. – Я мог бы учить его сам.       У Тома Реддла-старшего, хоть он еще и не старший, а просто одиннадцатилетний мальчик, было счастливое детство.       Хорошая одежда, игрушки, добрые любящие родители, которые его жутко баловали.       Волдеморт наблюдал за ним, притаившись в живой изгороди садового лабиринта.       Чуть поодаль, спрятавшись среди розовых кустов, наблюдала Меропа.       Она была неподвижна, как змея, подползающая к добыче. Незаметна.       Трудно было её ненавидеть, глядя, как она не сводит глаз со счастливого, беззаботного мальчика, капризничающего над тарелкой, устраивающего истерики, если пирог испечен не его любимым способом. В прищуренных глазах Меропы читался голод, так хорошо знакомый Волдеморту по собственному детству.       Зато отца сейчас ненавидеть было легче, чем когда-либо.       У другого Тома было все, чего могла пожелать душа. Не только родители и все необходимое – он был красив, умен, ему не нужно было прикладывать усилий, чтобы легко и изящно двигаться.       Волдеморту требовалось решить, как с ними поступить.       Сперва полагалось убить Дамблдора. Но после этого необходимо было определиться, сколько он даст прожить своим родителям. *** − Том!       «Я хочу отдохнуть! Сейчас лето!»       Ему навстречу спешил Дамблдор, появившийся из-за многочисленных полок во «Флорише и Блоттсе». В руках он держал несколько книг.       Вне школы он все же предпочитал любимые цвета: на нем была свободная красно-пурпурная мантия. − Какой приятный сюрприз.       «Не для меня».       Волдеморт гадал, можно ли уйти из очереди, не расплатившись. − Разве вы не должны быть во Франции на вручении медали по алхимии? – насмешливо поинтересовался он.       Дамблдор выиграл очередной конкурс. Волдеморту было хорошо известно: ему предстоит еще много побед.       Дамблдор качнул головой, рыжие кудри разметались во все стороны. − Её за меня примет Николас. Так или иначе, это его заслуга, пусть ему и вручат. Я учился у него много лет, прежде чем прийти преподавать в Хогвартс, так что… − Мне не интересно. − Как грубо, − шепнула женщина в очереди своей подруге. − А вы не лезьте не в свое дело, − огрызнулся Волдеморт.       Это очень позабавило Дамблдора. − Не хотите выпить со мной в «Дырявом котле»? Я угощаю… − А вы как думаете? – оборвал Волдеморт.       Тяжкий вздох. − Наверное, нет. − Боже мой, какой вы догадливый! Я бы подарил вам медаль пополнить коллекцию, но я спешу.       Волдеморт подошел к прилавку, бросил продавщице галлеон и ушел, не дожидаясь сдачи.       Он не мог взять в толк, с чего Дамблдор взял, что ему нравится, в то время как Волдеморт изо всех сил старался держаться от него подальше.       Он не мог взять в толк, почему Дамблдор ненавидел его, когда Волдеморт был Томом, ребенком, готовым на все, лишь бы получить одобрение своего необыкновенного профессора. *** − Что это? – спросил Волдеморт, с подозрением глядя на коробку шоколадных конфет, которую Дамблдор аккуратно поставил на стол.       Первый день семестра, а этот человек уже явился к нему в кабинет. − У меня ужасные новости, хотел, чтобы вы их заели чем-нибудь сладеньким. − Никто бы не смог так быстро нарваться на отработку! Мы еще даже занятия не начали! Это Блэк? Ну я покажу этому маленькому… − Хуже. − Ну?       Звучало довольно зловеще. Лицо Дамблдора было серьезным. − Директор хочет, чтобы в этом году мы возглавили Дуэльный клуб. − Нет, − севшим голосом выдохнул Волдеморт.       Дамблдор пытался сохранить мрачную мину, но вышло у него не очень. Сперва он расплылся в дурацкой ухмылке, потом у глаз появились веселые морщинки. − Вы только подумайте, сколь многому мы научим детей.       «Подумай о детях» никогда не было главным мотивом Волдеморта. ***       Одиннадцать демонят во главе с Блэком готовились к Ж.А.Б.А. по его предмету.       Все сдали, что удивительно, учитывая их уровень, когда Волдеморт пришел в Хогвартс.       За год даже он не смог бы сотворить чудо, поэтому лишь одиннадцать студентов превзошли все ожидания. Он мог бы снизить средний балл, как предлагал Диппет, но отказался. И твердо решил: курс Ж.А.Б.А. будет лишь для лучших.       Три слизеринца, четыре рейвенкловца, три гриффиндорца и очень одинокий хаффлпаффец.       На седьмом курсе людей было побольше, поскольку он начал преподавать недавно и их не оценивал.       На остальных занятиях студентов было по-прежнему много, так что Волдеморту больше всего нравилось учить шестикурсников.       Особенно после того, как он велел Блэку сесть впереди и вести себя тихо. Конечно, с «тихо» вышли накладки. Вести себя тихо, как же. Невыполнимое требование к Блэку. − Надеюсь, вы разобьете наголову профессора Дамблдора, сэр, − сказал Блэк после урока.       Хоть что-то не изменилось.       Слизеринцы не любили Дамблдора. Потому, что он несправедлив.       А еще он полукровка.       Как и «Том Гонт», но он хотя бы Гонт. Потомок Слизерина. − Всенепременно, − Волдеморт не стал снимать с Блэка баллы за то, что тот заговорил без спроса. Только в этот раз.       Блэк ухмыльнулся, в его глазах вспыхнул безумный огонек. Такой же, как у Беллы. Будет у Беллы.       Если уж Волдеморта заставили работать вместе с Дамблдором, по крайней мере, он сможет получить некоторое удовлетворение. − Показательное выступление для детей? – спросил он, поглаживая палочку. Даже не свою. Не его верный тис. Его палочка была спрятана в сундуке до тех пор, пока Волдеморт не сможет вновь купить её у Олливандера. − Именно, − нетерпеливо согласился Дамблдор, запрыгнул на сцену, установленную в Большом зале, и выхватил палочку.       Волдеморт вспомнил дуэль в Министерстве. Два мастера магии, Дамблдор со Старшей палочкой, Гарри Поттер, феникс и Белла.       Настоящее шоу.       Этот спектакль, конечно, будет совсем не похож на тот.       Здесь не будет никакой темной магии.       Дамблдор, черт бы его побрал, и впрямь был очень хорош. И он лишь недавно переступил рубеж тридцати лет.       Волдеморту стукнуло почти восемьдесят. И все же, он изо всех сил пытался одолеть Дамблдора, пусть и без темной магии.       И ему это удалось.       Он ощутил прилив удовольствия, глядя, как заклятый враг рухнул на пол. Бесподобное, ни с чем не сравнимое ощущение.       Волдеморт развернулся, чтобы взглянуть на студентов, о присутствии которых, честно говоря, совсем забыл.       Они таращились, разинув рты.       Даже Блэк явно впечатлился и смотрел на него расширившимися глазами.       Дамблдор встал с пола, отряхнул мантию и улыбнулся.       «Ты инсульт перенес, что ли, что с тобой такое?»       Волдеморта все сильнее раздражали эти дурацкие улыбочки. Он скучал по презрению и ненависти в этих голубых глазах.       Но этих эмоций не было. Дамблдор выглядел взбудораженным, его взгляд горел живым огнем, а щеки почти сравнялись по цвету с волосами. − Простите, мы слегка увлеклись, − сказал он студентам, по-прежнему не сводившим с них глаз. Они даже дыхание затаили. – На следующей встрече повторим, и заклинания будем произносить вслух, чтобы вы услышали и запомнили. Да, Том?       Дамблдор кипел энергией. Судя по его виду, повторить он был не прочь хоть сейчас. Волдеморт бы с радостью согласился, ему невероятно хотелось снова победить Дамблдора, увидеть его поверженным у своих ног.       Но приходилось думать о глупых детях. Ведь все это вроде как делалось не ради них с Дамблдором, а ради сопливых придурков. − Том, почему бы их не разделить? Я возьму гриффиндорцев и хаффлпаффцев, а тебе достанутся два других факультета? *** − Почему вы здесь? – спросил Дамблдор позже, придя в кабинет Волдеморта. Как всегда, без приглашения. Волдеморт пришел в ужас от того, что уже к этому привык. – Вы же явно необыкновенный волшебник. Почему вы преподаете?       Хороший вопрос. Очень хороший. − А вы? – поинтересовался Волдеморт. Он удивился, что не задумывался об этом прежде. Что Дамблдор делал в школе?       По лицу Дамблдора пробежала тень. В глазах, сияющих мгновение назад, появилась боль. − Полагаю, у нас обоих свои причины.       Теперь Волдеморту стало очень любопытно. − Пожалуй, − вынужден был согласиться он. − Что ж. Не буду мешать вам отдыхать, − даже его голос не походил на тот низкий баритон, который помнил Волдеморт.       Он встал.       Дамблдор никогда по собственной инициативе не уходил из его кабинета, обычно Волдеморту приходилось его выставлять.       «Что случилось? Он что-то заподозрил? Может, стоило быть посдержаннее на дуэли?».       Он сдерживал себя. Не использовал темную магию. Он каждый день «был посдержаннее», удерживаясь от пыток или убийств студентов. − Останьтесь выпить, − предложил он, стараясь говорить приветливо, хотя с непривычки не очень-то получалось. – Слагхорн придарил мне медовуху в надежде, что в этом году я не буду снимать столько баллов со Слизерина.       Дамблдор приободрился, но совсем чуть-чуть. − Вы уверены?       Волдеморт пожал плечами. − После унижения, которому я вас подверг сегодня вечером, полагаю, стоит угостить вас выпивкой. − Ну не знаю, вряд ли это было унизительно, − хмыкнул Дамблдор, вновь усаживаясь.       А Волдеморт знал. − Хотя до сегодняшнего дня мне не доводилось проигрывать на дуэли, − добавил Дамблдор. − А я вообще не проигрывал на дуэли. Никогда, − ухмыльнулся Волдеморт. − Звучит как вызов. ***       У Дамблдора имелись поклонницы среди студенток. Видимо, его ужасные рыжие кудри казались им «милыми».       Волдеморт не знал, кто более ненормальный – те, кому нравился Дамблдор, или же те, кому приглянулся он сам.       Наверное, поклонницы Дамблдора все же хуже, решил Волдеморт, глядя, как они повсюду караулят Дамблдора – в коридоре, в Большом зале – чтобы задать очередной дурацкий вопрос. − Мисс Стюард, случись мне измерить длину вашей юбки, она бы соответствовала правилам дресс-кода? – осведомился Слагхорн у одной из студенток, когда она после завтрака подошла к ним.       Она захихикала. − Юбка просто села, профессор, − сказала она, глядя на Дамблдора из-под неестественно длинных ресниц. Волдеморт был абсолютно уверен, что она пользуется и другими запрещенными женскими чарами.       Дамблдор спрятал улыбку. − Вероятно, я могла бы остаться после занятий и вы бы показали мне, как её преобразовать обратно? – она с обожанием смотрела на Дамблдора. − Боже, Дамблдор, что вы делаете с ними на занятиях, если они до сих пор не знают простейших основ Трансфигурации? Это же седьмой курс! – подал голос Волдеморт, и девушка тут же густо покраснела.       Слагхорн ухмыльнулся в чашку чая. − Мэри, вы можете обратиться к любому из домовых эльфов, − сказал Дамблдор, не обращая на них внимания. – Позовите Типси, она очень услужливая и милая. − Профессор, − спустя пару дней заголосила другая девица, жалобно и фальшиво шмыгая носом, как раз когда Волдеморт завернул за угол.       Она размазала по лицу несуществующие слезы и подняла взгляд на Дамблдора, очутившегося в окружении стайки девушек. − Эйвери высмеял мою прическу. Сказал, я выгляжу ужасно, − она повернулась, продемонстрировав до смешного сложную прическу. – А вы как думаете, сэр? Это некрасиво? − Прекрасно, − заверил Дамблдор. – А теперь, если позволите, мне нужно проверить кое-какие работы… − Вы уже проверили мою, сэр? – спросила другая девушка, бесцеремонно оттолкнув свою предшественницу. − Элла, у меня не было времени… − Сэр, я так и не поняла, из-за чего случилось второе восстание гоблинов. Профессор Биннс объясняет не так, как вы, вы можете мне помочь? − Ну, я могу посоветовать несколько книг, − ответил он. – О, смотрите! Профессор Гонт! Простите, девушки, мне нужно с ним срочно поговорить.       Услышав фамилию «Гонт», две девушки побледнели. Они отступили, и Дамблдор, воспользовавшись их замешательством, поспешил за ним.       Волдеморт неодобрительно покачал головой. − Однажды они вас похитят, − сказал он.       Дамблдор на это лишь фыркнул. − Я бы не волновался. Это ваш фан-клуб рискнет прибегнуть к похищению. Я слышал, Снайд рылась в кладовке Горация в поисках ингредиентов для любовного зелья. На вашем месте я бы перешел на фляжку вместо общих чашек. Слизеринки настойчивые.       Волдеморт хмыкнул: − Как будто кто-то посмеет. Подозреваю, любовное зелье предназначалось для Блэка. − Правда? – Дамблдор аж подался вперед. Он был ужасным сплетником. Как и большинство учителей, за редким исключением. Когда они собирались на переменах, им жутко нравилось перемывать кости студентам. − Она собиралась приготовить его на Хэллоуин и незаметно подсыпать его Блэку на вечеринке Слагхорна. − О боже! – Дамблдор аж загорелся. – Откуда вы это узнали?       «Прямиком из её головы». − Уверены, что хотите и это узнать? − Лучше расскажите Горацию, чтобы у него было противоядие под рукой, − посоветовал Дамблдор. − Это Снайд. Шансов, что ей удастся приготовить работающее любовное зелье, нет. *** − Минус сорок баллов за то, что забыла принести учебник на урок? – недоверчиво спросил Дамблдор, положив руку на бедро. – Это слишком даже для вас. − Это школа, − невозмутимо напомнил Волдеморт. – Как она будет учиться без учебника? − Сорок баллов, Том? − Вы сняли со Слизерина двадцать баллов за то, что Мальсибер использовал безобидный нокдаун. И ни одного с вашего храброго льва, ставшего виновником драки, − заявил Волдеморт, заняв место у окна. − Ха! – встрял Слагхорн, отдыхавший на диване. – Так его, Том! Альбус до смешного предвзят! − Кто бы говорил! – Дамблдор свирепо взглянул на Слагхорна.       Свободный час Волдеморт потратил, слушая их препирания. Как и в его воспоминаниях, эти двое отдавали предпочтения своим факультетам.       Другие учителя смирились и просто не обращали внимания на шум. − А Прюэтту вы дали всего три балла за потрясающую демонстрацию Патронуса! – утомив Слагхорна, Дамблдор вновь взялся за Волдеморта. − Тогда как вы приплюсовали десяток пустоголовому первачку с Хаффлпаффа за то, что он сумел правильно удержать палочку, − Волдеморт поверить не мог, когда ему об этом рассказали.       На мгновение с Дамблдора слетело возмущение, а на губах появилась улыбка. − Понимаете, палочка его не слушалась. Он магглорожденный, мы должны быть терпеливы. − Это его проблема. Насколько это справедливо по отношению к другим студентам, которые палочку держать умеют? Им тоже досталось по десять баллов? – наседал Волдеморт. − Вас не было здесь в его первый год преподавания, − покачал головой Слагхорн. – Однажды он дал двадцать баллов девочке за то, что она поделилась шоколадкой с другим студентом. − Жалко, − фыркнул Волдеморт. − Я понял, − на лице Дамблдора снова промелькнула улыбка. – Вы, два слизеринца ополчились на меня. К несчастью, я в меньшинстве. − У меня нет предпочтений какому-то факультету. Я даже в Хогвартсе не учился, − соврал Волдеморт. Об обучении в Хогвартса. Насчет предпочтений он не лгал. Такое разве что для детей. − Но вы благоволите рейвенкловцам, − отметил Слагхорн. − В самом деле, − согласился Дамблдор.       Потому, что они не создают проблем, понимают инструкции и не задают идиотских вопросов. А со старостой факультета у Волдеморта состоялась почти увлекательная беседа – тот набрался храбрости, остался после уроков и спросил у преподавателя совета относительно выбранной карьеры. − Оставьте вы уже Гонта в покое! – воскликнула декан Рейвенкло, вышедшая на пенсию еще до того, как Том Реддл поступил в Хогвартс. – Не втягивайте его в свои глупые соревнования. − Говорит человек, который выиграл Кубок в прошлом году, − пробормотал Слагхорн. − А все благодаря вам, − сощурился Дамблдор, глядя на Волдеморта.       Верно, больше всего баллов Волдеморт снимал с гриффиндорцев и слизеринцев. Но лишь потому, что те больше всех буянили.       Волдеморт многозначительно покосился на коллег. − Она ничего не выиграла. Кубок выиграли дети. − И все же Кубок стоит в её кабинете, − вздохнул Слагхорн. – Ну ладно, зато у меня есть Кубок по квиддичу. − Потому, что судья – слизеринка и закрывает глаза даже на самые чудовищные фолы Блэка! − Вам вообще нравится квиддич? – спросил Волдеморт Дамблдора, когда они бок о бок шли на занятия. − Я даже правил не знаю, − признался Дамблдор, лучезарно улыбаясь. – Но проигрывать Горацию неохота.       Волдеморт вздохнул и принялся растирать виски. ***       Он вышел на вечернюю прогулку, и в третьем коридоре столкнулся с очень взбудораженным Дамблдором. − Что случилось? – спросил он, потому что не каждый день можно было увидеть Дамблдора… взбудораженным. − Тш, − шикнул тот.       Волдеморт огляделся, но больше никого не увидел. − У Паркинсона и Голдштейн что-то вроде… свидания, − шепнул Дамблдор, кивнув на ближайший чулан для метел.       Вид у него был жутко смущенный. − Они трахаются? – уточнил Волдеморт. − Хочешь быть грубым – на здоровье. Полагаю, что да.       Волдеморт недоверчиво уставился на него. − И ты бдишь, чтобы их никто не потревожил? − Нет, − возразил Дамблдор все еще шепотом. – Просто я никогда… не видел, чтобы студенты целовались или обнимались прежде, но… Это впервые… я не знаю, что делать. Только подумайте, как было бы неловко, если бы я взял и вломился. Для всех нас. − О боже, − раздраженно прошипел Волдеморт.       Когда Том Реддл был студентом, Дамблдор давно отринул свою деликатность в отношении похотливых подростков.       Волдеморт и впрямь скучал по тому Дамблдору.       Ну, иногда. В большинстве случаев он радовался, что этот Дамблдор совсем не похож на того.       Он сделал шаг вперед. − Нет, нет! Том, нет! – Дамблдор замотал головой. – Ладно, я это сделаю. Уж лучше я, чем вы.       Волдеморт, не обращая на него внимания, подошел к чулану. − У вас есть тридцать секунд, чтобы привести себя в порядок, − предупредил он и принялся отсчитывать.       Дамблдор застонал и закрыл лицо руками, когда Волдеморт досчитал до десяти. На полном серьезе закрыл.       Волдеморт почувствовал раздражение: зрелище было жалкое, но в то же время смешное.       Дверь открылась.       Волдеморт так и не понял, почему Дамблдору было неловко.       Приятно же видеть выражение ужаса на смертельно бледных лицах. − Минус сто баллов Хаффлпаффу и Слизерину, − продолжил Волдеморт. – Отработка на месяц. Паркинсон, заправьте рубашку. Если вы не научились самостоятельно одеваться, определенно, не стоит раздеваться в чуланах для метел.       Вот теперь вспыхнул яркий румянец на щеках и носах.       Замечательно. − Вам следует надеяться, что это будет ваше единственное наказание, − сказал Волдеморт девушке. – Оно меркнет по сравнению с последствиями нежелательной беременности. Вы либо воспользуетесь нелегальным зельем для её прерывания, и тогда вас отправят в Азкабан на три года, либо испугаетесь риска и сохраните паразита. А это на всю жизнь, − торжествующе заявил он. – Вам придется бросить школу, в итоге вас станут презирать все знакомые, и вы застрянете в какой-нибудь захудалой дыре с орущим демоном на руках. И все это – ради двух минут удовольствия, если, конечно, он, − Волдеморт кивнул на Паркинсона, − умеет его доставлять. В чем лично я глубоко сомневаюсь.       За спиной раздался какой-то звук, видимо, Дамблдор свалился в обморок. – Что до вас, − Волдеморт повернулся к молодому человеку, когда девушка начала плакать. – Вас бы ждало наказание помягче. Отречение. Семья бы вышвырнула вас из дома, и вы бы закончили… Не знаю чем, вам ничего не удается, но, по крайней мере, без дементоров или орущего младенца под боком.       Тишину нарушали только всхлипывания девушки. − Можете идти. Приходите завтра ко мне в кабинет, мы обсудим отработку.       Их как ветром сдуло.       Дамблдор смотрел на него почти с таким же ужасом, что и студенты, но, как всегда, пытался улыбаться. − Сомневаюсь, что они рискнут заняться сексом в этой жизни.       Волдеморт лишь фыркнул: − Я вас умоляю, это подростки. Их ничто не остановит. Вы же их знаете. В конце концов, ваше собственное отрочество миновало не так давно, − попытался уязвить его Волдеморт, и тут до него дошло, что в этой жизни он старше Дамблдора всего на три года. − В мое время с этим было строже, − признался Дамблдор, будто был глубоким стариком. – А может, мне так кажется, я не могу говорить за все свое поколение.       Они продолжили свой путь. − Я так понимаю, у вас не было свиданий в чуланах для метел? – насмешливо поинтересовался Волдеморт.       Дамблдор рассмеялся: − Я и близко не был так популярен. Скорее, наоборот. Я не вписывался в компанию сверстников. Вы же знаете, как дети относятся к тем, кто на них не похож. По крайней мере, большинство.       О да, Волдеморт знал. − Даже благородные гриффиндорцы? Вы так за них заступаетесь, что можно подумать, что вам было хорошо на этом факультете.       Дамблдор улыбнулся: − Это было славное время. В самом деле. Но меня больше интересовала учеба, чем все остальное. Квиддичем я не увлекался, да и фигура у меня была неподходящая. Я, конечно, пытался подружиться с однокурсниками, но казался им скучным, ведь я указывал на недостатки в их розыгрышах и идеях.       Несомненно, в одиннадцать лет Дамблдор был умнее всех семикурсников, вместе взятых. Волдеморт почти представил сопливого всезнайку. − Когда я был на первом и втором курсах, директором школы был Финеас Найджелус Блэк. И он настоял на том, чтобы разделить общежития по статусу крови.       Волдеморт узнал об этом, когда пришел в школу. Несколько слизеринцев оплакивали старые времени – тогда кому-то вроде Тома Реддла ни за что бы не позволили спать в одной комнате с кем-то из драгоценных чистокровных и даже дышать с ними одним воздухом. − На своем курсе я был единственным полукровкой, такая идея не вызвала симпатии у моих однокурсников. Но, когда Блэка сменил Армандо, а я подрос достаточно, чтобы понимать, что другие не обязаны разделять мое мнение, у меня появились друзья. Всего пара человек, но пары хороших друзей более чем достаточно. Мы до сих пор общаемся. − Очаровательно, − пробормотал Волдеморт. − Они иногда навещают меня в Хогсмиде. Опять-таки вы можете к нам присоединиться.       Снова приглашения в Хогсмид. Ему когда-нибудь надоест? − В отличие от вас, Дамблдор, я не чувствую потребности вписываться в общество или заводить друзей. Так вышло, что мне нравится моя собственная компания.       Дамблдор покосился на него. − Должен признаться, что мне тоже нравится ваше общество. − Почему? – подозрительно спросил Волдеморт.       Дамблдору никогда не нравился Том Реддл, даже когда Том Реддл очень старался быть вежливым.       Почему же ему понравился Волдеморт, который вовсе не приятен в общении? − Вы очень честный, − ответил Дамблдор. – Это освежает. Вы ни с чем не миритесь. Должно быть, очень освобождающее чувство. − Я мирюсь с вами и Слагхорном, я мирюсь со студентами, − прорычал Волдеморт.       Мелкие бесенята, это никогда не закончится.       Дамблдор ухмыльнулся, остановившись перед дверью своего кабинета. − Ну, вы всегда можете уйти, раз мы кажемся вам такими невыносимыми. Но почему-то остаетесь. Доброй ночи, Том. Завтра увидимся.       Он закрыл дверь прежде, чем Волдеморт успел послать его далеко и надолго ***       На Рождество он получил еще больше подарков.       Открытки от шести- и семикурсниц стали посмелее.       Одна из глупых девиц даже поцеловала пергамент, накрасившись ярко-красной губной помадой.       Арктурус Блэк прислал дорогой набор перьев, стоимость которого равнялась зарплате Волдеморта примерно за год. Большую часть подарков он выбросил, но этот оставил. Множество бутылок медовухи и огневиски он тоже сохранил. Он приобрел привычку каждый вечер пропускать стаканчик перед сном.       Преподавание и Дамблдор довели его до пьянства.       Кстати, о Дамблдоре: еще одна пара носков в комплекте с шарфом. В прошлом году носки были красные, в этом – желтые.       Под ними в коробке лежала очередная запрещенная книга о темных искусствах. Тоже потрепанная. Волдеморт подозревал, что у Дамблдора целая коллекция таких книг. Должна быть. Он бы не пошел в магазин покупать весьма противоречивую литературу по темной магии… Ведь не пошел бы?       Скорее всего, он просто хочет от них избавиться, вот и дарит. Это в стиле Дамблдора. Отказаться от книг, которые скоро станут незаконными, – все это понимают, − и подбросить улики Волдеморту.       Под книгой обнаружилась еще одна. Маггловская.       «Портрет Дориана Грея».       Волдеморт вскрикнул от отчаяния с книгой в руках.       Он смутно припомнил сюжет об аморальном, возможно, бессмертном герое, которому удалось сохранить душу, зачаровав её в картине.       Это намек? Дамблдор узнал? Но откуда?       Ничего он не узнал, попытался успокоить себя Волдеморт. Но все же, книга с таким сюжетом не могла быть случайным совпадением. Как такое возможно?       Надо перечитать чертову книжку, чтобы найти подсказки. *** − Добрый вечер, Том! – бодро поздоровался Дамблдор, когда Волдеморт спустился к ужину.       Волдеморт такой же бодростью похвастать не мог. Не спал всю ночь.       Слагхорн уехал навестить семью. Половина учителей была в отъезде, и почти все студенты разъехались, кроме двадцати человек.       Все они расселись за длинным столом, классическая рождественская традиция. − Вам понравился подарок? – спросил Дамблдор, попивая чай. − Нет, − сощурился Волдеморт. – Кто в здравом уме станет носить желтый шарф?       Две студентки с Хаффлпаффа поспешно сняли свои шарфы. − Ну, я бы стал, − примирительно произнес Дамблдор. – Желтый – замечательный цвет, − добродушно сказал он девушкам.       Волдеморт усмехнулся и перестал обращать внимание на Дамблдора.       Но это было не так-то просто. После ужина тот последовал за Волдемортом. − Скажите хотя бы, книги вам понравились? Надеюсь, вы не из тех, кто отказывается читать маггловскую литературу? − Нет, − сказал Волдеморт, пристально глядя на него.       Дамблдор улыбнулся. Он проверял отношение Волдеморта к не-чистокровным? − Я так и думал. В прошлом месяце вы поняли мою шутку про Франкенштейна, а в тот вечер упомянули Христа.       Разве? Это показало лишь как сильно Дамблдор его раздражает. − Вы христианин? – спросил Дамблдор.       Волдеморт недоуменно моргнул, глядя на него. − Разве я похож на христианина? − Не знаю. Боюсь, я никогда ни одного не видел. По крайней мере, сознательного. Взрослого. Некоторые магглорожденные, когда попадают сюда, отрекаются. − Позвольте дать вам совет. Если вы подозреваете, что человек религиозен, лучше не дарить ему «Портрет Дориана Грея».       Дамблдор испытующе взглянул на него. − О да. Теперь, когда вы сказали, я припоминаю. После публикации книги в маггловском мире разразился большой скандал. Вы знали, что автора отдали под суд? За гомосексуальность. И признали виновным. Будто это преступление.       О чем это он? − Я этого не знал.       Дамблдор по-прежнему не сводил с него пристального взгляда. − Конечно, некоторые волшебники находят это… неприемлемым, но, по крайней мере, не считают преступлением. А вы?       Этот человек прислал ему книгу о зачарованной душе и бессмертии, а теперь несет чушь. − Идея с картиной показалась мне глупой, − сразу перешел он к сути. – Кто бы стал зачаровывать свою душу в предмет?       Удивительно, что он смог сказать это, сохраняя серьезное выражение лица, но это было необходимо.       Дамблдор пожал плечами. − А мне понравилось. Конечно, не исход, но художник был так увлечен Дорианом, что его любовь и страсть случайно пожрала его душу.       Успехов Дамблдору с поисками любви в книгах о взяточничестве, смерти и разврате.       Значит, всего лишь совпадение. Он ничего не заподозрил.       Довольный Волдеморт ушел. Просто очередная дурацкая прихоть Дамблдора.       Позади Дамблдор вздохнул и пробормотал что-то, похожее на «безнадежно». − Что? – спросил он, оглянувшись через плечо. − Бесконечны, − уже громче ответил Дамблдор. – Эти каникулы бесконечны. – Он догнал Волдеморта. – Я скучаю по студентам. ***       Его второй год в Хогвартсе подошел к концу, а Дамблдор до сих пор был жив.       И часто бывал в кабинете Волдеморта. Он начал приносить любопытные статьи, и Волдеморт сам не заметил, как втянулся в увлекательные беседы.       Просто всю жизнь ему не с кем было поговорить о магии.       Он ничего не мог с собой поделать.       Дамблдор был очень молод, но вместе с тем пугающе умен. Его страстность так не походила на невозмутимое поведение в прошлом. Или в будущем.       «Что с тобой случилось?» – размышлял Волдеморт, глядя на Дамблдора, склонившегося над какими-то пергаментами и рассуждающего на темы, поддержать разговор о которых могли не более дюжины волшебников во всем мире.       Он ужасно радовался, когда Волдеморт ему отвечал, легко было предположить, что у Дамблдора, похоже, никогда не имелось достойного собеседника.       Дамблдор был одинок. Он всегда находился в окружении знакомых, коллег, студентов или друзей, которые приезжали навестить его, но он был одинок.       Том Реддл тоже был одинок. Но Том Реддл был маленьким мальчиком, и к шестнадцати годам Волдеморту удалось преодолеть потребность в компании. − Я почти нашел десятое применение драконьей крови, − радостно поделился Дамблдор.       Представляет ли он, что найдет еще два способа после этого, что его открытия будут использовать в сотнях зелий, в арифмантических вычислениях, в некоторых оберегах и даже ритуалах темной магии?       Ждет ли Дамблдор, что ему удастся произвести настоящую революцию в магическом сообществе в отношении к драконам. Ведь в некоторых странах мира на драконов начнут охотиться и дойдет почти до полного их вымирания. И все из-за способов использования их крови, открытых Дамблдором.       «Он должен умереть», напомнил себе Волдеморт.       И он знал, как это сделать. *** − Я нашел Тайную Комнату, − заявил он, входя в кабинет Дамблдора.       Молодое лицо озарилось радостью.       Дамблдор последовал за Волдемортом, как идиот, даже не расспросив, что к чему. − Я надеялся на нечто подобное, − признался он, когда они шагали по пустынным коридорам. – Все-таки вы первый наследник, прибывший в Хогвартс с семнадцатого века.       Он с неприкрытым восхищением смотрел, как в ванной Волдеморт велел раковине отодвинуться.       Они спустились по трубопроводу и очутились в туннеле. − Думаете, там чудовище? – спросил Дамблдор, держа в руке палочку, свет которой озарял скелеты грызунов. − Есть лишь один способ это выяснить.       Волдеморт зашипел на железную дверь со змейками в петлях. Она открылась.       Идеально. Даже не придется пользоваться палочкой. Когда Дамблдора объявят пропавшим без вести и в замок нагрянут авроры, пусть сколько угодно проверяют палочку Волдеморта. − Потрясающе! – воскликнул Дамблдор, когда они вошли в большую, пусть и грязную, комнату. Он разве что из мантии не выпрыгивал, оглядываясь по сторонам и благоговейно гладя колонны. – Поверить не могу, что вы её нашли! Мы находимся в самом тайном месте Хогвартса! − Ты такой типичный гриффиндорец, − пробормотал Волдеморт.       Всегда готовый к приключениям, начисто лишенный всякой осторожности.       Он никогда не представлял Дамблдора таким.       Что с ним произошло? Неужели в конце концов он просто все это перерос?       Неважно. Скоро все закончится.       Волдеморт притворился, что обнаружил волшебную надпись вокруг мраморного рта Слизерина. Он зашипел, призывая древнюю магию разбудить василиска.       Сколько раз Тому Реддлу на пятом курсе снилось, что его василиск сожрет Дамблдора?       «Ни разу, − промелькнуло в голове. – Ты воображал, как Дамблдор наткнется на змею, узнает, что это ты нашел и выпустил её. Ты мечтал, что он будет впечатлен твоей силой».       И сейчас Дамблдор, похоже, был искренне впечатлен, уставившись на вход, скрытый во рту Салазара. Он уверенно сжимал палочку длинными пальцами.       «Что ты будешь делать, когда он умрет?» − Волдеморта до ужаса поразила эта мысль.       Он годы провел, одержимый одной-единственной идеей. Он уже много месяцев жил в чужом времени. Он был поглощен страстным желанием убить Дамблдора.       Потому, что Волдеморт проиграл. Он лишился всего и теперь лишь хотел, чтобы Дамблдор за это заплатил.       Что он будет делать после смерти Дамблдора? Он попробовал представить и ощутил нечто похожее на экзистенциальный страх.       Снова начнет собирать сторонников? Готовиться к войне?       Ему стало не по себе при одной мысли об этом. − Закройте глаза! – в последний момент приказал он, за мгновение до того, как изо рта статуи выползла огромная змея. – Это василиск. − О боже! – Дамблдор улыбнулся и прикрыл глаза. – Василиск?! Никогда его не видел. А вы можете спросить его… − Её! − Ужасно извиняюсь, вы можете попросить её закрыть глаза?       Волдеморт мог.       Дамблдор, доверчивый дурень, открыл глаза. И тут же увидел гигантское чудовище. − Как, по-вашему, ему удалось погрузить её в столь долгую спячку? Должно быть, это сложная магия, − он присел на корточки рядом с головой василиска и погладил ее.       Волдеморт смиренно кивнул. − Я вам покажу.       Дамблдор лучезарно улыбнулся. − Что она говорит? − Просит накормить её грязнокровкой.       Лицо Дамблдора вытянулось. Волдеморт, сам не зная почему, добавил: − Это её слова, не мои. − Ей неведомо ничего лучше, − приуныл Дамблдор. − Что ж, смотрите, пока можно. Думаю, к утру она будет мертва. – Волдеморт ощутил укол сожаления. − Что? Почему? – Дамблдор выпрямился во весь рост. − Что значит «почему»? Думаете, Министерство разрешит оставить в школе запрещенное существо пятого класса? − Вы им расскажете? – расстроился Дамблдор. – Наверное, вы хотите, чтобы вам воздали должное. Не могу вас винить, вы станете знаменитым… − Мне не нужно, чтобы мне что-то воздавали. Им расскажете вы! − Я? Думаете, я хочу, чтобы Министерство осквернило этот замок?       Волдеморт озадаченно моргнул. Этот почти что незнакомец его снова удивил. − Потому, что в вашей школе есть василиск. В нашей школе, − поправился он. − Полагаю, вы сможете её усыпить? − Конечно. − До сих пор она никому не причинила вреда, только змееуст сможет попасть в эту комнату. Их осталось не так много. Кажется, двое? Дети вашего брата? Но Гонтов никогда не отправляют в Хогвартс, так что, если у вас не будет ребенка, открыть эту комнату не сможет никто.       Волдеморт сам не верил, что сделал это, но усыпил змею, а потом бесшумно направился к выходу вместе с Дамблдором, оставив в комнате живого василиска. − А может, он у вас уже есть? – спросил Дамблдор, вернувшись в свой кабинет. – Ребенок. − Нет. Терпеть не могу детей.       Дамблдор рассмеялся. − Тогда вы идеально выбрали профессию. − Я мазохист, − ответил Волдеморт – а что еще он мог сказать?       Он был здесь лишь для того, чтобы убить Дамблдора.       «Только ты его так и не убил».       Дамблдор мог бы и догадаться, он наверняка знал, как справиться со змеей.       Он мог выжить, и тогда у Волдеморта начались бы неприятности.       Но дело было не в этом. Волдеморт хотел разобраться, чего еще он хочет, кроме как убить Дамблдора.       Этот человек занимал центральное место в его жизни, в его сознании.       Он помнил, как был разочарован, когда Дамблдор умер в прошлом. Погиб от руки Снейпа. Он был почти в ярости, потому что знал: без Дамблдора, ставшего свидетелем его окончательной победы, триумф будет неполным.       И все же Волдеморт проиграл войну Дамблдору, старику, умудрившемуся встрять в ход событий из могилы. − Вы никогда не рассказывали о своей семье. Если она у вас есть. Супруга или… − Дамблдор осекся. − Вы о своей тоже не рассказываете.       По его лицу пробежала тень. − Справедливо, − сказал он и тут же отогнал невеселую мысль большим глотком огневиски. – За вас, наследник Слизерина! – он поднял стакан. – И ваше впечатляющее открытие.       От иронии его слов у Волдеморта разболелась голова. − Однако сильнее всего меня впечатлило ваше нежелание похвастаться перед Министерством. Я глубоко польщен вашим доверием. Спасибо, Том. Я никогда его не подведу.       Волдеморт тоже выпил.