Метаморфозы

      Он остался в Хогвартсе на лето. В прошлом году ему хотелось уехать подальше от Дамблдора и сменить обстановку.       Но Волдеморт привык к нему, как человек привыкает к боли, когда с ней живет. Диппету его решение пришлось не по вкусу. − Такие молодые, можно подумать, вы не хотите наслаждаться жизнью вне замка.       Остальные хотели. − Похоже, остались только мы и смотритель, − заметил Дамблдор. − По всей видимости, − согласился Волдеморт.       У него будет множество возможностей убить Дамблдора без свидетелей. Только сперва следовало разобраться, что делать после того, как Дамблдора не станет. ***       «Чего я хочу?»       Волдеморт долго обдумывал ответ на этот вопрос, каждое утро уходя на берег Великого озера с чашкой чая.       Мощный интеллект его подвел. Он ничего не мог придумать. Он ничего не видел кроме Дамблдора.       Все, чего он хотел, его единственная цель.       «Конечно, я должен хотеть чего-то еще».       Только он не мог понять, чего.       Он пытался вспомнить, чего хотел в прошлом. Власти. Он всегда рвался к власти. Но она у него была. Не существовало способа стать более могущественным. Он нарушил все границы, наложенные людьми на магию. Даже нечеловеческие.       «Ради Бога, я нарушил границы времени». Он победил смерть. К чему еще стремиться?       Что ж, в прошлом он победил смерть, только теперь стал смертным. Его крестражи уничтожены.       Волдеморту бы стоило сосредоточиться на этом, но, думая о своих уничтоженных крестражах, он вновь начинал думать о Дамблдоре, это приводило к тому, что единственным, что он видел, был Дамблдор.       «Ты явился сюда ради него. Ты потерял все и жаждал мести».       Но что будет потом?       Отчаянно роясь в себе в поисках хоть каких-то желаний, Волдеморт вспомнил, что прежде ему иногда нравилось наблюдать за очарованными, сраженными наповал зрителями.       Они у него были. Студенты, а не Пожиратели Смерти, но, если у него возникнет желание кого-то поучать, манипулировать никчемными жизнями, они всегда были под рукой, с ними он мог позабавиться.       Он привык хотеть внимания Дамблдора. Он его получил. И тогда, и сейчас.       «Надо думать о том, что с ним никак не связано».       Верно.       Ни одной идеи.       Он разочарованно смотрел на озеро.       «Ты любишь Хогвартс. Ты хотел сюда попасть прежде».       Честно говоря, сидя здесь, в окружении слабых звуков, доносившихся из леса, недалеко от замка, его единственного дома, Волдеморт чувствовал, что таким счастливым не был уже… десятилетия?       Мирная, спокойная жизнь. Четкий распорядок, стабильность, удовлетворение, которые приносит расписание. − Я постарел, − сказал он, глядя на озеро.       Озеро, конечно же, не ответило.       Волдеморт вздохнул.       У Дамблдора ответ бы нашелся. Как всегда. На любые, даже риторические вопросы.       Он скоро придет. Как всегда. Дамблдор по утрам к нему не лез, и все же Волдеморт чувствовал его неугомонную энергию, исходящую от замка. Он чувствовал, что с одной из башен за ним наблюдают.       Скоро, когда солнце окажется в зените, Дамблдор больше не сможет сдерживаться и отправится к озеру… − Привет, − сказал он, и Волдеморт застонал.       Дамблдору потребовалась минута, чтобы добраться до него.       Теперь, когда студенты разъехались, он носил яркие цвета.       Сегодня это мантия розового цвета, с голубыми узорами и желтой отделкой. − Это мое учебное дерево, − произнес он, указав на ствол, на который облокотился Волдеморт.       Зачем ему учебное дерево? Почему из всех деревьев в Хогвартсе это оказалось дерево Тома Реддла? − А я-то думал, быть большим ботаном невозможно, − в конце концов ответил Волдеморт.       Дамблдор воспринял его слова как приглашение сесть рядом.       Прямо на траве, ему даже в голову не пришло постелить одеяло.       «Наверное, на эту жуткую мантию даже пятно посадить нельзя». Никто не разберет, травой она испачкалась или так было задумано в такой-то колористической бомбе. *** − Почему ты за ним следишь?       Меропа испуганно отскочила, разинув рот в беззвучном крике.       Она попыталась убежать, но он взмахом руки заставил её замереть. − Отвечай.       Вдалеке скакал на лошади Том Реддл-старший в компании отца.       Ей было девять. За последний год она вытянулась, выросла, как вредный сорняк, который выживает даже в самых худших условиях, как бы его ни пытались растоптать.       Волдеморт тоже когда-то был таким. Он вырос высоким, гораздо выше других голодающих сирот, пусть ему и давали так же мало еды.       Она хорошо понимала приказы, явно к ним привыкнув. Она опустила глаза. − У него красивые вещи, − она шептала так же тихо, как год назад, когда молила его бежать. Голос хрипел, будто она редко разговаривала. – У него хорошие родители. Мне нравится на них смотреть.       Она была невероятно жалкой. В своем уродстве, пятнах на платье, золе на щеках, синяках на руках и разбитой губе…       Она выглядела такой беззащитной, каким Волдеморт не был никогда, даже в детстве.       Но беззащитной она не была. Просто не могла быть.       Волдеморт не знал, как сошлись его родители, но, наблюдая столь разительный контраст, подозревал магическое вмешательство. − Ты расскажешь папе? – спросила она, уставившись на свою обувь и замерев от страха.       Волдеморт не должен был приезжать. Это не служило никакой цели. Он не знал, почему обманул Дамблдора, что у него дела в Лондоне, лишь для того, чтобы следить за двумя детьми. *** − Оно довольно темное, это может задеть твои чувства, − насмешливо предупредил Волдеморт.       Дамблдор закатил глаза. − Том, я же не невинный ягненочек. Любой увлекающийся человек вроде нас наверняка баловался в юности Темными Искусствами.       Волдеморту вспомнилась клеветническая книга Риты Скитер. Он был уверен, что в ней сплошная ложь.       Просто способ подчиниться новому режиму Волдеморта.       Вероятность того, что хоть что-то из описанного имело место быть, равнялась нулю.       Дамблдор и Гриндевальд – это же абсурд! − Я-то, конечно, баловался, − ухмыльнулся он. − Не сомневаюсь, − мягко ответил Дамблдор. – А теперь не мешкай и покажи мне.       Показывать Дамблдору одно из своих самых противоречивых и непонятных проклятий, изобретенных в то время… Ну, Волдеморту стоило привыкнуть к маленьким потрясениям, но почему-то не привыкалось. − Ты хороший учитель, − добавил Дамблдор. – Если не обращать внимания на твои смехотворно суровые наказания, ты действительно лучше всех подходишь на эту должность. − Жаль, что мне приходится учить идиотов, − протянул Волдеморт.       Дамблдор дураком не был. Он мгновенно сообразил, что именно имел в виду Волдеморт, безо всяких пояснений. − Они просто очень молоды, − сказал Дамблдор. – В свое время я был немного идиотом. − Ты до сих пор немного идиот, − парировал Волдеморт, заставив Дамблдора улыбнуться. – И все же я слышал, ты рекордсмен по количеству Ж.А.Б.А. И все «Превосходно».       Дамблдор скромно пожал плечами. − Мне повезло, что ты не учился в школе. Был бы рекордсменом. Ты гораздо умнее меня, да простит меня Мерлин, никогда не думал, что скажу это кому-нибудь. − Я просто опытнее, − отмахнулся Волдеморт.       Ради себя. Не стоило упускать из виду, сколь умен Дамблдор, даже молодой.       Во время войны он уже совершил эту ошибку. Волдеморт решил, что он умнее, и его переиграли. Перехитрили.       Больше никогда он этого не допустит. − Ты всего на три года старше, поэтому вряд ли… − начал Дамблдор.       «А на пятьдесят не хочешь?» − Я много путешествовал, − Волдеморт вновь взглянул на озеро. – Путешествуя, приобретаешь гораздо больше опыта, чем во время преподавания или участия в тех дурацких конкурсах, на которые ты ездишь.       Глупые конкурсы на самом деле были очень престижными мероприятиями.       Но Тому Реддлу они всегда казались такими поверхностными, и Волдеморт так и не изменил своего мнения. − Когда-то я мечтал о путешествиях. Хотел отправиться в грандиозное турне, − задумчиво протянул Дамблдор. − Почему же не отправился?       Вновь мелькнула та тень, сделавшая его ярко-голубые глаза синими, та, что напомнила о постаревшем Дамблдоре. − Моя мать скончалась. Я должен был заботиться о семье.       Очень короткий ответ. Исчерпывающий. В его голосе таилось множество предостережений.       Волдеморт не стал углубляться в эту тему. − Расскажи о своих путешествиях, пожалуйста, − выражение лица Дамблдора было все еще странным, но теперь он вновь обратил внимание на Волдеморта, отвлекшись от своих мыслей.       Волдеморт ему немного рассказал. Разумеется, сильно преуменьшив роль Темных Искусств.       Дамблдор восторженно слушал. Волдеморту всегда нравилось завладевать безраздельным вниманием, когда люди ловили каждое его слово…       Одно дело, когда с благоговением смотрела кучка Пожирателей Смерти или класс сопливых детей. Внимание Дамблдора ощущалось совсем по-другому. ***       Сразу после Варшавы, где он победил в международном конкурсе Заклинаний, Дамблдор обнаружил и опубликовал десятый способ применения драконьей крови.       Только что пришло письмо от редактора журнала «Трансформация сегодня», в котором сообщалось, что его открытия появятся в следующем выпуске.       Дамблдор коротко улыбнулся, но отложил пергамент и сосредоточил все свое внимание на Волдеморте, готовившем уроки к приближающемуся учебному году. − Можно спросить, откуда у тебя это кольцо?       Дамблдору, кажется, и впрямь понравилось это ужасное кольцо. В прежние времена, когда он был Томом Реддлом, старик на него то и дело заглядывался. Это сделало Волдеморта параноиком, ему все казалось, что Дамблдор каким-то образом мог обнаружить крестраж.       Но кольцо еще не стало крестражем, а Дамблдор на него по-прежнему заглядывался. − Фамильное. Украл у брата. В конце концов, оно и мое тоже. − Можно я посмотрю поближе?       Волдеморт снял кольцо и протянул ему. На протяжении нескольких минут Дамблдор изучал кольцо, потом вернул.       Он пристально посмотрел Волдеморту в лицо, как делал это прежде, в далеком будущем.       От этого взгляда у Волдеморта на затылке волосы вставали дыбом.       Он чувствовал опасность. − Это особенное кольцо, − произнес Дамблдор.       Странный он все же человек. «Нет поводов волноваться», − напомнил себе Волдеморт. Это просто Дамблдор и его кошмарный вкус в одежде и украшениях. − Что в нем особенного, так это его уродство, − Волдеморт надел кольцо на палец. – Но оно мое, это животное не имеет права его носить. − Гонты происходят от Первереллов? – спросил Дамблдор, не сводя с Волдеморта заинтересованного взгляда. − Да. А что? Никогда не замечал за тобой интерес к древним чистокровным родам.       Дамблдор пожал плечами и, наконец, отвел взгляд. Взял свое письмо и рассеянно повертел в руках. − Просто поддерживаю разговор. ***       Он было решил, что Дамблдору надоест проигрывать каждую их дуэль, но нет. Дамблдор всегда возвращался за добавкой.       Волдеморт думал, что победы над Дамблдором перестанут радовать его. Но нет.       Ведь он в самом деле был феноменальным волшебником, одаренным дуэлянтом. Он побеждал противников по всему миру, получая награду за наградой, чтобы повесить их в своем захламленном кабинете.       С каждым месяцем становилось все сложнее и сложнее победить его, не используя темную магию. И будет все труднее. Дамблдор вечно утыкался носом в книги. Как и Волдеморт, с той лишь разницей, что Волдеморту осталось не так уж многому научиться.       А Дамблдор продолжал учиться. И обретать силы.       «Ты должен избавиться от него, и чем скорее, тем лучше. Почему он все еще жив?». *** − Поттер, Флимонт, − вызвал Биннс.       Волдеморт едва не свернул шею.       Он же знал, что забыл что-то важное.       Он так увлекся Дамблдором, что умудрился позабыть о Поттере.       «Я избавлюсь от него следующим летом».       Он был даже похож на Поттера, его Поттера.       Глаза только карие, зато такая же копна растрепанных черных волос, то же худощавое телосложение.       Разумеется, едва Шляпа коснулась его головы, как он тут же очутился в Гриффиндоре.       Дамблдор громко аплодировал. − В этом году у меня на три первачка больше, чем у Горация, − радостно поведал он. − Качество важнее количества, − шепнул Слагхорн Волдеморту, внимательно изучая первокурсников-слизеринцев. − Я вынужден согласиться с Горацием, − отозвался Волдеморт, одарив Дамблдора ухмылкой. – Похоже, от этого Поттера будут одни неприятности. Подозреваю, он будет меня частенько злить.       Дамблдор нахмурился. И, кажется, расстроился.       Волдеморт удивился – обычно он хорошо реагировал на подколы. Даже слишком хорошо. Даже когда Волдеморт намеренно пытался его рассердить или расстроить, у него никогда не получалось.       Слагхорн рассмеялся. − Если он будет продолжать в том же духе, держу пари, ты снимешь с него баллы до конца вечера.       Поттер и впрямь запустил чем-то съестным в гриффиндорца постарше.       Но Волдеморта гораздо больше интересовал хмурый вид Дамблдора и внезапное молчание. ***       Дамблдор молчал следующие несколько дней.       «Ты должен этому радоваться».       Но он не радовался.       Дамблдор по-прежнему улыбался, но теперь он был более сдержан, его улыбки совсем не походили на те летние – широкие, искренние, с сияющими глазами. − Хочу, чтобы вы знали: сегодня я не снимал баллы с Поттера, пусть он ковырялся в носу во время моего урока, − заявил Волдеморт, ворвавшись в кабинет Дамблдора на четвертый день нового учебного года.       Дамблдор не пришел к нему, как обычно.       В те летние дни, которые Дамблдор проводил в замке, а не на своих дурацких соревнованиях, они ели в кабинете Волдеморта или на территории школы, обсуждая магию.       Волдеморт разучился наслаждаться тишиной. − Рад это слышать, − ответил Дамблдор. – А тебе будет приятно узнать, что я снял с него пять баллов за то, что он попытался воспользоваться волшебной палочкой, когда я ясно сказал этого не делать. − Ты? Снял баллы с гриффиндорцев? – недоверчиво прищурился Волдеморт. − Это все твое влияние, − сказал Дамблдор, но вид у него по-прежнему был… грустный. − Ты сам на себя не похож. − Это просто баллы. Я не настолько предвзят, ты же знаешь… − Я про себя говорю, − перебил Волдеморт. – Ты меня избегаешь. − Вовсе нет, − возразил Дамблдор. − Тогда почему мы у тебя в кабинете?       Тишина. − И что? В чем проблема? Чем я тебя обидел? − Ты не… − Дамблдор, я был бы признателен, если бы ты перестал мне врать. Ясно же, что ты расстроен…       А вот теперь Дамблдор разозлился. Его глаза засверкали, ноздри раздулись.       «Во имя Мерлина, что с ним такое?» − Дамблдор, − повторил он, недовольно скрестив руки на груди, как ребенок, коим и был. – К Горацию ты на пиру обратился по имени, а я у тебя все еще Дамблдор. Это… − Это нелепо! – раздраженно воскликнул Волдеморт.       Дамблдор пожал плечами. − Может быть. Но ты хотел знать причину. Теперь знаешь. − Это всего лишь имя, − Волдеморт и сам понимал, насколько это лицемерно с его стороны.       «Имена никогда не «всего лишь». − Я понимаю, − сказал Дамблдор. – И все же я думал… после лета я думал, мы… я надеялся, что ты разглядишь во мне друга.       Волдеморт потерял дар речи, лишь моргал, глядя на него.       «Друга». − Ты ко всем обращаешься по фамилии, так что я не обращал внимания на твой стиль общения. Но, видимо, с Горацием ты познакомился поближе… − Ты ревнуешь?       Дамблдор отвел взгляд. − Ваше соревнование со Слагхорном и впрямь довольно утомительно.       Иногда ему хотелось вернуть своего Дамблдора.       Этот человек хотел стать другом Волдеморта. Что было крайне прискорбно. ***       Этот придурок продолжал притворяться обиженным, держась на расстоянии. − Больше не хочу навязывать свое присутствие, поскольку не уверен, что оно приятно, − заявил он. *** − Уничтожьте их. Или пеняйте на себя.       Его слизеринцы и когтевранцы кивали с серьезными, сосредоточенными лицами.       А потом они становились в пары с хаффлпаффцами и гриффиндорцами Дамблдора на собраниях дуэльного клуба.       Волдеморт и Дамблдор кружили вокруг многочисленных дуэлянтов, шептали… Дамблдор – советы и слова ободрения, Волдеморт – угрозы.       Он не знал, боятся ли ученики его до смерти или просто хотят, чтобы он ими гордился.       Староста Рейвенкло выпрямилась и заморозила своего противника из Хаффлпаффа, когда Волдеморт прошел мимо неё. − Хорошая девочка, − одобрил он.       Девушка сильно покраснела, Волдеморт поспешно отвел глаза, не желая читать её мысли, в которых он называл её «хорошей девочкой» в совершенно другой обстановке.       Жуть какая.       Волдеморт сам был виноват, что настоял на том, чтобы лучшие студентки также участвовали в дуэлях. Не стоило – ему действовали на нервы бесконечные предупреждения, что их нужно отстранять от физически сложных и опасных задач. − Слабая конституция, − пояснил Биннс, вызвав Волдеморта к себе в кабинет и объясняя, что девушек нужно исключать из подобных ситуаций, чтобы те не стали жертвами «несчастного случая, который бы привел к бесплодию».       Не дай Мерлин, в магическом сообществе переведутся племенные кобылы.       Если и было что-то хорошее в будущем, то это постепенное исчезновение этих жестких стереотипов.       Как только Дамблдор станет директором, он положит этому конец, и девушки…       «Он не станет директором. Ты должен его убить». − Мистер Блэк, вы испытываете удачу, − резко произнес Дамблдор, когда Арктурус сразил очередного гриффиндорца. – Не стоит мне видеть, как вы используете это заклинание.       Арктурус проводил его насмешливым взглядом. − Не дай ему вновь увидеть, − шепнул Волдеморт ему на ухо, когда Дамблдор отошел подальше.       Семикурсники Волдеморта ко многому привыкли со времен знакомства с новым преподавателем на пятом курсе.       Под его опекой они успешно совершенствовались, даже грязнокровка из Хаффлпаффа, который два года назад едва мог произнести базовые защитные заклинания. − Вы отлично с ним справились, − прокомментировал Дамблдор, когда Дуэльный клуб распустили на неделю. – До вашего прибытия в Хогвартс у него хромала защита. И взгляните на него сейчас.       Джон довольно хорошо держался на дуэлях. − У него, кажется, какое-то расстройство личности. Маггловское заболевание. Проблемы с концентрацией внимания.       Дамблдор кивнул. − Немногие пытаются под него подстроиться. − Не то чтобы нас окружали выдающиеся учителя, − отозвался Волдеморт, и, наконец, Дамблдор подарил ему одну из своих улыбок. − Не стоит плохо говорить о коллегах, − пожурил он, но явно не всерьез. − Ты первый начал, − указал Волдеморт. − Я был достаточно сдержан.       Волдеморт закатил глаза. − Тебе стоило попасть в Слизерин. Ты достаточно хитер.       И коварен. Не говоря уже о манипуляциях в будущем. − А Шляпа об этом думала, ты знал?       Волдеморт вздохнул. − Не знал.       Список деталей, которые он не знал о Дамблдоре, увеличивался с каждым месяцем. − Она также поглядывала и в Рейвенкло. Видимо, я бы справился на всех трех факультетах. − А как же Хаффлпафф? – насмешливо спросил Волдеморт.       Он вновь расстроил Дамблдора, сам того не желая. − Нет, боюсь, что нет. Видишь ли, я недостаточно преданный.       После этой загадочной фразы он пожелал Волдеморту доброй ночи и покинул класс. ***       Поттер был несносным. Шумным. − Сэр, вы потрясающий! – взволнованно воскликнул он, обращаясь к Волдеморту, когда тот устроил им демонстрацию, которую Диппет бы охарактеризовал как «немного слишком для первокурсников». − Минус десять баллов с Гриффиндора, Поттер, за то, что говорите без разрешения.       Идиот лишь ухмыльнулся.       Чего ему печалиться, следующий урок у него Трансфигурация. Без сомнения, Дамблдор даст ему двадцать баллов за превращение булавки в ежа.       А потом мальчишка попадет к Слагхорну, и Волдеморт верил, что все встанет на свои места. ***       На Рождество он купил Дамблдору зеркало и проклял его на все лады.       Он добавил чар, чтобы всякий раз, когда Дамблдор будет смотреться в зеркало, оно самым оскорбительным образом напоминало своему владельцу о необходимости укротить его хаотичные кудри.       Чтобы удостовериться в том, что зеркало достаточно красноречиво и будет язвительно высмеивать Дамблдора, Волдеморт в итоге едва не сделал эту штуковину разумной.       Само собой, он применил темную магию. Ничего выдающегося, но, разумеется, чары достаточно темные, чтобы наградить вещь самостоятельным мышлением.       «Посмотрим, как ты с ним справишься», − злобно думал он.       Подарок был куда лучше, нежели очередная пара носков, на сей раз с шарфом и шапкой в тон, которые получил он сам. − Мне оно нравится! – заявил за ужином Дамблдор, вид у него был гораздо более оживленный, чем за последние недели, глаза вновь озорно блестели. – Я целый день пытался к нему прикоснуться. Но я уже почти разобрался. − Посмотрим, − сдержанно отозвался Волдеморт. − Кажется, оно очаровано моими волосами, − Дамблдор тряхнул головой, и кудри разлетелись во все стороны. − Да. Это я его заколдовал. Не сказал бы, что это очарование. Скорее раздражение.       Дамблдор не сдавался – не спал, несколько завтраков подряд зевал, под глазами залегли темные круги.       На протяжении нескольких недель перерывы он проводил в своем кабинете, отказываясь от ланча. Иногда Волдеморт проходил мимо и слышал, как зеркало что-то говорит Дамблдору.       Он не сдался, пока не избавился от всех проклятий, и, чрезвычайно довольный собой, притащил Волдеморта в свой кабинет, чтобы предъявить зеркало, очень молчаливое и послушное. Оно исключительно вежливо поприветствовало Волдеморта, а затем похвалило наряд Дамблдора.       Он выглядел таким юным, когда по-мальчишески улыбался Волдеморту, как кот, добравшийся до сливок. Или съевший пару канареек. − Признаюсь, я почти скучаю по ежедневным насмешкам, − признался Дамблдор, в его глазах заискрился раздражающий огонек. – Теперь, когда я его приручил, уже не так интересно. − Раз скучаешь, придется мне издеваться над тобой самому.       Дамблдор знал о темной магии гораздо больше, чем показывал.       Очень любопытно. *** − Ты сманиваешь у меня студентов, − отчитал его Слагхорн в учительской.       Волдеморт лишь ухмыльнулся. − Все вопросы к ним. Они меня упрашивали их взять.       Слагхорн скорчил гримасу, утер сахар с губ и отставил тарелку со сладостями. − По крайней мере занятия не проводи в то же время, что и я. − Успокойся, − отозвался Волдеморт. – Я набираю группу куда строже, нежели ты для своих сборищ. Большинство членов твоего маленького клуба ко мне попросту никогда не пустят.       Пока разрешение получили только пять студентов, хотя просилось гораздо больше.       Одним из них был Арктурус. Разумеется. Он изводил Волдеморта, пока тот не согласился на несколько дополнительных занятий.       Просто назло ему Волдеморт пригласил на занятия грязнокровку, понимая, что студент с таким происхождением, как у Джона, будет попросту нервировать Арктуруса. − Сэр, понимаю, вам забавно наблюдать, как Блэк пытается увеличить дистанцию между нами, насколько это возможно, ведь это не вас слизеринец проклинает целый день, − сказал ему Джон после второго урока.       Волдеморт быстро взглянул на него. − Если вы до сих пор не научились защищаться, значит, не заслуживаете тех оценок, которые я вам ставлю. И у профессора Дамблдора в Дуэльном клубе тоже ничему не научились.       Волдеморт предпочитал тактику нападения и уделял ей больше внимания со слизеринцами и рейвенкловцами. Дамблдор, само собой, ставил в приоритет защиту для гриффиндорцев и хаффлпаффцев. − Они на меня набросились! – пожаловался мальчик. – Это же несправедливо.       Волдеморт на это лишь пожал плечами. - Жизнь вообще несправедлива. С этим нужно либо научиться справляться, либо смириться. В конце концов, вас никто не заставляет посещать дополнительные занятия.       Джон прикусил губу. − Ничего не изменится с окончанием школы, − продолжил Волдеморт. – Они никогда не станут снисходительнее. И не примут вас. Либо вам станет все равно, либо вы станете жить среди магглов.       Такова была участь многих грязнокровок – им приходить жить среди магглов, жить полужизнью, пряча палочки в ящиках столов и избегая любых магических заведений.       Глаза Джона расширились.       Дамблдор и другие учителя любили обманывать учеников, уверяя, что статус крови не играет роли и лишь небольшая, малопривлекательная часть общества отвергнет грязнокровок.       На самом деле не такая уж небольшая. И уж точно самая влиятельная в магическом сообществе.       Волдеморт полагал, что Дамблдор оказывает грязнокровкам медвежью услугу, уверяя, что за пределами Хогвартса у них не возникнет трудностей.       Когда рядом не будет учителей, готовых присматривать за Блэком и ему подобными, все станет только хуже. *** − Держи, пока ты не помер от усталости.       Волдеморт вручил ему записи последнего способа использования драконьей крови, на открытие которого Дамблдору потребуется еще десятилетие.       По идее, Дамблдор должен был расстроиться. Это было делом его жизни, а тут кто-то без видимых усилий разобрался.       Вместо этого Волдеморт получил ослепительную улыбку.       Дамблдор читал собственное открытие и явно был поражен. − Да, ты очень умен, − с усмешкой признал Волдеморт. − Это невероятно! − Хм, − пожал плечами Волдеморт. – Можешь их забрать. − Что? – его глаза выделялись на лице. И веснушки. Они были рассыпаны по его неправильной формы носу – Волдеморт всегда их замечал.       Но до путешествия в прошлое он не обращал внимания, что веснушки обрамляют и челюсть. − Я не буду пользоваться плодами твоего труда!       «Это твой труд, дурак!». − Я же прежде тебе говорил, меня не волнуют медали и научные достижения.       Если бы волновали, Лорда Волдеморта никогда бы не существовало.       А Том Реддл мог бы превзойти Дамблдора на научном поприще.       Но Том Реддл этого не хотел. Его не интересовали дипломы. Он всегда хотел все уничтожить, чтобы люди валялись у него в ногах. − Том, я не могу. Это неправильно. − Считай это моим рождественским подарком на следующие десять лет.       Ведь Дамблдор не проживет эти десять лет.       Волдеморт решил, что позволит ему еще немного пожить, чтобы узнать все его секреты, из-за которых мрачнеет его взгляд и сутулятся плечи.       Но, разумеется, не десять лет. − Я не буду присваивать твою работу, − упрямился Дамблдор. − Ты не можешь её присвоить, ведь это подарок.       Но Дамблдор отмахнулся и задал Волдеморту миллион вопросов, пытаясь выяснить, как он пришел к таким выводам.       Давным-давно Том Реддл прочел все триста страниц сегодняшнего выпуска «Трансфигурации», в котором Дамблдор опубликовал свои открытия, так что ответы он знал. ***       По пути из подземелий он вдруг заметил Джона, ковыляющего в больничное крыло.       У него кровоточил глубокий порез на губе. − С лестницы упал, − агрессивно заявил Джон, пусть Волдеморт и не задавал никаких вопросов. − Целительница в это никогда не поверит, − он указал на след ожога на челюсти мальчика. Явно от волшебной палочки. – Скажите, что уснули с палочкой. Ударило чарами, и вы упали с кровати, − посоветовал он.       Джон кивнул и, прихрамывая, ушел.       На занятия он пришел с опозданием, но с извинительной запиской из больничного крыла.       А вечером заявился в эксклюзивный «учебный клуб» и упрямо уселся напротив Арктуруса, который не сводил с него свирепого взгляда.       Волдеморт улыбнулся.       Арктурус остался, когда Волдеморт всех отпустил. − Да? – спросил он. − Мы недовольны присутствием грязнокровки, − Арктурус вызывающе вскинул голову.       «Вы не один из нас», − однажды сказал этот же юноша, когда Волдеморт пришел к нему просить поддержки.       Арктурус тогда был гораздо старше, у него уже были сын и двое внуков. − На протяжении жизни вам придется иметь дело с самыми разными людьми, − медленно произнес Волдеморт.       Арктурус не желал отступать. − Надеюсь, что все же нет, − ответил он. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оградить себя от таких людей. − Сядьте, − велел Волдеморт, и студент подчинился. − Грязнокровки никуда не денутся, Арктурус, − сказал он, спокойно выдержав ледяной взгляд юноши. − Я бы не был так в этом уверен, сэр. До нас доходят слухи о некоем… движении в Центральной Европе, оно с каждым днем набирает обороты. Очень надеюсь, что оно дойдет и до нас.       До Волдеморта долетали мрачные слухи всякий раз, когда он по выходным отправлялся в Лютный переулок прикупить артефактов для занятий.       Раз или два об этом писали в «Ежедневном Пророке». «В Европе назревает беспорядок». И еще пара абзацев текста – чтобы заполнить страницу в конце газеты, а не чтобы вызвать реальную тревогу. − Я бы не стал возлагать надежд на Гриндевальда, − посоветовал Волдеморт.       Арктурус подался вперед, его глаза лихорадочно заблестели. − Так его зовут?       Прежде Волдеморту лишь раз доводилось слышать имя Гриндевальда. Это было в самом мутном баре Лютного, а лицо говорившего волшебника было изуродовано.       В слухах упоминалась «революция», а не её лидер. − Грязнокровки никуда не денутся, − повторил Волдеморт. – Ни одна попытка не увенчалась успехом. Будут появляться другие, ведь они рождаются с магическим даром. Вы не можете это остановить. Издевайтесь над ними с высоты своего привилегированного положения, если это вас порадует, насмехайтесь, но поймите – они здесь надолго. Придется с этим смириться. Можете бороться с ними всю жизнь, как это делал ваш отец, его отец и дед. Пустая трата времени. Джон не представляет для вас угрозы… − Я не боюсь этого мерзкого грязнокровки, − возмутился Арктурус. − Вы и не должны. Он не представляет угрозы. Неважно, сколько их и какие посты они занимают в нашем Министерстве, у вас никто не отнимет ваших привилегий, статуса и богатства, − он смотрел прямо в глаза Арктурусу. – Джона пригласил я. Если вам не нравится его общество, это ваше право. Я не стану принуждать вас к мирному сосуществованию. Вы умный молодой человек и у вас есть право на выбор. − Но другие пытаются меня принудить, − Арктурус явно намекал на Дамблдора, Диппета и ряд других учителей, симпатизирующих грязнокровкам. − Это так же бесполезно, как и ваши попытки устранить любого, чье происхождение вам не нравится. Эта война ведется на протяжении тысячелетий. Иногда она незаметна, иногда жестока, но всегда бесконечна. – Волдеморт пожал плечами. – Обозначьте границы, окружите себя удобными людьми, если таков ваш выбор. Я не стану указывать вам, что делать. Но если вы хотите присутствовать на дополнительных занятиях, учтите, что Джон никуда не денется. Уходить он явно не намерен, и, разумеется, я не стану обращать внимание на ваши детские капризы. ***       Однажды поздней весной к Волдеморту прилетели десятки сов.       Виновником происшествия оказался Дамблдор. Он отправил в «Трансфигурацию» последний способ использования драконьей крови. Под авторством Волдеморта.       Теперь редакторы были в восторге. Ему сообщили, что скоро статью опубликуют, а пока её отправили в Мадридский институт Трансфигурации.       И теперь в институте с ним хотят встретиться.       Письма все приходили и приходили, в конце концов Волдеморт перестал их читать. Всякий раз, как совы стучали клювами в окна во время занятий, он превращал их в маленьких гремлинов. Дети были в восторге. − Это ваше задание на лето, − заявил Волдеморт Поттеру, воевавшему с тремя другими мальчишками, пытающимися поймать очередного маленького гремлина. – Если он у вас выживет до начала нового учебного года, я дам вам пять баллов. − Хорошо, сэр! – ответствовал Поттер, и в этот момент крайне недовольный и голодный гремлин вонзил крошечные клыки в его руку.       До крови. Это немного улучшило настроение Волдеморта.       Дамблдор целый день бегал по замку, собирая гремлинов и превращая обратно в сов. − Я устал, − признался он за ужином, усаживаясь рядом с Волдемортом. – Флимонт спрятал своего гремлина и отказывается отдавать. А я не могу понять, куда этот мелкий нарушитель спокойствия его дел. − Так тебе и надо, − фыркнул Волдеморт.       Будто в наказание, с зачарованного потолка ему в суп спикировала очередная сова.       Он попытался её утопить, но Дамблдор забрал расстроенную птицу и принялся ласково гладить. *** − Если кто-то из вас провалит Ж.А.Б.А. по моему предмету, я вас разыщу и запытаю, − посулил он на последнем занятии с семикурсниками.       Никто особо не встревожился. − После того, чему вы нас научили, сэр, я уверен, что мы сдадим, − отозвался Лонгботтом. – У Комиссии нет ваших стандартов.       Что ж, он не ошибся.       А вот пятикурсники, кажется, по-настоящему испугались, услышав угрозы Волдеморта насчет их С.О.В. Видимо, потому, что на следующий год им предстояло вернуться в Хогвартс и вновь увидеть своего учителя. ***       После последнего в этом году пира он вернулся в кабинет и обнаружил на столе необычную корзину. Она была наполнена всякой ерундой вроде открыток и сладостей, бутылок медовухи, красивых перьев, слегка потемневших артефактов. Там были даже цветы.       Он насмешливо фыркнул и вынес их из кабинета.       Порывшись в корзине, он почти все выбросил, оставив лишь несколько вызвавших интерес артефактов.       Там был еще пергамент в рамке. Подписанный каждым семикурсником, со всех факультетов.       И внизу:       «Спасибо, сэр!       Выпуск 1917 года».       После недолгих раздумий Волдеморт решил повесить его на стену, прямо между проклятым черепом и картиной, на которой мантикора поедала человека.       «На случай, если я вновь решу собрать армию, будет полезно иметь список людей, которые помнят, что они мне кое-чем обязаны». *** − Что ж, теперь можно вздохнуть с облегчением, − сказал учитель Травологии, когда Арктурус Блэк в последний раз покинул Хогвартс. − Он славный парень, − поспешно заступился Слагхорн. – Из него получился отличный староста!       Дамблдор лишь закатил глаза. *** − Поехали со мной в Китай? – предложил Дамблдор за несколько дней до отъезда. − Нет, − отказался Волдеморт, даже не обдумав эту идею. – Мне не интересно наблюдать, как ты получишь очередной дурацкий приз. Что на сей раз? Опять Трансфигурация? − Заклинания, − ответил Дамблдор, скребя подбородок и глядя на шахматную доску. − Зачем ты меня мучаешь? Тебе не надоело побеждать?       Ему больно было это признавать, но Дамблдор оказался гораздо лучшим стратегом.       В другой жизни он это доказал. − Тебе не надоело выигрывать наши дуэли? − Нет, − признался Волдеморт. − Тут то же самое, − сказал Дамблдор, велев своей ладье приблизиться к королю Волдеморта. – Дело же не в победе. Ты лучший противник, который мне встречался. Ты заставляешь меня думать. Победа никогда не бывает легкой. – Он оторвал взгляд от доски. – Поехали в Китай. Понимаю, тебе будет очень скучно, но после официального мероприятия ты сможешь мне показать какие-нибудь из тех мест, где тебе довелось побывать во время своих путешествий. − Это тоже будет скучно, ведь я их уже видел. − Все лучше, чем сидеть здесь, − сказал Дамблдор, и его королева обезглавила короля Волдеморта. – Один в Хогвартсе – что может быть интереснее? ***       Наблюдать, как Дамблдор за считанные минуты расправляется со своими противниками, было в самом деле скучно.       Волдеморт сам не понял, как его убедили после Китая отправиться в Иран.       А потом в Испанию.       Дамблдор стал довольно знаменит. Журналисты со всего мира хотели побеседовать со «столь выдающимся дуэлянтом». «Изобретателем десяти видов использования драконьей крови». «Самым прославленным заклинателем на Международной конференции Заклинаний».       Все хотели его сколдографировать, просили интервью, Дамблдор с радостью их раздавал. − О, вижу, в этот раз вы пришли не один, − заметила одна из журналисток, глядя на Волдеморта. Тот ответил мрачным взглядом. – Обычно вы один на всех мероприятиях. Ни семьи, ни постоянной спутницы, чтобы вас развлечь.       Как тактично.       Девке повезло, что Дамблдор – кроткий дурачина, иначе бы проклял ее, да так, что год бы проклятие снимала. Но Дамблдор просто уклонился от ответа и сменил тему. ***       На мероприятиях Дамблдор носил официальную серьезную мантию. Но в повседневной обстановке он выбирал яркую разноцветную мантию, один взгляд на которую вызывал головную боль.       Волдеморт понадеялся отговорить его и предложил одеваться по-маггловски, когда они ходят в гости. Дамблдор в ответ зачаровал маггловскую одежду, придав ей столь же безумные цвета. Разумеется, все пялились.       Времени посетить все, естественно, не хватило. Соревнования продлились пару дней, еще на столько же они задержались, а потом их ждал Хогвартс.       Дамблдор был как ребенок в кондитерской, он хотел увидеть все, как маггловское, так и волшебное. Он скупал сувениры для своих немногочисленных друзей, для всего персонала Хогвартса и для своего брата.       Волдеморт попытался расспросить его о брате. О человеке, который Волдеморта мало интересовал в прошлой жизни, потому что ходили слухи, что он трахал коз, и на войне он явно опасности не представлял. Ответы Дамблдора были очень расплывчаты. − Мы во многом не сходимся, − признался он. – У нас нет братской близости, которой мне бы хотелось.       А потом он притворился, будто очарован маггловским электрическим холодильником, вокруг которого толпились люди, осторожно его трогали и сомневались, в самом ли деле этот холодильник убережет еду от порчи. *** − Неужели тебе их не жаль? – спросил Дамблдор, когда они в Италии смотрели на возвращавшихся невесть откуда солдат. – Это же бесполезное насилие. Ради чего это?       Если Дамблдор считал Первую мировую войну жестокой, то, когда начнется Вторая, его ждут потрясения. − Иногда магглы такие странные. Стремятся к разрушению, − продолжил Дамблдор. − Ты рассуждаешь как Гриндевальд, − заметил Волдеморт.       Это имя, наконец, появилось в международных газетах. Пока его никто не воспринимал всерьез, но внимание обратили. По слухам, он стоял во главе радикального движения, целью которого было добиться своего любой ценой.       Дамблдор отшатнулся, будто Волдеморт дал ему пощечину.       Обычное сравнение с темным волшебником было для него оскорбительно, невзирая на то, что Волдеморт знал: Дамблдор, мелкий лицемер, отнюдь не новичок в темных искусствах.       Если бы он только знал, что ужинает с Темным Лордом, которого боялись в разы больше, чем Гриндевальда. − Я не такой, как он, − прошептал Дамблдор удивительно напряженным голосом. − Конечно, не такой, − закатил глаза Волдеморт. – Любой адекватный волшебник считает, что магглы стремятся к разрушениям. Это не делает всех нас похожими на Гриндевальда.       Дамблдор ничего не ответил, внезапно сосредоточившись на еде, хотя обычно он любил заговаривать Волдеморту зубы за ужином.       Но Волдеморт пришел к выводу, что лучше в будущем избегать разговоров о Гриндевальде.