Сломанный соловей станет соколом

       Весь вчерашний вечер Скотт провёл на работе, вернулся поздно ночью, когда Лайонел уже спал, аккуратно лёг к нему, притянул, поцеловал и почти сразу провалился в сон, хотя так любил глядеть на Лайонела перед тем, как заснуть, разглядывать его лицо, особенно ресницы, линию губ, волосы тоже, они всё время так красиво стелились по подушке, будто Лайонел их специально раскладывал. Зато утро парни встретили вместе и сегодня были предоставлены исключительно друг другу, открыли глаза почти в одно время, обменялись улыбками, и Лайонел провёл по губам Скотта, засомневался, нужно ли целовать сейчас, посчитал, что да, обязательно, и не страшно, что зубы ещё не почистил. Как устоять перед этими губами? Одновременно Скотт и Лайонел потянулись друг к другу, сливаясь в нежном почти неуловимом поцелуе, встретились взглядами. — Утречка, малыш. — Доброе утро, — мурлыкнул в ответ Лайонел, а так, как они находились наедине, уткнулся носом в грудные мышцы Скотта и расположил на них пальцы, немного пожамкал без единого намёка на стеснения. — Как вчера прошло? Мама с папой в порядке? Они не слишком устают? — Не слишком, — Скотт подпёр голову рукой, принялся гладить поясницу Лайонела, а тот всё водил кончиком носа вверх и вниз, улавливая запах любимого. — Хорошо спят, весь вечер шутили, а ещё предложили поднять мне ставку, но… честно говоря, я отказался.        Лайонел захлопал ресницами в изумлении. — А почему? — Ну… Мне кажется это нечестно, если я буду получать больше только потому, что встречаюсь с тобой, — пока говорил это, Скотт засомневался, правильно ли поступил, деньги не могли стать лишними, к тому же ради них не приходилось из кожи вон лезть, и всё равно Скотт отказался, однако Лайонел воодушевил широкой улыбкой, поймал его лицо в ладони, сперва заглянул в глаза, а затем поцеловал в переносицу. — Ты такой благородный! Думаю, мама с папой просто хотели выразить свою симпатию. — Я очень благодарен им, и рад, что они не против наших отношений, но всё равно не хочу пользоваться положением.        Лайонел прелестно посмеялся, погладил Скотта по лицу, любуясь его глазами, доказывал, что всецело разделял принятое решение, и вдруг выражение Скотта изменилось, секунду назад он казался воодушевлённым, а теперь загрустил. На миг Скотт поглядел в сторону, вернул внимание Лайонелу и вполголоса, будто боясь обидеть, уточнил: — А ты… ты понял, что тебя беспокоит?        Теперь и настроение Лайонела слегка угасло, однако улыбка не сошла с губ. — Прости, ещё нет… я обязательно скажу, как только услышу себя, обещаю, — с нежностью закончил Лайонел, а Скотт принял решение поверить.        Ещё какое-то время они лежали на широкой постели, ласкали друг друга, целовали в самых нежных местах, Лайонел сладко касался губами крепкой шеи Скотта, слушал, как тот блаженно выдыхал, ощущал его ладони там, где принято трогать только в особенных случаях. Всё шло к горячему утреннему сексу, но его пришлось отложить, Лайонел мягко прервал Скотта, когда тот уже потянулся к ягодицам. — Элан скоро придёт, нужно его встретить. — Обязательно, — Скотт чмокнул Лайонела в лоб, а затем подхватил словно принцессу и понёс в ванную комнату умываться.        Парни приняли быстрый душ, стояли под ним вместе, Лайонел завёл руки за спину, чтобы гладить волосы Скотта, его плечи и шею, ловить мимолётные поцелуи. Если бы Элан не должен был вернуться в ближайшие полчаса, Лайонел бы обязательно склонил Скотта к сексу, может быть прямо в ванной, но учитывая, где сейчас находился Элан, не мог не встретить его, в первую же секунду не узнать, как всё прошло, возможно, успокоить или даже образумить, иначе не простил бы себя, а Скотт относился к этому с пониманием. Себя Лайонел немного корил за то, что практически в любой ситуации отдавал предпочтение Элану, однако чётко понимал, что так происходило лишь в последние месяцы и по самой конкретной причине — сейчас Элан как никогда нуждался в поддержке, а Скотт уверял, что подождёт, что Лайонел поступал правильно, ведь он единственный, кто остался у Элана.        Вернулся тот как раз, когда Скотт и Лайонел спускались по лестнице, держась за руки, обсуждая, как провести сегодняшний день. Лайонел встрепенулся, уже был готов побежать к другу, но Скотт вдруг ущипнул любимого за бедро, и тот обернулся, игриво толкнул в грудь. — Ах, ты! — Имею право, — подмигнул Скотт, помахал Элану в знак приветствия.        Элана Лайонел крепко обнял, немедленно выдохнул, стараясь не придавать значения тому, что выглядел Элан как всегда, возможно, просто переволновался: — Как всё прошло?        С кривой улыбкой на губах Элан замотал головой, так что Лайонел предпринял лучшую стратегию — взял Элана, а потом Скотта за запястье и повёл на кухню, чтобы позавтракать и обязательно поднять настроение десертом. Обидно, конечно, но по факту ничего страшного не произошло, обстановка нисколько не изменилась, Элан как был одиноким, так и остался, так что пирожного должно хватить, сладкое всегда выручало в таких ситуациях. Скотт между тем глянул на Элана. — Если Лай не мучает тебя вопросами, значит, встреча прошла так себе?        Элан закивал, принимая собственную глупость. Он ведь сразу знал, что это провальная затея пообщаться пару дней в чате, а потом пойти на встречу. И с одной стороны понятно, что в общении с немым тот парень мог только рассказывать о себе, но не задал ни единого вопроса, даже не попытался хоть что-то узнать об Элане, который вполне наловчился выражаться с помощью текста. Впрочем, что он мог рассказать? То есть, написать. Ровным счётом ничего.        Парни устроились за столом, его как раз быстро и аккуратно сервировали, и только Лайонел собрался стереть последствия неприятной встречи Элана беседой, как в зал вошла Вайлет. — Доброго утра всем. Лай, родители звонят, — с вежливой улыбкой на губах предупредила она.        В волнении Лайонел поглядел на Скотта, затем на Элана, и оба поддержали светлое желание Лайонела поговорить с родителями, отпустили, а сами не спешили браться за еду. Скотт взял на себя обязательство как-то развлечь Элана, спросил о том, как прошло недо-свидание, какое вообще впечатление осталось от нового знакомого, а после того, как прочёл эмоциональный текст, поддержал решение Элана попрощаться с этим типом. Кому нужен парень, который даже не пытался узнать? Да, мог стесняться, переживать, но ведь имел возможность начать с банального «Чем увлекаешься» и «Во что играешь», обсудить какой-нибудь популярный сериал, если других тем не имелось, но даже этого не удосужился сделать, с таким только расходиться.        Закончил общаться с папой и мамой Лайонел на удивление быстро, ведь их ещё ждала работа, а вернулся едва ли не вприпрыжку, крайне возбуждённый и радостный, упал на стул, который отодвинул Скотт, от лёгкого волнения похлопал в ладоши. — Мама и папа доверили нам очень важную миссию, — как сумел серьёзно заговорил Лайонел, но затем широко улыбнулся, взял Скотта и Элана за руки, глядел то на одного, то на другого, пылая приятным волнением, начал говорить чаще и немного громче. — В конце недели будет мероприятие, но они не могут пойти, а нельзя упускать потенциальных коллег, да и мне нужно привыкать к такого рода событиям… — Малыш, не переживай, — деликатно перебил Скотт, погладив Лайонела по ладони. — Мы пойдём с тобой. Ты ведь к этому вёл? — Да… Эл, ты тоже?        Тот без особого желания кивнул, но, чтобы Лайонел не позволил остаться лишь из жалости, приподнял уголки губ. Пусть столпотворения Элан старался избегать, допускал, что так сумеет отвлечься от глупых мыслей. — Тогда позавтракаем и поедем в ателье! В субботу сходим в парикмахерскую и на маникюр, а в воскресенье на мероприятие, — планировал Лайонел и делал пометки в телефоне, уже написал своему стилисту с просьбой поработать сразу над тремя клиентами. И вдруг Лайонел встрепенулся, распахнул глаза от восторга перед идеей. — А давайте возьмём одинаковые костюмы, но с разными манжетами и лацканами? Будет так классно!        Скотт притянул к себе Лайонела, поцеловал в щёку. — Мы доверяем твоему вкусу, детка. Правда? — удостоверился Скотт у Элана, а тот кивнул, снова вяло улыбнувшись.        Конечно, все мысли Лайонела заняла предстоящая встреча, зато он подрядил и Скотта с Эланом принять участие, они всё делали вместе: выбирали фасоны и цвета будущих костюмов, договорились о времени, когда посетить салон красоты, пришли к выводу, что нужно и на массаж сходить, чтобы находиться в верном расположении духа. А где тот обитал? В здоровом теле. Также следовало слегка скорректировать меню, особенно в вечер перед встречей, никакого чеснока и других пахучих продуктов, а ещё в честь события Лайонел приобрёл новый парфюм, снова начал думать над сменой причёски, но так и не решился.        В такой суете прошли незаметно несколько дней, они отвлекли Элана от дурацкой затеи знакомиться через интернет, к тому же участвовать в почти творческом процессе оказалось весьма интересно, согласовывать узор, выбирать материал и оттенки. Вот и настал момент примерки, она проходила безупречно — персонал проявлял тактичность и внимательность, с пониманием отнёсся к особенности Элана, сотрудники убеждались, что костюм хорошо сидел, нигде не жало, показали, как правильно надеть запонки и зажим для галстука, но в целом действо не очень импонировало Элану. Вокруг него вилось так много людей и каждый выражал мнение, что-то советовал, даже если по делу, на Элана давило слишком большое количество информации. Но разве не нужно постараться ради друга? Лайонел так волновался, к тому же загорелся возможностью впервые пойти на важное мероприятие без родителей, намеревался доказать, что не зря учился, что готов однажды унаследовать компанию и не ударить в грязь лицом; пусть даже слишком большое значение придавал обыкновенному ужину в честь не самого важного события. Все трое вышли в примерочный зал, и Лайонел ахнул, увидев друга и любимого в, как было оговорено, костюмах одинакового фасона, с основной цвета серебра, но декоративные элементы, как лацканы, вставки по бокам и манжеты имели разные оттенки: изумрудный у Элана, Скотт остановился на спокойном синем, а Лайонел посчитал идеальным цыплячий. Скотт взял Лайонела за руки, с нежностью заглянул в его глаза. — Доволен, крошка? — Да! Они безупречны! — ликовал Лайонел, внимательно оглядел себя, Элана, Скотта, его обошёл со всех сторон. — Тебе так идёт! Ты — настоящий принц… Точно, я ведь приготовил для тебя кое-что!        Подобных слов Скотт ожидал, равно, как не хотел услышать, но Лайонел опять сделал это, без всякого повода преподнёс подарок, хотя бы не огромный — светящийся от счастья, Лайонел прыснул на запястья, волосы и шею Скотта парфюм, напомнил лёгкие сладким насыщенным ароматом с оттенком пряной свежести. Лайонел спрятал флакон за спину, неловко поглядел на Скотта исподлобья. — Прости, я сначала сделал, а потом подумал… это мой любимый запах… тебе нравится?        Скотт принюхался, как говорили, «послушал» аромат. — Честно, я никогда не обращаю внимание на то, как пахну, — Скотт вдруг подхватил Лайонела на руки, одарил его ласковой улыбкой, — и если тебе нравится, обязательно буду брызгаться.        Преисполненный самыми светлыми эмоциями Лайонел дотронулся до щеки Скотта, а затем прильнул к нему за поцелуем, обнял за шею, провёл по ней, но осторожно, боясь помять костюмы. Наряды Лайонел попросил упаковать и положить в багажник, чтобы они приехали целые и невредимые, отправил машину к дому, а там Вайлет распорядится о том, чтобы комплекты отпарили к завтрашнему событию, а заодно начистили обувь. Так, как все приготовления удалось завершить, Лайонел предложил возвращаться домой, посмотреть какой-нибудь хороший фильм, угоститься пиццей и вкусным десертом, а потом и поиграть. Возможно, Лайонел, Скотт и Элан проводили уж слишком много времени вместе, но каждый из них помнил, что скоро начнётся новый учебный год, Лайонелу придётся вернуться к домашнему обучению, а Скотту — в колледж, и посиделки всей компанией станут чем-то редким. Иногда Элан думал о том, чтобы поступить куда-нибудь, возродить студенческую жизнь, тратить время на тесты и зубрёжку, но затем неизбежно одумывался. Элан понятия не имел, как распорядиться дальше своей судьбой, к чему стремиться, нужно ли вообще делать это теперь, когда потерял мечту, так резко, без всякой возможности повлиять на это. Сейчас Элан предпочёл слушать, как Лайонел выражал восторг от костюмов, выбирать вместе с ним пиццу и решать, что посмотреть, а не пытаться заставить себя делать глупости только ради того, чтобы не делать ничего.        Поездка проходила обычно, если не считать того, что Элану снова написала Одри с просьбой, нет, с мольбой поговорить. Сообщение Элан не показывал ни Лайонелу, ни тем более Скотту, слушал себя и понимал, что ненависти к Одри не испытывал, обиду — да, несомненно, но не больше. Возможно, в самом деле стоило встретиться и наконец обсудить всё, что произошло тогда, может, это ни к чему не приведёт, но так ведь будет правильно, учитывая, через что им двоим пришлось пройти. Всё-таки Элан согласился увидеться, поднять волнующие вопросы и, кто знает, одним глазом заглянуть в будущее, но лишь в понедельник, ведь завтра шёл на важное для Лайонела мероприятие, а на следующей неделе можно и поговорить с любовью и болью из прошлого.        Пока мысли Элана занимали неприятные вопросы о недалёком будущем и том, что с ним делать, Лайонел и Скотт ворковали, тёрлись носиками, целовались, шептали нежности, ласково и вполне откровенно гладили. За милованием друзей Элан порой наблюдал с лёгкой тоской, почти завидовал тому, что они нашли друг друга на этой огромной планете среди миллионов людей, а Элан выбрал не того. До сих пор он не простил Одри за то, что она бросила в тот чудовищный момент, когда Элан остался беззащитен, как никогда нуждался в поддержке дорогих людей, а Одри ни разу не навестила, даже сообщение не написала, не прислала голосового. На что она теперь рассчитывала? Неужели винила себя и намеревалась любой ценой выпросить прощения? Что же, если ей станет лучше, Элан не имел ничего против необходимости солгать, что всё в порядке, и разойтись, навсегда забыть о том, что случилось в прошлом, оставить его там, где нужно — позади.        Он уговорил себя вернуться в происходящее здесь и сейчас, точнее, в этом помогло прикосновение Лайонела, его взгляд прямо в глаза, нежная обеспокоенная улыбка, на которой застыл немой вопрос. Ради Лайонела Элан обещал стараться, хотя бы попробовать снова ощутить то, что раньше было привычным, теплоту дружеского общения, радость от простых вещей, таких, как возможность закончить день в приятной компании и за просмотром хорошего кино. Вместе Элан, Лайонел и Скотт решили, что именно посмотреть, как раз подъехали к коттеджу, и только Элан собрался пойти комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок, как Лайонел попросил: — Эл, не подождёшь курьера? Он скоро должен прийти.        Конечно, Элан не стал отказываться, да и ждать пришлось всего несколько минут, он открыл дверь и едва поверил своим глазам — пиццу снова принёс тот парень с потрясающими волосами цвета вина, он и сам казался несколько удивлённым. Элан робко забрал коробки и пакет с тремя контейнерами, плавно кивнул в знак благодарности, передал чаевые от Лайонела, и вдруг заметил, как парень разомкнул губы, вдохнул, будто намереваясь что-то сказать, замер. Прошло несколько секунд и он пожелал хорошего дня, а затем пошёл прочь. Немного странная получилась ситуация, но на ней Элан не стал заострять внимание, направился в гостиную, расставил на столе коробки с пиццей и кусочки торта, надёжно защищённые пластиком, теперь поднялся к себе в комнату и надел домашнюю одежду.        К тому моменту, как Элан спустился, Лайонел уже сидел на коленях Скотта, осыпал его кроткими поцелуями, а тот не стеснялся водить ладонями по бёдрам возлюбленного и порой слегка сжимать пальцы на его ягодицах. Вдруг Скотт глубоко поцеловал, так же неожиданно оторвался от сладких губ, пленил взгляд Лайонела своим. — Как же я люблю твою фигурку.        В стеснении и удовольствии Лайонел закусил губу, не отрывался от лица Скотта, пока гладил его везде, где мог дотянуться, наслаждался прикосновениями к горячим мышцам, коже, тем, какой же Скотт крепкий, сильный, большой, самый лучший. Когда Элан вошёл в гостиную, Лайонел и Скотт не перестали ласкать друг друга, но начали делать это более прилично, чтобы не смущать Элана и случайно не перейти к большему, всё-таки, сейчас они намеревались угощаться пиццей, есть сладкое и смотреть фильм, судя по отзывам, очень неплохой, простой и милый. Разве нужно что-то ещё?        Фильм наконец включили, Скотт первым выбрал наиболее красивый кусок пиццы, протянул его Лайонелу, а тот с удовольствием попробовал, взял свой любимый вкус, угостил им Скотта, а затем Элана. Втроём они сидели в полумраке гостиной, не стали включать свет для большей атмосферы, и Скотт всё продолжал гладить Лайонела по бедру и ноге, иногда касался талии, не забывая шептать о том, как любил Лайонела, каким красивым считал его, а тот постоянно заглядывал в глаза, целовал, когда в щёку или висок, а когда — в шею, превращая обычный просмотр в нечто более будоражащее.        Возможно, по общим меркам кино считалось вполне себе неплохим, может даже хорошим, но на вкус Элана слишком уж банальным и приторным — опять всё решала любовь, и ради неё главный герой бросил хобби, в котором мог бы добиться высот, поссорился с возлюбленной, получил то, о чём мечтал, но вдруг понял, что не этого хотел, а всю жизнь желал быть с той девушкой, а она, разумеется, простила. Элан не отрицал, что такое имело место быть, подобная история вполне могла произойти в жизни, но уже устал от этого штампа, видел его в каждом втором фильме. Скучно. Предсказуемо. Слишком прямолинейно. Именно поэтому Элан напечатал текст и показал его друзьям: «Может посмотрим что-нибудь другое? Я наткнулся на один классный фильм. Попробуем?». Первым делом Лайонел обернулся на Скотта. — Тебе тоже не очень интересно? — Ну, не могу сказать, что прямо «не интересно», но чем закончится мы уже знаем, — посмеялся Скотт, а Лайонел дивно улыбнулся. — Хорошо. Эл, включай! — в шутку скомандовал Лайонел, а Элан отдал честь, принялся искать тот самый фильм, догадываясь, как пройдёт просмотр.        Обычно ленты такого жанра начинались одинаково: семья приезжала в новый дом и тут происходило нечто странное, но этот фильм усыпил бдительность, сперва даже не удавалось определить жанр, а потому никто не догадывался, что же произойдёт дальше. Первым начал подозревать Скотт. Не нравилось ему это напряжение и таинственная дверь, от которой нет ключа, эти странности, он сам не заметил, как сильнее взял Лайонела за руку. Казалось, всё успокоилось, тревожная музыка затихла и персонажи на экране расслабились, но вот последовал скример и Скотт вздрогнул, чуть не сронив с колен Лайонела, почти сразу обхватил его за поясницу и едва не закрылся им от экрана, а Лайонел в ответ ласково смеялся, принялся гладить Скотта по голове. — Не бойся, я тебя защищу. — Это я должен тебя защищать, — прошептал Скотт, уткнувшись лбом в бок Лайонела, видел только половину экрана, вдруг добавил. — Никогда не поедем в Джерси.        Снова Лайонел тихо засмеялся, обнял Скотта, прижал плотнее к себе, укрывая теплотой и нежностью от всех опасностей, а Элан поглядывал на это и ухмылялся, примерно такое развитие событий он и предполагал. Скотт и Лайонел выглядели счастливыми, мило смотрелись, а Элану было даже некого взять за руку на фильме ужасов. Разве не обидно? Удивительно, что сегодня снова пришёл тот курьер. Не то, чтобы Элан знал многих из них, но, учитывая конкуренцию в сфере, считал вполне нормальным видеть каждый раз новое лицо, а этот парень пришёл уже два раза. Интересно, как его… Нет. Что за глупости? Себя Элан ругал за отсутствие даже на намёк на силу воли — увидел красивого парня и всё, влюбился, но хотя бы понимал причину такого поведения, а потому сумел перестать думать и о ней, и о курьере, даже если бессовестно симпатичном.        Из-за встречи с Одри Элан забыл обо всём остальном, наверное, поэтому то важное мероприятие прошло как-то мимо; или оно настолько не понравилось, что мозг стёр воспоминания о нём. Впрочем, неудивительно — целый вечер провести в компании незнакомых людей, пока Лайонел и Скотт были заняты общением с разными важными шишками, как будущий бизнес-партнёр и его супруг, такое себе развлечение. Но вот настала новая неделя, Элан сидел в небольшом кафе и ждал Одри, репетируя, что же ей написать, определял, что испытывал к ней, осталось ли хоть что-то из хорошего, помимо воспоминаний. Может, стоило дать им второй шанс? Когда-то они любили друг друга, многое знали, привычки, цели, сильные и слабые стороны, мелочи, с которыми приходилось мириться. Если Одри предложила поговорить даже после того, что случилось, видимо, понимала, как сделала больно, была готова попросить прощения и доказать, что больше такого не повторится? Элан не знал, хотел верить в подобное чудо или просто надеялся вернуть хоть что-то хорошее, что однажды имелось в жизни, но главное, не утратил способность здраво рассуждать даже в столь обнадёживающей обстановке.        Элан узнал Одри, едва она вошла, сразу обратил на неё взгляд, такую же, как прежде, она нисколько не изменилась, так же хлопала ресницами, пока высматривала Элана среди посетителей. Неудивительно, что сразу не узнала — он как раз поменялся внешне, похудел, потерял огонь в глазах, больше не улыбался, да и волосы сильно отрасли, правда, красивее от этого не выглядели. В первую секунду Одри попыталась улыбнуться, уголок её губ дёрнулся, но затем снова опустился, она села напротив Элана, не сразу посмотрела на него. Либо Одри научилась безупречно контролировать свои эмоции и мимику, либо выпила перед встречей, либо просто приняла то, что случилось, и не считала себя виноватой, ведь сидела с ровной осанкой, глазами не бегала, да и не сжимала лямку сумки, руки с пёстрым маникюром безмятежно лежали на столе. — Привет, Элан.        Тот кивнул. — Давай, я сперва скажу, а ты послушаешь? — предложила Одри, а Элан повторил жест. — Знаешь, я думала о том, что случилось, и, наверное, ты сердишься на меня.        От изумления Элан даже растерялся, не сразу снова сумел слушать Одри и уж точно не ожидал подобного. В смысле «наверное, сердишься»? Разве это не очевидно? Неужели кто-то не разозлился бы если бы человек, называющий тебя первой и последней любовью, бросил сразу после аварии, выставил из дома через кого-то из знакомых и даже не удосужился извиниться? Тёплые чувства, которые до этого момента оставались к Одри, стремительно засыхали.        Одри в самом деле не поменялось ни в чём: ни в манере речи, ни в ненавязчивых резких жестах, ни в привычке закидывать ногу на ногу. Впрочем, как могло быть ещё? Это Элан попал в аварию, это он потерял голос, это его мечта и надежды разбились на осколки, с Одри ничего даже близкого не произошло. Элан не мог определить, говорила Одри правду или произносила отрепетированный текст, рассказывая, как испугалась, когда ей позвонили из больницы, что понимала, насколько неправильное поступила, но просто не знала, что ещё делать, допускала, что лишится сбережений и квартиры, если оплатит операцию Элана, и что понятия не имела, как набраться смелости встретиться. А Элан слушал всё это и ничего не чувствовал, хотя смотрел на девушку, с которой недавно намеревался прожить всю жизнь, но теперь видел, как именно она восприняла ту ситуацию и поражался, как не замечал этого прежде. Он не ожидал, что Одри будет корить себя, слишком она волевая, но её интонация даже на миг не изменилась, Одри будто не понимала, что на самом деле случилось, что Элан не просто пострадал, не просто потерял голос, а лишился всего, что можно представить, того, ради чего не опускал руки, ради чего вообще жил, единственной цели, для которой он появился в этом мире. —...так что я подумала, может попробуем ещё раз? — предложила Одри вдруг почти беззаботно улыбнулась, словно надеялась оставить всё в прошлом, будто его и не было вовсе. Так, как отвечать Элан не спешил, Одри захлопала ресницами. — Что скажешь? Дашь мне ещё один шанс?        К своему стыду, Элан не знал ответа, обещал Лайонелу не торопиться, теперь понимал, что Одри даже слегка не сожалела о том, как поступила, мог согласиться, ведь уже знал Одри, а раз её не мучила вина, значит, и неловкости не будет. Вот только после единственного разговора Элан понял, что никогда не знал Одри как человека. Возможно, это нормальная защитная реакция, мозг не любил травмироваться, начисто стирал всё неприятное, что угодно, способное внести хаос в колею привычных дней, вот и Одри, наверное, считала, что просто растерялась, но теперь всё поняла и признала ошибки. Только вот она не могла вообразить, на что именно Элан так злился, от чего понял, что у них с Одри нет никакого будущего.        Элан смотрел пусто, принялся тыкать пальцем по экрану телефона, набирая: «Ты ни разу не навестила меня в больнице. Почему?». Не сразу Одри поняла, что ей нужно прочесть сообщение, встрепенулась, сделала это и показалась не то оскорблённой вопросом с очевидным ответом, не то пристыженной. — Я была занята… Ты ведь знаешь, я и учусь, и работаю, ещё и маме помогаю, а тут такое… я просто не нашла времени.        Против воли Элан нахмурился, от обиды отвернулся. Казалось, Одри складно говорила, но разве она не могла пропустить ни единого учебного дня ради того, чтобы навестить своего парня, попавшего в аварию? Не сумела выделить ни одного часа? Ни пяти минут? Сообщения написать? В это Элан даже не желал верить. «Ты ни разу не пришла, а Лайонел навещал меня каждый день, хотя тоже очень занят» — в сердцах написал Элан и показал экран Одри, а та вздохнула. — Что ты хочешь, чтобы я сказала? Да, я была не права, но я — обыкновенный человек, могу ошибаться, зато готова попробовать снова.        «Зато»… Одри как будто одолжение делала. На это Элан мог только замотать головой, гадал, как раньше мог не замечать подобного. Впрочем, «подобного» и не случалось, Одри ухаживала за Эланом, когда он сильно заболел, причём ездила к нему с другого конца города, прибегала на обеденных перерывах, даже если готовилась к экзаменам, если не звонила, то обязательно отправляла сообщения, но в единственный раз, когда Элан как никогда прежде нуждался в заботе и поддержке, вдруг принялась тратить каждую минуту на важные дела. Почему? Неужели просто потому, что в тот раз ситуация стала слишком серьёзной? Элан написал Одри последние несколько слов: «Не думаю, что в этом есть смысл». На это девушка, которую Элан, как считал, когда-то знал, замотала головой, он начал допускать, что поступил, как свинья, будто специально бросился под машину, чтобы его пожалели, а теперь строил из себя невесть что, только это не являлось правдой даже отчасти.        Одри больше ничего не сказала, поднялась со стула и пошла прочь, оставляя Элана винить себя и терзаться вопросом, правильное ли решение он принял. Возможно, Одри права? Вдруг Элан требовал к себе слишком много? Сам он так не считал, мог только надеяться, что поступил верно, отказавшись от, возможно, последних в жизни отношений. Ведь кому ещё нужен такой парень? И даже с этими мыслями Элан не рвался догонять Одри, падать ей в ноги, умолять простить дурака. Только себе Элан признался в злости и разочаровании к Одри, нуждался в ней, лёжа под капельницей, но Одри не пришла и даже слегка не видела в этом проблемы. Что же, пусть так, значит Элану как-то придётся свыкнуться с тем, что всю жизнь проведёт один, это не так страшно, как больше не иметь возможности осуществить свою мечту, на фоне этого одиночество стало просто небольшим дополнением.