Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      В истинно Лисьем стиле всё пошло наперекосяк, когда они все снова собрались вместе в воскресенье. Нила не удивило, что даже смерть сокомандника не смогла заставить Лис вести себя хорошо друг с другом, и ещё меньше был удивлён, что драка началась из-за Эндрю. Обычно приступы буйного веселья Эндрю не доставляли команде серьёзных проблем, однако в возбуждённом состоянии он явно не делался дружелюбнее. Теперь же, когда на агрессивность Эндрю наложила отпечаток смерть Сета Гордона, которого он не переносил на дух, ситуация и вовсе грозила катастрофой. В воскресенье Лисы встретились, чтобы оплакать потерю товарища, а вместо этого Эндрю сцепился с Мэттом, и все закончилось безобразной потасовкой.       После Ваймак намеренно разделил своих подопечных: старшекурсников отправил к командному медику Эбби Уинфилд, а Кевину, Ники и близнецам приказал сидеть в Лисьей Башне. Нил тоже не уезжал бы из общаги, но тренер не захотел оставлять их одних в комнате, которую они раньше делили с Сетом и Мэттом, поэтому несколько ночей Нил провёл, спя на полу в квартире Ваймака, в то время как Ана заняла диван. Такую заботу он счёл лишней, но спорить не стал.       Объяснять Ане, что происходит, было странным опытом, потому что объяснить, почему Эндрю и Мэтт подрались, было едва ли не сложнее, чем объяснить, что Сет умер. В три года Анастасия Джостен уже была немного знакома с концепцией смерти. Нил был почти уверен, что это ненормально, но он мало что мог с этим поделать.       За время их пребывания в Милпорте Ана слышала о семьях своих сверстников достаточно, чтобы начать задаваться вопросами. Когда она спросила Нила, где его мама, у него не было другого выбора, кроме как объяснить, что она умерла, и это означало, что она не вернётся.       В конце концов Нил напомнил ей об этом, чтобы объяснить смерть Сета, когда Ваймак ушёл в воскресенье вечером, чтобы проверить, как там старшекурсники. Она не до конца понимала это, но понимала, что Сет ушёл, и что остальные были опечалены этим. Объяснение того, что Мэтт злился на Эндрю, потому что Мэтту было грустно, а медикаментозное счастье Эндрю усугубляло ситуацию, было гораздо более долгим.       Ваймак на пару дней отстранил всех Лисов от занятий, и Нил подумывал позвонить в школу Аны и соврать, что она заболела, но в конце концов решил этого не делать. Нил не хотел рисковать, чтобы учителя Аны задавали вопросы о том, почему ей нужно было пропускать школу из-за смерти человека, которого, теоретически, она на самом деле не знала, поэтому лучшим вариантом было отвезти её в школу.       Сет был кремирован в понедельник, и, судя по тому, что Нил подслушал в воскресенье, большую часть организовывал Ваймак. По слухам, мать Гордона подписала все бумаги, однако даже не явилась в крематорий за прахом сына. Отношения Нила с его собственной матерью были крайне неблагополучными, но он не мог представить, что кто-то так мало заботился о собственном ребёнке.       Урну забрала Элисон. Планирует ли Элисон захоронить прах или собирается весь год держать урну у себя в комнате, Нил не знал, да и не спрашивал. Его всё ещё терзали сомнения по поводу той роли, которую он сыграл в гибели Сета, и до тех пор, пока он в себе не разберётся, лучше не попадаться Элисон на глаза.       Сегодняшнюю тренировку она пропустит, но остальные-то придут. Нил не видел старшекурсников с утра воскресенья и понимал, что воссоединение команды будет непростым. Хорошо хоть, тренер решил собрать их в среду во второй половине дня — как раз в то время, когда Эндрю уезжал на еженедельную встречу с психологом. Ваймаку нужно было отправиться на корт пораньше, поэтому Ники согласился забрать Нила и Анастасию перед тем, как отправиться на тренировку.       Он появился у дома Ваймака, когда Аарон и Кевин уже сидели в машине, хотя ни один из них не выглядел довольным своим присутствием. Тишину в салоне нарушил внезапный рёв рок-музыки, однако оборвалась она так же резко, как и началась. Нил отвернулся от окна и устремил взгляд вперёд. Тихо выругавшись себе под нос, Ники убрал руку с приборной панели. Аарон, сидевший сзади вместе с Нилом, ткнул кулаком в спинку водительского кресла. То ли он осуждал кузена за попытку притвориться, что всё нормально, то ли выказывал молчаливую поддержку, Нил не понял. Отношения между братьями настолько запутанные, что ни в жизнь не разберешься.       Ники снова потянулся к реле радиоприёмника. Кевин на переднем пассажирском сиденье заметил это движение первым. Он оттолкнул руку Ники и сказал: — Да ладно, не надо.       — Я не хочу на стадион, — сказал Ники тихим и несчастным голосом.       Остальные промолчали, однако Нил почувствовал, что все думают так же. На сегодняшнюю тренировку никто не рвался, но сезон уже стартовал, особо не поотдыхаешь. Уже через два дня вторая игра сезона — хочешь не хочешь, а надо как-то взять себя в руки и сплотиться. Шансы на победу у Лисов всегда были невысоки, однако в этом году перспективы вырисовывались совсем мрачные. Лисы и раньше считались в НССА самой малочисленной командой экси первого дивизиона, но сейчас количество игроков сократилось до минимально допустимого уровня. Они потеряли единственного пятикурсника, а теперь их линия нападения состоит из травмированного чемпиона страны и любителя.       Несмотря на протесты Ники, он быстро тронулись с места. Нил сдержано указывал дорогу к школе Анастасии с заднего сиденья машины и пошёл один, чтобы забрать свою дочь. Когда они вернулись к машине, все тихо обменялись с ней приветствиями, но ни у кого не было настроения болтать. К счастью, Ана, казалось, уловила атмосферу в машине, и она молча наблюдала за проплывающим миром из окна, пока они не добрались до кампуса.       — Сегодня Хэллоуин? — Спросила Ана, и Нил понял почему, когда выглянул в окно.       По случаю начала учебного года всю прошлую неделю университет Пальметто пестрел оранжевым и белым, а на выходных кто-то заменил белые флажки и ленты чёрными. Снаружи было похоже на Хэллоуин.       — Он только через пару месяцев, — сказал ей Нил. — Ленты для Сета.       Ленты должны были создавать впечатление, что кампус в трауре. Так себе дань уважения, подумал Нил, хотя, вероятнее всего, в нём просто говорил цинизм.       Он не корил себя за чёрствость. В свои восемнадцать Нил повидал столько смертей, что пальцев на руках не хватит сосчитать. Смерть неприятна, но для него она — привычная и вполне терпимая боль в груди. Неожиданная гибель Сета Гордона от передозировки наркотиков, случившаяся в субботу, должна была отозваться в его душе — как-никак, три месяца они играли в одной команде и делили комнату — однако Нил ничего не чувствовал. Самим бы не сдохнуть — вот задача, на которую уходили почти все его силы; у него не было времени сокрушаться о чужих несчастьях.       — Для Сета? — Ана оглянулась на Нила.       — Помнишь, я сказал, что Сет умер? — Спокойно спросил Нил.       — Как Нана. — Ана кивнула, и Нил подавил небольшую волну горя. Мэри не прожила достаточно долго, чтобы стать «Наной», и это задевало, даже если Нил знал, что так, вероятно, лучше.       — Да, как Нана, — подтвердил Нил. — Людям грустно из-за смерти Сета, поэтому они повесили чёрные ленты.       — А ещё они оставили ему записки, — сказал Ники, остановившись на парковке корта Лисьей Норы.       Стадион тоже погрузился в траур: чёрные ленты трепетали на каждом фонарном столбе вдоль парковок и на решётках всех двадцати четырёх входов для зрителей, а отдельный вход для Лисов превратился в своего рода алтарь: вся дверь была обклеена фотографиями Сета Гордона — одного и с друзьями — и записками от преподавателей.       — Сет увидит? — Спросила Ана, осмысливая всё это.       — Я не знаю, Тыковка. — Неопределённо сказал Нил. — Было бы здорово, если бы Сет мог всё это увидеть, не так ли?       Нилу стало интересно, догадывался ли Сет о том, что он был небезразличен стольким людям. Он подозревал, что нет, учитывая поведение Сета или то, что он говорил Нилу в прошлом. Он подумал, был бы Сет всё ещё здесь, если бы знал, но быстро отбросил эту мысль как бесполезную. Нет, Нил знал, что это маловероятно. Нет, если теория Эндрю о Рико была верна.       Нил выбрался с заднего сиделья вместе с Аной и огляделся поверх крыши, оценивая количество полицейских машин. Присутствие в команде Кевина Дэя означало необходимость в постоянной охране, а летом, когда прежняя команда Кевина перевелась в юго-восточный округ, эту охрану усилили вдвое. Нил постепенно привыкал к тому, что на каждом шагу натыкается на полицию кампуса, но от вида копов его всё так же трясло.       Как только Аарон и Кевин вышли из машины, Ники уехал. Ему не было смысла переодеваться на тренировку — всё равно через полчаса надо забирать Эндрю из медицинского центра. Проводив авто взглядом, Нил посмотрел на товарищей.       Ни для кого не было секретом, что четвёрка Эндрю ненавидела Сета, однако у Ники и Аарона всё же хватало человечности переживать его смерть. Кевин в первый момент воспринял новость с грубым безразличием, правда, тогда он был смертельно пьян и накачан наркотой. Кольнула ли его хоть раз совесть позднее?       Нила разбирало любопытство: кто справится с апатией первым? Впрочем, терпение его быстро иссякло. Когда по истечении тридцати секунд ни один из Лисов не сдвинулся с места, Нил отмахнулся и повёл Ану ко входу. Раньше код на двери менялся каждые два месяца, но после перехода Воронов в юго-восточный округ Ваймак обновлял его еженедельно. На этот раз код состоял из четырёх последних цифр телефонного номера Эбби. Нил уже начал думать, что Лисы, пожалуй, правы насчет её тайных отношений с тренером.       Они гуськом пошли по тоннелю к раздевалкам. Дверь, ведущая в комнату отдыха, оказалась открытой; здесь горел свет, хотя внутри никого не было. Нил оставил Ану с остальными и отправился дальше на разведку, а Кевин с Аароном остались в комнате. Короткий коридор соединял её с фойе — помещением, где Лисы общались с журналистами до и после матчей. Дверь на другом конце фойе — собственно выход на поле — пока была заперта. Нил вернулся в коридор, который вёл в раздевалки и комнаты персонала. Кабинет Ваймака был закрыт, однако, постояв у деревянной двери, Нил разобрал за ней приглушённый голос тренера. Убедившись, что посторонних нет, он возвратился в комнату отдыха.       Когда Нил вошёл, Аарон и Кевин переставляли мебель. Нил занял место рядом с Аной и наблюдал, как они придвигают кресла и диваны в форму буквы V, Нил поинтересовался: — Что вы делаете?       — Меняем рассадку, — сообщил Аарон. — Если только ты не хочешь весь сезон смотреть на пустое кресло.       — Мест от ваших перестановок не уменьшится, — заметил Нил.       — Четыре человека едва помещаются на диване. О пяти с половиной не может быть и речи. — сказал Аарон.       — Пяти с половиной? — Повторили Нил и Ана, сбитые с толку.       Кевин посмотрел на него как на слабоумного. Этот взгляд был уже до боли знаком Нилу и по-прежнему злил его даже после четырёх месяцев совместных тренировок. — Ты ведь знаешь где твоё место?       Еще в пятницу Нил был уверен: он не настолько глуп, чтобы полагать, будто у него или Анастасии есть собственное место. Эндрю пообещал всё изменить, но его покровительство имело свою цену. Эндрю защитит Нила от призраков прошлого, если тот поможет удержать Кевина в команде Пальметто. Казалось бы, всё просто, однако Ники предупредил, что радоваться рано. Нилу придётся стать частью отбитой компании Эндрю. Прятаться с Аной в тени больше не получится.       Нил ещё раз посмотрел на новую схему расстановки и наконец понял. Летом четвёрка Эндрю жалась на одном диванчике, а теперь места стало больше: трое свободно рассядутся на диване, оставшиеся двое займут кресла по бокам. Старшекурсникам достанутся диван и кресло напротив.       Нил шагнул к крайнему креслу, поскольку всегда выбирал место подальше, но Аарон плюхнулся в него первым. Видя, что Нил замешкался, Аарон пояснил: — Ты и мини-ты на диване с Кевином и Эндрю. Садись.       — Не люблю, когда меня зажимают, — возразил Нил, — и сидеть рядом с твоим братом тоже не хочу.       — Ники целый год как-то терпел, — Аарон отмахнулся от него, — и ты потерпишь.       — Вы же родня, — слабо возразил Нил и тут же вспомнил, что для Лисов это вообще не аргумент. Ваймак комплектовал команду исключительно выходцами из неблагополучных семей. В Лисьей Норе считали, что «семья» — это выдумка, призванная сделать книжки и голливудские фильмы интереснее. Ещё произнося эти слова, Нил понял, что спорить бесполезно, а потому сел куда велено, и усадил Ану к себе на колени.       Кевин устроился на другом краю дивана, оставив посередине место для Эндрю. Нил снова обвёл глазами комнату. Интересно, как отнесутся к перестановке старшекурсники? Его взгляд упал на напечатанное крупным шрифтом расписание, висевшее над телевизором, и внутри у него все сжалось. Пятница, тринадцатое октября — день, когда аутсайдеры Лисы сыграют против Воронов, сильнейшей команды первого дивизиона из университета Эдгара Аллана. Это будет полный капец.       Дверь в кабинет Ваймака в коридоре открылась, но секундой позже зазвонил телефон. Не потрудившись снова закрыть дверь, тренер взял трубку. Судя по ответам Ваймака, кто-то капал ему на мозги насчёт урезанной линии нападения. Раздражённый тон определённо не придавал его заверениям убедительности, однако Нил знал, что тренер совершенно искренен. Для этого человека неважно, сколько Лисов в команде — девять или двадцать пять. Он продолжит биться за них до самого конца, каким бы горьким и кровавым тот ни был.       Нил воспользовался возможностью, чтобы спокойно поболтать с Аной о её дне в школе, пока дверь комнаты отдыха не открылась, впуская старшекурсников. Первой вошла в комнату Дэн, а сразу за ней Мэтт и Рене. Все трое сделали несколько шагов и застыли как вкопанные.       Указывая пальцем на Нила и Ану, но при этом глядя на Кевина, Дэн спросила: — Это ещё что значит?       Аарон ответил: — Ты поняла, что это значит, когда в субботу мы забрали его с собой.       Ваймак грохнул трубкой о корпус аппарата — то ли действительно завершил неприятный разговор, то ли использовал сбор команды как повод бросить трубку. Войдя в комнату отдыха, он проследил взглядом за вытянутым пальцем Дэн. Посмотрел на Нила с Аной, затем на Кевина, затем на Аарона; оценил перестановку и снова вперил глаза в Нила.       — Вроде бы ещё совсем недавно Эндрю не испытывал к тебе симпатии, — заметил Ваймак.       — И до сих пор не испытывает, — Нил не стал утруждать себя дальнейшими объяснениями.       — Интересно. — Ваймак ненадолго задержал на нём взгляд, потом повернулся к старшекурсникам. — Чего стоите? Садитесь, надо поговорить.       Прислонившись спиной к телевизионной тумбе, Ваймак подождал, пока все устроятся, затем скрестил на груди руки и по очереди изучил каждого Лиса. — Эбби написала речь, которую мне полагалось сегодня перед вами произнести. Там было много хорошего — про мужество, потери и необходимость сплотиться в трудный час. Я порвал этот листок и выбросил в мусорную корзину.       — Я здесь не для того, чтобы утешать и ободрять, — продолжил он, — и я не жилетка, в которую можно выплакаться — с этим обращайтесь к Эбби или езжайте в медцентр к Бетси. Моя работа — при любых обстоятельствах оставаться вашим тренером, не позволять вам рассиживаться и заставлять вас выходить на поле, готовы вы к этому или нет. Возможно, в ваших глазах это делает меня злодеем, однако нам всем придется с этим как-то жить.       Тренер вёл себя жёстко, но тот посмотрел на пустые кресла. Команда экси университета Пальметто существовала пятый год. Ваймак создал её с нуля и лично отобрал Сета Гордона в самый первый состав. Из-за постоянных личных проблем Лисов и скверно составленного контракта, начальный вариант которого позволял игрокам безнаказанно покидать команду, а также из-за возможности выпуститься из университета после четвёртого года обучения, Сет оказался единственным, кто дотянул до пятого курса вместе с Лисами. В его характере было много разного — по большей части плохого, но одного не отнять: Сет был настоящим бойцом. А теперь он умер.       Ваймак прокашлялся и провёл пятернёй по короткому ёжику волос. — Слушайте сюда. Дерьмо случается. Дерьмо будет случаться и дальше. Вам лучше меня известно, что жизнь — штука несправедливая. Собственно, потому-то вы и здесь. Жизнь не исполняет наши мечты; получить желаемое мы сможем, только если будем бороться изо всех сил. Сет хотел, чтобы мы победили. Чтобы после четвёртого матча прошли дальше. Я считаю, ради него мы обязаны выложиться. Давайте покажем, на что мы способны. Давайте сделаем этот сезон нашим.       — Хватит уже проигрывать, вам так не кажется? — Дэн обратилась к товарищам по команде. — Пора наконец побеждать.       Мэтт переплёл свои пальцы с её пальцами и крепко их сжал. — Мы пробьёмся в финал.       — Слова для меня ничего не значат, — сказал Ваймак. — Докажите делом, что вы способны дойти до финала. Через пять минут жду всех на поле в облегченной форме. Опоздаете — заставлю бежать марафон.       Странной мотивационной речи Ваймака не хватало привычной напускной злости, однако знакомой угрозы оказалось достаточно, чтобы побудить Лисов к действию. Нил оставил Ану с Ваймаком и последовал за остальными переодеваться. Переодевались парни молча. Нил взял форму и закрылся в душевой кабинке. На обратном пути он остановился перед зеркалом – ряд умывальников с зеркалами располагался между душевыми и туалетом.       Отношение Нила к собственному отражению менялось в зависимости от обстоятельств. Он был точной копией своей дочери, даже с краской для волос и контактными линзами. Но время шло, он становился копией своего кровожадного папаши, от которого сбежал восемь лет назад. Это означало, что изменение его внешности имело решающее значение, но постоянно пользоваться этим способом, живя с Лисами, было жутко утомительно. Дважды в день Нил проверял, не отросли ли светлые корни, и спал лицом к стене, поскольку на ночь вынимал линзы. Контейнер с линзами он прятал в наволочке, а в бумажнике носил пакетик из фольги с запасной парой. Муторно, конечно, зато до сих пор помогало им оставаться в живых. Впрочем, Нил сознавал, что этого уже недостаточно.       Он и не заметил, как долго простоял перед зеркалом, пока за ним не пришли Мэтт с Кевином. Нил увидел их отражения, но не повернулся. —  В финал, говоришь, пробьемся?       — Чудеса случаются, — Мэтт пожал плечами.       — Не стоит рассчитывать на что-то столь эфемерное, — высказался Кевин. — Ты ничего не добьёшься, если будешь стоять столбом. Заканчивай переодеваться и выходи на поле.       — Как-нибудь на досуге поищи в толковом словаре слово «бездушие», — недовольно пробурчал Мэтт. — Уверен, твоё самолюбие здорово поубавится, когда ты увидишь рядом со статьей собственное фото.       — Нет, — вмешался Нил прежде, чем Кевин успел ответить. — Он прав. Шансов, что тренер найдёт нам нового нападающего в разгар сезона, почти нет. Пока он с этим не разберётся, Кевин и я — всё, на что вы можете рассчитывать, и толку от нас обоих немного.       — Слыхал, Кевин? — Сказал Мэтт. — Твой запасной считает, что от тебя толку ноль.       — Его мнение меня не волнует, — отмахнулся Кевин, хотя спорить не стал, и Нил, в отличие от Мэтта, это заметил.       Преобладающей рукой у Кевина всегда была левая, но в декабре прошлого года Рико, ослеплённый завистью и злобой, её сломал. Начиная с марта, Кевин переучивался играть правой, однако даже близко не дотягивал до прежнего уровня. Им восхищались уже за то, что он вообще вернулся на поле, и всё же утрату былой популярности Кевин переживал очень остро. При всей своей беспощадности к другим членам команды самые жёсткие требования он предъявлял к себе самому, и только по этой причине Нил терпел его надменную снисходительность.       Нил оторвался от зеркала и закончил переодеваться. Дэн и Рене ждали ребят в фойе; все вместе они вышли на поле и начали разминку. Посвятив сорок минут круговым пробежкам и интервальному бегу, Лисы потянулись обратно в фойе за водой. Они как раз занялись растяжкой, а Нил показывал Ане, как выполнять более простые упражнения, когда дверь распахнулась.       Нил бросил взгляд на старшекурсников, оценивая их реакцию на появление Ники и Эндрю. Бегло скользнув глазами по вошедшим, Дэн вернулась к упражнениям; лицо Мэтта при виде улыбочки Эндрю напряглось, и только Рене встретила товарищей по команде искренней улыбкой и негромким дружелюбным «привет».       — Привет, Рене, — поздоровался Эндрю. — Переезжаете назад в общагу?       — Да, сегодня вечером, — подтвердила Рене. — Уже загрузили вещи в фургон Мэтта.       Никак не прокомментировав это известие, Эндрю пошёл в раздевалку. Ники застыл в нерешительности; он не виделся со старшекурсниками несколько дней и не знал, надо ли теперь что-то сказать. Дэн покосилась на него снова, но её каменное лицо явно не располагало к общению.       — Привет, — тихо сказал Ники. — Держитесь?       — Более-менее, — сухо отозвалась Дэн. Ответного вопроса она не задала — судя по всему, состояние Ники ее не волновало.       Ники немного помолчал, затем спросил: — А Элисон как?       — А тебе не насрать? — Огрызнулся Мэтт.       — Мэтт, — мягко укорила его Рене, затем посмотрела на Ники. — Понятное дело, ей сейчас тяжело, но мы стараемся не оставлять её одну. От встречи с Бетси она всё ещё отказывается, но, думаю, скоро захочет выговориться.       — Ясно, — едва слышно произнёс Ники.       Дождавшись, пока подопечные обсудят между собой все вопросы, Ваймак жестом указал на Ники. —  Так, бери Эндрю и марш на пробежку. Я плачу за электричество не для того, чтобы вы тут языками чесали. Остальные — заканчивайте упражнения и не забудьте выпить воды. Как только Эндрю и Ники разогреются, переходим к отработке упражнений. У нас…       Ваймак не договорил: из коридора послышался телефонный звонок. — Эти пиявки меня доконают! Давно пора нанять секретаршу. — Ники тоже ушёл в раздевалку, а Ваймак отправился в свой кабинет к телефону. Нил, стоявший с Аной в дальнем конце фойе, был ближе всего к коридору, поэтому слышал, когда Ваймак ответил. Ваймаку удалось не поддаться раздражению и сохранить вежливый тон.       — Тренер Ваймак, государственный университет Пальметто. Что, простите? Минутку. — Он вышел в коридор с переносной трубкой в руке. Нажав большим пальцем на кнопку отключения микрофона, Ваймак ногой распахнул дверь в мужскую раздевалку. — Эндрю Джозеф Миньярд, в какое дерьмо ты вляпался на этот раз?!       — Это не я, это однорукий! — Крикнул Эндрю откуда-то из глубины.       — Немедленно тащи сюда свою задницу! — Крикнул Ваймак в ответ, когда дверь в раздевалку захлопнулась. Эндрю, уже одетый в форму, появился в фойе буквально через несколько секунд. Ваймак продемонстрировал ему трубку и рявкнул: — Тебя спрашивают из полиции. Лучше сам всё выкладывай, пока копы не изложили мне полную версию!       — Но это не я. — Настаивает Эндрю. — Может, спросите моего двойника?       Ваймак бросил на Эндрю испепеляющий взгляд, убрал палец с кнопки микрофона и приложил телефон к уху. — Не могли бы вы объяснить, в чём, собственно, дело, офицер… как вы сказали? Хиггинс?       — О, — удивлённо сказал Эндрю. — Тренер, не надо. — Ваймак жестом велел ему умолкнуть, но Эндрю схватил тренера за запястье и выдернул у него трубку. Удрать он не успел — Ваймак сгрёб его за шиворот. Миньярд не пытался вырваться, а лишь разглядывал телефон так, будто впервые в жизни узрел это чудо техники.       — Не заставляй его ждать целый день, — поторопил Ваймак.       Эндрю извернулся — не для того, чтобы освободиться, а чтобы увидеть близнеца. Замерев на середине упражнения, Аарон таращился на брата. Эндрю вскинул руки — мол, ничего не понимаю — и только тогда приложил трубку к уху.       — Свинья Хиггинс, ты, что ли? — Спросил Эндрю. — Точно, ты. Да, удивлён. Я не люблю сюрпризы, забыл? Давай, не тяни. Ты не стал бы искать меня спустя столько времени, просто чтобы поболтать. Говори уже: что надо?       Эндрю помолчал, слушая собеседника, затем сказал: — Нет, — и повесил трубку.       Телефон почти сразу же зазвонил снова. Позабыв про растяжку, Лисы теперь в открытую следили за происходящим. Поскольку Ваймак не обращал на них внимания, Мэтт уселся на одну из скамеек, чтобы понаблюдать за этой странной сценой в качестве зрителя. Эндрю с силой подался вперёд, натянув ткань джерси и заставив Ваймака его отпустить, после чего проворно отскочил подальше.       Он прислонился к стене и ответил на звонок. — Что? Нет, я не бросал трубку. Ну что ты, зачем бы мне это делать? Я… Нет. Заткнись.       Он снова нажал на кнопку отбоя, однако Хиггинс оказался настойчив и набрал номер в третий раз. После пятого звонка Эндрю с театральным вздохом снял трубку.       — Говори, — сказал Эндрю и подождал, пока Хиггинс снова объяснится. Монолог Хиггинса длился почти две минуты, и новости, которые он сообщал, явно были не самыми приятными: по мере того как буйное химическое веселье Эндрю угасало, менялось и выражение его лица. Безумная улыбочка исчезла, и на середине разговора он начал нервно притопывать ногой. Окончательно помрачнев, Эндрю отвёл взгляд от Аарона, и на краткий момент его взгляд встретился с Анастасией.       — Погоди, — наконец произнёс Эндрю, поднимая взгляд к потолку. — Кто пожаловался? Эй, Свинья, хватит мне зубы заговаривать. Я прекрасно знаю, где и с кем ты работаешь. У неё дома ребенок, а значит, она не… Что? Нет. Даже не проси. Я сказал нет. Отвали. Эй, — сказал Эндрю немного громче, как будто пытался заглушить аргументы офицера. — Позвонишь ещё раз и я тебя убью.       Он бросил трубку. Телефон больше не звонил. Эндрю выждал, удостоверяясь, что угроза подействовала, потом накрыл глаза ладонью и затрясся от смеха.       — Что смешного? — Спросил Ники, снова присоединившись к ним. — Что я пропустил?       — О, ничего, — Эндрю усмехнулся. — Не волнуйся.       Ваймак перевёл взгляд с Эндрю на Аарона и обратно. — Итак, что ты натворил?       Эндрю растопырил пальцы и посмотрел сквозь них на Ваймака. — С чего вы взяли, что я что-то натворил?       Нила поразило, что на самом деле это справедливый вопрос. Конечно, у Эндрю была выдающаяся история, но ничто из того, что он сказал Хиггинсу, не предполагало, что он был виноват во всём, что происходило. Он, очевидно, не был уверен, но по тому, как Эндрю отреагировал и что он сказал Хиггинсу, не было похоже, что офицер звонил по поводу чего-либо, что натворил Эндрю. Нил не знал, кто такая «она», но звучало так, что проблема могла быть в ней, а не в Эндрю.       — Надеюсь, это риторический вопрос, — Ваймак вёл себя так, словно его нисколько не обманул невинное поведение Эндрю. Хотя Нил не был полностью уверен, что на этот раз это была за игра. — Зачем тебе звонили из полиции Окленда?       — Мы со свиньёй давно знакомы, — объяснил Эндрю. — Он просто соскучился.       — Ещё раз нагло соврёшь мне — сильно пожалеешь. — Предупредил Ваймак, но казалось возможным, что Эндрю не лгал — скорее он пытался преуменьшить причину звонка Хиггинса. Что бы ни происходило, то, что Эндрю так уклончиво говорил об этом, не было хорошим знаком.       — Я почти не соврал. — Эндрю швырнул телефон через всю комнату; аппарат ударился о пол с такой силой, что отвалилась крышка. Корпус полетел в одну сторону, а аккумулятор в другую. — Хиггинс работал по программе Полицейской атлетической лиги — думал, что наставит трудных подростков на путь истинный, если после уроков будет делать с ними зарядку. Типа вас чувак. Такой же упёртый идеалист.       — Ты уехал из Окленда три года назад. — Указал Ваймак.       — Да, да. Даже приятно, что он меня до сих пор помнит. — Эндрю лениво взмахнул ладонью — дескать, что тут поделаешь — и направился к двери. — Ну, до завтра.       Ваймак преградил ему путь рукой. — Ты куда это?       — Ухожу. — Эндрю указал на дверь. — Я вроде как попрощался с вами до завтра. Не расслышали, что ли?       — У нас тренировка, — вмешалась Дэн. — А в пятницу игра.       — Для этого у вас есть Жанна Д’Экси. Без меня как-нибудь обойдетесь. — Эндрю махнул в сторону Рене.       —  Кончай мне тут дурака валять! — Взорвался Ваймак. —В чём дело, я спрашиваю?       Эндрю страдальчески пощупал собственный лоб. — Ох, тренер, кажется, я подхватил простуду. Кхе-кхе. Лучше пойду, пока не заразил всю вашу команду. У вас и так-то народу осталось немного. Вам больше нельзя терять игроков.       Рот Кевина сжался в тонкую напряжённую линию. — Эндрю, хватит! Ты не можешь вот так уйти.       На секунду повисла тишина, а потом Эндрю обернулся, и на его губах играла широкая издевательская ухмылка. — Не могу, да, Кевин? Я покажу тебе, что я могу и чего не могу. Только попробуй сегодня вытащить меня на это чёртово поле, вообще больше меня не увидите. Нахуй ваши тренировки, стартовый состав и ваше злоебучее экси!       — Прекрати! У нас нет времени на твои истерики. — Кевин не собирался оставлять это без борьбы. Нил инстинктивно прижал Ану к себе, готовясь к насилию.       Единственное насилие, которое произошло, было нанесено самому себе — Эндрю развернулся и ударил в стену кулаком так, что разбил в кровь костяшки.       Кевин шагнул вперед, выставив перед собой ладонь, словно хотел удержать Эндрю от повторного выплеска ярости, но Ваймак оказался ближе — он перехватил руку Миньярда и оттащил его от стены. Словно не замечая этого, Эндрю продолжал буравить глазами Кевина и, только когда тот отступил назад, попытался освободиться из хватки Ваймака.       — Кхе кхе, тренер, — сказал Эндрю. — Я лучше пойду.       — Тренер, отпустите его, — сказал Аарон. — Пожалуйста.       Усталый взгляд Ваймака скользнул с одного брата на другого, однако Аарон молча смотрел в пол, а ухмылка Эндрю ничего не выражала. Наконец Ваймак отпустил его руку и сказал: — Нам с тобой предстоит очень долгий и серьёзный разговор, Эндрю       — Чудесненько, — Эндрю и глазом не моргнул. В следующее мгновение он уже испарился.       — Нет, правда, — сказал Ники, когда дверь за Эндрю захлопнулась, — что я пропустил?       — Аарон, что всё это значит? — Ваймак повернулся к Аарону.       — Понятия я не имею, — сказал Аарон.       Ваймак на это не купился. — Не пизди.       — Я не знаю, — чуть громче повторил Аарон. — Я не знаю, зачем звонил Хиггинс. Перезвоните ему сами или обращайтесь за ответами к Эндрю. Он был куратором Эндрю, не моим. Я вообще видел его только один раз.       — Очевидно, что он произвёл впечатление, раз ты всё ещё помнишь его. — Ваймак скрестил руки на груди.       — А, — сказал Ники, поражённый осознанием. — Так это тот самый.       Он не договорил, однако Аарон понял, что имел в виду кузен.       — Ага, — Аарон кивнул. — Именно он сообщил мне о том, что у меня есть брат-близнец.