Настоящий человек

В начале декабря Хогвартс и его окрестности погрузились в атмосферу сказочной зимы. Повсюду был пушистый и белый снег, который придавал магическую обстановку в это величественное место. Ученики Хогвартса бегали по двору, создавая следы на свежевыпавшем снегу, и смеялись, радуясь первым зимним радостям. А в самом замке учителя и старосты активно начали украшать школу гирляндами и елочными украшениями, которые мерцали в свете множества факелов. Хагрид притащил большую елку, которую поставили в Большом зале, оттого делать уроки со всеми студентами приносили особую радость Гермионе, потому что казалось, что в школу возвращался уют и спокойствие. После вечеринки Тео прошло 2 недели, и за все эти дни Гермиона держалась как могла, она училась ещё усерднее, все свободное время от учёбы проводила в библиотеке, активно занималась обязанностями старосты факультета и даже помогала профессору Макгонагалл сделать расписание по отправке учеников по домам. Спала она кошмарно. У неё постоянно случались панические атаки, порезов на теле становилось больше. Но, это её мало волновало, так как либо алкоголь, либо порезы. Выбирать не приходилось, потому что душевные муки терзали её так сильно, что только самоповреждение облегчало её боль. А алкоголь доставать было все сложнее, зато нож всегда под рукой. Хотя, Теодор Нотт почти каждый день таскал огневиски, он успевал без слов отдавать ей пузырьки с алкоголем. Даже когда она не подходила. Его резкое отношение к ним был странным, учитывая, что в начале учебного года он был особо жесток к ней и постоянно пытался оскорблять. Но, не думала, почему Нотт так был к ней привязан, даже когда они толком не общались. За эти 2 недели она успешно игнорировала слизеринцев кроме Тео, даже ни разу не обращала внимания на оскорбления Пэнси, которая наоборот пыталась каждый раз задеть сильнее. Гриффиндорка не поворачивала голову в её сторону. Не потому что не хотела ответить ей, а потому что не хотела смотреть на него. Она сидела с ним на зельеварение, даже занималась с ним в групповой работе по изготовлению зелья с опиумом, но ограничивала с ним любые контакты, помимо задания, а Драко, даже помешивая ингредиенты, пытался дотрагиваться до нее. Он смотрел на неё везде, что однажды Рон пошутил, что Малфой в нее втюрился. Смотря на то, что Паркинсон все больше хотела её обидеть, видимо слизеринка что-то почувствовала, потому что после их разговора на лестнице, Драко перестал с ней заниматься сексом. Гермиона слышала, почти каждый день, как Паркинсон предлагала ему пойти к ней или к нему в комнату, но вечера он начал проводить в библиотеке. Драко стал тихим в эти дни, почти не с кем не разговаривал. Когда у него спрашивали что с ним, он отмахивался, что все в норме. Но, Гермиона знала, как ему тяжело. Он спал плохо, иногда из-за кошмаров просыпался и не засыпал обратно, иногда бормотал невнятные слова во сне, что гриффиндорка решила, что ему снятся страшные сны. Ничем помочь она не могла. Больше всего, в этой ситуации её раздражало то, что Драко не нашёл в себе силы тогда сказать ей честно, что не может так поступать со своей семьёй. Гермиона много раз думала о том, что он поцеловал и был с Пэнси, потому что хотел таким образом её оттолкнуть. Девушка считала, что если бы он рассказал ей о своих переживаниях сразу, то она что-нибудь придумала бы, либо они закончили бы все сразу, даже ничего не начиная. Её злило, что так и не стала той, кому он мог бы рассказать. Конечно, такие люди как Драко Малфой не стали бы говорить с ней по душам, но долбанное объяснение она заслуживала. “Я чувствую к тебе что-то Грейнджер, но мы на разных сторонах, у нас не получится”. — Разве было так сложно сказать эти слова? — задавала она себе вопрос каждый раз, когда мысли возвращались к нему, но никакого ответа не находила. Она считала, что настоящий мужчина должен умеет нормально расставаться, а то что заставил её чувствовать Драко было для неё неправильным. Поступок труса, который не готов взять на себя ответственность. Но, разве трус будет просить больше непростительного заклинания, вместо матери? Разве трус будет делать вид, что с ним все порядке, несмотря на то, что после пыток лежал в койке неделю? Разве трус будет признаваться заклятому врагу, что она запала ей в душу? Гермиона часто анализировала Драко, и с каждым разом, не находила ответа, наоборот больше путалась. Потому что, он был не таким, как все. Он тщательно скрывал все от всех, ночью мучился от кошмаров, но утром ходил по школе так, словно у него все в порядке. Он был самым несчастным человеком, но считал ее самой несчастной. Он был холоден со всеми, но к друзьям у него было особое отношения. Он оттолкнул ее сам, но сам же пытался постоянно прикасаться к ней. — Грейнджер, — услышала она, когда делала домашнее задание по рунам, вместе с Гарри. Она резко обернулась и увидела того, о ком думала пару секунд назад. — Что тебе, Малфой? — прищурился избранный, когда слизеринец подсел к ней. В этом году Гарри стал особо раздражённым, когда дело касалось Малфоя. Он считал, что Малфой что-то затевает, постоянно обвинял его во всем, во всех его словах сомневался. Но, Гермиона не могла ему сказать, что с сентября подслушивает его каждый шаг и пока волноваться не стоит. — Я не с тобой разговариваю, Поттер, — огрызнулся слизеринец и повернул голову к девушке, после протянул листок. Его лицо было бледным, но выглядел он спокойным. Вот уже второй раз за 6 курс, Малфой подходил к ней перед всеми. Гермиона взяла лист, там было написано названия разных зелье. Девушка вопросительно подняла одну бровь. — Здесь то, что я нашёл в библиотеке. Зелья, что мы должны приготовить с опиумом на этой неделе. Если помнишь, в прошлый раз мы приготовили необходимые ингредиенты для подготовки самого опиума из ростка, теперь нужно выбрать, какой именно зелье будем показывать профессору Слизнорту. Нам нужно сегодня выбрать какое зелье будем готовить, завтра с утра профессор будет выдавать необходимые ингредиенты, — произнёс Драко и ждал, когда она пройдётся по списку. Гермиона была удивлена, что он заговорил с ней при всех так просто, словно между ними ничего не было. Девушка завидовала ему, потому что Драко всегда вел себя так, словно все в порядке, когда сама она тщательно сдерживала всеми усилиями свои настоящие эмоции. — Я совсем забыла, что это последняя неделя для приготовления зелья, — сказала она, все ещё читая составы зелья, — должна признаться, ты проделал хорошую работу, Драко. Парень почувствовал гордость и усмехнулся уголками губ. Гарри нервно моргнул, думая, что ослышался. Гермиона произнесла его имя, хотя до этого она никогда не произносила имя того, кого презирала. Для неё он всегда был “мерзкий хорёк”. Девушка сама не заметила, как вырвалось его имя из её уст, поэтому сделала вид что все в порядке, что ничего такого не случилось. Слизеринец сделал вид, что так должно быть. Он же не малолетка, чтобы обращать внимание на такие мелочи. — Не думаю, что до вторника все эти зелья настоятся, я тоже искала информацию в прошлой раз в библиотеке. Нечаянно зашла в запретную секцию, — сказала она игриво, заглядывая в свою сумку. Гермиона призвала свою тетрадку и задала вопрос Малфою: — Ты умеешь вызвать "Патронус"? — Нет, — резко ответил парень и Гермиона кивнула, не отрывая взгляда от него. На самом деле Драко был сильным волшебником, прямым потомком двух великих домов Малфоев и Блэков. И если бы не тот факт, что без носатый монстр живёт у него дома и пытает его, то Драко легко мог бы обзавестись своим патронусом. Имея такую семью, что его отец постоянно защищал его, а каким рвением он защитил мать перед Темным Лордом, давало понимания девушке, что Малфои — крепкая и счастливая семья. А люди, которые растут в таких семьях должны иметь счастливые воспоминания. Гермиона вытащила маленький лист из своей тетради и протянула ему. Драко специально дотронулся её пальцем и незаметно забрал листок. От мимолётного касания, пробежали мурашки по телу. Гарри не заметил этого, но продолжал искоса смотреть на Драко. Блондин прочитал заметку, которую Гермиона скопировала из книги по темным зельям, когда искала информацию в запретной секции по делу потомка Грин-де-Вальда. — Не понимаю, как ты хочешь, приготовить зелье "Патронус"? — спросил он, после того как изучил заметку. Гермиона лишь хитро улыбнулась ему и начала рассказывать: — Мы знаем, что "Papaver somniferum" в магловской жизни вызывает наркотическую зависимость и используется как обезболивающее. Но в мире магии, для этого есть другие вещи. Я про наркотические вещи, — уточнила она, на что Драко кивнул, все ещё смотря на неё. — Так вот, чтобы вызвать "Патронус" необходимо найти в памяти и прочувствовать своё самое счастливое воспоминание. Некоторые люди не могут прочувствовать этот момент и могут всю жизнь думать, что это заклинание им не по зубам. Но, что если, мы приготовим это зелье, опиум ведь стимулирует в мозгу седативное действие. Соответственно, человек расслабляется и зелье будет выполнять функцию легилимента и найдёт в стенах разума самое счастливое воспоминание, — улыбнулась она искренне, своей находке. Драко ухмыльнулся и затряс головой, словно не верил, что такое возможно. Но попробовать стоило. Гермиона не секунду задумалась, не будь он таким умным волшебником, наравне с ней, нравился бы он ей и меньше. Ведь работая с ним в прошлых курсах в одной команде, она тогда уже понимала, что интеллектуальные способности Малфоя поражало ее. Он всегда понимал все с первого раза, когда Рон и Гарри спрашивали обычные вещи по миллиону раз. — Тут написано, что для этого зелье нужно не так много ингредиентов, но обязательно нужно добавлять кровь. Любые махинации с кровью запрещено. Это тёмная магия, Грейнджер, — сказал он, держа листок и изучая нужные вещи. — В мире запрещена тёмная магия, Гермиона, то что ты говоришь, совсем невозможное, — с ноткой осуждения произнёс Гарри. Девушка забыла, что друг следит за ними. — Ты можешь не вмешиваться не в своё дело, шрамированный, — раздраженно фыркнул слизеринец. — Все что касается Гермионы, моё дело, — встал с места с зажатым кулаком Гарри. Драко закатил глаза. — Гарри, успокойся и не злись. Это наша совместная работа и мы обсуждаем всего лишь варианты, — Гермиона притянула за руку друга. Видимо у блондина лимит терпения закончился, поэтому он лишь бросил девушке, что ждёт её ответ до ужина и вышел из Большого зала, с надменной походкой, которую Гермиона обожала. Она много чего в нем обожала: звуки шагов, умиротворённое дыхание во сне, его голос, запах, его руки, губы…

***

До ужина у Гермионы было несколько свободных часов, поэтому она включила плеер на всю громкость и начала переписывать конспекты по Защите от темных искусств. Голос призрака Пивза заставила её отложить перо и прислушаться, тот говорил о том, что исчезательный шкаф — это волшебный артефакт и ему жаль, что в Хогвартсе только одна пара этого шкафа. Ведь пока доберёшься с одного крыла в другую задохнёшься. — "Где? Я не знал, что есть такой артефакт", — в голосе Драко она уловила заинтересованность. — "Да уж, жуткая вещь. Меня эти болваны Уизли в прошлом году туда засунули, было странно, словно я слышал улицу внутри него", — бормотал Монтегю, по голосу. Но Драко его не слушал, лишь повторил вопрос призраку. — "Там, где хранятся все потерянные вещи, мой мальчик", — захохотал призрак. После она услышала, как Драко бросил Монтегю, что появились срочные дела и поторопил шаги. Гермиона открыла карту мародеров и увидела, как Малфой приближался к лестницам, чтобы направиться выше. “Там, где хранятся все потерянные вещи”, — мысленно повторила она и её осенило. — Выручай комната, — она вскрикнула и вылетела пулей из своей комнаты, захватив плеер с наушниками и карту. Гермиона поспешно преодолела лестницы и ворвалась в комнату мальчиков, ища Гарри. Но его в комнате не было, но был Невилл, который бросил удивлённый взгляд. — Невилл, мне срочно нужна мантия-невидимка, где Гарри его прячет? — все ещё тяжело дыша, спросила девушка. — Эмм… думаю там, — показал под кроватью Долгопупс и Гермиона вытащила оттуда вещи Гарри и схватила мантию, дрожащими пальцами накидывая на себя. Невилл спросил у неё, все ли нормально, на что гриффиндорка соврала, что забыла взять книгу в запретной секции и чтобы тот передал избранному, что мантию вернёт после ужина. Гермиона пулей поднялась со своего этажа на восьмой этаж, надела наушники и полностью стала невидимой и ждала, когда Драко появится у стены, где находится выручай-комната. Тот не заставил себя долго ждать и остановился у стены, сначала полностью оглядывая этаж, удостоверившись, что никого рядом нет. Малфой трижды прошёл по стене и открылась дверь. Он зашагал туда и его имя на карте исчезла. Из-за магической функции, Драко было очень плохо слышно, словно он находился вдалеке от своего кольца. Но по шуму Гермиона поняла, что он открыл шкаф. Дальше она лишь слышала шипение и шуршание, словно сигнал не мог пробиться сквозь мешающие помехи. Она ждала и ждала, когда он выйдет. Вышел он через час, оглянувшись, быстрыми шагами спустился в подземелье. Гермиона по карте увидела, что он зашёл в гостиную своего факультета. Не снимая наушники, она сразу же отправилась в кабинет директора Дамблдора. — Мисс Грейнджер, ужин начнётся через пару минут, что-то случилось, раз вы тут? — спросил директор, встречая её у двери. — Да директор, — зашла она в кабинет и увидела, что Снейп стоит у окна. Гриффиндорка поздоровалась с ним, хотя тот лишь кивнул и продолжал смотреть в окно. — Я слушаю вас, мисс Грейнджер, — голос старика был как всегда спокойным. Гермиона же все ещё не могла поверить своим догадкам и начала осторожно говорить, как слышала слова Монтегю, как призрак Пивз рассказал Малфою про исчезательный шкаф. — В общем, он нашёл исчезательный шкаф, кажется он сломан, так как он пробыл в выручай-комнате больше часа, но ничего не было слышно, — закончила она рассказ. — Исчезательный шкаф, говорите? — подал голос профессор Снейп. Гермиона лишь кивнула ему. — Для чего ему нужен этот шкаф? — с непониманием снял очки директор и потёр глаза. — Выпустить в школу, когда придёт время Пожирателей Смерти, — хрипло произнёс Снейп и посмотрел на Гермиону. Девушка закрыла глаза и помотала головой, словно не верила, что такое может быть. — Продолжайте следить за ним, мисс Грейнджер, мы должны быть начеку, когда придёт время. Мистер Малфой будет пытаться починить шкаф, на это уйдёт пару месяцев, — сказал Дамблдор, поднимаясь со своего места. Несмотря на то, что эта новость должна ошарашить любого, профессора совсем не выглядели удивлённо. Словно знали про это. В душе Гермионы зародились сомнения, но она не стала об этом думать. Если бы они все знали, то не было бы смысла заставлять её подслушивать Малфоя. — А что если убрать шкаф оттуда, чтобы он не нашёл его? — спросила Гермиона, посмотрев на профессора. Снейп повернулся к ней и сделал шаг в её сторону, лицо его был очень угрюмым. — Тогда его накажут ещё раз, мисс Грейнджер. Раз “Сами-знаете-кто” дал ему такое задание, то мистер Малфой должен это выполнить. Вы же не хотите слышать, как его пытают? Гермиона ощутила тревожную колкость в районе груди и помотала головой, нервно моргнув. Когда она покинула кабинет директора, у лестницы она надела наушники и слушала, как Драко идёт в Большой зал вместе с друзьями. Они говорили какую-то чушь и девушка облегчённо вздохнула, понимая, что пока он в Хогвартсе, пытать его никто не будет. Зайдя в Большой зал, она в первом делом увидела, как он был бледен и просто сидел, подперев рукой подбородок. Несмотря на то, что Джинни увидела ее и помахала ей, чтобы она села рядом, Гермиона твердой походкой подошла к столу слизеринцев, которые бросили на нее косые взгляды. Из всех студентов, только Нотт с улыбкой поприветствовал ее, на что получил легкую улыбку. — Малфой, можно тебя на пару слов, — обратилась она к нему, несмотря на прищуренный взгляд Паркинсон. В его глазах Гермиона уловила усталость и тоску. — Чего тебе, грязнокровка? — нахмурилась Паркинсон. Драко лениво поднял взгляд и уставился на девушку. В этом взгляде читалось все его переживания. По нему было видно, что он о чем-то сильно переживает, странно было то, что его друзья игнорировали это. — Я посмотрела наши возможности, "Патронуса" мы не можем приготовить из-за ограничений и решила, что может попробовать сварить "Potio ingenii recognition". Заберешь ингредиенты у Слизнорта? — Гермиона смотрела прямо на него, словно боялась ляпнуть что-то. Драко не ответил ей, лишь кивнул и вернул взгляд к столу. Попрощавшись с Ноттом, Гермиона ушла в сторону своего стола, но ощущение беспокойства за парня и непонимание, что он собирается натворить не покидала её долго.

***

После того, как Драко нашёл наконец-то исчезательный шкаф, он сразу же написал матери письмо и сообщил, что на починку шкафа уйдет около 4 месяца. Он знал, что это новость понравится Темному Лорду и надеялся, что пока от него отстанут. Все дни он был раздражён и замкнулся в себе. Каждый раз сидя в Большом Зале, его не покидала мысль, что все эти студенты и профессора будут в опасности в конце года. Как бы он раньше не относился к Хогвартсу, он никогда не хотел, чтобы из-за него кто-то пострадал. Особенно он думал о первокурсниках, в глубине души надеясь, что деканы вовремя их защитят. Большому риску, когда Пожиратели попадут в школу, подвергались грязнокровки и предатели крови, как Грейнджер и Уизли. Когда он думал о Грейнджер, в груди образовалась такая дрожь, что даже в кошмарах ей снилась она, которую пытает Беллатриса. Раньше, в его кошмарах всегда был он сам и его родители. Он видел сны, в котором Тёмный Лорд мучил Нарциссу и страх за мать, не оставлял его разум ни на секунду. По какой-то причине, он переставал бояться, когда был с Грейнджер. В первый раз, это чувство свободы от страха он испытал, когда девушка аппетитно кушала стейк в том странном кафе. Тогда Драко следил за ней и ему нравилось, как она с удовольствием кушала. Больше всего понравился, когда он оплачивал счёт, мысль что он угощал её, поднимала его самооценку перед собой. Не всегда же ненавидеть себя и презирать за трусость. После вечеринки Тео, где она запретила к ней прикасаться, он больше хотел касаться её, чувствовать её аромат. И несмотря на то, что она активно его игнорировала, он знал и чувствовал, что она иногда мимолётно смотрит на него. Как же не вовремя у него появились к ней чувства, словно сама судьба издевалась над ним. Видимо, мало было того, что его отец в Азкабане из-за Поттера, мало того, что его семья потеряла былое величие; что каждый второй полукровка считал, что имеет право смотреть на него свысока; мало того, что Тёмный Лорд жил у него и его мать постоянно пытали, а родная тётя даже не пыталась помочь; мало того, что сам Драко подвергался несколько раз пыткам и даже был под "Империусом", теряя своё человечность; мало того, что его собираются обручить, даже не спрашивая, хочет ли он этого. Теперь же он начал испытывать чувства к грязнокровке, которых презирал ещё полгода назад и мечтал, чтобы их кровь исчезла. А Грейнджер ненавидела его, потому что на лестнице тогда, в её глазах он увидел то, что не ожидал. В туалете плаксы Миртл, эти тёплые карие глаза смотрели на него с нежностью, а на следующий день, она смотрела на него так, словно он был самым жалким человеком.

***

Все эти месяцы Невилл занимался только тем, что искал информацию про Грин-де-Вальда. Он усердно исследовал его жизнь и невольно восхищался тем, каким сильным волшебником он был. Но про личную жизнь информации было мало, даже в архивах, который отправил Крам. — Невероятно! — крикнул Невилл, сидя в гостиной факультета. Рядом с ним играли в шахматы Рон и Симус. Те уставились на него, но Невилл качал головой, словно не мог поверить, что раскрыл важную информацию. Он встревожено крикнул: — Гарри! Гермиона! Быстрее… быстрее спускайтесь в гостиную! Через пару минут Гарри вышел из спальной, он видимо спал, потому что вид у него был сонный. Гермиона спустилась к ним через 10 минут, от нее пахло алкоголем, Невилл сразу почувствовал запах, но остальные видимо не заметили. — Что-то стряслось? — оглянулся Гарри на Рона, тот лишь пожал плечами. Невилл открыл книгу, остановился на 457 странице “Истории магии для шестого курса” и отдал книгу Гермионе. Девушка пробежала по странице, но ничего не поняла. На странице была семейное дерево автора книги Батильды Бэгшот. — Ничего не понимаю, Невилл, — сказала устало Гермиона и передала книгу Гарри. Тот тоже ничего не уловил. Ребята уставились на Невилла, а тот забрал книгу и указал на Батильду. — У Батильды Бэгшот была сестра Гертруда. Рядом ее муж Дуглас Маклеон, вот, — указал на картину Невилл, — под ними находится Кларисса Маклеон — их единственная дочь. Здесь указана её девичья фамилия, но она вышла замуж и стала Клариссой Грин-де-Вальд. Троица удивлённо переглянулись. — Хочешь сказать, — сказал Гарри, — что Геллерт Грин-де-Вальд племянник…, — не договорил он, Невилл довольно улыбнулся. Гермиона предположила, что Батильда мог знать что-то о личной жизни самого опасного волшебника магического мира, раз являлась его близкой родственницей. Невилл их опять удивил, Гермиона его так расхвалила, что гриффиндорец смутился. После того, как они обсудили, что на каникулах попытаются найти и связаться с Батильдой, Гарри и Рон поднялись к себе, Гермиона осталась с Невиллом наедине в гостиной, чтобы помочь ему собрать книги и материалы на столе. — Гермиона, — девушка подняла на него взгляд и уставилась на парня. Невилл сглотнул, прежде чем говорить. Ему всегда было трудно общаться с друзьями, открыться, так как был слишком робким. — С тобой все в порядке? Гермиона замерла и через пару секунд непонимающе покачала головой. — Я… я замечаю последний месяц, от тебя пахнет алкоголем утром и даже вечером, — произнёс он робко. Гермиона подняла одну бровь и Невилл почувствовал, что застал её врасплох. — Не имею понятия о чем ты, Невилл, — ответила она и улыбнулась, — я пользуюсь магловскими духами, а они делают его из спирта. Спирт — это и есть алкоголь, может ты почувствовал запах этилового спирта. Девушка продолжала складывать бумаги как ни в чем не бывало. Выглядела она как обычно. Невилл не думал об этом и застеснялся от своих выводов. — Да, возможно ты права. Извини. К тому же откуда у тебя в Хогвартсе алкоголь, — сказал он и начал теребить пальцами. Дальше они молча собрали его вещи и пожелав хорошего сна Гермиона поднялась к себе в комнату, Невилл же смотрел как она уходит. Никакого спирта он не чувствовал, запах был от волшебного огневиски. Этот запах он ни с чем не спутает, ведь его бабушка пила часто, оплакивая своего сына, который потерял рассудок.

***

На следующие дни Драко и Гермиона молча варили зелье для Слизнорта. Как бы Гермиона не хотела, она не находила себе силы, чтобы нарушить их тишину. А Драко был еще более мрачным, поэтому просто делал всю работу, и не поднимая даже взгляда уходил первым. Все 4 дня, что они занимались в кабинете Слизнорта, Гермиону не покидало чувство тревожности за парня. В начале следующей недели они уедут по домам и понимая, какой “Happy House” ожидает Малфоя, девушка молилась всем богам, чтобы его не пытали. “Вернись в Хогвартс живым и здоровым. Вернись ко мне”, — мысленно просила она его. По вечерам, Драко пропадал в выручай-комнате, поначалу Гермиона ходила за ним в мантии-невидимке. Но, нужно было возвращать мантию Гарри, поэтому в конце недели, она просто слушала его шаги, следила за ним по карте и продолжала докладывать директору, чем занимался Драко. После её разговора с Невиллом, девушка испытала мини-шок. Она анализировала своё поведение, поэтому решила не пить в школе алкоголь. Хотя, Тео ей доставлял несколько пузырьков с огневиски и она не считала это проблемой, но раз заметил Долгопупс, то скоро могли заметить Гарри и Рон. А отвечать им что с ней такое, она не могла. Хотя, и себе она не могла ответить на этот вопрос. Она лишь чувствовала опустошение, усталость и этому чувству не было конца. Началось все в конце прошлого года. Перед выходными, в гостиной Гриффиндора собрались старшекурсники. Гермиона не хотела спускаться к ним, но Джинни настояла, что будет весело. Мальчики пили сливочное пиво, девушки о чем-то спорили. Как старые, добрые времена. Симус как всегда говорил несмешные шутки, Дин Томас шутил над его шутками. Рон обнимал Лаванду, та выглядела счастливее всех. Гарри бросал неловкие взгляды на Джинни, а та совсем на него не смотрела. Недавно они были на праздничном приеме у Слизнорта, после этого Кормак переключился на Патил, что только обрадовало Гермиону. И теперь сидя со своим друзьями, Гермиона словно смотрела на них со стороны. Она понимала, юность все простит, но не понимала, что их ждет в будущем. Ведь чувствовала, что скоро все они отправятся на войну. Гермиона лишь надеялась, что все эти молодые, храбрые гриффиндорцы выживут любой ценой. Не в силах сидеть до конца и слушать, как Невилл о чем-то долго говорить, Гермиона попрощалась со всеми, чтобы отдохнуть после трудного учебного дня. Они с Драко сегодня закончили работу по зельеварению и в понедельник отправлялись презентовать зелье профессору Слизнорту. Готовясь ко сну, Гермиона надела наушники и услышала плач Драко. Она закрыла глаза и слушала дальше, ведь Драко плакал и словно с кем-то разговаривал. Прислушавшись, она поняла, что это плакса Миртл. Призвав карту мародеров, она пробежалась глазами и нашла его в туалете Миртл. — “Я…, — говорил через слезы Драко, — я одинок. Я боюсь за свою семью, я боюсь умереть. Я слишком устал жить. Но, если я не выполню задание… если не сделаю то, что должен… он убьёт мою мать. Она так слаба, она этого не заслужила. Я не могу рисковать, оттого мне плохо. Я просто устал”. Каждое слово Драко вонзил нож в ее сердце, ей хотелось унять его боль. Забрать, спрятать, сбежать. Сопереживание внезапно овладело ею: она начала разглядывать мир глазами Драко, погружаясь в его ситуации и проблемы, чувствуя их с неподдельной теплотой. Некоторое время, Драко сидел молча, Миртл говорила какие-то теплые слова, но Гермиона не слушала её. Она погрузилась в своё переживание, пока не услышала его голос. — Она не приходила? — спросил он Миртл. — Она? Кто она? — крикнула призрак, — даже тебе, грустному парню не нужна мертвая Миртл! — Девушка с длинными кудрями… с милым лицом, — сказал он и Гермиона замерла. Она сама не поняла, как надела мантию, спустилась бегом в гостиную, забрала у Гарри сливочное пиво и бормотала, что хочет на свежий воздух. Гермиона даже не поняла, что уже бежит, в мыслях только звучала слова её любимой песни. “Беги от мира, беги дальше Иди со мной до конца, мой любимый Будет ли это плохим концом для нас двоих, сбившихся с пути? Сожми меня в своих объятиях Поцелуй меня со всей любовью, мой любимый. Хватит ли тебе смелости остаться со мной? Уничтожь меня медленно и хладнокровно, разрушитель Я хочу грустить с тобой, мой любимый Любовь - это всё, любовь - это всё Любовь, любовь, любовь, любовь” Гермиона стояла перед туалетом плаксы Миртл и тяжело дышала, восстанавливая своё дыхание после бега. Успокоив себя, она сделала вид, что решила выпить и зашла в туалет. Драко сидел там, где в сентябре сидела она сама и смотрела через старую раму на луну. Он заметил её и медленно поднялся на ноги, глаза его покраснели, выглядел он ещё бледнее, на лбах были видны вены. Он молча смотрел на неё. — Я думала, тут не занято, хотела выпить, — произнесла она, осторожно делая шаги. Драко кивнул и поднял с пола свою мантию. — Тогда оставлю тебя, не буду мешать, — сказал он и пошёл к выходу. Гермиона чувствовала растерянность и схватила его руку. Сердце её бешено стучало, а мозг кричал отпустить, но душа отчаянно просила его. — Я слишком устала бороться с собой. Слишком устала жить. Я хочу исчезнуть, умереть, сгореть заживо. Поэтому…, поэтому я каждый день пью, каждый день режу себя, лишь что-то чувствовать, кроме страха и пустоты. Но с тобой… С тобой я хочу жить, — сказала она со слезами на глазах, не поднимая взгляда на него. Драко замер, не отводя взгляда от неё. Только через немного, он задал ей вопрос: — Что с тобой произошло, Грейнджер? С растерянным вздохом Гермиона отпустила его руку и с беззащитным стоном упала на колени. Все в ней тряслось, мучительный разум настойчиво внушал: забыть. Заткнуться. Замолчать. Драко молча сел рядом, осторожно приподнял её подбородок, чтобы взглянуть ей в глаза. Из темно-карих глаз катились слезы, обнажая её душу. — Я...я убила человека, Драко…