Когда я закрываю глаза, Я вижу свое лицо, и говорю Не мучить себя И остановиться на миг, Говорю, что как только моя густая тьма, Которую, кажется, невозможно смыть, Оставит меня, Все смоется.
Ночь 18 июня 1996 года.
Вряд ли Август Руквуд думал, что рассказав Тёмному Лорду про пророчество, он загубил не только Сириуса Блэка, но и своего соратника, пожирателя смерти Рабастана Лестрейнджа, который активно помогал ему при побеге из Азкабана. Рабастан Лестрейндж — брат мужа Беллатрисы, был худощавым мужчиной с нервно подёргивающимися глазами. Но, несмотря на свое физическое состояние и 15 лет в Азкабане, он все равно оставался сильным волшебником, который искусно владел "Круциатусом". Его магия словно была рождена, чтобы пытать и сводить с ума людей. Алиса и Фрэнк Долгопупсы, которые сильно пострадали от его пыток, вот уже 16 лет не помнят себя и своего единственного сына. Отдел тайн в Министерстве Магии представлял собой загадочное и мистическое место, где занимались самыми сложными и непонятными аспектами магии. Хотя Гермиона ненавидела прорицание как науку и недолюбливала профессора Трелони, она не могла не признать, что в глубоких подземельях Министерства царила атмосфера таинственности и величественности. Передвигаясь по коридорам, она замечала невообразимые и порой пугающие артефакты, хранимые в стеклянных витринах или за заколоченными дверями. Бой между шестью подростками из Отряда Дамблдора и двенадцатью Пожирателями Смерти изначально был неравным. Схватка длилась уже час, и за это время Гермиона едва уворачивалась от темных заклинаний пожирателей. Они бросали в подростков все больше и больше непростительного, хотя "Редукто" Джинни оглушил одного из них. Гермиона почувствовала усталость, её руки дрожали, и она спряталась за стеллажами. Ей нужно было перевести дух и найти Гарри. А избранного не было поблизости. — Экспеллиармус, — откуда-то выскочил Люциус Малфой, поймав её палочку. Гермиона испуганно посмотрела на него, отступая, её спина уперлась в стеллажи. Люциус Малфой выглядел не совсем опрятно, с щетиной. Хотя девушка в его глазах уловила легкий сарказм, точно такой же взгляд, как у его сына, который она видела сегодня вечером. Их серые глаза были идентичными. — Мисс Грейнджер, какая встреча, — уголки губ Малфоя-старшего приподнялись в злой ухмылке, — прячетесь? Гермиона почувствовала страх и сжала кулаки, смутно придумывая, как вернуть палочку. — Акцио палочка, — выкрикнула она, на что получила лишь смешок Малфоя. — Палочка больше не будет вас слушаться, неужели грязнокровка об этом не знает? — сказал он и схватил девушку за плечи. Люциус потащил её в южную часть отдела и бросил её в центр зала. — Что за девчонка? — услышала она хриплый голос за спиной и обернулась. Там стоял Рабастан Лестрейндж, под его ногами лежал без сознания Невилл. Его плечи были в крови, парень потерял много крови. — Грязнокровка Поттера, — сказал скривив губы Малфой, ему было противно даже стоять за её спиной. — Вот как, — ухмыльнулся Рабастан и вернул внимание Невиллу, — этот пытался бросить в меня "Экспульсо". Но я бросил в него добрый "Круциатус". Потом узнал, что это сын Долгопупсов. Славно я тогда поигрался с этими идиотами. Их сынишка отключился со второго раза, хотя я намерен бросить в него точно такое же количество непростительного. Гермиона задрожала, и громкий всхлип сорвался с её уст. — Не трогай его, чертов пожиратель! Рабастан повернул голову к ней и рассмеялся. Его смех был отвратительным, словно смех дьявола, девушке стало тошно. — Люциус, ты не против, если я немного позабавлюсь с твоей пленницей? — язвительно обратился он к Малфою, который скучающим лицом игрался с её палочкой. Он утвердительно кивнул, и Рабастан сделал шаг к ней. Гермионе было настолько страшно, сердце начало биться быстрее, дыхание становилось тяжёлым и неровным. Рабастан приблизился к ней и ткнул палочкой в её грудь. — Круцио, — прошептал он, на его лице появилась довольная усмешка. Он наслаждался её криками. Гермиона почувствовала такую невероятную боль, словно кто-то пронзил её сердце ножом. Она плакала, слёзы не заканчивались. После того, как она начала приходить в себя, она услышала громкий крик Гарри, и страх накрыл её. Она одновременно услышала поблизости мерзкий смех Рабастана. Он отошёл от неё и направил палочку на грудь Невилла, который к тому моменту немного пришёл в себя и пытался встать. Ярость заполнила грудь Гермионы, и её разум подкинул картину, где Невилл лежал в Мунго, рядом с ним сидели Алиса и Фрэнк Долгопупсы. Их глаза были мертвыми, пустыми, как и у Невилла, когда он упал от очередной пытки, для крика не осталось силы. А дальше всё произошло как в тумане. Пока Люциус Малфой стоял за ней и скучающим видом смотрел на то, как однокурсника его сына пытали в очередной раз, Гермиона закрыла глаза и всю свою ярость направила в свой разум. Беспалочковая магия требовала от волшебника сильной воли и уверенности в себе, поэтому девушка постаралась своё страдание направить в магическую энергию без внешней поддержки. Она открыла глаза, не сводя смотрела на то, как Невилл бьётся в судорогах. Переместила взгляд на Рабастана, который легко держал свою палочку в ладони, Люциус отошёл на несколько шагов и стоял за её спиной. Гермиона тяжело вздохнула и резким движением взмахнула рукой над головой и яростно крикнула: — Экспеллиармус! Палочка Рабастана Лестрейнджа упала к её ногам, Люциус опешил, собираясь прибраться к ней, но Гермиона была быстрее. Мозг суматошно искал варианты заклинания, она бросила в него "Эверте статум", и мужчина перевернулся в воздухе, с треском упав на стеллажи. Она вернула взгляд на Рабастана, который в это время схватил палочку Невилла и пытался её обезоружить, но палочка гриффиндорца его не слушалась. Ярость заполнила её глаза, и она ничего не видела, только слышала Невилла, который всё ещё сжимался на полу от боли. Пожиратель не переставал улыбаться и направил на неё палочку, собрав всю волю: — Круцио! — бросил он, заклинание попало в её плечи, но не успела агония её накрыть, она со всей ненавистью произнесла его палочкой самое тёмное заклинание в мире: — Авада Кедавра! — полыхнула вспышка слепящего зелёного цвета, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху. Рабастан Лестрейндж больше не смеялся. Палочка убила своего хозяина. Через немного, после того как Гермиона пришла в себя, она увидела как Люциус поднялся со своего места и взлетел по воздуху, его метка звала его. В серых глазах она уловила дикий страх. Только тогда, она поняла, что только что убила человека. Её первое непростительное с чужой палочкой. Она бросила орудие Рабастана в его сторону. Страх окутал сознание и девушка просто упала в обморок. Когда она пришла в себя, мадам Помфри пыхтела рядом с ней, пытаясь налить в её рот больше зелья. На следующий день Гермиона вместе с остальным отрядом, которые были в Отделе Тайн отправились в Аврорат. Там их встретила Тонкс, министр дал ей возможность самой допросить всех по очереди. Выглядела она измученной, ведь Римус рвал и метал все на пути от горя. В очередной раз Люпин потерял друга, с которым воссоединился только недавно. Тонкс как его девушка всю ночь была рядом и разделяла его боль, а сегодня с утра ей дали это задание. Хотя, вливать “Веритасерум” студентам пятого курса запретили, Гермиона с утра тревожилась. Ночью, обдумывая что теперь ей делать, она твёрдо решила для себя, что ничего не скажет. Не сейчас. Она не ощущала вину, постоянно напоминая себе, что сделала все правильно. На вопрос о том, видел ли он, как умер Рабастан Лестрейндж Невилл ответил, что не видел ничего, потому что был в отключке. Гермиону отпустили сразу же, даже не затрагивая тему смерти Рабастана, потому что её палочку нашли у Люциуса Малфоя. Министерство посчитало, что она была без сознания также, как Долгопупс. А Люциус Малфой молчал, в его палочке не нашли непростительное заклинание и пришли к выводу, что он виновен только в служении Темного Лорда. Как и остальных, кого удалось тогда поймать, его отправили в Азкабан. Проходя с остальными к лифту, Гермиона увидела Люциуса Малфоя, который выходил из зала суда, его охраняли три аврора. Он остановился и сверил Гарри своим взглядом, а дальше авроры потащили его в другую сторону. Но его надменный взгляд, брошенный Гарри, Гермиона не забыла. Этот взгляд был первым ее кошмаром, после сражении в Отделе Тайн.***
— Мой отец, как всегда поступил как настоящий мерзавец, — сказал Драко, после того, как Гермиона рассказала ему, как так вышло. Когда-то анализируя эту ситуацию, ей хотелось верить, что она все сделала правильно. Невилл бы не продержался ещё. А защищать близких людей — это самое важное для неё. Даже если придётся разделить свою душу. "Рабастан — убийца. Если бы я не сделала это, он убил бы ещё больше людей" — повторяла она себе, как мантру. Но сможешь ли ты убежать от самого себя? Человек может убедить себя и других, но его внутренний разум никогда не поддастся обману. Всё равно, это останется в подсознании, портя все, словно опухоль. С этой ночи начались все её панические приступы. Её разум, который тогда помог ей произвести беспалочковую магию — издевался над ней. Боль, которая заставила её произнести это заклятие — спасала её. Гермиона молчала, она не знала, почему именно сегодня и почему именно Малфою доверила свою тайну. Но в её внутри словно что-то изменилось, стало легче. Каждый день она мучилась, что-то давило в груди, но сейчас ей стало терпимо. Драко долго молчал, обдумывая все что услышал. Только через несколько долгих минут, он сказал: — Я тоже убил бы, если нужно защитить своего близкого. Любой поступил бы также. Гермиона подняла взгляд на него и прижала губы вместе, борясь с эмоциями. Внезапно её сердце начало бешено колотиться, а глаза наполнились слезами. Драко одной фразой заставил её поверить в то, что она сделала все правильно. Он сидел перед ней как воплощение поддержки и понимания, открывая перед ней целую вселенную. В его словах не было осуждения, насмешек или отречения. Он лишь выразил своё мнение, уверяя, что в такой ситуации поступил бы точно также. — Я никому не скажу, либо можешь стереть мне память, — сказал Драко, немного размышляя, что услышал. Они все ещё продолжали сидеть на полу, Гермиона смотрела на него, не отнимая взгляда. — Я знаю. Спрячь их в своём разуме, чтобы никто не нашёл, — ответила Гермиона. Этот день выдался невероятно длинной для нее и ей захотелось спать. Они еще просидели в тишине около 15 минут, после они решили разойтись. — Я пойду, — сказала она и коротко кивнула. Драко подошел к ней и обнял. Она ответила на объятие и выдохнула его запах. Это было нужно для них. Просто объятия. Драко поднял руку и зарылся в её волосах, нежно прикасаясь к ней. Девушка уткнулась в его плечо и сильно обняла его в ответ. Они простояли долго, но все же еле оторвавшись, Драко поцеловал её в лоб и отпустил. Придя в свою комнату, Гермиона заплакала. Она устала и наконец-то в этот вечер, ей стало легче. Включив плеер и слушая его дыхание, гриффиндорка уснула крепко. В эту ночь кошмары оставили её на время.***
Драко сидел со своими друзьями на завтраке и слушал очередные бредни Тео. Тот рассказывал про какой-то “комикс”, историю с колдографиями, которые не двигаются. Хотя, Драко ничего не понимал о чем он, но все равно делал вид, что ему интересно. Вчера, когда Грейнджер рассказала о своей тайне, Драко не мог поверить в силу её смелости. Он почувствовал себя для неё особенным, раз она рассказала ему то, от чего сама пряталась. У парня были смешанные чувства насчёт этой истории, но он начал понимать, почему отец в начале учебного года просил быть осторожным с ней. Это означало одно: Люциус все видел и просто держит в себе эту информацию, чтобы потом воспользоваться Грейнджер. Но, он недолго об этом размышлял, ведь был уверен, что сможет когда нужно контролировать своего отца. На удивлению, он сегодня спал хорошо и проснулся раньше всех. С утра сходив в совятню, он отправил матери письмо и ожидал посылку. До окончания семестра оставалось меньше недели, поэтому в Большом Зале каждый второй сидел уткнувшись в книгу, ведь начались экзамены. Даже Пэнси Паркинсон отчаянно писала лекцию по нумерологии, не обращая внимания ни на что. Тео, несмотря на свои дурные привычки, был освобождён от многих экзаменов, кроме зелья и ЗОТИ, потому что получил автомат. Также как и Грейнджер. Драко получил автомат только по зельеварению, Слизнорту настолько понравилась их работа, что тот сразу же принял и его в свой клуб. Драко не мог не восхищаться Грейнджер. Раньше, Драко ненавидел её за кровь, но уважал за то, что она прелестно училась, в этом году Гермиона открылась для него совсем по-новому. Грейнджер была восхитительной ведьмой: она управляла магией без палочки, она на протяжении всего курса оставалась самой умной, но при этом имела на многое своё собственное мнение, отстаивая права меньшинства. Она была невероятно смелой и держалась за свои принципы, защищая близких. Ещё она была… красивой. Странно, что Драко заметил это только в этом году. Пока Драко внимал одной из бессмысленных баллад Нотта, в зале появились десятки сов, принося с собой письма и посылки, которые они оставляли на столах. Драко внимательно следил за тем, как белая сова его матери Прима доставила в зал огромную корзину, наполненную сладостями и разнообразными фруктами, а затем уронил корзину на стол Грейнджер. Не случайно он уже с утра обратился к матери с просьбой отправить ему эту сладости. Позже, когда перед завтраком сладости появились в его комнате, он не отпуская сову, передал корзинку с приложенной открыткой. Гермиона поначалу огляделась и не сразу поняла, что корзинка принадлежит ей. Её друзья тоже были удивлены и спрашивали от кого это, на что девушка отвечала, что сама не понимает. Она встала со своего места и начала снимать плёнку и ахнула. В корзине помимо фруктов и сладостей, были разные выпечки: овсяное печенье, мини-круассаны, эклеры, кексы, имбирные пряники, булочки, бельгийские вафли с шоколадом и печенье в форме клубники. Гермиона резко подняла голову и отыскала Драко, а тот слегка улыбнулся и продолжал пить свой напиток. Он почувствовал, как Гермиона не отнимая взгляда смотрела все ещё на него и не обращала внимания на друзей, которые с восторгом рассматривли корзинку. Язык любви Драко — были подарки. Этим он говорил миру, что готов свернуть горы, чтобы увидеть искреннюю улыбку своей дамы. Все Малфои были такими. Драко искоса наблюдал, как Гермиона улыбнулась и достала открытку, после рассмеялась громко. — Это ты прислал сладости грязнокровке? — спросила Пэнси у Тео. Тот повернул голову в сторону гриффиндорского стола и сам удивлённо покачал головой. — Не думаю, что её можно впечатлить этим, — ответил Тео и продолжал завтракать, на что Пэнси бросила презрительный взгляд. — Грязнокровка в этом году в моде, как я полагаю, — не поднимая голову от своей тарелки, произнёс Забини, на что Дафна Гринграсс только фыркнула. После завтрака слизеринцы поспешили на урок травологии, Драко еще раз посмотрел в сторону Грейнджер, та с аппетитом откусила клубничное печенье. Слизеринец почувствовал от этого вида особое удовольствие и довольным видом прошагал на урок. А на открытке было написано: “Убью, если поделишься с Уизли. Д.Л.М”.***
Гермиона всю неделю чувствовала себя прекрасно. Она была невероятно тронута тем, что Драко запомнил их разговор в Хогсмиде и сделал такой подарок. Хотя, девушка недоумевала, за сколько дней съесть все это, но все равно это было так мило с его стороны. Она не была из тех, кто жаждет подарка от парня, хотя Гермиона не знала, что между ними происходит. И может ли она назвать его “парнем”. Они ни разу не говорили о каких-то отношениях. — Так ты скажешь, от кого сладости? — поинтересовалась Джинни, вечером того же дня, когда гриффиндорцы сидели перед камином в гостиной факультета. До этого этим вопросом интересовались Гарри и Рон, но девушка упорно игнорировала их. Хотя, она понимала, что ей придётся объяснить им от кого этот подарок, Гермиона даже понятия не имела, какую ложь сотворить. — Вообще-то, я думала Теодор просто играется, но кажется слизеринец реально за тобой начал ухаживать, — сказала Парвати. Гермиона лишь кивнула девушке и у остальных вопросы отпали, учитывая, что Тео и так слишком много привлекал к себе внимание гриффиндорки. Брюнет продолжал с ней флиртовать, пытался обнимать ее, когда встречались в коридорах, подсовывал ей огневиски в маленьких флаконах. Гермиона по-началу не понимала его тактильное отношение к себе, но догадывалась. Поэтому не стала обращать на это внимание. И то, что все начали думать, что он ухаживает за Грейнджер было ей на руку. Все свободное время Гермиона слушала его, смотрела на карте куда он ходит, получала удовольствие от звука его шагов и постоянно желала его видеть. По вечерам она надевала мантию-невидимку и ходила за ним, словно призрак. Когда Драко делал домашнее задание в библиотеке, она могла смотреть на него часами не отрываясь. Когда он уходил в выручай-комнату, Гермиона ждала его часами. Несколько раз она пыталась зайти с ним, но всегда не успевала. Дверь закрывалась сразу же, после того как Драко проходил в комнату. В свободное время она приходила на восьмой этаж, но нужная дверь не открывалась. Девушка предположила, что Драко заколдовал комнату так, чтобы никто кроме него не находил исчезательный шкаф. Хотя, Гермиона понимала, что сталкерить кого-то в мантии-невидимке ненормально. Кошмары не мучили ее, после того, как она рассказала свою тайну Драко. Парень тоже не просыпался по ночам, девушка думала, что он прибегает к "Зельем сна без сновидений". Последние дни они не часто пересекались, только в Большом зале. И то, она ловила его взгляды и постоянно улыбалась, когда они встречались взглядами. В четверг у них со Слизерином был последний совместный урок за семестр, на следующий день студенты отправлялись по домам. С утра Гермиона встретила Драко и Пэнси в кабинете директора. Она невольно застыла, замечая, как Рональд толкнул её вперёд, и ей едва удалось оторвать от него взгляд. Чёрный костюм с белой рубашкой безумно хорошо смотрелся на нём, и Гермиона заметила, что не только она пристально смотрит на него. Вряд ли кто-то мог поспорить о том, что Драко выглядел особенно привлекательно. Его платиновые волосы лишь придавали ему дополнительную привлекательность. Он был настоящим аристократом, несомненно. Дамблдор собрал всех старост, чтобы удостовериться, готовы ли старосты сопровождать остальных студентов до вокзала и помочь другим профессорам сохранить безопасность младшекурсников во время поездки. Получив дополнительные задания от директора, все старосты покинули кабинет директора и направились на свои уроки. — Знаешь, Миона, — сказал по пути в кабинет Рон, — я постоянно замечаю, как Пэнси смотрит на тебя и неодобрительно прищуривается. Словно, ты убила ее любимого хорька. — Она на всех, кроме своих друзей так смотрит, Рон, — ответила девушка, хотя чувствовала, что дело было в Драко. Возможно она что-то чувствует, ведь Драко совсем перестал быть с ней. Последним уроком была трансфигурация, совместный урок для всех факультетов. Мест в кабинете было мало, поэтому студентов попросили садится по трое. Гермиона села между Дином Томасом и Лавандой, потому что Невилл захотел обсудить с Гарри пару заклинании. До начала урока они разговаривали о разном, но в особенности про музыку. Оказалось, что Лаванда никогда не слушала магловскую музыку и Гермиона пообещала, сыграть ей любую песню, если вспомнит ноты. К своему удивлению, полукровка Дин Томас тоже любил Битлз, потому что рос в семье маглов, так как его мать и отчим были маглами. Отца-волшебника Дина убили пожиратели смерти еще во время первой войны. Мать после вышла замуж за магла, поэтому до 11 лет Дин даже не знал, что он волшебник, как и Гарри. Он спорил с Гермионой, какой альбом лучше. Дин Томас уверял, что “Let it be” переоценен, когда Гермиона считала, что у Битлз нет переоцененного альбома. — Ты слышала, Битлз собираются провести концерт в Лондоне? — спросил парень у Гермионы. — Думаю нет, хотя как они будут играть? Леннон то мёртв? — немного подумав, спросила она. — В феврале будет их концерт, жутко хочу туда, но вряд ли нам разрешат покинуть замок. А вместо Леннона наверное пригласят какого-нибудь музыканта — грустно сказал он. Гермионе тоже стало интересно и она подумала о том, что на каникулах обязательно узнает про концерт. Ее мысли оборвала Макгонагалл, которая зашла в кабинет и сразу же отняла пять баллов у пуффендуя, потому что Джастин Финч-Флетчли сел на ее место и поставил свою ногу на ее рабочий стол. — И так, дорогие студенты, сегодня ваш последний урок, поэтому никакой новой темы не будет, вместо этого давайте вспомним, что мы учили в этом семестре, — сказала профессор и начала урок. После урока все студенты толпились в Большой зал, чтобы успеть на обед, поэтому Гермиона задержалась в кабинете, чтобы подождать Гарри и Рона, которые собирались медленно. В кабинете кроме них, остался Малфой со своей свитой. Тео и Забини болтали о чем-то, а Пэнси в это время прижалась к Драко, что-то шепча ему на ухо. Укол ревности вспыхнула в груди Гермионы и она нервно отвела глаза от этого зрелище. Когда мальчики собрали вещи и направлялись к двери, они услышали голос Пэнси, которая обратилась к Гермионе: — Грязнокровка, слышала Пожиратели Смерти начали свою миссию, интересно, когда они доберутся до тебя и до твоих родителей маглов? Гермиона остановилась у двери и почувствовала сильную ярость, она сжала кулак так сильно, что начали болеть костяшки пальцев. Она могла стерпеть, что её постоянно оскорбляют, потому что привыкла пропускать мимо ушей слова слизеринцев, но то, что Паркинсон затронула её родителей, было слишком низко и Гермиона хотела сделать ей больно. — Заткнись, Паркинсон, — громко сказал Рон. Пэнси обошла Драко, не отрывая взгляда от Гермионы, она продолжала говорить оскорбительные вещи. Гарри сцепился с Забини, а Рон с Тео, Драко молча стоял на стороне, не понимая, что нашло на Пэнси. Гермиона с невербальным заклинанием захлопнула дверь кабинета и наложила оглохни. Она резко обернулась и сделала шаг в сторону Пэнси. Девушка своим ядовитым языком давно нервировала Гермиону, поэтому она решила поставить ее на место. В конце концов, терпению гриффиндорки пришел конец. — Паркинсон, — сказала она прямо смотря на слизеринку, — поговорим? Пэнси лишь усмехнулась. — Хочешь я расскажу тебе твое и свое будущее? — спокойным тоном задала вопрос Грейнджер. — Попробуй, грязнокровка, — с надменным голосом ответила Паркинсон, она сложила руки и оперлась спиной на Малфоя, который продолжил стоять позади нее. Гермиона подняла взгляд на него и их взгляды встретились. Девушка уловила в его взгляде тревогу. — Раз проблема в моей крови и эта война за чистоту крови, расскажу тебе, что нас ждет, — Гермиона перевела взгляд на брюнетку и расслабленным голосом продолжила. — Так вот, Паркинсон, если Орден и Гарри выиграют войну, я стану героиней войны и совсем быстро устроюсь на работу в Министерство Магии. Я буду расти как профессионал и буду менять устои волшебного мира, всячески поддерживая таких же “грязнокровок”. Не успеешь оглянутся, как власть будет у таких как я, — Пэнси покраснела от злости, Блейз и Тео продолжили слушать. — А твоего отца Пожирателя посадят в Азкабан, либо казнят, заранее отобрав у вас все богатство. Тебе придется выйти замуж за… за такого как Малфой, — Гермиона подняла взгляд на Драко, который закатил глаза, — уверена, что Малфой будет относится к тебе хорошо и все, чего ты добьешься в жизни — это удачное замужество и рождение наследника аристократу. Хорошая жизнь, не так ли? — Не неси чушь, грязнокровка, — отмолвила Пэнси, хотя Гермиона заметила, что она изменилась в лице. — Я все-таки продолжу, Паркинсон, слушай, — сказала Гермиона и усмехнулась. — Если же Орден проиграет и Гарри умрёт, то и меня убьют в первую очередь. То есть, мне терять нечего, смерть не страшит меня. Умру я также как героиня. Ибо, мой девиз по жизни: добиться, либо сдохнуть пытаясь. А вот твоя жизнь будет не лучше. Потому что выйдешь ты замуж не за Малфоя, твой отец продаст тебя Волан-де-морту, а он выдаст тебя замуж как трофей за какого-нибудь… скажем Яксли или за Долохового. Твой личный ад начнется тогда. Эти ублюдки безжалостные и опасные, они не будут с тобой мягкими, твой муж будет насиловать тебя и избивать, ты будешь молить о смерти. Но, смерть не придет за тобой, наоборот, ты как животное будешь плодиться и рожать, твои дети не будут аристократами, а будут такими же мерзкими пожирателями, — Паркинсон растерялась от ее слов и нахмурила брови, но продолжала молча слушать. — Поэтому, ты как женщина, в первую очередь должна молится за такую грязнокровку как я, за сироту-полукровку как Гарри, за предателя крови и маглолюба как Рон, если хочешь в будущем спокойно ухаживать за цветами в Малфой-Меноре или в Нотт-Меноре. Гарри и Рон были поражены с каким цинизмом говорила Гермиона, но не могли не согласиться с ней. Потому что это война изменит жизни всех. В этой войне чистокровные волшебники только потеряют своего влияния, становясь рабами полукровки Реддла. — Так что, если хочешь хорошую жизнь, повзрослей, — Гермиона сделала паузу и посмотрела Драко, который не отрывал от нее взгляда. — Пойдемте на обед, я проголодалась, — как ни в чем не бывало произнесла девушка и спокойным видом вышла из кабинета. Рон и Гарри пошли за ней, а Паркинсон без сил упала, но Драко вовремя схватил ее за локоть. Блейз быстро наколдовал ей воду и протянул ей стакан. — Она права, — сказал Тео и вышел из кабинета первым. Остальные слизеринцы продолжали стоять там, пока Пэнси приходила в себя. — Гермиона, не знал, что ты можешь быть такой, — с восхищением смотрел на нее Рон, пока гриффиндорка накладывала себе рагу в Большом Зале. — Да, но она заслужила, хотя мне стало ее жаль, — присоединился Гарри к Рону. — До этого дня я сдерживала себя, потому что Паркинсон не трогала моих родителей. Но в этот раз, она зашла слишком далеко. Надеюсь из моих слов, все присутствующие поняли, что Волан-де-морту наплевать на чистоту крови, — сказала она и продолжила свой обед.***
Перед ужином Гермиона решила заглянуть в библиотеку и ещё раз посмотреть что-нибудь про Грин-де-Вальда. Невилл зашел в тупик в своих исследованиях, потому что никто не знал, как найти Батильду Бэгшот. Перед отъездом никого не было в библиотеке, поэтому она с удовольствием читала архивы. Её интересовало, как Дамблдор все-таки одолел тёмного мага. Пока она делала заметки в своей тетрадке, Драко подошел к ней тихими шагами. — Знал, что найду тебя тут, — Гермиона подняла голову и увидела брюнета, который сложил руку в карман и смотрел на нее. — Ты искал меня? — вопрос прозвучал совсем искренним. Гермиона почувствовала смущение, на что Драко ухмыльнулся. — Хотел попрощаться и поговорить. Я покидаю после ужина школу, мне разрешили через порт-ключ. — Порт-ключ? — переспросила она. Парень лишь кивнул. — Мне нужно в Испанию, мама попросила лично Дамблдора, — поспешил объяснить он. Гермиона нахмурилась, понимая, как далеко он будет от нее. — Приходи через 10 минут в кабинет истории на третьем этаже, — сказал он и вышел из библиотеки, оставив Гермиону смущенной. Собрав свои вещи, через 5 минут девушка направилась на третий этаж. Она не знала, зачем он ее позвал и о чем хотел поговорить, но набравшись смелости, Гермиона открыла дверь кабинета. Драко сидел на месте преподавателя и выглядел спокойным. — О чем хотел поговорить? — Гермиона прислонилась к парте перед преподавательским столом и отпустила голову на бок. — Ты была довольно жестока с Пэнси, она все еще в истерике. Гермионе захотелось рассмеяться. “Так вот о чем, ты хотел поговорить со мной?” — подумала она и раздраженно прикусила щеку изнутри. — Не знаю, почему она ведет себя так, — сказал он, поднявшись с места профессора и обошел стол. Теперь он стоял перед ней, на расстоянии растянутой руки. Гермиона уловила его мятный запах и медленно выдохнула. Почему он так на неё действовал, она не понимала. — Спасибо за сладости, было вкусно, — сказала она и заметила, что он улыбнулся. — Угостила Уизли? — игривым голосом спросил он. Гермиона рассмеялась и помотала головой. — Не хотелось смерти от твоей руки. Драко сделал к ней два шага и поднял ее подбородок двумя пальцами. В его глазах Гермиона уловила страсть, ее сердце начало стучать сильнее. Она долго желала его, но на данный момент, ее рационализм одержал победу и она сделала шаг налево, отстраняясь от него. Она отошла в сторону окна и остановилась, чтобы успокоить свое сердце. Драко застыл на месте и смотрел на место, где пару секунд назад стояла она. — Малфой, — позвала она. Драко поднял взгляд на нее и сделал шаг в ее сторону. — М? — Слушай, Малфой, скажу как есть и только один раз, — она положила руки на бедра, — меня не интересует мужчины, которые бегают с одной на другую. Ты наверное считаешь, что раз ты более привилегирован, то выбираешь ты. Но, со мной, такое не прокатит. Это я выбираю, Малфой. Раз я выбрала, то мужчина, что будет со мной, должен быть преданным. Преданным как цепной пес своему хозяину, — процедила она каждое слово и посмотрела на него прямо. Драко рассмеялся. — Почему все хотят сделать меня рабом? — задал он вопрос и его лицо стал холодным. Гермиона уловила его настроение и поняла, что он строит в своем разуме стены. — Раз хочешь рабской преданности, обдумай хорошенько, будешь ли ты предана мне, больше чем своим дружкам, Грейнджер. Гермиона не отрывая взгляда ответила, собирая всю свою волю, чтобы ее голос звучал твердо: — Мне дать непреложный обет? Парень ошарашено поднял на нее взгляд, в его серых, холодных глазах промелькнула эйфория от слов Грейнджер и он приблизился к ней. Драко провел рукой по ее кудрявым волосам, притянув ее к себе поцеловал. Гермиона сразу ответила ему и потянула его к себе. Поцелуй был страстный, словно они обе изголодались по друг-другу. Если раньше Драко всегда держал руки на ее талии, в этот раз страсть окутала его и он медленно провел рукой ниже талии, сжав бедро с такой силой, что Гермиона застонала ему в губы. От этого у него сломался мозг и он резко толкнул её в сторону окна, не прерывая поцелуй. Гермиона жадно принимала его язык и зарылась в его волосах, притягивая все больше и больше. — Салазар… я так скучал, — бормотал Драко и оторвался от неё, чтобы поднять на подоконник. Парень коленями раздвинул её ноги и встал перед ней, уперевшись в живот. Он расстегнул её рубашку и отодвинул вверх бюстгальтер, проводя пальцами по затвердевшими сосками, от этого девушка укусила его нижнюю губу, переместив ладонь к его шее и схватила его подбородок. Он бесстыдно лапал её грудь, не отрываясь от поцелуя, а она лишь сильнее прижимала его к себе, издавая тихие стоны в его губы. Драко сводил её с ума. — Драко…, — она могла поклясться, что никогда раньше не думала о том, что имя школьного хулигана может звучать так прекрасно и страстно. — Грейнджер, я клянусь Мерлином, я собираюсь запретить всем произносить своё имя, кроме тебя, — ухмыльнулся он, возвращая поцелуй. Остановились они только тогда, когда серебряная лошадь вышла из ниоткуда и Гермиона услышала заплаканный голос Джинни. — Гермиона, Рон отравлен, мы идем в лазарет. Приходи быстрее, — патронус Джинни поскакал по воздух и исчез в темноте. Они оба застыли по-началу, пока послание дошло до нее. Драко спустил ее из подоконника и помог ей застегнуть рубашку, пока Гермиона судорожно пыталась привести себя в порядок. — Грейнджер, дыши, хорошо? Все обойдется, — пытался говорить ей теплые слова Драко, только Гермиона толком не слышала. Быстро собрав себя, Гермиона выскочила из кабинета и даже не попрощалась с парнем. Драко вышел сразу после нее и наблюдал за хрупкой фигурой, пока она не скрылась из вида. Парень с тревогой огляделся и кинулся прочь.