Словно в твоем мире снова падают звезды. Здесь проливаются слезы, которые мы так долго держали в себе. В моем утихшем, безмолвном сердце твой голос звучит как воспоминание.
Февраль, 1900 год.
Светловолосый и высокий юноша стоял перед читательским залом, где такие же молодые парни занимались своими домашними заданиями. Он неотрывно смотрел на то место, где ранее сидел со своим другом, аристократом Александром Медником, обсуждая разные тёмные артефакты. Изучая фолиант заклинаний по темным искусствам тюркских волшебников, он не думал, что воспроизводя в своих мыслях невербальное заклинание для практики, может навредить другу, который сидел рядом на тот момент. Вспышки темно-синего пламени ударили в грудь Александра и он упал. Пока Геллерт не понимал, что он наделал, остальные студенты мигом прибежали на отчаянный крик парня, который задыхался от боли в груди. То, что сделал со своим посохом Геллерт было хуже, сто раз больнее от "Круциатуса". Александр испытал мучительную боль и он думал, что умирает. Пока прибежали профессора и мигом бросились помочь своему студенту, Грин-де-Вальд стоял как статуя, не смея сделать даже шаг в сторону. В конце-концов, бледного Александра отлевитировали в медпункт, а Геллерта резко дёрнули в сторону кабинета директора. Его посох конфисковали деканы его курса. Молодой Геллерт вышел в бешенстве из кабинета директора Харвранга Мантера. В собрании, где участвовали почти все учителя, ему было велено, чтобы он покинул школу поскорее. Очередная неудача в жизни Геллерта. Не то что он сильно любил школу, но это тормозило его поиски Даров смерти. Где еще он мог изучать темные искусства, если не в самой темной школе мира. Ярость заполнила его взгляд, когда он остановился в читальном зале школы Дурмстранг. Геллерту и так нечего было терять, потому что в больных глазах Александра он увидел, что тот больше никогда не будет его другом. В сердце что-то колотилось, что-то похожее на боль, словно он терял что-то ценное что было в его жизни, когда друг был рядом и смотрел на него со своими зелеными глазами. — Теперь точно все, — сказал он вслух и поднял волшебную палочку вверх. Очертив руну “Mannaz”, он резко повернулся к выходу и навсегда покинул школу Дурмстранг. В стене навсегда остался символ Даров смерти: Бузинная палочка и круг воскрешающего камня заключены в треугольник мантии-невидимки.***
Гермиона проснулась позже всех и увидела в гостиной записку от матери, которая сообщила ей, что они с отцом поехали навестить бабушку. Девушка сделала себе кофе, благодаря Мерлина, что у маглов кофе лучше, чем в волшебном мире. Гермиона уснула только под утро, всю ночь не смея даже закрыть веки. Она была дома уже 3 дня, поэтому в канун Рождества она была сама не своя. По плееру она слушала все дни Драко и узнала, что вчера они с матерью вернулись в Уилтшир и сегодня вечером ожидали Темного Лорда. То, что она услышала через наушники перед отъездом домой все ещё не отпускала её. Драко и Пэнси. Слова Нарциссы про помолвку. Видимо на рождество их решили обручить. Теперь Гермиона понимала, почему он на завтраке поцеловал Пэнси, несмотря на то, что за день до этого Драко признался в своих чувствах в туалете плаксы Миртл. Первый раз, когда она узнала про помолвку, Гермиона даже не знала что должна испытывать. Она как раз шла одна на станцию, слушая все, что пропустила из-за сна. “Она знает, что ты скоро будет ваша помолвка с Пэнси?” — услышала голос Нарциссы и замерла на месте, пока её не оттолкнули с дороги толпы студентов. Она ощущала тревожность, но быстро подняла свои стены в разуме и зашла в купе, где её ждали Невилл и Луна. Она быстро спрятала плеер с наушниками в карман мантии и с радостью начала общаться с друзьями, словно её сердце не стучал в бешенстве. Словно не её душа испытывала мучительную боль от ревности. Гермиона фальшиво продолжала улыбаться, рассказывать про состояние Рона, который все ещё не пришёл в себя, про Гарри, который все ещё обвинял Малфоя в его отравлении. По дороге в Лондон, Гермиона немного успокоилась, слушая странные разговоры Луны. Когтевранка рассказывала, как однажды увидела в океане медузу, у которой были крылья и медуза летала по морю. Гриффиндорка думала об этом как о бреде, но зато могла немного отвлечь мысли. Гермиона продолжала держать щит и беззаботную маску, когда её родители встретили на вокзале Кингс-Кросс. Даже тёплые объятия родителей не смогли смягчить её настроение, она продолжала поднимать все сложные щиты в голове, чтобы ни капли её искренней эмоции не могли вылезти наружу. Такой уровень окклюменции требовал все больше волшебства и энергии, поэтому она ощущала не только жгущую боль, но и усталость. Только после того, как сочная индейка была съедена за весёлым столом дома Грейнджеров, миссис Грейнджер коснулась её ладони, требуя внимания. — Ягнёнок, с тобой все хорошо? Ты перестала писать про кошмары, они больше не вернулись? — спросила она со всей нежностью, смотря на дочь. Гермиона искренне смотрела на мать и впервые за день, ей хотелось заплакать и свернуться на её коленях. “Кошмары самое последнее, что мучают меня мама. Моё сердце разбито и я даже не знаю, что творится со мной”, — захотелось ей покричать, чтобы весь мир знал, что ей плохо. Что Драко скоро будет чужим женихом, что она потеряет его, что он опять оттолкнет её и что ей опять нужно играть сильную и независимую. Но, это же Гермиона Грейнджер, защитница всего долбанного мира, где нет место для личной трагедии, поэтому она собрала всю волю в кулак, направила внутреннюю магию в свой разум и улыбнулась с широкой, милой улыбкой: — Все хорошо мам. Кошмары случаются, но не так реже. Наша мадам Помфри хорошо относится ко мне и всегда я прихожу к ней, когда чувствую тревогу. Мои друзья Рон и Гарри всегда поддерживают меня и помогают в плохие дни. Не волнуйся, мам, твоя дочка выросла и теперь заботиться о себе, — ответила она, сжимая ладонь матери. Женщина мигом расплылась в улыбке и обняла дочь, пока отец Гермионы наливал им вечерний чай. После того, как семья Грейнджер обсудили все сплетни в магловском мире родственников, обсудили все планы на ближайшие праздничные дни, Гермиона пожалела родителям хорошего сна и вернулась в свою комнату. Комната Гермионы в родительском доме была оформлена в светлых розовых тонах, которую сама выбрала в 9 лет. Посередине комнаты стояла большая кровать, с ортопедическим матрасом, благодаря которому Гермиона никогда не сутулилась. Перед окном стоял рабочий стол, где лежали разные тетради и дневники с магловской школы. Она всегда оставляла эти тетрадки, как часть её магловской школы, которую она любила. В комнате также были небольшие книжные полки, на которых она разместила любимые произведения литературы и учебные материалы, так как всегда ценила образование и знания. Она подошла к полкам, взяла на руки свой любимый роман о любви. Джек Лондон — Мартин Иден. Гермиона села на свой кровать и открыла книжку, проходя взглядом первую строчку, которая попалась. “Все в мире непрочно, кроме любви. Любовь не может сбиться с пути, если только это настоящая любовь, а не хилый уродец, спотыкающийся и падающий на каждом шагу”, — прочитала она и в этот момент, когда сердце её било болезненными ударами, она просто не могла сдержать слезы, потому что в них были заточены её самые искренние чувства. Гермиона тихо плакала, наконец опустив щиты в своём разуме. Ревность, беспощадно раскалывая её сердце, заставляла слезы биться осколками об одиночество. Она думала, почему Драко опять начал всё это. Почему он просто не оставил её в покое, после того поцелуя с Пэнси на завтраке? Почему он пришёл именно к ней, попрощаться перед каникулами? Почему с летучим порохом на руках, он улыбнулся ей, пока не исчез в зелёном пламени? Почему она делает это? Почему она побежала к нему в туалет? Почему рассказала про Рабастана? Почему? Вопросов было много, но разве могла она ответить на всех, включая логику? Разве можно ответить на очевидное, искать ответы на то, что и так ясно? Она полюбила его. Как человек любит человека. Поначалу казалось, что ей просто жаль его. Жаль, потому что его пытали, мать была в опасности, отец мог сойти с ума, а он мог умереть. Потом ей казалось, что просто привыкла его звукам, его дыханию, его кошмарам, потому что слушала его, нарушая его частную жизнь. Потом казалось, что он симпатичный и поэтому Драко ей нравится, ведь он излечил её руку. Обнял, когда у неё был приступ. Молчал с ней, когда ей было нужно. Потом он поцеловал её и в этом поцелуе Гермиона утонула. Тогда ей казалось, что она влюбилась в него. Она ревновала его к Пэнси, но сейчас, когда она призналась себе, что полюбила его, чувства стали ещё сильнее. Ревность и любовь в её сердце боролись друг с другом, вызывая невыносимую боль, заставляя плакать. Она чувствовала, как её грудь сжимается, она не могла вдохнуть воздуха, а каждое дыхание было наполнено агонией её разрывающихся чувств. Она вытащила свои вещи из маленького чемодана и вспомнила, что плеер остался в кармане мантии. Ведь, Гермиона даже не пыталась слушать его весь день и даже не знала, что он ответил матери вчера. Тихо открыв шкаф, она достала плеер и наушники. Прежде чем начать слушать его, она долго смотрела на шпионский предмет. Расположившись на кровати, она надела наушники и включила live режим, чтобы послушать, чем занимается Драко. Но, все что она услышала, это тихое дыхание. Он спал. Гермиона закрыла глаза, прислушиваясь к нему, ей так хотелось увидеть, как он спит. Ей было интересно, что она сделала бы, если сейчас была бы рядом с ним. Какое блаженство должно быть, прикасаться к нему, когда он мирно спит. Возможно, она убрала бы назад его светлую чёлку. Провела бы ладонью по его щекам, обняла бы его за талию и устроилась бы у него на груди. Он обнимал бы её в ответ, защищая от всего мира. Слезы начали накапливаться на глазах, стекая по щекам, как молнии из сердца, невольно вырываясь из души. Потому что, Пэнси будет делать это, каждый день. Не она. Чужие руки будут его ласкать. Её грудь сжималась от мучительной боли, когда ревность и любовь взрывались внутри неё, заставляя чувствовать себя как пленница собственных эмоций. Успокоившись, она встала с кровати, захватив плеер и тихо спустилась вниз. Ей необходимо было немного подышать свежим воздухом. Накинув сверху шерстяной кардиган отца, она вышла на террасу, тихо прикрыв кухонный дверь. В конце декабря в Ливерпуле не было морозно, только тихий ветер ласкал кожу. Гермиона села на ступеньки террасы и включила плеер, покрутив до того места, где она ранее остановилась. “— На сколько?” — услышала взволнованный голос Нарциссы Гермиона. В ответ жгучая тишина, словно Драко не собирался отвечать. А после она услышала его слова, которые заставили опять плакать. Но не от ревности или боли. Это были её эмоции на него. “— На столько, что когда я вижу что-то прекрасное и красивое, хочу в первую очередь подарить ей. Когда я ем что-то вкусное, жалею что она не попробовала. К слову она мало кушает”. Сидя на ступеньках, в кардигане отца, смотря вдаль на ночные фонари, ей казалось, что это все пустяки. Важное то, что ему хочется подарить ей все самое красивое и прекрасное. Раз Драко спокоен, значит, это все пустяки. Она верит ему. Это все пустяки.***
Пэнси всегда мечтала, что когда-нибудь станет хозяйкой этого поместья. Она стояла и смотрела на величайший замок, который понравился ей с первого взгляда. В канун Рождества родители сообщили ей, что сегодня произойдёт что-то грандиозное и она наконец-то познакомится с Темным Лордом. Мистер Паркинсон был воодушевлён, хотя девушка испытывала тревожность. Она была рада, что находится на стороне сильных, но ей никогда не хотелось лично быть знакомой Тёмного Лорда. Ей хватало одного взгляда на рассеянного Драко, который все чаще отдалялся от неё и почти перестал вообще обращать на неё внимание. Пэнси естественно знала, что дело не только в плохом настроении Малфоя, она чувствовала эту удушающую ауру даже тут, стоя перед воротами Малфой-Менора. Тёмный Лорд приказал им закрыть все камины, поэтому семья Паркинсон ожидали своей очереди, пока карета не довезёт их до двери замка. В Малфой-Мэнор она попала в первый раз, когда ей было 8 лет. То лето, они как раз переехали обратно в Англию, после долгой жизни в Германии. Увидев на пороге двух крупных мальчишек, она улыбнулась им и сразу же произвела нужный эффект на них. Крэбб и Гойл до этого много раз гостили в этом замке, поэтому они сразу познакомились с девочкой черными волосами и светлыми глазами. Пока они шли в замок, мальчишки успели рассказать, что здесь живёт их самый лучший друг. Восьмилетняя Пэнси тогда представляла, что наследник этого поместья тоже окажется крупным мальчишкой и скорее всего будет тоже дружелюбен, как Крэбб и Гойл. Но, когда в великолепном саду Нарциссы Пэнси со всей аристократической манерой познакомилась с хозяйкой поместья, с другой стороны замка на метле прилетел мальчишка и спустился на землю, после того, когда мать приказным тоном заставила его подойти к ним. Маленькая Пэнси могла поклясться тогда, что впервые увидела такого бледного мальчика с холодно-серыми глазами, с надменной походкой. Она на миг затаила дыхание и её щеки покрылись румяной. Драко кивнул своим друзьям и посмотрел на неё, оценивая полностью. Как восьмилетний мальчишка мог иметь такой холодный, презрительный взгляд она тогда не понимала. — Драко, это моя подруга Мэри Паркинсон и её дочь Пэнси. Они жили долгое время в Германии, теперь они живут в Лондоне, — сказала миссис Малфой, обворожительно улыбнувшись сыну. Драко кивнул и встал перед матерью Пэнси. — Здравствуйте, миссис Паркинсон, мисс Паркинсон, я Драко Малфой, — поприветствовал гостей вежливо он и протянул ладонь Пэнси. В груди маленькой Пэнси что-то шевельнулся и она взволнованно протянула ему руку. После того, как Нарцисса и Мэри умилялись с этой сцены, Драко решил показать им свой бассейн, который совсем недавно заколдовал его отец. С этих пор, возвращаясь в Малфой-Менор Пэнси чувствовала себя счастливой и беззаботной. Словно возвращалась домой. Сегодня, этих чувств у неё не было, ибо Пэнси ощущала сильную тревожность. Она надеялась, что успокоится, когда увидит Драко, но пока не смогла его нигде отыскать. Заходя в большую гостиную, у двери она увидела бледное и болезненное лицо Нарциссы. В замке было холодно, около сотни мерзких Пожирателей собрались в Меноре. Пэнси сразу же подумала о Драко, что наверное ему тяжело тут находится. Она заметила, как Нарцисса изо всех сил улыбалась новым гостям, но когда оставалась одна, на её лице можно было заметить грусть. Рождественская вечеринка миссис Малфой всегда проходила грандиозной, сама хозяйка дома всегда светилась от счастья и всегда поражала всех своей дорогой мантией, что стоило целое состояние. Но сегодня, она стояла в длинной, черной атласной мантии и была похожа на дементор. Пока толпы мерзко выпивали, мужчины флиртовали и их женщины явно не чувствовали себя комфортно, Пэнси заметила Драко, который в черном костюме спускался в гостиную. На руках она заметила бокал огдена, хоть что-то в этом доме было стабильно. Драко Малфой в черном костюме, с бокалом алкоголя. — Пэнси, ты пришла, — с улыбкой подошёл он к ней и поцеловал её щеку. Выглядел он лучше, чем его мать. Девушка обняла его в ответ и прижалась щекой к нему, ощущая его мятный аромат. Её личная амортенция. Пэнси даже не понимала до этих объятий, что она так соскучилась по нему. С пятого курса они занимались сексом до потери пульса. Драко был её первым, хотя она была его четвертой девушкой в постели. Она знала что он предпочитает в постели, что ему нравится и что он может делать своими длинными пальцами с ней. Но, вот несколько месяцев назад он отстранился от нее, постоянно отмахиваясь, что устал. Прежний Драко никого не отказался бы от секса, но то, каким он стал в последнее время было странно. Хотя, в глубине души, у девушки были некоторые, странные чувства. — Драко, отлично выглядишь! — ответила она, отстраняясь от него, — отец говорит, что сегодня меня тут ждёт сюрприз. Драко замер, не отрывая взгляда от девушки и Пэнси почувствовала, что она чего-то не знает. — Что такое? Ты знаешь? — спросила она, искренне улыбаясь. Он покачал головой и взял два бокала огдена из подноса эльфа. Они выпили по бокалу алкоголя и весь вечер находились рядом, ведя светскую беседу с другими гостями. Паркинсон немного успокоилась, чувствую себя защищённой, рядом с Драко. С парнем, в которого она была влюблена с восьми лет. Других студентов Хогвартса на вечеринке не было, поэтому она старалась максимально наслаждаться вечером, пока рядом был он. Ровно в полночь, в гостиной стало темнее, чем помнила Пэнси. Холод сковывал каждую клетку ее души. Такое чувство у неё было на третьем курсе, когда дементор зашёл в их купе. Тогда, Гойл потерял сознание, а Песни прижалась ближе к Драко, который инстинктивно закрыл её глаза, своими ладонями. Сейчас же, ужас, что она ощущала, была хуже. Она тяжело начала дышать, когда гости начали склонять головы. Пэнси опять прижалась к Драко, он встал перед ней, закрывая её взор. Но, все равно краем глаза она увидела высокого, худого мужчину с бледным, почти восковым лицом, красными глазами. Его лицо был безжизненным, мертвенно-бледным, что создалось у девушки впечатление нездоровой пугающей бледности. Когда она увидела рядом с ним, необычно огромную змею, которая ползала изящно по гостиной, словно верный пёс, слизеринка ощутила страх, ужас и отвращения одновременно. Позади Тёмного Лорда шла тетя Драко, которую она тоже впервые встретила. Беллатриса Лестрейндж выглядела в точности так, как описывал её отец. Буйные, кудрявые волосы, невероятно притягательные, но сумасшедшие угольные глаза. Она улыбалась, по дороге со всеми здороваясь, походка её была, словно она была очень пьяной. Рядом с ней шёл невысокий мужчина, черными волосами, ранее она его нигде не видела. Усевшись на своё место, Темный Лорд взял на руки бокал шампанского и низким голосом, поздравил всех с Рождеством и начал говорить о превосходстве над маглом. От его шипение Пэнси стало неприятно, но она как и все в зале неотрывно слушали, как Реддл упивался своей властью. Один за другим Пожиратели начали подходить к нему и склоняли голову, говоря ещё больше лести. Казалось, что Тёмный Лорд устроил целый конкурс, кто будет льстить больше. Пожиратели говорили о том, что в этом году наконец-то они поймают всех предателей крови, грязнокровок и поклонников Поттера. Пэнси была не в себе и она никак не хотела понимать, почему такой человек, если можно назвать его человеком, как Волан-де-Морт, зациклился на Поттере. Услышал бы Тео её мысли, то назвал бы его “педофилом”, ибо одержимость старика шестнадцатилетним Поттером, было откровенно говоря странным. Словно её мысли прочитали, Пэнси почувствовала на себе взгляд Темного Лорда, в горле пересохло, девушка опустила глаза. Драко заметил это и тихо взял её за ладони, сжимая силой, успокаивая её. — Драко, подойди со своей спутницей, — услышали они низкий голос Тёмного Лорда. Тот махнул рукой и Нагайна тут же приползла к его ногам. Драко отпустил руку Пэнси и пошёл в его сторону, несмотря на Пэнси. Девушка пока шла за ним, увидела довольного отца, который смотрел на неё с гордостью. — Мой Лорд, — Драко склонил голову, Пэнси повторила за ним. — Эдвард, так эта твоя красавица дочка? — мистер Паркинсон мигом оказался рядом, улыбнувшись своему хозяину. Пэнси изо всех сил пыталась не поднимать взгляд и совсем не думать. Тёмный Лорд смотрел на неё, своими алыми глазами, оценивая девушку и внешне, и пытаясь завладеть разумом. “Мне нечего бояться, я на на стороне победителей” — повторяла она как мантру, хотя она вся дрожала, оказавшись перед самым опасным волшебником мира. — Подними свои красивые глаза, дитя моё, — прошептал Тёмный Лорд, касаясь бледными, длинными пальцами подбородка слизеринки. Пэнси почувствовала, как сердце замерло и затем ускорилось, когда она взглянула на алые глаза Темного лорда . Его холодный, зловещий взгляд пронизывал её насквозь, оставляя ощущение полного ужаса. Ей казалось, что его глаза горели огнём, который не только ослеплял, но и проникал в самые глубокие уголки души. Её руки дрожали, и ей было трудно стоять на ногах. С каждой секундой страх только усиливался. Казалось, что воздух вокруг неё сгущался, становясь тяжёлым и угрожающим. У неё пересохло во рту, и каждое движение становилось напряженным и неуверенным. — Тебе нечего бояться, дитя моё, — сказал он, — ты на стороне победителей. Пэнси испытала холод, который пробирался по коже, словно ледяной ветер. В её голове возникли мысли о том, что она находится лицом к лицу с настоящим опасным магом, и что каждый ее шаг или слово могут стоить ей жизни. Страх захватил её полностью, заставляя бороться за сохранение контроля над своим телом и разумом. Тёмный Лорд отпустил подбородок девушки и его глаза переместились к Драко. Боковым зрением Пэнси заметила, что Драко стоял уверенно, даже если склонил голову. — Что там, насчёт твоего задания? Какие успехи? — спросил Темный Лорд Малфоя. Парень поднял глаза на него, но не торопился отвечать. Он выдержал взгляд Волан-де-морта. — Он был полностью уничтожен, я работал над его починкой. Мои друзья в Лютом переулке доставили некоторые недостающие запчасти для полного восстановления, я обещал им зайти после нового года, мой Лорд, — спокойным голосом ответил Драко. Темный Лорд остался его ответом доволен, хотя он не озвучил это. Затем он спросил, как поживает Люциус, намекая, что знает, что Драко посещал отца. — Он все ещё сожалеет, что подвёл Вас, мой Лорд. Мы с матерью все ещё осуждаем его за неудачные решения прошлого года. Можете быть уверенным, мой Лорд, семья Малфоев служит вам и только для вас, — склонил голову ещё ниже блондин. Его ответ удивил Реддла, у него даже появилась улыбка, он похлопал Драко по плечу. — Ты находчив, для своего возраста. В тебя больше говорит кровь Блэков, нежели Малфоев. Не так ли, Белла? — наклонил голову в её сторону Тёмный Лорд. Та лишь кивнула и расплылась в улыбке, чувствуя гордость за племянника. Нарцисса продвинулась вперёд и склонив голову, поблагодарила за похвалу сына. Волан-де-морт продолжал смотреть на Драко и Пэнси по-очереди, тщательно обдумывая, как ему поступить. Пэнси заметила мельком, как мужчина, который стоял позади Лорда неотрывно следил за ней, глазами раздевая девушку. Пэнси опять почувствовала дрожь, но всеми силами пыталась успокоить своё сердце и разум. — За твою хорошую работу, я решил вознаградить тебя, Драко. Ты порадовал меня больше, чем твой никчёмный отец, — произнёс Тёмный Лорд и толпа воодушевлённо подошли ближе, интересуясь, что же приготовил их хозяин. Пэнси посмотрела на Драко, который моргнул пару раз, но больше никаких эмоций не показал. — Левую руку, — хрипло прошипел он. Нарцисса задержала дыхание, Беллатриса же наоборот была на седьмом небе от счастья, толпа завистливо ахнула. Драко поднял руку, взмахом своей палочки разрезал свой великолепный черный пиджак, его лицо не выражало никаких эмоций. Пэнси стало больно на него смотреть, на её глазах Драко словно превратился в куклу. Никаких чувств. Никаких эмоций. Словно человечность покинула его душу. Когда Пенси увидела, как Тёмный Лорд прошептал заклинания и на белоснежной руке Драко появилась Черная метка, её сердце сжалось от ужаса и скорби. Черная метка представляла собой зловещий символ — змея, извивающегося изо рта черепа. Это был символ зла, верности идеалам чистоты крови, и его присутствие на руке Драко было как клеймо, навсегда связывающее его с Пожирателями смерти. Пэнси наблюдала, как Драко изменился в тот момент, когда метка появилась на его коже. Его глаза потемнели, и его лицо стало холодным и отстранённым. Казалось, что душа покинула его, и перед ней уже не стоял тот Драко, которого она знала. Его выражение лица утратило прежнюю живость, сменившись ледяной решимостью. Ей стало страшно за Драко, понимая, что он теперь навеки связан с темной стороной, подчинён Волан-де-морту. Её сердце разрывалось от жалости к нему, осознавая, что его жизнь теперь будет наполнена опасностью и мраком. Она чувствовала беспомощность перед тем, что видела, и боялась, что потеряет его навсегда — как друга, как союзника, как человека, которого она любила. — Эта честь для меня, стать самым молодым Пожирателем Смерти, мой Лорд. Наша семья с радостью будет служить Вам, — сказал Драко и улыбнулся искренне, смотря на мать. Нарцисса улыбнулась в ответ, но Пэнси знала, что это притворство. — Какой хороший вечер, не так ли? — громко произнёс мистер Паркинсон и предложил выпить за то, что в их ряды пополнился с таким прекрасным молодым человеком. Пожиратели и их Дамы захихикали, поднимая свои бокалы. Драко встал и ещё раз поблагодарив Лорда, обошёл гостей. Он подошёл к своей матери и обнял её за плечи, не скрывая улыбку. “Он доволен. Значит, он хотел этого искренно” — подумала Пэнси, оставаясь перед Темным Лордом. Девушка заметила, как мужчина, который стоял за Лордом что-то шепнул ему, лицо Лорда отразился с зловещей улыбкой, он довольным видом кивнул ему. — Мисс Паркинсон, за ваши прелестные мысли, я вознагражу и Вас, — сказал он через немного. Гости опять обратили внимание на Пэнси. Мистер Паркинсон опустился на колени перед Лордом и склонил голову. — Эдвард, я помню, наш уговор. Единственным, что ты желал от меня, чтобы твоя единственная дочь вышла замуж за превосходного мага. И учитывая, что ты с усердием служишь мне, я хочу обручить твою дочь с моим самым преданным последователем, — Тёмный Лорд сделал паузу и посмотрел на Пэнси, которая застыла, услышав его слова. — Встань со своей невестой, Мальсибер, — сказал он и откинулся на свой стул. Лицо мистера Паркинсон побледнел, уговор был не такой. Он повернул голову и увидел Кристиана Мальсибера, который склонил голову и встал на колено перед Темным Лордом, левее Пэнси. Мистер Паркинсон любил свою дочь, он договорился заранее, что Пэнси выйдет замуж в конце года за Драко Малфоя, как мечтала девушка, но такого поворота не ожидал. Кристиан Мальсибер был на 26 лет старше его дочери, сидел в Азкабане, славился жестокостью. Не смея ничего сказать, отец Пэнси улыбнулся своему хозяину и поблагодарил его, за то, что такого прелестного волшебника засватал для его дочери. Смотреть на свою дочь мистер Паркинсон не смог, поэтому он медленно встал и отошёл в другую сторону. Его место занял Мальсибер, безумно ухмыляясь толпе. Пэнси испытала мгновенный шок, когда услышала, что Тёмный Лорд обручает её с Мальсибером. Её разум словно застыл на месте, отказываясь верить в то, что её судьба теперь связана с этим моральным уродом. Мысли о том, что отец предпочёл продать её за безопасность и благополучие в этом мире тьмы, разрушили её доверие к нему. Её сердце наполнилось ужасом при мысли о том, что ей предстоит провести свою жизнь с человеком, которого она презирала и боялась. Мальсибер был известен своей жестокостью и коварством, его репутация была запятнана множеством темных дел. Она чувствовала, что её мечты о любви и независимости разрушены в одно мгновение. Она невольно вспомнила слова Грейнджер: “...ты как женщина, в первую очередь должна молится за такую грязнокровку как я, за сироту-полукровку как Гарри, за предателя крови и маглолюба как Рон, если хочешь в будущем спокойно ухаживать за цветами в Малфой-Меноре…” Страх охватил Пэнси, как ледяной ураган, разрывая её изнутри. Эмоции были смешаны — она чувствовала ярость и отчаяние, боль и разочарование. Ей было тяжело принять, что её свобода и счастье были принесены в жертву ради темных целей отца и Тёмного Лорда. Это открытие обрушило на неё груз ответственности и страха за своё будущее, она не могла найти утешения в своих мыслях. Пэнси взглянула на своего “жениха”, который был невероятно довольным. Он благодарил Тёмного Лорда, бесконечно целуя подол его мантии. Пэнси не знала, как себя вести и взглядом начала искать Драко в толпе. Он все ещё стоял рядом с матерью, все ещё с холодными глазами. Слезы подступали глазам и она продолжала с украдкой смотреть на Драко. Тот на секунду покачал головой, словно говоря ей: терпи, не плачь. — Если вы позволите, я могу сыграть свадьбу хоть завтра, — услышала она мерзкий голос Пожирателя. — Не так быстро, девчушка удивлена, сыграете свадьбу после того, как она окончит школу в этом году, — прошипел Тёмный Лорд и встал со своего места, не отнимая взгляда от Паркинсон. — Благодарю… мой Лорд… — выдавила она со слезами на глазах и легко коснулась губами подол мантии волшебника. Реддл выглядел довольным, он разрешил ей встать и уйти. Девушка резко встала и отошла в сторону выхода. Её тошнило, голоса в голове смешались и неровной походкой она подошла к двери зала. Тут её схватил за руку Мальсибер и улыбнулся своей мерзкой улыбкой. — Ты не взяла кольцо, — произнёс он и дёрнув девушку на себя, прижался к её ладони. Сначала он легонько коснулся губами к её руке, затем вытащил маленькое кольцо с красным рубином. Пэнси начала вырывать кольцо с пальца, но он был зачарован, что снять его не удалось. — Семейная реликвия, буду отслеживать твоё нахождение, невестушка, — сказал Мальсибер и с ухмылкой вернулся на своё место. Пэнси была на грани обморока, когда миссис Малфой подошла к ней и с лёгким касанием вытащила её из гостиной. Она позвала эльфа, чтобы тот аппарировал мисс Паркинсон в её комнату и дал успокаивающее зелье. В глазах матери Драко, Пэнси заметила сожаление, что не могла увидеть в глазах родного отца. Все что она услышала перед аппарацией, это гнусные смешки Пожирателей Смерти. После двух стеклянных зелья, Пэнси уснула на кушетке в комнате Нарциссы. Девушка до этого была во многих комнатах поместье, но никогда даже не думала, что комната миссис Малфой окажется такой светлой, с личным балконом. Когда девушка очнулась через 3 часа, она увидела, что Драко стоит на балконе. Полная луна освещала пейзаж над Малфой-Мэнором холодным декабрьским вечером. Ее яркий свет отражался от снежных сугробов, придавая им таинственный серебристый блеск. Драко держал в одной руке стакан огневиски, в другой руке крепко сжимал палочку. Его взгляд был устремлён вдаль, лицо выглядело задумчивым. Светлые волосы парня отражали лунный свет, придавая ему почти призрачный вид. Холодный ветер трепал его одежду, но его внимание было сосредоточено на чем-то невидимом за горизонтом. — Драко, — тихо сказала девушка и подошла к нему. Драко даже не взглянул на неё. — Ты проспала около трех часов, твои родители отбыли, как и все гости, — сказал он ледяным тоном. — Мама спит в другой комнате, можешь оставаться тут на сегодня. Пэнси села на ближайшее кресло, ей было холодно, но что такое холод, когда тебя продали моральному уроду? Она размышляла, хотелось подбодрить Драко, хотелось прикоснуться к нему, хотелось, чтобы он обнял и успокоил, хотелось, что это все было сном. Но, Пэнси молчала, потому что знала, что если она скажет хоть слово, то начнёт горько рыдать. А Драко было ещё хуже, поэтому она молчала. — Хочешь выпить? — спросил он, накладывая на девушку согревающие чары. Пэнси кивнула и залпом выпила стакан алкоголя. Горло жгло, но ей было все равно. Она заговорила первой, после третьего стакана. — Разве, Грейнджер не была права, насчёт моей жизни? — Пэнси…, — девушка продолжила говорить, не слушая Драко. — …”ярчайшая ведьма столетия” — так её зовут в школе? И вправду, какой ум, какой анализ будущего, — Пэнси улыбнулась, — заучка угадала все. Она ходит на порицание? Это её любимый предмет, небось. — Нет, — Драко ответил не сразу, — она ненавидит прорицание. Ей ближе нумерология и руны, как я знаю. Не смотри на меня так, я с ней делю баллы по рунам. Пэнси кивнула и продолжила думать. Она думала о своём отце, думала о матери. И никак не могла поверить, что они позволили её обручить с взрослым мужчиной. Девушка посмотрела на своё кольцо и возненавидела свои руки. Она пыталась вытащить кольцо, но ничего не получилось. Эмоции нахлынули на неё и она запрокинула голову назад. Пэнси громко рассмеялась, думая, что это какая-то ошибка или злая шутка. Но по мере того, как реальность происходящего оседала, её смех быстро сменился отчаянием. Её сердце сжалось от боли, и она вдруг почувствовала себя преданной собственной семьёй. Драко присел рядом и обнял за плечи, накинув на нее свой пиджак. Пэнси не могла больше держаться. Её тело задрожало, а из глаз полились слезы. Она плакала над своим горем, чувствуя, что её жизнь теперь была обречена. С каждым рыданием она все больше погружалась в отчаяние, не зная, как найти выход из этой темной ситуации.***
Гермиона сидела у окна своей комнаты в Ливерпуле, глядя на луну, которая ярко светила над тихим городом. Вечер был холодным, но она не замечала этого, погруженная в свои мысли. Её сердцу было тяжело, и слезы текли из глаз, поскольку она чувствовала себя разорванной между своими собственными эмоциями и ситуацией, в которой оказался Драко. Принял метку. Стал пожирателем Смерти. У него теперь метка. Она знала, что Драко сейчас находится далеко, поддерживая Пэнси в её трудное время. Мысль о том, что он находится рядом с другой, разделяя её горе, была тяжела для Гермионы. Она хотела быть рядом с ним, хотела утешить его, чтобы он знал, что она всегда готова поддержать его. С другой стороны, ей было жаль Пэнси Паркинсон. Как бы она не относилась к ней, никакая девушка не заслужила такую жизнь. Быть проданной для чего? Для иллюзии чистоты крови или просто для уродливой игры полукровки? Гермиона не переставала ни на минуту думать о Драко. Ей хотелось сказать ему, что все это временно и пройдет, что они смогут преодолеть любые трудности вместе. Она мечтала о том, чтобы быть с ним, разделить его заботы и поддержать его так, как только она могла. Но сейчас, она была далеко, и все, что она могла сделать, — это надеяться, что скоро увидит его в школе и наконец сможет нормально дышать.