Way

Сейчас

Джули проснулась, подскочив на матрасе, когда прозвучали громкие удары по металлическому каркасу. — Всем подъем! Остальные люди завошкались на импровизированных койках, шёпотом осыпаясь матерными проклятиями. Джули и сама была не в восторге от такого будильника, и она с сонным гневом начала искать взглядом придурка, повесившего на себя мишень ненависти. На лестничной площадке стоял незнакомый парень. Он от души долбил по железной колонне металлическим стержнем. — Да хватит уже хреначить! — выкрикнул некто из людей. — Здесь я решаю, когда хватит! — в тон ответили ему. Джули жила в стенах Святилища уже третьи сутки. Люди из самых низов, где Джули сейчас и была, все время находились в пассивной агрессии. Ограниченный доступ к нормальным человеческим условиями по типу душа каждый вечер перед сном, разнообразной еды, места уединения с самим собой, вселял в людей уныние и ощущение на душе тотальной безнадеги. Это в свою очередь выливалось в конфликты и отчаянные поступки по типу воровства или внесение в бланк липовых баллов. И то, и другое Джули узрела в один день и краем уха уловила слово «железо». Джули широко зевнула, прикрыв рот ладонями, и поднялась с места. В мастерской встретила привычная рутина – сортировка гвоздей и инструментов, таскание на тележке ящиков и мешков со всем добром, которым спасители разжились снаружи, и прочие задания по типу «подай вот это, принеси вон то». Каждый рабочий день Джули равнялся одному баллу, а самый дешевый «продукт» здесь стоил целых десять. Разумеется, Ниган позаботился о том, чтобы его рабочие не умирали на работе с голоду, обеспечивая их минимальным количеством еды, но она была далека от полноценной и здоровой. Многим хватало и этого. — Жаклин, — обратилась к женщине Джули, задвинув ячейку кассетницы. — Что нужно сделать, чтобы заработать больше баллов? — Работать вдвое больше. Джули поджала губы. Она вспомнила тех людей, которые возвращались с вылазок и сбагривали ей добытое на улицах. Они были уставшими, измазанными в крови, но все равно выглядели опрятнее, чем большинство обычных рабочих. Про таких в старом мире говорили, что от них веет успехом. Видимо, большие риски приносят большую плату. Чтобы не жить, как раб, нужно было ходить за стены, но Ниган чётко обозначил ей ее место в Святилище. И оно было не самым худшим. Черт. До жути хотелось заснуть и проснуться у себя дома, в Александрии, в чистой постели. Умыться, сделать себе завтрак и отправиться совершать, как говорил Гэбриэль, богоугодные дела. Но вместо этого она торчит здесь, копит жалкие баллы на то, чтобы просто не сдохнуть от голода. — А как люди выслуживаются, чтобы можно было выбираться наружу? — Никак. С решениями Нигана никто не спорит. А ты что, два дня проработала и уже решила свалить? — Я хочу быть там, где от меня будет больше пользы. — Ниган, видимо, подумал, что быть у меня на подсосе получится у тебя лучше, — хмыкнула Жаклин, утирая тряпкой со лба пот. — Ниган ни черта обо мне не знает, — бросила в ответ Джули. — И ты не знаешь. — Я знаю, что ты любишь много пиздеть. Джули едва удержалась, чтобы с рыком не сбросить на пол органайзер, лежащий в опасной близости от нее пальцев, собранных в кулак. — Мне пора на перевязку, — сказала Джули, громко отодвигаясь на стуле, создавая скрипучий шум. Намеренно. — Доработаешь день стоя! — крикнула вслед Жаклин, и через секунду схватилась за поясницу, корча гримасы. Ее достала Жаклин. Достало Святилище. Достали люди кругом, которые по обонятельным ощущениям не мылись с начала апокалипсиса. Разозленная Джули добралась до входа в коридор, но прежде, чем она зашла вглубь, из него стремительно вышла симпатичная женщина с мелированными кудрями. Но Джули привлекала не ее красота, а нечто другое. Куртка. На этой женщине была ее куртка, которая отлично на ней сидела. Так вот для кого Честер так постарался, когда грабил дом Джули, а потом и ее саму. — Ебучая Арат, ну что еще нужно-то… — а вот и сам предмет воспоминаний Джули вышел следом, распинаясь в жалобах, видимо, на неудавшийся знак внимания. Джули стояла боком, пропуская его и хотела проскользнуть в щель между ним и стеной, но Честер очень не кстати скосил взгляд на движение рядом с его плечом. — Опа, стоять, — Честер быстро среагировал и преградил девушке путь, уперев ладонь в стену. — Куда намылилась? Тут у всех работа кипит, а ты решила устроить перерыв? — Мне нужно к Карсону. И да, ты прав – работа кипит, у меня еще полно дел, поэтому я тороплюсь. Честер манерно убрал руку, но только для того, чтобы приобнять девушку за плечо другой рукой. — Тогда пойдём, провожу. — Убери свою клешню, — воспротивилась этому жесту Джули, переставляя ноги, будучи ведомой вперёд Честером. — Будешь скалиться, я заберусь и в другое местечко, — тихо проговорил ей в висок Честер, уткнув нос в густые волосы. — Что, жарковато работается? Он имел ввиду ее топ, открывающий вид не только на бинт, но и на подтянутый живот, на котором виднелись плавные очертания симметричных кубиков пресса. Джули, не выдержав подобной наглости, качнула голову в противоположную сторону от рта Честера и резко, используя вес корпуса, дернула ею обратно, врезаясь теменем в нижнюю губу. Он скорее от неожиданности, чем от удара, расцепил объятия и попятился назад. Он с возмутительным видом прикоснулся пальцем к своей губе и, увидев на нем кровь, пришёл в бешенство. Джули злостно на него покосилась и ускорила шаг. — Ах ты сука паскудная, — прошипел он, догоняя Джули и намереваясь схватить ее сзади за волосы, чтобы от души швырнуть их обладательницу о стену. Но маневр Честера не удался, так как девушка увернулась от его захвата, поднырнув под руку и оказавшись сбоку. Кулак Джули пришёлся в нос, из которого тут же хлынула кровь. Ее движения были настолько быстрыми, резкими и точными, что Честер будучи на взводе и, казалось, способный зафиксировать малейшую трещинку на стенах, не успевал за ней. — Отвали от меня! — крикнула Джули, не расслабляясь и готовясь к очередному выпаду. Почему-то как назло всех людей сдуло из коридоров, не было ни одного прохожего, который смог бы вмешаться и, возможно, помочь ей. — Если не отцепишься, то разбитым носом не ограничишься, понял? Джули настороженно смотрела на его вздымающуюся грудную клетку. И она поняла, что этот кретин не угомонится, пока не сделает ей больно. Каждая секунда все сильнее распаляла его, и весь его ощетинившийся вид кричал об его унижении. Джули задела его за живое, и он страшно жаждал мести. Когда Честер убрал окровавленную ладонь от носа, то взглянул на неё глазами убийцы. В этот момент, прямо здесь и сейчас он хотел ее убить. Не будь сейчас ее жизнь в явной опасности, она бы поразилась, настолько жалким и глупым был человек перед ней. — Да я, блять, тебя на куски разорву, мразь… Честер приготовился к рывку, но заметив движение со стороны развилки в коридоре, он изменился как по волшебству. Он настолько быстро, насколько смог, опустился на колени и наклонил подбородок к груди. Джули обомлела, вспомнив, что только одного человека было положено приветствовать подобным образом. Она все еще стояла прямо, когда увидела затормозившего перед ними Нигана в белой футболке, без кожанки. Его сопровождал усатый мужчина с залысинами на голове. Джули медленно опустилась на одно колено, отвернув лицо. Ни одного прохожего, говоришь? На, держи. — Мать моя Санта Клаус, что это у нас тут? — протянул Ниган, любуясь развернувшейся перед ним картиной. — У меня, кажется, дежавю. Это же никак Чендлер? Подними башку. Он выполнил приказ, открывая вид на залитую кровью нижнюю половину лица. Ниган присвистнул. — Охуеть красота, — произнес глава спасителей, ухмыляясь. — Ты это сам с разлета треснулся о стену? — он посмотрел на Джули. — Или тебе помогли? Джули покосилась на Честера, ожидая его ответ. — Мы слегка повздорили, — с подбородка Честера капнула кровь. — У этой сучки оказался крутой нрав. Она сама напросилась. Усатого мужчину повеселили слова Честера, и он даже не попытался скрыть насмешку, оголив ряд ровных зубов: — По-моему, приятель, это ты напросился. — Встать, — скомандовал Ниган, напустив на себя уже не такой расслабленный вид после того, как услышал оскорбление в адрес Джули. — Не тебе, — уточнил он, когда увидел поднимающегося на ноги Честера, и указал на него битой. Лицо Честера помрачнело, когда он вернулся на исходную позицию, сев на оба колена. Вокруг него встали трое человек. Честер ужаснулся от того, в каком положении он сейчас застрял, видя в окружении себя три пары ног. Это было хуже испанской инквизиции, хуже «железа» от Нигана. Внутри все клокотало от того, как задрожала его душонка под свинцовым гнетом унижения. Ниган подошел к нему поближе и сел перед ним на корточки. — Чендлер, я ведь не тупица, — вкрадчиво начал разжёвывать ему Ниган. — И не глухой. Вас за километр было слышно, и тут даже не нужно быть зрячим, чтобы прийти к верному умозаключению. Ты никак решил выместить свое ебаное малодушие на хрупкую девушку, решив «разорвать ее на куски»? Ниган наслаждался видом пойманной на лжи жертвы. Этот тупой кусок дерьма не сможет никуда рыпнуться и будет вынужден сидеть перед ним в молящейся позе столько, сколько Ниган посчитает нужным. — Она ведь наш враг, Ниган, — начал оправдываться Честер. — Я всего лишь хотел указать ей ее место. Так, для острастки. Ты тоже так поступаешь, я думал, ты одобришь. — Я не калечу женщин, кретин. Более того, Чендлер, думать – это не твое. Я – здесь мозг, я – здесь судья и я здесь указываю каждому его место. — Меня зовут Честер, — в отчаянии залепетал он, нелепо ускользая от выворачивающей душу наизнанку экзекуции Нигана. Казалось, еще чуть-чуть, и у него задрожали бы губы, как у ребёнка, который собирается закатить слезную истерику. Джули искренне поразилась такой трансформации из бесстрашного карателя в испуганное дитя. — Я ведь давно живу в Святилище и приношу много пользы. Почему ты не запомнишь? Джули подумала, что Честер начал терять рассудок. Как он мог в данную секунду пороть такую чушь? У него и без того дерьмовое положение, и он собственным языком усугубляет его все сильнее. Девушка заметила, как с той стороны, откуда она пришла «в обнимку» с Честером, шла какая-то женщина, но, увидев на пути препятствие в лице с Нигана, привычными методами вносящего ясность в патовую ситуацию, застыла на месте. Джули увидела, как мужчина с усами жестом указал ей развернуться и уйти. Та резво подчинилась. Ниган протянул своему товарищу биту. — О как, — еле слышно произнес Ниган, долго рассматривая лицо Честера. — В таком случае, у меня к тебе встречный вопрос. Глава спасителей порывисто схватил его одной рукой за воротник, потянул, как тряпичную куклу, наверх и припечатал к стене. Пока Честер все сильнее вжимал голову в плечи, Ниган с филигранно устрашающим тоном, обратился к нему с вопросом: — Что ты такого сделал, чтобы я тебя запомнил? Джули не жалела Честера, и, чего греха таить, даже была рада тому, что идиот получил по заслугам. Но пусть она была не на месте Честера, ее прошиб холодный пот от того, что перед ней происходило. Ниган был здесь всем и везде. Его уважали ровно на столько же, на сколько и боялись. В поведении Честера прослеживался какой-то слепой фанатизм. Он был рад притащить ее к Нигану в Александрии, он был рад причинить ей боль, думая, что таким образом угодит своему лидеру. Нет. Своему богу. Честер замолк, но создавалось впечатление, что Нигану не нужен был ответ, поскольку он прекрасно знал его сам. Ответ был «ничего». Резким движением кулак Нигана пришелся в живот, и Честер, захрипев от боли, согнулся пополам. Хозяин Святилища насильно распрямил Честера, надёжнее прижав его к стене. — Ты прав в одном, Чендлер – от тебя действительно есть польза, но лишь в микроскопическом ее объеме. И все же она есть. Ты сейчас жив только поэтому. Ниган ударил его в живот еще раз, и Честер с хрипов сорвался на мычание. Он снова вернул его торс в вертикальное положение, впился длинными пальцами в его лоб, собирая на коже складки, и после напористого толчка затылок Честера приложился ударом в стену. — Но мое терпение не бесконечно. Спаситель со всей силы нажал на шею парня и толкнул его на землю. Честер мгновение перебирал ногами и в итоге оказался лежачим на полу, закрывая руками лицо. — Пошел нахуй отсюда, пока не убил. Дважды просить не пришлось. Он медленно поднялся на ноги, поковылял дальше по коридору, шаркая подошвой ботинок, и скрылся за поворотом. — Черт возьми, продержи я его еще чуть дольше, и он бы обоссал штаны, — начал посмеиваться Ниган, забирая из рук сопровождающего биту. — Дрожал как свинка перед скотобойней. Усатый разделял удовлетворение Нигана, растянув губы в довольной ухмылке. — Он получил по заслугам. — Ты помнится, Саймон, тоже не так давно любезно предложил жесточайшим образом разделаться с этой чудной девочкой. Знакомься, это Джус. Которая иммунная. Джули, пропустив мимо ушей странное производное ее имени, поражённо уставилась на Саймона, у которого улыбка начала стремительно меркнуть. Он же даже ее в глаза не видел и уже был готов умертвить? Жестоко? Проклятье, в этом месте есть хотя бы один человек, который смог бы обращаться с ней не как с обслугой и при этом не хотел убить? На данный момент в голову приходил только один человек – Карсон. Кстати о нем. — Спасибо, — поблагодарила она... за спасение? Впрочем, Нигану наверняка было важнее лишний раз продемонстрировать и укрепить свое влияние, нежели вытащить Джули из трудной ситуации. Но его действия, так или иначе, помогли ей избежать серьёзных неприятностей. — Мне нужно на перевязку, так что я, наверное, пойду. — Стой-стой, — Ниган преградил ей путь битой. — Это подождет. Раз уж судьба нас столкнула, то лучше пройдемся со мной, покажу тебе пару интересных мест. Когда он ушел вперед, Джули с настороженностью посмотрела на Саймона. Он жестом уступил ей дорогу, намереваясь замкнуть их ряд. Джули не нравилась перспектива оставлять у себя за спиной человека, который когда-то вносил предложения по тому, как будет лучше ее убить. Но выбора не было и пришлось терпеть у себя за спиной потенциальную опасность. Они проделали путь от цеха до противоположного конца здания, петляя между этажами. Джули рассматривала новые места, иногда из интереса мельком заглядывала в открытые двери, за которыми находились комнаты различных назначений. Святилище оказалось… многообразным. Здесь для Джули оставалось еще много неизученного, и вряд ли ей еще доведётся так привольно расхаживать по территории врага. По крайней мере, в одиночку. Они остановились возле двери. — Подожди здесь, — сказал он Джули. Он подозвал к себе Саймона, и они вдвоем отошли подальше, о чем-то негромко переговариваясь. Джули проводила их взглядом и прислонилась спиной к стене. Она прикрыла глаза, надеясь вздремнуть хотя бы две минуты. Честер заставил ее понервничать, но сейчас адреналин в крови сошел на нет, и сознание постепенно застилала пелена усталости. Она оживилась, когда услышала, как рядом щелкнула дверная ручка. — Входи. Джули вошла в комнату. Хотя по нынешним меркам больше бы подошло слово «апартаменты». Окна с темными раздвинутыми шторами, большая кровать, цветок в углу и прочий декор впечатляли. Вот здесь и жил большой страшный Ниган. Спаситель закрыл за собой дверь, обошёл Джули сзади и кивнул на кресло: — Садись. Она скромно уместилась на серединке, почувствовав под собой мягкое удобство. Ниган сел на большой кожаный диван напротив и уместил на нем рядом с собой Люсиль в вертикальном положении. Между спасителем и Джули находился пустой журнальный столик. — Тебе, наверное, интересно знать, зачем ты здесь? — спросил Ниган, уместив локти на коленях и сцепив пальцы в замок. — Ты хотел мне показать пару мест. Я просто шла за тобой, — пожала плечами Джули, предпочитая избегать пристального взгляда лидера спасителей и изучая глазами убранство его спальни. — Ты неплохо держишься. Молодец. Но тебе, должно быть, сложно вливаться в новую систему. Скажи честно, в чем ты сейчас нуждаешься? — В каком плане? — не поняла Джули, взглянув на Нигана. Она долго не разрывала с ним контакт, и в груди завозилось что-то странное, похожее на тревогу, но почему-то она… не пугала. Скорее это чувство приводило ее в состояние хрупкой непоколебимости. — Что ты хочешь? Может, чего-нибудь поесть? Или примерить новую одежду? Признаться, выглядишь ты в этом тряпье чертовски сексуально, но даже у меня сердце кровью обливается от того, что тебе приходится в этом ходить. Джули старалась распознать то, что скрывалось за его притворным благодушием. Не мог же он с ней быть таким заботливым за просто так? Вдруг ее осенила умная мысль: может, он привел ее обрабатывать? — Я думаю, все нормальные люди этого хотят, — ровным тоном ответила Джули. — Есть вкусную еду, носить чистую одежду. Это естественная потребность. — В нынешние времена эта потребность уж больно дорого стоит. Нужно заслужить право ее удовлетворить. — Но ты предлагаешь мне это задаром? В его глазах заплясали чертики. — Кто сказал, что задаром? — решил внести интригу Ниган. Ну вот. Так и думала. — И какова же цена? — решила выведать ответ Джули. Ниган поднялся с места и медленно подошел к окну. Взгляд Джули предательски метнулся в сторону покоящейся Люсиль. Либо Ниган был настолько уверен в своих силах, что осмелился повернуться к ней спиной, либо... либо что? Знал о ее принципах? Нет, это были не просто принципы. Это были ее заветы, по которым она продолжала жить в окружении безумия и при этом не давать ему забраться в мозг. Это одно из немногого, что осталось у Джули. Нет. Она не может. Не может схватиться за биту и успеть занести ее над головой садиста, без зазрения совести обрекшего Александрию на кошмар. Если бы на ее месте сейчас сидел кто-то другой… кто угодно! То сейчас было бы уже все кончено. Джули от страшной досады сжала ткань на джинсах. Черт. Ну почему именно ей подвернулась такая идеальная возможность закончить историю со спасителями? Отомстить за убитых и за мучения живых. Хотя бы попытаться. — Как твоя фамилия? — задал неожиданный вопрос Ниган, рассматривая пейзаж за окном. Джули не понимала, для чего ему понадобилась эта информация, но она ее предоставила: — Бонфанти. — Бонфанти, — просмаковал Ниган и встал к девушке боком, чтобы видеть ее. – Европейская фамилия. И что она означает? — Дед был итальянец. Означает «хороший воин». — Охренеть, вот это ирония, — Ниган шагнул в сторону дивана Джули. — Хотя, учитывая кровавый ебальник Чендлера… — Я ведь говорила, что могу постоять за себя, — Джули приложила все силы, чтобы голос не дрогнул, когда услышала шаги Нигана позади себя. — Оставим это, — поморщился он и ухватился руками за спинку так, что затылок Джули находился точно под подбородком Нигана. — Не желаешь сменить свою фамилию на другую? Покороче. Начинается на «с», заканчивается на «т» и между ними слог «ми». Джули собрала воедино словесную мозаику, ощущая сзади на коже прохладу от чужого дыхания: — Смит? Она вздрогнула, когда ощутила на своих плечах прикосновение мужских ладоней. Они мягким, но уверенным движением привлекли девушку к спинке кресла. — В точку, Джус. Она нахмурила брови. Когда в разноцветных глазах Джули блеснуло озарение, то ее обуял первобытный ужас. — И что это значит? — Джули хотела, чтобы Ниган опроверг ее догадку, чтобы она почувствовала себя тупицей и фантазеркой, которая на почве нескончаемого стресса надумала себе всякой ереси. — Это значит, что я люблю трахать женщин и давать им взамен роскошные условия для жизни. Любая еда, любые развлечения, любая пена для ванны. Звучит как музыка, а? Каждое слово Нигана всаживало в живот Джули по кинжалу, стимулируя в синапсах недавно усопший адреналин. Она не просила о «роскошных условиях», ей было бы достаточно воспользоваться своими навыками снаружи, чтобы не прозябать в стенах Святилища понапрасну и… разведать местность. Побег исключался, но только пока. Рик был сломлен, но Джули была уверена, что и это пока. Он не смирится, александрийцы не смирятся с таким положением дел, и рано или поздно спасители встретят сопротивление. Уж можно это назвать профдеформацией или нет, но, имея диплом историка и опираясь на свои знания, Джули на своей шкуре прочувствовала, что испытывает человек, когда он сталкивается с захватчиком. И она знает, чем обычно заканчиваются такие взаимоотношения двух в данном случае мини-государств. — Черт, детка, у меня руки вибрируют, от того, как ты дрожишь. Расслабься, я пошутил про фамилию, — усмехнулся он, убирая руки с плеч девушки. — Да и к сексу не принуждаю. Ниган прошел обратно к своему дивану и с удовлетворённым вздохом плюхнулся на него, закидывая руку на спинку рядом с Люсиль. — Ты можешь просто дать мне другую работу? — спросила Джули, переводя тему. — Я видела твоих людей, когда они возвращались с вылазок. Судя по их виду, они живут лучше, чем обычные рабочие. — Я дал тебе выбор – либо будешь моей женой, либо продолжаешь пахать на своём месте. Первый вариант пришелся тебе не по душе, и я принимаю это. Ниган начал поглаживать большим пальцем гладкую поверхность биты. Этот жест показался Джули несколько интимным. — Но хотя бы скажи, почему? Если ты боишься, что я воспользуюсь моментом и решу сбежать, то этого не произойдет. — Докажи. — Ты сам выставил условие – если я убегу, то ты убьешь александрийцев. А я этого не хочу. Я… Джули замолчала, подбирая слова. Ей нужно было продержаться в Святилище на выгодной позиции как можно дольше. А когда настанет поворотный момент… что ж, выбор будет очевиден. Следовало быть осторожной и принять тот факт, что обратной дороги не будет. Ей далось с трудом озвучить свою мысль, но другого выхода не было. — Что? — спросил Ниган. Ему не терпелось услышать. Джули, собрав всю волю в кулак, выпалила свою клятву как духу: — Я даю тебе слово, что останусь в Святилище до тех пор, пока ты не сочтешь нужным выбрать для меня иную судьбу. Я даю слово, что не причиню вреда твоим людям, если они не нападут на меня первыми. И я даю слово, что никогда не подвергну сомнению твой авторитет. Ниган смотрел на неё так, будто с интересом наблюдал за сюжетом фильма. Джули думала, что еще секунда, и Ниган расхохочется. Ее сердце ухнуло в пятки, когда она увидела медленно встающего с дивана спасителя. А когда он взял в руку Люсиль, то девушка уже мысленно распрощалась с жизнью, если не успеет отскочить в сторону. — Боже, это было охеренно сказано, Джус. Аж в штанах тесно стало. Но что если я заставлю тебя убить кого-то из своих любимчиков? — Этого я не сделаю. — Тогда ты нарушишь своё слово. И понесешь наказание. Суровое. А мне этого просто охуеть как не хотелось бы. — Мне тоже не хотелось бы, — нервно усмехнулась Джули. Ниган широко улыбнулся. Сквозь голливудские зубы полился азартный смех, будто он увидел перед собой нечто очень-очень ценное, но при этом не верил своим глазам. Что это было? Счастье? — Рик вообще в курсе, какую жемчужину он проебал? Джули молчала, ожидая конкретный ответ. — Ой, да не будь ты такой серьёзной. Ладно. Будут тебе вылазки. Непонятно, что ощутилось сильнее – триумф или осознание того, что ей предстоит принять новую ответственность. Тем не менее, она с облегчением выдохнула, прикрыв веки. — Но для начала, Джус... Когда она открыла глаза, то увидела у себя перед носом обмотанную проволокой часть Люсиль. Джули вздрогнула, хотя, учитывая силу ее испуга, она должна была как минимум вскочить на ноги и бежать, бежать, не оглядываясь. — Проведем с тобой небольшой экзамен.